Пират в моих объятиях

      Внезапно ветер изменил направление.
      – Черт побери! – Чувствуя на себе десятки взглядов, Сэм спрыгнул с планшира.
      С прежним ветром они легко могли уйти в открытое море, но этот, только что задувший, подгонял лишь фрегат с его сложной системой парусов. Сейчас фрегат мог без труда догнать их. Да и шлюп подобрался уже так близко, что можно было прочитать его название – «Бурый дельфин».
      Сэм решительно направился к мачте, где уже начали собираться пираты. Некоторые из них хватались за абордажные сабли, пистолеты, топоры. Фил Стюарт сжимал в руках свой мушкет, и на губах его играла улыбка. Фланеган, стоявший у штурвала, взирал на своих друзей с невозмутимым видом, и его волосы, похожие на львиную гриву, развевались на ветру. Сайлс Уэст принялся обматывать голову шарфом, защищая уши на случай стрельбы.
      Пираты перешептывались, пытаясь угадать, каким образом Черному Сэму удастся спасти их от виселицы. Некоторые нервно расхаживали по палубе. Другие черпали мужество в кружке с грогом. Но все были вооружены саблями, пистолетами или топорами, и все с надеждой смотрели на своего капитана. Пираты знали, что капитан не даст их в обиду, ведь не зря же он был Черным Сэмом, свободным принцем морей. Сэм же с усмешкой проговорил:
      – Итак, парни, похоже, что приговор нам подписан.
      И тотчас же воцарилась тишина, лишь ветер свистел в парусах да плескались волны о борта. Сэм, заложив руки за спину, принялся расхаживать по палубе. Время от времени он поглядывал в сторону вражеских судов, отмечая при этом, что фрегат уже догнал шлюп и готов вместе с ним напасть на них. И все же Сэм беззаботно улыбался, искусно скрывая свое беспокойство.
      – Ну-ка, парни, повернитесь в их сторону и постарайтесь хорошенько рассмотреть их. – Сэм указал своей абордажной саблей на надутые ветром, озаренные солнцем паруса преследователей. – Корабли его королевского величества. Есть чего испугаться, не правда ли? Все эти пушки, солдаты, даже носовое украшение в виде рычащего льва – все это вызывает страх. Лев символизирует могущество проклятой Англии. Нет, парни, не надо смотреть на меня, смотрите на них. На их пушки, их паруса, их офицеров. Смотрите долго и внимательно. А сейчас я хочу, чтобы вы обратили внимание на людей, которые стоят на палубах, под парусами, у пушек. Так вот, подумайте о том, как часто драли их спины, подумайте о том, как часто их отчитывали, лишали рациона, наказывали, оскорбляли… Они бунтовали и дезертировали. Но не мне их судить. – Сэм засмеялся, глаза его заблестели. – Эти корабли представляют грозную силу, не так ли? Но запомните, парни: корабль только тогда хорош, когда на нем служат хорошие люди!
      От этих слов у Марии мурашки по спине пробежали. Ее сердце наполнилось гордостью за Сэма. Воспоминания поплыли перед ее мысленным взором…
      Странный незнакомец, появившийся в Истхэме… Его рассказы об испанском золоте… Потом пират, умирающий на берегу… Но все же он выжил и вновь собрал команду. Сэм всегда умел повести за собой людей, и все подчинялись ему беспрекословно, а сегодня он превзошел самого себя… Если же они не будут выполнять то, что он скажет, если не последуют за ним, то их ждет неминуемая смерть. Смерть на дне моря или на виселице.
      – Да, бунтовщики, отряды вербовщиков, будущие дезертиры… – говорил Сэм, вытаскивая из-за пояса пистолет, который подарил ему Пол Уильямс. – Мы имеем дело со сворой злобных собак, и они не заслуживают пощады. Таков наш враг, подумайте об этом, парни. А потом подумайте о ваших друзьях. – Скрестив руки на груди, Сэм обвел собравшихся веселым взглядом. – Я хочу, чтобы каждый из вас посмотрел на стоящего рядом. Да, пусть каждый из вас посмотрит на человека, который стоит рядом. Обменяйтесь рукопожатиями, чокнитесь кружками с ромом. Вы будете зависеть друг от друга, но вы также будете зависеть и от тех людей на корабле, о которых я вам рассказывал. Давайте покажем им, из чего мы сделаны, парни! Давайте покажем им, что с нами шутки плохи!
      Палуба ожила:
      – Слава Черному Сэму!
      – Долгих лет жизни свободному принцу морей!
      Сэм позволил своим людям вволю накричаться – он прекрасно понимал, что это необходимо перед боем.
      – Пусть этот бой станет вам наукой перед налетом на Бостон! – закричал Сэм, снова взбираясь на планшир. – А сейчас давайте посмотрим, как быстро мы сумеем подготовить нашу маленькую леди к бою. Посыпать песком палубы! Закройте поплотнее бочонки с порохом, чтобы он не вспыхнул от огня. Всех метких стрелков – сюда! Если сумеете, убирайте сначала вражеских офицеров. Все, кто свободен, – на обслуживание пушек.
      Команда с криками и воплями разбежалась по всему кораблю. Какое-то время Сэм наблюдал за ними. Потом его внимание привлек какой-то звук – что-то хлопало у него над головой. Он посмотрел вверх и улыбнулся. Кто-то поднял «Веселого Роджера». «Нечестивый» будет сражаться до самого конца – до победы или до поражения.
 
      – Я не хочу идти вниз, – заявила Мария, решительно вскинув подбородок и пристально глядя на Сэма. – И я не ребенок. Я взрослая женщина!
      – Да, ты женщина, и тебе нет места среди сражающихся! Страйпс! – Тот немедленно прибежал на зов и с любопытством уставился на капитана. – Страйпс, будь добр, отведи Марию вниз и запри ее в моей каюте. – Он посмотрел на ее золотистую головку, затем – на паруса фрегата. – Немедленно!
      – Но, Сэм, пожалуйста… Я хочу быть рядом с тобой! Обещаю, что никому не помешаю. Ты даже можешь дать мне кремневое ружье. Я знаю, как стрелять из него. Пожалуйста, Сэм! Я хочу быть с тобой рядом!
      – Мария, я не могу рисковать твоей жизнью! Немедленно спускайся вниз, моя девочка.
      Мария сжимала в руке маленького дельфина, словно черпала в нем силы. Сердце Сэма смягчилось. Спрыгнув на палубу, он взял в ладони ее лицо. Ему хотелось заключить Марию в объятия и крепко прижать к груди. Но на них смотрели матросы, и он не решился. Решился лишь поцеловать ее. Когда же Сэм снова посмотрел ей в глаза, он увидел, что она вот-вот заплачет.
      – А сейчас иди вниз, Мария, – сказал он с нежностью в голосе.
      Мария с криком бросилась в его объятия и прижалась к его широкой мускулистой груди. Сэм долго не отпускал ее. Затем, осторожно отстранив от себя, снова устремил взгляд на море, стараясь не слышать плача Марии. Страйпс взял Марию за локоть. Она бросила на Сэма последний взгляд, словно хотела навеки запечатлеть в памяти его образ: гордый и бесстрашный, с абордажной саблей на одном бедре и кинжалом на другом, он стоял на палубе, пристально глядя на преследователей.
      – Я люблю тебя, – прошептала Мария дрожащими губами. – О Господи, как я тебя люблю.
      В этот момент Сэм повернулся к ней, и она прочла в его глазах те же самые слова.
      И тотчас же Страйпс потащил ее вниз, так как фрегат уже дал первый залп.
      Сэм смотрел на противника, но думал при этом о Марии. Он не мог забыть ее взгляда, не мог забыть мольбы в ее глазах. И он все еще ощущал на губах вкус ее поцелуя. Больше всего на свете ему сейчас хотелось спуститься вниз, чтобы утешить ее, заключить в объятия и заверить, что все будет хорошо. Но этого он сделать не мог. Потому что должен был наблюдать за противником, неотступно преследовавшим его.
      «Бурый дельфин»… Он слышал и об этом судне, и о его капитане, но сейчас его беспокоило другое. Они, вне всякого сомнения, тоже о нем слышали, во всяком случае, знали одно из его имен. Боятся ли они его? Испытывают ли они то же возбуждение, что и его команда? И есть ли у капитана противников женщина, которая ему дороже жизни? Перед его мысленным взором вновь предстал образ Марии. «Не смей думать о ней, – приказал он себе. – По крайней мере сейчас».
      Сэм крепко сжимал рукоять абордажной сабли. «Бурый дельфин» по-прежнему приближался. Фил Стюарт расхаживал среди своих пушкарей, проверяя готовность орудий и ожидая от Сэма приказа открыть огонь.
      Прошла еще одна минута… На «Буром дельфине» стали открывать пушечные амбразуры и подкатывать к ним орудия.
      – Приготовиться, парни! – закричал Сэм. – Сейчас ветер для нас самый подходящий. Надо этим воспользоваться.
      Ветер крепчал. «Нечестивый» резко развернулся, и его пушки теперь смотрели на противника.
      – Готовить орудия! – Сэм еще выше поднял абордажную саблю. – Чуть правее, парни. Я не хочу калечить его, я хочу его потопить! Побольше дыр под ватерлинией – и дело сделано!
      Сэм резко опустил руку. И тотчас же раздался оглушительный грохот. «Бурый дельфин» запрыгал по волнам, заплясал. Все вокруг было окутано облаком черного едкого дыма. И тут ответили пушки неприятеля. Языки пламени взвились к небу, и послышался ужасающий треск – рушились паруса и такелаж.
      Палуба «Нечестивого» огласилась криками и проклятиями. Раздались стоны. Откуда-то сверху посыпались щепки, над головой захлопали обрывки парусов. Сэм осмотрелся, оценивая нанесенный ущерб. Повсюду зияющие дыры, рваные паруса – они получили ощутимый удар.
      – Держись, девочка, – пробормотал Сэм, и Сайласу Уэсту, стоявшему с ним рядом, оставалось только гадать, относятся ли эти слова капитана к красавице Марии, закрытой в каюте, или же он обращался к своему шлюпу. – Продержись, дорогая… хотя бы немного.
      И тут раздались радостные вопли пиратов. Дым рассеялся, и Сэм увидел, что «Бурый дельфин» подбит. В его борту – слава Богу, ниже ватерлинии – зияли огромные пробоины.
      – Прекрасная работа, парни! Сейчас он будет впитывать воду как губка, а потом посмотрим, что с ним делать.
      «Бурый дельфин» развернулся против ветра. Понадобились какие-то секунды, чтобы Фланеган подготовил «Нечестивого» к новому бортовому залпу. Этот залп мог стать последним залпом, предназначенным «Бурому дельфину». Затем следовало сделать все возможное, чтобы избежать столкновения с фрегатом, который подходил все ближе со стороны кормы. Сэм прошел на шканцы, чтобы лично осмотреть каждую пушку. Он думал о том, что сейчас должен предпринять, чтобы уйти от фрегата, чтобы выжить, и в то же время его не покидали мысли о Марии. Если она действительно была ведьмой… Он отдал бы душу дьяволу, только бы она осталась невредима.
      «Клянусь Богом, принцесса, я не допущу, чтобы ты погибла!»
      Переступая через обломки такелажа, Сэм добрался до левого фальшборта. Люди Стюарта ждали его сигнала. «Бурый дельфин» находился совсем рядом и являлся прекрасной мишенью. Сэм поднял руку – абордажная сабля сверкнула на солнце. Затем рука его резко опустилась, и раздался оглушительный грохот, потом – вопли и громкие стоны с борта вражеского корабля.
      Дым развеялся. Неуправляемый – его руль разлетелся в щепы, – вражеский шлюп, казалось, распадается на части. Сэм торжествовал – этого противника он одолел. Пираты завопили в восторге.
      – Прекрасная работа, парни! – прокричал Сэм; его черные глаза сверкали. – Мистер Стюарт, загружайтесь снова. Ударим еще разок, на прощание!
      Сэм окинул взглядом своих людей и вдруг заметил, что фрегат, стремительно их нагоняя, приближается по правому борту.
      Хотя «Бурый дельфин» вышел из боя, путь в открытое море теперь преграждал фрегат, так что Сэму оставалось лишь направить свой шлюп в сторону скалистого берега. Он понял: единственная возможность уйти от преследователя – это затеряться среди мелководных бухт и крохотных островков.
      Пушки пиратского судна были совершенно бесполезны против мощных орудий фрегата. К тому же «Нечестивый» понес значительный урон: многие паруса были порваны, слышались стоны раненых, и все палубы были залиты кровью.
      Сэм, мрачнее тучи, плотно сжав губы, наблюдал за приближением фрегата, готового всадить в них еще один мощный бортовой залп. Если бы у него было пространство для маневра, если бы он мог где-нибудь укрыться… Сэм окинул взглядом рваные паруса «Нечестивого». Но даже будь паруса в порядке, он все равно не смог бы уйти от фрегата – ветер предал его, став злейшим врагом.
      А берег все приближался… Это было дикое скалистое побережье, покрытое густым еловым и сосновым лесом; здесь на гранитных скалах во множестве сидели чайки, равнодушно взиравшие на морское сражение. И тут мелко, слишком мелко для фрегата с глубокой осадкой. Но не для «Нечестивого».
      Сэм знал: надо действовать незамедлительно, пока «Маджестик» не закончил свой величавый разворот, чтобы дать еще один залп по «Нечестивому». Он должен заманить фрегат поближе к берегу, так близко, насколько возможно. А берег все приближался…
      Сэм поднял голову. Фрегат надвигался на них, ощетинившись своими орудиями, и оскалившийся лев на носу становился все больше. Лев, готовый к стремительному прыжку, готовый убивать.
      – Он уже близко, парни! – За кормой фрегата вздымалась пена. Огромные паруса заслоняли солнце. Черная тень фрегата падала на шлюп – тень, напоминающая топор палача. – Подготовить орудия правого борта! Быстрее, парни! Забивайте в дуло все, что есть под рукой!
      Заряженные не только ядрами, но и ржавым железом, винными бутылками и щепками, пушки произвели залп, и палуба заходила ходуном под босыми ногами Сэма. Раздался ужасающий грохот, словно сонмы демонов вырвались из ада. Все вокруг заволокло густым дымом. Сэм протер покрасневшие глаза. Когда же дым немного рассеялся, он увидел множество щепок у борта фрегата. Все, что осталось от льва, символа могущества Англии. Кроме того, были повреждены паруса и фок-мачта противника, но последняя не опрокинулась.
      Однако фрегат по-прежнему преследовал их.
      – Право руля, Фланеган! – рявкнул Сэм.
      Рулевой мгновенно среагировал, и «Нечестивый», резко накренившись, двинулся вдоль берега. Фрегат также накренился; теперь он шел параллельным курсом, и его грозные пушки смотрели прямо на них.
      – Замани его ближе к берегу, Фланеган! Постарайся так близко, как только можешь! Ну, давай же, ради Бога!
      Раздался чудовищный грохот, и воздух загудел – фрегат дал бортовой залп. И тут же послышались вопли обезумевших от ужаса пиратов. Пушки фрегата грохотали снова и снова, и «Нечестивый», вздрагивая всем корпусом и зачерпывая воду, по-прежнему стремился к берегу.
      – Фланеган! – Сэм вскочил на планшир, размахивая абордажной саблей. – Не так близко, черт тебя подери!
      Но было уже поздно. Шлюп с треском врезался килем в подводную часть гранитной скалы. Мачта закачалась, люди повалились на палубу, некоторые свалились за борт. Сэма сбросило с планшира, и он в падении больно ударился плечом о ствол пушки, затем покатился по палубе. В этот момент мачта закачалась и рухнула, увлекая за собой парус. И все же развитая Фланеганом скорость была столь велика, что их по-прежнему несло вперед.
      – Черт бы тебя побрал, Фланеган! – заорал Сэм, с трудом поднимаясь на ноги. – Какого дьявола…
      Сэм умолк, ошеломленный. Фланеган лежал, вдавленный в румпель; последним залпом фрегата ему снесло полчерепа.
      Сэм понял, что они обречены. «О Господи, Мария», – подумал он. И бросился бежать по палубе. Затем остановился на несколько мгновений, чтобы поднять и перебросить через планшир рыдавшего Джонни и помочь подняться Страйпсу. Угрожая саблей, Сэм заставил спрыгнуть в воду и остальных оставшихся в живых пиратов. Туда же он отправил и Ганнера, о которого чуть не споткнулся.
      Над головой его просвистело ядро, просвистело так низко, что он почувствовал дуновение воздуха. Теперь уже не останавливаясь, Сэм бежал к своей каюте. И вдруг ногу его пронзила острая боль. Он споткнулся и упал. Но тут же заставил себя встать, поднял с палубы абордажную саблю и повернулся лицом к врагу. Первые абордажные крючья уже впились в борт «Нечестивого», и британские моряки стали прыгать на борт пиратского судна.

Глава 27

      И, гордо свой продолжив путь,
      Не чаял в страхе я свернуть.
Томсон

      – Сэм! Сэм, выпусти меня! – Мария молотила кулаками в дверь, пока не сбила руки в кровь. – Ради Бога, кто-нибудь, выпустите меня!
      Но никто не откликался на ее зов. Мария прижала к груди дельфинчика, словно пыталась таким образом призвать человека, смастерившего его. Рыдая, она соскользнула на пол, привалившись к двери. И принялась молиться, стоя на коленях. Слезы ручьем бежали по ее щекам и капали на доски. Густые золотистые волосы, падая ей на глаза, почти касались пола.
      Внезапно раздался оглушительный взрыв, и кормовые стекла, задребезжав, посыпались на пол.
      Мария с криком вскочила на ноги, но успела сделать лишь несколько шагов – пол у нее под ногами заходил ходуном, и она рухнула на колени. А затем раздался какой-то жуткий вой, и Мария услышала треск дерева.
      Судорожно хватая ртом воздух, она поднялась на ноги, по-прежнему сжимая в руке дельфинчика. И тут в каюту ворвалось огромное едкое облако. Сэм! Мария снова принялась молотить в дверь кулаками, крича во всю силу своих легких. Почему он не идет за ней? Почему больше не стреляют пушки «Нечестивого»? И почему она больше не слышит его голоса?
      И тут Мария все поняла. Она похолодела и едва не лишилась чувств. Конечно же, он не пришел только потому… потому что…
      Мария в ужасе замерла.
      Неужели Сэм мертв?
      Она стала в отчаянии метаться по каюте. Мертв… Мертв… Мертв… Нет!!!
      Рыдая, Мария выдвинула ящик письменного стола, но ее руки так дрожали, что она долго не могла ухватиться за инкрустированную изумрудами рукоять любимого кинжала Сэма.
      Внезапно какое-то зловещее предчувствие заставило ее повернуть голову к окну, и перед глазами Марии промелькнула огромная гранитная скала. Затем в окне снова появились волны, а потом на воду упала огромная черная тень… В следующее мгновение Мария увидела фрегат во всех подробностях: жалкие остатки украшения на носу, сверкающая обшивка и длинный ряд ужасных пушек, блестевших на солнце.
      Мария в страхе отвернулась и, кашляя от едкого дыма, добралась до двери. Кое-как она нашла щель в двери и просунула туда лезвие кинжала, стараясь отодвинуть язычок замка.
      В каюте уже стемнело, и Мария ничего не могла разглядеть.
      – Да открывайся же, черт тебя побери! – закричала она, отчаянно орудуя кинжалом.
      Наконец дверь поддалась, и Мария рывком распахнула ее. С кинжалом в одной руке и дельфинчиком в другой, она, не оглядываясь, выбежала из каюты.
 
      Мария застыла на месте. Вся палуба была залита кровью и повсюду валялись трупы. Некоторые из пиратов были раздавлены перевернутыми пушками, других она даже не смогла опознать, настолько они были изуродованы. Один из пиратов висел, зацепившись ногой за ванты, и кровь из его безжизненного тела стекала на все еще дымящееся дуло пушки. Кровь… Реки крови струились по палубе и устремлялись в море. И пахло порохом. Запах этот был столь резким, что даже свежий морской ветер не мог разогнать его. Схватившись за горло, Мария судорожно сглотнула, стараясь подавить приступ тошноты. Она подняла голову. Почти все паруса были оборваны, и реи, поскрипывая, раскачивались над палубой. А под ногами журчала вода, заполнявшая все трюмы корабля.
      Внутри у Марии все похолодело, сердце ее болезненно сжалось.
      Мария прислушивалась, прижав к груди дельфинчика. На палубах царила тишина. И тут она снова увидела исполинский корпус фрегата, возвышавшегося над «Нечестивым». Фрегат был окутан дымом, и паруса его тихонько похлопывали на ветру.
      А потом она услышала лязг железа. И тотчас же поняла – это он.
      Мария бежала по палубе, перебираясь через обломки такелажа и перевернутые пушки, бежала по лужам крови. Наконец выбралась на шканцы, прорвалась сквозь ряды британских моряков и увидела его… Сэм сражался с безумной отвагой и был прекрасен в бою. Двигаясь с грацией танцора, он колол, рубил, делал выпады и ловко уклонялся от ударов, сам же наносил разящие удары своей абордажной саблей. Противники падали под его ударами, но их место занимали другие. Сэм обливался потом, и мышцы на его руках вздулись от напряжения. Удар – и противник падает, обливаясь кровью. Еще удар – и опять нападающий рухнул у ног Сэма.
      И тут английский лейтенант, щелкнув курком пистолета, навел его на Сэма.
      – Не стреляй! – гаркнул капитан фрегата. – Он нужен мне живым. Проси пощады, пират! Проси пощады, черт бы тебя побрал!
      – Никогда! Лучше мне гореть в аду, чем подчиниться тебе! – Сабля Сэма, описав дугу, сверкнула в воздухе.
      Раздался пистолетный выстрел, и пуля просвистела в трех футах от плеча Сэма. Мария громко закричала, и все взгляды устремились на нее. И он тоже ее увидел.
      Сэм на мгновение замер в замешательстве, но тотчас же снова взмахнул саблей; и теперь он бился с еще большим ожесточением, потому что понимал: жизнь Марии – в его руках.
      – Прыгай, Сэм! Ради Бога, прыгай! – закричала она, бросаясь к нему.
      Мария с силой толкнула его в грудь в отчаянной попытке сбить с ног, чтобы он перелетел через поручни, – это была единственная возможность спастись. Сэм покачнулся, однако устоял на ногах. А в следующее мгновение на Марию набросились несколько английских матросов; их грубые руки ухватили ее за запястья и, несмотря на ее отчаянное сопротивление, оттащили от Сэма.
      Кинжал… Сейчас он находился за поясом ее бриджей. Мария отчаянным усилием высвободила одну руку. И тотчас же, выдернув кинжал из-за пояса, всадила его… в человеческую плоть. Стоявший перед ней матрос взвыл от боли, и Мария почувствовала на руке что-то теплое и липкое… В следующее мгновение чей-то кулак врезался ей в челюсть, в глазах у нее потемнело… Ноги Марии подкосились, и она упала на колени.
      Перед глазами плыли разноцветные круги, и все же она еще видела Сэма: лицо его побелело от гнева; прорвавшись сквозь круг обступивших его врагов, он с занесенной над головой саблей бросился на обидчика Марии. И тут что-то холодное уткнулось ей в висок.
      Сэм тотчас же остановился; грудь его вздымалась; глаза метали молнии.
      – Ну давай же, – раздался чей-то голос. – Один твой шаг, и она мертва.
      Мария смотрела на Сэма и видела боль в его черных глазах, видела его отчаяние. Его грудь вздымалась и опускалась – он пытался овладеть собой. Но сильные руки морского волка повисли вдоль тела, как бы признавая поражение.
      Комок подступил к горлу Марии, горькие слезы щекотали нос, глаза, разъедали душу. Она попыталась заговорить, но ее горло словно засыпало песком. Она старалась вырваться из крепких тисков своего мучителя, и слезы текли по ее щекам.
      – Сэм, – прошептала она. – О Сэм!
      Его глаза ласкали ее лицо, как бы стараясь запомнить каждую черточку.
      – Ах, принцесса… я люблю тебя, – с нежностью сказал он, сделал шаг вперед, затем еще один.
      Кто-то попытался задержать его, но локоть Сэма с быстротой молнии поразил подступившего к нему ударом под ребра.
      – Остановите его!
      Поднялся невообразимый шум, но среди него Мария слышала и свой голос. Все происходило как во сне: какое-то движение, вспышка солнца на меди пистолета, когда лейтенант поднял руку, гордый вызов в глазах Сэма, когда он попытался увернуться, но было уже поздно – рукоять пистолета опустилась на голову Сэма с ужасающим глухим звуком – так топор вонзается в могучее дерево. Черные глаза Сэма закатились, ноги его подкосились. Абордажная сабля выпала из его ослабевших пальцев, ударившись о палубу, за ней рухнуло его большое крепкое тело.
      Онемев от ужаса, Мария смотрела на него, потом закричала, царапаясь, она пыталась освободиться из крепких тисков рук. А вырвавшись, она бросилась к Сэму, упала перед ним на колени и, рыдая, обняла его тело руками. Она прижалась щекой к его бледной щеке, пряча лицо в его черных волосах. Его рука была безжизненной, мускулы обмякли, но там, где рука прижималась к ее телу, она чувствовала тихое пульсирование.
      Мария подняла голову, взгляд ее был холоден, в нем читался злой вызов. Кинжал все еще был зажат в ее руке. Она медленно поднялась, и на ее лице зазмеилась улыбка морской ведьмы, улыбка, которую весь экипаж «Маджестика» будет помнить до конца своих дней. Она занесла руку для последнего смертельного удара.
      Но кто-то железной хваткой сжал ее руку, и она услышала самоуверенный голос:
      – Вы, должно быть, Мария Холлет. Разрешите представиться. – Пальцы мужчины еще сильнее впились ей в руку. – Джеймс Инголз, капитан корабля «Маджестик», к вашим услугам.
 
      Капитан Джеймс Инголз, подперев рукой подбородок, с изумлением смотрел на Марию.
      – Ешьте ваш ужин, мисс Холлет, – сказал он насмешливо, одним своим тоном вызвав раздражение Марии. – Остывшее блюдо не будет таким вкусным.
      Склонясь над тарелкой с жареной олениной, Мария не проявляла к еде ни малейшего интереса. Может ли она есть? Есть в то время, когда Сэм сидит в камере городской тюрьмы, а этот монстр заставляет ее есть?
      Принцесса…
      – Я сказал – ешьте! – закричал Инголз, начиная терять терпение.
      Мария медленно подняла голову. Ее глаза, холоднее света зимних звезд, горели зелено-голубым огнем.
      – Убирайся ты к черту! – сказала она медленно, с расстановкой.
      Не говоря ни слова, он, откинув ее голову назад, залепил ей пощечину, оставив отпечаток руки на щеке.
      Мария точно так же, не говоря ни слова, взяла тарелку и запустила ее в ненавистное лицо.
      Взревев как разъяренный бык, он вскочил со стула, одной рукой вытирая лицо, другой на ощупь ища салфетку.
      – Ты заплатишь мне за это, маленькая сучка! – взвизгнул он. – Нет, за это заплатит твой любовник!
      Он поймал ее, прежде чем она успела добежать до двери, рывком развернул к себе так, что ее груди уперлись ему в грудь. Она боролась. Она кричала. Ногтями царапала ему лицо. Разозлившись, он схватил ее за запястье и вывернул руку назад.
      – Ублюдок! Сын потаскушки, торгующей своим телом! Мерзкий гнусный червяк!
      Носком ботинка она ударила его в голень, и он взвыл от боли, однако не выпустил ее. Она боролась с ним, как разъяренная тигрица, – царапалась, кусалась, ее разметавшиеся волосы закрыли лицо.
      – Будь проклята, ведьма! – закричал он, с силой отталкивая от себя Марию, когда она ногтями впилась ему в щеку.
      Хрупкое женское тело ударилось о стену, но, не обращая внимания на боль, она вскочила и побежала к столу, где рядом с вилкой и кубком нетронутого вина лежал нож.
      Громко ругаясь, Инголз вырвал у нее нож и, обхватив согнутой в локте рукой ее белую тонкую шею, прижал к себе. Мария вырывалась. Ее тошнило от того, что ее ягодицы были прижаты к его паху.
      – По всему, – прохрипел он ей в затылок, – ты должна быть тихой, милой молодой девицей. А тебе, как я понимаю, преподали на пиратском судне хорошие уроки: ругаться и защищаться, как мужчина. Уверен, что твой… учитель будет тобой доволен. Жаль, что он мало пробудет в этом мире, чтобы полюбоваться на плоды своего воспитания.
      Мария пришла в бешенство. Давление на ее горло усилилось. Красные круги застилали ей глаза, но она продолжала отчаянно отбиваться. Инголз слегка ослабил давление, давая ей возможность откашляться.
      – Скажи мне, красотка, чему еще он научил тебя?
      Мария локтем ударила его между ног. На этот раз он только рассмеялся и небрежно отбросил ее от себя с видом человека, которому надоели все эти игры.
      – Ах, мисс Холлет, какой же дикий у вас темперамент. Наверняка вы переняли его от… как они его там называют? Ах да, свободный принц. – От его холодного смеха у Марии пошел мороз по коже. – Однако мне жаль, что такой темперамент зря пропадает. Его бы использовать для более приятных целей.
      – Я требую, говорите же, что вы с ним сделали?!
      – Моя дорогая леди, зачем утруждать себя подобными мыслями? К концу недели он станет кормом для чаек. И то если мы позволим ему прожить так долго.
      – Он должен предстать перед судом! Никто не может быть приговорен и казнен без решения суда!
      Он снова рассмеялся неприятным, визгливым смехом.
      – Позвольте вас поправить, мисс Холлет. Люди короля имеют право поступать, как им заблагорассудится, когда дело касается пиратов. Они самые худшие из преступников. Убийцы, воры, безбожные негодяи – все это у них в крови. Отбросы общества, паразиты на теле человечества. Устроить для них суд – значит оказать любезность. Мы можем поступать с ними, как только пожелаем. Будь моя воля, я бы повесил вашего капитана прямо на месте, как мы часто поступаем с теми, кого считаем особо… бесчестными людьми.
      Губы Марии побелели.
      – Не беспокойтесь, мисс Холлет, я этого не сделаю. У меня есть другая идея. Устроить показательную казнь на суше куда лучше, как вы считаете? В назидание тем негодяям, которые остались жить, таким как Уильямс, Тич, Лебус. – Инголз взял свой кубок, посмотрел на свет и выпил вино медленно и с удовольствием. – Видите ли, мисс Холлет, мы оставляем тело на виселице до тех пор, пока оно не разложится, и каждый проплывающий мимо пират увидит его, что служит им хорошим уроком.
      – Замолчите! – закричала Мария, затыкая уши.
      Его желтовато-коричневые глаза были холодными и злыми, как у змеи.
      – Вас огорчает такая перспектива, мисс Холлет? Напрасно. Вы тогда сможете навещать своего принца сколько угодно. – Увидев ужас в глазах Марии, Инголз разразился злорадным смехом.
      Мария отвернулась. Ее взгляд блуждал по комнате, стараясь прогнать кошмарное видение, вызванное его словами.
      – Не пытайтесь что-то придумать, мисс Холлет. Уверяю вас – ничто не может спасти его шкуру. Кроме того, я не спущу с вас глаз. Вы будете сидеть взаперти, возможно, за исключением дня казни, когда вы лично будете сопровождать меня.
      – Что?!
      – Да вы просто обязаны присутствовать. Мы не можем допустить, чтобы ваш любовник покинул этот свет, не бросив прощального взгляда на свою любимую леди. Ему будет приятно видеть вас, особенно в моем сопровождении. Мы окажем ему честь. Только представьте себе, как легко ему будет умирать, зная, что вы в надежных руках.
      – Никогда! – закричала Мария, хватаясь за вилку. – Я никогда не соглашусь на это, вам понятно? Никогда! Чтоб вам сгореть в аду, Инголз! Я ни за что на свете не допущу, чтобы Сэм сошел в могилу, думая, что я предала нашу любовь!
      В Инголза полетела вилка, но тот увернулся, и она пролетела в дюйме от его уха. Капитан перехватил руку Марии, когда она собиралась ударить его по лицу, и так выкрутил ее, что Мария взвыла от боли.
      – А сейчас послушай меня, гадюка, – прошипел он. – Нравится тебе это или нет…
      Стук в дверь прервал его.