Дело с двойным дном

      Ясно, отращивает бороду, чтобы изменить внешность.
      Очень ценная информация! Девушка была взволнована, но показания давала четкие и ясные.
      - А этот Доминик ее.., ничего плохого ей не сделал? - забеспокоилась я.
      - Нет, не смог. Она огрела его по голове уцелевшей бутылкой с коньяком и потом еще поранила: разбила об его голову оставшуюся полную бутылку коньяка и разбитым горлышком ранила в голову, он и сбежал - видит, не справиться с девкой. Бутылка, всем известно, очень подходящее оружие, а Кася девушка спортивная, не какое-нибудь лилейное создание. Доминик тоже не Геркулес, вот если бы на его месте оказался Райчик, девушке пришлось бы труднее... До того, как приехать к нам, Кася уже успела сменить замок в дверях квартиры.
      - А кто вставлял ей новый замок? - не преминул поинтересоваться Януш. - Не сама же...
      Болек понял смысл вопроса.
      - Нет, не ее парень, тот так и не появлялся. Дворник. А Кася по нашим расспросам поняла, что ее ночной грабитель уже разыскивается нами, и предположила, что он, видимо, состоял в сговоре с Райчиком и от него получил ключи от теткиной квартиры. У Райчика, по ее словам, ключи наверняка были, ведь он был частым гостем тетки, она его чаем поила, он мог воспользоваться случаем, снять незаметно слепки с ключей и сделать дубликат.
      - А в квартиру полез затем, чтобы ее хорошенько обыскать после того, как полиция сделала свое дело и ушла. Наверняка от Райчика знал, что хозяйка квартиры имела привычку прятать свои сокровища, - предположил Януш. - Теперь я, пожалуй, готов поверить в то, что именно Доминик похитил золото, которое отыскал в стене Райчик. Наверняка они уговорились с Райчиком, и он поджидал за дверью. Открыл дверь своим ключом или отмычкой, увидел два трупа, схватил ценности и смылся. Ни к чему не прикасался, вот поэтому Яцусь и не мог его вычислить.
      - Вспомните, он ведь появился у дверей квартиры, когда в пей уже была полиция, - напомнила я. - Его Иола видела. Зачем тогда было ему приходить? Опасно ведь.
      - Спрятал добычу и явился посмотреть, что происходит, - не очень уверенно предположил Януш.
      Поручик Болек пожал плечами.
      - Ты сам не веришь тому, что говоришь. Если грабанул золото, ему до лампочки, что там происходит. Да и не такой он дурак, чтобы не понимать, насколько рискованно появляться на месте преступления.
      - Конечно, мне тоже представляется сомнительным такое объяснение, согласился Януш. - А Тирану не следовало так быстро освобождать квартиру, надо было обыскать ее всю тщательно, каждый сантиметр. А вы сделали только поверхностный обыск...
      - Кто же знал? Мы расследовали убийство, и тут нашей бригадой было сделано все необходимое. Естественно, мы прежде всего накинулись на свежий бардак, устроенный погибшим взломщиком, ведь это напрямую было связано с преступлением. И Яцусь действительно извлек из него кое-какие отпечатки пальчиков. А остальное нам ни к чему.
      Я убрала со стола пустое блюдо из-под утки и грязные тарелки, поставила чистые и достала из холодильника десерт - салат из фруктов со взбитыми сливками. И все это делала автоматически, не видела ни салата, ни тарелок. Перед глазами предстала квартира на Вилловой с двумя трупами. Болек прав, зачем им было ее обыскивать? Мотивы, причины двойного убийства лежали как на ладони. А прочее...
      Наследница убитой хозяйки квартиры пока пребывала в туманной дали, ее почти не подозревали. И нет такого закона, который обязывает отбирать имущество у наследника жертвы. Наследование имущества само по себе - не преступление, а тут и вовсе дело шло не о наследовании, а получении своего собственного. Кристина Пищевская уверяла, что все имущество, все ценности в квартире на Вилловой являются собственностью Каси, а у тетки они, можно сказать, находились во временном хранении. Вот пусть Кася теперь сама их и разыскивает. А если Райчик о ценностях знал, мог и Доминику о них сообщить, и теперь Доминик решил еще немного нажиться.
      Вполне логичное предположение.
      - А он что-то прихватил? - небрежно поинтересовалась я.
      - Кто? - не понял Болек.
      - Доминик.
      - По словам Каси - ничего. Выскочил из квартиры, обеими руками обхватив окровавленную голову. Если до этого не сунул в карман чего-нибудь, но об этом Кася не знает. И девушка сказала Тирану прямо: если что найдет в квартире, принадлежавшее ее родителям, никому не покажет. Тиран не возражал - ее право.
      - Меня очень интересует тот неизвестный, который позвонил, - сказал Януш. - Не он ли тот самый четвертый неизвестный?
      - Думаю, он, - согласился с Янушем поручик Пегжа. - Мне кажется, дело обстоит следующим образом: в банду он вступил для того, чтобы принять участие в поисках кладов и разбогатеть. Убийство не но его части, это его отпугнуло, возможно, и с Домиником полаялся, а теперь боится всех - и нас, и Доминика. Поэтому к нам с повинной не идет, но и покрывать убийцу не хочет, вот и решил анонимно позвонить в полицию.
      - А больше он ничего не сообщил?
      - Ничего. Собственно, только описал внешность Доминика. А теперь, когда Кася рассказала нам о грабителе в квартире, знаем, что Доминик в Варшаве, никуда не смылся. Знать бы еще, где его малина!
      - Между прочим, последние четыре дня мог спокойно жить на Вилловой.
      - Вряд ли. Поскольку это нам тоже пришло в голову, мы порасспрашивали Касю. По ее словам, нет никаких следов того, что этот бандюга жил в квартире хоть день, просто копался в вещах, это она заметила.
      - А на чердаке? - снова вмешалась я в разговор. - Чердак-то вы, надеюсь, наконец осмотрели?
      Поручик Болек смущенно ответил:
      - На кой нам чердак? Нет, его мы так и не обыскивали.
      - Ну, знаете! - рассердилась я. - Известно, сами туго соображаете, но ведь я вам еще когда о чердаке говорила! Из-за вашего проклятого Тирана, ведь он меня подозревал. Ну, я тогда еще и рассказала именно вам, уважаемый, как бы я поступила на месте грабителя. Схватила бы найденное Райчиком золото, на лифте поднялась на чердак и там припрятала до поры до времени. Поднялась на лифте! Меня бы никто из соседей и не заметил. А чердак я сама лично обследовала, очень подходящее место для укрытия краденого. Кстати, и для малины тоже подходящее. Правда, нет там ванной, ну да некоторые прекрасно и без нес обходятся.
      Не доев фруктовый десерт, Болек выскочил из-за стола и схватился за телефонную трубку. Подождав, когда, дав распоряжение, он вернулся к десерту, я напомнила ему о том, что полицейские могут обнаружить на чердаке и отпечатки моих пальцев, чтобы не сделали поспешного вывода о моей сопричастности к воровской шайке и сотрудничестве с Домиником.
      С них станется... Так что пусть Тиран помнит об этом с самого начала, а не спохватывается в конце.
      - Да ты не волнуйся, - успокоил меня Януш. - Я думаю, теперь уже поздно, обыскивать чердак следовало еще тогда, по горячим следам.
      - Отвяжись! - раздраженно пробурчал поручик, очень недовольный собой. - Не было у нас никаких предпосылок. Ничто в осмотре места происшествия не указывало на связь с чердаком. Пани Иоанна может себе домысливать, ее право, но домыслы писательницы еще не являются доказательством. А вообще, сам знаешь, лучше позже, чем никогда.
      И, представьте, уже на следующий же день выяснилось, что поручик Болек был абсолютно прав...
      ***
      Естественно, Яцусь оказался в составе следственной бригады, которая поздним вечером прибыла на чердак дома на Вилловой. Оказался, хотя это не входило в его обязанности. Просто кто-то невзначай "проговорился" о готовящейся операции, и чертов щепок добровольно вызвался поучаствовать. Члены бригады встретили Яцуся с распростертыми объятиями. По двум причинам. Во-первых, вся варшавская полиция знала о сверхъестественных способностях Яцуся, во-вторых, коллеги уже давно держали пари на крупные суммы, что нахальный прорицатель вот-вот споткнется и допустит промашку. Коллеги и сами не знали, чего бы им больше хотелось. В участии ясновидящего особенно были заинтересованы те, что поставили крупные суммы на его промашку, - надо же человеку дать шанс промахнуться.
      На чердаке следственная бригада со всей определенностью выявила многочисленные следы пребывания людских существ, отчетливо представшие перед полицейскими на толстом, многовековом слое пыли.
      Яцусю самому было интересно, что он тут обнаружит, и парень энергично принялся за дело. Сушилка его не заинтересовала, реликты пиров и сиест, заявил самонадеянный щенок, никакого отношения к их делу не имеют. Коллеги немедленно воспользовались возможностью заловить прорицателя на допущенной промашке и тщательно обследовали сушилку. И ничего не обнаружили, кроме двух бездомных кошек!
      Значительно больше интереса вызвали у Яцуся комнатки по другую сторону коридора.
      - Ага! - радостно заявил чертов щенок, едва переступив порог первого помещения. - На этом ложе совсем недавно некто отдыхал, это я вам говорю! Спал и сны видел. Вон там бомж ночевал месяца два назад, а тут совсем свеженькие следы. Суток не прошло.
      - С чего этот самонадеянный тип взял, что сутки назад? - недоверчиво пробурчал один из его коллег. - А может, двое суток?
      - А вот об этом ты его спроси сам! - ответил второй. - У него нюх на такие вещи, и, сколько я его знаю, нюх никогда проклятого щенка не подводил. Как у собаки. Собака бы тебе тоже сразу сказала, когда именно тут валялось вонючее человеческое существо.
      - А если существо не вонючее? Если оно принимало душ?
      - Тогда тем более...
      На чердаке работали знатоки своего дела, опытные специалисты. Прежде чем войти в подлежащее осмотру помещение, они все как следует посыпали порошком и обнаружили множество отпечатков, в основном пальцев. Порошка не жалели, а отпечатки тщательно исследовали и с легкостью отличали среди них мужские и дамские. В том числе и среди отпечатков подошв. Случается, конечно, когда мужчина влезает в дамские туфельки на высоких каблуках, чтобы ввести в заблуждение полицию, случается, что и дама ходит в мужских ботинках, но у полиции есть свои способы не попасться на такую удочку.
      - Вот здесь ножки, а здесь ручки, - радовался Яцусь. - Хмелевская собственной персоной, это я вам говорю. Посмотрим, что эта холерная баба тут делала, и оставим наконец ее в покое.
      - Это еще почему?
      - А потому, что не она спала на этом царском ложе, а совсем другой человек. И я знаю кто. Глядите, вот пальчик, а вот еще пальчик, а вот и вся ручка целиком. И если это не ваш паршивый Доминик, можете плюнуть мне в рожу.
      - И себе тоже! - пробормотал глава следственной группы.. - Где мы только этого Доминика не искали... Ну вы у меня и орлы...
      Закуток за первым помещением оказался еще интереснее. Там кто-то основательно потревожил пыль и паутину, пробираясь в угол за поломанной этажеркой. И что-то в этом углу искал, переворошив горку старых цветочных горшков с остатками земли в них. С лупой в руках Яцусь долго изучал оставленные неизвестным следы и наконец поставил диагноз: племянница.
      - Здесь копалась ваша распрекрасная Кася. Видно, любит рыться в грязи, вот и тут рылась. Это я вам говорю. А если очень попросите, могу сказать и больше: они тут были не вместе.
      - Кто не вместе?
      - Кася и Доминик. Каждый из них но отдельности посещал чердак. Кася раньше, Доминик позже.
      Сообщение о Касе не сразило наповал сотрудников полиции, ибо они знали о том, что девушка забрала с чердака свои вещи, еще раньше припрятанные здесь из-за тетки. Теперь узнали, что прятала она их в цветочных горшках. Коллеги как-то забыли о своем пари и сразу поверили в то, что Кася с Домиником не имела ничего общего, их взаимный контакт ограничился битвой бутылками.
      В данной ситуации, естественно, больше всего внимания посвятили логову Доминика. Яцусь упорно твердил, что бандит провел на чердаке лишь три ночи. Из этого следовало: он покинул свою малину и переселился на чердак после того, как прикончил библиотекаря. А до тех пор не паниковал, жил спокойно, возможно, у какой-нибудь отзывчивой девушки.
      К сожалению, Доминик не оставил после себя ничего достойного внимания, ничего, что могло бы навести полицию на его след, подсказало бы, где он теперь может затаиться. Только под самый конец обыска следственной группе наконец улыбнулась удача: на скомканном обрывке пачки от сигарет обнаружили накарябанные карандашом семь цифр.
      - Телефон, - безапелляционно заявил Яцусь. - Кореша или запасной малины. Это я вам говорю!
      Поиски владельца телефона велись в таком невероятном темпе (сказались и сделанные на Яцуся ставки), что буквально через десять минут выяснилось: это телефон гражданина Романа Брузды. Еще полчаса понадобилось, чтобы установить: упомянутый гражданин уже более года пребывает в тюрьме за вооруженное нападение. Правда, сам он не нападал и оружия в руках не держал. Роман Брузда работал охранником при складах с оружием, и следствием неопровержимо была доказана его связь с вооруженными грабителями, напавшими на склады и похитившими оружие. Роман Брузда получил пять лет строгой изоляции, что несомненно весьма затрудняло ему контакты с Домиником. А между тем найденный на чердаке обрывок пачки из-под сигарет с телефоном Брузды не производил впечатления очень уж старого, наверняка ему и полугода не было.
      С другой стороны, выкурив сигареты, пачку обычно выбрасывают, а тут этот клочок с телефоном хранили целых полгода. Спрашивается, зачем?
      - Сейчас Брузда в тюрьме, - рассуждал поручик Болек, - но ведь до этого он жил в квартире вот с этим телефоном. Кто там теперь живет? Жена? Да нет, Брузда не женат.
      Недолго думая, Болек поднял трубку и набрал номер телефона Романа Брузды. К телефону никто не подходил, с каждым гудком улетучивалась надежда, Болек собирался уже положить трубку, как вдруг в пей отозвался заспанный женский голос.
      Слегка опешив от неожиданности, поручик быстро взял себя в руки и, конспиративно понизив голос, поинтересовался, застал ли он Доминика. Заспанный дамский голос явно оживился и сообщил, что Доминика уже давно не было. А хотелось бы знать, что вообще происходит.
      - Ничего! - строго ответил поручик невидимой собеседнице. - А когда появится, пусть меня дождется. Дело есть!
      Очень довольный собой, поручик Пегжа швырнул трубку и помчался вниз. Обладая кое-каким жизненным опытом, поручик не сомневался, что внезапно разбуженной особе женского пола ни в жизнь не покинуть дом в считанные секунды, что бы ни случилось, даже пожар.
      И в самом деле, когда через десять минут поручик позвонил в дверь квартиры на четвертом этаже одного из обшарпанных домов в Нижнем Мокотове, ему открыли сразу же, не поинтересовавшись даже, кто там. Распахнула дверь молодая, очень полная и очень растрепанная блондинка в дезабилье. Сопровождаемый двумя оперативниками поручик беспрепятственно вошел в квартиру. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Велев оперативникам подождать снаружи, поручик приступил к делу.
      Даму повергло в шок сообщение, что перед пей - представитель исполнительной власти. Она тут же рухнула на неубранную постель и, живописно раскинувшись, залилась горючими слезами.
      Сначала Болек решил набраться терпения и переждать первый приступ истерики, но скоро понял, что ждать придется до судного дня, если не дольше.
      Пришлось принимать меры. Ласковые слова действия не оказали, гневные лишь усилили потоки слез.
      "Откуда в бабе столько воды берется?" - удивился поручик и рявкнул официальным тоном:
      - Немедленно прекратить истерику!
      - А ведь мамуля говорила-а-а-а-а, - завыла в ответ красотка и закрыла голову подушкой.
      Почесав в затылке, поручик огляделся, увидел на столе недопитые пол-литра и, действуя по вдохновению, щедро, не жалея, плеснул в стакан изрядную порцию. Подступивши к даме, он убедил се принять, как он выразился, "успокоительное средство", ловко ввернув при этом доброе слово о мамуле, которая наверняка желала дочке добра. Вот интересно бы узнать, что именно мамуля говорила?
      Лекарство и мамуля подействовали на удивление быстро. Выяснилось, что умная мамуля предупреждала свою непутевую дочь о том, какие опасности подстерегают в этой проклятой Варшаве неопытную деревенскую девушку, как там ничего не стоит влипнуть в неприятности, и вот она таки влипла. И хоть бы знала, во что!
      Подкрепившись остатками "лекарства", девица совсем успокоилась, оставила в покое мамулю, села на постели и принялась давать показания.
      Оказалось, Роман Брузда се родной дядя. Из своей Соколовки Марыся приехала сразу же, как его посадили, чтобы постеречь квартиру. На вопрос о трудовой деятельности девица слегка смешалась и, запинаясь, объяснила, что пока нигде не работает, ей добрые люди помогают, то один, то другой, так просто, по доброте сердечной...
      Что касается Доминика, так она его, почитай, и не знает совсем. Увидела в здешней забегаловке четыре дня назад и с первого же взгляда влюбилась! Да, с первого взгляда! И уж так старалась ему понравиться, а тот ни в какую! Она его к себе приглашала, ведь и выпить и закусить найдется, да и она сама ведь не урод, правда? А тот уперся, как бык. Хорошо, товарка подключилась, у нее хаза рядом с забегаловкой, уговорила, и он пошел с обеими девушками. Минуты, которые Марыся провела с любимым, останутся в ее памяти на всю жизнь! А он только потому упирался, что, как выяснилось, неприятности у него. Да нет, какие неприятности - не говорил, только признался, что к себе домой пока вернуться не может и временно надо где-то укрыться. Марыся, ясное дело, стала уговаривать у нее и укрыться, никто не дознается, и дело уже было на мази, да по глупости брякнула, что живет в квартире дяди, который сидит, ну и Доминик сразу ей от ворот поворот. Забудь обо мне, сказал, расстанемся навеки. А уж как ей не хотелось навеки! И когда он отвернулся, написала на сигаретной пачке свой телефон, на всякий случай, авось придет все-таки. А сама поклялась ему страшной клятвой, что будет любить до гроба, что бы ни случилось. А он ушел и больше не появлялся. А она не знает почему.
      Как раз это Болек очень хорошо знал. Доминик любил худых и рыжих, а тут перед ним сидела очень пухлая, чтобы не сказать жирная, дева, от природы черноволосая, хотя на вид и блондинка: выдавали волосы, отросшие у корней. Молодая и даже миловидная, ничего не скажешь, но уж очень толстая. Во всех местах. А у представителей мужского пола, независимо от профессий, могут быть общие вкусы, вот и Болек прекрасно понимал Доминика, которого просто отталкивал такой избыток бабьего тела.
      Так что дядя за решеткой наверняка был лишь предлогом...
      Нет, она, Марыся, не сидела сложа руки, пыталась разыскать свою любовь. Разыскивала, ясное дело, главным образом по злачным местам. Наконец одна из приятельниц ее товарки призналась, что вроде бы знает Доминика. Из жалости призналась, уж очень Марыся убивалась. По словам той приятельницы, Доминик не так давно связался с одной такой, из их братии, и обитали они с ним за городом. Дача не дача, а вроде бы недостроенная вилла по шоссе на Ляски, туда даже из Марымонта автобус ходит. А от шоссе - рукой подать, хоть и в лесу. Вилла большая, трехэтажная, считай, дворец, но хозяину пока денег не хватило, строительство заморозили, но жить в доме можно. Так рассказывала приятельница, Марыся там еще не была, только собиралась, так что своими глазами не видела, приятельница рассказывала. Там еще при вилле сад большой, вернее не то чтобы сад, а кусок леса отгорожен - то ли забором, то ли прочной решеткой, а на участке, кроме недостроенной виллы, стоит бытовка, в ней строители жили, теперь уже не живут. Так что Доминик со своей лахудрой скорее всего не в вилле устроился, а в такой бытовке, там и вода есть, и плита газовая, газ в баллонах привозили, и отопить такой вагончик легче. Она, Марыся, собиралась туда, ей приятельница намекнула, что той лахудры уже пет, вроде ее кто пристукнул. Она, Марыся, прямо сегодня и собиралась туда поехать, а тут полиция, видно, судьба ее такая, правильно мамуля говорила...
      Поручик снова стал официальным и строго-настрого запретил влюбленной толстухе ехать на поиски возлюбленного. Оставив ее оплакивать свою горестную судьбу, он выбежал из дома.
      ***
      - Ну и пришлось посадить двух наших людей на том самом участке, рассказывал вечером поручик Болек, косясь на горшочек с тушеным мясом под укропным соусом. - Конечно, сначала там побывала бригада наших экспертов в составе Яцуся и еще одного оперативника, как видите, состав минимальный, и прокрадывались они на участок как можно незаметнее, на манер индейцев, уж очень боялись спугнуть возможных наблюдателей. Все правильно, Доминик там бывал. Тиран вышел из себя и заявил: хоть людей не хватает, двое будут сидеть там до победного конца, с него, Тирана, достаточно, тут уж он не упустит этого холерного Доминика, разве что его в другом каком месте перехватят.
      - А на другое место есть надежда? - поинтересовался Януш.
      - Откровенно говоря, особой надежды нет. Все известные нам малины перетряхнули, со всеми дружками и знакомыми пообщались. Они, в общем-то, и не отпирались, с Домиником знакомы, да вот где он сейчас обретается, никто не знает. Залег на дно, говорят, вернее всего, у одной из своих девушек, девушки его любят, говорят, вот он в каком теплом гнездышке приютился и носа не высовывает. Интересно, сколько можно просидеть в таком гнездышке?
      Вопрос риторический, но я на него ответила:
      - Две недели. Если девушка профессионалка, да еще во вкусе Доминика, вполне возможна взаимность.
      Девица ходит за покупками, не задает глупых вопросов. Но долго не может пренебрегать своими прямыми обязанностями, это в их деле недопустимо. Не станет же приводить клиентов для того, чтобы создать Доминику компанию...
      - А это мысль! - оживился Болек. - Надо приглядеться к девицам. Может, выясним, которая из них взяла отпуск за свой счет. Причем такая, у которой есть собственная квартира и чтобы не было ни родичей, ни соседей по квартире.
      - Такому не трудно найти, - задумчиво произнес Януш. - Он свой человек в криминальной среде, если не профессионал, то, судя по всему, далеко и не любитель...
      Болек, как ужаленный, вскочил с места.
      - Вот-вот! - воскликнул он возбужденно. - Хуже всего иметь дело с любителями, никогда не знаешь, чего от них ожидать. А в нашей истории с самого начала просматривается вторая линия, и, голову даю на отсечение, любительская! Одна линия - можно сказать, самая что ни на есть типичная: преступная среда, уголовники или близкие к ним мошенники и проститутки, в общем, криминальные, блатные элементы. Вторая же - эта самая Кася, вроде бы нормальный человек, а сколько всего вокруг нее наверчено, у меня уже и руки опускаются. Из двух зол я уж предпочитаю Доминика...
      - Ну и ловите Доминика, - раздраженно отозвалась я, помешивая мясо на огне, чтобы не пригорело. - Вот я еще подбросила вам идею, проверяйте на здоровье. Доминик тоже человек, начал он с самого простого, с той самой блондинки, по долго не выдержал.
      Его можно понять, жирные блондинки по вкусу лишь восточным людям, а он, возможно, нашел в своем вкусе - рыжую и тощую, ну и притаился у нее.
      - А участковые в принципе знают свой контингент, - подхватил поручик. - Доминик сейчас при деньгах, рыжей вовсе не обязательно работать, может взять отпуск.
      И кинулся к телефону (это уже стало хорошей традицией), чтобы дать соответствующие распоряжения. Можно сказать, с самого начала расследования преступления на Вилловой квартира Януша стала своего рода военным штабом. Смею надеяться, и мое угощение действовало на поручика самым вдохновляющим образом. Горшочек с мясом под укропным соусом я сняла с огня в тот момент, когда Болек покончил с распоряжениями.
      Опять же по традиции, с расспросами к Болеку мы приступили лишь тогда, когда он немного подкрепился. Болек рассказывал охотно.
      Недостроенную виллу он осмотрел издалека, но, по его словам, более безобразную постройку трудно представить. Видимо, вкусы у какого-то разбогатевшего спекулянта не совпадали с Болековыми.
      Бесформенная громадина, этакая глыба с идиотской надстройкой сбоку в виде башни. Но участок великолепный, считай, совсем в лесу, да и на самом участке много зелени, деревьев и кустов. Вагончик для рабочих стоит в гуще кустов, правда, в настоящее время листья пооблетали и пожухли. Там Доминик мог скрываться совершенно незамеченным, вблизи никакого другого жилья нет.
      - А сейчас там не живет? - заинтересовался Януш. - Что говорит Яцусь?
      - Нет, постоянно Доминик там не живет, но недавно был. И я уверен теперь появится. Если мы его со всех сторон обложим. Тиран тоже убежден, что он появится там в самое ближайшее время.
      - Даже если его кто-то спугнет и он расстанется со своей красоткой, совсем необязательно ему скрываться на недостроенной вилле, - заметил Януш. - Если отрастил бороду и запасся новыми документами, хоть в отеле может жить.
      Я возразила:
      - В отеле не может. Борода еще не выросла, он только отращивает ее и выглядит, но словам Каси, как настоящий уголовник. Или как люмпен, такого в гостиницу не пустят.
      - А это зависит от того, какая гостиница, - сказал Болек. - Знаю я парочку таких, где и вампир может жить совершенно спокойно.
      - А что вы знаете о парне Каси? - спросил вдруг Януш. - Кто-нибудь из вас видел его?
      Болек немного смешался:
      - Откровенно говоря, никто так и не видел. Мы и не расспрашивали ее.
      - Ну так вот, у меня тоже есть идея: пошлите своих людей к ней на квартиру. Я имею в виду квартиру не на Вилловой, а на Граничной. Если у Каси есть парень, он там наверняка оставил следы своего пребывания. Пусть проверят отпечатки пальцев, не в перчатках же он сидит в доме любимой девушки. А потом порасспросить Касю о тех, кто бывает у нее, и побеседовать с ними. Спять у них отпечатки пальцев. И тогда или один из них окажется ее хлопцем, или им окажется тот единственный, о котором она вам не скажет.
      - Сделать это не так уж трудно, - ответил Болек, - только не понимаю, с чего ты так к этому се парню привязался?
      - А потому, что в вашем деле явно чувствуется второе дно, или вторая линия, не знаю, что тебе предпочтительнее. И с этой второй линией у вас полная неизвестность. Я и то удивляюсь, как Тиран оставляет столько аспектов невыясненными.
      - Наверное, рассчитывает, что ему прояснит их Доминик, когда мы его поймаем.
      - Может, и прояснит. Ну да ваше дело, ловите Доминика. Только уверен я - к делу, которое вы расследуете, не он один руку приложил...
      ***
      Доминика схватили на следующий день.
      Традиционная вечерняя рассказка поручика Болека на сей раз была захватывающе интересной, динамичной и яркой. Поручик полностью заслужил роскошный ужин: салат с кюрри и любовно приготовленные настоящие свиные отбивные. И представьте, он начал рассказ, еще не притронувшись к ним, так что мне не пришлось раньше времени снимать их с огня.
      Как мы и предполагали, Доминик обнаружился у девицы на Охоте. Участковый этого не очень отдаленного района Варшавы знал своих подопечных как облупленных, ему не составило труда выделить среди них тощих и рыжих. А как раз одна из таких уже третий день как запустила свои профессиональные обязанности, о чем проговорились ее легкомысленные товарки, не подозревая о том, какую свинью подкладывают рыжей и тощей. Глупо хихикая, они даже прошлись насчет того, что она не совсем уж разленилась, продолжает работать, только делает это с удовольствием, повезло девке, и деньги, и удовольствие, а ее опекун не препятствует, он тоже свое получает. Хахаль девке попался не жмот, платит зелеными, все довольны. Везет же некоторым...
      Получив эту бесценную информацию, Болек уже через две минуты помчался со своими орлами по указанному адресу.
      К сожалению, квартира девицы находилась на первом этаже, а Доминик оказался парень не промах.
      Полицейские еще звонили в дверь, а он уже сиганул в окно. Болек тоже не совсем дурак, у окна он поставил часового, и тот страшным голосом заорал: "Стой, стрелять буду!" Да только Доминика это не смутило, он знал стрелять не будут, ну и не подумал остановиться. За ним гнались, да не догнали.
      В квартиру девицы ворвалась группа полицейских во главе с Яцусем. И их восхищенным взорам предстала во всей красе старинная охотничья сумка, тот самый потрепанный ягдташ. Яцусь без помощи лупы разглядел на ней пыль веков и тайника в ветеринарной клинике. Золота в сумке не обнаружили, она была битком набита денежными купюрами, отечественными и иностранными, уложенными тесными рядами. Сумка была в отличном состоянии, купюры в значительно худшем, к тому же они давно вышли из употребления: довоенные польские злотые, французские франки, немного долларов.
      - А драгоценности? - поинтересовалась я, на минуту оторвавшись от скворчащих на огне отбивных.
      - Никаких драгоценностей. А Яцусь с пеной у рта уверял: их там никогда и не было. И Доминик наверняка здорово разочаровался, когда заглянул в сумку.
      Одни лишь доллары и пригодились, а сколько их там было, никто не знает. Золота в квартире никакого не обнаружили, кроме колечка и сережек, представляющих личную собственность и в самом деле тощей и рыжей девицы. Вот я и опять засомневался в том, что это Доминик похитил золото, обнаруженное Райчиком в тайнике дома покойной Наймовой.
      - Странно, что Доминик не прихватил ягдташ, когда смывался от своей рыжей красотки.
      - Он просто не успел, ведь сумка была хорошо запрятана в самой глубине огромного шкафа, битком набитого вещами девицы. А ему пришлось спешно покидать помещение, отпирать шкаф и извлекать сумку не было времени. Да и с сумкой он вряд ли убежал бы от погони.
      - А кроме сумки, ничего из его вещей не осталось?
      - Осталось, как же: трусы да майка и еще пара драных носков. Влюбленная девица закупила ему все новенькое, а спал Доминик в шелковой пижаме ее альфонса. Кстати, этого альфонса она куда больше, чем нас, боится. Нам она сразу же все как на духу рассказала, решительно заявив, что никакого преступления не совершала, что полиции нет никакого дела до того, кого она у себя дома держит. Кого хочет, того и любит, иметь любовника не запрещается законом. И она, в общем-то, права. Ни о каком преступлении, совершенном Домиником, она ничего не знала, он с ней не делился. Поделились мы, и только тут девица жутко испугалась. И как вы думаете, что именно ее испугало?