Призраки отеля 'Голливуд'

      Мун перегнулся через перила и увидел внизу Хью Брауна, окруженного ореолом серебряных саксофонов. Взмах руки - дробь барабанов и грохот ударных тарелок смолк. Двадцать глоток принялись исступленно скандировать хором:
      - Куколка! Куколка! Куколка!
      На соседнем балконе послышались легкие шаги. Мун заглянул в прорезь тента. Киноактриса была в довольно прозрачном пеньюаре. Хью Браун снова взмахнул рукой. От строя музыкантов отделился певец в позолоченной куртке тореадора, на которую ниспадали длинные волосы. Театрально прижав руку к сердцу, он сначала широко раскрыл рот, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, потом запел ритмизованную под рок-н-ролл андалузскую любовную песню. Куколка зааплодировала.
      На соседнем балконе прозвучало что-то наподобие львиного рыка, возвещавшего появление Рамиро...
      Мун залез обратно в кровать, накрылся с головой одеялом и под аккомпанемент вспыхнувшей ссоры опять уснул. Его разбудил стук в дверь.
      - Одну минуту! - Решив, что это Росита, Мун накинул халат и пошел открывать. Его слегка пошатывало.
      - Машина в вашем распоряжении!
      - Машина? - оторопело пробормотал Мун. - Кто вы такой?
      - Сержант Милс! Шофер машины, предоставленной в ваше распоряжение.
      - Генералом? - догадался Мун. - Слишком любезно с его стороны!
      Выпроводив посетителя, Мун принял холодный душ. Машина никак не выходила из головы. Чем он заслужил такое внимание со стороны генерала Дэблдея?
      Холл был пуст. Постояльцы наверстывали вызванный утренней серенадой перерыв во сне. На фоне мраморного и пальмового великолепия дон Бенитес одиноко торчал в своем закутке.
      - Доброе утро, сеньор! - Он проворно вскочил, чтобы приветствовать гостя.
      Только тогда до сознания Муна дошло, что в холле есть еще кто-то, кроме их двоих. Внимательно приглядевшись, он заметил рядом со стеклянной входной дверью глубокое кресло, в котором с головой утопал Милс. Сидевший совершенно неподвижно, он казался скорее частью гостиничной обстановки, нежели живым человеком.
      - Надеюсь, хорошо спали? - с заученной любезностью осведомился портье. - Или вам тоже помешал концерт? Это лучший оркестр Малаги! Откуда у людей берутся такие деньги? Идут слухи, что в море появилась неизвестная подводная лодка. - Дон Бенитес считал своим долгом выложить все новости. Чего только не придумают!
      - Педро заходил?
      - Уж с шести часов ожидает вас. Я ему сказал, что вы едва ли так рано встанете, вот и побежал встречать утренний автобус.
      В эту минуту в дверях появился Педро. Дожевав бутерброд, вытер руку о штаны и протянул Муну.
      - Я вам сегодня нужен? - деловито осведомился он.
      - Уже истратил деньги и хочешь опять подработать? - улыбнулся Мун.
      - Я ведь теперь вам помощник, - возмутился Педро. - А ваши сто песет отданы на хранение дону Бенитесу.
      - Точно! - подтвердил портье. - Педро боится их сразу проесть. Ну как, много людей прибыло сегодня?
      - Только в пансион "Прадо".
      - Ах, эти!.. - Дон Бенитес пренебрежительно кивнул и с грустью добавил: - Вы не думайте, сеньор, они неплохие женщины. Многие из них бывшие батрачки. Вы знаете, сколько у нас платят в деревне? Так что выходит, ты напрасно ходил, - посочувствовал он мальчику. - У них ведь весь багаж умещается в сумочке.
      - Я не из-за заработка! - вспыхнул Педро и, повернувшись к Муну, объяснил: - Теперь я обеспеченный человек. Пошел посмотреть, не вернулся ли доктор Энкарно. Вам ведь очень важно поговорить с ним.
      - Спасибо, Педро! Как вижу, он не приехал.
      - Откуда вы все знаете? - с детской наивностью спросил Педро.
      - На то я и детектив, - отшутился Мун.
      - Тогда я тоже хочу стать детективом! - серьезно объявил Педро. - Что я должен сегодня делать, сеньор Мун?
      - Поедешь со мной в Пуэнте Алсересильо. Подожди меня в моей комнате.
      Первое, что Мун увидел, выйдя на улицу, был окрашенный в маскировочный цвет джип с заведенным мотором. А за баранкой сидел Милс, которого Мун за секунду до этого еще видел в холле. Как и когда он успел выйти, было совершенно непостижимо.
      - Куда везти? - спросил сержант тоном автомата.
      - Спасибо, это недалеко, - отмахнулся Мун.
      Милс ничего не сказал. Но, перейдя площадь и углубившись в узенькую улочку с лавками и мастерскими, Мун убедился, что машина следует по пятам. Очевидно, водитель имел редкостное обыкновение говорить только самое необходимое и исполнять приказы начальника буквально.
      - Ладно, - покорился Мун, отметив про себя, что любезность генерала Дэблдея немного навязчива. - Везите на почту.
      Начальник почты встретил Муна как старого знакомого.
      - Доброе утро, мистер Мун. Все утро трудился, принимая для вас телеграммы. А если учесть доставку нынешней ночью, то мне следовало бы получать второе жалованье от вас.
      Поняв намек, Мун взамен полученных телеграмм вручил начальнику почты двадцать песет. Тот принял их как должное, только счел нужным объяснить:
      - Я, конечно, тоже мог бы, подобно дону Бенитесу, сохранять благородный вид, торгуя грошовыми открытками святых. Мне это претит. Если мы бедны, то в этом виноват не испанский народ, а... - Начальник почты красноречиво показал глазами на портрет Франко. - Слава богу, в последнее время еще спасает туризм, иначе мы бы совсем пропали... Тихо! Это учреждение, а не цирк! Последнее относилось к отчаянной детской потасовке за тонкой перегородкой.
      Начальник почты кинулся наводить порядок, а Мун, бесчувственный к шуму, лихорадочно просматривал огромное, в двести с лишним слов, послание Дональда Кинга.
      Полученная ночью телеграмма личного секретаря Джошуа Шривера допускала два совершенно противоположных толкования. Первое - миллионер не давал приказа кремировать тела жены и сына. Узнав все-таки об отправленной за его подписью фальшивке, он, естественно, счел это подтверждением своих предположений насчет Рода Гаэтано как виновника смерти родных. В таком случае у него оставалось мало надежды на спасение Гвендолин. Именно это полное отчаяние и могло быть причиной нервного шока.
      Но, с другой стороны, Мун не отвергал и вторую возможность - приказ о кремации действительно исходил от Шривера. На это у него могли быть веские причины, они же заставили его отправить телеграмму лично, без ведома секретаря.
      Ответ на запрос Дональду Кингу, кому принадлежит фирма "Всё для туристов", способен был внести некоторую ясность, однако именно его Мун не обнаружил.
      Большую часть телеграммы занимал огромный перечень фирм, принадлежавших юридически или фактически Джошуа Шриверу. Изучение этого утомительного списка Мун отложил.
      "Сведения о фильме Стенли Хьюза запросил у своего голливудского информатора. Надеюсь прислать сегодня вечером", - сообщал Дональд Кинг напоследок.
      Вторая телеграмма была от Дейли:
      "В Нью-Йорке отвратительная погода. Выдача заграничного паспорта задерживается. Обещают не раньше чем через неделю. Передайте испанским красоткам - пусть потерпят еще немного".
      Мун приказал Милсу отвезти его в гостиницу, но по дороге, просматривая телеграмму Дональда Кинга, неожиданно переменил решение.
      В полицейском комиссариате кружились все те же мухи. Дежурный, на этот раз уже другой, в деревянной позе сидел на скамейке. Не будь в его руке испанского издания "Фиесты", можно было бы подумать, что он сидя отдает честь. Место за разукрашенным чернилами столом занимал полковник Бароха-и-Пинос. Он говорил по телефону. Судя по официальному лицу и подтянутому виду, докладывал начальству. Увидев Муна, полковник, поспешно кончив разговор, обратился к нему с любезной улыбкой:
      - Ну, как ваши успехи? Напали на какой-нибудь след? Пройдемте в кабинет! - пригласил полковник.
      - Следы? - вспомнил Мун, рассеянно рассматривая закрывший всю стену аэрофотоснимок Панотароса. - Их столько, что с избытком хватило бы на полдюжину преступлений. Практически это значит, что следов - никаких.
      - А у меня кое-что есть. Из Малаги наконец получены анализы. В одной из банок обнаружены остатки колбасы с большим наличием естественного яда ботулина, образующегося в результате органического распада. - И начальник полиции протянул официальный бланк с тремя подписями и печатью управления малагской полиции.
      Мун не взял его. Он погрузился в тяжелые раздумья. Наконец спросил:
      - Вы посылали мистеру Шриверу только одну телеграмму?
      - Разумеется, нет. На следующий день послал другую, в которой подробно информировал обо всем.
      - В том числе и о марке консервированной колбасы, которой отравились Шриверы и Матосиньосы? - спросил Мун, уже заранее зная ответ.
      - Марка упомянута в медицинском заключении доктора Энкарно. Я счел нужным депешировать мистеру Шриверу его полный текст.
      Мун вышел из полицейского комиссариата совершенно разбитый. Досадливо отмахнувшись от сержанта Милса, он медленно побрел в гостиницу.
      Просматривая список фирм, контролируемых акционерным обществом "Америкэн дивелопмент компани", Мун снова наткнулся на фирму "Всё для туристов". Фирма занималась страхованием на случай испорченного плохой погодой отпуска, прокатом автомашин и домиков-прицепов, производством палаток, надувных лодок, портативных газовых плиток, снаряжения для подводной охоты, а также выпуском небольшого ассортимента консервов. Колбаса "Экстра" являлась изделием этой фирмы, а ее фактическим владельцем был Джошуа Шривер. Узнав из второй, подробной телеграммы начальника панотаросской полиции, что его родные умерли от консервов собственного производства, Шривер, видимо, испугался скандала и поспешно приказал кремировать тела. Муна он не известил потому, что в таком случае пришлось бы объяснить причину. А может быть, просто не успел известить - нервное потрясение вызвало тяжелый шок.
      СНИМОК В ЖУРНАЛЕ
      В гостиницу Мун вошел в чемоданном настроении. Если его что-нибудь и удерживало немедленно потребовать счет, то только намеченная поездка в Пуэнте Алсересильо. Возможно, ему удастся выполнить вторую часть поручения Шривера - выяснить судьбу Гвендолин. Хотя едва ли эта сумасбродка стоила потраченных на нее трудов. В ее похищение Мун больше не верил. Скорее всего после ссоры с матерью она подделала чек, чтобы смыться со своим любовником Крауненом. Ладно, съездит в Пуэнте Алсересильо, а там видно будет.
      - Привет, мистер Мун! - По лестнице спускался генерал Дэблдей. Несмотря на полученное вчера вечером дурное известие, он выглядел бодрым. Стекла пенсне приветливо поблескивали, от него так и веяло утренней свежестью и одеколоном высшего качества.
      - Спасибо за машину! Правда, мне не совсем ясно, как вы отчитаетесь за потраченный на меня бензин, - пошутил Мун.
      - Впишем в графу "Секретные расходы", - рассмеялся генерал Дэблдей. - В этом наше преимущество над любым другим ведомством. Эта мистическая графа покрывает все - от покупки целой страны до эротических потребностей наших сотрудников...
      - И все же ваша любезность ставит меня в затруднительное положение. Вчера вы предоставили в мое распоряжение лейтенанта Роситу Байрд, сегодня Милса...
      - Я делаю это ради мистера Шривера, - подчеркнул генерал. - Так что вы мне ничего не должны.
      - Боюсь, что мистер Шривер останется мною недоволен. У меня такое впечатление, что мне здесь делать нечего, разве только если вы в качестве компенсации за потраченный бензин попросите меня разыскать секретные устройства.
      - Означает ли это, что вы отказываетесь от расследования? поинтересовался генерал.
      - Как вам сказать? Мой единственный реальный шанс - Пуэнте Алсересильо. Если эта поездка ничего не даст, я еще побуду тут несколько деньков, так, для очистки совести.
      - Мистер Шривер будет огорчен.
      - Я не виноват. Не ожидал, что дело окажется столь же туманным, как слухи о русской подводной лодке, - невесело пошутил Мун.
      - К сожалению, это не совсем слухи, - в голосе генерала чувствовалась озабоченность.
      - Неужели?
      Генерал доверительно взял Муна под руку и перешел на шепот:
      - Так и быть, пока поблизости нет майора Мэлбрича, расскажу... Только это строго секретно. Мы перехватили передачу, шифрованную, понимаете? Точный пеленг не удалось установить, но передатчик находится в море и меняет месторасположение. Сначала мы предполагали, что это военное судно испанцев, но командующий флотом заверил меня, что в этом районе нет ни одного боевого корабля.
      - Вы действительно предполагаете, что это русские, которые охотятся за важными секретными устройствами? - усмехнулся Мун.
      - Мы живем в такие времена, когда секреты приходится в одинаковой мере хранить и от врагов и от союзников. Генерал де Голль, например, был бы вовсе не прочь заполучить бесплатно парочку усовершенствованных штуковин, над которыми наши лучшие ученые трудились годами. Приходится держать ухо востро. Майор Мэлбрич уже распорядился вызвать из Роты противолодочные катера со специальной аппаратурой для обнаружения субмарин.
      - Майор? Я-то думал, что он в качестве адъютанта всего-навсего исполняет ваши приказы.
      - В нашем таинственном ведомстве иной сержант имеет больший вес, чем полковник, - рассмеялся генерал, потом разъяснил: - Мой принцип: "Не делай сам того, что могут сделать за тебя другие". По моему предложению ответственность за безопасность района возложена на майора Мэлбрича - пусть принимает меры, какие считает нужными... Я лично больше надеюсь на дешифровку. На этот раз наш радиооператор поймал только самый конец передачи. Если в следующий удастся записать на пленку всю передачу целиком, мы наверняка узнаем, с кем имеем дело. У нас в Пентагоне есть мощнейший электронный мозг - дешифратор, его обслуживают блестящие аналитики.
      - Скажите мне, как только установите, чья это передача, - попросил Мун, которого заинтересовала таинственная радиостанция.
      - Постараюсь. Если вы, в свою очередь, обещаете держать меня в курсе вашего расследования. Как старый знакомый мистера Шривера, я в этом заинтересован не менее вас. И еще одно: в случае надобности можете пользоваться моим прямым проводом.
      Откуда-то вынырнул майор Мэлбрич. Хмуро поздоровавшись с Муном, он испытующе посмотрел на генерала.
      - Не волнуйтесь, майор, своей супруге я не изменял, - заверил его со смехом генерал Дэблдей.
      - Но, может быть, она изменяла вам, пока вы доверяли мистеру Муну семейные тайны? - в тон ему пошутил майор.
      Потом они, разговаривая о чем-то вполголоса, направились к огромной, сверкающей черным лаком генеральской машине, над радиатором которой поднималась высоченная антенна.
      Мун задумчиво прошел к закутку, в котором восседал дон Бенитес. В зеркалах мелькали отражения туристов. Большинство направлялись на пляж, другие исчезали за одной из четырех внутренних дверей. Оттуда доносилось звяканье монет, бульканье наполняющей стаканы жидкости, стук бильярдных шаров, шуршание журнальной бумаги.
      - Мисс Байрд еще не приходила? - осведомился Мун.
      - Давно пришла. Сначала мы поболтали, а потом она пошла наверх.
      - О чем же вы болтали?
      - О сеньоре Рамиро. Он сегодня остался с носом. И падре Антонио тоже. Обычно они оба провожают сеньору Роджерс на купанье. А сегодня она, даже не дождавшись падре Антонио, ушла с этим американским богачом, что разбудил весь отель. Падре Антонио так разозлился, что чуть не назвал ее шлюхой. А сеньор Рамиро с досады заперся у себя в комнате и велел никого к нему не впускать.
      Мун поднялся наверх. Взбираясь по лестнице, он услышал, как на втором этаже захлопнулась дверь, а поравнявшись с коридором, увидел Роситу Байрд.
      - Доброе утро! - приветствовала она его с улыбкой. - Надеюсь, я не запоздала? Задержалась у генерала.
      Мун не стал уличать ее во лжи. Вместо этого спросил:
      - Вы давно знакомы с Рамиро?
      - С каким Рамиро?
      - С будущим мужем Куколки.
      - Ах с этим! Вчера видела его в первый и, надеюсь, последний раз в жизни. Такие назойливые не в моем вкусе.
      - Вот как? - Мун окинул ее быстрым пронизывающим взглядом. Она выдержала его, не отведя глаз. Застывшее смуглое лицо с раскосыми прорезями глаз казалось потемневшей от древности золотой ацтекской маской, со вставленными в глазницы черными блестящими камнями.
      "Какая красивая женщина! - подумал Мун. - И должно быть, с незаурядным темпераментом. А между тем как хладнокровно лжет!"
      Судя по услышанному на лестнице звуку, захлопнулась дверь вовсе не генеральской комнаты, а та, что находилась напротив. Та, за которой заперся Рамиро.
      Мун пригласил Роситу в свою комнату. Педро, о котором он, как и вчера, совершенно забыл, чувствовал себя как дома. Забравшись с ногами в кресло, мальчик перелистывал иллюстрированный журнал, изъятый Муном у Брауна.
      - К вам заходил новый постоялец маркиза Кастельмаре, - объявил он.
      - Чего он хотел?
      - Не знаю. Я ему сказал, что вы сегодня поедете в Пуэнте Алсересильо и вернетесь поздно. Кстати, в этом городке есть неплохой кабачок, где мы могли бы вкусно поесть. Там нет туристов, поэтому все значительно дешевле.
      Внезапно он вскрикнул. Указательный палец скользнул по журнальному снимку, изображавшему Эвелин Роджерс в обществе Родриго Гаэтано на пляже Санта-Моники.
      - Это ведь... - начал было мальчуган, но, покосившись на Роситу, быстро сказал: - Это сеньора Роджерс, не правда ли?
      - Конечно, она, - улыбаясь, подтвердил Мун, потом любезно обратился к переводчице: - Мисс Байрд, спуститесь, пожалуйста, в холл и скажите Милсу, пусть приготовит машину к отъезду.
      - Я не знаю его.
      - О, узнать его не составит труда. Сначала вы увидите кресло, а потом человека, составляющего с ним одно целое. Не волнуйтесь, приставать к вам с сомнительными комплиментами он не станет.
      Мун сам не понимал, откуда у него вдруг такое шутливое настроение. Очевидно, потому, что при помощи Педро удалось наконец напасть на конкретный след.
      Обождав, пока дверь закрылась, он потрепал великого конспиратора по вихрастой голове.
      - Молодец!.. Кто же из них Краунен?
      - Все детективы умеют читать чужие мысли? - Педро восхищенно взглянул на него.
      - Только когда они сходятся с их собственными.
      - Вот этот, - палец мальчика прирос к одному из телохранителей Родриго Гаэтано.
      Мун склонился, чтобы рассмотреть, какого цвета глаза. Слишком поздно! Как раз на этом месте уже красовалось жирное пятно.
      - Это тот самый, что жил у маркиза. Это он прятался за скалами, когда сеньорита Шривер давала ему деньги, - гордо сообщил Педро.
      Мун взволнованно зашагал по комнате. В эту минуту легкость, с которой он согласился с версией начальника полиции, казалась совершенно непонятной. Вспомнив врученные Шривером снимки, на которых были запечатлены Челмз и другие люди Рода Гаэтано, Мун показал их мальчику.
      Педро никого не опознал, но посоветовал поговорить с рыбаком доном Камило. Насколько помнится, тот видел катер, на котором какие-то американцы приезжали в Панотарос для встречи с Крауненом.
      Мун задумался. Не находилась ли именно на этом катере таинственная рация, доставлявшая такую заботу майору Мэлбричу?
      Синдикат Рода Гаэтано был не просто шайкой бандитов, а отлично организованным предприятием с неограниченными средствами, на котором работали не только головорезы, но и вооруженные самой современной техникой специалисты. Совсем не удивительно, что для связи они предпочитают шифрованные радиопередачи.
      Это предположение возникло у Муна уже во время разговора с генералом, а сейчас оно перешло в уверенность.
      СПУТНИЦА ГАНГСТЕРА
      Оставив справа дорогу, что вела в Малагу, джип взял крутой подъем. Вокруг обступили горы с опаленной солнцем желтоватой растительностью. Здесь было заметно жарче, чем внизу, на побережье. Пыльные камни, чахлые кусты, потрескавшаяся, сухая земля. Унылое блеяние овец, чьи белые смутные тени виднелись высоко наверху, наводило тоску. Машина проехала мимо источенного временем столба с обрывками ржавой цепи. К нему перед тем, как костер инквизиции превращал все в обгорелые кости и кучку пепла, привязывали, должно быть, ведьм и еретиков.
      В эту минуту Муну показалось, что в хитроумный лабиринт подозрений и загадок, в котором он окончательно запутался, завел его не обычно трезвый и рассудительный ум, а эта страна, ее мрачная история. Фанатизм и изуверство, помешанные короли, делившие свое время между исступленным кровопролитием и столь же исступленным покаянием, конкистадоры в железных панцирях и заговорщики в монашеских рясах, полный крадущихся шагов и приглушенных стонов сумеречный мир, отраженный с такой силой на полотнах Эль Греко.
      Чудилось, что этот мир вовсе не исчез, а только видоизменился, великолепно уживаясь с современными бомбардировщиками, с которых падает дождь горящего бензина, отравленных осколков и секретных устройств. Все это словно давило на Муна, мешая видеть людей в обыденном свете.
      Они въехали в узкое отвесное ущелье. Внизу грохотала горная река. Белые фонтаны пены взмывали вверх, обдавая лицо тончайшей водной пылью. На противоположном берегу поблескивали рельсы. Издали донесся протяжный свисток паровоза, эхо чутко ударилось в нависшую над головами скалистую стену. Впереди виднелся изогнувшийся как бы в прыжке металлический остов моста.
      - "Пуэнте" по-испански означает "мост", - пояснил Педро. - Отсюда название городка. Видите, вон он.
      За уступом взметнулся и тут же исчез остроконечный шпиль церкви. Дорога расширилась, образуя нечто вроде площадки. Прорубленные в скале ступени вели к городку. Машину пришлось оставить внизу. Педро с проворством обезьяны карабкался по крутой лестнице. За ним следовали Мун и Росита. Шествие замыкал изъявивший желание поразмять ноги Милс, безучастный ко всему, со словно приклеенной к губам неизменной сигаретой.
      Городок казался совершенно обезлюдевшим. Единственными живыми существами были поросенок, сладко спавший посреди улицы, да продавец лотерейных билетов, неподвижно сидевший на складном стульчике в скудной тени платана. В спадавших с исхудавшего тела обносках и огромной, почти совершенно обветшавшей соломенной шляпе он походил на огородное чучело. Услышав шаги, продавец билетов ожил, прикрытые черными очками глаза молниеносно повернулись к Муну.
      - Купите билетики! Билетики, сеньоры! В прошлом году я продал билет, на который пал большой выигрыш. Я, слепой старый человек, не стану вас обманывать! Не проходите мимо, красавица! Не проходите мимо своего счастья!
      - Что он такое сказал? - спросил Мун, обращаясь к Росите. Вместо нее ответил Педро:
      - Да ничего особенного. - Мальчуган скорчил гримасу. - Врет. Они всегда врут. Большой выигрыш! Так я ему и поверил... С кого мы начнем расспросы? закончил он деловито. - Давайте зайдем сперва в кабак! - предложил Педро, очевидно, не без задней мысли. - У нас все новости узнают именно там.
      В кабачке царил полумрак. В ноздри ударил кисловатый винный перегар и прогорклый запах подгоревшего масла. Хозяйка крепко спала, положив голову на стойку. Над ее головой тускло поблескивал позолоченный образок святой мадонны с младенцем. Педро стукнул кулаком о пустой бочонок. Хозяйка проснулась. Поправляя на ходу передник и сонно потягиваясь, она подошла к гостям.
      Мун заказал обед и по совету Педро пригласил хозяйку распить с ними стаканчик. Хозяйка исчезла за перегородкой и почти мгновенно вернулась с подносом, уставленным бутылками и большой тарелкой с маслинами и солеными орехами. Напиток оправдывал свое название - "Кровь спасителя". Густое вино горело в зеленых граненых стаканах кровавыми отблесками. Оно было прохладным, только что из погреба, немного терпким на вкус.
      Хозяйка оказалась на редкость молчаливой, под стать Милсу. Приготовив обед, состоявший из вареной форели с приправой, она уселась на самый край каменной скамейки и неторопливо потягивала вино. Мун до того проголодался, что не спешил с расспросами. Молчание затягивалось. Временами на улице слышались шаги, следом за ними приглушенные расстоянием выкрики продавца лотерейных билетов. Наконец хозяйка, в достаточной мере доказав, что болтливость отнюдь не является национальной чертой испанцев, соизволила спросить:
      - Вы туристы? Вообще-то мы на отшибе, к нам редко кто заглядывает.
      Она говорила нараспев, растягивая слова, так что Росита успевала переводить почти синхронно.
      - Отлично! - обрадовался Мун. - В таком случае вы должны помнить иностранцев, которые бывали у вас за последние дни.
      - Иностранцы? - Хозяйка отрицательно покачала головой.
      - Я ищу родственницу. Несколько дней назад она бесследно исчезла. - Мун сказал это, чтобы расшевелить хозяйку. - Постарайтесь вспомнить, это очень важно. Она собиралась ехать в Пуэнте Алсересильо.
      - Исчезла? - Хозяйка действительно оживилась. - А вы обращались в полицию?
      - Разумеется. Как видите, безрезультатно...
      - Ну да, - вздохнула хозяйка. - У нас полиция только на то и годится, чтобы арестовывать за политику. Видели парикмахерскую? Так вот, дона Себастьяна Новатуро тоже увезли на днях. Какой это был изумительный мастер! Он ведь раньше работал в барселонском театре "Одеон"... Ах да, вы спрашивали про свою родственницу! Какова она из себя?
      - Потрудись вы посмотреть на фотографию, что вот уже несколько минут лежит перед вами, не пришлось бы тратить столько слов, - проворчал Мун, уже предельно убежденный, что молчаливого испанца можно разыскать только на кладбище.
      Хозяйка зажгла свет, чтобы получше рассмотреть снимок.
      - Какая красивая девушка! Совсем как испанка! Ваша дочь? Нет? Может быть, племянница? Тоже нет? Ах, какая я недогадливая! Вы разыскиваете свою жену! Она сбежала, да? С любовником, да? А вы простите ее, если найдете?
      - Повешу! И вас заодно тоже! За язык! - закричал Мун. - Переводить не надо, мисс Байрд, - добавил он торопливо. - Это только для служебного пользования... Спросите ее, видела ли она Гвендолин. Пусть скажет "да" или "нет".
      - Что-то не припоминаю. - Хозяйка повертела фотографию и со вздохом положила обратно. - А давно это было?
      - Восемнадцатого марта.
      - Что вы говорите?! Как раз в этот день забрали дона Себастьяна! В полдень он еще приходил ко мне звонить по телефону в Малагу, а через несколько часов его арестовали.
      - Зачем вы переводите мне эту болтовню? - набросился Мун на Роситу.
      - Как хотите! - переводчица пожала плечами, одновременно прислушиваясь к продолжавшей болтать хозяйке. - Мистер Мун, это вас, кажется, заинтересует. Она только что вспомнила, что поисками Гвендолин уже занималась полиция.
      - Полиция? Когда? - Мун насторожился.
      - Ну да, - кивнула хозяйка. - В тот же день, когда был арестован дон Себастьян, ко мне заходил полицейский офицер. Важный такой, заказал не вино, а виски.
      - И он вас расспрашивал про эту девушку? - с иронией спросил Мун.
      - Меня нет. Но, может быть, старика, что продает лотерейные билеты? Я видела, как он с ним разговаривал.
      - Только не о Гвендолин! Восемнадцатого марта ее никто и не думал разыскивать, все были убеждены, что она уехала в Малагу. - Мун на мгновение забыл о присутствующих. - Ну что ж, придется продолжать расспросы. А хозяйку поблагодарите за содержательную беседу и объясните, что важный полицейский, очевидно, приезжал в связи с ее обожаемым парикмахером и к моей сбежавшей с любовником супруге не имеет никакого отношения. - Мун щедро расплатился и встал. - Педро, ты что, заснул?
      Мальчик виновато вскочил:
      - Я думал.
      - То-то тебя не было слышно. Какую же историю с бандитами, пистолетами и деньгами ты на этот раз придумал?
      - Ей-богу, я не врал! Сейчас точно вспомнил - она спросила сеньора Краунена, сколько километров до Пуэнте Алсересильо.
      - Может быть, ты напутал?
      - Да нет! - Педро задумался. - Знаете что? Давайте расспросим продавца лотерейных билетов, он ведь всегда на улице, значит, видит всех.
      - В первый раз слышу, что слепые видят, - рассмеялся Мун.
      Педро обождал, пока они вышли, потом, словно экзаменуя, лукаво спросил:
      - Почему же он, обращаясь к Росите, назвал ее красавицей?
      - Я считаю, что для того, чтобы заметить, насколько мисс Байрд красива, необязательно быть зрячим, - пошутил Мун. - К тому же у вас принято величать всех женщин красавицами.
      - Вот я вас и поймал! - торжествовал Педро. - Когда мы шли мимо, сеньорита не проронила ни слова. Как же он узнал, что среди нас женщина? У него профессия такая, приходится притворяться. Народ считает, что слепой нищий сам до того несчастен, что должен приносить счастье другим.
      - Чертовская наблюдательность! - похвалил Мун. - Оказывается, слепым-то был я.
      - Купите билетики! Купите у слепого старика билетики! - Продавец уже издали заметил их.
      - Давайте сюда! Мисс Байрд, переведите ему! - Мун подошел вплотную и помахал перед его глазами банкнотом.
      - О! Сто песет! - Продавец вскочил со стульчика. - У меня, к сожалению, не будет сдачи.
      - Для слепого у вас совсем неплохое зрение, - заметил Мун. - Ну так вот, эти деньги ваши, если сумеете вспомнить, когда и при каких обстоятельствах вы видели эту девушку. - Мун протянул старику снимок.
      Продавец осмотрелся. Убедившись, что вблизи нет никого из местных жителей, он снял очки и принялся за изучение фотографии. Эта процедура длилась довольно долго, так как взгляд старика ежесекундно перескакивал с фотографии на банкнот.
      - Спрячьте деньги, - шепнул Педро. - А то я боюсь, что он и в самом деле ослепнет.
      Старик повертел снимок в руках, потом неохотно вернул и снова водрузил очки на нос.
      - Ну что? - Мун поторапливал его с ответом.
      - Нет. Никогда не видел... Поверьте, сеньор, мне нелегко признаться в этом. - Он тяжело опустился на стульчик и, потеряв всякий интерес к Муну, принялся голосить: - Купите билетики у слепого бедного старика!
      Мун собирался уйти, но внезапно возникшая мысль заставила его задержаться.
      - А ну-ка, Педро, опиши ему человека, которому Гвендолин Шривер передавала деньги.