Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Драконья справедливость (Лайам Ренфорд - 4)

ModernLib.Net / Худ Даниел / Драконья справедливость (Лайам Ренфорд - 4) - Чтение (стр. 13)
Автор: Худ Даниел
Жанр:

 

 


      - Нам не хватало вас на утреннем совещании, - в тоне женщины звучал явный упрек. Черное платье, загнутый острый нос... "Ворона,- подумал он, вылитая ворона!"
      - На совещании?
      - Ну, разумеется... С утра перед разбирательствами мы всегда обсуждаем очередные дела и встающие перед ареопагом проблемы. Поскольку нехватка времени - постоянная наша болезнь, такие совещания обычно совмещаются с завтраком. Так было в Уоринсфорде, так будет и впредь. Мы ожидали вас, но вы не явились.
      - Но...- Лайам был несколько удивлен,- я предположил, что раз уж уголовные дела здесь не рассматриваются, то вам от меня прок небольшой, и потому решил заняться отчетом по делу Каммера. - Для убедительности он тряхнул своей писаниной.
      Вдова с подозрением уставилась на бумаги, затем кивнула.
      - Я буду весьма польщена, если на очередном совещании вы соблаговолите примкнуть к нашему обществу.
      - Как прикажете, госпожа председательница. - Он поклонился, а когда поднял взгляд, та уже шла прочь. Широкие юбки ее развевал утренний ветерок.
      Лайам какое-то время сидел у фонтана, пытаясь сосредоточиться, но работа не шла. Визит вдовы Саффиан сбил его с мысли. Солнышко пригревало, из ближайшего перелеска доносилось веселое пение птиц, но обещающий быть погожим денек радовал мало.
      "Она вечно ко мне придирается, - пожаловался он Фануилу.- Что я, бездельник какой-нибудь? Или филон? Ей просто хочется показать, кто тут главный!"
      Дракончик лежал у его ног. Он сонно приоткрыл один глаз и глянул на своего господина.
      "Ты же не знал о совещании. За что же тебя винить?"
      "Знал или не знал - ей наплевать. Она сделала мне выговор даже за то, что я захотел ознакомиться с отчетом по Дипенмуру заранее. Я, видишь ли, слишком давлю на ее драгоценного Проуна".
      Лайам хорошо понимал, кто подогревает недовольство вдовы, и понимал также, что ничего не может с этим поделать. Толстый квестор слишком уж глубоко пустил корни в этом суде, его слово было куда весомее слов новичка. Лайам ткнул пальцем в лежащий перед ним черновик.
      "Для нее не резон даже это! А скажи, разве Проун вычислил Каммера? Или Куспиниан? Или она себе приписывает эту заслугу? Так кто же тогда тут работает, а кто отдыхает, ответь?"
      Дракончик не стал отвечать, хотя, конечно, и мог бы. Лайам вздохнул и обратился мыслями к дипенмурскому делу. Оно казалось ему куда более головоломным, чем оба уоринсфордских, и отчет по нему... ох уж этот отчет! Если дипенмурский эдил не прибавит к своему сочинению каких-то веских деталей, то вряд ли Лайаму удастся с ним разобраться. "А если ты в нем не разберешься - остальные и подавно не смогут". Он не был слишком высокого мнения о себе, просто ему теперь мало верилось в сыскные таланты квестора Проуна и проницательность госпожи Саффиан.
      Наконец-то он понял, какой удар нанесла ареопагу кончина Акрасия Саффиана. Как видно, основная тяжесть судейской работы лежала только на нем. В голове его прозвучали слова Куспиниана, обращенные к вовсе не кажущейся безутешной вдове: "Мы глубоко оплакиваем кончину вашего супруга. А бандиты Южного Тира пляшут от радости, услыхав эту весть!"
      С мрачным видом засунув бумаги в ящик, Лайам встал. Пожалуй, надо пройтись.
      В лесу бушевала весна. Тенькали птицы, шелестел ветерок, попискивали невидимые зверюшки. Фануил то взмывал к верхушкам деревьев, распугивая стайки скворцов, то скользил черной тенью к земле, гоняясь за зайцами. Дважды Лайам натыкался на группки оленей, они шарахались от него и уходили большими скачками в чащу.
      Лес завораживал, и Лайам за временем не следил. Он вспомнил о нем, только выбравшись на большую дорогу, подходящую к бывшей базе легионеров с северной стороны.
      "Хорошо погуляли",- улыбнулся Лайам дракончику, когда вдали завиднелись крыши казарм, и ноги его тут же отяжелели, как гири. Он вдруг понял, что ему очень не хочется возвращаться к делам. "Работа в радость, когда тебя ценят..."
      "Если мастеру ничего от меня не нужно, я бы еще полетал".
      "Валяй, - отозвался уныло Лайам. - Только не трогай герцогских зайцев".
      Фануил снялся с его плеча и скрылся в лесу, а Лайам одиноко побрел по дороге. Судя по солнцу, было уже далеко за полдень, и хочешь не хочешь, а объяснительную следовало дописать.
      По южному тракту к казармам подтянулся небольшой караван. Лайаму отчаянно захотелось подойти к этим людям, узнать, откуда они приехали и что привезли, но отчет о гибели Каммера еще не был дописан, и чувство долга погнало его в свою комнатушку.
      Прогулка все же проветрила ему голову, и даже настолько, что он без труда завершил черновой вариант отчета и принялся переписывать его набело, когда в дверь постучали. Шагнувший в комнату отец Энге имел весьма воинственный вид.
      - Я пришел потребовать от вас объяснений,- заявил он, завивая свою бороду в кольца. - Ну, то, что председательница ареопага не уделяет нам, сирым, внимания, нас не очень-то удручает. Это ладно, это можно бы потерпеть. Но вы-то, сударь! Вы-то с чего так взъелись на бедных провинциалов? Изволили пропустить завтрак, кинув нас на съедение Проуну, а теперь хотите проигнорировать и обед! Госпожа Саффиан с первым квестором соизволили уединиться, но вам-то с какой стати торчать в этой камере одному? Или мы вас чем-то прогневали? Или существуют иные причины, вслух о которых люди воспитанные не говорят? Да, наши манеры несколько простоваты, я понимаю, но все-таки от нас не воняет. По крайней мере, от меня лично уж точно ничем не несет. От Тарпеи с Казоттой - бывает, особенно после суток бешеной скачки, но от меня никогда не пахнет, честное слово. Я прямо цветочек благоуханный! Короче, идете вы со мной или нет?
      Лайам сдвинул бумаги в сторону.
      - Иду. От вас, кажется, и вправду не пахнет.
      Не переставая болтать, искатель теней потащил его по запутанным переходам.
      - Если дело не в запахе, то в чем же тогда? А, понимаю - в Казотте! Неудивительно, что она вас пугает! Грубая, неотесанная, чавкает, когда ест! Правда, она похожа на медвежонка из цирка? И к тому же - страшно уродлива. Держитесь от нее подальше, мой друг! - Он нес эту чушь, уже подходя к столу, за которым сидели Тарпея с Казоттой. - Ах, дорогуша, я лишь намекнул квестору Ренфорду, что ему следует вести себя с вами поосторожнее. Ну, да ведь это совсем и не тайна, что базарные торговки прячут от вас свои крынки - у них молоко киснет, когда вы проходите мимо...
      - Валяйте-валяйте,- сказала Казотта, снисходительно улыбаясь. Затем она посмотрела на Лайама. - Я хочу заключить с вами сделку, квестор. Если вы не поверите этому выжившему из ума проходимцу, я не стану верить тому, что болтают о вас.
      - Что до меня, то я люблю простоквашу, - сказал Лайам, усаживаясь и придвигаясь вместе со стулом к столу.
      Энге присвистнул и хватил кулаком по ладони.
      - Он галантен? Вы слыхали, Тарпея? Он еще и галантен!
      - Цыц, - шикнула хозяйка застолья, но искатель теней словно не слышал ее.
      - Отвечайте же, кто возводит напраслину на такого галантного квестора? - возбужденно вскричал он. - Какой нахал смеет чернить его имя?
      - Будто вы сами не знаете? - Казотта окинула сотрапезников насмешливым взглядом. - Некто в шелках и атласе отвел меня сегодня в сторонку и около четверти часа втолковывал мне кое-что. Оказывается, любезнейший квестор, вы у нас недоучка, а плюс к тому выскочка и зазнайка и скользкий во всех отношениях тип. Ну, сознавайтесь, правда ли это?
      Лайам беспомощно развел руками.
      - Ровно настолько, насколько то, что я вижу, совпадает со словами отца Энге о вас, - проговорил он достаточно ровным тоном, мысленно насылая на Проуна рой разъяренных ос.
      Второй комплимент дошел не сразу, но когда он дошел, Казотта покраснела и молча кивнула, а Энге снова присвистнул и ткнул ее локтем в бок.
      - Слыхала? - спросил он. - Нет, ты слыхала?
      - Мы все тут не глухие, - ответила за Казотту Тарпея. - Давайте займемся едой. Перемывать косточки за чьей-то спиной - занятие не из лучших.
      Она пустила по кругу кувшин с вином и, когда он вернулся к ней, облегченно вздохнула.
      - Отлично. Вы видели нынешний караван?
      Да, его видели все, и разговор пошел о грядущем торговом сезоне. Лайам помалкивал, он всегда больше любил слушать, чем говорить. К тому же ему любопытно было узнать, в какой цене здесь товары.
      - Говорят, завтра приедет и Каллум! - отец Энге многозначительно посмотрел на Казотту. Та рассмеялась, захлопав в ладоши.
      - Лонс Каллум? Какое счастье! Я так люблю танцевать!
      - Это торговец из Кэрнавона,- пояснила Тарпея, перехватив вопросительный взгляд гостя. - Он всегда возит с собой музыкантов.
      - Не самых, конечно, лучших, - подхватила Казотта,- но они будут играть всю ночь! Ах, квестор Ренфорд, нам так повезло!
      Лайам изобразил на лице оживление. Он был не слишком хорошим танцором, но предпочел о том умолчать.
      "Как знать, - думал он, глядя на белозубую улыбку соседки, - вдруг у меня на ногах вырастут крылья".
      После обеда все вернулись к делам, а Лайам решил прогуляться, поскольку дел на остаток дня у него не было практически никаких. Смеркалось, с холмов потянуло холодом, на небе проступали звезды. Лайам, сунув руки под мышки, брел через площадь, там и нашел его Фануил.
      - Хорошо полетал? - спросил Лайам, становясь на одно колено, чтобы погладить уродца.
      "В лесу полно сов. Это очень злобные твари".
      - Злобные, говоришь? Но, думаю, не злее кое-кого из людей.
      Он мысленно пересказал дракончику, что за его спиной вытворяет Проун.
      "Он не любит тебя".
      - Не любит?! Да он меня ненавидит! Он считает, что я обманом пролез на его место. Очень мне было нужно туда пролезать!
      "Но ты все же пролез".
      Возразить было нечего, и Лайам пожал плечами.
      - Ты не знаешь случайно какого-нибудь заклинания, способного превратить осла в голубка?
      "Таких заклинаний не существует, - после краткого размышления ответил дракончик.- В голубиную стаю - пожалуйста, правда, в очень большую стаю. С общей массой, равной массе осла. Но при чем же тут Проун?"
      Лайам, расхохотавшись, встал.
      - Ладно, забыли.
      Прогулка продолжилась. И человек, и дракончик молчали. В темноте раздавалось лишь цоканье коготков.
      "Если он говорит такое Казотте, человеку, в общем-то, постороннему, то одному небу ведомо, что он наговаривает госпоже Саффиан!" Почему-то Лайаму не хотелось, чтобы вдова составила о нем превратное мнение, и это казалось странным ему самому. Какая разница, ценят его по достоинству или нет? Он ведь не собирается оставаться в составе ареопага. Вот если бы Проун куда-нибудь делся, тогда...
      "Ты, милый мой, просто гордец,- сказал он себе наконец, - а гордецы чаще всего спотыкаются потому, что забывают поглядывать под ноги. Надо спрятать гордыню в карман и работать".
      Лайам встряхнулся и решил начать новую жизнь. Пора доказать кое-кому, что и он может быть и вдумчивым, и серьезным. Надо, в конце концов, обретать вес и солидность. И перво-наперво - закончить отчет, потом обдумать документы по Дипенмуру, а завтра... завтра следует вовремя явиться на утреннее совещание...
      - Идем, - сказал он Фануилу.- Нам надо пораньше лечь.
      Единственным освещением казарменных коридоров были редкие свечи, и Лайам с Фануилом долго блуждали по лабиринтам запутанных переходов, пока, наконец, вдали не мелькнула фигура в атласном халате и красном ночном колпаке. Поскольку квесторов ареопага поселили в соседних комнатах, Лайам даже обрадовался тому, что толстяк попался ему на глаза.
      "Пусть он изрядная скотина и клеветник, но ориентир из него хороший".
      На следующее утро Лайам поднялся рано и в отличном расположении духа спустился в комнату, отведенную для завтраков ареопага. Ему даже пришлось подождать появления остальных заседателей, но он не провел это время без толку, а внимательно перечитал свой отчет и составил в уме список вопросов, которые следовало задать вдове Саффиан. Когда совещание началось, Лайам выбросил из головы посторонние мысли и стал внимательно вслушиваться в слова толстого квестора, стараясь не обращать внимания на его напыщенный тон.
      "Боги, понятно, почему он так рвется соскочить с этого места! Разбираться со всем тем, о чем он сейчас говорит,- сплошная морока!"
      Внимательно выслушав Проуна и сделав по поводу сказанного ряд замечаний, вдова Саффиан объявила совещание завершенным. Лайам выждал, пока все уйдут, затем подошел к черной даме и положил перед ней бумаги.
      - Вот отчет, который вы мне поручили составить, госпожа председательница.
      Женщина просмотрела пару страниц, словно желая убедиться, что ее не обманывают, затем кивнула.
      - Ну, хорошо. Позже я с этим ознакомлюсь поближе. - Она убрала отчет в сумку. - Вы хорошо поработали, квестор. Благодарю вас.
      - Если бы вы сочли возможным уделить мне какое-то время - после дневного заседания, например, - я хотел бы, сударыня, задать вам несколько вопросов по Дипенмуру.
      Поколебавшись, вдова Саффиан жестом указала ему на стул.
      - Я могу это сделать прямо сейчас. Что вас смущает?
      - Благодарю, сударыня, - Лайам поклонился и сел. - Должен признаться, я озадачен многим. Во-первых, из отчета, составленного, как я понимаю, дипенмурским эдилом, совершенно неясно, обвиняются ли жрец и ведьма в причастности к пропаже детей. Во-вторых, там упоминаются какие-то ключи от пещеры, но у кого они обнаружены и что из себя представляет эта пещера, также невозможно понять. Кроме того...
      Женщина вскинула руку.
      - Минутку-минутку. Разве отчет этого не проясняет?
      - Прошу прощения, нет. И, как вы понимаете, возникает проблема...
      - Я не читала отчета, - перебила она, - и плохо знакома с сутью вопроса. Знаю лишь, что в окрестностях Дипенмура прошлой зимой случилось что-то очень уж мерзкое - тут же, вдобавок, обросшее грязными слухами. Покойный председатель ареопага очень обеспокоился и решил провести дознание лично. Он много беседовал с дипенмурским эдилом, но я не присутствовала при этих беседах.
      Лайам открыл было рот, но тут же закрыл, ограничившись лишь коротким:
      - Мгм.
      Вдова Саффиан продолжала, словно бы не расслышав скептической нотки в этом маловразумительном отклике на ее пояснения.
      - Я понимаю, что это весьма тонкое дело. И вести его следует деликатно. Священнослужитель и служащая управы впрямую, вроде бы, не обвиняются, но находятся на подозрении - а это не шутки. Граф Райс дважды приезжал в Дипенмур. Муж говорил с ним, но записей не оставил. Отчет, находящийся у вас, - единственное, на что мы можем сейчас опереться. Продолжайте его изучать, а я... - Она помолчала и вдруг всплеснула руками, словно ей в голову пришла мысль, способная все разрешить. - Я запрошу у квестора Проуна копию этого документа и просмотрю ее как можно скорее. И тогда мы еще раз поговорим. Хорошо?
      - Да, госпожа председательница. Благодарю вас.
      - Вот и отлично! - Вдова встала. - Встретимся на заседании.
      Лайам вежливо поклонился, но взгляд, которым он проводил спешащую к двери госпожу Саффиан, не выражал особенного почтения.
      Времени до заседания оставалось достаточно, и Лайам посвятил его осмотру древних казарм. Они поражали своей добротностью и размахом. Восхищение вызывали и конюшня на две тысячи лошадей, оснащенная затейливым переплетением труб и желобов, служащих для подачи воды и корма в каждое стойло, и гулкая огромная оружейная, которой позавидовал бы арсенал Альекира. Плитки в банях выцвели и потрескались, мозаика сохранилась фрагментами, но дежурный стражник сказал, что отопительная система в порядке и что три раза в неделю ее запускают, чтобы согреть воду в центральном бассейне и гарнизонной парной.
      Однако полдень уже близился, и Лайам решил, что пора вернуться к себе. Переодевшись в чистый костюм, он приказал коридорному проводить его в зал заседаний суда.
      15
      По сравнению с Уоринсфордом здешняя сессия проходила гораздо спокойней, но Лайам сделал большую ошибку, сев рядом с отцом Энге. Тот счел своим долгом комментировать каждую долетавшую до них фразу, тычась своим вислым носом в ухо соседа. Его замечания были всегда остроумны, хотя не всегда пристойны. А когда в зал вызвали пухленькую мещаночку, обвиняемую в том, что она с помощью колдовства лишила мужской силы супруга соседки, неугомонный искатель теней не преминул заметить, что такая аппетитная дамочка способна обессилить мужчину и без всякого колдовства. Лайам, не выдержав, расхохотался и заработал суровый взгляд вдовы Саффиан.
      Когда заседание кончилось, он остался сидеть в своем кресле, ожидая нагоняя за смех, однако вдова тут же покинула зал.
      Обрадовавшись, что выволочки не будет, Лайам принял приглашение отца Энге взглянуть на только что подъехавший караван. Караван принадлежал Лонсу Каллуму, и отец Энге побежал вдоль колонны, перекидываясь шуточками с погонщиками и громко интересуясь, начнутся ли танцы. Ему клятвенно обещали, что непременно начнутся, что музыканты настроены по-боевому и будут играть всю ночь. Возницы охотно отвечали и на другие вопросы. Лайама, например, интересовало, что они привезли и что надеются увезти. Он получил массу полезных сведений, надеясь по возвращении в Саузварк с толком распорядиться ими. Делая мысленные заметки и посмеиваясь над солеными шутками своего спутника, Лайам все больше погружался в атмосферу предстоящего праздника и почти забыл о делах. Когда Казотта пришла звать их с отцом Энге на ужин, он стал отнекиваться и согласился пойти, лишь взяв с молодой женщины клятвенное обещание, что трапеза не затянется.
      На площади подле чаши высохшего фонтана полыхал высокий костер, вокруг него пили и танцевали. Лица танцующих были красными - то ли от выпитого, то ли от бликов огня. Возбужденные музыканты дули в рога и трубы, колотили в огромные барабаны и немилосердно дергали струны лютней. Они то и дело сбивались с ритма, но танцорам было на то наплевать - их вело собственное неистовое веселье. Здоровяк-пекарь, у которого Лайам купил поутру сдобу, чинно сидел во главе длинного ряда поставленных на козлы столов, поглощая в неимоверных количествах пиво. Красотка Казотта убежала на розыски какого-то мануфактурщика, которому обещала танец еще в прошлом году. Тарпея тут же направилась к ближайшей пивной бочке, отец Энге и Лайам потащились за ней.
      "Опять тебе выпало являть собою ареопаг, - кисло подумал Лайам. Берегись, это может войти в привычку!" Наместница после ужина пригласила на празднество всех. Однако вдова Саффиан вежливо отвела приглашение.
      - Я всегда была неважной плясуньей, - сказала она.
      Толстый квестор брезгливо поджал губы. Он даже не стал искать отговорок, а просто ушел.
      Тарпея вручила мужчинам огромные кружки и повела их к костру. Примкнув к подгулявшей толпе, они какое-то время стояли, глазея по сторонам.
      - А тут у вас многолюдно! - сказал Лайам, чтобы что-то сказать.
      - Народ прослышал о прибытии Каллума, - отозвалась Тарпея. - Тут собрались селяне со всей округи.
      Музыканты меж тем, домучив одну мелодию, принялись за другую. Энге весело завопил, сунул свою кружку Лайаму в руки и ринулся в толпу плясунов.
      - Это его любимый танец, - пояснила Тарпея. Лайам на всякий случай кивнул, хотя никакой разницы между новой и отзвучавшей мелодиями не находил. Он вытянул шею, чтобы видеть Казотту - та вертелась в танце с подвыпившим коротышкой, то появляясь, то пропадая из виду. Оркестранты наяривали без устали, прерываясь лишь изредка, чтобы позволить танцорам сменить партнеров, а заодно и хлебнуть кружечку-другую хмельного. Тощий Энге, в развевающихся одеждах и с растрепанной бородой, скакал вокруг костра, как безумный. Его подбадривали хлопками и возгласами как местные жители, так и служащие ареопага. Встречаясь с Лайамом взглядом, саузваркские клерки улыбались и кланялись, но старались держаться в сторонке, очевидно, стесняясь к нему подойти.
      Тарпея какое-то время стояла рядом, словно ожидая чего-то, затем ее внимание привлекли двое готовых кинуться друг на друга погонщиков. Девушка, из-за которой вспыхнула ссора, нетерпеливо переминаясь, ожидала развязки ей не терпелось пойти танцевать. Тарпея утихомирила петухов, да там и застряла. Лайам, всеми покинутый, потягивал пиво и собирался с духом. Ему хотелось пригласить на танец Казотту, но он все стоял и стоял.
      "Ну, хватит, - сказал он себе наконец. - Сейчас я ее разыщу!"
      Словно в награду за такую решимость, Казотта сама вынырнула перед ним из толпы. Лицо молодой женщины пылало румянцем. Едва не касаясь Лайама грудью, она откинула с виска непослушную прядь.
      - Квестор Ренфорд! Вот радость! Где вас носило?
      Не дав ему времени сообразить, что на это ответить, она потащила его к костру. Музыканты уже терзали очередную мелодию. Он попытался было сказать, что плоховато танцует, но Казотта схватила его за руки и заставила сделать первые па.
      И все вокруг завертелось. Битый час Лайам выписывал ногами немыслимые кренделя. Если его партнерша и поняла, что имеет дело с неважным танцором, то виду не подавала. Впрочем, вокруг костра топталось столько подвыпивших и неуклюжих мужчин, что Лайам на их фоне мог за себя особенно не стыдиться. По крайней мере, он ни разу Казотту не уронил - даже когда его самого уронили. Четверо стражников налетели на них со свистом и гиканьем, но он успел оттолкнуть Казотту, и она потом с хохотом вытаскивала своего кавалера из кучи-малы.
      Тут Лайам запросил передышки. У него закололо в боку и заныла отдавленная кем-то нога. Казотта отвела его от костра. Он, задыхаясь, осел на каменный подиум. Она, улыбаясь, осталась стоять.
      - Видать, нечасто приходится вам плясать. А наши до света пропляшут. А потом еще целый день проработают и опять навострятся сюда! - У нее только волосы чуть растрепались, а в остальном она выглядела на удивление свежей, и румянец на полных щечках очень ей шел. Казотта переступала с ноги на ногу, словно молоденькая кобылка.
      - Да, опыта у меня маловато.
      - Разве в Саузварке никто не танцует?
      - Танцуют, но танцовщиц у нас не хватает, - сказал он и, собрав всю свою галантность, добавил: - Таких прелестных, как вы.
      Она замерла, затем наклонилась и быстро поцеловала его. Это вышло неловко - поцелуй скользнул по носу прежде, чем нашел его губы. Казотта нахмурилась, потом рывком подняла Лайама на ноги и снова поцеловала - уже основательно и от души.
      "Вот вам и деревенские погулянки",- подумал он и обнял ее за талию, но она ловко вывернулась из его рук и рассмеялась.
      - Нет уж, танец за поцелуй, квестор Ренфорд! Только так - и не иначе!
      Лайам застонал.
      - Полагаю, я уже заслужил пяток поцелуев?
      - Нет, счет открывается только сейчас, - Казотта вновь рассмеялась и побежала к костру. Он помчался за ней, ощущая себя удивительно легким, и, догнав, принялся зарабатывать очередной поцелуй. Дело ладилось - и дыхание не подводило, и танец уже завершался, но тут из толпы зрителей кто-то вылетел в круг, и Лайам упал.
      Он тут же вскочил, опасаясь опять оказаться под грудой копошащихся тел, и понял, в чем дело - двое погонщиков сцепились опять. Только на сей раз они были совершенно пьяны и самозабвенно тузили друг друга, а танцующие, посмеиваясь, ловко их огибали. Что с дурней возьмешь? Лайам повернулся к Казотте, однако та уже кинулась разнимать выпивох.
      Она почти достигла успеха, ловко поднырнув под рукой одного драчуна и оттолкнув его в сторону, когда второй размахнулся кружкой. Удар пришелся женщине по затылку. Казотта рухнула, словно подкошенная, а погонщики, мгновенно о ней позабыв, с радостным ревом вцепились друг в друга.
      Лайам расшвырял здоровенных парней, как котят, и, даже не глядя, что с ними сталось, упал на колени возле Казотты. Та, стоя на четвереньках, изумленно трясла головой.
      Кто-то рванул Лайама за волосы, он увидел какой-то блеск и, решив, что это нож, попытался уйти от удара, но, уходя, налетел глазом на чей-то кулак. Его еще раз ударили, и еще раз. Тогда он принялся отбиваться, поначалу вслепую, потом, присмотревшись, стал попадать. Пара ударов оказалась удачной, потому что его отпустили.
      "Мастер?"
      - Что? - Лайам вскочил на ноги, готовый атаковать. Но атаковать уже было некого. Четверо стражников увесистыми тумаками успокаивали расходившихся драчунов, отец Энге помогал Казотте подняться. Левая половина лица Лайама онемела, он наклонился, чтобы помочь старику.
      "Мастер? С тобой все в порядке?"
      "Похоже", - подумал он. С правой щекой, во всяком случае, да.
      Утром Лайам ощупал лицо и обнаружил, что его левая щека болит и распухла, хотя и не так сильно, как он ожидал. "Вижу хотя бы, - подумал Лайам.- Глаз мог и заплыть".
      Спасибо отцу Энге, это он смазал его ушибы какой-то вонючей мазью, да и Казотте сумел оказать скорую помощь. Удар оглушил бедняжку и рассек на затылке кожу. Пришлось наложить ей несколько швов, прежде чем отправить в постель.
      Медленно, очень медленно Лайам поднялся на ноги и приступил к умыванию.
      "Зря ты не взял меня на гулянку. Я бы тем дуракам показал". Дракончик остро переживал случившееся и всю ночь просидел у господина в ногах.
      - Не беспокойся, - сказал Лайам вслух, ибо сильная головная боль не располагала к мысленному общению. - Нет такой болезни, какую не исцелил бы день, проведенный в седле.
      Когда он оделся и упаковался, головная боль стала стихать, и, спускаясь вниз, Лайам уже чувствовал себя сносно. Слуги и клерки сновали туда-сюда по гигантскому полю двора, седлали коней, вьючили груз. Лайам знаком подозвал к себе рыженького мальчишку, тот, разинув рот, уставился на господина. Покачав головой, Лайам велел дурачку сходить за вещами и отправился на поиски отца Энге. Усмехаясь и комкая в кулаке бороду, искатель теней стоял возле груды сумок и сундуков и наблюдал, как четверо слуг пытаются усмирить жилистую и очень норовистую лошадку.
      - Спокойно, малышка, - приговаривал вполголоса Энге. - Разве не великая для тебя честь возить наряды квестора Проуна? Или ты полагаешь, что недостойна этакой чести?
      Лошадка, как в танце, то отступала, то подавалась вперед, а слуги волочились за ней, вторя ее движениям.
      - Чувство ритма отменное, ты - талантливая лошадка, прямо актриса! Кобылка попятилась и резко взбрыкнула, расшвыряв и сундуки, и слуг. Браво! - воскликнул старик.
      - Доброго вам утра, отец Энге.
      - И вам, квестор Ренфорд. Какое у вас сегодня мужественное лицо! А глаз выглядит очень пристойно! Я опасался, что вам придется спрятать его под повязкой.
      - Зря опасались, - ответил Лайам и дернул старика за плечо, чтобы его не задело копыто еще раз взбрыкнувшей лошадки.
      - Ах, какая отвага! Вы знаете эту кобылку, квестор? Очень необычная животинка и чрезвычайно умна! Она отказывается от чести везти багаж квестора Проуна. Разве это не свидетельствует о большой проницательности, дарованной ей небесами? Лошадка прозревает природу вещей.
      - Не сомневаюсь, что прозревает. Однако нет ли у вас в запасе лишней баночки мази? Той самой, какой вы пользовали меня?
      - Так вы ее все-таки оценили? Понимаю, вам нравится аромат. Небось хотите использовать мою мазь вместо духов?
      Лайам усмехнулся и прикоснулся к щеке.
      - Да, а еще и для этой вот штуки.
      Старик окинул Лайама критическим взглядом.
      - Замечательнейший синяк, можно сказать, бесподобный. Вы с ним походите на завсегдатая кабаков. Увы, моя мазь больше ничем вам не поможет. Остальное сделает время.- Лошадка фыркнула и дернулась, сбросив на землю сундук с кружевами. - Ох и умная животинка! Ах, квестор Ренфорд, как вам повезло! Вы с этой лошадью - идеальная пара! Она, как и вы, не создана для житейской рутины. Скажите, у вас нет возможности выучить ее ходить под седлом, чтобы освободить от унизительной ноши? Нет? Тогда навещайте ее по ночам, выпускайте на волю. Такой отважной скотинке просто необходимо привольно пастись.
      - Боюсь, они все-таки сломили ее дух, - сказал Лайам, завидев, что последний тючок из багажа толстого квестора приторочен. Остальные вьючные лошади уже были готовы, и вдова Саффиан вышла с Тарпеей и Проуном из казарм. Женщины обменялись несколькими словами, затем председательница ареопага села в седло и, нахмурившись, огляделась по сторонам.
      - Вас, кажется, ищут,- сказал Энге. Лайам торопливо попрощался со стариком, попросив его передать нижайший поклон Казотте, и побежал к своему чалому.
      - Доброе утро, госпожа председательница, - сказал он, устраиваясь в седле. - Доброе утро, квестор Проун.
      Глаза у вдовы сделались, как чайные блюдца, но она справилась с собой замечательно быстро и ничем больше не показала, что во внешнем виде ее чиновника что-то не так.
      - И вам доброго утра, квестор Ренфорд.
      Проун не произнес ни слова. Вдова вскинула руку и пришпорила лошадь. Ареопаг двинулся в путь. Отец Энге дернул себя за бороду и, поклонившись всем разом, прокричал, что кобылку следует освободить, а ее груз - разметать по чистому полю.
      Трое уоринсфордских стражников убыли восвояси еще вчера, и теперь караван возглавляла стража, отряженная Тарпеей. Поскольку Кроссрод-Фэ своего знамени не имел, серое знамя герцога в одиночестве развевалось над лентой дороги, успевшей подсохнуть после дождей. Госпожа Саффиан и Проун молчали, Лайам помалкивал тоже. Ему надоело выступать в роли просителя, он ожидал, когда вдова сама соизволит обратиться к нему. День был прекрасен, солнышко пригревало, свежий ветерок доносил до путников запах хвойных чащоб.
      Через час, впрочем, молчание стало гнетущим, и Лайам подумал - не сам ли он в том виноват? Председательница по-прежнему хмурилась, упорно не собираясь его замечать. Может, вдова злится на то, что он рассмеялся во время вчерашнего заседания? Лайам задумался, но потом отмел эту мысль.
      "Нелепо третировать человека из-за такой ерунды!" Он прокашлялся.
      - Госпожа Саффиан, удалось ли вам просмотреть отчет по дипенмурскому делу? Помните, у нас с вами был о том разговор?
      Она несколько мгновений холодно на него смотрела, затем снова перевела взгляд на холку коня.
      - И что же?
      - Там кое-что меня озадачивает.
      - Я еще не прочла этот отчет, но квестор Проун снимал с него копию. Квестор, вы не заметили в тексте каких-либо странностей?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19