Оставленные

      - Твоя статья будет представлена на обложке?
      - Да, у меня много материала для такой статьи.
      - Ну а как же обложка?
      Бак вздохнул, неожиданно почувствовав усталость. Ничего удивительного: он не спал уже почти двадцать четыре часа.
      - Я не знаю, отец. Я уже накопил очень много материала. Предполагаю, что следующий номер будет представлять собой большой специальный выпуск с разнообразным материалом. Маловероятно, что мой кусок будет единственным кандидатом на обложку. Но похоже, что через пару недель у меня будет очень значительный материал.
      Он надеялся, что это удовлетворит отца. Он хотел закончить разговор на этом и немного поспать. Но ничего не вышло.
      - Что ты имеешь в виду ? Что за статья?
      - Я обобщу материалы нескольких авторов, в которых рассматриваются различные теории того, что стоит за всеми этими событиями.
      - О, это большая работа! У всех, с кем я разговаривал, разные мнения. Ты знаешь, твой брат боится, что наступает Страшный Суд Господень или что-то в этом роде.
      - Он так считает?
      - Да. Но я так не думаю.
      - А почему, отец?
      Ему не хотелось ввязываться в новую дискуссию, но этот ответ удивил его.
      - Потому что я разговаривал с нашим пастором. Он сказал, что если это Иисус Христос забирает людей на небеса, то сам пастор, я, ты и Джефф тоже должны быть там. Логично?
      - Разве? Я никогда не проявлял большой приверженности к вере.
      - Черт возьми, ты ее действительно не проявлял. Ты все время связывался с этой либеральной чепухой восточного побережья. Но когда ты был ребенком, ты ходил в церковь и посещал воскресную школу. Так что ты такой же христианин, как и мы.
      Камерону хотелось сказать: "Вот-вот". Но он не стал этого говорить. Именно отсутствие какой-либо связи между посещением его семьей церкви и их повседневной жизнью заставило его совсем уйти из нее в тот день, когда он почувствовал необходимость сделать выбор.
      - Ну, ладно. Скажи Джеффу, что я думаю о нем. Когда я закончу работу, я приеду сюда независимо от того, что он будет делать в отношении Шарон и детей.
      Бак был рад тому, что в "Мидпойнте" оказался душ с горячей водой. Он совсем забыл о раненом затылке, пока туда не попала вода и не ослабила бинт. У него ничего не было с собой для перевязки, поэтому рана кровоточила, пока он не нашел немного льда. Утром он найдет бинт и завяжет его хотя бы просто для вида. А сейчас сойдет и так. Он смертельно устал.
      Телевизор не имел дистанционного управления, а лежа он не мог дотянуться до него. Поэтому он включил Си-эн-эн почти без звука, чтобы это не помешало ему потом спать. Прежде чем заснуть, он посмотрел обзор событий в мире. Репортажей было больше, чем его мозг был сейчас в состоянии воспринять. Но новости были его профессией. Он припоминал многие землетрясения и войны последнего десятилетия, поэтому ночной репортаж трогал его не так сильно. Тысячу раз было одно и то же - и все в один и тот же день. Никогда еще в истории человечества не было убито столько людей за один день, сколько исчезло сейчас. Убиты ли они? Живы ли? Вернутся ли назад?
      Бак не мог отвести глаз - какими бы уставшими они ни были - от экрана, когда одну за другой показывали картины исчезновения людей. Из некоторых стран поступали профессиональные записи того, как это происходило: микрофон, лежащий поверх пустой одежды; отскакивающая пустая обувь, которая с шумом катится по паркету; вскрик аудитории. Одна из камер дает панораму людей, сидящих рядом друг с другом минуту назад. И вот та же панорама - но много пустых мест, на которых лежит одежда.
      "Невозможно было бы написать такой сценарий, - думал Бак, у которого уже слипались глаза, - а если бы кто-то и написал и попытался продать телесериал об исчезновении миллионов людей, оставляющих все, что на них было, его бы просто высмеяли".
      Бак уже не сознавал, что заснул, пока не загрохотал телефон - так громко, как будто он собирался упасть со столика. Он взял трубку.
      - Простите, что беспокою вас, мистер Уильямс, но я заметил, что вы отключили телефон. Вам позвонил человек, он назвал себя Ритцем, сказал, что вы можете позвонить ему или же просто ждать его у входа в шесть утра.
      - Спасибо.
      - Так что вы собираетесь делать? Звонить ему или выходить навстречу?
      - Почему это должно вас интересовать?
      - Простите, это не просто любопытство. Если вы будете выходить отсюда в шесть часов, я хочу, чтобы вы заранее расплатились. У вас был долгий телефонный разговор и прочее. А я, простите, встаю не раньше семи.
      - Я вам скажу... скажите, как вас зовут?
      - Мак.
      - Вот что, Мак. Я дал вам номер моей чековой книжки, так что, вы понимаете, что я от вас не улизну. Утром я оставлю вам в комнате чек, который покроет плату за жилье, телефонный разговор и еще сверх того. Вы меня поняли?
      - Чаевые?
      - Да, сэр.
      - О, это будет замечательно.
      - Еще я попрошу вас подсунуть мне под дверь бинт.
      - У меня есть. Он нужен вам сейчас? С вами что-нибудь не в порядке?
      - Нет, все нормально. Он мне нужен, но не сейчас. И отключите мой телефон. Раз мне придется рано вставать, сейчас мне нужно хорошенько выспаться. Вы можете сделать это для меня, Мак?
      - Конечно. Я выключу телефон сию минуту. Вам нужен будильник?
      - Спасибо, нет, - сказал Бак с улыбкой, почувствовав, что телефон, который он еще держал в руке, уже отключен.
      Мак, вроде бы, хороший парень. Если он обнаружит утром бинт, он оставит Маку хорошие чаевые.
      Бак заставил себя встать и выключить телевизор и свет. Он отличался тем, что мог посмотреть на свои часы перед сном и проснуться точно тогда, когда наметил. Сейчас почти полночь. Он встанет в полшестого.
      Он отключился, как только его голова коснулась подушки. Когда он проснулся через пять с половиной часов, оказалось, что за это время он не пошевелил ни одним мускулом.
      Рейфорду казалось, что из кухни наверх он прошел, как лунатик. Ему было трудно поверить, что он по-прежнему чувствует страшную усталость после долгого сна. Свернутые газеты все так же валялись в кресле, в которое он их швырнул. Может быть, посмотреть газеты после кошмарных снов? Любопытно прочитать потерявшие смысл новости о мире, который еще не подозревает, что он накануне величайшей драмы своей истории, случившейся сразу после того, как эти газеты были отпечатаны.
      Рейфорд нажал на телефоне кнопку дозвона и медленно пошел к лестнице, слегка прислушиваясь. Но что это? Щелчки набора прервались - значит телефон в комнате Хлои зазвонил. Он поспешил к телефону. Ответила девушка.
      - Хлоя?
      - Нет. Мистер Стил?
      - Да!
      - Это Эми. Хлоя решила попробовать добраться домой. Она будет пытаться звонить вам по дороге. Если она не сможет проехать, то позвонит вам отсюда. Или, если найдет переговорный пункт по дороге.
      - Так она уже в пути?
      - Да. Она не захотела ждать. Она пыталась звонить, звонила, звонила, но...
      - Да, я знаю. Спасибо, Эми. С тобой все в порядке?
      - Напугана до смерти, как и все.
      - Представляю. Ты сама потеряла кого-нибудь?
      - Нет. И в связи с этим у меня такое чувство, будто я в чем-то виновата. Я знаю, что каждый кого-то потерял. Конечно, я потеряла нескольких друзей, но никого из близких.
      Рейфорд не знал, что ему делать: поздравлять ее или выражать ей соболезнования. Если верны те выводы, к которым он пришел, у бедной девочки не было никого, кто попал на небеса.
      - Хорошо, - сказал он. - Рад, что с тобой все в порядке.
      - А как вы? - спросила она. - Мама и брат Хлои?
      - Боюсь, что они ушли от нас, Эми.
      - О, нет! Не может быть!
      - Но прошу тебя не говорить это Хлое, если она свяжется с тобой раньше, чем со мной. Лучше мне это сделать самому.
      - Не беспокойтесь. Я думаю, я не сказала бы ей даже без вашей просьбы.
      Рейфорд полежал в кровати еще несколько минут, затем стал небрежно перелистывать газету. Неожиданные события в Румынии.
      Демократические выборы завершились тем, что при очевидном согласии народа, а также верхней и нижней палат парламента президентом страны стал молодой популярный бизнесмен и политик. Тридцатитрехлетний Николае Карпатиу из Клужа за последние несколько месяцев привлек на свою сторону народ яркими и убедительными выступлениями, которые воодушевили все население - как друзей, так и врагов. Предложенные им для страны реформы принесли ему известность и власть.
      Рейфорд посмотрел на фотографию молодого Карпатиу - очень красивого блондина, похожего на молодого Роберта Рэдфорда.
      "Интересно, захотел бы он занять этот пост, если бы знал, что случится потом? - подумал Рейфорд. - То, что он предлагал, сейчас не стоит тарелки фасоли".
      Глава 7
      Ровно в шесть Кен Ритц, доехав до "Мид-пойнта", дал гудок, опустил стекло и спросил:
      - Вы Уильямс?
      - Я - ваш клиент, - ответил Бак, влезая в старомодный джип.
      Поправляя заново наложенный бинт, он усмехнулся про себя, представляя, как будет доволен Мак двадцатью долларам чаевых.
      Ритц оказался высоким и худощавым человеком с обветренным лицом и копной пепельно-серых волос.
      - Давайте прежде всего посчитаем. От аэропорта "0'Хара" до аэропорта имени Кеннеди семьсот сорок миль, и семьсот сорок шесть миль - от Милуоки до "Кеннеди". Я подброшу вас до "Кеннеди" как можно ближе, насколько смогу. Сейчас мы находимся примерно на одинаковом расстоянии от аэропорта "0'Хара" и от Милуоки. Будем считать, что это семьсот сорок три мили. Умножаем на два бакса, получается тысяча четыреста восемьдесят шесть. Округляем до полутора тысяч за такси, и мы договорились.
      - Договорились, - сказал Бак доставая чеки и подписывая их. - Чертовски дорогое такси. Ритц рассмеялся.
      - Особенно для человека, который едет из "Мид-пойнта".
      - Забавно.
      Ритц остановился возле металлического ангара в аэропорту "Вокеган". Занимаясь приготовлениями, он непринужденно болтал.
      - Здесь не было никаких происшествий. Два случая были в "Палуоки". Они потеряли двоих из летного состава. Чудеса из чудес, не правда ли?
      Бак и Ритц обменялись рассказами об исчезнувших родственниках, во всех подробностях - где они были, когда это случилось, кто это был.
      - Никогда не доводилось возить писателей, - сказал Кен, - я имею в виду на чартерных рейсах.
      Наверное, работая на авиалиниях, многих перевез.
      - На своем самолете больше заработок?
      - Да, но когда я уходил, я этого не знал. Это было не по моей инициативе.
      Они как раз занимали места в самолете. Бак, немного опешив, спросил:
      - Вас отчислили из летного состава?
      - Не беспокойтесь, - сказал пилот, - я доставлю вас, куда надо.
      - Нет, вы должны мне сказать, были ли вы отчислены?
      - Я был уволен. Это большая разница.
      - Это зависит от причины увольнения, правильно?
      - Верно. Это нужно для вашего спокойствия. Я был уволен за то, что был слишком дотошным.
      - Расскажите мне, - попросил Бак.
      - Помните, несколько лет назад были споры насчет того, почему в холодную погоду с легкими самолетами случаются аварии. Помните?
      - Да, пока их как-то там не усовершенствовали.
      - Правильно. А вы помните, что один пилот отказался от полетов даже после того, как ему сказали, что якобы все в порядке и обществу даны разъяснения по всем вопросам?
      - М-да...
      - А вы помните, что после этого была еще одна авария, которая показала, что пилот был прав?
      - Смутно.
      - А я помню это как ясный день. Потому что этим пилотом был я.
      - Ну, теперь я чувствую себя нормально.
      - Вам известно, сколько самолетов той модели летает сегодня? Ни одного. Если ты прав - ты прав. И что же, меня восстановили? Нет. Если ты возмутитель спокойствия, ты всегда возмутитель спокойствия. Хотя многие из моих коллег были мне благодарны. А некоторые вдовы пилотов протестовали, что меня не послушали, а потом вдобавок уволили, хотя все это было слишком поздно для их мужей.
      - Да-а-а...
      Когда самолет сделал поворот на восток, Ритц захотел узнать, что думает Бак об исчезновениях.
      - Забавно, что вы спросили об этом, - ответил Бак. - Я только сегодня собираюсь всерьез заняться этим вопросом. Что вы сами думайте об этом? Не возражаете, если я включу диктофон?
      - Ладно, - ответил Ритц. - Самая ужасная вещь, которую я когда-нибудь видел. Конечно, я не один так думаю. Должен сказать, что я всегда верил в НЛО.
      - Смеетесь! И это первоклассный здравомыслящий пилот?
      Ритц кивнул.
      - Я говорю не о маленьких зеленых человечках или внеземных существах, похищающих людей. Я говорю о некоторых документально зафиксированных материалах, полученных благодаря наблюдениям астрономов и отдельных летчиков.
      - Сами вы видели что-либо подробное?
      - Нет. Хотя пару раз наблюдал необъяснимые вещи. Какое-то свечение или мираж. Однажды мне показалось, что я пролетал вблизи группы вертолетов. Недалеко отсюда, в Гленвью, - военно-морская база. Я послал по радио предостережение, потом потерял их из виду. Все это вполне объяснимо. Я мог лететь с большей скоростью, чем мне казалось, и не был так близко к ним, как думал. Но я не получил никакого подтверждения, что они находились в воздухе. Гленвью не дал подтверждения. Я совсем было забыл об этом, но спустя несколько недель, вблизи того же места, мои приборы забарахлили. Закрутились циферблаты, задрожали стрелки и прочая ерунда.
      - Чем вы объясняете это?
      - Магнитные поля, или какие-то другие силы. Это, впрочем, тоже можно объяснить. Вы знаете, нет смысла сообщать о необычных событиях или наблюдениях вблизи военных баз, поскольку они наотрез отказываются от комментариев. Никаких странных событий на расстоянии нескольких миль не признают также и коммерческие аэропорты. Поэтому, например, вы никогда не слышали об НЛО вблизи "0'Хара". Они даже не обсуждают такие вопросы.
      - Таким образом, вы отрицаете похищение людей внеземными существами, но вы связываете исчезновения с НЛО?
      - Я говорю не о том, что это корабли с живыми существами и тому подобное. Я думаю, что наши представления о внеземных существах пока слишком примитивны, по сути еще только какие-то проблески. Если там существует разумная жизнь, а она должна там быть просто согласно теории вероятности...
      - Что вы имеете в виду?
      - Обширность пространства.
      - Понимаю, так много звезд и так много областей, где что-то должно быть.
      - Точно. Я полностью согласен с теми, кто считает, что какие-то существа должны обладать более высоким интеллектом, чем мы. Иначе они не могли бы сделать все это, если они находятся здесь. Я думаю, что они настолько развиты и продвинуты, что могут делать такие вещи, какие нам и не снились.
      - Например, делать так, чтобы люди исчезали, а их одежда оставалась.
      - Звучит как бред, пока это на самом деле не произошло, не так ли? Бак кивнул.
      - Я всегда смеялся над людьми, которые считали, что эти существа способны читать наши мысли, проникать нам в душу, - продолжал Ритц, - но посмотрите, кто исчезает. Все, что я прочитал или слышал о тех, кто исчез, - это либо дети до двенадцати лет, либо выдающиеся люди.
      - Вы считаете, что у людей, которые исчезли, есть что-то общее?
      - Да, у них должно быть что-то общее, разве вы не согласны с этим?
      - Наверное, это что-то должно состоять в том, что позволяет их забирать? спросил Бак.
      - Да, именно так я и думаю.
      - Таким образом, мы остались здесь потому, что у нас есть силы для сопротивления, или же потому, что мы не представляем ценности?
      Ритц согласно кивнул.
      - Что-то в этом роде. Похоже на то, что какая-то сила обладает возможностью определять уровень нашей способности к сопротивлению или, напротив, слабости. Если эта сила может внедриться в человека, она может унести его с земли. Люди исчезают мгновенно. Это означает, что они дематериализуются. Тогда вопрос заключается в том, уничтожаются ли они совершенно, или же могут восстановиться.
      - И что же вы думаете, мистер Ритц?
      - Сначала я считал, что они не могут восстановиться. Но уже несколько дней тому назад я бы сказал вам, что растворение миллионов людей в воздухе походит на низкопробный фильм. Если я допускаю, что все это действительно происходит, я должен сделать следующий логический шаг:
      возможно, они продолжают существовать в какой-то особой форме и смогут потом вернуться.
      - Это утешительная мысль, - отозвался Бак, - но не означает ли это лишь то, что вы выдаете желаемое за действительное?
      - Вряд ли. Эта идея плюс пятьдесят центов равняются половине доллара. Я летаю ради денег. У меня нет разгадки. Я в таком же ужасе от всего этого, как все другие. Я скажу вам больше: я просто в панике.
      - Почему?
      - Это может случиться снова. Если все обстоит так, как я думаю, эти силы должны как-то набраться энергии, чтобы забрать зрелых, сильных, способных оказывать сопротивление людей, которых они обошли при первом заходе.
      Бак пожал плечами и несколько минут провел в молчании. Наконец он сказал:
      - В ваших рассуждениях есть один слабый пункт. Я знаю исчезнувших людей, которые были достаточно выносливыми.
      - Я говорил не о физической силе.
      - Я тоже.
      Бак думал о Люсинде Вашингтон.
      - Я потерял своего друга и коллегу - яркого, здорового, счастливого, сильного, волевого человека.
      - Ну что же. Я не утверждаю, что знаю абсолютно все, или даже хоть кое-что. Вы спросили меня о моих соображениях - я их вам изложил.
      Рейфорд Стил лежал на спине, глядя в потолок. Плохо спалось, он то и дело просыпался. Омерзительное состояние полной тупости. Смотреть новости не было никакого желания. Не хотелось и читать газет, хотя он знал, что свежую прессу оставили на веранде еще до рассвета. Единственное, чего он хотел, - чтобы вернулась Хлоя, и они разделили друг с другом свое горе.
      Он думал, что вместе с дочерью он займется делом. Он хотел разобраться в том, что случилось, заняться поиском новых сведений и знаний, приступить к действиям. Он начал с поисков Библии - не той семейной Библии, которая годами пылилась на его книжной полке, а Библии Айрин. В ней она могла оставить какие-то свои заметки, что-нибудь такое, что могло направить его на правильный путь.
      Найти ее оказалось не трудно. Обычно она оставляла ее у своей постели на расстоянии вытянутой руки.
      Он нашел ее на полу возле кровати. Как найти руководящую нить? Воспользоваться алфавитным указателем? Обратиться к тем местам, где говорится о восхищении, суде и подобном этому? А может быть, начать с конца? Если название первой книги Библии означает начало, то Откровение может быть каким-то образом связано с концом, хотя само значение слова прямо не указывает на это. Единственный стих Библии, который Рейфорд знал наизусть, был первый стих первой книги - Книги Бытия: "В начале сотворил Бог небо и землю".
      Он подумал, что в конце Библии может быть стих, соответствующий этому, который мог бы гласить примерно следующее: "В конце Бог взял всех Своих людей на небеса и дал каждому оставшемуся еще один шанс". Однако его ждала неудача. Последний стих Библии не сказал ему совершенно ничего. Он гласил: "Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь". Для него это звучало как совершенно бессмысленное бормотание, которого он вдоволь наслушался в церкви. Он бросил взгляд на предшествующий стих и прочел: "Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!"
      Это уже могло куда-то повести. Кто этот свидетельствующий и о чем он свидетельствует? Цитируемые слова были выделены красным. Потом он обратил внимание, что на корешке книги значилось: "Слова Христа выделены красным". Выходит, Иисус говорил, что Он грядет скоро. Приходил ли Он? Если Библия такая древняя книга, как это представляется, то как понимать "скоро"? "Скоро" не должно означать "вскоре", если смотреть на это в долгой исторической перспективе. Может быть, Иисус имел в виду, что когда Он придет, то сделает это быстро, внезапно. Может быть, об этом и шла речь? Рейфорд прочел последнюю главу целиком. Еще три стиха были отмечены красным, и в двух тоже говорилось о том, что Он придет скоро.
      Рейфорд так и не смог понять смысл текста главы. Он казался относящимся к глубокой древности и вместе с тем каким-то формальным. Но почти в самом конце главы оказался стих, заканчивающийся словами, которые неожиданно произвели на Рейфорда странное впечатление, хотя он и не понял их смысла. "Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром".
      Иисус не мог быть Тем, Кто испытывает жажду. Не мог Он быть и Тем, Кто хочет взять воду жизни. Это, подумал Рейфорд, относится к тому, кто читает. Он понял, что это он - жаждущий, его душа жаждет. А что такое вода жизни? Он страшной ценой заплатил за то, что лишился ее. Что бы она собой ни представляла, она содержалась в этой книге уже многие сотни лет.
      Рейфорд напрасно перебирал другие места из Библии. Нигде он не находил ничего подходящего. Это стало расхолаживать его. Ему казалось, что все они никак не связаны друг с другом, не вытекают одно из другого, не дают никакого направления. Чуждые ему язык и понятия не давали помощи.
      В отдельных местах он находил на полях заметки Айрин. Иногда она ограничивалась тем, что замечала "Прекрасно!". У него возникло желание попытаться разобраться в этих местах и разыскать того, кто мог бы разъяснить ему их. Ему захотелось написать "Прекрасно!" возле стиха Откровения о том, чтобы получить воду жизни даром. Это место он воспринял как прекрасное, хотя и не понял его смысла.
      Больше всего его пугало то, что он стал читать Библию слишком поздно. Разумеется, было слишком поздно, чтобы отправиться на небеса одновременно с женой и сыном. Но не слишком ли поздно и сейчас?
      В книге лежал последний бюллетень церкви. Когда он поступил? Утром в среду. Где он был три дня тому назад? Дома, в гараже. Рейми просил, чтобы он пошел с ним в церковь. Он пообещал, что пойдет в следующее воскресенье.
      - Ты же обещал еще на прошлой неделе, - сказал Рейми с упреком.
      - Ты хочешь, чтобы я починил твой четырехколесный велосипед или нет? У меня на все времени не хватает.
      Рейми был не из тех, кто легко уступал. Он лишь повторил:
      - Так значит, в следующее воскресенье?
      - Безусловно, - ответил Рейфорд.
      Сейчас ему хотелось, чтобы обещанное "следующее воскресенье" было сегодня. Еще больше он хотел, чтобы с ним был Рейми, и они вместе пошли бы в церковь. А пошел бы он на самом деле? Не отправился бы в этот день на работу? Интересно, осталась ли церковь? Остался ли хоть кто-нибудь из этой общины? Он вынул бюллетень из Библии Айрин и подчеркнул номер телефона. Потом, после звонка в "Панконтиненталь", он позвонит в офис церкви, чтобы узнать, есть ли там кто-нибудь.
      Рейфорд уже собрался положить Библию на тумбочку, как вдруг одно воспоминание мелькнуло в его голове. Он открыл форзац и прочел надпись на белом листе. Он подарил эту Библию Айрин в первую годовщину их свадьбы. Как он мог забыть об этом? О чем он тогда думал? В то время она еще не была такой набожной, не больше, чем он сам, но говорила, что нужно более ответственно относиться к посещению церкви, пока не появились дети. Хотел ли он добиться от нее чего-то, или просто думал произвести впечатление? Наверное, он думал, что она будет считать его человеком духовным, если он сделает ей такой подарок? Возможно, он надеялся, что она не станет держать его на поводке и заставлять ходить с ней в церковь, раз он доказал свою духовную чуткость этим подарком.
      Долгие годы он относился к церкви терпимо. Они посещали одну общину, которая не требовала многого, но немало давала. Там они приобрели много друзей, нашли своего врача, дантиста, страхового агента и даже пропуск в клуб любителей музыки "кантри". К Рейфорду относились с уважением, с гордостью представляли новым членам общины и гостям как капитана "Боинга-747" Несколько лет он даже состоял членом церковного совета.
      После того, как Айрин открыла для себя христианскую радиостанцию и то, что она назвала "истинной проповедью и учением", она разочаровалась в их церкви и принялась искать другую. Это дало Рейфорду повод перестать ходить в церковь, говоря Айрин, что когда она найдет такую, которая будет ей по-настоящему нравиться, он тоже начнет посещать эту общину. Наконец, она выбрала одну, но он ходил туда лишь от случая к случаю. Он находил эту церковь чересчур педантичной, привередливой. Посещение ее требовало от него напряжения. Уважением он там не пользовался. Там у него было чувство, будто он проходит испытательный срок. Поэтому он частенько пропускал службу. Рейфорд заметил еще один клочок бумаги с записью Айрин. Он был озаглавлен как молитвенный листок:
      "Рэйф, о его спасении и о том, чтобы я была ему любящей женой. Хлоя чтобы она пришла ко Христу и жила в чистоте. Рэй -младший - о том, чтобы он никогда не утратил свою сильную детскую веру", затем она перечислила пастора, политических деятелей, миссионеров, мировые конфликты, несколько друзей и родственников.
      "О его спасении", - прошептал Рейфорд. "Спасение". Еще одно дешевое церковное слово, которое никогда не производило на него впечатления. Новая церковь Айрин пеклась о спасении души, чего он никогда не слышал в прежней. Но чем внимательнее он вдумывался в это понятие, тем больше оно отталкивало его. Имеет ли спасение что-либо общее с конфирмацией, крещением, свидетельствованием, религиозностью, освящением? Что бы это ни было, он не хотел иметь со всем этим ничего общего. А теперь он с отчаянием хотел узнать совершенно точно, что означает это слово.
      Кен Ритц связался по радио с аэродромами пригородов Нью-Йорка. Наконец, он получил разрешение на посадку в Истоне, Пенсильвания.
      - Если вам повезет, вы увидите Ларри Холмса, - сказал Ритц, - это его поле.
      - Старый боксер? Он все еще лягается? Ритц пожал плечами.
      - Я не знаю, сколько ему сейчас лет, но можете держать пари, что он не исчез. Кто бы ни утаскивал людей, от Ларри он получил бы хороший пинок.
      Летчик запросил Истон, не могут ли они организовать транспорт для его пассажира в Нью-Йорк сити.
      - Вы, наверное, шутите, "лир"?
      - Отнюдь.
      - У нас тут есть парень, который может доставить его в пункт в двух милях от подземки.
      Автомобильного движения в город или из города пока нет. Поезда тоже вынуждены ездить по окольным маршрутам, объезжая опасные участки.
      - Опасные участки? - спросил Бак.
      - Повторите снова, - передал по рации Ритц.
      - Вы не смотрите новости? В результате исчезновения машинистов и диспетчеров в городе произошли страшные аварии. Шесть поездов столкнулись лоб в лоб, есть много жертв. Было несколько случаев, когда поезда врезались в хвосты предыдущих. Потребуется много дней, чтобы все расчистить. Вашему человеку очень нужно попасть в центр?
      - Да. Он похож на человека, который наверняка сумеет этого добиться.
      - Надеемся, что он родился в сорочке.
      Баку снова повезло - его подвезли довольно близко к поезду, а оставшуюся часть пути он проделал пешком. Его водитель не был таксистом, да и машина была преклонного возраста, но все обошлось хорошо.
      Пройдя пешком две мили, к полудню он добрался, наконец, до платформы поезда, потом больше сорока минут ждал его в толпе людей - и все это для того, чтобы оказаться среди той половины, которой пришлось еще полчаса ожидать следующего поезда. Поезд делал зигзаги и добрался до Манхеттена только через два часа. Все это время Бак стучал по клавишам своего компьютера или смотрел в окно на пробки, тянувшиеся многие мили. Он понимал, что многие его местные коллеги уже подготовили свои репортажи, так что единственная надежда набрать очки у Стива Планка и опубликовать очерк может быть связана только с тем, что он будет написан более энергично и красноречиво.
      Увиденные сцены вызывали у него такой трепет, что он сомневался, сумеет ли изобразить их достаточно экспрессивно. По крайней мере, он сможет добавить драматизма из своих личных воспоминаний. Нью-Йорк замер. Самое удивительное было то, что там вообще появлялись какие-то люди. Несомненно, большинство из них, как и он, жили здесь, и им нужно было добраться до своих домов и квартир.
      Поезд со скрежетом собрался остановиться далеко от того места, куда направлялся. Путаное объявление, - по-видимому, лучшее, что могли придумать, сообщило пассажирам, что это новая конечная остановка. Поезд дернулся еще раз, и они оказались рядом с краном, который поднимал с рельсов автомобили. Бак прикинул, что до редакции ему придется идти миль пятнадцать пешком и еще пять миль до квартиры.
      К счастью, он был в хорошей форме. Бак сложил все в сумку, затянул потуже ремень и пошел быстро
      со скоростью примерно четыре мили в час. Через три часа он почувствовал, что теряет силы. Похоже, он натер волдыри на ступнях. Шею и плечи ломило от сумки. Одежда пропиталась потом. Было ясно, что он не доберется до дома, если не отдохнет в редакции.
      "Боже, помоги мне", - вздохнул Бак в отчаянии, но это не было обращением с молитвой. Если Бог и услышал его, то Ему присуще чувство юмора, решил Бак. Он вдруг увидел прислоненный к кирпичной стене желтый велосипед с прикрепленной к нему картонкой, на которой было написано: "Можешь взять этот велосипед и ехать куда надо. Потом оставь его для другого, кому он может понадобиться. Бесплатно".
      "Только в Нью-Йорке, - подумал он, - никто не украдет то, что лежит свободное.
      Он подумал было о благодарственной молитве, но больше не было видно никаких других свидетельств всеблагого Творца. Когда он поднял велосипед, то подумал, сколько же времени прошло с тех пор, как он ездил на велосипеде? Он долго вихлял на нем, пока не добился, чтобы его перестало шатать. Теперь, лавируя между грудами обломков, он перемещался гораздо быстрее. Только несколько счастливчиков передвигались так же успешно, как он - еще двое на таких же желтых велосипедах, курьеры (тоже на велосипедах), да полицейские на лошадях.
      У здания "Глобал уикли" были строгие меры безопасности, что ничуть его не удивило. Предъявив документы новому охраннику на проходной, он поднялся на двадцать седьмой этаж, зашел в туалет, чтобы освежиться, и наконец, прошел в основные помещения журнала. Секретарь сразу же позвонил в кабинет Стива Планка. Стив Планк и Мардж Поттер поспешили навстречу, чтобы обнять и поприветствовать его.