Хунну в Китае

Из всех царств, действовавших в эпоху восточного Великого переселения народов, уцелел только Тогон, прикрытый заснеженными хребтами Наньшаня и далекий от тех процессов этногенеза, которые привели к гибели кочевые народы, вступившие на землю Срединной равнины. Тогон превратился в изолят, когда на месте динамики развития возникает гомеостасис, консервируются обычаи, экономика, прирост населения, а история сводится к взаимоотношениям с соседями. А когда тех поблизости нет – можно жить долго.

Древний Китай погибал. Никто не был в состоянии воспрепятствовать идущему процессу, как нельзя остановить наводнение или выветривание почв. Логика событий столь же неуклонна.

Двести тридцать лет война не утихала. Ради войн на народ были наложены двойные налоги. Податные слои, спасая жизнь и свободу, покидали разоренные дома и бродили по стране в поисках пропитания. Этим пользовались богатые семьи, умевшие при сменах власти ценой предательств приобрести обширные земли. Они предлагали бродягам работать у них за половинный, сравнительно с казенным, оброк или служить при доме. Число бедняков, поступивших в услужение богачам, насчитывалось сотнями семей в одном богатом доме[374].

Утечка налогоплательщиков вынуждала правителей перекладывать тяжесть налогов не оставшихся, что, в свою очередь, толкало тех на бегство. Правительство слабело и становилось добычей соседа или мятежника, а тогда катились головы богатых, имущество которых имело смысл конфисковать. Но награбленные богатства доставались хищным чиновникам, ленивым, беспечным и невежественным, умевшим только растрачивать, но не созидать. И даже самые лучшие законы, в другое время составившие бы счастье людей, не могли спасти страну и народ от бедствий. Они просто не соблюдались и при всеобщих злоупотреблениях теряли силу. Чтобы найти выход, нужны были не законы, а люди – честные, преданные, мужественные и способные на самопожертвование, хотя бы ради иллюзий. И пока они не народились сразу в большом числе, страна катилась в пропасть. Но они появились внезапно, и история началась заново.

ВЕКА И ЛЮДИ

Оглянемся назад, на описанные три века. Невольно напрашивается мысль, что они нарисованы слишком мрачными и темными тонами. Неужели же за столь долгий период не было места для радости созидания, искренности, милосердия и благородства души? Это кажется невероятным, однако вспомним, что это была эпоха долгого и неотвратимого упадка и что у нас есть для него объективный критерий – кривая численности населения[375].

В эпоху династии Хань население Китая, как писал И. Захаров, насчитывало 59 594 978 человек (2 г. н.э.). Это можно считать оптимальным наполнением вмещающего ландшафта, без необходимости изнурения природных ресурсов. Реформы Ван Мана и связанные с ними экзекуции вызвали восстание «краснобровых» и резню, погубившую около 70% жителей. Но как только порядок был восстановлен, прирост покрыл потерю, и к 157 г. число китайцев достигло 56 486 856 человек. Однако это были уже иные люди.

Как бы ни пыжилась Младшая Хань, какие бы победы ни одерживали ее дипломаты, умевшие натравить сяньбийцев и динлинов на хуннов, потенция страны шла на убыль, ибо строгие нравы уступили поприще умению устраиваться при дворе и пользоваться минутами милости для личного обогащения. Разочарованность стала лозунгом века. Она пронзила сердца не только ученых и знатных, но и простых крестьян, взалкавших «Желтого неба справедливости» вместо «Синего неба насилия». И тогда потекла кровь.

После смуты Троецарствия население Китая составляло 7 672 881 человек, причем окраины пострадали меньше, нежели сердце страны. Это означало повышение удельного веса инородческих племен при ослаблении традиции древней культуры. И даже когда население Центрального Китая возросло к 280 г. до 16 163 863 человек, то это были усталые и деморализованные люди, неспособные защитить себя и свою страну от пришельцев. Это объясняет успехи хуннов, тангутов и сяньбийцев.

Вполне понятно, что за период постоянных смен правлений, сопровождаемых кровопролитиями, переписи населения не проводились. Следующая цифра, столь же неточная, падает на 589 г. – 11 млн. человек[376], из которых 1,5 млн. в Южном Китае. При этом надо учесть, что в течение 30 лет население интенсивно росло. Следовательно, в наиболее тяжелое двадцатилетие – с 534 по 554 г. – численность населения Китая упала еще ниже, нежели после Троецарствия, а последующий подъем произошел к 606 г., когда она поднялась до 46 млн.[377] – это опять-таки результат естественного прироста, характерного для земледельческих стран с мягким климатом.

Однако имеем ли мы право, следуя традиции, считать эту новую популяцию продолжением старой, ханьской? Для этого нет никаких оснований, кроме средневековой историографии, которая, мягко говоря, устарела. Ведь население Северного Китая сложилось из хунно-сяньбийско-китайских, а Южного – из ханьско-маньских метисов. По сути дела, это были новые этносы, с новым стереотипом поведения, с новыми идеалами и навыками, вкусами и потребностями, несмотря на то что характер ландшафта диктовал людям формы хозяйства, сходные с прежними, а этническое окружение вынуждало императоров династий Суй и Тан относиться к тюркам примерно так же, как ханьцы относились к хуннам. Но, несмотря на обусловленные природой совпадения, между древним и средневековым Китаем ощущается различие, сказавшееся на истории Азии и ее культуры.

«КОНЕЦ – И ВНОВЬ НАЧАЛО»

Схема этногенеза Хунну

История – ровесница человечества, и, следовательно, в пределах его существования она не имеет ни начал, ни концов. Но если бы это было так, то ее было бы невозможно изучать, потому что изучение есть сравнение соразмерных явлений, установление их сходств и различий и выявление их взаимосвязей. Если явление одно, то оно не сравнимо ни с чем; можно без конца перечислять события, но нельзя уловить их смысл и даже установить, имеется ли таковой в самом деле.

Эту особенность трудности изучения истории подметил великий историк китайской древности Сыма Цянь и нашел выход в тезисе, ставшем заголовком данного раздела. Действительно, если уподобить историю не струе воды, текущей из крана, а потоку зерна, выдаваемого элеватором, то ясно, что каждое зернышко имеет форму, вес, заряд биохимической энергии и некоторые индивидуальные черты, отличающие его от прочих зерен. Но оно в струе прочих влекомо на мельницу.

Сыма Цянь не только предложил условное деление истории Китая (ему известной) на периоды, но открыл в этих периодах реальную сущность квантов исторического времени[378]. Цепочки событий, связанные причинностью, не бесконечны, иначе не было бы места ни случайности, ни вероятности. Начавшись с какого-то, иногда очень незаметного, факта, события растут, как лавина, до тех пор, пока не иссякнет инерция и остатки материала, вовлеченные в поток закономерности, не улягутся на дне глубокого ущелья или широкой равнины. Тогда, и только тогда начинаются новые процессы, неповторимые в деталях и сходные в общих чертах. Так протекала и та эпоха, которую мы проследили от начала до конца.

Отличительной чертой «Эпохи пяти варварских племен» (У-ху) было возникновение весьма тесного контакта между народами, вытесненными засухой III века из Великой степи, и аборигенами Срединной равнины, т.е. Северного Китая. До этого те и другие развивались самостоятельно и находились в фазе исторического упадка[379].

Для развития культуры как таковой контакт двух различных суперэтносов оказался неплодотворным. Действительно, все участники событий погибли, за исключением двух небольших групп, успевших бежать с поля постоянных сражений. В 439 г. сяньбиец Туфа Фань Ни увел небольшую группу своих соплеменников в Центральный Тибет, а другой сяньбиец, Ашина, с отрядом из «пятисот семей» откочевал в Восточный Алтай. Обе группы беглецов дали начало могучим державам Средневековья: Тибетской империи и Тюркютскому каганату[380]. Имея между собой и мятущимся Китаем преграды из высоких гор и песчаных пустынь, они обеспечили своим потомкам жизнь и свободу.

Но и сам Китай не остался прежним. С гибелью рода Эрчжу равнина по обе стороны Хуанхэ перестала быть зоной этнического контакта. Она опять превратилась в Северный Китай, отграниченный от Великой степи линией, обозначенной руинами Китайской стены. Этническая изоляция, нарушенная событиями минувшей эпохи, восстановилась. После страшных 30-х годов VI века население Северного Китая начало быстро расти, но в числе новорожденных не было ни родовичей кочевых племен, ни древних китайцев – наследников империи Хань. Возникший новый этнос мы условно называем северокитайским, а современники по привычке именовали его «табгач». На самом деле он не был ни тем, ни другим, а созданная им культура эпох Тан и Сун была еще более блестящей и многогранной, чем утраченная древняя. Преемственность же культур обеспечивалась не живыми ритмами этногенеза, а иероглифической письменностью, игравшей в Китае ту же роль, которую в Европе выполнил мертвый латинский язык. Средневековые китайцы, как и европейцы, часто хотели, но никогда не могли воспроизвести утраченную античность.

Итак, прослеженная нами эпоха, с одной стороны, самостоятельный период взаимного погашения этнических противоположностей, приведших к исчезновению их носителей, а с другой – переходный период, когда возникавшие царства питались соками уходящих культур – степной и китайской. Эти царства были некрофагами. Они ничего не накопляли, а только тратили богатства, добытые копьем, и этим невольно подрывали основу собственной жизни. Но для этнолога равно интересны подъемы и упадки, расцвет и гибель, созидание и разрушение. То и другое равно характеризует многогранный противоречивый процесс развития, являющийся предметом исторического исследования.

Примечания

1

Гумилев Л.Н. Некоторые вопросы истории хуннов // Вестник древней истории. I960, N4.

2

Гумилев Л.Н. Хунну. М., I960. С. 237.

3

Pelliot P. Tokharien et Koutcheen // Journal Asiatique. 1934, I. С. 35.

4

См.: Grousset R. L'Empire des steppes. Paris, I960. C. 96 (далее-R. Grousset. L'Empire...).

5

Тюркское название Хуанхэ. См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967. С. 288, прим. II. Приведена литература вопроса.

6

См., например: Вестник древней истории. 1962, N3.

7

Руденко С.И. Культура населения горного Алтая в скифское время. М., 1953.

8

Руденко С.И. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М.; Л., 1962.

9

С.И. Руденко принял мнение о принадлежности больших алтайских курганов (Пазырык) юэчжам (Культура Центрального Алтая в скифское время. М.; Л., I960. С. 175-176), самоназвание коих было sgwied-di, или Sogboi-согдийцы (Laufer В. The Language of the Jue-chi or Indo-Scythians. Chicago, 1917). Алтай, Джунгария и Хэси были завоеваны ими в IV в. до н.э., когда туранцы, почитавшие Митру, боролись с иранцами, принявшими учение Заратуштры (см.: Гумилев Л.Н. С.И. Руденко и современная этнография аридной зоны Евразийского континента // Этнография народов СССР. Л., 1971. С. 11-12).

10

Pritsak О. Stammesnamen und Titulaturen der altaischen Volker // Ural-altaische Jahrbucher. 1952, Bd 24, H. 1-2.

11

Гумилев Л.Н. Кочевой быт: от расцвета к исчезновению // Азия и Африка сегодня. 1968, N 2.

12

Гумилев Л.Н. Этно-ландшафтные регионы Евразии за исторический период // Доклады на ежегодных чтениях памяти Л.С. Берга, VIII-XIV, I960-1966. Л., 1968. С. 118-134.

13

Кузнецов Н.Т. Воды Центральной Азии. М., 1968. С. 106-107; Нестерук Ф.Я. Водное хозяйство Китая // Из истории науки и техники Китая. М., 1955. С. 6-8.

14

Обручев В.А. От Кяхты до Кульджи. М., 1956. С. 89.

15

Гумилев Л.Н. Опыт классификации общественно-политических систем древних кочевников Евразии // Studien zur Gechichte und philosophic der Alterums. Budapest, 1968.

16

Гумилев Л.Н. Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии (Опыт историко-географического синтеза) // Народы Азии и Африки. 1966, N4.

17

Мурзаев Э.М. Народная Республика Монголия. М., 1959. С. 189.

18

Грумм-Гржимайло Г.Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период // Известия Всесоюзного географического общества (далее-ВГО). 1933. Т. 65, вып. 5.

19

Руденко С.И. К вопросу о формах скотоводческого хозяйства и о кочевниках // Материалы по этнографии ВГО. Л., 1961.

20

Подробнее см.: Гумилев Л.Н. Изменения климата и миграции кочевников // Природа. 1972, N4. С. 44-52.

21

Haloun G. Zur Uetsi-Frage // Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellscaft. 1937. С. 306.

22

Гумилев Л.Н., Эрдейи И. Единство и разнообразие кочевой культуры Евразии в Средние века // Народы Азии и Африки. 1969, N3.

23

Гумилев Л.Н., Кузнецов Б.И. Бон // Доклады отделений и комиссий ВГО. Л., 1970. Вып. 15. С. 72-90; См. также: Гумилев Л.Н. С.И. Руденко и современная этногеография аридной зоны Европейского континента. С. 12.

24

См. работы Л.Н. Гумилева: Поиски вымышленного царства. М., 1970; Древние тюрки. М., 1967; Хунну. М., 1960.

25

См.: Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Природа. 1970. N2. С. 43-46.

26

Гумилев Л.Н. Хунну.

27

Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Природа. 1970. N1, 2.

28

Вестник древней истории (далее-ВДИ). 1962. 3. С. 202-210.

29

Руденко С.И. К вопросу об историческом синтезе // Досады по этнографии. Вып. 1 (4). Л., 1965. С. 59-65.

30

Васильев В.П. Сведения о маньчжурах во времена династий Юань и Мин // Годичный акт С.-Петербургского университета за 1858 год. С. 97.

31

Описание механизма перехода от фазы к фазе и последовательность событий изложена нами в ст.: «Троецарствие в Китае» //Доклады ВГО. Вып. 5. Л., 1968. Подробнее см.: Гуань-чжун Ло. Троецарствие. Т. 1-2. М., 1954-1955; ср.: История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970. С. 44-50.

32

Шан Юэ. Очерки истории Китая. М., 1959. С. 128 (далее-Очерки...)

33

Там же. С. 134.

34

Там же. С. 135.

35

Гумилев Л.Н. Хунну. С. 240-241.

36

Гумилев Л.Н. Некоторые вопросы истории хуннов // БД И. 1961, N4.

37

См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки.

38

Ло Гуань-чжун. Троецарствие. Т. I. С. 419.

39

Бернштам А.Н. Очерки истории гуннов. Л., 1950. С. 220. Так как шаньюев у хуннов в это время не было, видимо, Мэн провозгласил себя шаньюем. Сведения взяты из «Цзинь шу», гл. 97; Ср.: Boodberg P. Two Notes on the History of the Chinese Frontier // Harvard Journal of Asiatic Studies. 1936. Vol. I. С. 293 (далее – P. Boodberg. Two Notes...).

40

Chavannes E. Les pays d'Occident d'apres Wei-lio, T'oung Pao. Ser. 2, vol. 7. 1905. С. 522-526.

41

Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 54-55.

42

Гумилев Л.Н. Хунну. С. 55.

43

Гумилев Л.Н. О термине «этнос» //Доклады ВГО. Вып. 3. Л., 1967.

44

Грумм-Гржимайло Г.Е. Материалы по этнологии Амдо и области Куку-нора // СПб., 1903. С. 3 (далее-Материалы по этнологии...); Гумилев Л.Н. Величие и падение древнего Тибета // Страны и народы Востока, VIII. М., 1969. С. 153-155.

45

Terrien de Lacouperie. Les langues de la Chine avant les chinois // Le Museon. 1888, VII. C. 28-29.

46

Грумм-Гржимайло Г.Е. Материалы по этнологии... С. 41 и 43.

47

Дебец Г.Ф. Палеонтология СССР. М., 1948. С. 65.

48

См. работы Л.Н. Гумилева: Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло как историк Центральной Азии // Материалы по этнографии ВГО. Л., 1961. N1; Динлинская проблема // Известия ВГО. 1959. N 1.

49

Lattimore О. Inner Asian frontier of China. N. Y., 1940. С. 340-349.

50

Эту ошибку выяснил и исправил Г.Е. Грумм-Гржимайло. См.: Материалы по этнологии...

51

Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. II. Л.. 1926. С. 26.

52

Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л., 1950. Т. I. С. 160, 209. (далее-Собрание сведений...). Жибер считает, что нападающей стороной был сам Муюн Хой.-Gibert L. Dictionnaire historique et geographique de la Mandchourie. Hong Kong, 1934. С. 629 (далее – Gibert L).

53

Бичурин Н.Я. История Тибета и Хухунора. СПб, 1833. Т. I. С. 97 (далее-История Тибета); Успенский В. Страна Кукэ-нор или Цин-хай. СПб., 1880. С. 57-58.

54

Орда-букв. «ставка». О значении этого слова как социального термина см.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 56-63.

55

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 209. Очевидно, это был диалект сяньбийского языка.

56

Цао Пэй из династии Вэй (220-226).

57

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 210-211.

58

Описание Кореи. СПб., 1900. Ч.I. С. 5. В китайских источниках Когурё называется Гаогюйли (см.: Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 24, 37) и Гаоли (там же. С. 50, 81).

59

См.: Воробьев М.В. Древняя Корея. М., 1961.

60

Gibert L.С. 404.

61

Бичурин Н.Я. Собрание сочинений... Т. II. С. 41.

62

Там же. С. 67.

63

Описание Кореи. С. 7.

64

Gibert L.С. 179.

65

Там же. С. 178.

66

Gibert L.С. 957.

67

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 23, 24.

68

Описание Маньчжурии / Под ред. Д. Позднеева. СПб, 1897. Т. I. С. 7.

69

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 23-24.

70

См.: Окладников А. П. Очерки по истории Приморья. Владивосток, 1959.

71

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 69-70. Название этого народа передавалось китайцами по-разному: уги (уцзи), могэ, мохэ. Все это разные транскрипции одного имени, которое, возможно, звучало «Мукри» (Giber! L. С. 646). Равным образом предположительно отнесение всех племен мохэ к тунгусской группе. Некоторые из них действительно восходят к сушэням и являются предками чжурчжэней, но к группе мохэ китайцы относили татар XIII в., которые, несомненно, монголы (Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 375). Тут возможны два решения: либо Мохэ включали в свой племенной союз наряду с тунгусскими монгольские племена, либо дифференциация монголов и тунгусов произошла в конце I тысячелетия н.э., а до тех пор существовал ряд промежуточных племен, совмещавших элементы обеих языковых и культурных стихий. До получения новых данных вопрос остается открытым.

72

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 7: Gibert L.С. 453. Изложение полемики по поводу их этнической принадлежности опускаю, ибо она потеряла значение: вопрос решен.

73

Викторова Л.Л. К вопросу о расселении монгольских племен на Дальнем Востоке в IV в. до н.э.-XII в. н.э. // Ученые записки ЛГУ. 1958. N256. С. 41-67.

74

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. II. С. 79.

75

Талько-Гриневич Ю.Д. Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой пади // Труды Троицкосавско-Кяхтинского отдела Приамурского отделения РГО. Т. I, вып. 2 (1898); Ср.: Сосновский Г.П. Раскопки Ильмовой пади // Советская археология, VIII.

76

Сосновский Г.П. Дэрестуйский могильник // Проблемы истории докапиталистических обществ (ПИДО). 1935. N 1-2.

77

Davidova A.V. The Ivolga Gorodishche. A monument of the Hiung-nu culture in the Trans-Baikal region // Acta Archaeologica Acadeiniae Scientiarum Hungaricae, 20. Budapest, 1968. С. 209-245.

78

Поскольку название «Тоба» уже вошло в историческую традицию, то мы будем употреблять его как название державы и составную часть титулов ханов, а народ будем именовать настоящим именем-табгачи.

79

Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия... С. 167.

80

Спор о языке табгачей имеет длинную историю и большую литературу. В настоящее время бытуют две точки зрения: тюркская (Pelliot P. L'Origine de T'ou-kiue; nom chinoise des Turks. T'oung Pao, 1915. С. 689; Journal Asiatic. 1925, N1. С. 254-255; T'oung Pao. 1925-1926. С. 79 et 93; Boodberg P. The language of the T'o-pa Wei // Harvard Journal of Asiatic Studies, 2. 1936. С. 165-185; Clauson G. Turk, Mongol, Tungus//Asia Major, New Series (vol. VIII), pt 1. 1960. С. 117-118) и монгольская (Лигети Л. Табгачский язык-диалект сяньбийского // Народы Азии и Африки. 1969. N 1. С. 116). Я примыкаю к последней точке зрения не по лингвистическим, а историческим соображениям.

81

О вековой засухе III в. см.: Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария // Записки ВГО. Т. XVI. М.-Л., 1957; историко-географический корректив см.: Гумилев Л.Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века // Вестник ЛГУ. 1966, N 18. С. 81-90; интерпретацию феномена см.: Gumilev L.N. Les Fluctuations du niveau de la Mer Caspienne // Cahier du Monde Russe et Sovietique. Vol. VI, 3.1965. С. 333-366.

82

Remusat A. Remargues de l'Empire Chinoise du cote de l'Occident // Memoires sur pluisieures questions relatives a la geographie de l'Acie Centrale. Paris, 1825. С. 107.

83

Cordier H. Histoire generale de la Chine et de ses relations avec les pays etrangers. T. I. Paris, 1920. С. 302 (далее – Cordier...).

84

Шан Юэ. Очерки... С. 128.

85

Mailla J.A.M. Histoire generale de la Chine, ou annales de cet empire traduites du Toung-Kien-Kang-Mou, pere Joseph-Anne-Marie de Moriac de Mailla. Paris, 1777-1785.

86

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 169.

87

Mc. Govern. The early empires of Central Asia. London, 1939. С. 315 (далее – Mc. Govern...).

88

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 139.

89

Wieger L. Textes historiques, Hien-Hien, 1905-1907. T. II. C. 1047 (далее – Wieger...)

90

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 139.

91

Шан Юэ. Очерки... С. 135.

92

Лю Юань повел в поход 50 тыс. Очевидно, уже тогда хунны в его армии были в меньшинстве.

93

Хуханье-шаньюй, в 52 г. до н.э. подчинившись Китаю, выторговал для хуннов довольно выгодные условия (Гумилев Л.Н. Хунну. С. 163-164). Отсюда можно заключить, что Лю Сюань хотел добиться для хуннов автономии и изоляции от китайского произвола. Он предлагал установить союз с сяньбийцами, которых считал братьями «по нравам и расе» (Wieger). Лю Юань этой части программы не принял, потому что предпочел добиваться создания императорской династии по китайскому образцу. Пожалуй, программа Лю Сюаня больше отвечала чаяниям и потребностям хуннского народа и давала реальные перспективы продолжительного существования в качестве изолированной державы на рубеже Китая и Великой степи, но Лю Юань был излишне честолюбив, а его единомышленники – мстительны и алчны, да и поле для грабежа им было открыто. Поэтому история хуннов пошла по необратимому пути, который мы и проследим дальше.

94

Mc. Govern. С. 318.

95

Н.Я. Бичурин, Собрание сведений..., т. I. С. 139.

96

Mc. Govern. С. 319.

97

Шан Юэ. Очерки... С. 135.

98

Mailla. Т. IV. С. 253; Wieger. С. 1049.

99

Mailla. Т. IV. С. 258.

100

Wieger. С. 1053-1054.

101

Mailla. Т. IV. С. 265.

102

Wieger. С. 1056.

103

Шан Юэ. Очерки... С. 130.

104

Henning W.B. The Date of the Sogdian ancient Letters // Reprinted from the BSOAS. 1948, XII (3 and 4). С. 605-607.

105

Ibid. С. 608-613.

106

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 211.

107

Там же. С. 170. Цифра 200 тыс. безусловно завышена; здесь, как во многих других случаях, учтен коэффициент боеспособности.

108