Легенды Сопределья - Дочь Хранителя

Он умолк и погрузился в собственные мысли, а я снова заскучала.

Окружающая нас дикая природа не спешила поражать разнообразием форм и буйством красок, как вещал краткий путеводитель идущего. Лес как лес. Никакой чуждой глазу флоры или, боже упаси, фауны (если, конечно, забыть о зеленых ящерицах размерами с корову), знакомые запахи и привычные звуки. Правда, попадались дорогой незнакомые мне кусты и чудные цветастые птички, но при моих познаниях в ботанике и зоологии опрометчиво было бы утверждать, что где-нибудь в Центральной Европе или Южной Америке такие не водятся.

Но невозможно сложить мнение о мире, когда еще ничего, кроме бесконечного и уже не кажущегося таким чудесным леса не видел. Мне хотелось поскорее добраться до города со странным названием Сараст, где располагалась школа магических искусств, в которой мне предстояло учиться. Если возьмут, конечно.

Пользуясь вездеходностью керов, Лайс проложил маршрут от станции до конечного пункта не по главной дороге, извилистой змейкой обегавшей все лесные поселки и охотничьи стоянки, а напрямик, чтобы быть в городе уже к следующему вечеру. Но после резво взятого старта на следующее же утро мы были вынуждены сбавить темп по причине болящей меня. После дня в седле и ночевки на ложе из валежника болело все. Болели ноги, руки и спина. Болели мышцы и суставы, о существовании которых я до этого даже не догадывалась. Эн-Ферро заверил меня, что это как в спортзале, и стоит только вернуться в седло, как боль «разойдется». Спортзалы я посещаю не часто, а потому часа два ему верила. Пока не свалилась с кера.

Но разве меня пожалели? Водрузив мое бренное тело обратно на ящерицу, мой новоявленный братец объявил, что не стоит терять времени, и для меня началось обучение местным языкам. Жестко, я скажу, началось! Вредный кард никоим образом не реагировал на фразы типа «хочу есть» или «спина болит», пока я не произносила их на каэрро, человеческом наречии Тара, или саальге, языке эльфов. И если каэрро для проживания в империи был мне необходим, то саальге меня обучали исключительно ради поддержания легенды. Родной язык, чтоб его! Попутно в меня вдалбливали тарские метрические единицы, заставляя пересчитывать пройденные километры в местные парсо[2] или свой рост с метров на гиары[3]. Дорога в парсо казалась короче, а я в гиарах – выше, но это было слабым утешением за мои страдания.

В Серебряные Ключи, поселок неподалеку от Сараста, я приехала уставшая и злая. В довершение всех бед Эн-Ферро притащил меня в какое-то жалкое подобие постоялого двора, гордо именуемое «Радость путника», и заявил, что здесь мы проведем ближайшие два дня, пока он разведает обстановку.

На разведку кард отправился сразу же после убогого обеда, предоставив мне возможность отдохнуть в обшарпанной комнатке с заляпанным голубиным пометом оконцем. Оставаться одной в незнакомом, полном подозрительного люда заведении не хотелось, и я, несмотря на усталость, намеревалась напроситься с Лайсом. Пока не увидела кровать…

– Проснись, Галчонок, нас обокрали!

Я вскочила как ошпаренная. Обокрали! Деньги, вещи, все… Все лежало там же, где мы его разложили по приезде.

Я ошарашенно поглядела на Лайса:

– Что? Что украли?

– Твою дурацкую чашку! – расхохотался он.

– Идиот! Зачем так пугать?

– А зачем сразу оскорблять? – обиделся кард. – Я сначала по-хорошему хотел. Подошел тихонечко, говорю: «Проснись, Галчонок. Дяденька магистр вернулся из города, привез хорошие вести и много вкусненького». И что? А ничего. Пришлось использовать старый испытанный способ.

На ком и когда этот способ испытывали, меня уже не интересовало, так как волшебные слова были сказаны.

– Где оно?

– Что?

– Много вкусненького!

– А-а, – понимающе протянул кард. – Все здесь.

Пред моим вожделенным взглядом на столе стали появляться продукты.

– Пироги с капустой, копченая курица, вареные яйца, лук, помидоры, а на закуску медовые прянички и курага. И яблочное вино – запить.

Я поняла, что если только приоткрою рот, слюна самым безобразным образом закапает на пол.

– Хочешь?

Я судорожно сглотнула, прежде чем ответить:

– Оч-чень!

– Хорошо, – прищурился кард, и я приготовилась к новой пакости. – Ты можешь взять все. Все, что назовешь на каэрро. А за саальге получишь добавку!

Уверена, что ни один экспресс-метод изучения языков не дал бы таких результатов, как этот садизм.

Глава 7

На Таре магов учили бесплатно, даже выплачивали что-то вроде стипендии нуждавшимся. Как объяснил Эн-Ферро, правительства всех развитых государств сошлись во мнении, что лучше потратиться на обучение квалифицированных специалистов, чем разгребать последствия деятельности дилетантов. Но принимали в науку тем не менее не всех, а лишь наиболее одаренных. От прочих, видимо, опасных последствий не ожидали.

– Школа в Сарасте одна из лучших в империи, в мире, да и во всем Сопределье, возможно. Во всяком случае, для тебя: минимальный срок обучения при максимальном объеме полученных знаний – всего семь лет.

– Семь?! – Я чудом не подавилась пирогом и потянулась за стаканом, чтобы запить сногсшибательную новость.

– Семь, – повторил Лайс. – А ты думала, пройдешь ускоренный курс молодого мага и через месяц домой? Это жизнь, Галчонок, а не сказка. Так что либо настраивайся на серьезное и длительное обучение, либо начинай собираться в обратный путь.

Если бы он рассказал мне все это еще на Земле, то фиг бы я куда пошла! На месяц я, конечно, не рассчитывала, но семь лет – явный перебор. Я же за это время… А что, собственно, со мной станется? Не состарюсь уж точно. А учиться нужно. У меня же потенциал, будь он неладен!

– А меньше никак?

– Можно и меньше, – обрадовал меня Эн-Ферро. – Некоторые ученики умудряются перескакивать через курс, а то и через два. Так что от тебя зависит.

Я вспомнила время своего студенчества и поняла, что сократить срок обучения за счет собственных талантов мне не светит. Ну не создана я для науки! Усидчивости не хватает, целеустремленности, да и домашние задания делать лень. Кстати, как тут с заданиями?

– Система такая же, как и в ваших вузах: лекции, практика, экзамены. Ну и домашние задания, само собой. Первый год учишься на общем курсе, преподаватели оценивают, к чему у тебя больше способностей, и со второго года тебя переводят на соответствующее отделение. Распределение идет по стихийной принадлежности: Огонь, Вода, Земля, Воздух, и по направлениям деятельности: боевая магия, бытовая, целительство и так далее.

– Некромантия? – вспомнились любимые книжки.

– А очень надо? – прищурился Лайс.

Я пожала плечами.

– Некромантия только общая. Прикладную изучают в специальных закрытых заведениях.

– А вступительные экзамены сдавать нужно?

– Не нужно, – успокоил братец. – На тебя посмотрят, оценят уровень силы – и все.

– Так просто? – не поверила я.

Должен же быть какой-то подвох!

– А к чему нам сложности? – улыбнулся Эн-Ферро. – Пойдем завтра в школу…

Подвох был. И скрывался он в слове «завтра».

По случаю судьбоносного события Лайс купил мне новое платье. Сам выбрал! С размером угадал, и высказывать претензий я не стала, хоть цвет и фасон обновки оставляли желать лучшего. Платьице было нежно-зеленым в тоненькую белую полоску. Рукавчики-фонарики, кружевной воротничок и кокетливые бантики на широкой складчатой юбке смотрелись ужасающе. Зато я в этом наряде выглядела, как и предписывалось легендой, наивной девицей, зеленой, как в прямом, так и в переносном смысле.

Сам Эн-Ферро вырядился не лучше. Небесно-голубая рубаха с широкими рукавами шла к серым глазам и белобрысой шевелюре, но абсолютно не сочеталась с широкими коричневыми штанами. Однако хвост есть хвост, и при наличии оного за модой не угонишься.

К городским воротам мы добрались к полудню. Дежурившие там стражники не сочли нас достаточно значимыми персонами, чтобы выбраться из-под деревянного навеса и устроить торжественную встречу, и мы беспрепятственно въехали в Сараст.

– В мирное время досмотру и обложению пошлиной подлежат только торговые обозы, – пояснил Лайс.

Город, в котором мне предстояло прожить следующие семь лет, должного впечатления не произвел. Грязные улочки и кособокие домишки бедняцких кварталов сменились районом ремесленников и торгашей, еще более грязным, шумным и источающим невыносимую смесь запахов. В жилых кварталах было потише, пахло получше, но одинаково серые дома с убогими палисадниками наводили уныние.

– Что не так? – обеспокоенно спросил Лайс, заметив выражение моего лица.

– Все нормально, – вздохнула я.

Он ведь еще вчера сказал, что это жизнь, а не сказка. Так с чего бы городу быть каким-то необыкновенным? Самый обычный город. Самый обычный мир. Один из многих.

– Если бы от меня зависело, я бы дал тебе больше времени, – неверно истолковал мое настроение кард. – Языки бы подучила. С традициями познакомилась. Но я же говорил, количество мест на общем курсе ограничено. Промедлим сейчас, потеряем год. Ты этого хочешь?

Я уже не знала, чего хочу.

В полном разочаровании я проехала еще несколько кварталов, задумчиво разглядывая булыжную мостовую.

– Приехали! – Радостный возглас Эн-Ферро заставил меня придержать ящерку и оглядеться.

И тут же взгляд наткнулся на нечто совершенно неописуемое, невероятно прекрасное и совершенно необыкновенное!

– Это школа, – скромно отрекомендовал мне сие чудо Лайс.

– Школа, – прошептала я с благоговением.

Она была такая… вся такая какая-то… и еще вокруг… и вообще!

– Это башня, – подсказал идущий. – Сорок три этажа. Диаметр в основании около тридцати метров. Как я слышал, некоторые помещения внутри сделаны с использованием пространственных проекций, то есть могут быть площадью с футбольное поле или даже больше. Перемещение с этажа на этаж осуществляется с помощью простейшего блочного подъемника, но наверняка имеются и телепорты. Кроме того…

– Помолчи, а? – попросила я магистра-всезнайку.

Хотелось просто любоваться этой красотой, а не выслушивать лекции. Золотистая, искрящаяся в солнечных лучах башня, верхушка которой уходила в головокружительное поднебесье, завораживала. А воздух вокруг нее был пронизан миллиардами маленьких радуг и тоненькими серебряными паутинками, которые чуть слышно звенели, когда их касался ветер. И можно было вечность простоять тут, глядя на эту обитель волшебства и слушая дивную музыку нежных серебряных струн.

– Тебя точно возьмут, – заявил Эн-Ферро.

– С чего ты взял? – спросила я шепотом, чтобы звук моего голоса не заглушил волшебной песни.

– Обычные люди видят лишь высокую каменную башню, а не то, чем любуешься сейчас ты. Считай, что первый тест пройден.

К нам подбежал шустрый парнишка в коричневой форменной курточке, раскланялся и подхватил под уздцы керов. При других обстоятельствах я бы поинтересовалась, кто это и куда он потащил наших ящерок. Но сейчас хотелось одного – поскорее оказаться внутри поющей башни. Вот они, долгожданные чудеса! Наконец-то!

– Вы нам не подходите. Следующий!

Смысл услышанного дошел до меня не сразу. Не подхожу? Что значит не подхожу?!

– Но как же…

– Не задерживайте других соискателей, тэсс[4], – сухо произнесла полная рыжеволосая дама.

Но как? Почему? Ведь все так хорошо начиналось!

Мы вошли в башню. Внутри, в просторном круглом зале уже собралась небольшая очередь потенциальных студентов: около десятка парней и девушек нервно топтались под дверью, за которой заседала приемная комиссия. Меня попросили заполнить несколько канцелярских форм, что я и сделала, не без помощи Лайса, конечно же. Сдала бумаги носатой тетке и стала ждать своей очереди. Ребят, что передо мной входили в загадочную комнату, держали там не менее пяти минут. Наверняка о чем-то расспрашивали или просили продемонстрировать какие-то умения. Я даже занервничала, не зная, как мне себя вести, когда дверь за мной закроется и я останусь без поддержки Эн-Ферро.

А мне и говорить ничего не пришлось! Два пожилых мужика и рыжая толстуха переглянулись и в ту же минуту объявили: «Вы нам не подходите!»

– Меня не приняли, – жалобно всхлипнула я, вернувшись к Лайсу.

А я уже мечтала, как буду учиться в этой чудесной башне, как стану самой настоящей чародейкой. Даже успела дать себе зарок не прогуливать занятий и выполнять все-все домашние задания, а они…

– Быть не может, – растерянно пробормотал кард. – Вон того юнца взяли, а он едва светится. А ты… Может, ты не так поняла?

Я удрученно покачала головой:

– Все я правильно поняла.

– Ерунда какая-то.

– Ерунда…

Бросила все: друзей, квартиру, кошку, книжки… шефа… Пришла в этот странный мир без драконов. Три дня не слезала с ездового динозавра. Сутки проторчала в убогой комнатушке в самом дешевом заведении Сопределья. И ради чего? Ради минуты позора перед парочкой высокомерных колдунов и одной жирной ведьмой?

– Гал…

– Я хочу домой.

Потому что я очень хочу сейчас расплакаться. А плакать я могу только в своей квартире, на своем диване, и чтобы рядом обязательно сидела Лушка.

– Давай в Ключи вернемся, а там решим.

Вслед за Лайсом, озадаченным случившимся, а точнее, не случившимся, я потопала к двери.

– Эй, остроухая! – кто-то бесцеремонно дернул меня за рукав. – Бумажку обронила.

Черноволосая черноглазая девица кивком указала мне на лежащий на полу паспорт. Я сначала подняла документ, а уж потом спохватилась и испуганно ощупала ухо. Ухо было мое, родное, кругленькое, аккуратненькое, с маленькой сережкой-гвоздиком. Фух. А я уже испугалась, что эти злобные колдуны что-то сотворили с моей внешностью.

Но все же, едва оказавшись за пределами башни, я схватила за руку карда:

– Как я выгляжу? Как обычно? Уши у меня не заострились?

– Уши? – опешил он. – Нормальные у тебя уши… А, ты из-за того, как тебя та девчонка назвала? Не обращай внимания, просто она услышала, что ты с Саатара…

Не знаю, кому первому пришла в голову эта мысль, но в том, что подумали мы об одном и том же, я не сомневалась.

– Вот, значит, как, – процедил Эн-Ферро. – Ну ладно!

Расисты проклятые. А еще волшебники! Я вам этого так не оставлю!

Не зная, что еще можно сделать, я попросту поддела ногтем одну из повисших в воздухе струн, оттянула сильнее и отпустила. Как вам такая музыка?

– Это моя промашка, Галчонок. – Оставив меня в Ключах, Лайс снова съездил в Сараст и провел более тщательную разведку, чем накануне. – Моя и Рошана. Я ведь в империи нечасто бываю, больше на Саатаре. Рошану вообще путь на Тар закрыт. Кто ж знал, что у них тут такая ситуация? Официально между империей и Эльфийским Лесом мир. В столице постоянно пребывает посольство Лар’эллана. В университетах изучают саальге и эльфийский быт, даже исправления в учебники по истории внесли. Но расизм по-прежнему процветает. К гномам и оркам уже привыкли, а к эльфам – никак. Извечные человеческие комплексы: эльфы красивее, эльфы умнее и искуснее и, самое главное, до безобразия долго живут.

– Может, я все-таки полугномка? – предположила я. – Во мне росту-то всего ничего. Могу еще и присесть чуть-чуть.

– Тогда уж и бороду отрасти для достоверности, – отмахнулся от моей идеи Лайс.

– И что теперь, домой возвращаться? – спросила я с тоской. Видение дивной башни преследовало меня весь день. Наверное, впервые мои мечты обрели вещественную форму.

– Зачем домой? Мы всего лишь немного изменим планы.

– У нас есть план В?

– Ты будешь удивлена, но у нас есть даже план С. Однако в данных обстоятельствах я предпочел бы план D.

Каэтарская империя на политической карте Восточных земель выглядела как в свое время Советский Союз в масштабах Евразии: огромное пятно, растекшееся практически на весь материк, оттеснив к рваным краям континента разноцветные кляксы-государства. На одну из таких клякс, темневшую на северо-западе от империи, и указал коготь карда.

– Кармол. Не очень большое и не слишком независимое королевство. Связано с империей целым рядом торговых, военных и прочих договоров. Единственное, чем всегда отличались правители Кармола, так это расовой терпимостью. Увидишь, когда на место прибудем: каждой твари не то что по паре, целыми общинами живут. Гномы, орки, гоблины попадаются. Разве что чистокровных эльфов нет, зато полукровок – пруд пруди.

– Выселки это твое королевство.

– Зато там есть неплохая школа. Мы с Рошаном даже рассматривали ее как основной вариант.

– И почему мы сразу туда не поехали? – спросила я, пытаясь понять, в чем на этот раз заключается главная каверза.

– Врата, – развел руками Лайс. – Мы выбрали то заведение, от которого ближе будет добираться до врат. На случай, если придется в срочном порядке эвакуироваться или кому-то захочется пообщаться с любимым дядюшкой.

– В Кармоле нет врат?

– Есть. Но от Марони, где расположена школа, до ближайших действующих больше двух дней пути.

– Но ведь мы и до Сараста два дня от врат добирались, – пожала я плечами.

– На керах. Но тут еще портал есть…

– Что?! Прямой портал от станции? Так какого же…

Я осеклась, наткнувшись на строгий взгляд господина магистра.

– В общем, там врата далеко, – повторил он.

Я задумалась. С одной стороны, после сегодняшнего показательного провала в местной школе пытать счастье в империи глупо – только время зря потеряем. С другой, неплохо бы действительно быть поближе к станции. Надеюсь, что сбегать с Тара не придется, но вот с дядюшкой… то есть с шефом поболтать… Провести два дня в седле ради получасового разговора?

– Есть еще вариант, – нерешительно начал Эн-Ферро.

– Другая школа?

– Другие врата. Часов пять-шесть от Марони. Они нерабочие. Заброшенные. Но Рошан думает, что ты могла бы открыть.

Последние слова он произнес еле слышно, словно боялся меня ими обидеть.

Я ответила улыбкой:

– Едем в Кармол.

Идущий взглянул на меня с удивлением.

– Раз Рошан сказал, что открою, то открою! Шеф никогда не ошибается. Сколько времени у нас уйдет на дорогу?

Проще было бы вернуться на станцию. Связи между вратами, как я знала, на Таре не поддерживали, но можно было бы перейти на Землю и попросить Рошана вывести нас прямиком в Кармол. Однако Лайс Эн-Ферро не тот идущий, который может остаться незамеченным, и кому-нибудь хождения туда-сюда могут показаться подозрительными.

Все еще шокированный моей непоколебимой уверенностью в словах Хранителя и в собственной силе, кард что-то прикинул в уме и склонился над картой:

– Если выедем завтра, то послезавтра будем уже в Халстире, оттуда вдоль побережья… – Его палец принялся очерчивать по периметру голубое пятно, которое я идентифицировала как море.

– Постой, а зачем нам обходить вокруг, если можно сесть на корабль и приплыть вот сюда?

Пятно пересекали пунктирные линии, и моих скудных познаний хватило на то, чтобы распознать в них морские пути.

– Ну? Почему мы не можем переплыть море?

– Мы можем, – вздохнул Эн-Ферро.

– Тогда так и сделаем. Или есть какие-то проблемы?

– Никаких проблем, – заверил меня он и снова вздохнул.

Серебряные Ключи мы покинули на рассвете. Мне снова пришлось влезть на ящерицу и, уповая на милость здешних богов, надеяться, что еще одну длительную поездку я перенесу легче. Если так, то к морю доберемся уже к вечеру следующего дня, как и планировал Лайс.

Однако нескольких часов в седле хватило, чтобы боевой запал сошел на нет. Грязная каморка в «Радости путника» представлялась мне теперь королевским дворцом, и я готова была пожертвовать прекрасными мечтами о карьере мага, лишь бы вернуться туда. Для того чтобы план D не сорвался в самом начале, требовалось как минимум вмешательство высших сил. И видимо, они таки вмешались: через полчаса после того как я сползла с кера и завалилась в придорожную траву с твердым намерением остаться в ней на веки вечные, на дороге показалась крестьянская телега. Лайс перебросился парой слов с возницей, снабдил душевную просьбу парой медяков, и путь я продолжила, лежа на душистом сене, убаюкиваемая размеренным покачиванием повозки.

– Так вы из Ключей едете? – громко спросил селянин, когда я уже почти задремала. – А в Сарасте что творится, слыхали? Башня чародейская трещину дала! Небывалый случай, говорят. То-то колдуны переполошились! Она ж огроменная, башня-то, не ровен час, рухнет!

Я вспомнила чванливую троицу магов из приемной комиссии и представила, как они суетились вчера вокруг этой трещины, вооружившись волшебными шпателями и тазиками с магическим цементом. Есть все-таки в мире справедливость. Даже в этом мире есть!

Глава 8

Да, высшая справедливость – штука серьезная. Везде настигнет, и на суше, и на море.

– Господин магистр, хотите ветчинки? – Я помахала надкушенным бутербродом перед позеленевшей физиономией Лайса.

– Убери это, – простонал он, сдерживая новый приступ тошноты.

– Только если вы попросите меня на каэрро. А за саальге я принесу к вам в каюту ведро.

Знала я, что будет и на моей улице праздник! Лайсарин Эн-Ферро, магистр Пилаг первой степени страдал от морской болезни. Жестоко страдал. А как правильно заметили древние, ничто так не радует, как горе ближнего. Это ему за то, что не сказал про портал и заставил меня два дня умирать на ящерице! И за уроки языка, и за «Радость путника», и за зеленое платьице…

– З-завтра, – процедила сквозь зубы жертва качки, – я буду в порядке. А ты…

Когтистый палец вперился мне в грудь, но что же случится со мной завтра, я так и не узнала – корабль качнуло, и карда скрутил очередной приступ.

К морю мы добрались без происшествий. В Халстире оставили в керсо ящерок, получив обратно залог, и в тот же день нашли следовавшее в Мискан судно. Времени на прогулку не оставалось, но я не жалела: вряд ли небольшой портовый городок изобиловал достопримечательностями. Экскурсию Лайс пообещал организовать по прибытии. Если, конечно, быстро оклемается. Никак не ожидала, что прославленный проводник через миры сляжет, едва ступив на борт – не вязался этот банальный недуг с геройской репутацией.

Меня же качка нисколько не беспокоила. Оставив Эн-Ферро в каюте, вышла на палубу, где с полчаса любовалась на море, небо и занятых рутиной матросов. Если на корабле и были другие пассажиры, то подозреваю, что сейчас они занимались тем же, чем и мой спутник, – страдали.

Но скоро я заметила неподалеку от себя двух дам, неизвестно откуда появившихся. Одна из них, помоложе и посимпатичнее, была одета почти так же, как и я: узкие брюки и длинный жакет поверх легкой блузы. Значит, Лайс не соврал, и подобный наряд является обычным для путешествующей женщины. Правда, на незнакомке костюм не висел мешком – наверное, у нее нет заботливого брата, который покупал ей одежду в лавке готового платья на глаз.

Женщине мое внимание не польстило – она склонилась к своей спутнице и нарочито громко прошептала на каэрро:

– Диди, милая, идем отсюда. Эти полукровки совсем обнаглели. Только посмотри на эту бесстыжую девку, надо же так беззастенчиво пялиться! При старом императоре она не посмела бы даже ступить на этот корабль!

Я мысленно возрадовалась безвременной кончине старого императора и огорчилась, что нельзя догнать эту хамку и навалять ей за бесстыжую девку.

– Простите мою сестру, тэсс, она не хотела вас обидеть.

Быстро же ему полегчало!

– Бедная девочка впервые в таком обществе и абсолютно не умеет себя вести.

Ыгы. Я скромно потупила глазки и безрезультатно попыталась покраснеть.

– Какой приятный молодой человек, – услышала я мурчание толстухи Диди. – Видишь, Элоя, и среди полукровок попадаются достойные экземпляры.

Как только они удалились, достойный экземпляр накинулся на бедную девочку:

– За какими демонами ты сюда выперлась?!

– А что, я должна была бдеть у твоего смертного одра?

– Занялась бы языками. Или историей. А не путалась бы под ногами у имперской графини.

– С чего ты взял, что она графиня?

– Вот-вот, и геральдикой занялась бы.

Веселенькое меня ждет путешествие. Ну что ж, тэсс графиня, больше я вас не побеспокою – некогда будет.

К ночи ветер поменялся, волны уже не норовили опрокинуть корабль, качка унялась и тошнота отступила.

Эн-Ферро прислушался к мерному посапыванию, доносящемуся с соседней койки. Сделал несколько неуверенных пасов, но передумал: судовой маг мог отметить возмущение силы. Зажег масляный светильник.

Вынул из сумки тетрадь в кожаном переплете, футляр с перьями и дорожную чернильницу. Пролистал исписанные страницы.

«14 августа по времени Тара. Восьмой день. Девочка проявляет необыкновенные мнемонические и лингвистические способности. Уже освоила большинство слов и понятий двух основных языков. Иногда еще испытывает трудности с правильной постановкой времен, в саальге путается в артиклях, но, думаю, постоянная практика исправит положение. Прекрасно изучила географию, историю, политическое устройство мира. Учится контролировать дар. Уже неплохо устанавливает защитные блоки, умеет закрываться от поверхностного сканирования. Собственные сенсорные способности либо пока блокированы, либо отсутствуют…»

Девушка шумно заворочалась во сне. Дыхание стало чаще, губы искривились, словно от боли, и до слуха мужчины донесся тревожный стон.

Кард протянул над спящей руку, широко растопырив пальцы. Сон. Просто неприятный сон. Когтистые пальцы прошлись по невидимым струнам. Прикрыв глаза, маг что-то чуть слышно, монотонно зашептал, нащупал несколько тоненьких ниточек нервно пульсирующей силы, потом резко сжал кулак и одним коротким движением оборвал, отбросил в сторону. Лицо девушки разгладилось, дыхание стало ровным. Так-то лучше.

Он еще какое-то время постоял рядом, прислушиваясь не столько к спящей, сколько к собственным ощущениям. Вернувшись к столу, с сожалением посмотрел на неоконченную запись, но все же убрал тетрадь и погасил светильник.

Галла

Утро было восхитительным. Даже несмотря на то, что Эн-Ферро тычками поднял меня с койки и потащил на палубу «смотреть красоту». А может быть, именно поэтому – рассвет в море стоил нескольких часов сна. К тому же можно вдоволь налюбоваться на растекающуюся по небу и водной глади зарю, а после вернуться в каюту и снова завалиться на койку.

Я так и собиралась поступить, когда раздался пушечный выстрел. Секунда – и еще один. Стреляли издали, и не могу сказать, что я испугалась, скорее удивилась. А в следующее мгновенье наш корабль вздрогнул, давая ответный залп.

– Что случилось? На нас напали?

– Нет, – успокоил меня Лайс. – Мы просто здоровались.

– С кем?

– А вот с ним.

Эн-Ферро подтащил меня к борту.

– Видишь?

– Вижу!

Что именно я вижу, было неясно.

– Подожди, сейчас поближе подойдем.

С более близкого расстояния стало понятно, что это судно. Неуклюжая черная громадина с множеством кубиков-надстроек на палубах и тремя широченными трубами, из которых валил дым.

– Лайс! – охнула я. – Это же…

– Полупаровая машина.

– Как? А почему «полу»?

– Это мой собственный термин. Они зовут это плавсредство несколько иначе. А полупаровая потому, что это недоделанный паровой двигатель.

– Но он же работает.

– Работает, – осклабился кард. – Вполовину – на паровой тяге, вполовину – на магической. Эти идиоты взяли хорошую идею, но так и не смогли довести ее до ума. Навесили на каждый поршень по амулету – и вперед.

Полупароход издал протяжный гудок.

– Кретины! – взыграла профессиональная гордость инженера-конструктора. – Простейший паровой двигатель додумать не смогли! Лезут со своей магией куда надо и не надо!

Я ободряюще похлопала его по плечу:

– Так помог бы им.

– А с драконьим принципом невмешательства, наверное, незнакома? Если я сунусь в чужую науку со своими прогрессивными идеями, по головке меня не погладят. Ну разве что оторвут ее сначала.

Да, тут он прав. Хранители за вмешательство в естественный ход развития мира спасибо не скажут. Среди идущих и открывающих ходят легенды-страшилки о тех, кто пытался облагодетельствовать народы чужих планет: мало кто из них умер от старости или хотя бы быстро. Может, это и сказки, но проверять лично мне не хочется.

Я проводила взглядом удаляющееся судно. Обидно, досадно, но ладно!

– Придет время, сами до всего додумаются.

– Как же, время придет! – скривился Лайс. – Двести лет у них тут одно и то же, ты уж мне поверь, я на Таре гость не редкий. Двести лет, Галчонок! На твоей Земле за последние двести не только этот самый паровой двигатель изобрели и усовершенствовали, но и электричество, телеграф, телефон, двигатель внутреннего сгорания, радио, кино, рентгеновский аппарат, радар, ядерные установки, телевидение и вышли в космос!

И почему мне кажется, что все это именно в таком порядке и происходило? Интересно, магистр Эн-Ферро, по примеру моего отца, лекций студентам не читал?

– Читал! – рявкнул кард.

У меня от возмущения даже слов не нашлось для этого… Этого… Ах он гад! А еще заверял меня с самой честной рожей: «Галчонок, как я могу?» А выходит, может, сволочь беспринципная! Воспользовался, что я спросонья открыта, и давай по мозгам елозить! Урод!

Я демонстративно отстранилась, сложила руки на груди и надулась. И закрылась. Нечего у меня в башке шариться, как у себя дома!

– Эй. – Серебристый коготь осторожно царапнул мое плечо. – Галчонок?

Я отвернулась.

– Ну, Гал.

– Да, господин магистр? – Могла бы вообще не ответить.

– Не дуйся, пожалуйста. Я не специально.

– Угу, всем сердцем верю вам, тэр Эн-Ферро.

– Ну не начинай, прошу тебя. Я действительно не хотел. Просто завелся из-за этой глупости, а у меня на взводе способности обостряются. А ты открытая и думаешь так громко и ехидно. Прости.