Ведьма отлива

      Дверь за ним закрылась.
      Нервная гримаса исказила лицо Гарта, но он заставил себя улыбнуться.
      - Все хорошо, Майкл. Что сказала миссис Боствик?
      - Послушайте, сэр, разве это разумно? Я имею в виду, выгонять его?
      - Не знаю. Я не собираюсь беспокоиться по этому поводу. Нет, неправда; я волнуюсь! Так что вы сказали? Насчет миссис Боствик?
      Майкл решительно вышел из малой библиотеки.
      - Она хотела, чтобы вы приехали к ней как можно скорее. Она просила, сэр. Она была очень взволнована.
      - Что случилось?
      - В то время как миссис Боствик и ее тетя были одни в доме, туда проникла какая-то женщина и попыталась убить миссис Монтегю. Задушить ее. Если я правильно понял.
      - Им нужен врач?
      - Нет. Во всяком случае, вы ей нужны не как врач. Миссис Боствик позвонила своему хэмпстедскому доктору. Ей нужна ваша консультация по частному вопросу. Эта женщина, которая проникла в дом...
      - Кто она была?
      - Миссис Боствик не сказала.- Майкл облизнул губы.- А учитывая то, что я сегодня понял из намеков и заметил уголком глаза, мне не хотелось бы строить догадки.
      Гарт на это ничего не ответил.
      Обойдя молодого человека (кадык Майкла дернулся и опустился над высоким воротником), он направился к каминной полке, на которой слева от часов, на фоне зеркала стояла фотография Бетти в серебряной рамке.
      Это была другая фотография. Тот, маленький, сделанный "кодаком", снимок лежал в бумажнике Дэвида во внутреннем нагрудном кармане. Гарт коснулся кармана. Никакая фотография не могла передать цвет ее ярко-каштановых волос, карих глаз или слегка приоткрытых розовых губ. Но лицо в серебряной рамке казалось живым, дышало спокойствием и невинностью.
      - Сэр!- воскликнул Майкл.- В чем дело?
      Гарт снова прикоснулся к внутреннему карману, где хранилась фотография, достал часы из белого жилета, нажал на головку, проверил время, защелкнул крышку и опять убрал их.
      - Сэр, я только спросил...
      - Да,- сказал Гарт,- я вас слышал.- Он повернулся.- Не попробуете ли вы еще раз, поймать кеб? Пожалуйста. Что бы ни случилось, я хочу доказать, что все вовсе не так, как они думают.
      Глава 4
      Марион Боствик бесцельно бродила по гостиной.
      Она была величава и нетороплива. Казалось, она о чем-то размышляет. Подол ее юбки подметал ковер.
      Еще спускаясь по лестнице, Дэвид Гарт заметил свет за дверью гостиной. Он постоял пару минут, прикидывая, что скажет, и вошел.
      Этот дом на холмах, настолько высокий и непропорциональный, что казался неустойчивым, сегодня произвел на Гарта иное впечатление, чем в его первый визит. В воздухе витала тревога, все время, неизвестно почему, хотелось оглянуться через плечо. Но при этом дом казался сейчас не таким темным, каким он ему запомнился. В гостиной стояли стулья из золоченого дуба, жесткие, без обивки, с ярким глянцем на резьбе. У полированного дубового стола имелись ящики с блестящими медными кольцами-ручками. На стене над камином красовалась голова тигра.
      Марион снова прошла мимо двери, прижимая к верхней губе шелковый носовой платок. На ней было нарядное платье из синего атласа, пожалуй даже более яркого, чем ее бледно-голубые глаза. Услышав шаги, она оглянулась, не отнимая от лица платка:
      - Дэвид, это вы?
      - Руки были коротковаты,- заявил Гарт.
      - Что?
      - Руки, душившие миссис Монтегю. Короткие, но очень сильные. Ее схватили сзади; на шее остались следы пальцев. Ей повезло, что она осталась жива.
      - О!- Марион широко раскрыла глаза.- О да, я знаю. Бедная тетя Бланш! Как она?
      - Спит.
      - Я имею в виду ее состояние. Вы ведь осмотрели ее?
      - Я не осматривал ее тщательно. Она - не мой пациент.
      - Ох уж эти мужчины и их глупая этика!- бросила Марион с раздражением.Знаете, Дэвид, пожалуй, вам лучше было не приходить.
      - Вы меня просили.
      - Просила. Даже я,- Марион отвернула манжету,- даже я могу кое-чем похвастаться. К счастью, это не слишком серьезно.
      - Это достаточно серьезно, Марион. Расскажите, что произошло.
      - Зачем вам знать?
      - Насколько я понимаю, мы с вами и Винсом должны были обедать на Гайд-парк-Гарденз. Как вы оказались здесь?
      - Ах это? Да, я вам объясню. Хотя меня обманули, а я не люблю оставаться в дураках! Дэвид, тетя Бланш пригласила меня.
      Глаза Марион потемнели. Глубоко вздохнув, она села очень прямо на один из массивных стульев и предложила Гарту другой.
      - Дэвид, она позвонила. Это очень странно. Тетя Бланш ненавидит телефон и не прикасается к нему. Но на сей раз ей пришлось воспользоваться им. Она сказала, что отпустила всех слуг; выпроводила их с напутствием не возвращаться до поздней ночи. Ей должна позвонить какая-то женщина, таинственно сообщила она, но при этом ей не хочется оставаться в доме одной. Не могу ли я приехать и составить ей компанию? Ну, может такое быть?
      - И дальше?
      Продолжая стоять, Гарт наклонил голову. Свет от двух ламп отражался на лакированной мебели. По углам поблескивала бенаресская медь.
      - Дядя Сел каждую среду и пятницу проводит вечер в своем клубе. А Винс, как обычно, ушел, поэтому я не могла послать его. Кроме того, еще не было восьми. Вы сказали, что не сможете приехать на Гайд-парк-Гарденз раньше десяти часов. Я подумала, что могла бы удовлетворить эту нелепую прихоть тети Бланш и вернуться вовремя.
      Но, Дэвид, это не было смешной прихотью.
      Сначала я сглупила, взяв такси. И водитель попытался подняться на этот чудовищно-длинный склон рывком, по Фицджонс-авеню. Мотор заглох, когда мы поднялись на две трети. Потом оказалось, что не держат тормоза, как бывает в половине случаев; мы начали скатываться обратно; я чувствовала, что машина почти не слушается. К счастью, водитель сумел вывернуть машину и остановиться, уткнувшись задним колесом в бордюрный камень.
      Ничего страшного не случилось, если не считать того, что я понервничала. Остаток пути я прошла. Парадная дверь была приоткрыта. Еще не стемнело, но тетя Бланш опустила все шторы, поэтому, когда я вошла в холл, там было темно. Потом я услышала, как тетя Бланш что-то кричит.
      Она с кем-то разговаривала на верхней площадке лестницы. Мне было видно их обеих. Тетя Бланш повторяла одно слово: "Шлюха, шлюха, шлюха".
      Марион замолчала.
      На ее лицо возвращались все краски. Но взгляд оставался остекленевшим. На одно мгновение самообладание и величавость исчезли, и Гарт увидел перед собой испуганного подростка.
      Гарт медленно сел в резное кресло, положил локоть на подлокотник и подпер голову рукой. Он сидел и слушал, не поднимая глаз.
      - Дэвид, я никогда не слышала, чтобы тетя Бланш употребляла подобные слова. Вдруг она замолчала и больше ничего не говорила. Послышался странный шум. Мне надо было подняться наверх по парадной лестнице, а я побежала через весь дом к боковой. Когда я прибежала туда... ну, вы были правы, эта женщина держала ее за горло.
      Тетя Бланш лежала ничком на соломенной циновке. Та женщина наклонилась над ней спиной ко мне. Тогда я что-то крикнула, и она оглянулась. Она была от меня на таком же расстоянии, как вы сейчас. Я подскочила к ней и замахнулась, вот так. А она побежала вниз по парадной лестнице.
      Парадная дверь была распахнута; я подумала, что она бежит туда. Она сначала двигалась ощупью, как слепая, а потом куда-то свернула. Я ничего не могла понять, я просто упала на тетю Бланш. Но с верхней площадки сквозь балюстраду видны главные ворота. Там стоял полицейский.
      Потом полисмен пошел дальше; было еще не очень темно, вечер стоял жаркий, и он, наверное, подумал, что ворота и дверь открыты именно поэтому. Женщина не видела, как он прошел. Из дома можно выбраться еще только одним путем - через дверь под главной лестницей, вниз, потом через подвал, а из него есть выход на той стороне дома. Она так и поступила.
      Я сделала ужасную глупость. Когда она побежала вниз, в подвал, подумала: "Ну вот, она попалась". Я подбежала к той двери под главной лестницей и заперла засов. Я совсем забыла, что слуг никого в доме нет.
      Я все еще возилась с засовом, когда услышала, как открылась и захлопнулась подвальная дверь. Стало тихо-тихо, мне показалось, что я слышу, как она бежит к воротам, хотя это могло быть просто игрой воображения. Я осталась одна, начало темнеть, а тетя Бланш все еще лежала без чувств.
      Марион замолчала.
      - Понятно,- заметил Гарт.
      - Дэвид, дорогой,- проговорила Марион абсолютно другим тоном,- как, наверное, все это вам скучно! И какой я вам кажусь надоедливой!
      Она сказала это так, словно никаких бурных рыданий и не было. Марион встала и уронила шелковый носовой платочек. Ее пальцы сжались в кулак. Несколько мгновений она стояла как изваяние, потом медленно пошла к камину.
      - Это ужасно, то, что случилось с тетей Бланш,- добавила она, повернувшись спиной к камину,- и никто так не переживает, как я. Но знаете, могло быть хуже.
      - Несомненно.- Гарт провожал ее взглядом.- Что вы сделали, когда выяснили, что незваная гостья исчезла?
      - В самом деле...
      - Так что вы сделали? Вы сообщили в полицию?
      - Нет, не сообщила. Что толку? И потом, подумайте, что скажут люди!
      - Вы не сообщили в полицию о том, что человека пытались убить, потому что это может вызвать разговоры?
      - Мой бедный дорогой Дэвид, в мире все так. Я поняла это еще в четырнадцать лет и, слава богу, никогда не забывала. Когда тетя Бланш очнется, она сможет рассказать что-то мне, или вам, или кому-то еще, но, я уверена, она рассердилась бы, вызови я полицию.
      - Возможно. Но вы не сказали мне, что вы сделали.
      - Конечно, позвонила доктору Фортескью. Он был здесь через пару минут, и мы перенесли бедную старушку в постель.
      - Вы изложили ему историю, которую только что рассказали мне?
      - Я ничего ему не сказала.
      - Надеюсь, вы понимаете, что доктор Фортескью обязан сообщить о случившемся в полицию? Если он еще этого не сделал.
      - Нет, Дэвид, боюсь, я ничего не понимаю в таких делах, но доктор Фортескью наш человек. С другими мы не общаемся.
      - Понятно. А как же та женщина, кто бы она ни была, которая напала на миссис Монтегю и чуть не убила ее на лестничной площадке? Разве вы не хотите, чтобы ее наказали, Марион?
      - О, я бы хотела это увидеть,- взгляд бледно-голубых глаз метнулся в сторону,- никто не знает и даже не представляет себе, как бы я этого желала. Но я справлюсь сама, если не возражаете.
      - Вы узнали эту женщину?
      - Узнала ли я...
      - Вы ее когда-нибудь видели прежде?
      - Господи боже, нет! Какой абсурд!
      - Вы знаете, кто она?
      - Нет.
      - Как вы думаете, почему она хотела убить миссис Монтегю?
      - Честно говоря, Дэвид, я, в отличие от вас, не умею читать в чужих душах. Откуда мне знать.
      - Если вы никогда раньше не видели эту женщину и не знаете мотива, то без помощи полиции ее будет очень трудно отыскать. Вы можете описать ее?
      - Она была... ну, не хочу повторять это слово. Отвратительная, отталкивающая, противная. Как раз такая, как сказала бедная тетя Бланш.
      - Мы говорим о ее внешности, Марион, не о ее характере. Можете вы описать ее внешность?
      - Это не трудно. Ей около тридцати, может, больше. Ниже меня, дюйма на четыре-пять. Каштановые волосы, карие глаза. Не очень хороша, но вполне сносна для своей профессии.
      - Как она была одета?
      - Прилично. Простой жакет и юбка из темно-синей саржи, от Редферна, думаю. Белая блузка с шелковой ленточкой на шее. Золотые часики: Геррард или, может быть, Ламберт. Шляпка из голубой соломки с сине-белой лентой.
      - Кстати, Марион, когда вы ее увидели? Можете вспомнить?
      - О, только приблизительно! Это было... Дэвид.
      Она замолчала.
      Они оба говорили старательно понижая голос: Гарт - с деланным равнодушием, Марион - адресуясь к простенку между окнами, выходящими на улицу. Бледный свет лампы отблескивал на ее гладко зачесанных рыжих волосах, на золоченой дубовой мебели, в стеклянных глазах тигриной морды над камином. Неприятная атмосфера этого дома (и Гарт подумал вдруг, что знает ее источник) настолько действовала на них, что Марион замерла, когда они услышали чьи-то шаги в холле.
      - Дэвид,- повторила Марион.
      Гарт вскочил, вышел в холл и чуть не налетел на Винсента Боствика.
      - Дружище, дорогой...- Пораженный не менее Гарта, Винс запнулся. На нем был серый летний костюм, а котелок он нес в руке.
      Мгновение Дэвид и Винс смотрели друг на друга.
      - Я нашел такую забавную записку от Марион, когда пришел домой,- сказал Боствик.
      - Марион здесь, Винс. Она там.
      - Да, старик, но почему никто не подошел к двери? Я стучал минут пять.
      - Боюсь, мы тебя не слышали. Мы разговаривали.
      - Но кто-то же должен был меня услышать! Я даже обошел дом и спустился к подвальной двери. В кухне горит ночник, это видно сквозь стеклянную дверь. Но никто не отвечал. Я вернулся к парадной двери - и что же? Дверь оказалась незапертой.
      - Винс, это не странно. Все слуги ушли. Никого нет, кроме...
      Гарт вдруг остановился.
      Похоже, Винс все-таки был встревожен, хотя вид, как обычно, имел благожелательный. На длинной физиономии, загорелой и обветренной, резче проступили смешливые морщинки. В уме Гарта встал образ его друга Винса Боствика, разительно отличавшийся от того бездельника, которого он так старательно изображал. И тут же проскочило видение Винса с Бетти Колдер.
      Забыть это! Забыть!
      - Винс, ты уверен?
      - В чем?
      - В том, что подвальная дверь закрыта изнутри?
      - Ну, если быть точным,- ответил Винс,- то я не уверен, что она заперта на ключ. Но там есть пара задвижек, одна наверху и одна внизу, и я точно знаю, что они задвинуты. А какая разница?
      - Кое-что случилось.
      - В каком смысле?
      - Зайди, там Марион.
      Винс вошел.
      В холле слышались легкие ночные шорохи, скрип, потрескивание - их издавали стены, облицованные темным дубом. Сверху стены были обтянуты грубой тканью - чем-то вроде уныло-красной мешковины. Лампа, которую не слишком надежно поддерживала фигура Дианы в конце лестничного марша, освещала металлические полоски, закрепляющие ковер на ступенях, и сам ковер, а также балюстраду верхней площадки, с которой были видны ворота.
      Гарт огляделся.
      Потом пошел к лестнице. Дверь на лестницу, ведущую в подвал, как и говорила Марион, все еще была заперта. Гарт отодвинул засов, открыл дверь, нащупал выключатель над первой ступенькой и стал спускаться.
      Если в атмосфере дома живет память о самоубийстве, это может вызвать слишком многие и опасные эмоции, которые будут искать выход. "Я не могу находиться в этом месте. Давай немедленно уйдем",- говорит внутренний голос. Но запертый узник, который не прислушался к этому голосу или, в силу обстоятельств, не может к нему прислушаться, многое способен натворить.
      Гарт обследовал весь подвал. Он осмотрел кухню, комнату слуг, буфетную, кладовую, прачечную, но, включая свет, видел только разбегавшихся черных тараканов. Он заглянул в угольный ларь и в винный погреб. Все полуподвальные окна были закрыты на задвижки и опечатаны глубоко въевшейся грязью.
      Правда, в кухне, которую он обследовал последней, замок не был заперт, но обе задвижки, наверху и внизу, так туго сидели в своих гнездах, что Гарт чуть не вывихнул запястье, пытаясь открыть их.
      Старинная угольная лампа слабо освещала кухонную плиту, соединенную с дымоходом камина. Ее отражение мерцало в дверном стекле. Гарт оставался в подвале минут десять, потом, грохоча по деревянным ступеням, заспешил наверх. Марион сидела одна в гостиной. Когда Гарт вошел, она улыбнулась ему.
      - А где Винс, Марион?
      - Пошел проведать тетю Бланш.- Марион опустила глаза.- Я сказала, что доктор ввел ей морфий.
      - Вы рассказали ему, что произошло?
      - Конечно. Разве вы не чувствуете, как дрожит воздух? Он очень расстроился, бедняжка. Упаси бог, я его не упрекаю. Дэвид, вы меня о чем-то спрашивали перед его приходом?
      - Спрашивал.
      - О том, когда я увидела эту женщину?
      - Да.
      - Пара минут роли не играет?
      - Нет.
      Марион провела рукой по подлокотнику кресла. Ее пальцы скользнули и коснулись его левого рукава. Она едва ли собиралась обольщать Гарта, но, когда она подняла голову, чувственность, которая всегда ее отличала, струилась из ее глаз, изливалась с ее губ.
      - Я сильно запоздала, я говорила вам, из-за происшествия с таксомотором. Остаток пути прошла пешком. Когда входила в парадную дверь, было примерно без десяти девять.
      - Вы уверены?
      - Да. О, Дэвид, стойте!
      Она так и не объяснила, к чему относилось "стойте", а Гарт не обратил на это внимания.
      - Вы довольно подробно описали ту женщину, Марион. Сможете вы узнать ее на фотографии?
      - Простите?
      Дэвид залез во внутренний карман, достал бумажник и извлек из него снимок, размером с открытку. Бетти Колдер стояла на берегу возле коттеджа, подставив лицо солнцу, на заднем плане виднелся купальный павильон на сваях, обнажившихся из-за отлива.
      - Эту женщину вы видели?
      - Дэвид, где вы это взяли?
      Эту женщину вы видели? Посмотрите, пожалуйста. Это она?
      - Да, да, это она! Она ведь не наденет чулки к купальному костюму? Вы ее знаете, да?
      - Я знаю ее довольно хорошо. Ее фамилия Колдер. Она вдова бывшего губернатора Ямайки. Мы должны были пожениться в этом году.
      - Боже мой!- Руки Марион взлетели к щекам.
      Гарт говорил спокойно и уверенно, но сердце его сжалось. В горле стоял комок. Марион смотрела на него с ужасом, смешанным с сочувствием и искренней симпатией.
      - То, что вы сказали, не имеет значения,- твердо произнес он,- при условии, что вы сказали это только мне. Или мне и Винсу, если на то пошло. Просто не говорите этого больше, вот и все. Вы сказали неправду, понятно?
      - Но я говорила правду! Все, до единого слова!
      Если бы он не знал ее настолько хорошо, то мог бы поклясться, что Марион сама во все это верит. Гарт старался говорить ласково.
      - Послушайте, Марион. Сегодня вечером, без десяти девять, Бетти Колдер была в моем доме, на Харли-стрит. Она разговаривала с моим помощником по имени Майкл Филдинг. Я сам могу подтвердить, что ровно в девять часов она находилась там. Как раз на это время у меня была назначена встреча с...
      Он запнулся.
      - С кем?
      - Не важно. Позвольте мне отметить один существенный факт. Мой дом находится на таком расстоянии отсюда, что несколько минут, даже десять, даже пятнадцать, значения не имеют. Бетти Колдер не могла оказаться в Хэмпстеде в то время, которое вы назвали.
      Это во-первых. Теперь второе. Вы сказали, что "таинственная женщина" выбралась из дома через подвальную дверь и даже хлопнула ею.
      - Я и сейчас так говорю! Это правда!
      - Марион, вы, хоть ненадолго, спускались в подвал?
      - Нет! Конечно нет!
      - А кто-нибудь еще? Доктор Фортескью, например?
      - Нет, зачем ему?
      - А я спускался. Подвальная дверь была закрыта изнутри на две задвижки до тех пор, пока я не открыл ее несколько минут назад. Задвижки не могли сами закрыться изнутри. Даже если вы ошиблись насчет того, что слышали, как открылась и захлопнулась дверь, ваша "таинственная женщина" не могла выбраться через окно, они тоже все заперты. Кроме того, она не могла вернуться в холл, поскольку вы сами заперли и оставили запертой дверь на подвальную лестницу. А сейчас никакой женщины внизу нет.
      - Мой бедный Дэвид!- вскричала Марион, которая, казалось, не столько рассердилась, сколько расстроилась.- Вы отчаянно влюблены в эту особу, да?
      - Послушайте, Марион!..
      - Нет, правда?
      - Скажем так: да, я люблю ее. Но забудем об этом. Не суйте голову в петлю; если полиции станет известно о случившемся, неужели вы думаете, что она проглотит такую детскую историю?
      - А ваши чрезвычайно высокие представления о профессиональной этике вынудят вас рассказать им обо всем?
      - К черту профессиональную этику.- Гарт ужаснулся собственным словам.Вы с Винсом самые близкие мне люди, кроме Бетти. Я всегда поддержу вас, если это будет необходимо. Я думаю, вы это знали, когда вызвали меня сюда, чтобы проверить на мне вашу версию. Но оставьте Бетти в покое. Достаточно, что ее называют мошенницей и шлюхой. Вы же не станете утверждать, что она может быть в двух местах одновременно или проходить сквозь каменные стены?
      Марион вскочила с кресла.
      - Каждое слово, которое я вам сказала,- медленно, с ударением проговорила Марион,- истинная правда. И пусть я умру, если это не так. Господь свидетель!- воскликнула она, подняв глаза к потолку, и затопала ногами, как раскапризничавшийся ребенок.- Господи, ну поверьте же!
      Сзади раздалось протестующее "Эй!".
      Винс Боствик, бледный как полотно, решительно вошел в гостиную, устланную яркими индийскими коврами. Он курил сигарету, которую, под холодным взглядом Марион, поспешно загасил в медной пепельнице, стоявшей на столе.
      - Старина,- сказал он, смерив Гарта суровым взглядом,- я никогда не слышал, чтобы ты так злился. Я не знал, что ты так можешь.
      - Не знал?- вскричала Марион.- Ты не знал, да?
      - Нет. А теперь тебе, моя лапочка! Ты убедила доктора Фортескью не сообщать полиции насчет тети Бланш? Или хотя бы попросила его этого не делать?
      - Мой бедный Винс, зачем? Я просто намекнула. Он сделает все, что я попрошу.
      - Я не уверен, дорогая. Выгляни в окно.
      Марион не двигалась.
      - Люди в форме,- добавил Винс.- Насколько я помню, один из них инспектор из полицейского участка на Росслин-Хилл. Что скажешь, Дэвид?
      - У меня есть один вопрос,- отозвался Гарт, тоже повернувшись к Марион.- Вы сказали, что ничего не говорили доктору Фортескью. Что вы имели в виду?
      - Ну, кое-что, конечно, я сказала. Не могла же я совсем ничего не объяснить. Я сказала, что на тетю Бланш напала женщина, которая убежала через подвальную дверь, как оно и было. Но еще я сказала, что она, наверное, воровка и что я не очень хорошо ее рассмотрела и вряд ли узнаю.
      В парадную дверь постучали, почтительно, но властно. Эхо разнеслось под сводами вестибюля.
      - Ты лучше подумай, что ты скажешь полицейским,- посоветовал Винс и, расправив плечи, пошел открывать дверь. Гарт следовал за ним.
      За дверью стоял навытяжку крепкий мужчина военного вида, с пышными седыми усами, в плоской фуражке инспектора. За фуражкой маячила каска констебля. Винс всегда был любезен с нижними чинами, которые, в свою очередь, уважали его.
      - О, здравствуйте...- приветливо проговорил Винс,- э-э... инспектор Роджерс, не так ли?
      - Сэр!- еще больше оцепенев, произнес инспектор и отсалютовал.Полковник Селби дома, сэр?
      - Полковник Селби сегодня вечером в своем клубе.
      - Честно говоря, сэр, я хотел видеть не полковника Селби. Вы ведь мистер Боствик, его зять?
      - Вроде того. Слушаю вас.
      Лицо инспектора Роджерса стало еще более встревоженным. Он снова отсалютовал.
      - Это... Плохо дело, сэр, насчет бедной леди, которую ранили. Вот, значит. У нас есть свидетель, который полагает, что смог бы нам помочь, если бы ему дали побеседовать минут десять с миссис Боствик.
      - Свидетель?
      - Да, сэр. Если вы выглянете за ворота, вы ее увидите. Она сидит в такси. Ее фамилия Колдер.
      Глава 5
      - Колдер,- повторил Винс. Он оглянулся на Гарта.- Да, старик,- добавил он голосом таким же безжизненным, как и его взгляд,- я слышал твою беседу с Марион.
      С верхнего этажа из окна, как однажды заметил Винс, в ясный день можно было через пустошь увидеть собор Святого Павла. Но сейчас, даже если бы можно было что-нибудь разглядеть, Гарт смотреть не стал бы.
      Высокая каменная стена отгораживала неряшливый сад с рододендронами и араукариями от Нагс-Корнер-роуд. Сквозь открытые железные ворота Гарт видел, как свет уличных фонарей отражается в медной отделке зеленого такси.
      Первое, что подумал Гарт: "Инспектор Роджерс. Как это Винс запоминает имена? Каким образом он запоминает все их имена, чем доставляет им всем большое удовольствие?" Потом он думал уже только о Бетти.
      - Леди Колдер,- опять повторил Винс.- Благодарю вас, инспектор. Вы попросите леди Колдер зайти?
      - Хорошо, сэр.
      В холле, который на своем веку, наверное, многое видел, воздух словно взорвался. Марион Боствик, шурша юбками, с надменным видом вышла из гостиной и направилась в дальний конец вестибюля.
      Гостиная и столовая располагались с правой стороны. А в торце, прямо напротив парадной двери, помещалась не большая комната, которая, как увидел Гарт, когда Марион зажгла в ней свет, служила своего рода мужским клубом.
      Бетти Колдер входила в ворота.
      Лицо ее под соломенной шляпкой с сине-белой лентой было бледным. Казалось, застенчивая, сдержанная Бетти делала над собой неимоверное усилие, чтобы совершить нечто для нее оскорбительное. Когда она увидела Гарта, на щеках ее появились пятна, но она решительно шла вперед.
      Инспектор Роджерс, которому Гарт теперь доверял настолько же, насколько не доверял инспектору Твиггу, что-то сочувственно бормотал.
      - Вот, миледи,- сказал он,- это - мистер Боствик. Там, в рабочем кабинете полковника Селби, миссис Боствик. Этот джентльмен...
      - Я знакома с доктором Гартом,- сказала Бетти.
      Восковая бледность Бетти не исчезла. Бронзовая Диана на стояке балюстрады держала лампу, которая четко освещала обеих женщин: Марион в дверях комнаты и медленно приближающуюся к ней Бетти.
      Гарт шагнул между ними.
      - Спокойно!- произнес он и коснулся локтя Бетти. Она дрожала всем телом: локти прижаты к бокам, руки сжаты в кулаки.
      Марион сделала гневный жест и двинулась вперед, но внезапно остановилась на пороге кабинета, не от страха, а просто удивившись тому, что видит. Бетти тоже остановилась. Все замерло в старом холле, отделанном мореным дубом и тускло-красной мешковиной над панелями.
      - Инспектор,- тихо проговорила Бетти,- не будете ли вы любезны исполнить то, что мне обещали? Оставить меня наедине с мистером и миссис Боствик на десять минут? Да, и с доктором Гартом тоже! А потом будь что будет.
      - Инспектор...- быстро сказал Винс.
      - Спокойнее,- отозвался Гарт.
      - Ну, миледи,- заволновался инспектор Роджерс,- теперь уж я не знаю, стоит ли это делать. Вы на редкость отважны, и я рискну, если только я не слишком ошибаюсь. Помните, десять минут! Мы с констеблем подождем снаружи.
      - Не надо ждать на улице,- остановил его Винс.- В столовой есть виски, располагайтесь. И констебль тоже.
      - Ну, сэр...
      Марион, все еще сохраняя царственные манеры, шагнула в кабинет. Бетти с Винсом и Гартом последовали за ней.
      Головы еще трех крупных зверей - пантеры, черного козла и снежного барса - смотрели вниз с темных, в пятнах тусклого золота, обоев. В комнате сильно пахло сигарами и коричневой кожей кресел. Фотографии в рамках украшали стены: в основном охота на кабанов или охотничьи компании. Никаких книг, кроме нескольких переплетенных вместе номеров журнала "Поле" на застекленной стойке для ружей. Хотя люстра тоже была переделана под электричество, газовая лампа с зеленым абажуром - полковник Селби предпочитал старую моду - стояла на аккуратно прибранном столе. Еще один трофей, на сей раз в виде тигровой шкуры, лежал на полу.
      Гарт закрыл дверь. Он все еще держал в руке снимок из портмоне. Бетти избегала его взгляда.
      - Посмотрите на меня,- сказала она Марион.- Посмотрите на меня еще!
      - Большое спасибо, я это и делаю.
      - На самом деле вы ведь видели не меня сегодня вечером в этом доме? Вы видели кого-то, очень похожего на меня, и одетого так же, как я. Я больше не могу ее тер петь. Я старалась, я очень старалась быть вежливой, но я больше не могу терпеть.
      - Ее?- вскричала Марион.- Вы так говорите, будто вы не виноваты!
      - Нет, я не виновата. Я очень на нее похожа, только я не преступница. Много раз, когда она напивалась, я приезжала к ней. Самое ужасное, что в глубине души я не возражала против всего этого, я даже веселилась. До тех пор, пока...- Она помолчала.- Но с этим покончено,- продолжала Бетти,- и, если она снова примется за свои фокусы, я убью ее. Я ведь не та, кого вы видели, не так ли?
      - Знаете,- пораженная Марион, похоже, прониклась уважением к своей собеседнице,- я начинаю думать, что это были не вы.
      - Бетти,- ласково позвал Гарт.
      - Не трогай меня!- закричала Бетти и отшатнулась.- После сегодняшнего вечера ты не захочешь даже прикоснуться ко мне. Ты не понимаешь.
      - Бетти, глупенькая, я думаю, Марион видела одну из твоих сестер, если вообще не кого-то другого.
      Винс Боствик, вертевший в руках открытый серебряный портсигар, с шумом его защелкнул. Бетти вздрогнула и наконец подняла глаза на Гарта.
      - Откуда ты знаешь?
      - Исходя из всего того, что рассказал Твигг, догадаться нетрудно. Садись сюда,- он показал на кресло, обтянутое коричневой кожей, стоявшее в правом углу возле камина,- и давай разберемся до конца.
      - Но...
      - Вы тоже, Марион. Садитесь на тот конец дивана.
      - О, если вы хотите.- Марион слегка пожала плечами.- Я ни слова не понимаю, но если вы хотите...
      - Ничего не выйдет, Марион. Не притворяйтесь, что вы ничего не знаете о шантажистке из "Мулен Руж".
      - У меня нет ни малейшего представления...
      - Сядьте там, обе. Мы попали в неловкую ситуацию, и у нас не слишком много времени.- Гарт подождал.- Так-то лучше. Бетти, когда сегодня вечером инспектор Твигг явился на Харли-стрит и сказал, что хотел бы поговорить со мной по поводу кое-кого, кто ведет двойную жизнь, ты ударилась в панику и убежала. Это понятно, и никто тебя не упрекает. Но что заставило тебя отправиться сначала в хэмпстедскую полицию, а потом сюда? Откуда ты узнала о Марион и Винсе? Я ведь даже не упоминал о них.