Сказания трех миров (№4) - Врата трех миров

– Ее сделал Тензор, использовав мое право первородства – золото Ялкары.

– Ах, вот как! Значит, она его все-таки нашла.

– Нет! – воскликнула Магрета, не думая. – Феламора украла то золото из Хависсарда, и я знаю, что это остатки Золотой флейты. Мое право первородства – собственные драгоценности Ялкары, которые она захватила с Аркана.

– Откуда ты знаешь, которое из них какое?

– На ощупь. Золото Ялкары приятно трогать, а до того, которое украла Феламора, неприятно дотрагиваться. Оно зловещее!

– Так и есть, – заметил Рульк. – Где флейта сейчас?

– Я попыталась ее использовать, но это чрезвычайно опасная вещь. Я оставила ее в Туркаде. Когда ты в следующий раз будешь использовать свою машину…

– Не читай мне лекции, Магрета! – резко перебил ее Рульк. – Ты думаешь, я не понимаю? Разве я не провел путь из бездны к Аркану? Разве не запускал машину в прошлый хайт, чтобы перебраться через бездну?

– И ничего не получилось. Карана мне рассказывала.

– Я поступил легкомысленно. Я не защитил Карану должным образом. В следующий раз все будет иначе!

Его темные брови нахмурились. Пока Рульк говорил, перед Магретой мелькнуло изображение кого-то, кто шатаясь брел вверх по бесконечной лестнице из металла и камня. Лишь по рыжим волосам и бледному лицу в этой фигуре Карану. Потом видение исчезло.

Рульк взял Магрету за руку:

– Послушай! Я проделал большую работу с Непреодолимой Преградой. Я знаю, как она устроена. Я буду осторожен.

– У тебя есть другой мир, в который ты вернешься. Что тебе до Сантенара?

– Но Аркан стал для нас роковым местом. Мне не все равно, как ты думаешь! Мне есть дело до Сантенара. И этого не может не знать тот, кто был брошен в бездну умирать. Мне есть дело до всех миров. – Речь его была такой пламенной, что Магрета не знала, что сказать в ответ.

– Посмотри на нас! – Он сжал руку девушки и, притянув Магрету к себе, заглянул в ее глаза.

Она снова ощутила безумный трепет.

– Когда-то, когда у нас был свой мир, нас было много. Но нас вышвырнули в бездну, каждого по отдельности – умирать! Чтобы полностью уничтожить нашу расу. – Все еще не отпуская ее руки, он говорил с такой страстью, что Магрета была очарована. – Ты можешь вообразить, что такое бездна? Это самая дикая, варварская, бесплодная и ужасная вселенная. Она непрерывно изменяется, и те создания, которые в ней обитают, так же быстро видоизменяются, поскольку в этом их единственный шанс выжить. Там нет ни милосердия, ни жалости, ни прощения. Любое живое создание имеет там лишь одну цель – выжить! Как эти твари пировали, пожирая наших детей, наших больных и стариков!

Магрета изумилась, увидав в его глазах слезы, и еще больше – когда почувствовала, что ее глаза тоже увлажнились.

– Через месяц нас были уже не миллионы, а всего несколько тысяч. За этот месяц мы узнали многое о том, как выживать. Мы научились находить убежище в бесплодных раскаленных скалах и защищать его. Научились охотиться на любое существо, которое слабее нас, и прятаться от тех, кто сильнее, или коварнее, или умнее.

Ярко-красные глаза Рулька пылали. Он больно сжал руку Магреты, но ей не хотелось прерывать его.

– Мы так и не смогли увеличить свое число, хотя научились урокам бездны, и стали такими же жестокими, как и ее коренные обитатели. Из бездны все стремились удрать, но больше всех стремились мы, так как знали, что находится за ее пределами. Магрета, для меня наше выживание важнее всего.

Он выпустил ее руку. Рульк обезоружил Магрету, и она не знала, как справиться с ситуацией. Она почти забыла, зачем вообще здесь находится. И лишь где-то в глубине сознания то более, то менее звучала мысль о Рульке-предателе.

– Зачем ты пришла в Шазмак? – снова спросил он.

– Я уже сказала. Чтобы помешать Феламоре заключить с тобой союз.

– Нелепая идея! И все же я сделаю то, что должен ради нашего выживания, – задумчиво ответил он. – Ты чувствительница, как Карана? Ты сумеешь отыскать для меня Путь между мирами?

– Нет, я не чувствительница и потому не смогу помочь тебе.

– Но ты можешь привести сюда Карану?

«Интересно, что сейчас делает Карана?» – подумала Магрета.

– Полагаю, да, если я решу, что это правильно! Хотя у Караны на все есть собственное мнение. Для чего она тебе нужна?

– Я не буду обсуждать с тобой свои планы, если только… – Рульк наклонился и хотел, было взять Магрету за руку, но она не дала. Его голос пробудил в ней острую тоску и томление. – Стань моим союзником! У нас будет идеальное партнерство. В душе ты карон, Магрета. Я это знаю!

Магрета едва ли стала бы отрицать последнее. Слова Рулька потрясли ее до глубины души. Но ее разум сдерживали эмоции.

– Ты знаешь, что у меня есть другое обязательство, – бесстрастно произнесла она. – Оно противоречит твоим планам. Более того, я не забыла, что ты враг Иггура и что ты был с ним крайне жесток. Он до сих пор еще не оправился окончательно. – Глаза Рулька сузились.

– Не я это начал, – ответил он. – Обо мне рассказывают много лжи. Меня предали. Иггур напал на меня, он и Мендарк, самый большой обманщик и предатель на Сантенаре. Я только защищался. Итак, теперь ты на стороне Иггура! Он все еще твой любовник?

– Нет! – прошептала она. Ей хотелось сказать: «Нет, после того как я увидела тебя», — но она не отважилась.

Повисла долгая пауза. Наконец Магрета нарушила молчание:

– Ты знаешь, как тебя называют?

– Великим Предателем! И я ничего не могу сделать, чтобы изменить это мнение. Я знаю, кто я, – я себя не обманываю. Я не подлизываюсь к потомкам.

Магрета продолжала его обвинять, поскольку ей хотелось, чтобы он объяснил, почему ему приписывали все эти грехи, или опроверг слухи о себе.

– А как насчет аркимов? Кароны отобрали и разграбили их мир, сделав из них рабов.

– Разве львица даст своим детенышам умереть с голоду из-за жалости к ягненку? Если бы мы не отправились на Аркан, мы бы погибли и наша великая раса исчезла бы навсегда. Да, мы захватили Аркан. Сто каронов овладели этим миром. Если бы они любили свой мир так, как мы наш, то даже миллионное войско не захватило бы его. И разве мы причинили аркимам вред? Нет, мы сохраняли и защищали древнюю и благородную культуру аркимов. Мы их не порабощали – они просто хотят прикрыть то, в чем не могут себе признаться: им не хватило мужества! У них было довольно свободы.

И даже здесь, на Сантенаре, не мы начали войны Катаклизма. В этих войнах погибло много того, что было великим и прекрасным. О чем я не перестану сожалеть.

– Ты говоришь, что о тебе рассказывают сплошную ложь. Я не могу в это поверить.

– И не надо. Многие слухи правдивы. Я жесток и безжалостен и всегда использую против своих врагов любое оружие. Я сделаю ради выживания то, что необходимо. И так поступил бы всякий, кто предан своей расе.

– Ты отказался выполнить уговор, когда Лиан победил тебя в состязании.

– Он лгал, но я ничего другого и не ожидал от врага. Я разъярился, поскольку позволил обмануть себя при собственных слугах. Из меня сделали дурака, и мой авторитет у гаршардов был подорван. Наступит время, когда мне придется за это расплачиваться.

Но Магрета все не унималась:

– Но твое сказание о состязании на Аркане показало тебя…

– Я глупо вел себя на Аркане, как говорит сказание. Но это было тысячи лет тому назад, когда я был молод и горяч. Магрета, разве в твоем прошлом нет поступков, которых бы ты стыдилась? Я никогда не пытался их скрыть. У меня все-таки есть какое-то чувство чести.

Рульк произнес это очень просто, потом подошел к машине. Положил на нее руку, но, по-видимому, машина не принесла ему утешения. Появилась Йетча, но он махнул ей, веля выйти. Магрета смотрела на него, размышляя о том, что из сказанного им правда. Она не могла выкинуть из головы дурную славу Рулька, но все, что она видела и чувствовала, противоречило ей.

Резко повернувшись, Рульк направился к Магрете:

– Что ты решила?

– Пока ничего. Я запуталась. – И это было правдой. – Мне нужно подумать.

– Тогда ты поймешь то, что я сейчас сделаю. – С этими словами он взмахнул руками. И вдруг девушка поняла, что больше не может двигаться. – Если ты решишь присоединиться ко мне, все, что мне нужно, – твое слово.

Магрета не стала бороться, и это удивило его. Она лишь смотрела на него своими чудесными грустными глазами.

Рульк громко хлопнул в ладоши. На пороге появились Йетча и Идлис, и он обратился к ним:

– Проведите Магрету в ее комнату. Ты пойдешь без сопротивления, Магрета, или мне придется принудить тебя? Учти, что у меня много сотен гаршардов.

– Я… я даю слово, – ответила она. Он явно испытал облегчение.

– В таком случае я отведу тебя сам. Пошли. – Отпустив гаршардов, Рульк взял плащ Магреты: – Сюда.

Девушка молча двигалась рядом с ним. К ней вернулось самообладание, теперь она уже замечала странность и великолепие Шазмака. Рульк вел ее по лабиринту переходов, по воздушным серебряным лестницам и мостику, словно сотканному из паутинки, который был перекинут между двумя башнями-близнецами. По пути до нее дошло, что странные фрески изображают Аркан – мир, откуда прибыли ее предки – кароны. И она не могла налюбоваться этими сумрачными пейзажами – высокими башнями, фонтанирующей лавой и зеленовато-желтым снегом.

Когда они пришли в башню, Рульк провел ее по коридору, куда выходило множество дверей, и остановился перед одной. Подождав, пока она откроется, он ввел туда Магрету.

– Это не темница?

– Насколько я понимаю, это были комнаты Караны, когда она здесь жила. Я подумал, тебе здесь будет удобнее.

Магрета была тронута:

– Благодарю тебя.

Она вошла внутрь, и он последовал за ней. В комнате были слышны завывания ветра, который бушевал где-то вдалеке. Прикоснувшись к осветительным шарам, девушка зажгла их, потом осмотрела мебель и кухню, размышляя о жизни Караны. В комнате, которая, вероятно, являлась спальней Караны, в толстую стену было вставлено хрустальное окно – единственное увиденное Магретой в Шазмаке. Снаружи начало светать. Магрета посмотрела на башенки, шпили и воздушные мостики Шазмака. На заднем плане высились горные пики, покрытые снегом.

– Тебе нужно принять ванну, поесть и выспаться – сказал Рульк. – Я пришлю еду и питье. Тут есть все, что тебе может понадобиться. До завтра! – Поклонившись, он вышел.

Магрета проверила дверь, ожидая, что она заперта, но дверь легко открылась. Она подождала, пока появится чуть ли не раболепствующая Йетча с обещанным угощением, потом заперлась, приняла ванну и улеглась в постель. Нужно было о многом подумать. То, что было в Магрете от каронов, верило в слова Рулька, ощущало потерю их собственного мира и ужас уничтожения целого народа. Ялкара не упомянула об этом в послании, оставленном для Элиоры. Как Магрете хотелось сейчас взглянуть в Зеркало и увидеть Ялкару!

Магрете не спалось. Она обошла отведенные ей покои и обнаружила, что они очень просторные и удобные. Девушка уселась в какое-то кресло любопытной формы. За окном завывал ветер.

Стащив с постели одеяло и закутавшись в него, как в кокон, Магрета свернулась в кресле калачиком и незаметно заснула. Очнулась она от приступа такого сильного желания, что ей захотелось заплакать. Она страстно желала Рулька, мечтала, чтобы он немедленно оказался с ней в кровати. Совершенно неведомая дотоле страсть поразила ее саму. То, что она питала к Иггуру, бледнело по сравнению с этим. Подойдя к окну, Магрета прижалась к стеклу воспаленным плечом и горячей щекой. От холода ей стало легче, но страсть не угасла. Вскоре Магрета вернулась в постель, но из-за безумных мыслей, преследовавших ее, не могла заснуть. Образ Рулька не покидал девушку ни на секунду!

36

В РУДНИКАХ ШАЗМАКА

Карана не проснулась, когда Магрета выскользнула наружу, хотя обычно у нее был чуткий сон. Но ближе к утру ей стало холодно и страшно. Ей снилось, что она пытается проснуться, но не может. «Крышка» ее сознания не открывалась, так как ее удерживала невидимая паутина.

Утром солнечные лучи пробились сквозь щели в каменной двери. Но Карана все спала, и теперь ее мучило то, что она не может проснуться, – значит, она слишком слаба и не в силах помочь ни себе, ни Магрете.

Солнце поднялось выше. Лучи потянулись по полу, потом исчезли. Рассеянный свет проник в убежище. Дойдя до зенита, солнце быстро ушло на северо-запад. Наконец, когда оно опустилось за горы и в комнате угас последний свет, Карана стряхнула со своего мозга паутину и проснулась.

Она почувствовала усталость и раздражение – так бывает после слишком долгого сна. Вначале ей показалось, что сейчас уже утро, и Магрета вышла прогуляться. Но рюкзак ее спутницы исчез, и небольшая горка продуктов возле ее собственного рюкзака объяснила Каране все. Она не удивилась: чего-то в таком роде она и ожидала от Магреты, и именно поэтому не рассказала ей о потайном пути в Шазмак.

Должно быть, Магрета опередила ее чуть ли не на целый день, и теперь нет надежды за ней угнаться. Карана хотела открыть дверь, чтобы увидеть последние лучи света и вдохнуть свежий воздух. Дверь не поддавалась. Карана сделала новую попытку – снова безрезультатно. Дверь заклинило. Она почувствовала себя униженной: мало того, что ее покинули, ее еще и заперли.

Карана осмотрела дверь, представлявшую собой плиту из сланца. При свете осветительного шара Карана заметила, что эта плита скользит по бороздке, высеченной в каменном полу. Наверху металлический брусок, привинченный болтами к крыше, удерживал дверь от падения. Карана не обнаружила ничего, что мешало двери открыться, но она не двигалась ни в одну сторону.

Какую бы форму Тайного Искусства ни применила Магрета, она была за переделами понимания Караны. Девушка запаниковала: а что, если дверь так и не откроется? Замурованная, она умрет здесь через несколько дней: ведь у нее мало воды в бутылке. Несомненно, Магрета оставила какой-то выход, либо чары исчезнут через день-два.

Снова осмотрев дверь, Карана заметила, что за прошедшие века дверь углубила бороздку в полу. Наверху же было такое большое отверстие, что можно было просунуть руку.

То есть у нее было два варианта: вынуть дверь из бороздки внизу или отколоть сланец сверху, чтобы она выпала наружу. Первый вариант казался легче, но у Караны не из чего было сделать рычаг. Она вынула нож.

Даже взобравшись на рюкзак, Карана с трудом дотянулась до верха двери. Сланец был мягкий, но уйдут часы, а то и дни, чтобы отковырнуть достаточно сланца и повалить дверь. Пока что пыль попала ей прямо в глаза. Потом сломался нож.

Швырнув его обломки на пол, Карана прижалась лбом к холодному камню. Он слегка сдвинулся. Уперевшись ногами в стену, она ухватилась за края двери и медленно выпрямила ноги. Низ двери чуть приподнялся, затем снова опустился. Карана предприняла три бесплодные попытки. Затем улеглась на спальный мешок и задумалась, глядя в потолок.

Что сейчас делает Магрета? Видимо, она уже на подступах к Шазмаку. Она не поделилась с Караной своими планами. Вероятно, их у нее и не было – вряд ли она придумала что-то конкретное. Несмотря на удивительные способности Магреты, Карана сомневалась, что та в состоянии отвести от Сантенара нависшую над ним угрозу. У нее была сила, но не хватало хитрости и воображения.

«Я нужна ей, – думала Карана. – Скоро она попадет в ужасную беду, и никто, кроме меня, не поможет ей. И если я не выберусь отсюда поскорее, может быть поздно». Карана знала, что делает глупость: куда ей тягаться с Рульком и Феламорой? Но она должна поддержать друга. И заплатить за свои преступления: за то, что помогла Рульку и впустила транкса в Сантенар.

Подняв рукоятку ножа, Карана подумала, что его можно использовать как клин. Рванув дверь, она всунула в щель нож и снова приподняла плиту. Она повторила это несколько раз, и каменная дверь, доехав до края бороздки, снова застряла. В отверстие уже можно было просунуть голову. Выглянув наружу, Карана задела плиту плечом, и та заскользила по бороздке. Девушка едва успела втянуть голову обратно, при этом больно оцарапав ухо, – и дверь снова захлопнулась. Сердце у Караны бешено забилось.

От ужаса, нахлынувшего на девушку, она не могла стоять. Карана села и, опустив голову на руки, вообразила, как лежит здесь с раскроенным черепом, застрявшим в дверях, и медленно умирает. «Это одна из самых больших глупостей, какие ты когда-либо делала, – сказала она себе. – Не надо так спешить!»

Но время не ждало. И потому Карана вновь принялась за дверь, очень сильно толкнула ее, и низ приподнялся, выскочив за край бороздки. Карана отпрыгнула в сторону, и плита рухнула на пол, расколовшись на куски. Холодный воздух ворвался в убежище. Судя по звездам, было около полуночи. Подхватив рюкзак, Карана отправилась догонять Магрету.

Тензор поведал Каране, что потайной путь в Шазмак начинается почти на дне ущелья – у самой реки, с узкой петлявшей тропинки. Девушке нужно попасть туда до рассвета, иначе она не сможет передвигаться из опасения быть пойманной.

Ночь была темная, месяц только-только показался на небе, но дорога была в хорошем состоянии, так что Карана двигалась по ней довольно быстро.

Ей оставался всего час пути до тропинки, когда начало светать. Туман, поднимавшийся от реки так сгустился, что девушка едва различала собственные ноги. Ей приходилось ощупывать утес, чтобы не сбиться с дороги.

К тому же путь стал крайне опасным – узким, крутым, то и дело Карана спотыкалась о камни и корни, которых не могла разглядеть сквозь туман. Вскоре, поняв, что дальнейшее продвижение по скалам вслепую просто невозможно, Карана остановилась позавтракать.

Когда показалось солнце, туман быстро рассеялся, но, несмотря на то что спускаться стало легче, Карана добралась до реки только после полудня. Гарр превращался тут в бурный белый поток, стремительно несущийся через бесконечные пороги и гигантские валуны. Он обрызгал Карану пеной, которая казалась жемчугами в ее рыжих волосах. Грохот воды заглушил мысли девушки.

В скале была высечена платформа, возвышавшаяся над потоком. Дойдя до нее, Карана увидела шахту, уходящую внутрь горы, и сначала подумала, что это обвалился кусок скалы, открыв потайной путь. Но вскоре поняла, что это вход в рудник: внутри тоннеля валялись куски черной породы и сломанная ручная тележка. Весь район был изрыт сетью туннелей, здесь аркимы добывали руду, из которой в свое время возвели Шазмак. Должно быть, потайной путь дальше, вверх по реке.

Карана направилась туда, вспоминая указания Тензора. «Иди вверх по реке, двести восемьдесят шагов от конца, платформы». Но имел ли он в виду шаги Караны или свои? К тому же невозможно было отмерить расстояние, пробираясь по валунам. Кроме всего прочего, ей не давали покоя слова Тензора о том, что нельзя пройти по тайному пути в одиночестве. «Возьми кого-нибудь высокого», – сказал он. Слишком поздно!

«Взгляни вверх, на утес. Ты увидишь, что одна часть его совсем гладкая – за исключением двух маленьких овальных каменных шишек».

Карана подняла голову, но ничего похожего не обнаружила. Однако несколько дальше она заметила, что серая скала была действительно гладкой. Подойдя к тому месту, она вновь посмотрела на скалу, но ничего не увидела, что походило бы на каменные шишки. Девушка уселась на валун, гладя на утес. Здесь, в ущелье, был пронизывающий холод. Скалы были покрыты заледеневшей пеной, которая вряд ли растает до весны.

И все же Тензор дал ей верное описание. Посмотрев под ноги, Карана увидела круглый камень рядом со своим сапогом, и еще один неподалеку. Наверно, эти камни обнаружились после того, как Тензор побывал здесь в последний раз.

«Возьми ключ, держи его бородкой вниз, коснись плоской части левого овального камня, потом правого, потом снова левого. Сделай это быстро. Посчитай до десяти и сделай снова то же самое, но начни с правого камня, а бородку ключа поверни налево. Потом отступи назад».

Карана выполнила все точно по инструкции и подождала. Целую минуту ничего не происходило, но вскоре на гладком склоне скалы очертился квадрат, и входная плита упала у самых ног девушки. Карана, вскрикнув, отпрыгнула в сторону и, поскользнувшись на льду, расшибла колено. Плита с треском рухнула на валун, на котором только что сидела Карана. Девушка огляделась, проверяя, не видел ли ее кто, потом вошла внутрь.

Там она коснулась ключом камня, описанного Тензором. Плита поднялась, закрыв собой проход. В туннеле стало совсем темно. Правда, здесь было гораздо теплее, чем снаружи. Карана зажгла свой осветительный шар и пошла по туннелю, повторяя про себя различные инструкции, с помощью которых она могла безопасно и тайно проникнуть в Шазмак. Этот путь предназначался для бегства, а не для вступления в город, и тут было множество ловушек, которые следовало обнаружить.

Первым был Страж. Если его не обезвредить, он передаст сигнал тревоги Стражам в Шазмаке, и каменный блок упадет, запечатав проход в город. Этот Страж находился всего в двадцати шагах от входной плиты. Двадцать шагов Тензора – двадцать пять шагов Караны. Чтобы Страж не заметил ее, нужно было несколько раз постучать по чашеобразному углублению в камне. Карана не сразу нашла это углубление, так как оно было едва различимым и находилось довольно высоко. Она осторожно двинулась вперед, ничего не произошло. Должно быть, она все сделала правильно и сигнала тревоги не последовало, решила Карана.

Пройдя еще немного, она остановилась и пообедала. Наверно, снаружи уже темнеет. Внезапно на Карану напала сонливость. Девушка забралась в спальный мешок и сразу же уснула. Несколько часов спустя Карана протерла глаза и снова отправилась в путь.

Порой туннель шел в гору, но в основном под уклон, сильно петляя. Пока Карана придерживалась маршрута, указанного Тензором, она была в безопасности. Тут было совсем по-другому, чем в пещерах Баннадора: очень сухо.

Через несколько часов туннель круто пошел под уклон. Здесь стены были влажные, а пол скользкий. Шазмак был построен на вершине горы, поднимавшейся из середины Гарра, поэтому в каком-то месте путь пролегал под рекой. Карана начала осторожно спускаться по туннелю, пока не увидела прямо перед собой воду: туннель был затоплен. «Придется плыть», – решила Карана, надеясь, что участок с водой будет не очень большим.

Поскольку Карана не захватила с собой смену одежды, она разделась и, положив все в свой непромокающий рюкзак, затянула тесемки. Если быть осторожной, одежда останется сухой. Девушка шагнула в холодную воду. Почти сразу же дно ушло из-под ног. Перевернувшись на спину, Карана положила рюкзак себе на грудь, и, придерживая его одной рукой, а другой держа осветительный шар, поплыла, отталкиваясь ногами.

И сразу же ощутила беспокойство. Чем дальше Карана плыла, тем сильнее становилась тревога. Ее начали преследовать страхи: она думала о скользких существах, обитавших в туннеле. «Вздор! Просто я не знаю, какая тут глубина, – сказала она себе. – Все дело в темноте и неизвестности. Здесь никто не может жить – им там просто было бы нечего есть. Это всего лишь мертвая вода».

Мертвая вода! Эта мысль была не очень-то утешительной. Вдруг Карана представила себе, что кто-то сидит и ждет ее на другом конце подземного озера, наблюдая, как она приближается к нему. «Это потому, что на мне нет одежды, – я чувствую себя уязвимой. Не о чем беспокоиться. Туннель веками оставался запечатанным».

Она продолжала плыть, но не могла не поддаться искушению и бросила взгляд через плечо – ей казалось, что в темноте вот-вот сверкнут чьи-то глаза. Она задела ногой какую-то противную, склизкую поверхность и отчаянно забила ногами, образовав пену на воде, и постаралась уплыть в строну. И в конце концов измученная страхами Карана обнаружила, что туннель пошел вверх и скоро она сможет выбраться из пугающей ее воды. Ступив на песчаный берег, она оделась и сразу же почувствовала себя лучше. Было очень холодно, и Карана порадовалась, что одежда осталась сухой. И все же девушку не покидало чувство, что в руднике кто-то есть.

Карана осмотрела желтые каменные стены с красными, коричневыми и черными прожилками. Она ничего не понимала в горном деле, но темно-красная руда показалась ей ценной. Подобрав с пола кусок камня, она подбросила его и поймала. При свете сверкнули кристаллы, не менее красивые, чем рубины. Камень был тяжелый.

Достав из рюкзака и очистив несколько орешков, она начала их есть. Очень вкусные! Присев, Карана съела их все.

Ну что же, пора снова в путь. Она подняла осветительный шар и вдруг заметила на полу странный и очень знакомый след. У Караны мурашки забегали по спине.

Подняв шар повыше, она разглядела темное пятно на желтом камне – отпечаток пятки. Опустившись на четвереньки, она поднесли шар к самому полу, ища другие следы. И вскоре нашла еще один.

Это был отпечаток квадратной ступни, похожей на ладонь огромной руки. Карана моментально поняла, чей это след. Вероятно, это тот же самый зверь, которого она видела в горах, после того как сбежала от Рулька из Каркарона. Это волосатое огромное существо, явившееся из бездны, с легкостью управлялось с рычагами машины, созданной Рульком. Карана тогда всю ночь тряслась от ужаса перед этим созданием. Значит, вот куда он подевался. Наверно, он следовал за гаршардами, направлявшимися в Шазмак.

Карана склонила голову набок: она плохо слышала на одно ухо, после того как пиявка из бездны повредила ей барабанную перепонку.

«Лорск» — так называл его Рульк. Карана понюхала след. От него слабо пахло засохшей кровью. Это существо ранено и, вероятно, голодает. И оно где-то здесь! Оно сожрет ее. Может быть, оно уже учуяло ее, а у нее даже нет оружия!

«Вздор, – успокаивала себя Карана. – Со времени моего бегства из Каркарона уже прошло много времени. Наверно, лорска выследили и убили, или он сам умер с голоду или от ран. Я бы его почувствовала, если бы он был поблизости».

Но Карана ошибалась. Лорск следовал за гаршардами до самого Шазмака, утаскивая то одного, то другого. Мясо было жесткое и невкусное, но в бездне лорск научился, что любая еда, если только она не ядовита, – ценный дар.

К своему сожалению, Лорск не смог попасть в Шазмак, где было полно соблазнительной живой плоти. Стражи подняли тревогу, и, прежде чем он смог приблизиться к городу, все пути были перед ним закрыты.

Однажды, когда голод и боль от полученных в Каркароне ожогов, до сих пор не заживших из-за попавшей в рану инфекции, стали совсем невыносимыми, лорск набрел на выход в старый рудник, который заметила Карана. Забравшись внутрь, он был счастлив, что укрылся от зимнего холода; питался лорск крысами, летучими мышами и прочими мелкими существами. Обследовав туннели, он нашел недавно обвалившиеся камни, а за этим обвалом – проход в потайной туннель. Но лорск почувствовал, что там опасное место, полное ловушек, и вернулся в рудник. Когда он съел там все живое и так и не нашел дорогу в кладовые Шазмака, он устроился поуютнее – насколько позволяла рана, – и, впав в состояние, подобное зимней спячке, принялся дожидаться весны.

За последние полтора года Каране часто становилось страшно во время ее путешествий. Однако еще никогда ей не приходилось испытывать такого леденящего ужаса. Она знала, что где-то в темноте притаилось кошмарное голодное существо, которое было не менее умно, чем она сама, и которое только и ждало возможности оторвать ей руки и ноги, откусить голову, а затем съесть все это. Талант чувствительницы позволил Каране вообразить себе зрелище слишком ясно.

Боясь, что свет привлечет к ней внимание, она убрала осветительный шар и принялась нащупывать путь в темноте. Впрочем, Карана вскоре поняла, что лорск, вероятно, может учуять ее, как собака. Поэтому опять достала шар.

Она медленно и осторожно продвигалась вперед, и ей чудилось, что лорск крадется за ней, играя, как кошка с мышкой. Когда она останавливалась, она знала, что лорск притаился и ждет ее. Каждый звук, будь то шум ветра или падающих с потолка пещеры капель, казался ей знаком, предвещавшим появление лорска.

Каране хотелось закричать и пуститься бегом в темноте, но она не могла. Впереди были еще ловушки, до которых она не добралась, и, чтобы обезвредить их, требовались терпение, ловкость и, вероятно, везение. И если могло быть что-нибудь хуже, чем крадущийся за ней лорск, то это – ждать его, попав в ловушку аркимов и чувствуя себя совершенно беспомощной.

Она с трудом брела все дальше и дальше, час за часом. «Конечно, теперь уже близко», – подумала Карана: ведь так много времени прошло с тех пор, как она переплыла затопленный участок туннеля. Осталось преодолеть всего две ловушки – и она попадет в подземелье Шазмака. Карана прошла мимо скопления красных прожилок на желтом камне туннеля. Она сосчитала их – ровно одиннадцать. Следующая ловушка, по словам Тензора, была как раз за этим местом. Как только она доберется до Шазмака, снова начнутся неприятности. Но она не будет о них думать, пока не придет время. Сейчас же Карана совсем вымоталась, но спать в непосредственной близости от лорска, как ей казалось, было опасно.

Лорск хрюкнул и перевернулся во сне. Что-то потревожило его в зимней спячке. Дотронувшись воспаленной, нагноившейся ягодицей до камня, он почувствовал ужасную боль, от которой тихонько застонал. Лорск перекатился на живот и заставил себя замолчать. В бездне боль означала слабость, а стоны обычно приводили к роковым последствиям. Он был голоден, но ему приходилось голодать и дольше. Его организм был устроен таким образом, что не слабел без еды – наоборот! Прикрыв глаза, лорск снова погрузился в сон, но вдруг что-то заставило его вскочить на ноги и принюхаться.

Аромат живой плоти! Лорск узнал этот запах. Он исходил от той молодой женщины, которую он видел в Каркароне, а потом преследовал в горах. По сравнению с жестким мясом гаршардов, которое лорску приходилось есть последнее время, это было бы просто деликатесом. У него потекли слюни изо рта.