Блэкторн (№2) - Гордость и целомудрие

Предпочитая охоту и лошадиные бега утомительным балам и светским раутам, Алекс быстро сошелся с лондонской «золотой молодежью» и даже приобрел в этой среде большую популярность. Его авторитет вырос особенно после того, как по городу расползлись слухи о дикой выходке краснокожего племянника Кэрузерзов на собачьих боях у Финеаса. Среди приверженцев авангардизма он стал настоящим кумиром. Леди Холланд, известная на весь город меценатка, пригласила его в свой салон, где Алекс был представлен самым модным художникам и писателям. Он устроил настоящий фурор на одном из конских рынков, когда выложил полторы тысячи гиней за чистокровную арабскую кобылу, которую пожелал свести со своим жеребцом, привезенным из Джорджии. А когда в игорном доме «Уайтса» после долгой ночной игры в вист он сорвал куш в двадцать тысяч фунтов, его репутация поднялась до заоблачных высот. Любой избалованный юнец из лондонской богемы считал для себя честью прослыть близким приятелем Алекса Блэкторна.

Надо ли говорить, что женская половина высшего света также не осталась равнодушной к обаянию юного дикаря? Мамаши незамужних девиц утроили бдительность, на выстрел не подпуская Алекса к своим драгоценным чадам.

Ему, впрочем, вполне хватало общества более доступных дам, только и мечтавших о том, как бы завоевать благосклонность рокового красавца.

Одна из них даже решила уподобиться умирающему лебедю и буквально рухнула под ноги его жеребца во время прогулки по Гайд-парку. Другая якобы нечаянно обронила свою шелковую подвязку в его личном кабинете. Третья — подкараулила Алекса возле Воксхолла, куда он направлялся со своей новой пассией. Дамы сцепились, и им удалось выдрать из головы друг у друга немало волос, прежде чем Алекс успел их разнять.

Через пару месяцев его жизнь обрела некое подобие упорядоченности. Он вставал примерно в полдень, катался верхом в Гайд-парке, а затем отправлялся либо на боксерские поединки, либо на лошадиные бега куда-нибудь за город. Кроме того, вот уже две недели он регулярно наведывался на Хей-маркет, в заведение мастера Анджело, посвящавшего его в тонкости владения шпагой. Из Алекса мог выйти неплохой фехтовальщик, однако он отдавал предпочтение своему верному ножу, всегда находившемуся за голенищем его сверкающих гессенских сапог — неизменной детали джентльменского наряда начала девятнадцатого века. Вечером Блэкторн обычно обедал с друзьями в одном из закрытых клубов, а потом ехал в театр или в игорный дом, где мог провести целую ночь за «фараоном» и вистом.

Единственное, что не вписывалось в его беззаботное сибаритское существование, были встречи с мисс Джоселин Вудбридж. Монти довольно язвительно отзывался об этой дружбе, находя нелепым столь близкое знакомство с каким-то ничтожным синим чулком. Как и следовало ожидать, первый визит Алекса в дом его новой знакомой не обошелся без приключений ни для одной из сторон.

Чистые, по-спартански обставленные комнаты для постояльцев были прямой противоположностью роскошным апартаментам его дяди, не говоря уже о кричащей обстановке игорных залов и публичных домов.

Алекс едва успел постучать, как дверь ему уже открыли. Это была полная пожилая дама в жутком старомодном парике, немного съехавшем на одно ухо. Не спуская с молодого человека пронзительных серых глаз, она сказала:

— Я миссис Гауэр, хозяйка этого заведения. Что вам нужно? — При этом старушка не старалась выказывать особое гостеприимство. Судя по изысканному наряду, перед ней стоял настоящий лондонский денди, а от этой публики приличному человеку не стоило ждать ничего хорошего.

— Меня зовут Александр Блэкторн, мадам. — Он поклонился и улыбнулся так, что смог бы такой улыбкой растопить бронзу на дверной ручке. — Я пришел навестить мисс Вудбридж и преподобного отца.

— Ах, так вот в чем дело! — закудахтала тетя Регина, моментально разрешив себе попасть во власть его неотразимого обаяния. Она поправила парик и, явно кокетничая, затараторила: — Значит, вы и есть тот джентльмен, с которым Джосс познакомилась! Она рассказала мне о вас, она вообще обо всем мне рассказывает! Прошу вас, подождите в моей гостиной, а я тем временем принесу что-нибудь прохладительное. Не желаете ли…

Этот водопад гостеприимства был неожиданно прерван мяуканьем, шипением, низким рычанием и лаем. Под ноги тете Регине выкатился пушистый комок рыжей шерсти. За ним вылетел лохматый терьер. Парочка стала кругами носиться по гостиной. Кошка вскочила на стол и опрокинула горячий чайник. Пес несся за ней, не разбирая дороги, опрокидывая на своем пути стулья и низкие столики со всякими безделушками.

— Вон, вон отсюда, Апокалипсис! Посмотри только, что ты натворил! — закричала старушка, выхватив из угла веник.

— Ох, Пок, ты опять за свое! Тетя Регина, пожалуйста, не бейте его! Пок, а ну иди сюда! Иди ко мне, негодник! — приказала Джосс строгим голосом. Пес в ту же секунду забыл о кошке, трусцой побежав к Джосс. Он уселся перед ней с самым невинным видом, в то время как тетя Регина веником выгоняла кота в переднюю.

— Скажите, мисс Вудбридж, вы всегда пребываете в пылу сражений или приобретаете свой боевой дух только при виде меня? — поинтересовался Алекс. Все это время он тихонько сидел в углу, ожидая исхода схватки.

— Алекс! — Джосс так и подскочила на месте от неожиданности. — То есть я хотела сказать, мистер Блэкторн… я вас не заметила! Как вы здесь оказались? — Она лепетала какую-то чушь, словно влюбленная школьница!

— Я хотел нанести визит вежливости своим друзьям и проведать их лохматого пациента, — ответил Алекс, посмотрев в сторону терьера. — Очевидно, он чувствует себя весьма неплохо.

— Исключительно благодаря вам, мистер Блэкторн! Лекарства вашей бабушки совершили настоящее чудо. Не прошло и недели, как Пок оправился от ран!

— Пок? — переспросил он. При этом лохматый хвост стал радостно бить по полу, выбивая пыль из ковра.

— Это сокращение слова «Апокалипсис». Боюсь, что с тех пор, как он поселился у нас, нашу жизнь вряд ли можно назвать иначе. — И Джосс виновато улыбнулась, покосившись на тетю Регину. Старушка, сердито ворча, пыталась подобрать с пола осколки чайника. — Я должна помочь ей навести здесь порядок. Прошу вас, присядьте где-нибудь в сторонке, пока я не освобожусь! — И Джосс указала на распахнутую дверь соседней комнаты.

Но Алекс покачал головой и возразил:

— Коль скоро я тоже частично в ответе за то, что Апокалипсис обосновался в вашем доме, позвольте и мне принять участие в уборке! — И он решительно направился туда, где миссис Гауэр орудовала веником.

Он в два счета расставил по местам опрокинутую мебель, пока женщины убирали с пола осколки посуды. Если Пок и испытывал раскаяние по поводу своей безобразной выходки, на его мордочке это никак не отразилось.

— Ну вот, теперь я пойду, принесу вам чай и свежий кекс с изюмом. Повариха испекла его сегодня утром! — сообщила старушка и вышла. Можно было не сомневаться, что кекс был всего лишь предлогом для того, чтобы оставить их вдвоем, а самой тихонько устроиться под дверью, чтобы подслушивать.

— Судя по тому, как он вас слушается, можно сделать вывод, что у вас не возникло с ним проблем, — заметил Алекс, опустившись на колено и подзывая пса к себе.

— Никаких. Я оказалась права. Он любит людей, а такого отменного крысолова не видала даже тетя Регина. Вот почему она терпит его у себя в гостинице и с такой снисходительностью относится к его… излишней игривости.

Пок, с восторгом виляя хвостом, подбежал к Алексу.

— Да ты у нас молодец, парень! Помнишь меня?

Пока Алекс возился с Поком, Джосс с восхищением смотрела, как легко этот юноша находит общий язык с животными. Судя по тому, как принимала его хозяйка гостиницы, он так же легко сходится с людьми. Пользуясь случаем, она внимательно разглядывала его, отметив элегантность его костюма.

Он был похож на самого настоящего пижона. Даже до их скромной гостиницы доходили отзвуки скандальной славы молодого американского дикаря, покорившего лондонский бомонд. Джосс и ждала его визита, и боялась.

Наконец Алекс со смехом похлопал терьера по спине и выпрямился. Джосс сказала:

— Моего отца нет дома. Он наверняка будет сожалеть о том, что вы не застали его, мистер Блэкторн.

— Мисс Вудбридж, после всех испытаний, через которые нам довелось пройти, не будет ли выглядеть более естественным обращение друг к другу по именам? Или вы уже забыли о том, что мы собирались подружиться? Пожалуйста, зовите меня Алекс.

— Ну, тогда я буду для вас Джоселин… — ответила она со смущенной улыбкой. — Хотя папа, да и все остальные зовут меня Джосс. Конечно, в том случае, когда не обзывают меня тупицей, синим чулком, нескладной оглоблей или монашкой.

— Смею вас заверить, что я умудрился приобрести еще более грубые прозвища как по эту, так и по ту сторону Атлантики! — ответил Алекс и захохотал.

— Ну, зато я могла бы назвать вас ангелом-хранителем!

— Боюсь, Джосс, что из меня может получиться слишком коварный ангел, — горько усмехнулся он.

— Я наслышана о ваших подвигах, сударь, — добродушно произнесла Джосс. — Пожалуй, вам повезло, что папы нет дома. Иначе нам втроем пришлось бы на коленях возносить молитвы о спасении вашей бессмертной души.

— Увы, увы! Скорее наши колени покроются мозолями, чем молитвы достигнут цели! Сегодня слишком хорошая погода, чтобы торчать в четырех стенах и тратить время на бесполезные мольбы к небесам. Давайте лучше прокатимся в моей новой карете.

— Ваше приглашение звучит очень соблазнительно, Алекс, но я уже опаздываю на собрание, а потом меня ждут в больнице.

— Деточка, тебе непременно следует прогуляться! Свежий воздух так полезен! Конечно, ты не можешь обойтись без дуэньи… — кокетливо сказала тетя Регина, торжественно внося в гостиную поднос с чайником и чашками.

— Ерунда! Я не собираюсь выходить замуж, и мне незачем заботиться о своей репутации! — возразила Джосс. Она чуть не прыснула от смеха, когда увидела, как ужаснулся Алекс от мысли, что им придется взять на прогулку и эту старуху. — Я хожу без дуэньи в школы, в больницы, в дома бедных. Да что там, на прошлой неделе я даже побывала в воровском притоне!

— В воровском притоне? — Алекс помрачнел. — Вас запросто могли там убить!

— Что вы! В этом жутком месте не было ни одного мальчишки старше двенадцати лет! — возразила она.

— Даже такие мальчишки могут вас серьезно ранить! Зачем вас туда понесло?

— Я искала мальчика пяти лет по имени Билл Дженкинс. Он сбежал от настоящего чудовища — корабельного мастера, которому его продала мать за бутылку джина.

— Ох уж это пьянство! Настоящее проклятие для бедноты! — заметила светским тоном тетя Регина.

— Похоже, вы всерьез собираетесь спасти весь мир, — покачал головой Алекс. — Ваш ангел-хранитель вряд ли может пожаловаться на скучную жизнь.

— Почему-то мне кажется, что и ваш тоже, хотя и несколько по иной причине, — парировала Джосс.

— Раз уж мне не удалось соблазнить вас приятной прогулкой, позвольте хотя бы доставить вас в то место, куда вы собираетесь.

— Я иду к дому вдовы Элсуорт. Библейское общество собирается там каждый вторник в час пополудни. Не желаете ли к нам присоединиться? — не удержалась Джосс от ехидного вопроса.

Алекс рассмеялся, как будто услышал удачную шутку.

— Скорее я добровольно отправлюсь в тюрьму! Но все равно спасибо за приглашение. — Он с улыбкой обратился к тете Регине: — А вас я хочу поблагодарить за доброту и гостеприимство. Простите, что не успел отведать вашего замечательного кекса. Ведь мы не станем задерживать мисс Вудбридж? Она и так опаздывает на собрание!

— Моя повариха всегда держит наготове горячий чайник и свежий кекс в духовке! Приходите к нам еще, мистер Блэк-торн! — рассыпалась в любезностях хозяйка гостиницы, пока Алекс вел Джосс к двери. Пок втихомолку стал принюхиваться к соблазнительным запахам свежего кекса, и Регина поспешила отодвинуть поднос подальше от собачьей морды: — Вот только попробуй сунуться, ненасытный крысолов! Тебя сегодня же изжарят на вертеле к обеду!

В игорном зале было полно народу. Хотя это заведение находилось в бедном квартале и не могло похвастаться роскошным интерьером, ставки здесь были на удивление высокими. Среди игроков встречались и хладнокровные шулера, и беспечные прожигатели жизни из высшего света, которые хотели развеять здесь свой вечный сплин. Атмосфера откровенной алчности и скрытой угрозы приятно холодила кровь, а высокие ставки делали игру не менее привлекательной, чем в богатых салонах. При известном везении и умении здесь можно было сорвать неплохой куш.

Алекс в избытке обладал и тем и другим — по крайней мере до тех пор, пока оставался трезвым. Вообще-то он редко позволял себе напиваться, однако сегодня за обедом явно перебрал шампанского, прежде чем отправиться на поиски приключений вместе со своими приятелями Паком Форрестером и его кузеном, молодым виконтом Чичестером.

Итак, сегодня он не мог похвастаться трезвостью, однако удача осталась ему верна. В нормальном состоянии он никогда бы не выбрал «хэзед» — самую рискованную игру — и не отважился бы делать такие высокие ставки.

Как по команде возле стола возникла вертлявая худосочная шлюшка с огненно-рыжей шевелюрой, не имевшей ничего общего с натуральными человеческими волосами. Она предложила кинуть кости за него — на счастье. Даже сейчас Алекс отдавал себе отчет в том, что имеет дело с проституткой, которая работает на владельца игорного дома. Но разве настоящий джентльмен откажет даме? Алекс кивнул мрачному крупье, маячившему во главе стола. Судя по свернутому набок носу, этот тип принадлежал к бравому племени вышибал, имевшихся в каждом уважающем себя заведении подобного рода.

Мистер Кривой Нос ухмыльнулся, выставив напоказ те несколько желтых обломков, которые остались у него во рту вместо зубов.

— Итак, господа, наш американский сорвиголова решил играть по крупной! Какова ваша ставка, сэр?

Алекс бросил на зеленое сукно двадцатифунтовую банкноту. Наверное, так же начинали и те несчастные, которые спускали здесь все до нитки и выходили отсюда буквально без штанов. Рыжулька поцеловала стаканчик с костями, но не спешила метнуть их на стол.

Как всегда, вокруг стола стали толпиться зеваки, которые следили за игрой. Среди них был молодой джентльмен в изысканном вечернем костюме. Он тоже поставил двадцать фунтов, после чего с томным видом извлек из кармана дорогую табакерку и поднес к носу тщательно отмеренную понюшку табака. Откинув пышную манжету из дорогих кружев, он стал вдыхать табак, выжидательно посматривая на Алекса.

Игра становилась все напряженнее. Зеваки отмечали приглушенным ропотом каждую новую ставку. Алекс чувствовал, с каким отстраненным интересом скользнули по его лицу равнодушные зеленые глаза томного денди и как он ехидно ухмыльнулся, когда вертевшаяся возле богатого американца шлюшка еще раз поцеловала стаканчик с костями. Но вот, наконец, бросок был сделан.

Кривой Нос заметно помрачнел, а зеваки оживленно загомонили.

Тем временем Чичестер проиграл в вист все деньги и с трудом вылез из-за стола. Пробираясь через толпу к тому месту, где был Алекс, Чичестер наткнулся на молодого денди, как раз собиравшегося взять из табакерки очередную понюшку.

— Послушай, старина, не мог бы ты сотворить для меня немного места? — невнятно пробормотал он.

Денди с брезгливой гримасой осмотрелся и ответил:

— Поскольку свободного места здесь нет, его действительно придется сотворить.

Те немногие, кто сумел оценить его шутку, рассмеялись, тогда как сам остряк пожал плечами и сделал шаг в сторону, чтобы Чичестер мог полюбоваться игрой своего друга.

Алексу по-прежнему везло: он увеличивал свой выигрыш с той же скоростью, с какой поглощал новые порции джина, заботливо подливаемого ему в бокал рыжеволосой шлюхой. Молодой денди сделал против него еще несколько ставок, но скоро сдался со словами:

— Эта проклятая вертихвостка Фортуна явно испытывает к вам слабость, сэр. И я буду последним болваном, если осмелюсь и дальше бросать ей вызов.

Алекс коротко кивнул в знак того, что согласен с его решением выйти из игры, но денди не спешил покидать это место и даже пару раз заключил пари с теми, кто предрекал, что Алекс рано или поздно спустит весь выигрыш.

Тем временем Пак Форрестер проиграл не только свои деньги, но и те, что занял у Алекса, и почел за благо удалиться. Виконт Чичестер покинул зал вместе с ним, чувствуя себя совсем пьяным.

Алекс выпил больше, чем он, но все еще держался: сказывалась привычка к крепкому виски, которым он обычно угощался в Джорджии. И все же с каждым разом ему становилось все труднее различать метки на игральных костях. Кривоносый крупье тоже заметил это и попытался воспользоваться слабостью чересчур удачливого клиента.

— Ты проиграл, приятель! — выкрикнул он, едва кости успели коснуться стола. Его лопатка уже готова была сгрести кости, когда в воздухе мелькнула изящная рука и перехватила лопатку на полпути, не позволив изменить положение костей.

— Кажется, ты ошибся, старина!

Зеленоглазый денди спокойно выдержал угрожающий взгляд крупье, и что-то в его томных манерах так подействовало на толстокожего вышибалу, что тот смешался и буркнул:

— Оно и верно, черт возьми! Не иначе как что-то в глаз попало! — И у меня тоже, — заметил Алекс. — Я перед вами в долгу, сэр. — Он коротко поклонился незнакомцу: — Алекс Блэк-торн, гражданин вольного штата Джорджия в Северной Америке.

— Элвин Фрэнсис Эдвард Драммонд, к вашим услугам, сэр. Друзья зовут меня Драмм. У врагов для меня припасены другие имена. — Он с милой улыбкой кивнул в сторону Кривого Носа. — С вашего позволения, буду рад считать вас своим другом.

— Драмм, — с улыбкой повторил Алекс. Его уже теребила рыжая шлюха, протягивая стаканчик с костями, который она успела «благословить».

Игра возобновилась, причем у крупье больше ни разу не возникло возможности смухлевать. Напрасно он то и дело заставлял Алекса менять кости в отчаянной надежде отпугнуть от него баснословную удачу.

Выигрыш близился к полутора тысячам фунтов, когда возле стола появился сам хозяин заведения. Фредди Уитон был плотным коротышкой, чью раннюю лысину с лихвой компенсировали кустистые брови над глубоко посаженными темными глазками-бусинками, которые говорили о непомерной жадности этого человека. Его маленький круглый ротик сложился в неискреннюю улыбку, а похожие на сосиски пальцы коснулись локтя чересчур удачливого американца:

— Сэр, оно, конечно, нехорошо вмешиваться, когда вам так везет, да только я держу это заведение для честных работяг, и мне не по карману ваши ставки.

В толпе загомонили: одни возмущались, что развлечение прервали на самом интересном месте, другие злорадствовали, что на американского счастливчика наконец-то нашлась управа. Алекс моментально уловил настроение последних, которых было большинство, и равнодушно пожал плечами:

— Уже поздно, и я не меньше вашего крупье устал следить за костями. — С этими словами он сгреб со стола выигрыш, скомкал двадцати— и пятидесятифунтовые банкноты в комок и кое-как распихал их по боковым карманам. При этом он не забыл щедро наградить свою рыжую «компаньонку».

— Красавчик, у меня тут за углом есть отличная комнатка, — с заговорщицким видом прошептала она, ластясь к Алексу, словно кошка.

По мере того как возрастала степень его опьянения, понижалась требовательность Алекса к представительницам противоположного пола. А заодно с ней здравый смысл и рассудительность. Алекс, не раздумывая, принял приглашение, и парочка направилась к выходу. По пути Алекс вручил свою визитку Драмму, который как раз в этот момент доставал из табакерки очередную понюшку. Денди вежливо принял карточку и многозначительно поднял бровь, когда увидел на ней адрес городского особняка Кэрузерзов.

Прохладный ночной воздух обрушился на Алекса, как порыв северо-восточного ветра, раздувавшего паруса отцовских кораблей на просторах океана. Блэкторн глубоко вздохнул и посмотрел на свою спутницу, чья фантастическая шевелюра казалась черной в обманчивом лунном свете.

— Куда идти, моя пташка? «Пташка» кокетливо хихикнула.

— Как раз за этот угол, голубок! — проворковала она, увлекая его в тесный проулок между домами.

Алекс с детства ходил на охоту со своими братьями — мус-коги и давно научился неким шестым чувством улавливать скрытую опасность. Именно такую, что подстерегала его сейчас. И если бы не адская смесь из шампанского и джина, притупившая его чутье, он заподозрил бы неладное задолго до того, как оказался в зловонном проулке.

Их было трое — вышибалы из заведения почтенного мистера Уитона. Алекс кинул взгляд через плечо и увидел зловещую ухмылку Кривого Носа. Крупье похлопывал по мясистой ладони здоровенной дубиной и подбирался все ближе, перекрывая Алексу путь к отступлению. Алекс мысленно проклял свою дурацкую беспечность и набрал полную грудь свежего воздуха, чтобы хоть немного прочистить буйную голову, пока она еще держится у него на плечах. Рука сама собой потянулась к рукояти ножа за голенищем. Холодный блеск острой стали немного остудил пыл Кривого Носа.

— Тихо, приятель, нам ничего не нужно, кроме денег! Выкладывай денежки — и разойдемся по-хорошему! — Достаточно было увидеть, как кровожадно сверкают его глаза, чтобы понять: негодяй лжет, стараясь притупить бдительность своей жертвы.

Алекс снова мысленно выругался. Надо же было именно в этот вечер оставить дома пистолет! Уж слишком ему хотелось покрасоваться в новом камзоле, сшитом так тесно, что рукоятка оружия бросалась в глаза, выпирая сбоку самым неприличным образом. Подумаешь, нашел из-за чего переживать! Зато теперь он еще более неприличным образом получит по черепу если вообще останется жив!

— Прочь с дороги, пока я не выпустил тебе потроха! Гнусно ругаясь, вышибала занес дубинку над головой Алекса. Полностью избежать удара не удалось: дубина с противным хрустом угодила по левому плечу американца. Рука онемела, и Алекс чуть не выронил нож. Он едва успел поднять правую руку, чтобы парировать следующий удар. На сей раз дубинка попала в стену. Крупье выпустил ее из рук, но в следующую же секунду выхватил нож, спрятанный за пазухой, чтобы отразить выпад Алекса.

Противники сцепились в тесном пространстве между домами, их ножи противно заскрежетали. Алекс слышал, как два других негодяя подбираются к нему со спины, и постарался развернуться так, чтобы Кривой Нос оказался перед ними. Внезапно он почувствовал, как холодная сталь вонзилась ему в спину, и один из нападавших крикнул:

— Я зацепил его, Джеки!

Чувствуя, что вот-вот упадет, Алекс сделал подножку крупье и резко развернулся, почти наугад махнув ножом. Его выпад был не напрасен: клинок располосовал горло второму вышибале. Пока он, задыхаясь, падал замертво на землю, Кривой Нос поднялся на ноги и ринулся в атаку, полный решимости прикончить чересчур прыткого американца.

Алексу было не до него: он едва успел увернуться от выпада третьего убийцы и ловко кинул нож. Оружие нашло свою цель, но американцу казалось, что смерть уже дышит ему в затылок. Рана на спине болела так, словно в ней полыхал огонь, а хлеставшая из нее кровь уже промочила лосины. Надо было хотя бы развернуться, чтобы встретить свою гибель лицом к лицу. Глаза Алекса застилал кровавый туман, колени подгибались. Он понял, что это конец.

Глава 4

Драмм слышал звуки борьбы, доносившиеся из переулка, пронзительный вопль, прервавшийся на жуткой ноте, и скрежет стали о сталь. Все это было ему до боли знакомо. Он бесшумно скользнул в то место, откуда был шум, только тускло блеснула шпага, искусно укрытая в щегольской трости с серебряным набалдашником.

Вскоре Драмм увидел Алекса, стоявшего на коленях. Верзила навис у него за спиной, предвкушая последний, смертельный удар, как вдруг ощутил острие шпаги, вонзившееся ему в основание черепа. Он хотел повернуться, но сталь вошла в шею еще глубже.

— И не пытайся, старина. Встань и отойди подальше от мистера Блэкторна. Вот умница! — процедил денди с мрачной ухмылкой, когда охотник за чужими деньгами выпрямился.

Мало того, что ему помешали расправиться с беззащитным противником — это сделал тот самый хлюпик, который уже сунул нос не в свое дело там, в зале. Из груди Джеки вырвался яростный звериный вопль. Он ловко ушел вниз, чтобы уклониться от острия шпаги и атаковать проклятого пижона. Вышибала, обманутый изящной фигурой и томными манерами изнеженного аристократа, надеялся, что длинные руки и гора мышц обеспечат ему легкую победу. Откуда Джеки Элему было знать, что он нарвался на слишком опасного противника, в совершенстве владеющего своим смертоносным клинком? Элвин Фрэнсис Эдвард Драммонд недаром брал уроки у лучших французских мастеров фехтования. Легким движением кисти он повернул шпагу так, что она вошла Джеки прямо в сердце.

Так нашел свой конец еще один головорез из трущоб лондонского Ист-Энда. Он испустил душу еще прежде, чем упал на землю. Драмм с брезгливой миной вытащил из бездыханного тела свой клинок.

— По крайней мере ты успел встать на ноги. Терпеть не могу отправлять на тот свет человека, стоящего на коленях. Это недостойно.

Денди достал из кармана белоснежный платок, ловко вытер им шпагу и со вздохом сожаления выбросил его в канаву. Но прежде чем убрать шпагу в ножны, Драмм посмотрел на тела двух других бандитов:

— Оба дохлые. Похоже, этот янки малый не промах. Хорошо, если после этого он сам не испустит дух.

Драммонд встал на колени и пощупал Алексу грудь: бьется ли сердце? Американец застонал и вздрогнул.

— Ага, я вижу, что ты еще трепыхаешься, но тебе все равно несладко.

Под Алексом ширилась лужа крови. Раздраженно морщась, денди ухватился за самый край испачканного кровью камзола и попытался приподнять массивное мускулистое тело.

— Эй, дружище, тебе придется мне помочь! Алекс сел и тут же охнул от острой боли в спине.

— Черт побери, эти мерзавцы испортили совсем новый камзол! Я только вчера забрал его у «Швейцера и Дэвидсона»!

— Ваши убийцы лишь завершили то, что так успешно начали вы сами, когда напихали полные карманы денег. Ни один фасон не выдержит такого варварства! — презрительно фыркнул Драмм.

— Простите мою неотесанность. — Алекс попытался усмехнуться, но снова охнул от боли. — И примите глубокую благодарность за спасенную жизнь. Теперь я перед вами дважды в долгу… и всего за один вечер!

— Лиха беда начало! — добродушно сказал Драмм. — Представляете, чего мы можем достичь, если наша дружба продлится еще неделю-другую?

На этот раз Алекс предусмотрительно подавил приступ смеха, помня о ране в спине. Кривой Нос, широко раскинув ноги, лежал рядом с ним на земле, и на его груди блестело пятно свежей крови.

— Как вам удался такой фокус? — удивился Алекс. Одежда сидела на худощавой фигуре Драмма так плотно, что, казалось, не было никакой возможности спрятать под ней даже булавку.

— Шпага в трости, — последовал короткий, но исчерпывающий ответ. Тем временем Алекс с помощью своего нового друга кое-как встал на ноги. — Вам непременно следует обзавестись точно такой же. Обыкновенный нож выглядит слишком вульгарно — даже для американца!

— Но ведь я не просто американец, я дикий краснокожий индеец! И нам нравятся ножи, — с усмешкой возразил Алекс.

На этот раз даже Драмм не сразу нашелся с ответом.

— Краснокожий блондин! От такого сочетания цветов впору ослепнуть! — сострил Драмм, подставляя раненому плечо.

— Боюсь, я испорчу ваш камзол! — посетовал Блэкторн. Драмм обхватил его за пояс.

— Вы напрасно беспокоитесь, я не потребую от вас возмещения убытков. Мой долг портному так велик, что еще один счет не сделает погоды. Лучше подумать о том, где бы найти врача, пока вы не скончались от потери крови. — Драмм пожертвовал своим последним чистым носовым платком, просунув его под камзол и зажав им рану на спине Алекса. Блэкторн сдавленно зашипел от боли, а Драмм недовольно буркнул: — Пока сойдет и так.

— До рассвета еще далеко, — прикинул Алекс. — Вряд ли в это время нас кто-то примет.

— Или хотя бы подвезет, — устало добавил Драмм. — Это вам не Мейфэр, где кареты на каждом шагу.

— Верно, но такой грубый колонист, как я, чувствует себя не в своей тарелке в роскошных кварталах.

— И я тоже, но только в тех случаях, когда жизнь начинает казаться мне слишком скучной. Помнится, где-то неподалеку была больница для нищих. Учитывая наш внешний вид, мы вполне сойдем за них. Вперед!

Они двинулись дальше по улице, свернули за угол и оказались перед потемневшим от времени сооружением из серого камня, затерявшимся среди рядов таких же убогих зданий. Несмотря на холод поздней осени, окна в домах были распахнуты настежь — в них все равно не было ни одного целого стекла. Жалкие застиранные занавески громко хлопали на ветру. Им вторил пронзительный детский плач. Вид больничного здания не обещал ничего хорошего. У входа в него болталась вывеска с корявой надписью: «Благотворительная лондонская больница».

Как только молодые люди оказались внутри, дыхание их перехватило от ужасной вони. Перед ними тянулся длинный сумрачный коридор. Откуда-то издалека доносились жалобные стоны.

— Здесь есть врач? — крикнул Драмм. Им никто не ответил, и приятели пошли по коридору, заглядывая в каждую дверь. Тесные, убого обставленные палаты были совершенно пусты. Алекс уже спотыкался от слабости. Драмм снова крикнул: — Послушайте, тут раненый истекает кровью! Черт побери, он уже испачкал весь пол!

— Я бы не прочь сесть и передохнуть, — признался Алекс, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. — Совсем ничего не вижу. Проклятая темнота…

Драммонд уже хотел завести его в одну из пустых палат, но сзади раздался женский голос:

— Нет, не туда, а в палату напротив! Там есть хирургический стол для осмотра раненых!

Джосс отдыхала в комнате для медсестер и не сразу услышала шум в коридоре. Старшая сиделка, Пегги Хэллоран, осталась дома ухаживать за больной теткой, а доктор Байингтон еще не пришел. Два десятка пациентов остались на попечении Джосс и ее молодой помощницы. В коридоре было слишком темно, чтобы разглядеть лица двух мужчин, однако можно было сказать с уверенностью, что эта парочка не производит впечатления нуждающихся в благотворительности. Судя по всему, судьба занесла в эту больницу двух молодых пижонов. Оба были испачканы кровью. Тот, что был поменьше, заслонил своего приятеля, растянувшегося на столе.