Оставленные

      - Пожалуй, надо. Сколько там будет корреспондентов?
      - Держись за что-нибудь! Один ты.
      - Шутишь!
      - Нет, я говорю абсолютно серьезно. Ты ему нравишься, Бак!
      - А что за этим стоит?
      - Ничего не стоит. Ему ничего от тебя не нужно, даже славословия. Он знает, что ты объективен и порядочен. Все средства массовой информации получат сенсационные материалы на последующей пресс-конференции.
      - Боюсь, что я не приду.
      - В чем дело, Бак? Вот это да! Это ведь то, к чему мы все время стремились.
      - Надеюсь, что это так. .;
      - Это так. Есть еще кое-что, чего хочет Карпатиу.
      - Значит все-таки что-то за этим стоит.
      - Нет и намека на что-то особенное. Если не сможешь, значит нет. Ты приглашен на встречу в понедельник. Но он хочет также пригласить твою приятельницу, стюардессу.
      - Стив, теперь так не говорят. Теперь говорят: летный оператор.
      - Во всяком случае, возьми ее с собой.
      - А почему он сам не может пригласить ее? За кого он меня принимает - уж не за сутенера ли?
      - Послушай, Бак. Это совсем не так. Одинокий мужчина в его положении? Может ли он назначать свидания? Помнишь, это ведь ты ее представил? Он доверяет тебе.
      "Он должен, - подумал про себя Бак, - если он приглашает меня на эту встречу^.
      - Я спрошу ее, - сказал он вслух, - Но ничего не обещаю.
      - Не подводи меня, дружище.
      Рейфорд Стил был счастлив, как в ту пору, когда он обрел Христа. Видеть улыбку Хлои, ее жажду читать Библию Айрин, молиться вместе с ней, обсуждать все, что его волнует, было пределом его мечтаний.
      - Нужно купить тебе собственную Библию, а то ты истреплешь эту.
      - Я хочу присоединиться к вашей инициативной группе, - сказала она, - я хочу знать все непосредственно от Брюса. Меня очень беспокоит, что дела пойдут хуже.
      К концу дня они заглянули к Брюсу, который подтвердил предположения Хлои.
      - Я с трепетом принимаю вас в нашу семью, - сказал он. - К сожалению, вы правы, мрачные дни ожидают праведных людей. Всех. Я думаю и молюсь о том, что, по нашему мнению, должна делать церковь в промежуток, который отделяет сегодняшний день от славного явления Христа.
      Хлоя хотела узнать об этом все. Брюс показал ей в Библии те места, на основании которых он поверил, что Христос явится через семь лет, по окончании периода скорби.
      - Большинство христиан станут мучениками или умрут от войн, голода, чумы и землетрясений, - сказал он. Хлоя улыбнулась.
      - Конечно, это не смешно, - сказала она, - но, пожалуй, я должна подумать, прежде чем согласиться.
      Вам будет трудно убеждать людей присоединяться к тому делу, которое вы излагаете в таких перспективах.
      Брюс поморщился.
      - Да, но альтернатива еще хуже. Все мы упустили свой первый шанс. Мы уже были бы на небесах, если бы послушались того, что говорили наши близкие. Конечно, я не хочу умирать страшной смертью, но лучше покинуть этот мир таким образом, чем уйти необращенным. К тому же, смерть грозит каждому, разница только в том, что у нас есть еще один способ умереть, которого нет у них.
      - Мы можем умереть как мученики!
      - Правильно!
      Рейфорд слушал, думая о тех изменениях, которые произошли с ним за такой короткий промежуток времени. Еще совсем недавно он был уважаемым пилотом, одним из лучших в своей профессии; жил лицемерной жизнью; был не человеком, а только его оболочкой. А сейчас он вместе с дочерью и молодым пастором участвовал в тайных обсуждениях местной церкви, стараясь решить, как им прожить эти семь лет скорби после восхищения Церкви.
      - У нас есть инициативная группа, - сказал Брюс. - Хлоя, мы приглашаем вас присоединиться к нам, если вы готовы принять на себя все обязательства.
      - Какой тут может быть выбор? - спросила она. - Если все, что вы говорите - истина, нет места сомнениям.
      - Вы правы. Но еще я думаю об образовании небольшого ядра внутри нашей инициативной группы. Я ищу людей необыкновенного ума и мужества. Я не преуменьшаю искренности других членов нашей церкви, особенно тех, кто входит в ее руководство. Однако некоторые из них нерешительны, другие слишком стары, многие нетверды. Я молюсь о том, чтобы сложился внутренний круг людей, которые стремятся к большему, чем просто выживание.
      - К чему вы стремитесь? - спросил Рейфорд, - перейти в наступление?
      - Что-то вроде этого. Одно дело - прятаться здесь, заниматься анализом того, что происходит, чтобы не стать жертвой обмана. Конечно, прекрасно молиться за тех, кто свидетельствует в Израиле, прекрасно знать, что существуют другие группы верующих по всему миру, но готовы ли мы вступить в борьбу?
      Рейфорда это заинтересовало, но он не был вполне уверен. Хлоя была более решительна.
      - Общее дело, - сказала Хлоя. - То, во имя чего стоит жить, а не умирать.
      - Да!
      - Группа, команда, боевой отряд, - сказала Хлоя.
      - Вы попали в точку - отряд.
      Глаза Хлои загорелись интересом. Рейфорду нравилась ее молодость, ее готовность присоединиться к делу, о котором она только что узнала.
      - Так как вы назвали этот период? - спросила она. .
      - Период скорби, - ответил Брюс.
      - Тогда маленькая группа внутри инициативной группы, своего рода "зеленые береты" будет Отрядом скорби?
      - Отряд скорби? - сказал Брюс, глядя на Рейфорда, и поднялся, чтобы записать это на висящем плакате. - Мне это понравилось. Не думайте, это очень серьезно. Это будет самое опасное дело, к которому человек может присоединиться. Мы будем учиться, готовиться, высказываться. Когда станет ясно, кто является Антихристом, лжепророком, дьяволом, врагом религии, мы поднимемся и будем открыто выступать против него. Мы станем мишенью для врагов. Христиане, которые удовольствуются тем, что будут прятаться в своих убежищах вместе с Библией, смогут избежать всего, кроме землетрясений и войн. Мы же будем уязвимы со всех сторон. Придет время, Хлоя, когда последователи Антихриста потребуют, чтобы все носили значки зверя. Существуют разные теории, какой формы он будет - от татуировки до печати на лбу, которую можно будет обнаружить только в инфракрасных лучах. Но мы, безусловно, откажемся от этого знака. Сам акт отказа станет символом. Мы станем как бы обнаженными, лишенными защиты принадлежности к большинству. Готовы ли вы присоединиться к Отряду скорби?
      Рейфорд кивнул и улыбнулся прямому ответу дочери.
      - Уж этого я не упущу.
      Через два часа после того, как уехали Стилы, Бак Уильямс припарковал свой арендованный автомобиль у "Церкви новой надежды". У него было чувство чего-то судьбоносного, смешанное со страхом. Кем окажется этот Брюс Барнс? Как он выглядит? Сможет ли он с первого взгляда определить в нем не христианина?
      Бак некоторое время оставался в автомобиле, обхватив голову руками. У него был слишком аналитический ум, чтобы принимать поспешные решения. Даже его уход из дому, чтобы получить образование и стать журналистом, вынашивался им в течение нескольких лет. Для его семьи это прозвучало как гром среди ясного неба, а для юного Камерона Уильямса это был логичный шаг, этап долговременного плана.
      То, что Бак сидел сейчас около церкви, не было частью какого-то плана. Ничего такого не случилось после того злополучного полета в "Хитроу", что внесло бы какие-то изменения в его привычный образ жизни. Бак всегда любил, чтобы жизнь преподносила неожиданности, но он анализировал их средствами логики, рассматривал в перспективе общего порядка. Огненный шторм в Израиле поразил его, но даже к нему он отнесся с точки зрения порядка. Он сделал карьеру, приобрел статус, играл определенную роль. В Израиле он был в командировке и хотя не предполагал, что станет там военным корреспондентом, он был подготовлен к этому всем ходом своей жизни.
      Но он был совершенно не подготовлен к исчезновениям и насильственной смерти своих друзей. Хотя он был готов к повышению, тем не менее это не входило в его планы. Теперь его теоретическая статья привела его к тому, что он приблизился к пламени, которое уже горело в его душе, хотя он этого не сознавал. Он чувствовал себя одиноким, брошенным на произвол судьбы, уязвимым. Идея встречи с Брюсом Барнсом все-таки была его идеей. Конечно, ее подсказал ему летчик, но Бак мог не обратить на нее внимание. Эта поездка была связана не столько с тем, чтобы провести несколько часов в обществе очаровательной Хлои, да и Чикагское бюро могло бы подождать. Он осознал, что он здесь ради этой встречи. Он почувствовал внутреннюю дрожь, когда входил в церковь.
      То, что Брюс Барнс оказался примерно того же возраста, что и Бак, стало для последнего приятной неожиданностью. Он выглядел открытым и серьезным, обладающим тем же авторитетом и страстностью, какие он увидел в Рейфорде. Прошло очень много времени с тех пор, как Бак последний раз был в церкви. Эта церковь казалась обычной, чистой, новой, современной. Он встретился с молодым пастором в скромном помещении.
      - Ваши друзья, Стилы, сказали мне, что вы можете заехать, - начал беседу Барнс.
      Бак был поражен его откровенностью. В том мире, где он вращался, он сохранил бы такую информацию для себя. Это могло дать ему преимущество. Однако он понял, что пастор не был заинтересован в каких-то преимуществах, ему нечего было скрывать. В конце концов, Бак хотел получить информацию, а Брюс был заинтересован, чтобы ее дать.
      - Хочу сказать вам прямо, - объявил Брюс, - что мне известны ваши статьи, и я отношусь с уважением к вашему таланту. Но, откровенно говоря, у меня нет времени для обмена любезностями и пустых разговоров о моей работе. Мы живем в очень опасное время. У меня есть обращение к людям, искренне ищущим ответа. Я всем говорю заранее, что я перестал извиняться за то, что буду говорить. Если вы с этим согласны, я в вашем распоряжении.
      - Да, сэр, - ответил Бак, удивленный взволнованностью и смиренностью, которые прозвучали в его собственном голосе. - Я согласен с этим. Я не знаю, сколько мне понадобится времени, потому что я приехал к вам не по служебным делам. Я мог бы включить в свою статью взгляды пастора, но люди могут узнать о них, основываясь на высказываниях других людей, которых я буду цитировать.
      - Например, капитана Стила?
      Бак кивнул.
      - Я здесь из-за самого себя. И, честно говоря, я сам не понимаю, в чем дело. Еще недавно я не сделал бы и шагу в подобное помещение. Мне бы не пришло в голову, что я могу почерпнуть здесь что-то интеллектуально ценное. Я говорю так, хотя это не украшает меня как журналиста. Но раз вы хотите быть откровенным, я тоже хочу быть таким. На меня произвел впечатление капитан Стил. Это прекрасный человек, глубоко мыслящий, он во многом разобрался. Вы мне кажетесь ярким человеком и... я не знаю. Вот, я вас слушаю - это все, что я хотел сказать.
      Брюс рассказал Баку свою биографию: как он в)м-рос в доме христиан, учился в Библейском колледже, женился на христианке. Он уточнил, что он знал повествование о Христе, о пути прощения и об отношениях с Богом.
      - Я считал, что я могу получить все лучшее от обоих миров. Но в Священном Писании ясно говорится, что нельзя быть слугой двух господ. Нельзя одновременно иметь то и другое. Я познал эту истину самым жестоким образом. Он рассказал о потере семьи и всех дорогих ему друзей. Во время своей речи он расплакался. Моя боль так же сильна сегодня, какой она была, когда это случи-, лось, - сказал он.
      Затем Брюс изложил, как это прежде сделал Рейфорд, план спасения от начала до конца. Бак занервничал, разволновался. Ему нужна была передышка. Он спросил Брюса, не хочет ли тот узнать кое-что о нем.
      - Конечно, - ответил Брюс.
      Бак рассказал свою биографию, сосредоточившись, главным образом, на нордландско-израильском конфликте и событиях последних четырнадцати месяцев.
      - Я вижу, - сказал, наконец, Брюс, - что Бог старается привлечь ваше внимание к Себе.
      - Он уже привлек его, - сказал Бак. - Но должен предупредить вас, что меня нелегко завербовать. Все это интересно и звучит более убедительно, чем когда-либо, но этого мало для решительного шага.
      - Никто к вам не пристает и не заставляет вас делать это, мистер Уильяме, но я снова должен повторить, что мы живем в зловещее время. Мы не знаем, сколько его у нас еще осталось.
      - Вы говорите, как Хлоя Стил.
      - А она говорит, как ее отец, - ответил Брюс, улыбаясь.
      - А он, насколько я понимаю, говорит, как вы. Я могу понять, почему все вы считаете это таким неотложным. Но я хотел бы сказать...
      - Я понимаю, - сказал Брюс, - если у вас есть еще время, подойдем с другой стороны. Вы яркий человек, поэтому вам нужно дать всю информацию, прежде чем вы уйдете.
      Бак вздохнул с облегчением. Он боялся, что Брюс собирался поставить вопрос жестко, предложив ему ту молитву, о которой говорили Рейфорд и Хлоя. Он признавал, что это могло бы знаменовать начало установления его отношений с Богом - чего-то такого, о чем он до сих пор никогда не говорил. Но он еще не был готов к этому. По крайней мере, он не думал, что готов, и не хотел, чтобы на него давили.
      - Мне не нужно возвращаться в Нью-Йорк раньше утра понедельника. Поэтому сегодня я готов разговаривать с вами столько, сколько можете вы.
      - Я не хочу слишком утомить вас, мистер Уильямс, но семьи у меня нет, инициативная группа собирается завтра, а служба в церкви будет в воскресенье. Сегодня мне хватит сил разговаривать с вами хоть до полуночи. Я в вашем распоряжении.
      В течение следующих нескольких часов Брюс прочел Баку краткий курс о пророчествах и конце света. Бак уже имел достаточно информации насчет восхищения и двух свидетельствующих, а также знал кое-что об Антихристе. Однако когда Брюс перешел к вопросам о единой мировой религии, которая вскоре должна возникнуть; об обмане; о так называемом миротворце Антихристе, который прольет кровь в войнах и разделит мир на десять царств, у Бака кровь застыла в жилах. Он замолчал, более не допекая Брюса вопросами и замечаниями, только записывал все с той скоростью, на которую был способен.
      Осмелится ли он сказать этому скромному человеку, что ему кажется, будто Николае Карпатиу может оказаться тем самым человеком, о котором говорится в Священном Писании? Может ли все это быть простым совпадением? У него задрожали руки, когда Брюс сказал ему о том, что было предсказано заключение семилетнего договора между Антихристом и Израилем, восстановление Храма и даже превращение Вавилона в столицу нового мирового порядка. Наконец, когда наступила полночь, Бак уже был без сил. Глубоко внутри он ощущал ужас. Брюс Барнс не мог знать о планах Николае Карпатиу до того, как они были объявлены сегодня днем. В какой-то момент он подумал было о том, что все, сказанное Брюсом, опирается на репортаж Си-эн-эн, который он видел, но даже если это было так, он показал, что это написано черным по белому в Библии.
      - Вы видели сегодня новости? - спросил Бак.
      - Сегодня нет, - ответил Брюс. - У меня весь день были встречи. Я только успел немного перекусить как раз до вашего прихода.
      Тогда Бак рассказал ему, что произошло в ООН. Брюс побледнел.
      - Теперь мне понятно, почему весь день раздавались сигналы моего автоответчика. Я отключил звонок телефона, так что единственный способ, каким я мог узнать о звонках, было звяканье автоответчика. Люди звонили мне, чтобы рассказать об этом. Мы не раз говорили о том, что предсказанное в Библии сбудется. И когда это произошло, люди сразу заметили.
      - Вы думаете, что Карпатиу - это Антихрист?
      - Я не вижу, к какому еще заключению можно сейчас придти.
      - Но я верю этому человеку, действительно верю.
      - А почему нет? Большинство из нас верит ему. Скромный, заботящийся о благе народа, держащийся в тени, не стремящийся к власти. Но Антихрист обманщик, обольститель. Он обладает способностью воздействовать на умы людей. Он может делать так, что люди будут принимать ложь за истину.
      Бак рассказал Брюсу о том, что он приглашен на собрание, которое будет предшествовать пресс-конференции.
      - Вам не следует туда идти, - сказал Брюс.
      - Я не могу не пойти, - ответил Бак. - Такое случается раз в жизни.
      - Жаль, - промолвил Брюс. - Я не могу повлиять на вас, но я предостерегаю вас относительно грядущих событий, я умоляю вас... Антихрист укрепит свою власть демонстрацией силы.
      - Он уже сделал это.
      - Да, но на осуществление всех этих долгосрочных договоренностей, которых он добился, потребуют месяцы или даже годы. Ему нужно будет показать свое могущество уже сейчас. Что он может сделать, чтобы укрепить свои позиции так, чтобы никто не мог противостоять ему?
      - Не знаю.
      - Несомненно, у него есть какие-то подспудные причины желать, чтобы вы там присутствовали.
      - Вряд ли я могу быть ему чем-нибудь полезным.
      - Вы можете стать полезным, если он будет управлять вами.
      - Но он не в состоянии добиться этого.
      - Если он - дьявол, о котором говорит Библия, нет почти ничего, чего бы он не смог сделать. Я предостерегаю вас от того, чтобы вы пошли туда без надежной защиты.
      - Телохранителя?
      - По крайней мере. Но если Карпатиу - это Антихрист, не боитесь ли вы встретиться с ним, не имея поддержки Бога?
      Бак был застигнут врасплох. Этот разговор получал бы странный оборот, если не предположить, что Брюс пользуется всеми возможными средствами, чтобы обратить его. Несомненно, вопрос был поднят правомерно и искренне, но Бак все-таки воспринял его как нажим.
      - Я понимаю, что вы имеете в виду, - ответил он неторопливо, - но я думаю, что не поддамся гипнозу или чему-либо подобному.
      - Мистер Уильямс, вы можете поступать как вам угодно, но я умоляю вас понять. Если вы пойдете на это собрание, не обратившись к Богу, вы подвергнете себя большому риску, как физически, так и духовно.
      Он рассказал Баку о своем разговоре со Стилами, как они совместно пришли к идее организации Отряда скорби.
      - Это будет группа людей, готовых мужественно и целеустремленно бороться с Антихристом. Однако я думаю, что в ближайшее время его будет еще трудно опознать.
      Идея Отряда скорби задела какие-то струны в глубинах души Бака. Она вернула его к тем дням, когда он только начинал свою деятельность на поприще журналистики, когда в нем была сильна вера в то, что у него достанет сил изменить мир. Они с друзьями целые ночи посвящали обсуждению планов, как мужественно и смело противостоять репрессиям, бюрократии, фанатизму. Потом, добившись успеха, он утратил этот пыл души. Бак по-прежнему стремился бороться за справедливость, однако по мере того, как он все больше превосходил своих коллег, постепенно он стал утрачивать приверженность девизу "один за всех и все за одного".
      Идеалистическое, диссидентское начало не вполне еще в нем угасло и продолжало поддерживать эти порывы. Поэтому еще до того, как он стал задумываться об обращении ко Христу, он нередко ловил себя на том, что его привлекает возможность стать членом небольшой группы энтузиастов.
      - Как вы считаете, можно ли мне принять участие в завтрашнем собрании вашей инициативной группы? - спросил он.
      - Боюсь, что нет, - ответил Брюс. - Возможно, это для вас было бы интересно, и лично я склонен полагать, что это могло бы помочь убедить вас, но на завтрашней встрече будут присутствовать только члены руководства. По правде говоря, я собираюсь пересказать им содержание нашего сегодняшнего разговора, так что для вас это было бы просто повторением того, о чем мы говорили сегодня.
      - А воскресное собрание в церкви?
      - Мы будем очень рады видеть вас, но я должен сказать: там будет то же самое, что бывает каждое воскресенье. Вы все это слышали от Рея Стила, а сегодня от меня. Если вы сочтете полезным услышать это еще раз, приходите, посмотрите, сколько у нас ищущих и обретших. Если их будет столько, сколько в два последних воскресенья, мы соберемся в большом зале, где есть места для гостей.
      Бак поднялся и расправил плечи. Он задержал Брюса долго за полночь и стал извиняться.
      - Не стоит, - ответил Брюс. - Это то, чем я занимаюсь.
      - Скажите, где бы я мог приобрести Библию?
      - Я дам вам ее, - ответил Брюс.
      На следующий день инициативная группа взволнованно, с энтузиазмом приветствовала своего нового члена - Хлою Стил. День прошел в анализе новостей и попытках разобраться, не является ли
      Николае Карпатиу Антихристом. Никто не возражал.
      Брюс рассказал о Баке Уильямсе, не называя его по имени и не касаясь его отношений с Рейфордом и Хлоей. Хлоя молча плакала, когда вся группа молилась о его безопасности и его душе.
      Глава 24
      Субботу Бак провел, запершись в пустом офисе Чикагского бюро и пытаясь начать свою статью о теориях исчезновений. В его голове по-прежнему кружились мысли о Карпатиу, о том, что нужно будет написать, насколько соответствует этот человек предсказанному в библейских пророчествах. К счастью, все это можно было отложить до великого понедельника.
      Во время ланча Бак позвонил Стиву Планку в отель "Плаза" в Нью-Йорке.
      - Я приду в понедельник утром, - объявил он. - Но Хетти Дерхем приглашать не стану.
      - Почему нет? Не можешь оказать дружескую услугу?
      - Тебе?
      - Нику.
      - Ах, он уже - Ник! Но я не настолько близок к нему, чтобы позволить себе быть фамильярным. К тому же, я никогда не привожу женщин просто ради компании, даже к своим друзьям.
      - Даже ради меня?
      - Если бы я был уверен в том, что она по-настоящему тебя интересует, тогда я бы сделал это.
      - И ты не хочешь сделать этого для Карпатиу?
      - Нет. Можно считать, что я не получил приглашения?
      - Я ничего ему не скажу.
      - А как ты объяснишь ему, почему ее не будет?
      - Я сам приглашу ее, ханжа.
      Бак не стал говорить, что он посоветует Хетти не идти. Он спросил Стива, сможет ли он получить еще одно эксклюзивное интервью до публикации статьи, посвященной ему?
      - Я посмотрю, что можно сделать. Ты не хочешь оказать маленькой услуги, но при этом рассчитываешь получить еще один шанс.
      - Ты ведь говоришь, что я ему нравлюсь. Ты знаешь, что я собираюсь дать его развернутый портрет.
      Ему это нужно.
      - Если ты смотрел вчера телевидение, то должен понимать, что ему уже ничего от нас не нужно. Он нужен нам.
      - Да? А ты знаешь, что распространяются идеи, будто с ним связан конец света, о котором говорится в Библии? Стив Планк ничего не ответил.
      - Стив?
      - Я слушаю.
      - Ты слышишь? Некоторые думают, что он подходит под описание одного из персонажей книги Откровения. Стив опять ничего не сказал.
      - Алло, Стив!
      - Я слушаю тебя.
      - Дружище, ты ведь пресс-секретарь. Тебе должно быть известно все. Как же ты будешь отвечать, если тебе зададут такой вопрос?
      Стив по-прежнему молчал.
      - Не делай так, Стив. Я ведь не говорю тебе о том, где я нахожусь, или что кто-то что-то знает, или он склонен так думать. Я работаю над статьей о том, что стоит за исчезновениями. Ты понимаешь, что эта работа приводит меня в соприкосновение с разными религиозными направлениями. Там у тебя никто не проводит таких параллелей?
      Когда Стив ничего не ответил и на этот раз, Бак посмотрел на часы и решил дождаться, когда тот заговорит. После двадцати секунд громкого молчания Стив, наконец, заговорил мягким тоном.
      - Бак, я отвечу тебе двумя словами. Ты слышишь?
      - Слушаю.
      - Стейтен Айленд.
      - Ты хочешь сказать мне, что...
      - Не называй имен, Бак! Никогда не знаешь, кто тебя слушает.
      - Значит, ты угрожаешь мне...
      - Я не угрожаю, я предупреждаю. Могу сказать, что предостерегаю.
      - Стив, я хочу тебе напомнить, что я не боюсь угроз. Помнишь, данным давно, когда мы работали вместе, ты говорил, что я самая упрямая ищейка, какую ты только видел.
      - Не возьми ложный след, Бак.
      - Можно задать еще один вопрос, Стив?
      - Только осторожно.
      - Ты хочешь, чтобы мы поговорили по другому телефону?
      - Нет, Бак. Я хочу, чтобы ты был не прямолинеен, а достаточно осмотрителен в своих высказываниях. Тогда я смогу отвечать тебе.
      Бак быстро начал писать в своем блокноте с желтыми страничками.
      - Так пойдет, - сказал он, записывая: "Кто ответственен за Эрика Миллера Карпатиу или Стонагал?"
      - Вот что я хотел бы узнать от тебя. В том, что случилось на пароме, виноват тот, кто стоял за рулем, или машинист?
      - Последний, - ответил Стив без колебаний. Бак обвел кружком имя "Стонагал".
      - Так ты думаешь, что рулевой не знал, что сделал машинист?
      - Правильно.
      - Значит, если кто-то приблизится к пилоту, пилот может находиться под защитой, но даже не знать об этом?
      - Правильно.
      - А если он узнает об этом?
      - Ему придется разбираться с этим.
      - Мне кажется, что я скоро это увижу.
      - Вот об этом я тебе не скажу.
      - Но скажи мне, на кого ты в самом деле работаешь?
      - Я работаю на того, о ком ты думаешь.
      Что же все-таки все это означает? Карпатиу или Стонагал? Как заставить Стива сказать из отеля "Плаза"
      по телефону, который может прослушиваться?
      - Ты работаешь на румынского бизнесмена?
      - Конечно.
      Бак готов был ударить себя. Это мог быть как Карпатиу, так и Стонагал.
      - Значит, так? - сказал он, надеясь на большее.
      - Мой босс двигает горы, - сказал Стив.
      - Понятно, - сказал Бак и на этот раз обвел кружком Карпатиу
      - Ты должен быть доволен тем, что происходит в эти дни.
      - Конечно.
      Бак записал: Карпатиу, конец света. Антихриста.
      - Так ты говоришь мне, что другой мой вопрос опасен, но что все это чепуха?
      - Копание в куче навоза.
      - И поэтому мне не следует даже касаться этого вопроса? Несмотря на то, что я журналист, который должен схватить главное, и умею задавать жесткие вопросы?
      - Если ты собираешься об этом упоминать, я не советую тебе ни брать интервью, ни вообще писать статью.
      - Стив, тебе не много времени потребовалось, чтобы стать там своим человеком.
      По окончании встречи инициативной группы Рейфорд остался наедине с Брюсом, и тот познакомил его с подробностями разговора с Баком.
      - Не буду говорить о частных моментах, - сказал Брюс. - Признать Карпатиу Антихристом мне мешает только одна вещь - тут не совпадает география. Почти каждый, кто писал о конце света, был уверен, что Антихрист придет из Западной Европы. Может быть, Греции, Италии, Турции.
      Рейфорд не знал, что ответить на это.
      - Вы заметили, что Карпатиу не похож на румына? Они ведь, по большей части, смуглые.
      - Давайте позвоним Уильямсу, он дал мне свой телефон. Думаю, что он больше знает о Карпатиу
      Брюс набрал номер и включил громкоговорящий телефон.
      - Со мною Рей Стил.
      - Приветствую вас, капитан, - ответил Бак.
      - Мы тут кое в чем разбираемся, - сказал Брюс, - и у нас тут затруднение.
      Он рассказал Баку, что они обсуждали, и попросил его дать информацию.
      - Он родом из города, большого университетского города, его название Клуж и...
      - Да? А я-то думал, что он из горного района из-за его фамилии.
      - Его фамилии? - повторил Бак, делая запись в своем блокноте.
      - Может, его фамилия связана с Карпатскими горами? Или же она означает что-то другое?
      Бак даже подпрыгнул - до него, наконец, дошло. Стив намекал ему, что он работает на Стонагала, а не на Карпатиу. В таком случае все новые делегаты ООН связаны со Стонагалом! Именно он предлагал их Карпатиу. Тогда, возможно, Антихрист - это Стонагал! Какое же у него происхождение?
      - Возможно, его фамилия связана с горами, - сказал Бак, стараясь сосредоточиться. - Но он родился в Клуже, а его предки, очень далекие предки, - римляне, поэтому он блондин с голубыми глазами.
      Брюс поблагодарил его и спросил, придет ли Бак завтра в церковь. Рейфорду показалось, что голос Бака прозвучал отчужденно.
      - Не исключено, - ответил Бак.
      "Итак, - думал Бак, вешая трубку, - все стало на свои местам. Он хотел получить дополнительную информацию, прежде чем написать статью, которая может стоить ему карьеры, а может быть, даже и жизни. Бак еще не знал истины, но никогда не прекращал ее поисков, не будет прекращать стремиться к ней и сейчас. Он позвонил Хетти Дерхем.
      - Хетти, - сказал он, - вас собираются пригласить в Нью-Йорк.
      - Меня уже пригласили.
      - Они хотели, чтобы это сделал я, но я ответил, чтобы они сделали это сами.
      - Так они и сделали.
      - Они хотят, чтобы вы снова встретились с Карпатиу и составили ему компанию на будущей неделе, если вы свободны.
      - Я знаю, мы договорились, и я буду.
      - Я советую вам не делать этого. Она засмеялась.
      - Стану я отказываться от свидания с самым могущественным человеком в мире! И не подумаю!
      - Но все-таки я вам не советую.
      - Почему?
      - Потому что вы не похожи на девушек такого сорта.
      - Во-первых, я уже не девушка. Мне почти столько же лет, сколько вам. Мне не нужна родительская опека.
      - Я говорю как ваш друг.
      - Но мы же не друзья, Бак. Совершенно очевидно, что я вам не понравилась. Я хотела сплавить вас девочке Рейфорда, но не уверена, что вам хватило ума ухватиться за это.
      - Хетти, наверно, я действительно вас не знаю, но вы не похожи на девушку, которая позволит, чтобы ею воспользовался незнакомец.
      - Но вы-то как раз и есть незнакомец, а учите меня жить.
      - Так вы такаГ? Значит, не передав приглашения, я лишал вас удовольствиГ?
      - Надо было лучше думать.
      - Могу я еще поговорить с вами?
      - Даже и не пытайтесь, - сказала она и повесила трубку.
      Бак покачал головой и откинулся в кресле, взяв в руки желтый блокнот. "Стив сказал, что его босс двигает горы. Гора - это Карпатиу. Стонагал - это двигатель. Стив думает, что он на самом деле прочно устроился. Он не только пресс-секретарь того человека, которого Хетти правильно назвала самым могущественным на земле, но также связан с тем, кто стоит за ним"