Карта любви

При виде этого дыхание Джека замирало, и ему казалось, что он сейчас умрет от неутоленного желания. Свободная, зеленого цвета, блузка, которую она сегодня надела, была чуть менее открытой, чем та, лимонная, накануне. Однако свободная оказалась едва ли не хуже, потому что оставляла слишком много места для воображения: а что там у нее за цветным пологом свободной блузы? Рукава засучены, ворот приоткрыт. Шея из-за этого выглядела вдвойне соблазнительной, а узкий вырез так и манил забраться поглубже и разведать, не сделана ли вся женщина из ароматного крем-брюле.

Сегодня ее волосы были закручены в жгут и аккуратно уложены на затылке, заколотые огромной золотой шпилькой. Ее презрительный взгляд говорил о том, что ей безразлично его мнение по поводу ее прически. Но Джек только мудро улыбнулся на ее робкие попытки самоутверждения. Теперь он знал, что ему нравятся ее волосы в любом виде, в любой укладке. Так она выглядела гораздо моложе своих лет, была свеженькой и юной, прическа придавала ей вовсе не строгий вид, а наоборот – кокетливо-игривый.

Невольно он представил ее теплой и мягкой, стонущей, нагой и разутой, в одной только широкой безразмерной его рубашке, разметавшейся под ярким полуденным солнцем.

Размечтавшись, он стоял, разинув рот, на одном месте. Его окликнул Роджер Гляйзенер:

– Джек, о чем задумался? Ты сегодня идешь со мной?

– Да, сегодня на смене я, – согласился он, вынырнув из облаков мечты.

Они обсуждали антибиотики, которые Келли прописала для пациентки с кожной инфекцией, распространившейся к уху ребенка и разукрасившей все лицо. Красное лицо выглядело просто страшно. Инфекция грозила распространиться и дальше. У ребенка была аллергия на пенициллин, а заменители, которые Келли давала девочке в последние сутки, ничего не смогли улучшить.

Из лаборатории микробиологии сообщили, какой нужен препарат, но на практике не было никакого результата.

– Я сменил этим утром лекарство и потом снова осмотрел девочку в шесть утра, нет ли каких улучшений. Сегодня я буду в вечернюю смену, поэтому смогу проконтролировать ее состояние.

– Спасибо, – кивнула Келли, и врач-ординатор сделал соответствующую замену лекарства для больной, затем остановился и, когда остальные перешли к следующей кровати, тут же дал ей первую дозу антибиотика.

Джек подождал, пока Келли пройдет вперед. Он знал, что она смотрела на него, когда он разговаривал с Роджером. Встретив его взгляд, она быстро отвернулась: ее заинтересованное выражение опять сменилось равнодушным.

Джек даже улыбнулся. Он все еще не до конца понимал, что же между ними на самом деле произошло. Но в любом случае это было неплохо.

Бретт Спинкс, его восьмилетний пациент с легочной инфекцией, чувствовал себя гораздо лучше. Три дня интенсивной физиотерапии и приема антибиотиков, казалось, вернули его к жизни, а инфекцию полностью подавили.

– Похоже, сейчас ему значительно лучше, – уверил врач-физиотерапевт. – Мы в последний день усилили терапию.

– Я же собираюсь прокатиться на машине доктора Джека, – громко проговорил Бретт, и Джек был очарован манерой ребенка. Ему нравилось, что малыш рассказывает об их хороших отношениях. – И скоро придет мой папа.

– Бретт, я же ничего не говорил ни о поездке на «порше», ни о приходе отца, – мягко возразил Джек. Он обменялся веселыми взглядами с матерью Бретта. – Ты выдумываешь.

Он присел рядом с мальчиком и стал слушать его дыхание со стороны спины, так чтобы суметь расслышать возможные хрипы, успокаивая Бретта, когда тот пытался ему мешать.

– Хорошо, даже очень хорошо, – кивнул он маме Бретта и физиотерапевту, когда закончил осмотр. – Все чисто. Хорошая работа. Думаю, мы выпишемся домой уже в воскресенье, после последней физиотерапии. Как ты насчет того, чтобы поехать домой?

– В воскресенье просто замечательно, – ответила за него мать, а тот энергично закивал. – Думаю, это подходит. Физиотерапия закончится как раз перед обедом, и мы сразу же сможем забрать его домой. Спасибо вам огромное.

В выходные Келли будет работать по вызовам, Джек прекрасно это знал и ехидно посмотрел на нее. Она ответила ему немым взглядом врага, и он вконец развеселился.

– В воскресенье утром я сам зайду и проверю Бретта еще раз, перед тем как он выпишется.

– Не забудьте, – настаивал Бретт, и это было забавно. – И про машину не забудьте.

– Про машину? – притворился непонимающим Джек, оглянувшись на мальчика. – Ты же знаешь, что это полностью зависит от того, как ты будешь есть.

Старшая медсестра Таня улыбнулась:

– У Бретта теперь все в порядке с аппетитом. На этой неделе нам не пришлось отсылать обратно ни одного обеда.

Бретт с гордым видом взглянул на Джека и улыбнулся ему.

– Звучит обнадеживающе, так держать!

– Ведь вы же не можете каждому вашему пациенту обещать прокатиться на машине? – спросила его Таня, когда вся группа осмотра отправилась дальше, в соседнюю палату. – Если мы будем обещать это всем больным детям, то они будут просто сходить с ума, ожидая этого дня.

– Никто не получит никакой поездки. – Джек возвел глаза к небу: его не понимали. – Это всего лишь неверно истолкованные мои слова. Я никогда ничего не говорил о поездке. Я всего лишь обещал ему разрешить две минуты посидеть в салоне, больше ничего.

Женщина от души рассмеялась.

– А вы понимаете, что на эти две минуты сбегутся смотреть все его друзья?

– Да перестань, Таня, – простонал Джек.

Они стояли теперь рядом с группой врачей. Джек обнял ее за плечи и предупреждающе прищурился.

– Я даю тебе личную гарантию, что они не дотронутся до металла и будут держать руки в карманах. Если у тебя не будет много работы в этот момент, ты можешь пойти и посмотреть волшебство, которое будет твориться вокруг моей машины в парке.

– Да ты все врешь, доктор Мак-Юэн, – рассмеялась Таня. – Я знаю тебя, ты все равно дашь ему прокатиться, и не только ему. Я не собираюсь предупреждать, чем тебе это грозит. Ты человек взрослый, сам догадаешься. Доктор Мак-Юэн погрозил ей пальцем:

– Прекратите. Не надо рисовать кошмары.

Они наконец догнали остальных, и он чуточку прижал ее, ощутив ее прекрасный мягкий бочок. Затем отпустил.

Джек довольно улыбнулся, затем перевел взгляд в сторону Келли, которая была рядом с Роджером. Она гневно смотрела на него. Но как только Джек поймал ее взгляд, она резко отвернулась, делая вид, что увлечена разговором с Роджером.

Весь день и ночь он работал по вызовам. Он сказал Келли после собрания, что она может уехать раньше и что у его пациентов есть некоторые проблемы. Но как он и предполагал, она отказалась уехать, пока не убедится в улучшении состояния больных сама. Таким образом они должны были проводить осмотр вдвоем.

– Да, так будет лучше, – решила доктор Келли, когда осматривала маленькую пациентку. Ей она тоже сменила лекарства и метод лечения. – Я довольна результатами. А вы, Джек?

– Полностью с вами согласен. Конечно, еще рано ожидать каких-либо глобальных изменений, но краснота стала как будто меньше. Температура у девочки тоже снижается, – ответил он, передавая Келли медицинскую карту.

– Утром надо будет снова ее осмотреть, – заключила Келли. – Я видела сегодня днем на осмотре шестилетнего мальчика с астмой, – сказала она ему, когда они остановились около комнаты медсестер после осмотра. Там они оставили снимки и истории болезней. – Он поправился настолько, что может пойти домой, его мама собирается забрать его, она не хочет оставлять ребенка на ночь. Его состояние намного лучше, поэтому я думаю, что вы не увидите его. Но вы можете оставить его на мое попечение, если хотите. В регистратуре знают о нем, к тому же я оставила в приемном покое его карту, чтобы она была там, если понадобится. Других вопросов у меня пока нет.

Она собрала стопку журналов со стола, прижала их к груди, потом, поколебавшись, мельком взглянула в сторону Тани, которая только что подошла и терпеливо ждала, когда можно будет поговорить с Джеком.

– Так вы подниметесь наверх выпить с нами чаю? – спросила Келли.

– К сожалению, не сегодня, – покачал головой Джек, давая понять, что у него нет ни минуты. Так как состояние Синди улучшилось за последние сутки, то он решил, что ему не надо специально говорить с родителями девочки. Он мгновенно понял, чего хочет Таня, потому и собрался спешно посетить ассоциацию, чтобы узнать новости. – Давай в другой раз, Келли, хорошо?

– Конечно. – Ее глаза недобро скользнули по старшей медсестре, и она понимающе кивнула: – Понимаю. Может быть, вы купите одну из машин, которые контролируют очередь. Таким образом мы могли бы знать, когда и чья очередь и не было бы толкотни.

Джек и Таня оба посмотрели на Келли со странным выражением лица, ничего не понимая. Джек произнес:

– Кажется, я что-то пропустил.

Таня, стоявшая рядом с ним, была так же сбита с толку, как и он.

– Я знаю Келли многие годы и никогда не слышала, чтобы она говорила что-либо подобное. Никогда никаких намеков и туманных фраз. Она всегда была самой доброй, выдержанной и добродушной. Не понимаю, что с ней случилось. – Последние ее слова улетели в воздух. – Не может ли она... Нет... только не Келли! Это же глупо. Она слишком чувствительна. – Таня улыбнулась: – Похоже, она просто ревновала.

– Ревновала? Но кого?

– Тебя ко мне. – Таня положила руку ему на плечо. – Я хотела сказать, что, возможно, ты ей нравишься. Может быть, она слышала слухи, которые ходят о нас. Впрочем, она была бы недалека от истины, если бы... знала, но ведь она только недавно вернулась из отпуска, так что она не могла знать об этом. Поэтому у нее не было никаких оснований ревновать. – Она снова запнулась. – Джек, ведь ты не... – Ее глаза расширились от удивления, когда она неожиданно поняла: в его лице есть нечто, что он хотел бы скрыть от нее. – Но ведь не за три же дня! Бедная Келли! – воскликнула она. – Как же ты мог?

– Да Бог с тобой! – Джек развернул ее и оттолкнул от себя. – У тебя слишком живой и подозрительный ум.

– Прости. – Ее взгляд действительно был подозрительным. – Просто она мне очень дорога как подруга. Она хороший человек. Я бы хотела защитить ее. Может, она и выглядит со стороны недоступной, но она совсем не такая, как все остальные здесь. – И она весело подмигнула ему. – Келли – очень искренний человек. Она не из тех женщин, которые очертя голову могут броситься в приключение с малознакомым мужчиной.

– Ты думаешь, что я сам не вижу? – Джек задумчиво посмотрел вслед удалявшейся Келли.

Глава 7

Келли провела утро пятницы на совещании и в городской клинике, а к обеду подъехала к главному онкологическому корпусу в Веллингтоне. Обычно она не возвращалась в «Кэрори» после посещения раковых больных в городе, но сегодня решила, что лучше ей увидеться с коллегами и обсудить некоторые вопросы.

К тому же был шанс, что Джек окажется на рабочем месте. Впрочем, это была не единственная причина, по которой она отправилась в «Кэрори», уверяла она себя. Но когда она приехала и зашла в кабинет, то очень огорчилась, не увидев там своего нового коллегу. Таня, которая оставалась допоздна, чтобы доделать сверхурочную работу, сообщила, что Джек ушел буквально пять минут назад.

– Отлично. – Келли забрала бумаги, которые ей были нужны. – Тогда поработаю одна, обойдусь без его помощи.

Таня, видя состояние коллеги, предложила ей свою помощь и по окончании проверки даже смогла убедить Келли присоединиться к ней и выпить чашечку кофе. Келли была все еще смущена инцидентом, который произошел вчера, поэтому боялась и не хотела объяснения с глазу на глаз. Она была не готова как-либо объяснить эту историю и свою реакцию.

Келли начала с извинений, но старшая медсестра лишь замахала на нее руками и немилосердно прервала готовые сорваться с ее языка пылкие излияния.

– Не волнуйся насчет этой истории, я понимаю, – сказала она. – Считай, что все забыто.

Келли ответила:

– Даже не знаю, что на меня нашло.

Таня улыбнулась и добродушно рассмеялась:

– О, у меня на этот счет есть своя, весьма определенная, идея. – Она изящно изогнула правую бровь, а Келли изумленно уставилась на нее. – Я все время думаю об этом начиная со вчерашнего дня и наконец пришла к выводу, что мы все тут основательно изменились. Мы же достаточно взрослые, Келли. Нам нет нужды что-либо друг другу объяснять и извиняться. Поэтому не слушай никаких историй, Келли, не слушай сплетни. К тому же у тебя нет причин меня ревновать. Я всего лишь один раз ужинала с Джеком. А в этом нет ничего особенного, согласна?

– Но... но я думала, что ты и он, вы...

– О, конечно, он мне очень нравится, очень. Я думаю, что он потрясающий парень, веселый и сумасшедший. Уж он-то знает, как свести с ума. В его присутствии каждая женщина чувствует себя неотразимой. Но это все, что между нами было. Кроме ужина, ничего.

– Как поживает твой муж?

– Да, правильно. Именно из-за него тем вечером я пошла ужинать с Джеком. Девушке Энтони всего девятнадцать лет. Девятнадцать, представь себе! Мне почти двадцать девять. Всего на десять лет старше ее. Последние шесть месяцев я живу словно в аду, без него ужасно скучаю. В то же время я его ненавижу. Ведь это он заставил меня почувствовать себя старой и ненужной, уверенной, что больше ни один мужчина на свете не захочет на меня даже взглянуть. – Тут Таня тяжело вздохнула. – А потом неожиданно в нашу клинику поступил работать Джек, – продолжила она, справившись со своими чувствами. – Он такой душевный человек, веселый и обаятельный, привлекательный чисто по-мужски. И он мне очень нравится. А кому бы он не понравился? Поэтому когда он пригласил меня на ужин в кафе и попросил показать ему район и достопримечательности, то я согласилась. И поверь, мы провели время не скучно. Мы много шутили, смеялись. Я почувствовала себя желанной и счастливой, словно заново родилась. Я всегда буду благодарна ему за то, что он вернул мне меня, мои женские гордость и достоинство.

Выслушав исповедь Тани, Келли почувствовала острые уколы совести за свои нехорошие мысли накануне.

– Да ради Бога, Таня! – пылко воскликнула она. – Что ты говоришь! Ты выглядишь совсем молоденькой. Да ты и в самом деле молодая! И красивая. Я даже не сомневаюсь, что мужчины на тебя заглядываются и...

– Да, но я забыла об этом. А Джек напомнил, – прервала ее медсестра. – История с моим мужем, Энтони, совершенно ошарашила меня, и я забыла о себе. Но когда Джек напомнил мне, как должна себя чувствовать настоящая привлекательная женщина, он не просто помог мне снова обрести самоуважение, но еще завоевал мое искреннее расположение. Я позвонила ему на следующий день.

Келли посмотрела на нее невидящим взглядом.

– Кому, Джеку?

– Нет, Энтони, – улыбнулась Таня. – Мы с ним встретились во вторник вечером. Оказалось, что в его новом гнездышке не все в порядке и розовокрылая любовь потеряла былые краски. Его подружка оказалась чересчур энергичной особой. Ему стало казаться, что он за ней не поспевает ни в чем. Поэтому он хочет вернуться ко мне.

Келли покачала головой.

– И ты его примешь?

– Я еще не решила, – добродушно рассмеялась Таня. – Я как раз думаю над этим. Возможно. В конце концов, может быть, и да. В том случае, если он убедит меня, что сможет сделать меня счастливой.

– Так Джек для тебя ничего не значит?

– Не то чтобы совсем, – лукаво улыбнулась Таня. – Давай посмотрим фактам в лицо: он потрясающий парень! Если бы он сказал мне, когда я находилась в депрессии, что безумно влюбился в меня, то, я думаю, влюбилась бы в него тоже. Причем безумно влюбилась. Но сейчас это только фантазия, сон наяву, и мне вовсе не нужна такая интрига. Поэтому если вы двое настроены по отношению друг к другу достаточно серьезно, то вас можно считать самыми счастливыми людьми на свете.

– О серьезности здесь речь не идет. – Келли поставила чашку на стол и направилась к двери. – Я совершенно не заинтересована в серьезных отношениях и не настроена на них.

В субботу утром Келли еле поднялась с постели. У нее страшно болела голова. Долгий прохладный душ немного пробудил ее от сна. Она была благодарна Господу, что сегодня выходной. Движение на дороге ослабло, и поездка на автомобиле до больницы должна была доставить удовольствие. Ночные эротические видения продолжали тревожить ее, а мысли о коллеге-докторе ее не оставляли. Возможно, они могут помешать ей сосредоточиться на шоссе.

Все утро и первую часть дня она провела в кабинете, работая над бумагами. После трех она поехала домой и посвятила оставшуюся часть дня саду. Вечером Келли была вынуждена вернуться в «Кэрори». Ей позвонил помощник Спенсер и попросил обсудить состояние одной пациентки, за которую волновались.

Впрочем, он не настаивал, чтобы она приехала, но Келли разволновалась и не могла успокоиться после его звонка. У Летиции продолжалось покраснение кожи, а поскольку у нее обнаружились кашель и боль в груди, а рентгеновские снимки показывали необычные образования в легких, то Спенсер заподозрил туберкулез.

Келли внимательно осмотрела девочку, затем изучила анализы, включая рентгеновские снимки.

– Я согласна с твоим диагнозом, – тихо сказала она Спенсеру.

Сейчас они еще не могли твердо сказать, насколько заразна болезнь Летиции, но из предосторожности медсестры освободили соседние палаты, включили вентиляторы.

Келли по возможности корректно объяснила девочке, что она должна надевать специальную маску на лицо, если выходит из палаты или если к ней кто-нибудь заходит.

– Выглядит ничего, – смущенно проговорила Келли, показывая, как надевать маску. – Кажется, ты правильно все поняла. Люди подумают, будто ты одна из медсестер, когда наденешь эту маску, поэтому ты должна будешь периодически им напоминать, что ты еще маленькая девочка.

Летиция улыбнулась.

– Нет, они не подумают, что я медсестра. Я еще очень маленькая.

– И все же ты очень похожа на медсестру, – подзадорила ее Келли. – А люди бывают иногда не слишком догадливы. Поэтому если ты им не скажешь правды, они еще заставят тебя выполнять всю работу по больнице.

– А когда я вырасту, то стану медсестрой.

– Нет, ты станешь врачом, – предположила Келли. – Нам нужно как можно больше врачей-женщин.

– Ну уж не знаю насчет этого, – скривился Спенсер. – На моем курсе было шестьдесят процентов женщин. Бедных мужчин они просто задавили.

– Бедных? – рассмеялась Келли. – Мне это нравится. Не обращай на него внимания, Летиция. Даже здесь слишком много мужчин.

Спенсер улыбнулся, но на следующее утро, когда они закончили обход, в ее кабинете он сказал:

– В самом деле, я никогда не думал об этом. А теперь мне кажется, что вы себя чувствуете здесь немного не в своей тарелке, доктор Уэст. Наверное, вам тяжело быть единственной женщиной в нашей команде. Возможно, вы немного теряетесь, когда мы начинаем сугубо мужские разговоры о спорте, о женщинах и так далее...

Келли смущенно посмотрела на него:

– Да уж, довольно меткое замечание. Я ведь тоже умею поддержать разговор, когда хочу. Когда мне это интересно. Так вы думаете, что, если бы наша команда состояла полностью из женщин, мы бы только и делали, что обсуждали кухню и чистку ковров?

Он улыбнулся:

– Да нет. Просто я хотел сказать, что если вам понадобится собеседник и вы не сможете его найти, то я к вашим услугам...

Келли тепло улыбнулась ему в ответ.

– Я всего лишь ваш консультант, – напомнила она ему.

– Да, но я всегда считал, что женщины постарше более сексуальны.

«Женщины постарше?» – мысленно возмутилась Келли. Да у них всего лишь четыре года разницы. Пусть он моложе ее, ну и что?

– И не думайте флиртовать со мной, Спенсер. – Она дружески похлопала его по плечу. Он слегка покраснел. – Либо я просто-напросто прикреплю вас к другому врачу.

– Ого, ничего себе! – Он лукаво усмехнулся, но довольно добродушно. – Извините. Сообщение принял. Честно говоря, карьера мне дороже легкого флирта.

– А вы мудрый человек.

– Но все же, если когда-нибудь у вас возникнут другие мысли...

– Этого не случится, – заявила она. – Забудем это. Давайте работать. Оставьте меня одну. У меня много работы.

Сосредоточившись на картах больных, она махнула рукой в сторону двери и почувствовала спиной, как он идет к выходу. Все еще улыбаясь, она повернулась, чтобы убедиться, что Спенсер ушел, но застыла на месте: в дверь входил Джек. Он отступил на шаг, чтобы дать пройти молодому доктору. По лукавой усмешке педиатра Келли поняла, что тот не упустил ни слова из их разговора.

– Да, я поражен, надо вам сказать... – протянул он двусмысленным тоном. – Флирт на высшем уровне.

– С кем поведешься, от того и наберешься. Думаю, у меня был хороший учитель, – улыбнулась она. – Вы специально пришли, чтобы меня отвлечь? Или вы такой трудоголик, что даже в выходной день не можете прожить без вашей любимой работы?

– А может, я не могу жить без вас? – улыбнулся он. Келли недоверчиво посмотрела на него.

– Я же говорил вам, что приду в воскресенье, чтобы самому проводить Бретта? – продолжил Джек весело, и Келли действительно вспомнила о предыдущем разговоре.

Доктор не видела ребенка сегодня на обходе, потому что его уже выписывали.

– Он на процедуре.

– Должно быть, скоро освободится. – Джек подошел ближе к ней, оперся руками о стол и уставился в бумаги, которые она изучала.

Келли рассказала о предполагаемом диагнозе Петиции. Ее рентгеновские снимки лежали на столе, и он смог изучить их.

– Вы хотите, чтобы я подтвердил ваш диагноз или опроверг его?

– Как сочтете нужным и единственно правильным.

Внутри одной команды они становились на страже здоровья пациентов и забывали о любых недоразумениях, когда-либо существовавших между ними. Джек, как специалист по детским инфекционным болезням, мог уточнить диагноз Летиции.

– Как насчет контактов?

– Мы проследим все предыдущие контакты. Ее семья из Новой Зеландии в третьем поколении. Но у них есть родственники близ Самоа, где и предполагается возможный источник заразы. Может быть, это новый вирус.

– Мне надо проверить Бретта, когда он освободится, – сказал Джек, обсудив с Келли случай Летиции. – Если у меня будет время, я непременно зайду к Спенсеру на обход. Будь уверена, он не слишком страдает от твоего отказа. Так что не волнуйся о нем чересчур.

– Неужто тебе не безразлично? – Она взглянула на него, радостно сверкнув глазами. – Лучше оставь его в покое. Ты только сделаешь хуже, если пойдешь к нему, он точно будет страдать. Он достаточно взрослый, чтобы пережить отказ. Кстати, помнишь, он назвал меня женщиной постарше? Так что он вынесет любой отказ, который настигнет его.

Джек рассмеялся:

– В таком случае я тоже нахожу тебя сексуальной, а ведь я точно не моложе тебя. С твоими длинными волосами ты сойдешь даже за подростка. – Сегодня она была с распущенными волосами, которые волнами спадали по плечам. Джек поднял одну прядь и опустил ей на грудь. Волосы были легкими и шелковистыми. – А вы жестокая женщина, Келли Уэст. Бедняга Спенсер. Он-то не понимает, что под мягкой улыбкой скрывается холодное сердце.

– Ага, прямо гранитное, – согласилась она, забрав волосы в хвостик и завязав их сзади, но Джек взял в руку этот хвостик. – А еще я недотрога.

Сознание того, что Джек где-то рядом, весь день не давало Келли сосредоточиться на работе. Впрочем, довольно скоро она успокоилась, и напрасно. Потому что вскоре вновь пришел Джек, и снова начались ее мучения.

– Так... – протянул он. – Кажется мне, что пора оттащить тебя от этой работы.

Он вошел, даже не постучав, встал за спиной и стал играть с длинным хвостиком.

– Никто не должен работать так долго в воскресенье, да еще без обеда. Нам необходимо сделать паузу. Я осмотрел Летицию. Ее мама сказала мне, что у нее дома остался четырехнедельный ребенок. Поэтому нам надо немного подержать Летицию в больнице. По крайней мере недели три. Надо убедиться, что инфекции нет дома. Здесь мы должны все проконтролировать.

– Особенность бумажной работы состоит в том, что она никогда не заканчивается. Вчера я провела над ней полдня, и осталось еще столько же, если не больше, – вздохнула Келли, откинулась в кресле и посмотрела на Джека. – Недавно приходила одна медсестра, которая с восторгом рассказывала увиденную во дворе больницы картину: как счастливый Бретт катался в машине доктора Джека. Рядом стоял не менее счастливый отец, а также десятка два пацанов, школьных друзей Бретта. Машина покаталась по двору, а затем свернула за угол здания. – Не замучили они тебя, эти пострелята?

– До сих пор дрожу, – улыбнулся Джек. – Мне так и кажется, что моя бедная машина не доживет до утра, развалится на мелкие детали. Мне предлагали поиграть в гольф сегодня днем, но я решил, что лучше проведу день с тобой, поэтому уговорил одного человека подменить меня на сегодня. Так что же, милая, поедем? Думаю, мы обсудим наш уик-энд после обеда.

– Ради меня ты отменил партию в гольф? – От волнения ее сердце стало биться вдвое быстрее, и ресницы задрожали, словно крылья бабочки. – Что же, я польщена.

– Не обольщайся слишком на свой счет. – Он наклонился, закрыл все папки с бумагами и выключил компьютер. – Это просто еще один шаг в развитии наших отношений. Не больше. Собирайся.

Келли захлопала глазами. Отношения? Она видела, что он не шутит, но где-то в глубине его глаз искрились лукавые огоньки. Итак, он снова подтрунивал над ней. Непременно должен был шутить, не принимать же все всерьез? Из того, что она знала о Джеке, Келли могла точно предположить, что он имеет в виду под словом «отношения».

Встретив его улыбку во всеоружии, она тоже смело улыбнулась ему и собрала свою сумочку, положила в нее мобильный телефон и последовала за ним. В этой смене было все в порядке, и поэтому даже если Спенсеру и понадобится ее помощь или совет, он всегда знает, как ее найти.

– Впрочем, я не должна была идти с тобой, – говорила Келли, тем не менее послушно шагая за ним следом. – После среды я решила, что мне надо сказать тебе о своем решении по поводу секса. Отныне я бы хотела быть с тобой только в дружеских отношениях, как с коллегой.

Шагая рядом с Джеком, она внимательно посмотрела на него. Казалось, он был озадачен ее словами, но в то же время они его забавляли.

– А что конкретно заставило тебя изменить решение?

– Же-ла-ни-е, – проговорила она по слогам. – Мне показалось, что я слишком увлечена. Только я посмотрю на тебя, и у меня давление подскакивает. Я привыкла думать о сексе пару раз в месяц. А теперь мне кажется, эти мысли буквально носятся за мной по пятам, не оставляя в покое ни на миг. Можно ли себе представить, как осложнится дело, если мы будем вместе всегда, не ослабив ни разу напряжения?

– Да уж, тогда точно порочные мысли не оставят тебя в покое. – Джек нежно обнял ее за талию и увел с дороги, ведущей к главному больничному корпусу. – Думаю, ты попалась.

– Вовсе нет. – Несмотря на солнечный денек, Келли вся дрожала. – Мне кажется, я слишком чувствительна для подобного рода приключений.

– Тогда, может, мы совершим путешествие на побережье сегодня?

Она склонила голову набок.

– Почему бы и нет?

Они купили по пути сладких булочек и газированной воды и повернули к морю. Длинная дорога по берегу была узкой и местами скользкой. Она проходила по зеленым угодьям ферм и пастбищ, поросших по краям густым кустарником. По лицу Джека, который вел машину, Келли поняла, как ему нравятся эти места. Порою он, не скрывая, любовался открывающимися видами. Кажется, еще ему нравилась опасность, связанная с трудностями дороги.

– Если ты завалишь машину на следующем повороте и я погибну, похорони меня именно здесь, – сказала она, указывая на кладбище, которое они как раз проезжали. Оно поднималось высоко на холмы, а справа протянулся берег моря. – Тогда я буду преследовать тебя каждый раз, как только ты попытаешься напугать местных жителей своей ужасающей ездой.

– Да уж, ну и судьбу ты себе выбрала, – рассмеялся он, однако снизил скорость, поняв ее намек.

Он оставил машину в специальном месте для парковки, находящемся рядом с каменистым берегом, и они пошли пешком вниз, прямо к воде. Она была теплая и сверкала солнечными бликами. В воздухе веяло свежестью, чувствовалась соль, в небе кричали чайки, дети плескались в воде и ловили рыбу.

Молодые люди прошли немного вперед от стоянки машин и расположились чуть в стороне от группы людей. Келли покончила с обедом, сняла туфельки и вытянулась на берегу. Джек лег на спину и прикрыл глаза. Через некоторое время его дыхание стало ровным и спокойным – он заснул. Она внимательнее посмотрела на него, обиженная, что он сумел расслабиться и игнорировать ее общество так легко, в то время как она не смогла до конца успокоиться даже на солнечном берегу и все еще дрожала от возбуждения.

Мимо них пробежала рысью колли, потом вернулась назад, раскидывая лапами гальку. Один камешек отлетел в сторону Джека. Его нога дрогнула, и он открыл глаза. Келли тут же сосредоточилась, попытавшись сохранить здравый смысл. Она открыла сумочку, выудила оттуда крем для загара, открутила крышку и намазала руки.

Джек снова закрыл глаза. Однако Келли точно знала, что уж теперь-то он не сможет заснуть так быстро. Поэтому она перевернулась на живот, случайно коснувшись его своей ногой, затем переместилась чуть повыше.

Его веки приподнялись. Келли улыбнулась.

– А это чтобы ты не сгорел. – И она склонилась над ним. Положив крем на обе его щеки и лоб, она растерла его нежными движениями. – Солнце достаточно сильное, а у тебя нет шляпы. – Ее пальцы проследовали по краю его подбородка, ниже к шее и дальше к открытому вороту рубашки. Казалось, она готова была вымазать весь крем. – Приятно?

– Даже очень.

Келли уже буквально нависла над ним, растирая крем. Затем она чуть отклонилась назад и снова оказалась рядом. Его желто-зеленые глаза внезапно загорелись ярким пламенем, а ее собственный взгляд опустился вниз, и она со смущением продолжала медленные движения, заметив реакцию, которую она вызвала у него своими действиями.