Забытые королевства: Звездный свет и тени (№3) - Крылья ворона

Старуха кивнула остальным. Они повернулись и покинули поляну.

Лириэль хмуро осмотрелась. Она прошла к источнику и вгляделась в пузырящуюся воду. Дна она не увидела, да и не рассчитывала увидеть. В Подземье были горячие источники вроде этого, и даже они били из неведомых глубин.

Убедившись, что она одна, дроу отвязала от пояса маску Сайлуни и вздохнула с облегчением, приняв свой собственный облик. Она сбросила башмаки и скинула одежду и оружейные ремни, оставив лишь ножи, укрепленные на предплечьях и на голенях.

Она погрузила одну ногу в воду и выяснила, что та приятно теплая. Дроу осторожно пробралась по камням и окунулась в источник.

Поднявшийся вокруг нее пар принял странную форму – головы, похожей на драконью, словно вылепленную из тумана.

Лириэль вылетела из воды, следя за призрачным созданием.

Но это был не призрак. В этом она была уверена, хоть и не смогла бы объяснить почему. Она не чувствовала того подсознательного, тошнотворного ужаса, который распространяется вокруг мертвых.

Ей припомнились все те книги, что она проштудировала в попытках узнать что-нибудь о Летящем На Крыльях Ветра. Рука ее скользнула к ложбинке между ключицами, где покоился амулет.

– Хранит магию, – прошептала она, – и хранит души.

Туманная рептилия наклонила голову и ждала. Лириэль вспомнила, как жители далекого муншаезского острова воздавали почести священной реке. Она не носила украшений, но вытащила из петли на лодыжке маленький, отделанный драгоценными камнями, нож и кинула его в источник.

Туманный дракон улыбнулся ей во всю зубастую пасть и нырнул обратно в воду. Лириэль ухмыльнулась. Драконы все одинаковы, какую бы форму они ни принимали. Она готова держать пари, что вот этот накопил уже целое состояние.

Ей вспомнилась Долина Белой Русалки, и в голову пришла мрачная мысль. Наверно, некоторые из этих утонувших дев при жизни были жадными и попытались ограбить священный источник или реку. Вряд ли духам-хранителям такое могло понравиться.

– Или это могло быть делом рук людей, – продолжала она, пытаясь применить логику темных эльфов к этой незнакомой земле. – Может ли быть лучшее место, чтобы скрыть труп соперника или жертвы? И лучшее объяснение, чем «Проделки русалки», когда тело прибьет к берегу?

Лириэль почувствовала призрака раньше, чем увидела. Холодные пальцы, не более материальные, чем ветерок, коснулись ее плеча.

Дроу резко развернулась и уставилась в пустые белые глаза. Эта дева была совсем не нежная. Призрак был белый, но казался куда более плотным, чем туманный дух дракона. Лириэль мгновенно оценила мышцы под отсыревшей кожаной курткой и разглядела пустые ножны. Странный наклон головы предположительно говорил о сломанной шее. Воительница, видимо, убитая во время одного из многих нашествий на Рашемен.

Все это Лириэль увидела с одного взгляда. Она упала на бок и перекатилась. Призрак нырнул следом и схватил ее за лодыжку.

Дроу отбивалась свободной ногой, снова и снова лягая удивительно твердое привидение. Мертвая женщина-воин направилась к источнику и потащила дроу за собой.

Лириэль уцепилась за камень. Тот поддался, и она отпустила его. Пальцы одной ее руки чертили глубокие борозды в земле, другая же отчаянно размахивала в воздухе, ища, за что бы ухватиться, чтобы остановить это грозящее смертью движение. Все, что ей нужно, – это минута-другая, чтобы сотворить заклинание.

И вдруг она вспомнила, что не знает магических заклинаний, которые смогли бы защитить ее от неумолимой русалки. Казалось глупым заучивать их, когда простенькое клерикальное заклинание замечательно справлялось с этим.

А клерикальная магия зависела от благосклонности богини.

Лириэль еще не успела додумать до конца, как рука ее ухватилась за что-то тонкое и прочное. Она вцепилась в это и, глянув вверх, увидела пару фасеточных черных глаз. Дроу вскрикнула и выпустила огромную паучью ногу.

Попроси, – предложил тихий голос, которого Лириэль надеялась никогда больше не услышать. Сила Ллос проследовала за ней даже в это чужое место, искушая и мучая ее.

Русалка неотвратимо волокла ее к воде. Лириэль перевернулась на спину, пытаясь разжать пальцы мертвой воительницы. Когда это не удалось, она опять принялась бить ее свободной ногой, снова и снова ощущая удары по твердому телу. Все ее усилия ни к чему не привели.

Туман поднялся над источником и заклубился вокруг мертвой женщины. На глазах ошалевшей дроу он принял очертания огромной драконьей головы. Призрачные челюсти распахнулись и клацнули в сторону русалки. Та выпустила свою добычу и схватилась за пустые ножны. На лице призрака появилось изумленное выражение. У Лириэль было отчетливое ощущение, что эта воительница не впервые так удивляется отсутствию оружия. Застывшая в недоумении русалка не оказала дракону никакого сопротивления. Она была проглочена хранителем источника и, как ни странно, исчезла в гораздо менее вещественной субстанции.

Дракон нырнул обратно в источник, оставив Лириэль на берегу. Всего на миг дроу уловила под бурлящей водой блеск своего богато украшенного ножа и поняла, что этот импульсивный дар спас ей жизнь.

А может, и больше, чем жизнь. Огромный паук, посланец Ллос, тоже исчез.

Лириэль поднялась и оделась. Она снова привязала маску к поясу. От превращения в Сайлуни ей не стало легче. Ллос нашла ее, а упрямую богиню провести куда труднее, чем поселян из Дерновии.

Зофия была права, угрюмо подумалось ей. Это действительно земля призраков, и если ей в самом деле суждено сопровождать души к их законным местам обитания, то с чего же, во имя Девяти проклятых Кругов, она должна начать?

У Горлиста вспыхнул огонек в глазах, когда он услышал шаркающие шаги, приближающиеся к входу в пещеру. Наконец-то его наемники поймали что-то стоящее или, по меньшей мере, интересное! Да видит Бог В Маске, давно пора!

Один из наемников оставил остальных возиться у входа и, войдя, отсалютовал командиру.

– Мы поймали эльфа. Женщину.

Что ж, уже кое-что.

– Давайте ее сюда, – приказал Горлист. Трое солдат волоком втащили в пещеру высокую эльфийку. Даже связанная и с кляпом во рту, до пояса засунутая в остатки полотняного мешка, она отчаянно сопротивлялась.

Горлист подошел и ухватил ее за растрепавшиеся черные волосы. Он рывком запрокинул ей голову и увидел на скуле небольшой приметный шрам. Со свирепой радостью Горлист узнал эльфийку. Именно с ней он дрался на палубе своего утраченного корабля!

Свободной рукой он прикоснулся к серебряной пряди.

– Ловко, небольшой фокус с изменениями, да? Во что это превратится, если я срежу всю косу вместе с твоим скальпом?

Эльфийка плюнула кровью ему под ноги.

– Попробуй, и увидишь, – предложила она.

– В другой раз, – холодно пообещал дроу. – А сейчас меня больше интересует, почему я видел тебя в Гавани Черепа, когда там сражалась Лириэль Бэнр, и встречаю тебя здесь, в Рашемене, возле деревни ее любовника.

Она презрительно усмехнулась и попыталась плюнуть еще раз. Горлист ударил ее с такой силой, что голова ее резко мотнулась вбок.

– Тащите цепи, – скомандовал он. Эльфийка выплюнула осколки разбитых зубов и рассмеялась ему в лицо.

– Я насчитала вокруг твоей крысиной норы не меньше дюжины темных эльфов, а я одна. Тебе этого недостаточно? – бросила она, указывая на свои связанные руки.

Горлист кивнул Чиссу. Молодой дроу осклабился в злой ухмылке и взялся за дело. Он защелкнул железные кандалы на запястьях эльфийки, потом ловко вскарабкался по стене и продел другие концы цепей в кольца, вделанные в камень высоко над головой.

Горлист кивнул своему воинству.

Два дроу достали мечи и перерезали веревки, которыми была связана их жертва. Она тут же кинулась на них, но Горлист дернул за цепи, заламывая ей руки кверху и лишая возможности двигаться.

Горлист обошел вокруг эльфийки, разглядывая следы, оставленные на ее теле мечами дроу. Ноги женщины едва касались земли, руки, судя по всему, были выбиты в плечевых суставах, но взгляд золотисто-зеленых глаз оставался прямым и непреклонным.

– Снимите с нее оружие и одежду, – велел он двоим дроу. – Можете не слишком церемониться.

Его подчиненные принялись за дело с явным удовольствием. Горлист поднял кусок разрезанной веревки и завязал ее узлами, потом протянул ее одному наемнику, а склянку с солью – другому.

– Развлекайтесь, – сказал он, уселся поудобнее и ухмыльнулся эльфийке. – Я, конечно, тоже поучаствую.

Пытка продолжалась дольше, чем рассчитывал Горлист. Время шло, удовольствие сменилось скукой, но что они ни делали со своей жертвой, заставить ее говорить не смогли.

– Позовите Бриндлора, – наконец сказал он.

Одна из дроу – молодая женщина, дочь одного из первых наемников Нисстайра, – пошла искать певца смерти. Вскоре они вернулись вдвоем. Бриндлор с отвращением взглянул на пленницу, ни на что не годную в таком состоянии и с таким-то цветом кожи.

– Мердрифа здесь нет. Ты лучше разбираешься в магии, чем любой из нас. Вырви из ее башки все ее тайны! – приказал Горлист.

Певец смерти фыркнул.

– Неудивительно, что она молчит. Ты что, не знаешь, что железо высасывает из некоторых волшебных существ жизненную силу, словно повязка – кровь из раны? Наверно, эта эльфийка – из таких. Снимите с нее железо.

Чисс нехотя ослабил цепи и расстегнул кандалы. Того, что случилось после, не ожидал никто.

Не было ни заклинаний, ни медленного изменения, вообще никаких признаков опасности. Только что на полу лежала истерзанная эльфийская женщина, в следующий миг крупная черная волчица уставилась на них зеленовато-золотистыми глазами. Она оскалила клыки, присела на задние лапы и прыгнула.

Чисс оказался под ней раньше, чем успел схватиться за оружие. Волчьи зубы впились ему в плечо, тяжелая голова сделала мощный рывок. Потом волчица снова вскочила, заметалась, уворачиваясь от мечей своих мучителей, с невероятной скоростью вылетела из пещеры и исчезла.

– Найти! – рявкнул Горлист, но он уже знал, что их старания будут тщетны. Срывая злость, он пнул лежащего наемника. – Тащите его наружу и наблюдайте за ним, пока не взойдет луна, – распорядился он. – Может, появление в банде дроу-оборотня вдохновит вас на охотничьи подвиги!

Наемники сделали, как он велел. Они обнажили мечи под ночным небом и ждали, кто с любопытством, кто со старательно скрываемой тревогой, когда свершится превращение и их недавний товарищ начнет оживать.

Тянулись часы, отмеченные лишь звуком капающей воды в каком-то туннеле.

– Луна давным-давно взошла, – произнес наконец Бриндлор. – Сожгите его, или закопайте, или оставьте гнить так. Разницы никакой.

– Значит, не оборотень, – задумчиво бросил Горлист. – Что же она такое, если способна на такие превращения? Друид? Ведьма?

– Хуже, – угрюмо ответил певец смерти. – Эта девка – литари.

Небо уже было усыпано звездами, когда Лириэль добралась наконец до своего маленького домика. Фиодор был уже там, он прилежно помешивал какое-то варево.

– Ты готовишь, – отметила она. – Домовому это вряд ли понравится.

Он быстро взглянул на нее.

– Ты с ним говорила?

– Мы пришли к взаимопониманию. – Она заперла дверь, отвязала с пояса маску и облегченно вздохнула, вновь оказавшись в собственном обличье. Самым приятным в этом стало выражение глаз Фиодора.

– Во всех песнях и сказаниях говорится, что Семь Сестер – прекраснейшие из женщин, – тихо шепнул он. – То ли все барды спятили, то ли просто ослепли?

Дроу бросилась в его объятия. Они долгое мгновение стояли так, потом она повела его к расстеленной постели. Они улеглись рядышком, голова Лириэль покоилась на широком плече Фиодора.

– Рашемен – занятное местечко. Меня раздел ко сну домовой, потом изучал целый ковен Колдуний, потом напали водный дух в виде дракона и весьма мускулистая русалка. А у тебя как прошел денек?

– Примерно так же.

– Хм.

Она подняла лицо к его лицу, и долгое время им не нужны были слова. Горшок исходил паром, домовой вздыхал, и ни воину, ни Летящей На Крыльях Ветра не было до этого ровным счетом никакого дела.

Много позже Фиодор позвал ее во двор и указал на звезды.

– Видишь маленькую группку звезд вон там, в виде креста? Мы называем их Стражи, в честь духов, которые стерегут четыре угла года. Эта яркая звезда – Мокошь, это имя духа урожая. Звезды выстраиваются так каждый раз, когда год поворачивает. Скоро мы будем праздновать Осенний Закат, время, когда ночь и день равны и колесо года поворачивает на зиму.

Дроу поплотнее запахнула плащ.

– Я слышала о зиме. Она холоднее, чем то, что сейчас?

– Гораздо, но сегодня вечером дует холодный ветер. Пойдем лучше в дом.

Она задумчиво смотрела в сторону леса. Фиодор проследил за ее взглядом и покачал головой.

– Это неразумно. Наша земля населена духами, и по ночам полно привидений. А теперь их даже больше, чем прежде.

– Зофия сказала, что я должна знать духов этой земли, – возразила Лириэль. – Может ли быть лучший способ познакомиться с ними?

Он со вздохом уступил.

– Мы будем завтракать с Васти и детьми. Пожалуй, можно было бы принести пару кроликов к столу.

– Или утраки, – усмехнулась она, вспомнив их недавние злоключения.

В глазах Фиодора мелькнула усмешка.

– Почему бы и нет? Что бы Васти ни готовила, на вкус все равно будет одинаково.

Они быстро зашагали по грязной разъезженной дороге, вившейся среди полей. Лириэль услышала слева слабый шорох. Уголком глаза она заметила низенького, толстого, уродливого гнома, который торопливо бежал по стерне, не отставая от них. Зеленые волосы его свисали с черепа, словно длинная луговая трава, густые зеленые усы топорщились под большущим носом. Большие, глубоко посаженные глаза гнома затеняли нависшие косматые брови, но Лириэль с одного взгляда рассмотрела, что один из них светло-зеленый, а другой сверкает оранжевым блеском.

– Полевик, – озабоченно заметил Фиодор.

– Опасный?

– Только если уснуть в поле или пойти за ним в хлеба. Меня смущает время. Обычно полевики выходят, только когда солнце стоит высоко.

– Может, он отведал чая Зофии и теперь не может уснуть.

Рашеми коротко рассмеялся, и озабоченное выражение снова вернулось на его лицо.

– Ты знаешь, что я немного наделен видением. Еще до того, как покинуть Рашемен, я начал видеть то, чего не должно было бы быть. Привидения, духов, даже героев из сказаний, которые отец моего отца слыхивал от своего деда. Они слонялись, точно пьяницы, которых осерчавшие жены выгнали из дома и которые не понимают ни где они, ни куда должны идти. Так пошло со Смутных Времен. Магия Рашемена лежит в самой земле и в духах этой земли. Это не то что заклинания магов, которые можно сотворить и тут же забыть, а потом разучить заново. Ни одна Колдунья не скажет этого, но я подозреваю, что наша магия перестала действовать так, как должна была бы.

Лириэль обдумывала его слова, размышляя, не было ли все это частью смутных прорицаний Зофии.

Не успела она сказать это вслух, яростный порыв ветра ударил в деревья с пронзительным, едва ли не металлическим визгом. Затрещали ветви. Смолкли поющие насекомые, и маленькая пичуга упала со своего насеста. Лириэль остановилась и подняла ее, удивляясь, какая легкая эта малютка. Какая холодная.

Фиодор схватил ее за руку и заставил подняться.

– Скорее, – подгонял он. – Нам нужно оказаться под защитой стен, прежде чем снова прозвучит песня беур.

По настойчивости его тона Лириэль поняла, что сейчас надо бежать, а вопросы задавать потом.

Они мчались через лес, возвращаясь по своим следам, и почти выбежали из него, когда увидели старуху. Она стояла впереди на тропе, опираясь на длинный деревянный посох. Косматые волосы ее были белыми, как у дроу, а морщинистая кожа посинела от холода. Босая, в лохмотьях, и вид у нее был такой, будто она упала бы, не будь у нее в шишковатых руках посоха.

Рашеми резко остановился и толкнул Лириэль себе за спину.

– Заклинание молнии, – отрывисто бросил он. – Самое могущественное, какое знаешь, и быстро!

Она порылась в кошельке и вытащила изумруд – последний камень из тех, что достались ей при дележке сокровищ дракона. Одной рукой она запустила им в ведьму, другой сжала Летящий На Крыльях Ветра и вызвала заклинание, хранившееся в нем.

Камень исчез. Там, где он упал, стояла женщина-полуэльфийка, вполовину выше своей создательницы. Ее точеное тело было прозрачным, как стекло, и зеленым, как изумруд, в руках она держала стрелу белого огня. Голем замахнулся и метнул молнию, словно воин – копье.

Ведьма издала вопль, похожий на скрежет эльфийских клинков. Она взмахнула посохом, и навстречу молнии устремилось облако кристалликов льда. Смертоносное дыхание колдуньи застыло губительным конусом, вспыхнувшим тысячью бриллиантов, когда молния пролетела сквозь него. Она ударила в ведьму и с силой отшвырнула ее назад. Старуха тяжело врезалась в подножие сосны и сползла на землю.

С удивительной легкостью беур вскочила и побежала прочь, к горам.

Лириэль кинулась было за посохом.

– Нет смысла, – сказал ее друг. – Он обладает силой только в руках беур. А даже если бы ты и смогла им пользоваться, некоторую магию лучше оставить в покое.

Она уловила мрачную нотку в его голосе.

– Я что-то сделала не так?

– Заклинание было замечательное, – осторожно ответил Фиодор, – но тебе не стоило бы вызывать голема в Рашемене. Множество таких созданий насылали на нас Красные Чародеи Тэя. И если кто-нибудь увидит, что ты знаешь такое заклинание, он захочет выяснить, где ты ему научилась.

Она пожала плечами.

– В Зеленой Комнате была книга магии Малхоранди. У меня оказалось немало камней из сокровищницы дракона, и я решила, что это вполне подходящее для них применение.

– И, тем не менее, такая магия в Рашемене может погубить тебя. Сюда не допускают никаких чужеземных магов. Мой народ принял тебя потому, что Сайлуни была нашим другом и училась кое-каким азам искусства Колдуний, и еще потому, что Зофия взяла тебя под свое крыло. Если люди увидят, что ты творишь такие заклинания, мы оба не доживем и до рассвета.

Лириэль выслушала его молча.

– Никаких заклинаний, – повторила она вслух, словно пытаясь понять эти слова.

– Только для спасения твоей жизни. Пообещай мне.

Нужные слова уже готовы были сорваться с языка дроу, но она поняла, что не может произнести их. Она покачала головой, не желая давать обещания, которые вряд ли сможет исполнить. Удивительно, но ей показалось, что Фиодор, как ни странно, доволен этим.

– Светает, – мягко заметил он. – Васти скоро будет ждать нас.

Он взял ее за руку, и они пошли к дому, в котором жила семья его сестры. Из трубы уже шел дымок, и на плите булькал котел с крупой и чем-то похожим на сушеные ягоды.

Двое маленьких мальчуганов кинулись к Фиодору и обхватили его ноги. Девочка повыше, уже достаточно взрослая, чтобы помнить о необходимости соблюдать достоинство, держалась поодаль, пренебрежительно поглядывая на братьев.

Васти отряхнула деревянную ложку и легонько шлепнула ею одного из сорванцов по попе.

– Вы что, забыли, как надо себя вести, или ослепли? Не видите, что здесь вичларан?

Дети смущенно попятились и отвесили смешной поклон.

– Ты приносишь благодать в этот дом, – продекламировала троица.

Лириэль неуверенно улыбнулась. Дети дроу в возрасте этих мальчиков уже бывали отучены от болтовни, и их мало кто видел, кроме одного-двух наставников, занимавшихся их дрессировкой. Ей никогда не приходилось иметь дела с такой малышней.

Она назвала свое имя и в ответ выслушала, как зовут детей. Не придумав ничего другого, она предложила:

– Может, послушаем сказку перед завтраком?

Мальчишки приветствовали ее идею с энтузиазмом, Васти благодарно кивнула. Фиодор уселся поудобнее и посадил племянников на колени.

– Много лет назад жил на земле герой по имени Айвенги. Времена были беспокойные, и много храбрых мужчин пало в боях. Отец Айвенги был великим воином, берсерком, которого никто из смертных победить не мог, но однажды он встретился с врагом, у которого не было ни крови, ни дыхания.

– Демон Эльтаб! – возбужденно подсказал младший из мальчиков.

– Именно он, – подтвердил Фиодор. – Айвенги знал, что его сила и меч ничего не смогут поделать с толстой шкурой демона, и он стал молиться всем духам земли, и те дали ему магический меч. Даже демон не мог устоять против Хадриллиса. Эльтаб удрал в Тэй…

– К живым демонам! – снова встрял малыш.

– Ты знаешь эту сказку, – улыбнулся его дядя. – Значит, знаешь и то, что с каждым оборотом семейного колеса – от отца к сыну, от матери к дочери – снова появляется великий меч, чтобы защищать Рашемен.

– Как твой, – благоговейно сказал мальчишка.

В комнате повисла глубокая тишина. По горестному выражению на лицах женщин и пятнам румянца на щеках старшего мальчика Лириэль догадалась, что нарушено какое-то важное табу.

Младший переводил взгляд с одного лица на другое и казался обескураженным не меньше Лириэль.

– В этом мече есть магия, – продолжал настаивать он.

Фиодор посмотрел на сестру. Ее лицо выражало смесь боли и гордости.

– У Трисфира дар, – просто сказала она. – Уже решено, что он станет временным. В канун следующей зимы он отправится в обучение к Старцам.

– Великая честь, – мягко сказал воин.

Васти улыбнулась, но не без иронии.

Завтрак прошел быстро, и его не омрачило больше ничего серьезнее пролитой кружки молока. Они поблагодарили хозяйку и отправились навстречу заботам дня.

– В чем дело? – тихо спросила Лириэль, едва они отошли достаточно далеко, чтобы не быть услышанными. – Что такого сказал этот маленький мальчик, что твоя сестра так побелела?

Плечи Фиодора поднялись и опустились в тяжком вздохе.

– Когда мы в первый раз встретились, ты спросила меня про мой тупой меч. Я ответил: это для того, чтобы мне не пораниться. Ты решила, что я просто дурачусь, а я всего лишь сказал правду. Воину, который не может управлять своей боевой яростью, дают такой меч, и для того есть несколько причин. Во-первых, так меньше опасность, что он причинит вред своим братьям. Во-вторых, им он не поранит и не убьет себя. Нет большего бесчестья для рашеми, чем смерть от своей собственной руки. Наконец, с этим мечом он умрет достойно и не зря. Берсерки идут в бой первыми. И возглавляет их человек с тупым мечом.

Жуткая правда медленно открылась Лириэль.

– Это смертный приговор.

– Да. Зофия заколдовала меч, чтобы он мог рубить тех, кто не из Рашемена, а значит, я бы оставался в живых достаточно долго, чтобы исполнить свой долг.

– Выброси его, – горячо потребовала дроу, – Возьми другой. Твоя боевая ярость теперь управляема – тебе больше не нужен тупой меч.

– У нас так не принято, – мягко возразил он. – Это мой последний меч. Таков наш закон и обычай. Я должен умереть с этим мечом в руке.

Первым побуждением Лириэль было протестовать против этого нового образчика человеческой тупости, но нахлынувшие воспоминания заставили ее попридержать язык: Фиодор, сражающийся с дроу и лусканскими воинами, побеждающий морских огров, прорубающий себе путь наружу из чрева гигантского кальмара. Она успокоилась. Он выиграл столько боев с этим тупым черным мечом. Почему бы не делать этого и впредь?

К ним рысью бежал высокий нескладный юнец. Взлохмаченные волосы лезли парню в глаза, в руках он держал охапку чего-то похожего на черные палки. Он притормозил и коротко поклонился «колдунье», идущей рядом с Фиодором. Тот быстро представил их друг другу и спросил Петияра, в чем дело.

– Мы должны проверить Западню, – без предисловий объявил мальчишка. – Тревейл приказал. Остальные ждут у западных ворот. – Он широко улыбнулся. – Каждому дадут жезл, посылающий молнии. Временные прислали.

Лириэль заметила, как Фиодор сжал челюсти.

– Мужчины-маги? – спросила она.

– Да, – коротко ответил он. – Они живут, учатся и творят свою магию в потаенном месте.

– Эта Западня, – не отставала она, – это пещера?

Взгляд, брошенный им, подтвердил ее невысказанную тревогу. Там, где есть пещеры, есть туннели. А где есть туннели – там вполне могут быть дроу. Она не сомневалась, что Горлист рано или поздно доберется до нее. Но лучше бы не теперь.

– Я пойду с вами, – объявила девушка.

Лицо парня вытянулось.

– При всем уважении к вам, госпожа, это просто разведывательная вылазка.

Фиодор взял один из эбеновых жезлов, длиной с полруки крупного мужчины и толщиной с большой палец. По всей длине жезла были по спирали искусно вырезаны крохотные узоры. Это было бесценное произведение искусства, созданное для того, чтобы быть уничтоженным в один миг.

Фиодор взмахнул жезлом и многозначительно поднял бровь.

– Это для обычной-то разведки нам нужны эти штуки? Говори правду, Петияр. Мы идем на охоту. Надеюсь, что не на твоего черного волка.

Лириэль удивленно прищурилась, услышав знакомое выражение.

– Этот зверь не входит ни в какую стаю, – обороняясь, сказал мальчик, – а одинокий волк часто ищет легкую добычу, он опасен для скотины и для детей.

Фиодор взвесил жезл в руке.

– Даже если бы тебе удалось убедить в этом Тревейла, вот это предназначено не для волка.

– Я прошел по его следу до Западни, – признался юноша, – Надеялся отыскать его логово. А вместо этого нашел мертвого дроу.

Фиодор взглянул на подругу.

– Этот дроу был убит волком?

– Кого это волнует? – резко бросил парень. – Мертвый дроу – это всегда благо, отчего бы он ни умер, но, да, похоже, что так. У него было изодрано плечо и порвано горло.

Фиодор оттеснил мальчика от Лириэль и встал между ними – Лириэль не поняла, кого он хотел защитить, Петияра или ее, – и снова взглянул на дроу.

– Лучше тебе сегодня не отходить от поселка. Пообещай мне это.

Она пообещала и была вознаграждена довольным блеском в глазах друга. Слово, честь – все это много значило для Фиодора. Видимо, ему тогда понравилось, что она отказалась давать слово, зная, что не сдержит его.

И впервые она задумалась о том, как же он должен себя чувствовать, живя во лжи, к которой она вынудила его. Может, слова Зофии было бы достаточно, чтобы дроу пусть настороженно, но приняли бы, – но ложь уже прозвучала. В глазах правдолюба-рашеми то, что она скрывает свою внешность, лишь усиливает обман.

– Поговорим, когда я вернусь, – мягко пообещал Фиодор.

Он взял ее ладонь и прижал к своему сердцу, потом отвернулся и быстро зашагал рядом с долговязым сородичем.

Они встретились с остальными воинами у западных ворот. Лошади уже ждали их, и воины поскакали к Текучим Скалам.

Отряд разведчиков остановился у входа в пещеры.

Люди зажгли маленькие факелы и нырнули в туннели, размахивая ими над головой, чтобы случайно не налетели потревоженные летучие мыши. Петияр повел их по узкому проходу вниз, туда, где лежал мертвый дроу. Фиодор склонился над трупом, чтобы рассмотреть раны поближе. Несколькими мгновениями позже он поднял взгляд.

– Он умер не здесь. Его кто-то притащил сюда, и это был не волк.

Тревейл презрительно усмехнулся.

– А чего еще было ждать? Конечно, этих двуногих тварей было больше. Дроу не охотятся в одиночку.

– Они бросили своего мертвого товарища в туннеле на съедение крысам? – спросил Фиодор.

– А что им оставалось делать? Трудно закопать или сжечь труп в пещере.

Фиодор имел достаточный опыт общения с темными эльфами, чтобы понимать, что их замыслы редко бывают столь простыми. Он поднял фонарь повыше и оглядел туннель. Сам проход был узким, но потолок здесь поднимался круто вверх. Фиодор отметил странные тени и неровности скалы; это могло не значить ничего, но могло и оказаться ходами в другие, невидимые туннели. Дроу притащили сюда своего мертвеца не случайно. Может, для приманки?

Воин опустил факел.

– Неудивительно, что Петияр выбрал именно этот туннель. Здесь такой высокий потолок, что он уж точно не наберет паутины в волосы, – беспечно произнес он и посветил факелом вниз, чтобы осмотреть пол. – Никаких следов волка. Он не возвращался сюда, чтобы поесть, а крысы, судя по всему, отполируют эти кости за день, не больше. Ручаюсь, что сегодня нам не найти волка в Западне.

Петияр растерялся, но не успел ответить, как Тревейл грубо отодвинул его.

– Встань сюда, мальчишка, и попридержи язык, – сурово и тихо велел он.

Мужчины зашагали прочь, спеша к выходу. Они уже почти добрались до него, когда дроу ударили.

Разведчики-рашеми отреагировали мгновенно. Мечи со свистом вылетели из ножен, и воины кинулись навстречу ненавистным врагам. Те, кто был ближе к хвосту колонны, предупреждающе закричали при виде дроу, спрыгивающих с каменных стен в круг света факелов.

Женщина-дроу, маленькая, гибкая, одетая в легкую кожаную куртку, возникла на пути Фиодора. Она обратила против него два оружия: широкий меч и холодную прекрасную улыбку.

Фиодор на миг заколебался. И этого короткого промедления оказалось достаточно. Женщина сделала выпад, метя клинком ему в сердце. Он прикинул и решил, что лучшее оружие против маленькой и более ловкой дроу – его вес.

Рашеми уклонился от ее удара и прыгнул на нее, придавив женщину к стене. Она извивалась и дергалась, но не могла пустить в ход меч. Помня манеру Лириэль обвешивать себя самым разным оружием, он сразу же схватил дроу за запястья и заломил ей руки за голову.

– Бегите! – взревел Фиодор, давая знак остальным проходить, пока он удерживает дроу.

Тревейл повторил команду.

Женщина вывернулась и полезла вверх по стене. Фиодор не стал преследовать ее, хоть и подозревал, что ему еще придется пожалеть об этом. Он выхватил из-за пояса эбеновый жезл и быстро осмотрелся.