Амулет семьи Херст - Любой ценой

Пригнувшись, Роберт нырнул в полутемный коридор. Проход был узкий, выложенный плитами пол во многих местах выбит; запах свежеиспеченного хлеба подсказывал, где следует искать выход. Потолок был низкий, и Роберту приходилось нагибать голову, чтобы не стукаться о деревянные балки, встречавшиеся на пути. Он свернул за угол, и стало совсем темно, но Роберт шел все с той же скоростью, помогая себе тем, что скользил руками по стенам. Он не должен ее упустить.

– Мистер Херст! – кричал ему вдогонку Бэнкрофт. – Если увидите миссис Макджеймс, пожалуйста, напомните ей, что экспонаты должны быть готовы и…

Дурак. Мойра Макаллистер сбежала и больше никогда не вернется. Должно быть, она все же что-то знает о шкатулке из оникса. Роберт заметил, что у нее что-то промелькнуло в глазах, когда он упомянул о шкатулке.

Проклиная все на свете и пару раз все же стукнувшись о низкие балки, он дошел до какой-то двери и оказался на кухне.

Несколько поварят обернулись и смотрели на него с изумлением.

Один вышел вперед:

– Пардон, месье, вы, должно быть, заблудились?

Роберт стряхнул с плеча паутину.

– Вы видели женщину, которая вышла из этой двери?

– Да. Она пробежала здесь и помчалась на конюшню.

– Откуда ты знаешь, что она направилась именно туда?

– Потому что она схватила яблоко для лошади.

Роберт тут же выбежал из кухни. Конюшня была на другом конце небольшого, вымощенного булыжником двора. Он ворвался туда и схватил за шиворот первого попавшегося конюха:

– Ты видел миссис Макджеймс? – Так как конюх смотрел на него с недоумением, Роберт добавил: – Такая красивая, рыжеволосая.

Лицо конюха просветлело, и он сказал с чудовищным шотландским акцентом:

– А… эта. Ее лошадь уже была под седлом, так что она вскочила на нее и умчалась, будто за ней гнались бешеные собаки.

– Черт! – Роберт выглянул из дверей конюшни на длинную дорогу, которая вела к дому. – Пошли кого-нибудь за моей каретой. Мой грум выгуливает лошадей неподалеку.

– Простите, сэр, но в карете вы ее вряд ли догоните. Тем более что она поехала не по дороге, а вон туда. – Конюх махнул рукой куда-то через плечо Роберта.

Роберт обернулся, и сердце у него упало, когда он увидел за широким полем густой лес.

– Да-а, – с восхищением продолжал конюх. – Она перескочила через забор и помчалась по полю. Эта девчушка неслась как ветер. Отличная наездница.

– Она отлично умеет трепать нервы, – огрызнулся Роберт.

Конюх хихикнул:

– Что вы хотите от женщины? Они все такие.

Роберт подошел к высокому забору вокруг поля. Стиснув кулаки, он пытался сдержать душившую его ярость.

Опять она от него сбежала.

А ему ничего не оставалось, как вернуться к своей карете.

Глава 3

Вложенным в конверте вы найдете гонорар за расследование вопросов, возникших у меня по поводу моей неудачной женитьбы. Несмотря на то что для расторжения брака имеются веские доказательства, все они, очевидно, вызовут недоумение публики.

Я не нахожу это приемлемым.

В связи с этим я принял решение не возбуждать в настоящее время дело о разводе. Моя «жена», обманом получившая мою фамилию, все же осчастливила меня своим отсутствием. Если уж так случилось, что я оказался связанным с этой интриганкой, у нее по крайней мере хватает ума держаться от меня подальше.

Из письма Роберта Херста поверенному в первую годовщину своего бракосочетания

* * *

Густой туман опустился на кривые переулки и узкие улицы района доков Эдинбурга, будто желая скрыть их позор. Мощенная булыжником мостовая была мокрой, и сырость пронизывала Мойру насквозь.

Она пыталась отгонять от себя мрачные мысли, но ей это плохо удавалось. Прошло больше недели с того дня, как она столкнулась с Робертом Херстом, но немногие минуты, проведенные с ним, что-то изменили в ней, сделали ее уязвимой. А это состояние было ей ненавистно. Он заставил ее – не предпринимая никаких усилий – почувствовать себя так, будто она невеста, только что ставшая женой. Слабость вообще была не в ее характере, а сейчас надо быть сильной как никогда.

Роберт все еще в Шотландии и продолжает поиски. Но он ее не найдет. Она всегда умела заметать следы.

Мойра спрятала лицо под капюшоном и остановилась на углу улицы, чтобы оглядеться. Она уже один раз заблудилась и не могла позволить себе заблудиться опять.

Из переулка донеслись звуки пьяного хохота, и на улице, шатаясь, появились двое мужчин. Один из них заметил ее и сказал что-то, от чего его приятель покатился со смеху. Мойра постаралась поскорее убраться подальше.

Она свернула за угол и чуть было не упала, споткнувшись о лежавшую на мостовой фигуру в лохмотьях, от которой разило джином и немытым телом. Было трудно понять, мужчина это или женщина, но, возможно, этот человек нуждался в помощи. Может, на него напали, а потом оставили валяться на земле, посчитав за мертвого? В этом районе было много воров и бандитов.

Она положила руку на небольшой пистолет, спрятанный на поясе под плащом. Это была прелестная вещица с изящной гравировкой на рукоятке и коротким тонким стволом. Пистолет был настолько мал, что мог поражать лишь с очень близкого расстояния. Тем не менее она владела им очень хорошо и не раз убеждалась в том, что он вполне достаточен для защиты. Оглядевшись, она потрясла лежащую на земле фигуру за костлявое плечо.

Фигура зашевелилась, и из лохмотьев показалось грязное женское лицо.

Мойра присела на корточки.

– Как вы себя чувствуете, миссис?

Женщина заморгала, а потом закашлялась.

– Я просто упала.

Она махнула рукой, отталкивая Мойру, будто недовольная тем, что ее разбудили, и, свернувшись клубочком, осталась лежать прямо посреди улицы.

Мойра пошла дальше. Пройдя несколько шагов, она услышала бой часов с прилегающей к улице площади.

«О Господи, я опоздала!» С бьющимся сердцем она побежала в сторону кладбища при церкви. У низких чугунных ворот стоял большой черный экипаж, который в тумане выглядел зловеще. Мойра прижала к груди руку, стараясь унять боль в сердце.

«Я должна успокоиться. Мне надо контролировать ситуацию и оставаться сильной».

Она пересекла площадь, сжимая кулаки. Подойдя к карете, Мойра откинула капюшон и пригладила волосы. Кучер сделал ей знак остановиться.

Ей казалось, что олень в венке из белого вереска, изображенный на дверце кареты, смотрит на нее с глумливой насмешкой. Она ненавидела этот герб и все же всем сердцем хотела его увидеть.

Кучер слез с козел и, минуя двух дюжих лакеев в ливреях, подошел к дверце и постучал. Через мгновение дверца открылась, и из кареты вышел мужчина.

Джордж Энистон был одет как самый настоящий денди: светлые волосы пострижены и тщательно уложены и напомажены, большой галстук заколот булавкой со сверкающим рубином, брюки в тонкую полоску соответствуют последней моде.

Капризная мина делала его в два раза моложе своего возраста.

– Ты опоздала.

– Я заблудилась в тумане. Если бы у меня была карета…

– Тебе известны правила. – У него был молодой голос и гладкое лицо школьника. Когда Мойра с ним познакомилась, она ошиблась, приняв его за слабого, глупого и неумелого человека.

Правда, ошиблась она всего однажды.

– Значит, шкатулки там не было? – спросил он.

– Кажется, ты не удивлен.

Он, конечно, уже знал, что ее там не было. Мойра не стала показывать ему, что разочарована. Ей никогда не удавалось быть хотя бы на шаг впереди Энистона. Он всегда знал. И именно этим был так опасен.

– После того как ты уехала из города, мне сообщили, что артефакт, который я ищу, был продан какому-то коллекционеру в Шотландии.

– Значит, у Бэнкрофта шкатулки никогда не было. – Внутри у нее все кипело от негодования. – А ты послал меня неизвестно зачем. Просто так.

Он пожал плечами:

– Я могу послать тебя куда угодно. Ты принадлежишь мне.

«Нет, не принадлежу. Я никому не принадлежу». Ей хотелось устроить скандал, но на кону было больше, чем ее гордость. Поэтому она сдержанно сказала:

– В другом месте я могла бы принести больше пользы.

– Возможно. Месяц назад я послал тебя привезти другую шкатулку из оникса. Насколько я помню, ты и с этим простым заданием не справилась.

То, что он сделал ее соучастницей шантажа, он называл «простым заданием».

Она не отвела взгляда.

– Не вини меня за это. Ты не сказал мне, что у мисс Бошан был Уильям Херст.

Тяжелые веки прикрыли холодные голубые глаза.

– Я этого не ожидал. Все же я считал, что человеку с такими талантами, как у тебя, этот небольшой сюрприз можно было преодолеть. А потом ты рассказала мне, что нашла одну из шкатулок в чьей-то коллекции в Эдинбурге, но оказалось, что ты ошиблась. Верится с трудом.

– Шкатулка была выполнена в несколько другом стиле. Тоже золото и оникс, но слишком большая.

Она выдержала его взгляд, хотя это стоило ей невероятных усилий. Она не смела сказать ему правду – что у нее в руках уже была одна из его драгоценных шкатулок, но она пропала из ее квартиры. Теперь Мойра, конечно, знала, что произошло. Но в тот момент она не могла объяснить, почему шкатулка исчезла, и боялась, что он подумает, будто она ее продала. Поэтому Мойра солгала.

– Так ты хочешь или нет, чтобы я простил тебе долг?

– Долг? – с горечью в голосе сказала она. – Это ты украл у меня. Я ничего тебе не должна!

Прежде чем она успела сказать еще что-нибудь, он встал перед ней и прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Никогда не смей говорить со мной в таком тоне. Ты принадлежишь мне, никчемная, бесполезная дура, и я не потерплю такого неуважительного отношения!

Как ей хотелось пустить в ход пистолет, но она не посмела. Не только из-за двух лакеев, которые скорее всего были оплаченными головорезами, но и потому, что Энистон был прав. Она была всецело в его власти. Она не могла позволить, чтобы ее эмоции стали причиной еще одной ошибки. Этот человек был безумцем и с каждым днем становился все более неуправляемым.

Поэтому она будет говорить что угодно, делать все, что он скажет, притворяться и даже красть – все, что он прикажет. Но в конце концов она победит.

Она кивнула:

– Извини. Меня рассердило, что моя поездка была изначально обречена.

Он внимательно посмотрел на нее, но потом кивнул, удовлетворенный смиренным выражением ее лица:

– Так-то лучше. Ты, кажется, забыла, что я держу в ладони то, что для тебя дороже всего на свете. – Он протянул руку. – Хочешь, чтобы я это закончил? – Он так крепко сжал кулак, будто хотел сокрушить сам воздух.

Она судорожно сглотнула.

– Я хочу закончить это так, чтобы мы оба остались довольны. Но ты должен понять, что я не виновата в пропаже шкатулки из оникса. Я сделала то, что обещала сделать. Но там был не только капитан Херст, но и его брат и…

– Погоди. Его брат? Который?

Проклятие! Как это сорвалось у нее с языка? «Вот почему я не должна сердиться. Я расслабляюсь и начинаю делать ошибки».

– Роберт Херст. Такое впечатление, что я сталкиваюсь с ним каждый раз, когда ты посылаешь меня за шкатулкой.

Энистон был явно заинтригован.

– Значит, он тоже был на торгах у Бэнкрофта?

– Конечно, был. Было много интересных артефактов.

– Он упоминал о шкатулке?

– Да. Он надеялся найти еще одну, как и мы.

Энистон кивнул:

– Интересно. Очень интересно.

– Я очень расстроилась, увидев его. Он сильный противник.

– Да, – буркнул Энистон и потер подбородок. – Значит, братья Херст все еще охотятся за этими шкатулками.

– Похоже, что так. А сколько этих шкатулок?

– Три.

Черт! Он всегда все знает. Она облизнула пересохшие губы.

– Значит, одна – у Херста, а вторая – у этого неизвестного коллекционера. А где же третья?

– Я ее еще не нашел, но непременно найду.

Ага. Он не знает, что Херсты уже нашли ее. Она не была уверена, что эта информация полезна, но ее грело то, что Энистон не так всесилен, как она думала.

Энистон бросил на нее холодный взгляд.

– Оставь поиски третьей шкатулки мне. Я скоро узнаю, где она находится. А ты привези мне ту, что была недавно приобретена этим неизвестным коллекционером.

– Стало быть, ты знаешь, кто это?

– Сэр Лахлан Росс. У меня есть карета, которая будет ждать тебя утр…

– Нет.

Энистон нахмурился, и Мойра поспешила добавить:

– Пожалуйста. Я только что вернулась после стольких недель… – Ее руки сами собой сжались в кулаки. – Энистон, ты обещал, что я увижу ее, когда вернусь.

– Но у тебя ничего не вышло, – недовольно возразил он.

– Ты знаешь, что это не моя вина.

Энистон скривил губы, но потом махнул рукой в сторону кареты:

– Ладно. Можешь повидаться с ней.

– Она… она здесь? – с бьющимся сердцем спросила Мойра.

Он кивнул кучеру, и тот постучал по дверце кареты. Из кареты вышла остролицая женщина и, обернувшись, бросила кому-то в карете:

– Я сказала: положи на место и выходи!

Все вокруг Мойры завертелось, сердце стучало так громко, что заглушало все мысли. Из кареты сначала показалась маленькая ножка, а потом ребенок лет пяти. У девочки были длинные темные волосы, голубые глаза с густыми ресницами, розовые губы и курносый нос – личико на херувима.

Увидев Энистона, девочка помрачнела, но, когда ее взгляд упал на Мойру, будто луч солнца пробился сквозь тучи.

– Мама! – Девочка вырвалась из рук няньки и бросилась к матери.

– Ох! – воскликнула нянька и хотела схватить девочку. – Иди сюда, соплячка.

Но Мойра оказалась быстрее. Всхлипнув, она схватила Ровену и стиснула ее в своих объятиях.

Энистон отстранил няньку.

– Дай им насладиться моментом, – безразличным тоном сказал он. – Они так редки.

Мойра зарылась лицом в волосы девочки, которая заплакала, а потом завопила сквозь слезы:

– Я хочу домой!

– Я тоже, моя родная.

Мойра крепко прижала дочь к себе и стала покрывать ее лицо поцелуями.

Она отдала бы жизнь, чтобы забрать Ровену домой прямо сейчас, и на какое-то мгновение у нее промелькнула безумная мысль скрыться с дочерью в тумане. Но однажды она уже попробовала сбежать, и она – и Ровена – жестоко за это поплатилась.

Мойра поймала холодный взгляд Энистона и увидела, что рядом стоит кучер и держит пистолет с уже взведенным курком.

Сглотнув, Мойра поставила дочку на землю и присела перед ней на корточки. Личико Ровены было мокрым от слез, а глаза покраснели.

– М-мама, – заикаясь, пролепетала девочка, – п-пожалуйста, возьми меня с собой.

У Мойры защемило сердце. Но сейчас она не могла позволить себе быть слабой. «Эти редкие моменты, возможно, все, что есть у Ровены, чтобы поддержать ее до тех пор, когда я смогу ее забрать». Мойра пригладила волосы дочки и тихо сказала:

– Не в этот раз, дорогая, но скоро. Очень скоро.

– Н-но я н-не хочу в-возвращаться. Миссис Кимбл била меня и…

Мойра прижала дочь к себе и взглянула поверх ее головы на няньку:

– Вы ее били?

Нянька смутилась и посмотрела на Энистона. Он пожал плечами и смахнул с плеча воображаемую пылинку.

Увидев такую реакцию хозяина, нянька фыркнула и нагло сказала:

– Я не бью девочку, когда она молчит, но иногда она хнычет и не слушается, тогда я бью ее по голове и…

Мойра выпрямилась.

Нянька пискнула и поспешила спрятаться за спиной Энистона.

Он нахмурился и плотнее закутался в плащ.

– Смотри, куда идешь, глупая гусыня. Не хватало еще, чтобы ты испачкала мой плащ.

– Ей не мешает смотреть не только за этим, – в ярости сказала Мойра.

Бедная девочка дрожала, она обхватила тонкими ручками ногу Мойры.

Мойра посмотрела на няньку в упор:

– Если из-за тебя с девочкой что-нибудь случится, в мире нет человека, который защитит тебя от меня. Ни этот кретин, – она кивнула в сторону Энистона, – ни констебль, ни сам дьявол.

Нянька побледнела и взглянула на Энистона. Заявление Мойры, видимо, развеселило его.

– Скорее всего она говорит правду. Способностей у нее хватит. – Потом его злобный взгляд обратился к Мойре. – Но сейчас она ничего не может сделать.

Мойра выдержала его взгляд.

– У нас с тобой почти все кончено.

– Будет кончено, когда я скажу. Не раньше.

Продолжать было незачем. С тяжелым сердцем Мойра обняла Ровену и сказала:

– Я так рада видеть тебя, малышка. – Она достала носовой платок и вытерла лицо дочери. – Расскажи, как ты живешь?

Ровена кивнула:

– Я учусь читать.

Как Мойре хотелось самой учить дочь! Но и это у нее украли.

– А кто тебя учит?

– Миссис Кимбл. Когда она не сердится, она может и сказку рассказать.

Мойра удивленно посмотрела на няньку, которая вдруг покраснела и пробормотала:

– Она очень способная и учится читать так быстро, что я не всегда поспеваю за ней.

– Спасибо, – тихо сказала Мойра. – Большое спасибо.

Суровое лицо няньки смягчилось.

– Не за что. Я постараюсь больше не бить ее. Я делала это не со зла.

– Это хорошо, но лучше, если этого вообще не будет. – Мойра поцеловала Ровену в щеку. – Мы скоро будем вместе. Я обещаю.

– Но в прошлый раз ты сказала…

– Я помню. Но кое-что изменилось. Мне надо уехать еще раз…

Слезы вновь потекли по щекам девочки, но она вдруг взяла себя в руки и попросила:

– Пожалуйста, мама, возьми меня с собой. Я буду слушаться, не буду шуметь и…

Мойра опять прижала дочь к себе.

– Солнышко, ты очень хорошая девочка, но я не могу взять тебя с собой, потому что это слишком опасно. Я обещаю, что мы расстаемся в последний раз. – Она встретилась взглядом с Энистоном. – Клянусь.

Энистон холодно улыбнулся, но ничего не сказал.

Мойра встала, прижимая к себе Ровену. В это мгновение кучер направил на нее пистолет.

– А ну убери это, – с презрением сказала Мойра. – Пистолет может случайно выстрелить, и где тогда будет твой хозяин? Видит Бог, я не стану его слушаться, если только меня не заставят силой.

Энистон щелкнул пальцами, и кучер опустил пистолет.

– На сегодня с меня хватит, – заявил Энистон. – Ровене пора уезжать. – Он обернулся к няньке: – Забирай ее.

Нянька подошла к Мойре.

– Я посажу ее в карету, госпожа, – робко сказала она.

Мойра в последний раз обняла дочку.

– Будь смелой, – шепнула она ей на ухо. – И учись читать с миссис Кимбл. Когда мы увидимся в следующий раз, ты покажешь мне все, чему ты научилась.

Продолжая всхлипывать, Ровена кивнула.

Мойре стоило невероятных усилий оторвать от себя один за другим пальчики девочки. Сердце ее разрывалось от боли.

Она передала Ровену няньке и шепотом попросила:

– Обращайтесь с нею поласковее. За это я отблагодарю вас так, как вам и не снилось.

Лицо няньки просияло, и она так же тихо ответила:

– Я буду относиться к ней так, будто она мой собственный ребенок.

– Нет, вы будете обращаться с ней как с моей дочерью, и это то, о чем вы никогда не забудете.

– Ладно. Я больше не буду бить ее.

Обещание прозвучало не очень убедительно, но больше ничего не оставалось. Мойра смотрела, как Ровену посадили в карету, а следом за ней забралась нянька.

– Это последнее твое поручение, которое я выполню, – сказала она, повернувшись к Энистону. – После этого я потребую вернуть мне Ровену. Если ты этого не сделаешь…

– Прошу не беспокоить меня своими пустыми угрозами. Это я решаю, когда все закончится, а не ты. Найди шкатулку, Мойра, и я подумаю, считать ли это твоим последним заданием. Моя карета заберет тебя утром.

– Каким образом я смогу получить эту шкатулку у Росса?

– Это ты эксперт по добыванию артефактов, а не я. Ты найдешь способ, я в этом уверен.

– В таком случае мне нужно больше информации. Кто этот человек, где он живет, как до него добраться…

– Кучер знает дорогу до замка Балнагон. Он расположен в горной части Шотландии. Добираться придется полторы недели, если не дольше. Что еще тебе нужно знать?

– Почему Росс купил шкатулку? Знает ли он о ее цене?

– Не думаю. Он приобрел ее для своей частной коллекции. Насколько я слышал, она у него огромная, а себя он считает экспертом.

– А на самом деле?

– Он считает так, но полагаю, что у тебя будет другое мнение. Ты знаешь об антиквариате намного больше, чем другие.

В голосе Энистона Мойре даже послышалось уважение.

– Что еще ты знаешь о нем?

– Он богат, не женат, детей нет. Говорят, у него превосходная конюшня. В прошлом году он участвовал в двух дуэлях. – Энистон пожал плечами. – Больше ничего не знаю.

Мойра наморщила лоб:

– Две дуэли? А причины? Карточные долги?

– Чужие жены.

– Оба раза?

– Да.

Это могло пригодиться.

– Я уеду утром. Я остановилась в гостинице «Джордж».

– Мне известно, где ты остановилась, – холодно ответил Энистон, прежде чем направиться к карете. Когда один из лакеев открыл перед ним дверцу, он обернулся: – И последнее. Если и на этот раз ты не привезешь мне шкатулку, я не буду таким терпеливым, как все это время.

– У меня получится, если только твоя информация лучше, чем в деле Бэнкрофта и Бошан.

Энистон поджал губы.

– Найди эту чертову шкатулку, – процедил он, сел в карету, и лакей услужливо закрыл дверцу.

Стиснув зубы, Мойра проследила за тем, как карета скрылась в тумане. Она найдет эту проклятую шкатулку, но не отдаст ее Энистону, пока он не освободит Ровену.

К горлу Мойры подступали рыдания, но она проглотила их и подняла подбородок. Она найдет способ вернуть Ровену. А когда девочка будет в безопасности, Мойра начнет действовать в соответствии со своим происхождением и закончит игру. Пусть Энистон считает, что все карты у него в руках, но игра только начинается.

Когда это закончится, даже сам Господь Бог не сможет помочь Джорджу Энистону.

Глава 4

Отец рассказал мне, что ты не относишься к учебе так серьезно, как он думал, хотя это и неудивительно. Он всегда был очень строг, и никто не мог оправдать его надежд в отношении учебы так, чтобы при этом у нас еще оставалось время на еду и сон.

Возможно, отец и обеспокоен, а вот я – нет. Я не знаю никого другого, кто был бы настолько упертым, как ты. Если принять во внимание, что тебе всего шестнадцать лет, это серьезное утверждение. Интересно, каким ты будешь, когда вырастешь и станешь взрослым мужчиной. Мир необъятен для человека, который стремится к успеху и намерен трудиться для его достижения.

Из письма Роберту Херсту от его сестры Трионы Херст-Маклейн в то время, когда он подростком должен был поехать на учебу в Итон

* * *

Роберт с удовольствием вытянул ноги и полюбовался блеском начищенных сапог.

– Я все думал, когда же ты вернешься.

Стоявший перед ним человек лишь усмехнулся. Он был невысокого роста, с морщинистым лицом и проницательными голубыми глазами. И двигался он с необычной быстротой, несмотря на заметно сгорбленную спину.

– Вы просили не беспокоить вас, пока у нас не будет нужной информации, поэтому я подождал, пока не убедился в ее достоверности.

– Значит, вы нашли ее?

– Ага. Вы говорили, что она любит роскошь, и оказались правы. Она остановилась в гостинице «Джордж», сэр.

Роберт улыбнулся. «Вот ты и попалась, Мойра. Я слишком хорошо тебя знаю».

– Хорошая работа, Стюарт.

– Спасибо, сэр. Она зарегистрировалась под именем миссис Рэндольф и превратилась в брюнетку, сэр. Я даже сначала не узнал ее, но когда она улыбнулась и… – Стюарт залился краской.

– Я понимаю, Стюарт.

Мойра Макаллистер была женщиной, которую не так-то легко было забыть. Не только потому, что она была необыкновенно красива. В ней сочетались красота, ум, решительность, сила духа. Никто никогда не забывал, как она выглядит. Однако важнее были чувства, которые она вызывала. С помощью одной только улыбки она могла завладеть вашей душой… и не вернуть ее, если вы оказывались недостаточно осмотрительны.

Роберт, к счастью, был осторожен. Правда, он не был столь защищен, как полагал. Их неожиданная встреча у Бэнкрофта и то, как она на него подействовала, были тому доказательством. Но это минутная слабость. Роберт был защищен годами ярости, которую вызвали у него ее вероломство и ложь.

– Попроси Лидса последить за миссис Рэндольф сегодня вечером. У меня есть сведения, что она не уедет раньше завтрашнего утра.

– Но, сэр, я не могу… – заморгал Стюарт.

– Мистер Стюарт, вы один из немногих, кому я доверяю свои тайные дела. Но это не обычная женщина. Она завораживает, словно кобра, и ей уже не единожды удавалось сбежать, прибегнув к своим чарам. Я не хочу, чтобы это повторилось.

– Сэр, могу вас уверить, что я не стану рабом женщины, какой бы красивой она ни была.

– Я рад это слышать. Но там, где дело касается этой женщины, я не хочу рисковать. Отвези Лидса в гостиницу и проследи, чтобы он увидел ее до того, как ты уедешь. Он должен знать, за кем ему надо следить. Потом ты вернешься сюда, чтобы подготовиться к отъезду.

– Да, сэр. – Стюарт обреченно вздохнул. – Что-нибудь еще?

Роберт взглянул на обиженного слугу и сказал менее строго:

– Да, не надо все так драматизировать.

– Да, сэр, – краснея, поклонился Стюарт. – Я сейчас же отвезу Лидса в гостиницу.

– И передай ему, что я, возможно, ближе к ночи навещу нашу маленькую воровку.

– Да, сэр. Я должен буду вас сопровождать?

– Да. Ты исполнишь роль моего грума. Лидс будет лакеем. Я возьму с собой еще двух лакеев и одного грума.

– Хорошо, сэр. Простите за смелость… а Баффон тоже будет с нами?

Роберт вздохнул:

– Стюарт, я уже много раз говорил тебе, что моего камердинера зовут Бюффон, и это очень достойная французская фамилия.

– Простите, сэр, но мне все равно, что думают французы.

Роберт спрятал улыбку.

– А почему ты спросил про Бюффона?

– Просто всякий раз как мы берем с собой вашего камердинера, все оборачивается гораздо большими неприятностями, чем обычно. – Голос Стюарта был явно угрюмым.

– Ты считаешь, что он приносит неудачу?

– Ага. А еще я думаю, что он бледнолицый малодушный дурак в рубашке с буфами и…

– Что же ты остановился? – вежливо спросил Роберт. – Давай рассказывай, что ты на самом деле думаешь о моем камердинере.

Стюарт усмехнулся:

– Простите мою смелость, сэр, но ваш камердинер – это всего лишь офранцуженный кусок кружев.

– Знаю. Поэтому я и беру его с собой.

– Простите? – заморгал Стюарт.

– Люди судят о человеке по его слугам. Когда они видят Бюффона, то считают, что и я такой же малодушный дурак, как он. Этот обман не раз помогал мне.

– Я никогда об этом не думал.

– Именно поэтому я прошу тебя поменьше думать и побольше делать. А теперь иди, Стюарт. И скажи Лидсу, чтобы он не спускал глаз с миссис Рэндольф. Говорят, она сбегала даже из запертых комнат.

– Не беспокойтесь, сэр. Лидс умеет сторожить не хуже меня.

Стюарт поклонился и ушел.

Роберт еще долго сидел, уставившись на закрытую дверь. Потом встал и сел за письменный стол. Достав из-под чернильного прибора спрятанный там ключ, он отпер ящик и достал из него кожаную папку с солидной кипой бумаг. В донесениях сообщалось о местонахождении мисс Мойры Макаллистер, а также о том, с кем и как долго она говорила и… если удавалось… о чем был разговор.

Первое донесение было датировано двумя месяцами ранее того дня, когда Роберт познакомился с ней. Последнее – прошлым вечером.

Роберт закрыл папку и откинулся на спинку стула. Он еще никогда в жизни так много не работал, чтобы угнаться за кем-либо. Ни по личным, ни по профессиональным причинам.

И хотя бумаг в папке было предостаточно, он знал, что информации у него все же недостаточно.

«Ты что-то скрываешь, Мойра Макаллистер. Я понял это по твоему голосу. Что бы это ни было, я узнаю».

* * *

Лидс уже спал, но мигом вскочил, как только услышал осторожный стук Стюарта. Он оделся, низко нахлобучил на лоб шляпу, и они поехали к гостинице.

Гостиница «Джордж» была одной из лучших в Эдинбурге. В ней было около двадцати прекрасно оборудованных номеров.

Лидс оглядел просторный двор гостиницы, отметив про себя двери и окна.

– Какая большая гостиница! Хотелось бы, чтобы она был поменьше. Кто эта мисс, за которой нам надо следить?

– Некая мисс Мойра Макаллистер, хотя здесь она под именем миссис Рэндольф. Она сказала хозяину, что ждет своего мужа, который должен к ней присоединиться.

Лидс поскреб подбородок.

– Мужа нет?

– Насколько я знаю – нет. Я думаю, она прикидывается замужней, чтобы к ней не приставали мужчины.

– Черт возьми, что это за люди, с которыми приходится общаться хозяину! Я думаю, что он работает не только на министерство внутренних дел, только не говорит об этом. А ты как думаешь, Стюарт?

– Хозяин платит нам обоим за то, чтобы мы не думали, – кисло улыбнувшись, ответил Стюарт. – Он платит нам за то, что мы делаем.

– Ты что, не в настроении?

– Да, мне сегодня досталось от хозяина. Он почему-то решил, что я подпал под обаяние… – Стюарт осекся, заметив женщину, которая промелькнула в окне нижнего этажа. В гостинице имелась отдельная гостиная для женщин, где они могли выпить чаю или встретиться. – Это она. Она в нижней гостиной.

Женщина снова появилась в окне. На сей раз она остановилась и, открыв щеколду, выглянула, очевидно, для того, чтобы узнать погоду. Темные волосы были уложены в высокую прическу и контрастировали с белизной кожи лица. В свете фонаря можно было разглядеть ее лицо, слегка раскосые глаза под изогнутыми бровями и прямой, аристократический нос. Но больше всего в ней привлекал рот. Что-то в изгибе полных губ обещало чувственное удовольствие, о котором лучше не говорить вслух.