Но она опасалась, что в этой ужасной неразберихе именно она стала причиной проблем с памятью Ричарда, с его разумом. Если так, она никогда себе этого не простит.
Если она напрасно применила Магию Ущерба и разрушила ту часть его мозга, которая отвечала за связь с реальностью, то восстановить утерянное невозможно. Уничтожение с помощью Магии Ущерба было необратимо, как сама смерть. Если она повредила разум Ричарда, он уже никогда не станет прежним, навеки заблудится в сумерках своего воображения. Он никогда не узнает правды о мире вокруг… и это будет ее вина.
Эти мысли ввергли ее в пучину отчаяния.
Ричард и Кара давно заметили Никки и теперь остановились на обочине, поджидая ее. Ковер высокой травы раскинулся до самого подножия лесистых холмов вдали. Кони воспользовались возможностью и щипали эту траву там, где она близко подступала к обочине.
Радость наполнила сердце Никки при виде Ричарда. Его волосы немного отросли, и он запылился с дороги, но, как всегда, был подтянут, высок и красив. От него исходило ощущение властной силы, глаза смотрели внимательно, сосредоточенно. Казалось, ничто вокруг не может укрыться от него. Даже в простой запыленной дорожной одежде он с головы до пят выглядел как истинный лорд Рал.
И тем не менее с ним, похоже, было что-то не так.
— Ричард! — закричала Никки, приближаясь к путешественникам, хотя они уже и так смотрели на нее. Никки подъехала к ним и осадила Са’дина. Облако пыли окутало их. Ричард и Кара ждали. По ее крику они подумали, что сейчас услышат важные и срочные известия, но Никки кричала просто от радости встречи.
— Рада видеть вас целыми, — сказала она.
Ричард ощутимо расслабился и уронил руки на луку седла. Его конь хвостом сгонял мух с крупа. Кара выпрямилась в седле чуть позади. Ее лошадь слегка встряхивала головой оттого, что всадница слишком натянула поводья, резко остановив ее после быстрой скачки.
— Я тоже рад видеть тебя невредимой, — сказал Ричард. Теплая улыбка засвидетельствовала, что его радость искренняя. Никки хотелось беспечно рассмеяться при виде этой улыбки, но она сдержалась и просто улыбнулась в ответ.
— Как дела в Алтур-Ранге? — спросил Ричард. — Город в безопасности?
— Захватчики уничтожены. — Никки натянула поводья, сдерживая разгоряченного Са’дина. Она похлопала скакуна по шее, чтобы успокоить. — Угроза миновала. Виктор и Ицхак просили передать, что город свободен и намерен таким оставаться.
Ричард кивнул со спокойным удовлетворением.
— А с тобой все в порядке? Я беспокоился.
— В порядке, — сказала она. Согнать с лица улыбку никак не получалось: он волновался! Волновался о ней! Колдунья не собиралась рассказывать о своих ранах. Все уже зажило. И вообще это не важно. Главное — она снова с Ричардом.
Он выглядел утомленным, словно они с Карой мало спали в пути. Судя по тому, как мало времени ушло у них на такую дальнюю дорогу, они явно не позволяли себе достаточного отдыха.
И тут Никки поняла, что с ним не так.
Ричард был без меча.
— Ричард, где…
Кара из-за спины волшебника обожгла Никки предупреждающим взглядом и чиркнула пальцем по горлу, обрывая вопрос.
— Где остальные лошади? — быстро спросила Никки, поворачивая разговор в другую сторону, лишь бы поскорее нарушить повисшее на миг тяжелое молчание.
Ричард вздохнул — кажется, не заметив, что хотела она спросить о другом.
— Боюсь, я слишком сильно их подстегивал. Две охромели, другие умерли. Пришлось доставать новых по пути. Этих мы украли из лагеря Имперского Ордена в Галее. Их войска расквартированы по всем Срединным Землям. Мы пользовались их лошадьми и припасами на протяжении всего пути.
Кара удовлетворенно улыбнулась, но промолчала.
Никки удивилась, как он смог сделать такое без меча. Но сразу осознала глупость подобной мысли: вовсе не Меч Истины делал Ричарда тем, кем он являлся.
— А зверь появлялся? — спросила Никки.
Ричард оглянулся через плечо на Кару:
— Было несколько стычек.
Никки почудилось что-то тревожное — не в словах, а в голосе Ричарда.
— Стычек? — спросила она. — Каких стычек? В чем дело? Что не так?
— Мы справились, вот и все. Поговорим об этом, когда будет время. — Судя по выражению его глаз, он не хотел сейчас вдаваться в неприятные воспоминания. Он натянул поводья, отрывая лошадь от корма. — Сейчас мне нужно в замок.
Дальше они втроем поехали по дороге шагом — до замка было уже рукой подать. Никки пристроилась рядом с Ричардом.
— А что с ведьмой? — спросила она, не в силах долго сдерживать свое нетерпение. — Что ты узнал? Что она сказала?
— То, что я ищу, погребено глубоко, — рассеянно произнес Ричард про себя. Потом устало потер рукою лицо и, прервав раздумья, проницательно взглянул на Никки:
— Говорит ли тебе о чем-либо словосочетание «Огненная Цепь»? — Когда Никки покачала головой, он спросил: — А «Глубокая Пустота»?
— Глубокая Пустота? — Никки помолчала, собираясь с мыслями. — Нет. А что это?
— Понятия не имею, но должен выяснить. Надеюсь, Зедд сможет пролить свет на это. Ладно, поехали.
С этими словами он галопом помчался прочь. Никки тоже бросила Са’дина в галоп, не намереваясь отставать.
Глава 46
С дороги к замку открывался чудесный вид на раскинувшийся внизу Эйдиндрил. Великолепного зрелища не портили даже облака: переплыв горы, они рассеивали послеполуденный свет и наполняли воздух сыростью. Если бы Никки могла забыть о своих заботах, она посчитала бы эту картину одним из прекраснейших пейзажей, которые она видывала в жизни; признание такой красоты было чем-то новым для нее, и пробудил его в душе Никки Ричард.
Однако ее тяготила продолжающаяся одержимость Ричарда поисками женщины по имени Кэлен, которую он якобы помнил. Он пока еще ничего не сказал об этом — наверное, потому, что после прошлых размолвок отчаялся убедить Никки в том, что ему нужно найти женщину, которой, по убеждению колдуньи, не существует. Несмотря на молчание, Никки было ясно, что со времени их последней встречи решимость Ричарда найти Кэлен не убавилась ни на каплю. Ее надежды на то, что ему полегчает, когда они наконец встретятся, рухнули. Радость от созерцания пейзажа была отравлена.
Впрочем, что-то в Ричарде — в его взгляде — изменилось. Она не могла сказать, что именно и что это может означать. У волшебника всегда был пронзительный взгляд, как у хищной птицы, — но теперь он смотрел прямо в душу. Никки нечего было скрывать, особенно от Ричарда. В ее сердце не было ничего, кроме любви к нему. Она хотела только, чтобы он был счастлив. И сделала бы все, чтобы помочь ему.
Вот, наверное, почему ее настроение упало: Ричард все еще был полон решимости, но заметно пал духом. Никки был дорог свет жизни в его глазах. И она не хотела видеть, как этот свет исчезает.
Желание не отставать от него на скаку не давало Никки возможности спросить его о ведьме. Судя по молчанию Кары, что бы там ни случилось, все прошло не так, как ожидал Ричард. Никки это не удивляло. Даже если ведьма захотела помочь — как она могла найти женщину, существовавшую только в воображении Ричарда?
Никки понятия не имела, что значит Огненная Цепь, — но видела по голосу и напряженному лицу Ричарда, как он жаждет узнать значение этих слов. Колдунья достаточно давно знала Ричарда, чтобы понимать его без слов. Было очевидно, что он придавал большое значение тому, что скрывалось за словами «Огненная Цепь».
Еще больше Никки беспокоил вопрос, что же могло случиться с мечом. Она не могла представить, куда Ричард мог его деть. Ричард, конечно же, не мог просто потерять Меч Истины или забыть его где-то. Никки уверилась, что лучше об этом не спрашивать — судя по тому, что Ричард не упоминал о клинке, а Кара немедленно оборвала вопрос.
Выше по склону дорога проходила сквозь густой ельник и упиралась в каменный мост, перекинутый через бездонную расщелину. Никки казалось, что гору раскололи до сердцевины и ближнюю ее сторону нарочно отодвинули подальше. Через мост перебирались поодиночке — Ричард первый, за ним Никки, Кара в арьергарде. Никки посмотрела вниз и увидела уходящие вниз отвесные скальные стены. Дно скрывали проплывавшие внизу облачка, пушистые, как вата. Ее затошнило от столь головокружительного вида.
Судя по поступи Са’дина, он очень устал, но пропасти не испугался, лишь слегка подергал ушами, переходя через мост. А вот лошади Ричарда и Кары были все в мыле и тяжело дышали. Никки знала, как хорошо Ричард обращается с животными, но к этим он не выказывал милосердия. Очевидно, он сейчас думал о вещах более важных, чем жизнь животных. Никки знала, что это могла быть лишь человеческая жизнь. И даже знала — чья.
Стены замка, сложенные из замысловато соединенных блоков темного гранита, поднимались перед ними, подобно утесу. Съехав с моста следом за Ричардом, Никки уже не могла отвести глаз от головоломного нагромождения стен, бастионов, башен, галерей и мостов. Сооружение казалось живым. Оно словно следило, как они приближались к зияющей арке входа в тоннель, куда ныряла дорога.
Ричард без колебаний направил коня под поднятую массивную решетку. Будь у Никки выбор, она бы приближалась к такому месту несколько осторожнее. От исходящей изнутри силы по коже ползли мурашки. Никогда еще она не ощущала настолько мощных эманаций где бы то ни было. Примерно так чувствуешь себя, стоя в открытом поле перед ликом надвигающейся грозы.
Ощущения позволили ей оценить мощность щитов, охранявших замок. Судя по всему, щиты Дворца Пророков и в подметки не годились здешним. Те щиты были основаны на Магии Приращения — да и сам Дворец создавался для совсем других целей. Здесь в равной мере использовалась Магия Ущерба. Ее смертельная мощь не скрывалась, а была ясно видна тем, кому положено было знать такие вещи.
Облака незаметно затянули небосвод, и предвечернее небо стало серо-стальным. В сумраке, сменившем солнечный свет, замок враз помрачнел, стал более зловещим. Казалось, он сам укутался пеленой туч и теперь следил за приближением колдуньи и чародея, способных повелевать силами, что обитали здесь.
Хотя сразу за подъемной решеткой они увидели запертую дверь, явно предназначенную для посетителей, Ричард проехал мимо нее. После тоннеля в толстой внешней стене дорога шла по глубокому внутреннему каньону к следующей стене и здесь ныряла во второй тоннель. Эта стена составляла второй пояс защиты — хотя, казалось бы, зачем он? Без промедления Ричард въехал в длинный узкий проход. Цокот копыт эхом отражался от влажного камня тоннеля.
Миновав тоннель, они оказались на обширном дворе, поросшем густой травой. Справа от песчаной дороги тянулась стена с несколькими дверями. Никки догадалась, что здесь, за второй стеной скорее всего расположены служебные входы в замок. С другой стороны дороги находился большой выгон, огражденный забором. Слева оградой выгона служила стена самого замка, а на дальнем его конце виднелись конюшни.
Ричард молча спешился, открыл ворота выгона и пустил туда лошадь — не снимая, впрочем, седла. Озадаченные, женщины тем не менее последовали его примеру. Потом он направился ко входу, к которому вели двенадцать широких гранитных ступеней, истертых и расшатанных временем. Простые, но тяжелые двойные двери прятались в углублении стены. Как только приезжие ступили на крыльцо, двери со скрипом начали отворяться.
Старик со всклокоченными седыми волосами выглянул наружу — как хозяин дома, удивленный приходом посетителей. Он запыхался — вероятно, бежал навстречу гостям. Несомненно, его предупредила магическая паутина, которая извещала обо всех въехавших на дорогу к замку. В старину нашлись бы люди поближе, чтобы встретить новоприбывших. Теперь здесь жил только старик. Судя по тому, как тяжело он дышал, он был на другой стороне замка, когда услышал сигнал.
Хотя черты его худого морщинистого лица выражали безмерное удивление, Никки уловила сходство. Это мог быть только дед Ричарда, Зедд. Он был высок, но худ как щепка. В широко открытых ореховых глазах светились восторг и почти детская невинная радость. Простое, ничем не украшенное одеяние выдавало волшебника. Он хорошо выглядел для своих лет. Это радовало — значит, время не слишком сурово обойдется и с Ричардом.
Старик вскинул руки над головой.
— Ричард! — Радостная улыбка осветила лицо. — Ух ты, неужто я вижу тебя, мой мальчик?
Зедд выскочил из дверей и побежал по ступеням вниз. Ричард подскочил к деду и сгреб его в охапку, сжав в объятиях с такой силой, что у старика, и без того запыхавшегося, вовсе перехватило дыхание. Оба засмеялись. Даже смеялись они одинаково.
— Зедд! Ты представить себе не можешь, как я рад тебя видеть!
— А я — тебя, малыш. — Голос Зедда задрожал от слез. — Давно мы не виделись. Очень давно.
Он протянул костлявую руку за спину Ричарда и сжал плечо Кары:
— Как поживаешь, дорогая моя? Ты выглядишь очень усталой. С тобой все в порядке?
— Я морд-сит, — с легким возмущением напомнила она. — Конечно, со мной все в порядке. Почему это вам кажется, что я выгляжу не идеально?
Зедд захихикал, отодвинувшись от Ричарда:
— Похоже, без всякой причины. Вам обоим явно не помешает отдых или хороший обед, а скорее всего — и то, и другое. Но ты действительно неплохо выглядишь, и я чрезвычайно счастлив снова тебя видеть.
Кара улыбнулась:
— Я скучала по вам, Зедд.
Зедд покачал пальцем.
— Не каждая из вас, морд-сит, будет скучать по старику. Рикку бы твои слова удивили!
— Рикка? — удивленно переспросила Кара. — Рикка здесь?
Зедд махнул рукой в направлении полуоткрытой двери.
— Там она где-то… патрулирует, наверное. У нее в жизни два занятия — патрулировать и меня изводить. Говорю вам, с этой женщиной мне покою нет! Что еще хуже — она вдобавок еще и чересчур умна. Одна радость — она прирожденный повар.
Брови Кары взлетели вверх.
— Рикка умеет готовить?
Зедд подморгнул, сокрушенно вздохнув.
— Не говори ей, что я сказал тебе, а то попрекам конца не будет. Эта женщина…
— Зедд, — перебил Ричард. — У меня неприятности, и мне нужна помощь.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Не болен? На тебе лица нет, мой мальчик! — Зедд прижал ладонь ко лбу Ричарда. — Знаешь, нет ничего хуже летней лихорадки. Жара снаружи, жара внутри. Плохое сочетание…
— Да… нет — то есть не в этом дело. Мне нужно поговорить с тобой.
— Так говори. Давно мы беседовали в последний раз. Очень давно. Когда же? Этой весной исполнилось два года, если не ошибаюсь. — Зедд немного отодвинулся и сжал руки Ричарда, осматривая его с ног до головы. — Ричард, а где твой меч?
— Слушай, давай поговорим об этом попозже, — сказал Ричард, раздраженно высвобождая руки из пальцев Зедда, чтобы отмахнуться от вопроса.
— Ты же сказал, что хочешь поговорить. Так говори — скажи мне, где меч. — Зедд широко улыбнулся Никки. — А кто эта прелестная колдунья?
Ричард мельком взглянул на улыбку Зедда, затем — на Никки:
— Ох, прошу прощения. Зедд, это Никки. Никки, это…
— Никки?! — Зедд с ревом отпрянул на два шага, словно увидев гадюку. — Та самая Никки? Сестра Тьмы, забравшая тебя в Древний мир? Зачем тебе эта мерзкая тварь? Как ты осмелился привести такую женщину…
— Зедд! — оборвал деда Ричард. — Никки — мой друг.
— Друг! Ты с ума сошел, Ричард? Неужели ты ожидаешь…
— Зедд, она теперь на нашей стороне. — Он гневно взмахнул рукой. — Так же, как Кара или Рикка. Времена меняются. Когда-то любая из них… — Он умолк под взглядом старого волшебника. — Ты знаешь, о чем я. Сейчас я доверю Каре свою жизнь, и она доказала, что достойна доверия. Точно так же я верю Никки. Обеим я верю, как себе.
Зедд, вполне успокоенный, схватил внука за плечо и дружески встряхнул.
— Похоже, я тебя действительно понял. С тех пор, как я дал тебе Меч Истины, ты очень многое изменил к лучшему. Да уж, в жизни бы не подумал, что с удовольствием буду есть блюда, приготовленные морд-сит. И тем более — что это будет вкусно… — Он осекся и прожег взглядом Кару. — Скажешь ей об этих словах — шкуру спущу! Эта женщина и так безнадежна.
Кара только улыбнулась.
Зедд перевел взгляд на Никки. Его взгляд не пронзал по-орлиному, как у других Ралов, но проникал так же глубоко и выдавал огромную скрытую силу.
— Добро пожаловать, колдунья. Если Ричард говорит, что ты друг, значит, так оно и есть. Прости мою вспышку!
Никки улыбнулась:
— Я все понимаю. Мне самой я прежняя тоже не нравлюсь. Темные заблуждения, темные мысли… Меня ведь не зря прозвали «госпожа Смерть». — Никки посмотрела в серые глаза Ричарда. — Ваш внук научил меня видеть красоту жизни.
Зедд гордо улыбнулся:
— Да, именно так. Красоту жизни.
Ричард воспользовался паузой.
— Именно о жизни идет речь. Послушай, Зедд, мне нужно…
— Да-да, — кивнул Зедд, отмахиваясь от нетерпения Ричарда. — Тебе всегда что-нибудь нужно. Еще порог не переступил, а уже что-то хочешь знать. Если память мне не изменяет, первым твоим словом было «почему?» Сначала прошу вас в дом. Я хочу знать, почему с тобой нет Меча Истины. Я знаю, что ты не допустил бы никаких оплошностей с ним — но хочу услышать всю историю. До малейших подробностей. Пойдемте.
Приглашая всех следовать за ним, дед Ричарда начал взбираться по ступеням к дверям.
— Зедд! Мне нужно…
— Да-да, мой мальчик. Тебе что-то нужно. Я тебя прекрасно расслышал. Кажется, дождь собирается. Не вижу смысла начинать разговор, когда мы вот-вот намокнем. Проходите внутрь, и я вас выслушаю. — Голос Зедда начал отдаваться эхом, когда он исчез в темноте. — Тебе, похоже, не помешает поесть. Кто-нибудь еще голоден? Встречи с друзьями всегда хорошо влияют на мой аппетит…
Руки Ричарда опустились. Хлопнув ладонями по бедрам, он с досадой вздохнул и последовал по ступенькам за дедом. Никки знала: будь это кто-нибудь другой, Ричард говорил бы совсем иначе. С человеком, который любит тебя, растил с самого детства, утешал, когда ты пугался грозы или волчьего воя, трудно спорить. Она увидела, что это верно и в отношении Ричарда. Любовь к деду связывала его руки нерушимыми узами уважения.
Таким Никки Ричарда еще не видела, и это внушало еще большую любовь. Лорда Рала, правителя Д’харианской империи, Искателя Истины, чей взгляд любого вгонял в дрожь, заставили замолчать доброй, хотя и странноватой нотацией. При менее серьезных обстоятельствах Никки посмеялась бы над полнейшей беспомощностью Ричарда перед столь хрупким на вид стариком.
В темной передней слышался плеск воды, отраженный от стен. Зедд небрежно взмахнул рукой, и на стене загорелась лампа. Во вспышке пламени Никки заметила искры силы. Значит, первая лампа служила ключевой. Тут же, фыркнув, как еж, по обеим сторонам входа загорелись еще две лампы. И пошло — с тем же звуком одна за другой стали попарно загораться сотни ламп по стенам обширного помещения. Казалось, цепочка огней опоясала комнату. Никки знала: если бы ключевую лампу зажгли обычным способом, а не магией, результат был бы тот же. Видимо, Зедду просто нравились такие забавные фокусы. Свет разгорелся ярче, и через пару секунд в передней стало светло, как днем.
Посреди выложенного плиткой пола красовался фонтан в форме листа клевера. Струи воды взлетали высоко в воздух из верхней чаши, каскадом падали на нижние уровни — чем ниже, тем шире были чаши — и наконец через арочки, окружающие нижнюю чашу, стекали в бассейн, окруженный широким парапетом из разноцветного мрамора, который мог служить скамьей.
По всему периметру овальной комнаты полированные колонны красного мрамора поддерживали арки кольцевой галереи. На высоте сотни футов застекленная крыша пропускала внутрь неяркий вечерний свет, уравновешивая сияние ламп в середине комнаты. Наверное, ночью сквозь стекло внутрь проникал также холодный мягкий свет луны, придавая темной зале призрачный вид. Но сегодня лунного света не будет: новолуние, к тому же облачность стала обложной. Поглядев на небо через застекленную крышу, Никки мысленно согласилась с Зеддом: похоже, будет дождь.
Несмотря на первые суровые впечатления от замка, зал был красив — он сулил теплый прием в таком, казалось бы, холодном и страшном месте. Это наводило на мысли о бурлившей здесь когда-то жизни. Опустошенность огорчала Никки, как и пустота заброшенного города внизу.
— Добро пожаловать в замок Волшебника. Наверное, нам всем стоит…
— Зедд! — прорычал Ричард, перебивая старого волшебника. — Мне нужно поговорить с тобой. Немедленно. Это важно.
Несмотря на всю любовь к деду, терпение Ричарда подошло к концу. Побелевшие сжатые кулаки являли резкий контраст со смуглой кожей и вздувшимися на тыльной стороне ладоней венами. Похоже, последние несколько дней он мало ел и спал. Никки никогда еще не видела его таким изнуренным и отчаявшимся. Кара тоже исчерпала все силы, хотя умело это скрывала; морд-сит учили не обращать внимания на физические неудобства. Ричард был счастлив видеть деда — но навязчивое желание найти воображенную им женщину начисто затмило радость встречи.
Безумная гонка, ставшая жизнью Ричарда с того дня, когда он был поражен стрелой и едва не погиб, вновь напомнила о себе.
Зедд моргнул в искреннем удивлении:
— Да, конечно, Ричард, конечно. — Он вытянул руки и мягко заговорил: — Ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной. О чем бы ты ни думал, ты знаешь, что…
— Что такое Огненная Цепь?
Этот же вопрос едва ли не первым он задал Никки.
Зедд стоял неподвижно с бледным лицом.
— Огненная Цепь, — бесцветным голосом повторил он.
— Да, Огненная Цепь.
С серьезным выражением на лице Зедд отвернулся к фонтану, тщательно обдумывая вопрос. Ожидание причиняло почти физическую боль. Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане.
— Огненная Цепь, — медленно пробормотал Зедд. Сухой палец в задумчивости поглаживал подбородок, взгляд устремлен на пляску воды в фонтане. Никки украдкой бросила взгляд на Кару, но по лицу морд-сит ничего нельзя было прочесть. Ее вытянутое лицо выглядело таким же усталым и больным, как у Ричарда. Но Кара оставалась Карой — она стояла прямо, не позволяя усталости взять верх.
— Да, именно. Огненная Цепь, — нетерпеливо процедил сквозь сжатые зубы Ричард. — Ты знаешь, что это означает?
Зедд повернулся обратно к внуку, разводя руками. Он выглядел озадаченным и виноватым.
— Извини, Ричард, я никогда раньше не слышал об Огненной Цепи.
Ярость исчезла, и Ричард, похоже, еле устоял на ногах. В глазах читалось разочарование. Его плечи со вздохом опустились. Кара осторожно и бесшумно подошла на шаг ближе, готовая подхватить его в случае обморока. Никки посчитала, что такая возможность вполне реальна.
— Ричард, — срывающимся голосом спросил Зедд, — где твой меч?
Ричард отмахнулся:
— Это всего лишь кусок стали!
— Всего лишь кусок?..
Ричард покраснел.
— Да, всего лишь глупая железка! Не кажется ли тебе, что волноваться стоит о вещах более важных?
Зедд покачал головой.
— Более важные вещи? Ты о чем?
— Я хочу вернуть себе жизнь!
Зедд молча уставился на него. Молчание призывало Ричарда объяснить свои слова.
Ричард отступил на шаг от фонтана к трем широким ступеням между мраморными колоннами. Длинный красно-золотой ковер, окаймленный простым черным геометрическим узором, уходил под балкон и дальше, в темноту.
Ричард запустил пальцы обеих рук в волосы.
— Какая разница? Никто мне не верит. Никто не поможет найти ее.
Никки стало безумно жаль его. В тот момент она пожалела о каждой грубости, сказанной ею в попытках убедить его, что Кэлен существует только в мечтах. Его бред нужно было лечить, но в этот момент она с радостью позволила бы волшебнику бредить — лишь бы свет жизни вернулся в его глаза.
Она жаждала поддержать его, обнять, сказать, что все будет хорошо, — но не могла по нескольким причинам.
Кара, хоть и застыла выпрямившись, руки по швам, тоже была опечалена мучениями Ричарда. Казалось, конца этому не будет. Никки подозревала, что морд-сит согласилась бы с нею и позволила бы Ричарду сохранить мечты о возлюбленной. Но ложью не смягчить столь реальную боль.
— Ричард, я не знаю, о чем ты, но какое это имеет отношение к Мечу Истины? — спросил Зедд. В голосе его послышалось напряжение.
Ричард на мгновение закрыл глаза: вновь повторять то, что он говорил уже тысячу раз — и никто ему не верил.
— Я должен найти Кэлен.
Никки увидела, как он напрягся в ожидании обычных вопросов — о ком это он говорит и откуда взял такую идею. Колдунья видела, что он не выдержит еще одного разговора с уверениями, что он все выдумал, с вопросами, в своем ли он уме. Еще большим потрясением для него будет услышать такое от собственного деда.
Зедд слегка наклонил голову.
— Кэлен?
— Да, — не поднимая головы, со вздохом сказал Ричард. — Кэлен. Но ты ведь не знаешь, о ком идет речь.
Обычно Ричард с готовностью пустился бы в объяснения, но сейчас он был слишком подавлен, чтобы объяснить все снова — и получить в ответ скептицизм и недоверчивые вопросы.
— Кэлен… — Зедд нахмурился и осторожно спросил: — Кэлен Амнелл? Ты имеешь в виду эту Кэлен?
Никки застыла.
Ричард круглыми глазами поглядел на деда.
— Что ты сказал? — прошептал он.
— Кэлен Амнелл? Эта Кэлен?
Сердце Никки дрогнуло. У Кары отвисла челюсть. В мгновение ока Ричард схватил Зедда за халат и оторвал старика от пола. Блестящие от пота мышцы Ричарда поблескивали в свете ламп.
— Ты назвал ее полное имя, Кэлен Амнелл. Полного имени я тебе не говорил. Ты сам это сказал.
Зедд казался еще больше сбитым с толку.
— Но это потому, что единственная известная мне женщина с таким именем — Кэлен Амнелл.
— Ты знаешь Кэлен — знаешь, о ком я говорю?
— Мать-Исповедница?
— Да, Мать-Исповедница!
— Ничего удивительного. Ее, я думаю, многие знают. Ричард, да что с тобой? Поставь меня!
Никки почувствовала головокружение. Она не могла поверить своим ушам. Как такое возможно? Да никак. Это было настолько ошеломляюще и невероятно, что она едва не упала в обморок.
Дрожащими руками Ричард поставил деда на землю.
— То есть как это все ее знают?
Зедд по очереди одернул каждый рукав. Он поправил сбившуюся одежду, не спуская с Ричарда глаз. Его, похоже, серьезно тревожило поведение внука.
— Ричард… Что с тобой случилось? Как они могли не знать ее? Она же Мать-Исповедница, о ней говорят повсюду!
Ричард сглотнул.
— Где она?
Зедд бросил короткий смущенный взгляд на Кару и Никки, прежде чем вновь посмотреть на Ричарда.
— Где же ей быть — во дворце Исповедниц, конечно!
Ричард испустил радостный крик и порывисто обнял деда.
Глава 47
Схватив деда за худые плечи, Ричард встряхнул его.
— Она здесь? Кэлен во дворце Исповедниц?
Со встревоженным выражением на морщинистом лице Зедд кивнул.
Тыльной стороной ладони Ричард смахнул со щеки слезы.
— Она здесь! — воскликнул он, обернувшись к Каре, сгреб ее за плечи и сильно встряхнул. — Она в Эйдиндриле. Слышала? Ничего я не придумывал. Зедд ее помнит. Он знает правду.
Кара, похоже, изо всех сил пыталась справиться с изумлением и не создать впечатление, будто ее не радуют ошеломляющие новости.
— Лорд Рал… Я… рада за вас — правда, рада, — но я не пойму, как…
Ричард, не замечая, похоже, неуверенности Кары, повернулся обратно к старшему волшебнику.
— Что она там делает? — спросил он звенящим от радости голосом.
Зедд с крайне обеспокоенным видом снова посмотрел на Кару и Никки, прежде чем мягко положить ладонь на плечо Ричарда.
— Ричард, она там похоронена.
Мир словно остановился.
Понимание озарило Никки.
Все вдруг стало ясно. Поведение Зедда получило объяснение. Женщина, о которой говорил Зедд, не была той Кэлен, Матерью-Исповедницей из грез Ричарда, которая будто бы любила его и на которой он женился.
Это была настоящая Мать-Исповедница.
Никки предупреждала Ричарда, что в своих мечтаниях он пошел опасным путем, представив в роли своей невесты не просто безымянную воображаемую женщину, а такую, о ком он раньше слышал — и хорошо известную в Срединных Землях. Это была настоящая Кэлен Амнелл, настоящая Мать-Исповедница, которая была похоронена во дворце Исповедниц — а вовсе не та, что любила Ричарда в его мечтах. Это была та самая реальность, что, как опасалась Никки, рано или поздно разобьет мир Ричарда вдребезги.
Она предупреждала, что это случится. Что однажды он столкнется с правдой. Именно этот момент, именно эти события она пыталась предотвратить.
Впрочем, правота не принесла Никки радости. Она чувствовала только всепоглощающую тоску, зная, каково сейчас должно быть Ричарду. Она даже представить себе не могла, насколько запутанным и сбитым с толку сейчас ощущает себя Ричард. Человека, настолько уверенного в себе, как Ричард, такое испытание должно было просто опустошить.
Ричард застыл, глядя в никуда.
— Ричард, — наконец сказал Зедд, нежно сжимая его руки, — с тобой все в порядке? Что происходит?
Ричард медленно моргнул. Он пребывал в состоянии шока.
— То есть как это она похоронена во дворце Исповедниц? — дрожащим голосом переспросил он. — Когда это случилось?
Зедд осторожно облизал губы:
— Я не знаю, когда она умерла. Когда я спускался туда — когда армия Джеганя маршировала через Эйдиндрил, — я увидел могильную плиту. Я не знал ее. Увидел могилу, вот и все. Плита очень велика. Ее сложно было бы не заметить. Всех Исповедниц перебили убийцы, посланные Даркеном Ралом. Тогда она, наверное, и погибла. Ричард, ты попросту не мог знать эту женщину; она, должно быть, погибла и легла в могилу раньше, чем мы покинули наш дом в Вестландии — прежде, чем пала граница. Тогда, когда ты еще был лесным проводником в Хартлендском лесу.
Ричард прижал ладони ко лбу:
