Тропа тайкера

      - А почти во всех сидят садомазохистские комплексы...
      - Да. В тебе тоже... - лукаво усмехнулась она, - Ты же сам знаешь, что тебе нравится повелевать девушкой. Но в этом нет ничего страшного, пока это не выходит за рамки игры. А вот если случается настоящее насилие, - ее голос чуть дрогнул, - тогда жизненная энергия смешивается с силами смерти. И ты открыто слышишь ее дыхание.
      - А ты сама.. - Данг прервался на полуслове.
      - Ты хочешь узнать, насиловал ли кто-нибудь меня? В этом Граде нет. А что было до этого, я не знаю. Честно, не знаю. Скорее всего да, а то откуда я явственно помню ее дыхание.
      - Нет, я не то хотел спросить. В тебе самой есть этот комплекс?
      - Ох, Данг, вот это самый больной вопрос для меня. Я абсолютно честна с тобой, но поверь, - ее голос опять чуть дрогнул, - мне порой кажется, что я вообще не человек...
      - Как это?!
      - Да, не человек, а какое-то зеркало. Будто меня самой нет, а есть очень сложное зеркало, в котором мужчины просто видят свое отражение. Вернее, даже не само отражение, а странную смесь того, что они есть в действительности, и того, что они думают о себе самих. Они, пусть даже не осознавая того, считают себя лучше и важнее кого бы то ни было - вот и я вдруг невиданная красавица. И в то же время никто не умеет любигь - и я ледяная статуя, - горько усмехнулась Тайка. - Может, поэтому они и ходят ко мне, хотя Лора в тысячу раз искуснее... Но я ведь не виновата, Данг, изумрудные искорки из ее глаз засверкали с невиданной силой, - И я докажу тебе это. Я сделаю все, что ты захочешь. Хочешь, я принесу из ванной тазик теплой воды, и совершенно обнаженная, буду мыть и целовать твои ноги, а потом осушу их своими волосами, - она тряхнула головой, вызывая вдоль спины шелковую волну, - Тебе ведь так нравится, Данг? Я сделаю это с удовольствием, ты можешь совершенно не бояться хоть как-то меня обидеть. А затем, если решишь, что я ласкала недостаточно нежно, накажешь меня своим ремнем. И насладишься мною, как захочешь. Впрочем, нет, - она ненадолго замолчала, и отпила глоток виски из бокала.
      - Я даже согласна на настоящее насилие. Ты не жесток, но если вдруг захочешь, я готова принять от тебя любую, даже самую жуткую смерть.
      На протяжении всей этой речи Данг молчал, как громом пораженный, чуть приоткрыв рот. За последние сутки ему приходилось много раз удивляться, может быть, даже больше, чем за всю прошедшую жизнь. Но все это было ерундой по сравнению с Тайкой. И какие идиоты ему говорили, что эта девушка не умеет любить? Самое странное, что сейчас он не мог вспомнить даже имен тех идиотов, но при этом четко знал, во всем остальном это были очень умные и весьма достойные люди.
      Тайка была права, она действительно отражала себе душу мужчины, но при этом видела его насквозь. Данг не был жесток, любая мысль даже о самом незначительном насилии настолько претила его душе, что он не любил даже просто уламывать женщин при явно показном сопротивлении. Но при этом, как ни странно, и вправду любил подобные игры - разумеется, при полном согласии с другой стороны. Наверное, поэтому и были в его жизни в основном проститутки - их не надо уламывать, и при этом можно совершенно не стесняться своих комплексов.
      И он никогда не страдал сентиментальностью по поводу женской красоты. Любая красавица - та же женщина, это он давно понял. Но сейчас с ним творилось что-то странное. Сейчас он совершенно не хотел видеть ее на коленях перед собой. И даже не хотел проверить правдивость ее слов, как сделал бы в любом другом случае. Он уже знал, что в твердости своих намерений Тайка не уступит ему самому, а скорее всего даже превзойдет. И если он чудом и впрямь решится на насилие, она пойдет до конца, до самой смерти, заботясь лишь о том, чтобы из последних сил как можно лучше ласкать его.
      Ну что ты смотришь на меня, Данг, - искры в ее глазах чуть затуманились, - Ты разве привык так долгоо думать? Ты привык действовать, так прикажи мне что-нибудь. Здесь рядом есть лавка для фермеров, там можно купить кнуты, цепи... Правда, сейчас ночь, но мне продадут...
      - Перестань, Тайка, прошу тебя...
      - Ну почему же, любимый? - в ее глазах вдруг мелькнули слезинки, Исполни хоть раз свои самые сокровенные мечты. Здесь есть трюмо, у люстры, а к потолочному крюку можно повесить цепь. У тебя ведь было желание хоть раз приковать обнаженную девушку перед зеркалом, чтобы можно было видеть ее лицо и все тело. И выпороть настоящей плетью. А потом вдоволь насладиться ею сзади. Правда, ты полагал, что никто не согласится на такое, ведь потом будут долго не заживающие рубцы. И мощным волевым усилием ты загнал это желание в темные глубины своего мозга. Но ведь я-то согласна, Данг, - она положила левую руку на его запястье, - правда, я не смогу сдержать крика, и ты будешь бояться бить в полную силу, чтобы не напугать людей. Но это не страшно, можно ведь заткнуть рот кляпом. Хотя бы из твоих же трусов. Да что там согласна, я сама хочу этого!
      Прикосновение ее пальцев было удивительно приятным. Дангу показалось, что его руки помнят точно такое же. "Фантомная память", - вдруг вспомнил он медицинский термин, - "помнишь то, что с тобой никогда не было. Или было? Ах да, леонидянин в Красном Здании. Нет, он касался плеча. А тут - именно запястье. Но когда, где? На Земле, на другой Земле, на Алае? Нет, или я действительно переутомился, или до сих пор еще не про все вспомнил."
      - Ну что же ты молчишь, милый? - еле слышно прошептала Тайка, - скажи, что ты для меня придумал, твое молчание хуже любой пытки...
      - Постели нам постель, - твердым голосом попросил ее Данг.
      - И только? - ему явно послышались нотки разочарования в ее голосе.
      - Да.
      Он смотрел на нее, как она встала с кресла, подошла к кровати и стала своими неповторимыми движениями разбирать постель. Он никак не мог понять, что же заставило его отказаться от того, действительно казалось ранее недостижимым и было так близко сейчас. Нет, он никогда бы себе не простил, если бы причинил ей действительно настоящую боль, но что заставило его отказаться пусть даже от самок мягкого варианта таких игр, тем более если девушка сама хочет?
      Он продолжал сидеть на своем стуле и смотреть как она, уже приготовив постель, неторопливо снимает платье, а затем прозрачный бюстгальтер, а затем такие же трусики и чулки, и мучительно стараясь найти в себе этот комплекс, ведь при виде такой фигуры он не сможет себя никак не проявить, хотя бы в самом невинном приказе.
      И вдруг он рассмеялся. Он смеялся так, как не смеялся еще никогда, даже в самом далеком детстве. Он смеялся от внезапно нахлынувшей радости, до сего момента просто не познанной. Потому что комплекс исчез. А на его место вдруг мошным потоком хлынула сила - и такая, что в сравнении с ней прежние потаенные желания показались ему просто ненужным хламом, которому место на самых грязных помойках.
      - Ты прошел через эти врата, милый, - она подошла к нему вплотную, встав на колени и положив руки ему на плечи, поцеловала в губы. И он ответил ей, потому что не видел в ее действиях и намека на унижение, настолько все было гармонично и слаженно.
      - Позволь, я хотя бы раздену тебя, - оторвавшись от его губ, она стала медленно расстегивать пуговицы его джинсовой куртки, - Если б ты только знал, сколько великих воинов погибло, так и не переступив черту этих врат.
      Данг даже не спрашивал, про какие врата говорит ему Тайка, ведь то, что он уже прошел, осталось позади, и потому уже стало абсолютно несущественным для него. Он только гладил эти чудные волосы и целовал ее глаза, еще мокрые от слез. И даже не торопился ласкать ее тело - ведь времени хватало на все...
      ***
      Он лежал на правом боку, обняв Тайку за плечи правой рукой и осторожно ласкал ее волосы, доходившие до самых бедер. Он уже не помнил, сколько раз они сливались в единое целое, это было совершенно не важным. Странным же для него было то, что после каждого соития его сила ничуть не убавлялась, скорее наоборот, сливаясь с другой силой, приобретала невиданную ранее мощь. Такого с ним еще никогда не было - двух раз за ночь для него всегда было более, чем достаточно.
      - Тебя что-нибудь еще мучает, любимый? - оторвавшись губами от его груди, прошептала девушка.
      - Ты будешь смеяться, Тайка.
      - А я люблю смеяться, только это далеко не всегда получается. Скажи, посмеемся вместе.
      - Кажется, у меня началась Приапова болезнь.
      - Ну и в чем тут проблема? - ее колокольчики рассыпались во тьму. - Я же сказала, что буду с тобой еще много лет.
      Слабый свет ночника уже не достигал места, где они лежали, но он совершенно отчетливо видел ее лицо и всю фигуру, как будто она светилась изнутри. Сама же кровать полностью исчезла во мраке. Дангу казалось, что он медленно куда-то плывет, что он сам стал чем-то текучим и вязким, и еле заметно растекается в умирающих лучах далекого света ночника и внутреннего свечения девушки.
      - Тайка, если б ты знала, как я тебе благодарен, -чуть слышно сказал он, путаясь в ее волосах, - я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь расплатиться с тобой.
      - Даже не думай об этом, - серьезно сказала она, -Ты ведь сейчас только начал учиться любить. А в любви уже нет ни счетов, ни долгов, ни благодарностей, - имеет значение лишь та сила, которую ты познал.
      - Я уже боюсь потерять её.
      - Да, ты прав, это самое страшное для воина. Но я помогу сохранить ее. Признайся, тебя еще что-то мучает?
      Данг наклонился и поцеловал ее в губы.
      - Знаешь, ты говорила, что не имеешь личной историии, - чуть оторвавшись от них, сказал он, - А я даже тебе завидую.
      - Почему?
      - Потому что у меня было страшное прошлое.
      - Расскажи.
      - Зачем?
      - Ну расскажи, Данг, - она нежно провела языком вокруг соска его груди, - ты ведь меня уже знаешь, я не буду смеяться. Может, я опять смогу хоть как-то помочь тебе?
      - Хорошо. Только в чем тут можно помочь... В общем, родился и жил я в одном очень страшном мире. Там были жестокие правители, которые обращались со своими поддаными не лучше, чем со скотом и которые вели бесконечные войны друг с другом. Страна была истощена до предела, а самым почетным делом была профессия солдата и полицейского, которые по своей сути ничем не отличались от обычных бандитов. Но правители в свободное время любили и поразвлечься - поэтому у нас в столице была и тонкая прослойка интеллигенции - ученые, музыканты и актеры. Ну и конечно книжники. В народе это слово было просто ругательным - не было никого более презираемого, чем они. Ведь в самом деле, все работали на священную войну, а чем занимались интеллигенты - никто не понимал. Вот в такой семье я и родился. Меня тогда били в детстве по нескольку раз в день - только за то, что отец был ученым, а мать - пианисткой. Конечно, можно было примкнуть к какой-нибудь ватаге, но я просто не мог находиться в толпе. Я везде был один. И вечером, перед тем, как уснуть, вовсю фантазировал себе другую жизнь...
      - Какую? - предельно серьезным тоном спросила Тайка.
      - Что будто бы я потомственный дворянин, а мой отец- знатный лорд, которому принадлежат все права на Арихаду.
      - Арихада - это что?
      - Самый чудесный уголок нашей страны. Великолепная гористая возвышенность, с хрустальными ручьями и виноградниками по склонам гор. Там делают такое вино, что наверное, сами боги на Олимпе не погнушались бы им. Это вино - монополия герцога Алайского. А я вот вообразил, что эти виноградники были дарованы были моему деду за особые заслуги перед родиной. И что он - генерал разведки, да не простой, а из тех великих полководцев, чьи имена навечно вписываются в историю. Смешно, ведь на самом деле он был самым что ни на есть книжником. Он жил в еще более страшное время, когда "яйцерезы" хватали всех без разбору и под пытками выявляли шпионов Каргона. Дед каким-то чудом выжил после мясорубки конвейера, но потом боялся даже просто выходить на улицу, сутками напролет проводя в своем чуланчике-библиотеке.
      - А что он там делал?
      - Писал какой-то трактат. И очень боялся, что в дом вдруг ворвутся "яйцерезы" и застигнут его за этим занятием.
      - Но все-таки писал?
      - Действительно... Жутко боялся, но писал.
      - Значит, он не был трусом. А где сейчас этот трактат?
      - Не знаю. Да и кому он был нужен? Мне кажется, дед и сам знал, что его все равно никто не прочтет.
      - Это ведь странно, Данг, ты не находишь? Человек страшно боится попасть в лапы полиции, и в то же время работает неизвестно для кого.
      - Да нет, мне кажется, он просто жил в искусственном мире. Реальность его ужасала настолько. что он накрепко закуклился в своем чулане. А что ему еще оставалось делать?
      - Искусственный мир... Я порой даже не знаю, в каком мире живу я сама. Вот этот Град, например... Ты вообще как считаешь, он по-настоящему реален?
      Данг даже не знал, что и ответить. Град очень походил на реальный мир, но в нем безусловно существовали элементы чего-то искусственного.
      - Или вот еще что... Ты попал в Град прямо оттуда, или до этого проходил еще какой-нибудь мир?
      - И даже два.
      - А те, в которых ты был, не казались тебе чем-то искусственным?
      "Еще как казались", - усмехнулся про себя Данг - особенно тот, с Горбовским и Айзеком Бромбергом. А Москва-то была очень реальной, но казалась настоящим раем по сравнению с тем, что он пережил на Алае. Если бы в детстве ему рассказали про Москву, он бы ни за что не поверил. Там интеллигентов тоже ругали, но как-то по-доброму, в шутку, за исключением уж явных люмпенов, которые не составляли большинства. И уж по крайней мере его родители смогли бы занять достойные места в жизни.
      - Ну что же ты опять молчишь? Скажи, я не права?
      - Не знаю, Тайка. Это ведь что-то другое. Конечно, это были совершенно иные миры, и многое было поначалу непонятно. Но ведь не может один человек в самом деле сотворить настоящую реальность.
      - А кто сотворил все это?
      - Наверное, Бог. Ты же не хочешь сказать, что Господа можно представить в виде жалкого старика в чулане?
      - Да, до такого Бога еще никто не додумался. Не сердись на мою глупость, я еще так молода...
      - А сколько тебе? - Данг помнил ее слова, что она ни на что не обижается.
      - Не знаю, я ведь не помню про себя ничего, что было до Града. Но внешне дают от семнадцати до девятнадцати. Совсем еще не возраст. А тебе?
      - Тридцать.
      - Начало расцвета для мужчины. Мне кажется, мы здоровово с тобой подходим друг другу, правда?
      Вместо ответа Данг снова поцеловал ее в губы, на этот раз их поцелуй длился очень долго.
      - А хочешь, я расскажу тебе, о чем сама мечтаю. - ее дыхание чуть прервалось после глубокого поцелуя, - Я хочу побывать с тобой в одном и том же сне.
      - Зачем? Разве нам плохо вдвоем здесь?
      - Нет, я просто хочу показать тебе настоящие чудеса, Данг. Ведь во сне может быть что угодно, не так ли? А в своих снах я - фея, и творю там любое чудо. Там ничего нет неподвластного мне. Я сейчас так хочу взять тебя в свои сны, там бы я творила для тебя все, что только позволит твоя фантазия.
      - Тайка, да ты и так чудо! Что мне еще надо?
      - Ты и вправду так думаешь? - искорки в ее глазах уже сливались в дикое изумрудное сияние. - Но ты просто не знаешь, что я умею там... Я бы сотворила сад роз, или если тебе не нравятся розы, любые другие цветы и деревья, и подвела бы к тебе ручного тигра, мы могли бы покататься на нем...
      - Лучше дракона, - улыбнулся Данг.
      - Да, конечно! Мощного огнедышащего дракона, с большими крыльями, мы бы сели ему на спину и полетели бы над Землей...
      - И занимались бы там любовью, - в шутку сказал он.
      - Данг, ты великолепен! - колокольчики вновь рассыпались во все стороны, - до такого даже я не додумалась! Конечно, мы бы этим и занимались. О, я уже сейчас представляю, какой это был бы восторг!
      - Мне уже самому жаль, - признался ей Данг, - что это невозможно.
      - Да, конечно, - в ее голосе послышалось сожаление, - Только вот знаешь...
      - Что?
      - Ты не будешь смеяться надо мной?
      - Не обижай меня, Тайка.
      - Я читала в какой-то полумистической книге, что два человека, если очень захотят, могут вместе видеть один и тот же сон. Это называлось совместным сновидением. Эти люди, они называли себя магами, использовали для этого какую-то особую силу.
      - Силу любви?
      - Нет, я даже не поняла, какую именно. Скажи, -она взглянула на него в упор, - Ты ведь владеешь какой-то иной силой? Не той, что появилась только сейчас?
      - Ты имеешь в виду ментальную атаку?
      - А что это такое?
      Данг рассказал ей в общих чертах, чему он научился у голованов. Тайка, не отрываясь, смотрела на него изумленным взором.
      - И это правда? Да, я чувствую, это так и есть. Ну я и дура, что спросила, теперь я стану бояться тебя, - и заметив, как вытягивается в ответном недоумении лицо Данга, робко улыбнулась ему:
      - Ладно, я пошутила. Так вот...
      - Подожди, Тайка, - его голос стал тверд и серьезен. - Я всегда старался никому не давать обещаний. И быть свободным и сам по себе. А теперь я хочу дать тебe клятву, что если вдруг возникнет хоть какая-нибудь опасность, я встану на твою защиту всей силой, которую только имею. Если, конечно, смогу оказаться рядом.
      - Спасибо тебе, любимый, - она уткнулась мокрым от слез лицом в его грудь, - Я даже не мечтала услышать такие слова от кого бы то ни было. Мне сейчас так спокойно c тобой, как будто я девушка самого великого воина в мире.
      Внезапно Данг рассмеялся, и так громко, что Тайка вновь удивленно взглянула в его глаза:
      - Я разве сказала что-то смешное?
      - Знаешь, если бы это услышали те дворовые ватаги, которые избивали и всячески унижали меня в детстве, они бы полопались со смеху. А если бы вдобавок увидели еще и тебя, точно бы сдохли от зависти. И от дикого изумления, как такая девченка могла оказаться рядом с таким чмошником.
      - С кем?
      - Это такая обидная кличка.
      - А как они себя называли?
      - Я уж не помню конкретно, что-то вроде наших крутых.
      - Интересно бы знать, чем сейчас занимаются эти крутые?
      - Не знаю, может, кто и выжил. Сейчас молодой герцог, кстати, мой друг, он гораздо умнее своего отца, и менее жесток, прекратил войну и стал императором. Так что у них вполне могут быть какие-то шансы.
      - Стало быть, ты друг императора?
      - Выходит, так.
      - Ничего себе. Я что-то не понимаю, Данг, как это - чмошник и друг императора? Ты рассказываешь какие-то сказки, моей фантазии здесь явно не хватает. Нет, здесь и впрямь настоящая ночь чудес. Может, попытаемся использовать шанс? - она лукаво подмигнула ему, - давай попробуем использовать нашу силу и отправиться в совместное сновидение. Вдруг что-то получится, все равно ведь ничего не теряем?
      - И куда мы отправимся?
      - Да куда угодно! Захотим - покатаемся на драконе, а то и впрямь разузнаем, что все-таки стало с теми крутыми, и вообще что творится у тебя на родине. Сейчас-то ты ведь не боишься их встретить?
      Данг только хмыкнул в ответ. Ему даже и в голову не могла прийти мысль, что он испугается тех, кто когда-то внушал ему ужас. Он даже пожелал кое-кого действительно встретить, уж по тем старым счетам он расплатился бы сполна. И с любыми процентами за прошедший срок.
      - А что я должен делать? - спросил он ее.
      - Зачем задавать глупые вопросы, милый, - она говорила совершенно серьезным голосом, будто то, что они хотят совершить, было совершенно обыденным делом.
      - Я и вправду не знаю, что сейчас делать.
      Она вновь рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.
      - Нет, ну слышал бы кто-нибудь со стороны... сквозь смех говорила Тайка, - Мужчина лежит с обнаженной девушкой, и находит ее вполне красивой и желанной, и еще спрашивает, что ему делать... Я уж теперь и сама не знаю, может, я и впрямь так глупа...
      Данг уже не мог сдерживать своего вновь нахлынувшего желания, и осторожно сжал в ладонях ее тускло светящиеся упругие груди.
      * * *
      Сначала он парил над густыми зелеными джунглями, пальмы росли вплотную друг к другу, не оставляя никакого просвета между собой. Это наполняло его душу небывалым восторгом, он ведь никогда еще не летал сам по себе. Но очень скоро он понял, что для настоящего полета ему не хватает силы, что он очень медленно, но верно спускается вниз. Но он не боялся разбиться, ведь падение было крайне замедленным. Надо только оттолкнуться ногой от любой пальмы и вновь совершить гигантский прыжок на несколько километров.
      А дальше, за тропическим лесом блестел океан. Темный сапфир водной глади соприкасался с янтарем длинного песчаного пляжа, на берегу которого уже были видны здания просто фантастической архитектуры и бассейны с прохладной водой. Вообще этих бассейнов было много, они были рядом с каждым зданием, и помимо того прямо на пляже. "Зачем у моря - бассейн?" - успел удивиться Данг. Он опять медленно летел вниз. Прямо в один из таких огромных бассейнов, с островками и искусственными речками, с высокими горками и многочисленными водными аттракционами. Народу, конечно, было много, но не очень, места хватало на всех. Люди сидели в шезлонгах и пили пиво и колу, и ели всевозможные плоды тропиков, или плескались в бассейне. А кто хотел - рассекал морскую волну на быстроходных глиссерах или катался на серфинге. Было много детей, они-то как раз и катались с водных горок. И было смешение всех рас и национальностей, но это никому не мешало. Все общались друг с другом без труда, и невозможно было найти лица без улыбки.
      Данг приземлился прямо рядом с такой водной горкой, и никого это почему-то не удивило, все смеялись и здоровались с ним, как с давним знакомым. Он весело болтал с какой-то компанией, потом они пошли в маленькое кафе, где ели куриные шашлыки и пили пиво. О чем они разговаривали, Данг забывал уже через секунду после сказанного слова, но цель общения была одна - смех.
      Потом они вдруг посерьезнели, потому что пришел Учитель. Нет, он совсем не походил на неподвижных старцев Тибета, которых Данг видел в фильмах. Он был толстеньким, лысым, с очень довольной физиономией, и больше напоминал известного комика уже из других фильмов. Он говорил что-то собравшимся, и смеялся над собой после чуть ли ни каждого слова, но все слушали с предельной серьезностью. Потом люди куда-то исчезли, остались только Данг и Учитель.
      - Слушай, ты и впрямь полагаешь, что обрел силу? Чтобы обрести ее в полной мере, надо немного испачкать руки в дерьме, - он кивнул головой на непонятно откуда взявшуюся бочку, из которой явственно доносился известный запах. Учитель опустил туда руки, и подняв снова вверх, покрутил ладонями перед Дангом.
      - Видишь, ничего страшного. Туалет рядом, отмоешься сразу.
      Данг понял, что в этом и впрямь ничего особого не было, а если этот клоун над ним просто издевается, то можно будет вытереть руки и об его лысину.
      Данг подошел и опустил руки в бочку. И сразу оказался во мраке. Он сначала не понял, что случилось, куда исчез этот райский уголок, и где он сейчас. Но через секунду осознал, что снова летит. Но не так, как до этого, а где-то очень высоко в стратосфере. И если раньше он летал, как на дельтоплане, то сейчас уже владеет мощью истребителя, которому подвластны почти любые скорости и высоты. И который еще может зависать в воздухе в любой точке - сила инерции приближалась к нулю.
      Он решил спуститься вниз, на расстояние километра от Земли, чтобы посмотреть, что там сейчас происходит. Данг летел над выжженой коричневой степью, иногда попадались разрушенные селения, было много крови и трупов, и никого живого. Ага, вон стая волков... Бегут прямо к небольшом стаду коз. Пастухов нет... А, вон валяются с перерезанным горлом, и какая-то девочка рядом, вернее то, что от нее осталось.
      Данг летел очень быстро, примерно километр в секунду, и поэтому секунд через десять разглядел в степи небольшой отряд полуголых всадников, с луками за спиной и боевыми топорами у набедренных повязок. Не было никаких сомнений, что они-то и сеяли всюду смерть и разрушения.
      Дангу захотелось взглянуть в глаза вожаку. Это было очень легко, надо было остановиться в воздухе и своей силой притянуть его к себе. Вожак вылетел из седла и вознесся прямо к Дангу. Всадники остановились и задрали головы вверх, но Данг не мог различить выражений их лиц. Ему было достаточным взглянуть на перекошенное от ужаса, плоское, как блин, лицо вожака, и Данг тут же отпустил его. Он стал неинтересен. Вожак, конечно же, не смог противиться силам гравитации, и камнем полетел вниз.
      "Может, я зря это сделал, - на мгновение мелькнула мысль, - Я ведь не знаю всего, что тут было". Но Данг тут же отбросил ее. Поступок уже был совершен, и предаваться сожалениям было пустой тратой времени.
      "Где же моя Тайка? - вспомнил вдруг Данг, - Найду ли я ее в своих снах? Буду вот так лететь и искать, может и повезет".
      "А ты попробуй уснуть, милый, - ему почудился очень далекий голос, - В этом полете ты в полной безопасности, вот и попробуй еще раз уснуть. И попадешь в следующий мир".
      Данг закрыл глаза и почувствовал медленную накатывающуюся волну дремы.
      ***
      Когда они миновали каменного дьявола, возвышавшегося над горной тропой метрах в ста, было уже совсем темно. Правда, еще не настолько, чтобы невозможно было различить его темные очертания, выступаюшие от правого склона. Эта каменная голова с пустыми глазницами, кривым носом и двумя ассиметричными рогами, была высечена самой природой, и когда появилось это название - Дьявольское ущелье, - не помнил уже никто.
      Путников было двое - невысокий худой старик и мальчик-подросток лет двенадцати. Старик, одетый в обычное хаки, был смугл, сухощав, его лицо было уже тронуто глубокими морщинами и казалось каким-то застывшим - ни одного движения губ и ничего не выражающий взгляд присыпанных пеплом глаз.
      Мальчишка же был весел, несмотря на тяжелый груз и трудный дневной переход вверх по ущелью он нисколько не потерял жизнерадостности и весело глядел по сторонам и вверх, где ночь уже рассыпала во всем великолепии летние звезды.
      - Здесь будем разбивать лагерь, - совершенно бесстрастно отметил старик, когда они подошли к маленькой каменистой площадке у горного ручья.
      - Дед, ну и скорость у этой воды! Прямо как у нас в унитазе, когда сдергиваешь.
      Легкая улыбка лишь тронула бесцветные губы старика.
      - Меткое сравнение. Что надо делать перед тем, как разбить лагерь?
      Проверить оружие и боеприпасы.
      - Верно. Вот этим и займемся.
      Они проверяли стволы карабинов, дед уже учил его, как это делать ночью, надо поймать в ствол Аэрту - самую яркую звезду. Потом подошла очередь ударно-спусковых механизмов, дед уже учил Данга, как проверять их работу абсолютно бесшумно. Патроны, конечно, тоже подверглись проверке вдруг отсырели за день, а во время боя нужно быть абсолютно уверенным в своем оружии. И конечно, легкая смазка стволов, днем они не стреляли, и устраивать настоящую чистку необходимости не было.
      - Оружие заряжено и поставлено на предохранитель, - четко отрапортовал мальчишка, старасяь придавать своему голосу наибольшую серьезность. Он знал, что никаких врагов здесь нет, что это их земля, а до границы далеко. А чтобы кто-то из соотечественников мог хоть как-то потревожить покой его деда, начальника военной разведки, дважды кавалера голубого шнурка и лучшего друга герцога, мальчишка бы никогда не поверил. Таких шутников просто не могло найтись - Данг уже слышал, что его дед знает абсолютно все хитрости, которые хотя бы раз применялись в различных войнах, и был неистощим на новые выдумки. И еще обладал даром предвидения ситуации - дед за неделю вперед уже знал, что будет делать тот или иной человек.
      Но он всегда учил Данга, что оружие должно быть в порядке в любую минуту. И такая проверка много времени не занимает. И Данг никогда не спорил с дедом, с ним вообще невозможно было спорить. И вовсе не потому, что Данг боялся его, он вообще не понимал, как можно бояться такого чудесного человека. Хотя многие его опасались - так говорили Дангу его родители. Боялись и имперцы, и коллеги - говорили, что он был на Туманном материке и учился у колдунов, и кое-что применял из их практики в своей службе. Боже, какая чушь! Дед просто в совершенстве знал свое дело, и как он работал, многим казалось непонятным, а результаты ошеломляли любого.
      - Хорошо, - так же бесстрастно похвалил его дед, - Что делать дальше?
      - Рекогносцировка местности.
      Они теперь осматривали все вокруг, это было делом непростым, надо было учесть все - и откуда можно ожидать нападения, вон с того склона могла залететь пуля снайпера, а вон в том месте речка узкая, и по камням с того берега вполне может подкрасться диверсант, а вон там рощица облепихи маленькая, но скрыться вполне можно. И что можно использовать при внезапной атаке - сесть поближе к валуну, он прикроет с трех сторон. А рядом много мелких кустиков - хорошо, они пригодятся, дед научил и этим хитростям.
      Пока Данг осматривал этот огромный валун (ведь падать за него придется очень быстро, и раздумывать, поранишься ты обо что-нибудь при этом или нет, времени не было), рядом послышался клекот орла. Данг машинально оглянулся он не привык еще к этому позыву Верного - боевого пса-разведчика, которого дед дрессировал лично. Данг уже знал, что пес понимает несколько подзывов в виде различных голосов птиц и диких зверей. Он ведь работал в разных условиях, в болотах устья Тары, например, орлы не водились. Данг вслух удивился, как Верный отличал команды хозяина от настоящих животных. Сам Данг, например, ни за что бы не отличил.
      Верный возник совершенно бесшумно из полумглы, и не обращая внимания на хозяев, подошел к ручью и стал пить воду.
      - Молодец, - ласково сказал дед собаке. Потом, уже обращаясь к Дангу, вновь совершенно бесстрастно отметил, - Все спокойно. Можно даже разжечь костер.