Третий Проект. Том I "Погружение"

      Словом, коллективизации тогда альтернативы не было. Либо хозяйственный, а затем и политический крах страны – либо проведение такой же насильственной коллективизации, но в интересах Запада, в интересах международного капитала. Либо вообще тотальная война всех против всех. Война даже не гражданская, а цивилизационная –города против деревни. Война за хлеб, за право на жизнь. Со своими анненковыми, семеновыми и красновыми. Война, которая с неизбежностью закончилась бы гибелью гораздо большего числа людей, чем погибло при коллективизации. Россия могла превратиться в гигантское кладбище, в подобие полпотовской Кампучии-Камбоджи с почти начисто уничтоженными городами. Так что когда рядом с вами кто-то начнет завывать об убийстве Сталиным русского крестьянства и ужасах коллективизации, вспомните-ка этот расклад.
      Сталин проводил коллективизацию как абсолютно рациональную, технологическую операцию, преследуя жесткие конкретные цели – добыть деньги для проведения индустриализации, предоставить дешевый труд для подъема промышленности и наладить в результате коллективизации сельское хозяйство таким образом, чтобы оно устойчиво могло снабжать города. Дабы оно позволило создать индустриальный базис нового мира. В последующем новая советская индустрия должна была обеспечить возрождение русской деревни. Она должна была вернуть крестьянству долги общества, возродить его к новой жизни, искупить жертву, которую принесло крестьянство, в первую очередь, России, Украины и Белоруссии на алтарь материализации новой социалистической реальности. Жертву во имя торжества Красного национального проекта…
      Сталин нашел еще один источник первоначального накопления – природные ресурсы. Пока не было техники и современного оборудования, Сталин бросил нас на их добычу армии зэков, бывших крестьян и рабочих. Лагерники обеспечивали добычу важнейших полезных ископаемых, столь востребованных мировым рынком – золота, платины, серебра, редких металлов. Все это пришлось вырывать из вечной мерзлоты, вкалывая в условиях марсианских холодов. Зэки пришли туда, куда частный инвестор, дай Бог, придет только в 2030-х годах, уже с нынешними супертехнологиями. Заключенные добывали то, что в последующем продавалось за рубеж, что давало стране валюту, возвращавшуюся современными заводами, новыми электростанциями, линиями электропередач. С огромным трудом и жертвами разрабатывалось золото на Чукотке и Колыме. Освоение всего лишь одной золотоносной Аляски до глубины души потрясло США, породило целый пласт культуры, стало для американцев синонимом страшных испытаний, закалки духа. Нам же пришлось освоить при Сталине десять алясок.
      Именно поэтому Сталину не только удалось восстановить прежние размеры царского золотого запаса, разграбленного белогвардейцами, ленинцами и Западом, но и превзойти его. Да, он гнал в ледяные просторы Чукотки армии зэков-рабов. Но был ли тогда иной способ дать стране тысячи тонн золота? Ведь если бы он делал это с помощью обычного вольнонаемного труда, то на разработку чукотских приисков пришлось бы потратить больше, чем стоило само добытое сокровище. У Сталина – как бы мы ни кляли его за это – просто не оставалось иного выбора.
      Но даже лагеря с двухмиллионным «населением» еще не давали снижения издержек до нужного уровня. Поэтому применялась еще одна система: те, кто работал на свободе, регулярно отдавали часть зарплаты, покупая облигации сталинских займов. Эти деньги Сталин пускал на создание современной индустрии. Кстати, наши родные бабушки хранили целые кипы этих облигаций. Все они были погашены государством к середине 1970-х годов.
      Тут тоже само собой напрашивается сравнение. В 1992-1998 годах (да и до сих пор) миллионы русских работали, месяцами и годами не получая зарплат. Они работали как рабы, принося большие деньги хозяевам их предприятий. Но Сталин пускал насильственно занятые у работников деньги на создание новейшей промышленности, научных центров, на образование, на постройку воздушного флота и подготовку специалистов. Они вкладывались в будущее страны. А вот деньги, «взятые взаймы» деятелями «демократии» у русских в 1990-е, оказались вложенными в крикливые особняки от Флориды до Австралии, от Лондона до Сен-Тропе, в грандиозные попойки и кутежи в Монте-Карло, положены на личные счета воров. Совершенно бессмысленное с точки зрения экономики, фантастическое по размерам швыряние денег «новыми русскими» на всякую непроизводительную роскошь за границей стало притчей во языцех. Они ведь не станки и новые технологии доля России покупали.
      Ну, и какой же путь лучше? «Демократический» или сталинский?
      Сталин нашел еще один источник развития. Он по максимуму использовал возможности сотрудничества с Америкой. Нет, инвестиций из нее он не привлекал. Это было невозможно, особенно в условиях мирового экономического кризиса, который длился почти все тридцатые годы.
      Поэтому Сталин на деньги страны, вырученные за счет запредельно жестоких методов, покупал технику, технологии и проектные услуги в Америке. А, поскольку она страдала от тяжелейшего кризиса, сталинские специалисты умело торговались, сбивая цены. СССР брал все максимально дешево. Американцы просто не могли позволить себе отказаться от такого крупного источника подрядов, как Россия. В условиях мирового кризиса мы были единственным в мире источником заказов такого масштаба. Ведь если спад производства царил везде, то в России производство только росло.
      План первой пятилетки в Советском Союзе разрабатывался при помощи американских специалистов. Например, известного в те годы планировщика Дж. Уайта. В 1928 году для первоначальных работ в этом направлении привлекалась и фирма «Альберт Кан Инкорпорейтед». И вот что примечательно: янки применяли прекрасный матричный способ планирования. Гордость первой сталинской пятилетки 1928-1933 годов, Днепрогэс, был спроектирован еще при царе. Но строила его группа американских специалистов во главе с полковником Купером. С помощью Генри Форда поднялся завод «ГАЗ» в Нижнем Новгороде. Магнитогорский металлургический комбинат возводился при содействии «Макки-компани» из Кливленда. При помощи США мы построили металлургию Нижнего Тагила, Харьковский и Сталинградский тракторные заводы…
      Пользуясь кризисом в США, Сталин пускал в ход промышленный шпионаж, все способы для добывания экономических и технологических секретов. Как, например, появился Челябинский тракторный завод? По личному заданию наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе в США под видом беженца из России отправился Сергей Лещенко. Якобы он унаследовал состояние от родственника-эмигранта в виде вклада в стокгольмском банке. В США он сделал вид, будто хочет построить тракторный завод, купил землю и организовал проектное бюро. В него он привлек специалистов из многих фирм США. Они разработали ему всю проектную документацию, принесли многие технологические секреты. Лещенко готовился вывезти все это в Советский Союз. Но внезапно Лещенко получил повестку в американский суд: его обвинили в присвоении технологических тайн других фирм. Наши разведчики в США организовали переброску Лещенко и документации в Швецию, а затем – и домой. Именно Лещенко и стал во главе строительства Челябинского тракторного.
      А вот строки из биографии Амо Еляна, Героя Соцтруда, который после войны под покровительством Берии создавал отечественное военное ракетостроение. Отправившись на автозаводы Форда в 1930-е по заданию Орджоникидзе, он работал там простым кузнецом, показывая высший класс. Сведя знакомство с одним американским армянином, он настолько сдружился с ним, что через нового друга раздобыл и вывез в Россию крайне важные для нас чертежи.
      Легендой эпохи стала история о том как сталинцы в 1945 году, используя и подкуп, и шантаж, купили у англичан лицензию на прекрасный реактивный двигатель «Нин».
      Итак, Сталин и здесь показал себя тем, кто может организовать сложнейшую работу международного коммерсанта, подобрав и расставив на посты незаурядных людей. К сожалению, тема использования Сталиным Америки в интересах развития России все еще остается «белым пятном» истории. А жаль. Ведь делали мы это крайне умело. Например, в войну с немцами мы пользовались технической помощью США – программой ленд-лиза. Директор программы, Эдвард Стетинниус, еще в 1944-м издал книгу «Загадки ленд-лиза», в которой отметил: еще в тяжелом 1941 году, когда казалось, что СССР вот-вот рухнет под ударами вермахта, Сталин все равно думал о будущем. Носитель несокрушимой воли, он старался брать у янки не столько готовые танки или самолеты, а станки и материалы для промышленности. И это был очень мудрый шаг. Ибо что такое – взять готовый зарубежный танк или истребитель? Его можно только потреблять, использовать, и он никогда не сможет создавать что-нибудь, приносить доход стране. А если ты берешь современный станок – он будет работать годами, давая прибыль и работу русским людям.
      Конечно, не все это придумывал Сталин. Но в том и состоит его искусство, что он мог подбирать себе таких помощников, которые проводили подобные операции, придумывали хитрые схемы. В этом – высший уровень менеджмента, недюжинные организаторские таланты Сталина. Ибо мудрость императора демонстрирует его свита, его приближенные. Если Сталин умел подбирать энергичных и умных людей, то это говорит в его пользу.

Секреты сталинской экономики: мобилизация, динамика, развитие!

      Нельзя не заметить того, что ресурсы при Сталине использовались куда рациональнее, нежели после него.
      Возьмем, к примеру, политику вооружений. Если Гитлер во время войны недопустимо распылил силы, если в его оборонном комплексе велись десятки повторяющих друг друга работ (например, над зенитными ракетами или реактивными истребителями), то Сталин выбирал несколько важнейших направлений, вцеплялся в них намертво и бросал на них все силы. Увы, после Сталина мы повторим ошибку Гитлера.
      А после сорок пятого? Вместо того, чтобы гнаться за Западом в числе дорогих тяжелых бомбардировщиков и гигантов-авианосцев, Сталин выбирает самый дешевый и эффективный на тот момент вид стратегических вооружений – межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками. Правда, И.В. не доживет до их первых триумфальных пусков – но ведь начало проекту положил именно он! И здесь Сталин выступает как недюжинный приверженец синергетических методов, умея добиваться потрясающих успехов при скудных ресурсах.
      Он умел экономить силы не только в оружии. Скажем, вместо того, чтобы тупо наращивать добычу угля и нефти вместе с грязным производством бензина и соляра, в сталинские годы предпочитали строить малые межколхозные гидроэлектростанции, дававшие дешевую энергию. Их потом снесут при Брежневе. Зато сейчас на Северном Кавказе и на Северо-западе, например, есть планы восстановления таких мини-ГЭС. Сталин не делал горючее искусственно дешевым, не потрафлял их расточительному и неэкономному использованию. Была прекрасно продумана система обеспечения села техникой. Чтобы каждое хозяйство не тратилось на свой парк комбайнов и тракторов, чтобы они работали с полной отдачей, а не простаивали, создали МТС – машинно-тракторные станции, обслуживающие сразу много колхозов. Это после Сталина их ликвидируют, сделав сельское хозяйство затратным. Теперь же, в 2000-х годах, в России снова хотят возродить МТС, пусть и под именем сервисно-лизинговых компаний.
      Конечно, сталинская промышленность была крайне монополизированной. Но если при Брежневе (1964-1982 гг.) такой монополизм стал бесконтрольным, если тогда монополисты смогли постоянно раздувать затраты и постоянно повышать цены, совершенно не внедряя ни новых машин, ни передовых технологий, то Сталин нашел замену рыночной конкуренции: он ставил задания по регулярному снижению цен и издержек. Этим он вынуждал директоров заводов и фабрик искать новые технологии, уменьшать затраты, хозяйствовать рачительно.
      Нет, изобилия товаров не было – ведь в конце 30-х годов страна невиданно наращивала военное производство, а во время войны и после нее ресурсов на потребительские товары попросту не хватало. Но в мирные периоды число товаров в магазинах всегда росло. Росло уверенно и ощутимо.
      В Сталинской империи были разработаны уникальные методы управления общественным хозяйством. Эти методы позволили наиболее эффективно использовать ресурсы, полученные невероятной беспрецедентной ценой. Ресурсы, доставшиеся дешево в экономическом смысле, но беспрецедентно дорого в человеческом, этическом аспекте. Важнейшим элементом этой системы выступало планирование.
      Невежественные люди считают, будто в сталинской системе планировалось производство всего – вплоть до гвоздей. Это – ложь. Тогда в России применяли индикативное и матричное планирование, почти полностью утраченное при Хрущеве и Брежневе. До деталей был разработан балансовый метод планирования – по основным продуктам и необходимым для производства ресурсам. Например, стране нужно сделать столько-то тысяч паровозов, автомобилей, моторов и самолетов. Под это нужно такое-то число металла, станков, угля, рельсов. А для того – столько-то электричества и новых силовых станций. Увы, уже в 1950-е годы такое разумное планирование было заменено идиотским, опускающимся до сущих мелочей.
      К еще одному достоинству отнесем то, что сталинская система обладала совершенно сказочной способностью к мобилизации сил и ради прорывов на самых важных направлениях экономики и научно-технического прогресса. Эта система была крайне эффективной, будучи способной достигать максимального эффекта при наименьшей затрате денег, сырья и времени.
      В сталинском СССР была совершенно невозможной и даже немыслимой нынешняя абсолютно бредовая ситуация, при котором на одном конце страны рассыпаются электростанции и целые города погружаются во мрак и холод, а на другом конце – охреневшие региональные царьки возводят огромные, помпезные постройки из мрамора и стали ценою в миллиарды долларов, пользы от которых – как от египетских пирамид. Все познается в сравнении.
      Сталинский период дает совершенно иную картину. Надо – и страна бросает все средства на создание современных машиностроения, металлургии и топливно-энергетического комплекса. Концентрация сил – и мы становимся сильнейшей авиационной державой планеты. Надо – и разоренная войной Россия в рекордные сроки поднимает ядерную индустрию. Чем гордятся наши нынешние вожди, чего возят по выставкам? Наше оружие – все эти ракеты, истребители, вертолеты, торпеды. Лучшая реклама этого – журнал «Военный парад». Но если полистать его страницы, если обратить внимание на то, когда были созданы все эти заводы, КБ и НИИ, до сих пор поражающие иностранцев своей продукцией, то вы увидите одни и те же даты. 1937 год… 1949-й… 1951-й…
      Все лучшее, что мы имеем сегодня – из эпохи Сталина. Именно при нем были созданы либо сами высокотехнологичные центры, либо научно-конструкторские школы. В конце концов, МиГ-29, Су-27 и С-300, которыми мы похваляемся до сих пор, созданы в 1970-е годы, конструкторами сталинского времени. Мы уже не говорим об атомной отрасли, «Единой энергосистеме» или космонавтике. Кстати, научно-технические кадры для последней начали готовить еще в 1944 году. И все это стало возможным лишь благодаря исключительной экономической эффективности сталинской системы, лишь благодаря ее удивительной способности сосредотачиваться на важнейших направлениях, не тратя сил и времени попусту.
      Мы сегодня стараемся примерно изучать западный опыт, перенимать на Западе все, что надо и не надо. Но мы стыдимся признать то, что еще несколько десятилетий назад сам Запад изучал достижения советской управленческой науки и практики. Василий Леонтьев получил Нобелевскую премию за разработки, сделанные в Советском Союзе и для советской системы планирования. Добавим, что деятельность генерала де Голля и введенная им система индикативного планирования позволили Франции в самые короткие сроки превратиться в научно-индустриальную державу мирового уровня. Но все это было результатом глубокого изучения и применения французами именно нашего, советского опыта планирования и целевого управления. Напомним и о том, что принятая ныне во многих западноевропейских странах система национальных счетов и балансов также впервые была применена для нужд Всесоюзного совета народного хозяйства и советского правительства, возглавляемого товарищем Сталиным. А почти повсеместно применяемые в суперсовременных западных корпорациях методы сетевого планирования, программно-целевого подхода и даже интерактивного управления были впервые разработаны при реализации российских атомного, космического и ракетного проектов, возглавляемых Лаврентием Берия и осуществленных его ближайшими соратниками. Причем среди помощников Берия, кстати, были и русские гении, Сергей Королев и Николай Курчатов.
      Если мы с вами забыли, то японцы нам напомнят, что эффективный метод повышения конкурентоспособности производства, получивший наименование «кружки качества», впервые вошли в производственную жизнь отнюдь не в Киото и Токио, а в Свердловске и Сталинграде. Наконец, один из наиболее модных ныне на Западе подходов к управлению производством, базирующийся на гуманизации трудовых процессов, на вовлечении работников в жизнь трудового коллектива, в распространении трудовых отношений за рамки производства, родился опять же в Красной империи. Именно в Советском Союзе впервые получили распространение комплексные бригады, переход рабочих из отстающих коллективов в передовые, движение наставничества. Именно в сталинской индустрии работникам наряду с зарплатой стали непосредственно на предприятиях предлагаться различные блага. Именно в те годы стали заботиться об обучении рабочих, о создании им возможностей для занятия спортом. А открытие при предприятиях разных научно-технических и художественных клубов? Так в сталинском СССР рабочий класс получал возможность для реализации своих способностей, увлечений.
      Нам есть чем гордиться, нам есть, на что опираться. Нам есть, что развивать. Надо только помнить, что один раз мы смогли совершить чудо. Ведь сегодня нужно совершить чудо еще один раз…

Волшебная сила личной ответственности

      Что еще можно отнести к достоинствам сталинской системы? Пожалуй, высшую степень личной ответственности каждого за порученное ему дело. На такой ответственности буквально зиждется рыночная система Запада. В Америке просто немыслимо положение, при котором предприниматель или менеджер намеренно разоряют свой завод, а потом скрываются, набив личные карманы. Там за подобные вещи садятся в тюрьму, лишаются всего личного имущества, которое идет с молотка в уплату долгов. И точно так же предприниматель рискует всем, что у него есть – все это может быть отобрано при банкротстве. В итоге западная экономика очень сильна.
      Наши, русские беды пошли от личной безответственности. Мы знаем, во что стала нам безответственность чиновников и царской семьи в Российской империи. Уже после Сталина директор завода, доведший его до ручки, или чиновник, заваливший порученное дело, лично мало чем рисковали. Ну, снимут с работы, пересадят в другое кресло. Партийная номенклатура вообще стала неприкасаемой. Ей прощалось практически все.
      Настоящим праздником безответственности стала «демократия» 1980-1990-х годов, когда выходили сухими из воды и чиновный вор, укравший миллиарды рублей из бюджета, и «капиталист», разграбивший собственное предприятие. Наши «предприниматели», намеренно пускавшие «в трубу» целые промышленные гиганты, ни разу не ответили за долги своим личным имуществом. Итоги такого порядка – налицо.
      А вот при Сталине и партийный работник, и чиновник, и директор завода за вверенные им ценности головой отвечали. Поэтому ничего подобного в сталинские времена произойти не могло. И пусть каждый начальник рисковал не имуществом, как на Западе, а жизнью, плоды обоих систем были одними и теми же. Избавленная от воровства, от уведения колоссальных богатств за рубеж, страна быстро набирала экономическую силу. Теперь средства шли не на роскошные дворцы для любовниц великих князей династии Романовых, не на бессмысленные торжества и символы фальшиво-официального «православия» – они создавали истинную мощь народа и страны.

Социальный демиург

      Теперь, дорогой читатель, самое время перейти к четвертой задаче Сталина – социальной.
      К моменту начала сталинского курса российское советское общество представляло плачевное зрелище. Можно сказать даже жестче – его по сути не существовало. Оно, подобно зеркалу, лежало разбитым на тысячи, сотни тысяч осколков, плохо или почти не взаимодействующих между собой. Более того, осколков, имеющих противоположные интересы. Это относилось не только к войне между городом и деревней, но и к конфликтам внутри города, внутри деревни. Это – противоречия интересов между новой, красной бюрократией, нэпманами и основной массой нищего населения, это – противоречия между кулаками и крестьянской беднотой, это – противоречия между выжившим в 1920-е годы слоем образованных специалистов и основной массой неграмотного населения. И еще масса других конфликтов в придачу.
      Но даже не это было самым страшным. После 1917-го растворились, в одночасье исчезли нравственность, мораль, трудовая этика. Общество, привыкшее к смертям, насилию и экспроприациям, не было настроено на созидательный труд. Оно рассматривало производственную деятельность как непосильную и тягостную повинность, как бессмысленное занятие, как каторгу. Ежедневный продуктивный труд, соблюдение общественных норм, внутренняя культура перестали быть достоянием общества. У подавляющей части населения исчезли внутренние регуляторы социальной жизни. Человек был готов на все. Для него не существовало внутренних запретов. В значительной степени легкость падения религии, уход христианства из жизни был связан не столько с насилием большевиков по отношении к церкви, сколько с отпадением от церкви основной части населения еще Российской империи. Люди уже при царе отвернулись от христианских заповедей и науки общежития, в своей жизни они видели насилие, насилие и еще раз насилие…
      Поймите, читатель: общество, лопнувшее «атомным взрывом» 1917 года, было невозможно вернуть к труду без насилия. Это касается всех: и тех, кто воевал за красных, и тех, кто дрался под белыми знамёнами, и народа, воевавшего против всех.
      Материализация новой реальности означала не только создание инфраструктуры экономики, не только возведение новых заводов, фабрик, перестройку советского хозяйства, но и создание нового общества в прямом и конкретном смысле этого слова. Сталин с осознанным прагматизмом и интуицией принялся решать эту невероятно тяжелую и многоаспектную задачу с ее сердцевины.
       Он сделал вывод о том, что невозможно создать общество, не дав ему общего дела. Этим общим делом стало переустройство жизни страны. Индустриализация, коллективизация, научно-техническая революция. Общее дело можно было делать только на основе страха, интереса и веры.
      Сталин не питал иллюзий по поводу основной части советского народа – народа, отравленного «социальной радиоактивность» русской Хиросимы, изломанного смутными годами с их насилием, бессмысленными тяготами, бесперспективностью и несправедливостью. Он понимал, что народ, в массе своей бесконечно далекий от идеалов новой реальности, может быть подвигнут на сверхчеловеческие усилия только принуждением. Принуждение должно стать тем архимедовым рычагом, который приведет систему в движение, даст первоначальный импульс, обеспечит получение первых результатов.
      Это принуждение осуществлялось разнообразными методами и посредством жестокой репрессивной коллективизации, и массовым применением труда заключенных, и сверхжесткой системой наказаний за любую провинность, и принудительным трудом за крайне невысокое вознаграждение.
      Это были бесчеловечные, жестокие методы. Но без них народы, населявшие в то время Советский Союз, не смогли бы сделать то, что они сотворили в 1930-е годы.
      Без принуждения невозможны были ни коллективизация, ни начальный этап индустриализации, ни создание мощнейшей инфраструктуры. Об этом надо сказать прямо.
      Невозможно было тогда использовать мощные материальные стимулы. Из-за бедности страны. Дело не только в том, что не было денег на премии самым хорошим работникам – просто еще физически не хватало продуктов, товаров и услуг, на которые эти деньги могли быть потрачены. Поэтому сначала было принуждение.
      Зато потом, с середины 30-х годов, когда промышленность поднялась, появилась и система материальной заинтересованности. Современный исследователь Артем Драбкин, собравший свидетельства бывших танкистов, приводит в своей книге «Я воевал на Т-34» интересный документ: приказ с суммами премий для ремонтников, восстанавливавших подбитые танки. Сталин (судя по его правкам красным карандашом) радикально их повысил по сравнению с первоначальными наметками. Деталь, согласитесь, интересная, хотя относится и к войне. Но ведь подобная система денежных премий к конце 30-х существовала и в промышленности.
      Поэтому принуждение в сталинской системе – это не результат кровожадности и врожденных свойств коммунизма. Принуждение вытекало из безнадежности российского положения 20-30-х годов, из безвыходности и скудости нашей жизни, из трагизма русской судьбы. Принуждение было жестоким, но эффективным средством подъема страны. Принуждение для Сталина служило не идеологией, а технологией. Это надо понимать четко и ясно!
       Не был он никаким злодеем и параноиком. Ведь как только появилась возможность пустить в ход не только кнут, но и пряник, Сталин немедленно ухватился за этот шанс и использовал его. И чем дальше – тем больше.
      Поэтому забудьте сказки о том, что при Сталине царила повальная уравниловка, что все были одинаково бедными, что в экономике царил полный идиотизм и прочее. УРАВНИЛОВКИ ПРИ СТАЛИНЕ И БЛИЗКО НЕ НАБЛЮДАЛОСЬ!
      Сталинское общество было очень дифференцированным. И несло оно в себе подчас больше эффективных черт, нежели Россия в 2000-х годах.
      Во-первых, при Сталине государство совершенно целенаправленно делало элитой людей-творцов имперской мощи, тех, кого Сен-Симон веком ранее называл индустриалами. Опытные инженеры, конструкторы, летчики, врачи, профессура и ученые, не говоря уж о старших офицерах и генералитете, получали большие зарплаты, лучшее жилье, доступ к благам жизни. Их доходы в несколько раз превосходили средний уровень. При Сталине профессура, как и при царе, держала домашнюю прислугу и нянь для своих детей. Все это станет немыслимым при Хрущеве и Брежневе, когда индустриалам урежут заработки и втиснут их в типовые, убогие квартиры, и когда заработок водителя троллейбуса превзойдет зарплату врача, станет равным доходам доктора наук. Кстати, и боевым пилотам платили за сбитых немцев…
      Совершенно четко выдерживался принцип: чем больше квалификация – тем больше заработок. У людей был стимул учиться. Инженер жил богаче рабочего. Это после Сталина слово «инженер» станет ругательством, синонимом бедного и несчастного. Расслоен был и рабочий класс, причем квалифицированные рабочие составляли своеобразную аристократию, выделяясь из основной массы своими получками. Индустриалы и квалифицированные рабочие служили опорой Сталину, обеспечивая высочайшие темпы роста русской экономики. Сталин не боялся выдвигать на руководящие посты молодых да энергичных.
      Вот факт, с которым трудно спорить: сталинский период стал временем самого быстрого научно-технического прогресса в России. Это время – самое золотое для изобретателей и разработчиков сложных технологий. При Сталине мы разрабатываем свои, самобытные компьютеры, развиваем ядерную промышленность, электронику, авиастроение, ракетотехнику.
      И это – итог именно социальной инженерии Иосифа Виссарионовича. Едва только появилась возможность, Сталин не стеснялся платить много. Были случаи, когда на заводах объявляли конкурс рационализаторских предложений, и победителям платили большие деньги. Такой прием был применен, когда нужно было облегчить серийные боевые самолеты, и когда премия платилась за каждый килограмм. Работяги старались вовсю – и задача была выполнена. Одновременно при Сталине существовала практика присвоения научных званий конструкторам по итогам научно-технических работ. То есть, в науку открывали путь практикам, а не начетчикам или бумажным «творцам».
      По укладу жизни Россия Сталина чем-то напоминала нынешний Китай. Ресурсы были дороги, и в домах стояли газовые счетчики (чего нет даже в нынешней России). Люди экономили электричество, поскольку и оно было недешевым. Перед войной в СССР даже высшее образование сделали платным – и студенты учились, а не дурака валяли. Но при всем том врачам разрешалась частная практика, был свой «малый бизнес» – артели кустарей и строителей. Некоторые даже говорят об «артельном предпринимательстве» при Иосифе Виссарионовиче. Сталин, в отличие от его преемника Хрущева, не страдал марксистской ортодоксией и сохранял приусадебное хозяйство у крестьян. (Это Хрущев введет запрет на него). Крестьянин активно торговал на городских рынках (на которых не было никаких рэкета или кавказских мафий), и основная масса людей ходила не в магазины, а на рынок. Правда, налоги на кустарей и на приусадебное хозяйство были большими. Но все же…

Магическая цивилизация

      Фотография этого листка из блокнота потрясает воображение. «Прощайте, ленинградцы… Да здравствует Сталин…»
      Написано кровью. Кровью летчика Семена Горгуля. В апреле 1942 года подбитый самолет с израненным пилотом сел на лед Ладожского озера. Немецкие истребители расстреляли его с нескольких заходов уже на льду. Но перед смертью русский летчик написал эти строки. В эту страшную минуту над ним не стояли ни замполиты, ни энкавэдешники. Никто из тех, кто принуждал силой страха или следил за идейной чистотой. Погибающий летчик в страшную последнюю минуту писал эти строки искренне, кровью из оторванного пальца…
      Что бы там ни говорили, а Сталину удалось создать магическую цивилизацию – цивилизацию, которая добилась невиданного сплочения народа, его истовой веры, обратившейся в энергию боя и самоотверженного труда. Это было, и из песни слова не выкинешь. Люди творили чудеса, сумев повергнуть другую магическую цивилизацию – гитлеровскую. Есть несколько примеров, которые ярко рисуют особенности той эпохи.