Ангелы острова Терраглорис

До этого озеро Создателя, пусть и не так основательно как твои магические бассейны, но все же прекрасно исцеляло болезни ангелов и друинов. Когда твой магический голубой шар стал повсюду возводить эти прекрасные магические бассейны, в которых к ангелам возвращались и молодость и природный светлый облик, друины стали роптать и требовать, чтобы я снова открыл для них озеро Создателя. Если бы ты не создал для них на острове Избавления магическую водную стену, то нам, Верховным магам Терраглориса, пришлось бы очень туго. Но поверь мне, Ольгерд, никто из нас не виновен в том, о чем ты мне сейчас рассказал. Да, кое-кто из наших экстремистов предпринял несколько вылазок в Светлый Парадиз, чтобы проверить тебя на прочность, но после того, как ты прислал нам свое послание, написанное на груди боевого друза и мы смогли прочитать его, то я категорически запретил все враждебные акты. Мы ведь когда-то заключили договор с Создателем и согласились не посягать на Светлый Парадиз и не чинить зла его мирным обитателям.
      Не желая больше затрагивать эту тему, я сказал:
      — Ладно, Зел, давай-ка позабудем про эту ерунду и поговорим о чем-либо более приятном. Поскольку я без труда разобрался с Черным озером и превратил его в магическую купальню, то и с вашим озером Создателя, тоже как-нибудь управлюсь. И все-таки, старина, давай не будем вешать это ярмо на шею старины Яхве, поверь мне, Зел, я нутром чую, что он здесь не при чем. Кстати, ты не мог бы мне рассказать о нашем Создателе подробнее? А то от Узиила и Асмодея я так ничего и не добился. Один несет какую-то восторженную чушь, воспевая его до небес, а другой или отмахивается, или начинает рассказывать мне, каким хорошим помощником он был в стародавние времена и как классно они работали. Единственный, от кого я хоть что-то узнал, это Ури, но он почти не общался с Создателем Яхве и потому не может рассказать ничего интересного. Зел, расскажи мне, что же такое Создатель, как существо? А еще я очень хочу знать, каков из себя Создатель Яхве? Как мне следует вести себя, если я однажды встречусь с ним, и как мне ему кланяться, в пояс или до самого пола?
      Прежде, чем ответить на мои вопросы, Вельзевул выпил залпом два стакана вина подряд и лишь потом закурил и сказал довольно спокойным тоном:
      — Хорошо, Ольгерд, я отвечу на твои вопросы и расскажу тебе, каким мне видится Создатель Яхве. Только я заранее хочу предупредить тебя, что ты не услышишь от меня восторженной похвалы, да и вообще каких-либо восхвалений в адрес Создателя и вовсе не потому, что я один из тех ангелов, на кого он опрокинул свой гнев. Да это, как мне кажется, и не было гневом. Наш Создатель весьма странное существо. Внешне он похож как на ангела, так и на человека, но это только потому, что он создал нас по своему подобию. Он довольно высок, даже выше чем я или Асмодей, и очень красив лицом. Красота его лица настолько совершенна, что я даже не смог бы нарисовать его портрет и лишь скажу тебе, что лицо его светлое, очень привлекательное, а волосы у него золотисто-русые, длинные и вьющиеся. Самое сложное для меня, это определить характер Создателя и это потому, что на его лице никогда не отражаются никакие эмоции. Он всегда спокоен и, как мне кажется, никогда не испытывает никаких переживаний. Зато одно я могу сказать тебе вполне определенно, - наш Создатель это жесткое, черствое и абсолютно рациональное существо, подчиненное одной единственной идее, которая движет им, - идее созидания новых Вселенных. Может быть как раз именно поэтому он и замкнул свою душу наглухо и не дает свободы чувствам и эмоциям. Такое чувство как сострадание, Создателю совершенно не ведомо, но зато он рачительно бережлив ко всему, что создано им самим или по его воле. Поверь, я сделал такие выводы не случайно и чтобы тебе было легче понять меня, я вкратце расскажу тебе, как мы оказались на Терраглорисе. Когда Создатель Яхве понял, что мы, вопреки его воле, хотим населить Землю друинами, он, без какого-либо выражения гнева на своем лице, грубо отругал нас самыми последними словами и велел убираться из Зазеркалья в Парадиз Ланд. После этого Создатель оставил с собой несколько десятков ангелов, в том числе и меня, и в нашем присутствии опрокинул на Землю огромный метеорит. При этом он сказал нам, чтобы мы помнили впредь, что ждет тех, кто посмеет его ослушаться. Взяв с собой Люцифера, который пытался найти слова оправдания нашим действиям, Создатель отправился вместе с ним в свой дворец. Люцифера мы больше никогда не видели и ничего о нем не слышали. На то, что мы взяли с собой всех друинов, которых сделали разумными и часть друзов, служивших им, Создатель посмотрел сквозь пальцы. Он приказал нам жить в огромном лесу и не покидать его до тех пор, пока он не решит, что ему делать с нами дальше. В Парадиз Ланде в это время уже жили Адам и Ева, но мы лишь слышали об этом от ангелов, которые навещали нас тайком, вопреки запрету Создателя. Поэтому мы так никогда и не увидели первых людей. Довольно долгое время, почти тысячу лет, мы были предоставлены в этом лесу сами себе и смогли завершить дело, начатое нами в Зазеркалье, на планете Земля. Уже тогда друины были разумными существами, а в Парадиз Ланде мы лишь довели их внешний вид до полного совершенства и теперь учили тому, что знали сами и внушали им мысль, что гнев Создателя, дело прошлое. Но вот, однажды, настало время и мы поняли, как жестоко заблуждались. За все то время, что мы провели в лесу, Создатель не посетил нас ни разу, а явившись к нам, он спокойно, без малейшего гнева и вообще, без выражения каких-то чувств на лице, сказал чтобы мы забирали своих друинов и друзов и убирались прочь из Светлого Парадиза на его темную сторону, и там дожидались того дня, когда он пришлет к нам человека, который принесет благую весть об избавлении. Вот так, за какую-то ничтожную оплошность, которая заключалась лишь в том, что мы поддались на уговоры архангела Люцифера и решили сделать Создателю сюрприз, почти триста тысяч ангелов в мгновения ока сделались черными как смоль и были отправлены в пустынный и мрачный мир, где солнце появлялось всего лишь на четыре часа в сутки. Мы, стоя на коленях, умоляли его простить нас, просили пощады, но все, чего мы добились, так это того, что одним взмахом руки Создатель убил несколько десятков огромных, добродушных и совершенно безвредных друзов, чтобы нам было неповадно надоедать ему своими стенаниями. Даже тогда, когда Создатель отчитывал нас за этот эксперимент, высказывая нам в лицо всяческие грязные оскорбления, его лицо, как всегда, было спокойным и невозмутимым. Хотя я очень долго размышлял над этим, мне так и не удалось понять, отчего Создатель никогда не проявлял своих чувств. Иногда я задаюсь вопросом: а может быть он действительно никогда не испытывает никаких чувств? Тогда мне остается только пожалеть его.
      Вельзевул замолчал и снова налил себе полный стакан вина, а я не торопился делать какие-то замечания. Мне было понятно, что в нем, в значительной степени, говорит обида на Создателя, но вместе с тем я понимал и его недоумение. Выпив еще вина, он продолжил:
      — Впрочем, Создатель никогда не проявлял своих эмоций и по другим, куда более приятным для него, поводам. Иногда он шутил, и даже веселился и развлекал нас, но и тогда его лицо оставалось бесстрастным. По рассказам некоторых моих подруг, которые делили ложе с Создателем, он всегда стремился доставить им удовольствие, но они не взялись бы утверждать, что смогли доставить удовольствие ему. Даже в постели, занимаясь любовью, он словно продолжал работать. Работа, вот единственное, что он действительно делал хорошо и чем занимался с удовольствием. Мне не раз доводилось видеть, как Создатель творил живых существ и лишь в эти часы его лицо немного оживлялось. Он слегка хмурился, если какое-либо из его созданий получалось не таким, как он того желал и улыбался какой-то странной, мимолетной улыбкой, когда все выходило так, как это ему было надо. Мне никогда не удавалось понять его логики, но в одном я уверен наверняка, Создатель всегда знал чего именно он хочет достичь. Поставив перед собой какую-нибудь задачу, он выполнял её с невероятным упорством и целеустремленностью. По-моему, даже наказывая нас столь жестоко, Создатель планировал все на тысячи лет вперед и потому, не зная какова его конечная цель, я не могу осуждать его за это и гневаться. Просто мне не дано понять его логику, а может быть я уже все понял. Как знать, может быть Создатель специально позволил нам пойти на тот эксперимент, чтобы затем уязвить наше самолюбие, дал мне возможность проявить свой характер, подтолкнул к тому, чтобы я возглавил ангелов и друинов и обустроил огромный, безжизненный остров, сплошь состоящий из одного только камня, песка и глины. Может быть именно в том, что сегодня я готов отправиться в Абсолютную Пустоту и сотворить там новую Вселенную, создать прекрасную планету и населить её во множестве друинами, заключалась какая-то часть великого плана Создателя Яхве. Во всяком случае, именно об этом я думаю сейчас, когда осмысливаю последние слова создателя, сказанные мне уже на темной стороне Парадиза. Перед тем, как покинуть нас, Создатель сказал мне: - "Глупец, надеюсь, ты поймешь когда-нибудь, что тебе оказана великая честь. Дождись же с подобающим терпением того дня, когда к вам явится человек из Зазеркалья и выведет вас с этого острова, а до тех пор живите здесь так, как вы того сами желаете и никогда не пытайтесь выбраться отсюда. Если ты сможешь превозмочь свою гордыню и все испытания, ниспосланные мною тебе и твоим друзьям, пойдут вам на пользу, то тогда тебе откроется нечто такое, что изменит вашу дальнейшую судьбу." Только теперь, познакомившись с тобой, мастер Ольгерд, я понял, что имел ввиду Создатель. Не знаю, ведомо ли тебе то, что как-то мимоходом, легко и играючи, ты вскрыл и тут же исправил нашу грубейшую ошибку, которую мы допустили, вырастив естественным путем новую расу разумных существ. Наше глубочайшее заблуждение заключалось как раз именно в том, что мы попытались отделить друинов навсегда, сделать их совершенно иными, хотя и похожими на нас самих внешне. По-моему, именно поэтому Создатель и счел друинов ущербными, недостойными своего внимания, а нас глупыми, тщеславными и мелкими зазнайками. И кроме того, если рассматривать наше наказание с точки зрения потерь, то мы лишились одного только Люцифера, да еще ничтожно малого числа огромных друзов, которые уже состарились и не могли давать потомства. Да мы, собственно, не очень и стремились увеличивать их число, так как эти гиганты все же были совершенно бесполезны для друинов. То, что мы были поставлены в столь жесткие условия, заставило друинов бороться за жизнь изо всех сил и сделало их такими, какими ты их сейчас видишь. Так что имей это в виду, Михалыч, если тебе доведется предстать перед Создателем. Запомни также мой совет, - не пытайся казаться лучше, чем ты есть. Проницательность Создателя такова, что он в три секунды вывернет тебя наизнанку, пересчитает все твои грехи и мигом сопоставит их с добродетелями. Так что перед ним не стоит играть несвойственную тебе роль, уж лучше будь таким, какой ты есть. Относительно же того, как обращаться к нему, мой совет таков, - Яхве создал эту Вселенную, создал он, в конечном итоге, и тебя самого, но он вовсе не кичится этим, хотя и всегда требует к себе уважения. Вообще-то он прост в общении и тебе с ним будет легко договориться, если ты не станешь требовать слишком многого и будешь достаточно уважителен и почтителен по отношению к нему.
      Вельзевул умолк, но всем своим видом показывал мне, что он готов продолжить разговор. Впрочем, и того, что я узнал о Создателе, мне вполне хватало, так как теперь я уже имел в уме некий психологический портрет этого, воистину, великого существа. И все же, осознавая величие Создателя, я имел к нему массу претензий. Зато к Вельзевулу у меня не было никаких претензий и общение с ним доставляло мне массу удовольствия. Видя грусть в его глазах, я налил вина в стаканы и сказал:
      — Мастер Вельзевул, я в ваших краях совсем недавно, но уже успел кое-что подметить, да и пообщался со многими небожителями. Все это время я внимательно наблюдал за жизнью, встречался с ангелами, магическими существами и людьми, разговаривал с ними, обращался к хранилищам знаний Парадиз Ланда, постоянно собирал информацию, все анализировал и теперь иногда делаю выводы. Слушая твой короткий рассказ, мастер Вельзевул, я подметил одну особенность нашего Создателя и да простит меня Бог, но я поделюсь с тобой своей мыслью, какой бы кощунственной она тебе не показалась. Все вы поражены величием Создателя Яхве и потому не замечаете одной, весьма существенной детали его образа, - наш Создатель это волк-одиночка. Могучий, умный, опытный, осторожный, но полностью оторванный от своих собратьев. Это налагает свой отпечаток на его характер. То, что он полностью отдает себя сотворению Вселенных, является для него и работой и отдыхом, он живет одним только этим действом и просто не знает ничего другого. У него нет достойных оппонентов в разговоре, нет друзей и врагов, и это является существенным недостатком его жизни. Из тех знаний, которые были открыты мне Кольцом Творения, я узнал, что в Абсолютную Пустоту можно войти с довольно большим багажом, но вот взять его в руки, подобно чемодану, увы, нельзя. Когда ты появишься в полном нуле, увы, но ты будешь гол как сокол и кроме Кольца Творения на тебе ничего не будет надето. Так уж получается, что все, что ты захочешь унести с собой из этой Вселенной, мастер Вельзевул, ты должен поместить в Кольцо Творения, а взять ты можешь очень многое. Ну, а вдвоем с Лицинией вы вообще можете взять с собой столько всяческого добра, что вам придется извлекать его из Кольца Творения несколько недель. Вот здесь тебя и подстерегает одна хитрая магическая ловушка. Ты можешь взять в свое Кольцо Творения одни только души ангелов и друинов, и тогда в него поместятся едва ли не все обитатели Парадиз Ланда, и, прибыв на новое место, после начального обустройства сотворить тела ангелов и друинов, вдохнуть в них жизнь и дать душам ангелов и друинов войти в эти тела. Души в этом случае начнут новый жизненный путь с нуля, но твои создания не будут при этом помнить своей прежней ипостаси и не будут обладать теми знаниями и жизненным опытом, которые они имеют сейчас. Таким образом ты повторишь путь Создателя Яхве. Однако, ты можешь поступить и по другому, взять в ваши с Лицинией Кольца Творения довольно ограниченное число самых верных и преданных друзей, свернув их чуть ли не до объема вируса. Вот тут речь как раз и идет примерно о трехстах тысячах колонистов. Правда, в этом случае вы будете иметь всю свою прежнюю команду без каких-либо потерь, а если учесть, что и для них подготовлено семьдесят пять тысяч Колец Творения, то вы вообще можете прихватить чуть ли не всю нашу Вселенную целиком. Сам понимаешь, старина, вся наша с тобой торговля не стоила и выеденного яйца и ты можешь взять с собой всех, кто хочет за тобой пойти, а это, кстати, желают сделать и некоторые ангелы из Светлого Парадиза, которые уже просто до смерти забодали меня своим нытьем. Вот теперь и думай сам, каким путем ты пойдешь, мастер Вельзевул. Захочешь ты уподобиться Создателю Яхве или у тебя хватит смелости стать подлинным вождем двух народов?
      Не знаю почему, то ли потому, что он был исключительно порядочным ангелом, то ли потому, что он уже вдоволь насмотрелся на Создателя Яхве, но Вельзевул ответил мне сразу же. Без каких-либо долгих раздумий и колебаний он сказал мне твердо и решительно:
      — Мастер Ольгерд, я давно уже принял решение и потому мой список состоял всего лишь из полумиллиона имен. Отчасти именно поэтому я и просил тебя отпустить со мной Лицинию. До меня уже давно дошли слухи о том, что ты пророчествовал ей стать подругой Создателя, ну, а поскольку твои пророчества штука очень серьезная, то я не собираюсь уступать её Яхве так просто. В таком сложном деле, как любовь, коварство и хитрость просто незаменимы и потому я не хотел бы дожидаться её встречи с Яхве. Так что я не собираюсь слишком долго утомлять тебя своим присутствием и отправлюсь в Абсолютную Пустоту особо не мешкая.
      Ответ Вельзевула мне понравился со всех сторон, хотя это и сулило нам всем массу хлопот в самое ближайшее время. Одно дело говорить о сборах в дорогу, другое дело сами сборы. Уже одно то, что семьдесят пять тысяч новых владельцев Колец Творения, сначала бросятся приобщаться к его мудрости, а потому примутся заталкивать в них свой скарб и прочую живность, заставило меня изрядно взволноваться. Намахнув без передышки пару стаканов вина подряд, я все же взял себя в руки и обратился к Вельзевулу с другим, довольно интересным на мой взгляд, предложением, которое сулило нам обоим весьма немалые выгоды:
      — Зел, а как ты посмотришь на то, если мы установим линию связи между двумя Вселенными? Тогда у тебя будет возможность поболтать на досуге с Создателем Яхве и высказать ему вслух то, что ты о нем думаешь. Если он, конечно, в сердцах не бросит трубку. Обычный телефон для этого не подойдет, а вот магический, запросто. Разумеется, ты сможешь беседовать не только с Создателем Яхве, но и с другими ребятами, например со мной.
      Ответ Вельзевула понравился мне своим оптимизмом.
      — А что, это великолепная мысль, Михалыч. Нам непременно нужно воплотить её в жизнь. Правда, для этого мне понадобится пустить ход времени в своем метафизическом мире в полном соответствии с ходом времени Парадиз Ланда. Но пусть это будет лучше цифровой интернетовский видеотелефон, тогда мы сможем обмениваться друг с другом гораздо большим количеством информации.
      Мы не стали немедленно заниматься этим делом, так как на нашем столе еще оставалось вдоволь всяческих вкусных яств, да к тому же я положил перед Зелом шампур с шашлыком из осетрины и поставил на стол еще одну бутыль вина. Так, за стаканом доброго вина мы обсудили еще целый ряд важных проблем, включая то, как можно с помощью магии умножать количество своих сущностей для того, чтобы увеличить наслаждение своих любовниц, собравшихся в спальной.
      Мой новый друг, в свою очередь, научил меня еще более хитрому трюку, как вложить всех своих подруг в тело самой рослой красавицы и, занимаясь любовью только с одной своей возлюбленной, дарить наслаждение всем пятерым. Это было настолько заманчиво, что только огромным усилием воли я остановил себя от того, чтобы немедленно не сбежать из своей мастерской и мы продолжили наш разговор. Правда, теперь меня интересовало только то, как будет вести себя в постели столь удивительная любовница и что при этом будут ощущать все мои прекрасные подруги.
      Оказалось, что такая вот живая матрешка будет отдаваться мне не меньше, чем с пятикратной силой и энергией и запросы у неё, соответственно, также будут раз в пять, а то и во все десять, большими. Но, что самое удивительное, Зел сказал мне, что каждая из моих подруг в любой момент сможет проявить свою собственную индивидуальность в таком любовном акте и это относится не только к эмоциям, но и к внешнему облику моей магической любовницы. Что мой друг имел ввиду, говоря об этом, он не стал уточнять и потому я все-таки не выдержал и по быстрому свернул наше застолье. Ведь мои девочки никогда не отказывались даже от самых смелых экспериментов.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

      В которой мой любезный читатель узнает, как новый Создатель Вельзевул, которого на Земле все несправедливо считают одним из могущественных повелителей темных сил ада, отправился в Абсолютную Пустоту Мегавселенной Господа Бога и как он провел свой первый день творения. Вместе с тем мой любезный читатель узнает, как мы, почти всей нашей дружной командой предстали перед Создателем Яхве и как мы были встречены им.
      Маленькое, ручное солнце, висящее над Терраглорисом, которое можно было включать и выключать как лампочку, отсветив свои положенные восемнадцать часов, должно было вот-вот погаснуть. Перестать гореть на ночь, чтобы вспыхнуть завтра поутру и осветить гигантский, гористый остров, который вновь стал пустынным и неуютным. На этом громадном супер-острове или мини-континенте, размеры которого были малость побольше, чем у земной Евразии, не осталось почти никакого напоминания об ангелах и друинах. С него полностью исчезли города и поселки, крохотные оазисы в его пустынях и крепости на неприступных горных вершинах, а также все симпатичные замки на берегу океана.
      Обитатели Терраглориса, покидая его навсегда, прихватили с собой все, вплоть до самого последнего камешка, обработанного их умелыми руками. Забрали они и всю, не такую уж и многочисленную, живность, вплоть до плезиозавров. Почти сто тысяч магов самой высшей квалификации прошлись по острову частыми граблями и, словно пылесосом, подобрали все подчистую, забирая даже некоторые, особо причудливые, небольшие скалы и все свои рукотворные оазисы, служившие им местом уединения.
      Из-за того, что мы с Вельзевулом пересмотрели итоги нашего "торгового договора", вместе с ним отправились в путь без малого пять миллионов друинов и свыше миллиона ангелов. Причем почти шестьсот тысяч ангелов были из Светлого Парадиза. Впрочем не одних только ангелов. Вслед за друинами в новую Вселенную навострили лыжи кентавры и гидры, наяды и дриады, нимфы и тролли, сатиры и даже люди. Таких любителей приключений тоже набралось не мало, почти полтора миллиона душ и я так и не смог понять, что тому было причиной, - очарование друинов или болтовня воронов, которые разнесли слух о грядущем великом переселении народов по всему необъятному Парадиз Ланду.
      Самым же невероятным и удивительным явилось для меня то, что около четырех тысяч магов и магесс Светлого Парадиза, также решили стать колонистами не смотря на то, что между магами и ангелами всегда были натянутые отношения. Инициатором этого движения была Афина, деятельной натуре которой давно уже осточертела тягостная праздность Золотого замка. Разумеется, прелестная гидра Эвфимия сопровождала её, словно верный паж, хотя как раз тут еще нужно было посмотреть, кто из них двоих был заводилой. В тихих нашептываниях Эвфимии было куда больше огня и задора, чем даже в пламенных речах старины Конни.
      Эта сладкая парочка, пользуясь близкими отношениями со мной, сразу же пробилась к Вельзевулу, мгновенно очаровала и вскружила голову и ему, и его подруге Лицинии. По истечение нескольких дней, они уже были его штатными любовницами и, как я всерьез подозревал, намеревались вообще стать его постоянными подругами. Лициния, во всяком случае, была полностью за и я прекрасно знал почему. Уж мне то было очень хорошо известно то, что вытворяет в постели Эвфимия и как она умеет завести своих партнеров и задать всем соответствующий настрой.
      Маги Парадиз Ланда прихватили с собой самое ценное, что у них было, чистое, природное золото. Афина принесла все это золото, а его набралось почти целая тонна, мне в дар и попросила дать ей, хотя бы сотню, другую больших Колец Творения. Солить это золото я совершенно не собирался и потому немедленно включил свой магический станок полуавтомат, который штамповал эти волшебные инструменты, словно медные пятаки. В итоге, почти все эти кольца были переданы Вельзевулу, но от него немедленно попали прямиком в руки Афины, которая не только обольстила старого пройдоху своей страстью, но и полностью покорила своим умом. Так что в разряд новоиспеченных Верховных магов попали не только маги и магессы из её команды, но и большая часть людей, и даже некоторые сатиры и тролли.
      Так или иначе, все хлопоты по транспортировке народа туда и обратно, полностью легли не на меня, а на Верховных магов будущего Создателя Вельзевула. Вместе с этим мне даже не пришлось сколько-нибудь напрягаться и с передачей магических знаний магам-колонистам, которые получили сначала от своего босса, а затем от его очаровательного первого зама по науке, Афины Паллады, новенькие, именные Кольца Творения усовершенствованной модели "Большой Мастер". Магические знания распространились среди них со скоростью лесного пожара, случившегося в засушливое лето.
      С появлением такого количества магов, объединенных общей идеей созидания, остров Избавления превратился черт знает во что. По количеству научных диспутов на один квадратный метр, тут даже знаменитая Афинская школа философов рядом не стояла. Хотя мне не терпелось поскорее разогнать всю эту шайку-лейку, да и Вельзевулу хотелось того же, тем не менее, мы оба, частенько, принимали участие в долгих научных конференциях, проходящих в синих глубинах наших Колец Творения.
      Вот тут, пожалуй, я впервые осознал то, какого именно джина выпустил из бутылки. Созидательная сила магов, объединившихся в едином порыве принять самое активное участие в сотворении новой Вселенной была столь велика, а планы их оказались столь грандиозны, что Создателю Яхве рядом с ними тоже нечего было делать. О таком результате я даже и помышлять не мог и, поначалу, немного оробел, думая, что сослужил Вельзевулу совсем уж дурную услугу. Однако, старина Зел был настоящим докой во всех этих сложных вопросах планирования и управления. Он с первого же момента завел самые строгие порядки, исходя из золотого принципа: - "Я, конечно же, за демократию, но только не в моем колхозе!" Вельзевул ни на одно мгновение не терял контроля над ситуацией в целом, хотя и не лез в мелочи.
      Вельзевул был единогласно принят этим разношерстным коллективом, где на трех магов приходилось как минимум четырнадцать разных точек зрения, в качестве Большого Вождя, Главного Босса и никто даже и не попытался усомниться в том, что он единственный Создатель среди них. Как ему удалось внушить такое отношение к себе, я, видимо, уже никогда не узнаю. Ко мне весь этот пипл подходил запросто и обращался с самыми различными просьбами, а вот к Вельзевулу они подбегали только на полусогнутых и с выражением идиотского восторга на физиономиях.
      Причем все это делалось вполне искренне и даже Афина, которая, нисколько не стесняясь, могла при всем честном народе подхватить меня на руки и всего обслюнявить поцелуями, смотрела на своего ненаглядного Вельзевула глазами голодного коккер-спаниеля, учуявшего запах колбасы. Впрочем, старина Зел вполне заслуживал того, ведь в нем было добрых два метра десять сантиметров росту, глаза его сверкали, как электросварка, а от мощной фигуры веяло такой силой, что с ним вряд ли отважились бы связаться самые буйные из духов бури. Уж на что Годзилла был упертым нонконформистом, но и он видя его, тут же вилял хвостом, словно радостная дворняжка.
      Впрочем, всеобщее обожание нисколько не испортило Вельзевула и я только искренне радовался, видя, что он по прежнему добродушен, заботлив и расположен ко всем. А еще меня поражала его душевная щедрость и какое-то, просто немыслимое бескорыстие и терпимость к своим шустрым подданным. Да, наконец-то, Создатель Вельзевул одержал полную нравственную победу над Создателем Яхве, к которой, как я успел выяснить, он не очень то и стремился. Хотя, лично я, нисколько не сомневался в своем собственном Создателе и его подлинном величии. Просто два этих великих существа, ангел и представитель какой-то другой, неизвестной мне расы, пошли разными путями и это еще не известно, куда Вельзевула заведет его стремление работать в коллективе.
      Вся эта чехарда длилась почти полтора месяца. Однако я не сказал бы, что Вельзевул никуда не торопился, как раз наоборот, на все сборы у него ушло всего полтора месяца. Правда, из них целых пять дней ушло на грандиознейшую пьянку, в которую, в итоге, превратился свадебный пир Вельзевула и Лицинии. Моей сестренке очень уж понравились рассказы Уриэля о свадебных обрядах Зазеркалья и она упросила меня сделать все точно так, как это торжество обычно обставлялось у нас, на Руси, например, в славном городе Тамбове.
      Для этой цели мне даже пришлось срочно привлечь из Микен своего козлоногого кореша Милона, который, после моих долгих уговоров и угроз со стороны Уриэля, что он лично развалит к чертям его "Храм любви", все-таки согласился обвенчать новобрачных. Упрямый сатир непременно хотел сначала окрестить ангелов, а уж потом обвенчать и никак иначе. Вообще-то, это звучало весьма мило и забавно, крещеный ангел. Впрочем, как раз Вельзевулу это было по барабану, ради Лицинии он, похоже, согласился бы и на обрезание, совершенное по всем законам Моисея.
      Эта свадьба, была всем свадьбам свадьба и на не ней гудел весь Терраглорис, а свадебным залом был абсолютно весь остров Избавления. Одна только подготовка к этому пиршеству заняла две с лишним недели и право же, событие вполне того стоило хотя бы потому, что подругой Вельзевула становилась моя собственная сестра. Между тем подавляющее большинство обитателей Терраглориса и гостей из Светлого Парадиза, считало, что в данном случае имеет место быть самый простой торжественный пир в честь грядущего великого переселения народов и лишь самые близкие друзья жениха и невесты знали об его истинном предназначении.
      Венчание прошло в храме, возведенном по такому случаю Милоном Микенским, ставшим в награду за хлопоты еще одним Верховным магом. Маленьком и по домашнему уютном, как раз таком, чтобы в нем смогло разместиться всего лишь две с половиной тысячи самых близких друзей Вельзевула и Лицинии. Зато проходило оно по классическим православным канонам и в полном соответствии с моими собственными представлениями о церковных порядках. В Микенах никогда не было своего собственного патриарха Никона, и, соответственно, никто не раскалывал церковь надвое и мое старообрядческое религиозное самосознание не страдало от дисгармонии.
      Сам же свадебный пир был таким, как и ему было положено и единственное, что я внес в него лично, так это то, что на второй день, поутру, мы все переоделись, - мужчины в женское платье и наоборот и до трех часов пополудни водили "журушку". Было забавно посмотреть на усатую красотку Мишеля, ковыляющего на высоких каблуках и в мини юбке. Для вящей убедительности я специально устроил близи Серебряного замка несколько курятников и наша веселая, озорная и зажигательная "журушка", беспорядочно паля из берданок, вволю поохотилась на кур, которые с кудахтаньем разбегались от ряженых охотников.
      А до этого "журушка" лихо покатала сватов на большой пролетке, а поскольку своих собственных родителей у Вельзевула отродясь не бывало, то на роль его посаженных родителей были назначены Узиил и Гелиора. Вместе с ними в пролетку были посажены родители невесты Астарот и Луарсавия, сиявшие от счастья, а место кучера занял её дядя, архангел Велиал Сереброкрылый. В этот тарахтящий и дребезжащий экипаж были впряжены пятеро племенных жеребцов, - сиречь все пять блудливых сыночков Великого Маниту, причем за коренного был Асмодей, а мне и Уриэлю, как самым хилым на вид, пришлось играть роль крайних пристяжных.