Ночной патруль

"Похоже, придется тебе выбрать болота, — сказал он себе. — Прорваться к Ингерсолл невозможно. Пробовать двери черных ходов бесполезно: наверняка они заперты. Стоит лишь посмотреть на свет в окнах. Они как будто хотят сказать, что не желают ничего знать. У них свои заботы.

Значит, на болота. Больше идти некуда. Господи Иисусе! Вот влип-то! Ну и каша!"

Кори устало поморщился и помотал головой, лежа ничком в грязи в каких-то тридцати футах от края болот.

Грязь попала ему в рот, и он вытер ее с зубов. Он подумал о тех двоих, что поджидали его на Ингерсолл-стрит.

"Они не будут там стоять и ждать, — сказал он себе. — А что они сделают? Они присоединятся к игре, когда карты будут сданы, а ты станешь прорываться к болотам. Услышат стрельбу и бегом прибегут, чтобы поставить свои два цента. То есть два своих пистолета. Два плюс три будет пять. У тебя на хвосте окажется пять пушек, а ты не кролик. Ты не умеешь бегать быстро по этой топи, жиже и грязи. Тебе придется передвигаться, как ночному гаду ползучему. Точнее, слепому ночному гаду, принимая во внимание, что становится темно хоть глаз выколи.

Ну, может быть, тебе это только на пользу. Пять стволов не могут целиться в то, что не видят. Но ты прекрасно знаешь, они могут целиться в то, что слышат, и, если ты завязнешь в трясине или чавкнешь в одной из этих луж, они тебя услышат и...

Ладно, кончай это нытье. Заткнись, ладно? Будем переживать неприятности по мере их поступления. А пока, то есть я хочу сказать, прямо сейчас, тебе лучше катиться отсюда, и как можно скорее".

Кори вскочил и помчался в направлении болот. При звуке выстрелов его опять потянуло броситься на землю, но он понимал, что на этот раз бандитов ничем не остановить.

«Они жаждут крови. Они вышли на охоту и голодны», — подумал Кори и приказал своим ногам передвигаться быстрее.

У края болот в основном росли осока и низкие кустики. Кори услышал, как совсем рядом с ним просвистела пуля. Хорошо бы эти кустики были повыше, он мог бы спрятаться за ними. Но увы! Он продолжал бежать, уходя все глубже в болота, и услышал, как один из преследователей закричал:

— Вон он бежит!

Затем Кори услышал целую очередь выстрелов и молил себя бежать быстрее. Земля здесь была на удивление твердой, но он сбавил темп, потому что бежал зигзагами. Впереди росли Кустики повыше и погуще, и он разглядел силуэты нескольких деревьев.

— Вы его видите? — услышал Кори чей-то голос.

Другой отвечал:

— Теперь нет.

Не успел Кори этому обрадоваться, как третий голос завопил:

— Я его вижу! Он бежит вон к тем деревьям!

— Эти деревья его не спасут, — предрек тот, кто крикнул первым.

И снова началась беспорядочная пальба. Пули свистели все ближе. Кори со всех ног бросился к ближайшему дереву, спрятался за него и понял, что ствол его был недостаточно широк, чтобы предоставить ему убежище. Он слышал жужжание пуль совсем близко, слишком близко. И побежал прочь от дерева в глубь болот.

Кори пробежал зигзагами около сорока ярдов, ища, где бы можно спрятаться. Но все деревья оказались слишком тонкими. Кочки с остатками сухой осоки и полусгнившей травы в качестве укрытия не годились.

«Тебе нужно что-нибудь пуленепробиваемое», — сказал он себе, когда пуля угодила в одну из кочек, прошила ее насквозь, вышла с противоположной стороны и врезалась в дерево.

Несколько отколовшихся щепок попало ему в лицо, и он остановился. Разозлившись, он ругнулся про себя.

Потом он помчался дальше, но через пятнадцать ярдов бежать стало все равно что по клею.

«Теперь-то ты по-настоящему влип, — подумал он. — Вот почему это называется топью».

Жижа доходила ему до щиколоток. А мгновение спустя — уже до колен. Он продолжал идти вперед и завяз по пояс. Стрельба позади прекратилась, и Кори решил, что они потеряли его из виду в сгущающейся темноте.

«А может, они перезаряжают револьверы?» — размышлял он.

Кори стоял в заплесневелой скользкой луже, размышляя, что если двинется вперед, то лишь увязнет еще сильнее. Поблизости не было ни деревьев, ни кустов — ничего, за что можно было бы ухватиться. Он осмотрелся. В двадцати футах впереди и чуть слева он увидел что-то основательное и твердое, отливающее серым под дождем в темноте. Он прищурился и внимательно всмотрелся, а потом стал пробираться туда.

Это был камень, очень большой, возвышавшийся на добрых четыре фута над болотом.

«Достаточно высокий, — сказал Кори себе. — И довольно широкий. Настоящая баррикада. Подходяще. Особенно если ты до него доползешь. Болото может сомкнуться у тебя над головой, прежде чем ты попадешь туда. И помни, это не только вода. Пойдешь на дно, там и останешься навсегда».

Продвигаясь очень медленно в направлении камня, он чувствовал, как липкая жижа тянет его вниз. Она доходила ему уже почти до груди. Кори хотел было сделать следующий шаг вперед, потом заколебался, оступился и увяз еще глубже. Определяя расстояние до камня на глаз, он решил, что до него осталось по крайней мере футов двенадцать. Кори стоял и раздумывал, как быть дальше. Он держал револьвер на плече, чтобы его не намочить. Посмотрев на оружие, он сказал себе, что, возможно, настало время собраться и решиться.

«Но у тебя только четыре пули», — предупредил он себя.

Кори не двигался, а липкая болотная жижа поднималась все выше по его груди. Несколько опавших листьев проплывали мимо и мягко причалили к его подбородку. Слышны были лишь всплески дождя.

Тут раздался вопль:

— Я его вижу! Вот он!

— Где?

— Да тут. Прямо тут!

— Никого там нет. Никакого шевеления.

— Он не может двигаться. Его засосало.

— А ты уверен, что это он? Может, это...

— Да он это! Точно.

— Тогда чего мы ждем? Стреляйте!

— Чем? У меня пули кончились.

— Из всех болванов ты — самый...

Кори рванулся вперед, загребая руками, борясь с трясиной, которая тянула его вниз. В какие-то мгновения он не чувствовал дна под ногами, но он знал, что, если не перестанет работать руками и болтать ногами, ему удастся удержать голову над поверхностью.

«Однако ты начинаешь уставать, — заметил он. — Ты здорово устаешь...»

И тут Кори добрался до камня. Он обошел его сзади, залез на него там, где был выступ, и прижался к каменной поверхности, еле переводя дух.

Пули попадали в камень и рикошетом отскакивали от него. Кори выждал несколько минут и решил, что настало время для ответных действий. Над его головой виднелся пролом. Кори чуть приподнялся, заглянул туда и различил всех пятерых на краю болота.

Дождь перестал. Появилась луна, и он мог ясно их рассмотреть.

Они целились в него, стоя совсем близко друг к другу.

«Жаль, — подумал Кори, — это будет похоже на расстрел. Они просто ждут не дождутся, когда я их всех продырявлю».

Он прищурился и прикинул расстояние. Потом поднял правую руку и начал целиться. И тут до него дошло. Револьвера не было.

Глава 9

«Ax ты, болван! Безрукий растеряха! Если бы проводили конкурсы по потере вещей, ты наверняка получил бы первый приз. И можешь не оправдываться! И не говори мне, что у тебя голова была забита другим. И не говори мне, что у тебя только две руки и поэтому тебе пришлось выпустить револьвер. Ах ты, клоун! Ты даже не помнишь, когда расстался с оружием. Он просто выскользнул у тебя из пальцев и теперь лежит себе где-нибудь на дне болота. Можешь о нем забыть. Но клянусь, я тебя когда-нибудь удавлю!»

Кори медленно покачал головой и опять пригнулся. Пули попадали в камень и отскакивали, другие свистели в проломе, откуда он выглядывал.

Тут огонь внезапно стих, словно кто-то отдал приказ прекратить стрельбу. Кори выждал минуту. Больше не стреляли.

"Значит, до них дошло, — сказал он себе. — И они что-то замышляют. Наверняка придумали какой-нибудь обходной маневр. Они понимают, что не могут достать тебя, ведя огонь с такой позиции. Им надо найти какой-нибудь способ перебраться через болото. Если им это удастся, они подойдут слева или справа, а может, и с обеих сторон — и тут конец игре. Печально, ничего не скажешь.

Ну, в любом случае им еще нужно перейти болото. А как они будут это делать — это их головная боль. Может, у них еще ничего не получится. Может, они застрянут и... А может, они уже его перешли? Лучше посмотри и проверь, что они делают".

Кори поднял голову и стал вглядываться в пролом. Лунный свет бросал на бандитов бело-голубой отсвет. Они собрались тесным кружком на краю трясины. Потом кружок рассыпался, и Кори недоуменно нахмурился. Он посчитал людей, напрягая зрение, чтобы удостовериться, что не ошибся. Их было шестеро.

Сначала пятеро, а теперь шесть. Кори про себя отметил этот факт, еще пристальнее вглядываясь, чтобы исключить те пять лиц, которые он видел раньше. Он сощурился, пытаясь разглядеть шестого мужчину.

Шестой был высокий и широкоплечий. Его курчавые темные волосы блестели в лунном свете. Черты лица были грубыми, но мужественными и довольно приятными. Он мог бы позировать для щита с надписью «Он принимает витамины» или для рекламы дорогих сигарет. Или носить облегающие шорты. Или пользоваться одеколоном, который несомненно придавал бы ему дополнительные достоинства, служил бы признаком породы.

"Именно это она увидела в нем, когда встретила в первый раз, — решил Кори. — Она увидела эти широкие, сильные плечи, мощный торс и все двести фунтов веса, упакованные в красивое и складное тело ростом в шесть футов. Как любая женщина, Лилиан, естественно, не могла на него не оглянуться, и то, что она увидела в нем при ближайшем рассмотрении, наверняка отвечало ее ожиданиям или, скажем, желаниям. Она, должно быть, почувствовала вибрацию всех этих мышц и силу, которую называют «притягательной», достойные мысли, честные устремления и так далее. Она, наверное, приняла его приятную улыбку и мужественный взгляд за чистую монету. И можно понять, почему она на них купилась. Принимая во внимание тот факт, что в предместье выбирать можно лишь из забияк, и, если уж на то пошло, не только в предместье. Ей оставалось лишь сравнить, а сравнение было не в их пользу. Ей предлагали настоящий товар, а не подделку.

И что она сделала? Она купилась на его достоинства. А она — совсем не дура. И она не склонна совершать необдуманные поступки. Просто она — женщина, и горячая женщина, хотя не развратница. Но такая женщина места себе не находит, если она не замужем. Особенно если у нее уже была семья и она знает, что это такое — иметь мужчину, когда есть охота. И вот, оставшись одна, она старается не думать об этом, но она ведь из плоти и крови. Только представь, как она ворочается в постели, мечется головой по подушке и наконец встает, чтобы выпить стакан воды, будто это ей поможет. И так недели, месяцы, годы. Можно поспорить, нет ни одной ночи из всех этих ночей, когда она не впадала бы в отчаяние. И в конце концов она дошла до ручки и уже больше не в состоянии была этого выносить. Ей требовался мужчина, или она свихнулась бы.

И тогда она встретила эти двести фунтов веса и шесть футов роста с широкими плечами, черными курчавыми волосами и приятным лицом с грубыми, но мужественными чертами. Скажем, он с самого начала поступил благородно, сказал ей, что он — бывший заключенный и сидел за убийство. И конечно, поклялся, что это была самооборона. А она поверила ему или заставила себя ему поверить. Возможно, ей не составило труда это сделать, потому что он держал ее за руки и смотрел ей в глаза. Он говорил неспешно и спокойно и достиг своей цели. Некоторые — умельцы в этом деле. Старый добрый прием. Искреннее раскаяние. Наверняка он говорил что-то вроде: «Я совершил ошибку. Я — не ангел и знаю свои недостатки, но главное, я знаю, чего хочу. А хочу я жить жизнью честного человека...»

И скажем, через месяц полицейский инспектор по условно-досрочному освобождению пишет рапорт по Делберту Кингсли, и исключительно положительный. В нем сообщается, что кроме того, что Делберт Кингсли устроился на постоянную работу и ходит туда ежедневно и усердно трудится, он теперь еще и женат. В рапорте говорилось, что его жена — девушка с хорошей репутацией и воспитанная. Она прекрасная хозяйка, умеет шить, не тратит денег на пустяки, никогда не пользуется косметикой и...

Дошло до тебя? В рапорте рекомендуется освободить Делберта Кингсли от полицейского надзора. И именно так они и поступили: освободили его от надзора. А ты и не догадался! Ты же слышал, она говорила, что его не бывает дома до глубокой ночи, а ведь ты знаешь, что он не стал бы этого делать, если бы находился под надзором.

Вот ты и добрался до сути. Вот почему он на ней женился. Ему, наверное, не терпелось отделаться от этого надзора, чтобы иметь свободу передвижения и не отчитываться ни перед кем. А чтобы его освободили от полицейского надзора, нужно было произвести хорошее впечатление на власти, дать им гарантию того, что он действительно исправился. И он предоставил им живое доказательство. Первоклассную девушку, которая стала его женой.

Лилиан сделала это добровольно. Заглотила наживку и клюнула, а потом ее в качестве трофея выставили в витрине".

Кори Брэдфорд тяжело вздохнул. Потом его глаза опять обратились в щелки, он вглядывался в пролом в камне и видел Делберта Кингсли и остальных на другой стороне трясины. Кингсли стоял лицом к бандитам и жестикулировал, словно отдавал приказы. Двое отделились и быстро пошли по тропинке вдоль трясины. Еще двое побежали в противоположном направлении. Кингсли стоял с пятым и, казалось, заставлял того что-то сделать. Кори не мог слышать голосов, но ему показалось, что гангстер колеблется. Он отрицательно помотал головой и повернулся спиной к Кингсли. Через минуту он уже лежал на земле, а Кингсли поднимал его. Потом он снова ударил его по лицу кулаком, и тот опять упал. Кингсли ткнул его ногой в голову. Бандюга поднялся на четвереньки. Кингсли сделал ему знак, чтобы он встал на ноги. Тот подчинился, но, казалось, просил о чем-то. Кингсли подошел к нему поближе и ударил кулаком в живот, после чего подтолкнул его к трясине.

Мужчина медленно двинулся вперед, опустив голову. Вид у него был очень несчастный. Когда липкая кашица стала доходить ему до колен, он остановился и оглянулся на Кингсли, который стоял на краю болота. Кингсли жестом велел ему идти и указал в сторону камня.

"Кингсли доведет дело до конца, — подумал Кори. — Или по крайней мере попытается. Он — не регулировщик, который размахивает жезлом. И не вице-президент. Судя по всему, он — главный исполнитель, приближенный босса.

Он — руки и мозг. Наверняка он выследил меня через окно, когда я сидел и разговаривал с Лилиан. И велел своим ребятам быть наготове, когда я выйду. Пока шла перестрелка, Кингсли оставался в тени, но теперь решил показаться собственной персоной. Он счел, что может открыться, поскольку это уже не важно. Не важно, потому что я не выберусь отсюда живым. Вот как он рассудил".

Кори всмотрелся в лицо Делберта Кингсли. Топь поблескивала в лунном свете. Кори перевел взгляд на человека, который пытался перейти болото. Он завяз уже по грудь. Что-то сверкнуло в его руке. Это был револьвер. Кори быстренько спрятался за камень.

Он согнулся и стал прислушиваться. Человек крикнул Кингсли:

— Меня засасывает...

— Продолжай идти.

— Не могу.

— Нет такого слова. Молчи и иди вперед!

— Я завяз.

— Там не так уж глубоко.

— Очень глубоко. И становится все глубже.

— Ты почти дошел.

— Мне уже почти по шею, черт побери!

— У тебя получится, — кричал Кингсли. — Не останавливайся!

— Меня затягивает! — завопил мужчина. — Меня тянет вниз.

Кори поднял голову, чтобы еще раз посмотреть в пролом. Бандит был примерно в шести футах от камня. Он медленно погружался в болото, но все еще пытался двигаться вперед. Он не видел Кори. Опустив голову, он делал отчаянные попытки прорваться через коварную трясину.

Задыхаясь и скрипя зубами, человек посмотрел вверх и увидел Кори. Но вместо того, чтобы наставить на него оружие, он просто смотрел на него, и глаза его становились все шире и шире. Он стал тонуть.

— Нет, — выдавил он. — Нет, нет! Пожалуйста. Не надо! — И скрылся под водой.

Кори изумленно смотрел на серо-зеленую поверхность болота, затем бросил взгляд на противоположный берег, где стоял Кингсли.

«Ну, этот маневр тебе не удался! — мысленно проговорил он. — Ты использовал его в качестве приманки. Считаешь, что у меня есть оружие, и отправил его вызвать огонь на себя, чтобы у меня кончились патроны, когда остальные подойдут с флангов. Но теперь его нельзя использовать. Вот что волнует тебя. Это, и ничего больше. Ты еще тот тип! И сердце у тебя прямо золотое!»

Кингсли стоял и изучающе смотрел на камень. В руке у него был пистолет, и он выстрелил. Кори пригнулся. Кингсли потратил еще одну пулю, и она прошла прямо в пролом и распорола воздух в нескольких дюймах над головой Кори.

Кори склонился еще ниже. Кингсли сделал еще один выстрел: пуля пролетела через пролом и со свистом врезалась в дерево ярдах в тридцати позади камня. Кори медленно повернул голову и посмотрел туда. Казалось, дерево растет на удивительно твердой почве, но, чтобы добраться до него, придется рискнуть и измерить глубину трясины. Особой охоты идти на такой риск у Кори не было.

Он не разгибался. Теперь было тихо, по-настоящему тихо почти целую минуту. Потом вдалеке, где-то слева послышались хлюпающие звуки. Кори сменил положение и скосил глаза влево. Он увидел двоих бандитов, которых послали обходить его с левого фланга. Они были на расстоянии семидесяти ярдов от него и почти на середине болота. Вода доходила им до колен, и они быстро двигались вперед. Потом вдруг пошли медленнее. Им было уже по пояс. Они продолжали пробираться, а вода все прибывала. Потом они остановились.

Кори глубоко вздохнул. Он снова сменил позу и посмотрел направо. И увидел еще двоих, на расстоянии не более пятидесяти ярдов от него. Вода была им по колено. Они миновали еще пятнадцать футов, а вода оставалась на прежнем уровне. Скоро они дойдут до места, откуда удобнее всего целиться в камень, подумал Кори, и тогда — конец. На этом игра закончится. Они прицелятся, выстрелят — и нет тебя.

— Остановитесь!

Кори узнал голос Кингсли.

Двое замерли и оглянулись. Один из них крикнул:

— В чем дело?

— Стойте там! Подождите!

— Зачем? — капризно и громко спросил тот. — Что, черт возьми, не так?

Минуту ответа не было. Потом Кингсли завопил:

— Возвращайтесь! Возвращайтесь!

— Что случилось?

— Возвращайтесь! — Теперь он кричал во всю силу своих легких. — Не стойте там, нужно убираться отсюда! Давайте, и побыстрее!

Двое повернули и стали продвигаться к краю болота. В их поспешном отходе было что-то отчаянное. Кори посмотрел на тех двоих, что обходили его слева, и увидел, что и они пробираются по густой жиже к берегу.

Тогда он поднял голову и посмотрел в пролом. Он увидел, как Кингсли бегает туда-сюда по краю болота, лихорадочно жестикулируя и призывая своих людей поторопиться.

«Это совсем не похоже на обманный маневр, — сказал себе Кори. — Похоже, Кингсли что-то померещилось, а потом он прислушался получше и удостоверился, что правда что-то слышит. И это не зверь. Как бы то ни было, Кингсли свернул мероприятие. Только посмотри, как он мечется!»

— Быстрее! — орал Кингсли. — Пошевеливайтесь!

Двое, которые обходили Кори справа, уже выходили на край болота. Они бегом бросились к Кингсли. Потом подошли и те, что были на левом фланге. Все четверо стояли рядом с Кингсли, и он, видимо, раздавал им указания. Один из бандитов отступил и сделал протестующий жест. Кингсли схватил его и ударил в лицо. А потом продолжил инструктаж. Другой начал возражать, и Кингсли дал ему под ребра дулом револьвера. Тогда все возражения были исчерпаны. Бандиты постояли минуту, а потом рассыпались веером, направляясь к деревьям вдалеке.

Кори наблюдал, как они бежали. Потом они канули в темноту.

«Ну вот, — подумал он. — Ты остался один. И бьюсь об заклад, на этот раз ты не страдаешь от одиночества».

Кори тяжело вздохнул. Потом, не торопясь, забрался на камень и улегся на живот, лицом вниз.

«Лежу, как на бархате, — подумал он. — Это обломок скалы, но могу поклясться, для меня он — бархат».

Он прикрыл веки и блаженно улыбался, качаясь на волнах усталости, уплывая все дальше и дальше.

Внезапно он открыл глаза, сел и прислушался, потом стал вглядываться туда, где звучали выстрелы. Он видел крошечные точки желтого огня, мигающие в темноте. Стреляли где-то в нескольких ярдах от него. Потом выстрелы зазвучали, до Кори доносились крики и стоны. Раздавались панические вскрики или вопли, похожие на вой терзаемых животных.

Перестрелка все ширилась. Наблюдая за вспышками выстрелов, Кори пришел к выводу, что стреляют из револьверов.

"Их девять или одиннадцать, — определил он. — И судя по громкости, все они тридцать восьмого калибра. Стоит лишь послушать крики.

Что там происходит на самом деле? Не совсем понятно. Но в одном можешь быть уверен: для Делберта Кингсли и его приятелей дела обстоят не лучшим образом.

Однако кто его противники? Ребята в синих формах из 37-го участка? Нет, едва ли это они. Они заняты более серьезными делами: устраивают облавы в игорных домах и выписывают штрафы за неправильную парковку. Эти бесстрашные стражи порядка пользуются любой возможностью и щиплют каждого безобидного бродягу, накрашенного гомика или испитую каргу. Это их клиентура, и им недосуг играть в такие игры, где требуется владеть тридцать восьмым.

Тогда вопрос: кто выступает против Кингсли? Что, если это подручные Грогана? Ну, возможно. Вполне может быть. Хотя с другой стороны..."

Здесь ход его мыслей прервался. Стрельба смолкла. Кори уселся попрямее и прислушивался, но не мог разобрать ни звука. Стояла полная тишина. Прошла минута. Еще одна. Потом он услышал чей-то голос, выкликавший его имя.

Кори спрятался за камень и пригнулся.

Голос, зовущий его по имени, слышался все ближе. Это был совершенно незнакомый голос, и Кори согнулся еще ниже. Голос продолжал его звать, человек подходил к краю болота.

Кори затаил дыхание, приказав себе не двигаться и не шуметь.

— Брэдфорд... Брэдфорд...

«Да пошел ты!» — мысленно послал его Кори.

— Брэдфорд, ты здесь? Где ты?

«Убирайся, приятель! Я не знаю, кто ты такой, и не уверен, что ты мне друг».

— Брэдфорд!

«Сделай одолжение, уноси ноги!»

Голос продолжал повторять его имя. Потом он стал тише и наконец совсем замолк.

Кори несколько минут выжидал, прислушиваясь к малейшему шороху. Но ничего не было слышно, и он сказал себе, что можно уходить.

Он осторожно спустился и ступил в топь, держась за камень и ища опору ногам. Через несколько минут он благополучно выбрался на берег. Вдалеке он различил ярко-желтый циферблат часов на городской ратуше. Стрелки показывали десять минут десятого.

* * *

В ванной на втором этаже многоквартирного дома на аптечке стояли маленькие часики. Их стрелки показывали девять тридцать семь. Кори сидел в теплой ванне и намыливался, усердно соскребая с тела болотную слизь. Она пристала к нему, словно краска, и он жалел, что вода не слишком горячая. В доме не было колонки, а ему совершенно не хотелось опять идти на кухню, наливать еще один чайник и ставить его на плиту. Кори просидел в ванне больше четверти часа, меняя несколько раз воду, пока она наконец не стала чистой.

Он побрился и надел чистую одежду. Выходя из дома, он вспомнил, что кое о чем забыл. Вернувшись в свою комнату, он открыл ящик комода, вытащил револьвер, который дал ему Гроган, сунул его себе под ремень и выпустил поверх спортивную рубашку. Уже подойдя к лестнице, он остановился и закусил губу, задумавшись, а так ли уж нужен ему револьвер.

«Ты же не собираешься лезть ни в какие заварухи, — сказал он себе. — Ты просто хочешь пройтись до забегаловки и пообщаться. Но даже если и так, лучше прихватить оружие».

И стал спускаться по лестнице. Прежде чем открыть дверь и выйти из дома. Кори пощупал пальцами рубашку в том месте, где она закрывала револьвер. Ощутив под тканью твердый металл, он недовольно поморщился. Почему-то оружие ему мешало. Кори не волновало, что ему придется им воспользоваться. Просто какое-то смутное предчувствие. Хотелось бы знать чего. Несколько секунд он напряженно думал. Потом пожал плечами, открыл дверь и вышел.

Его перехватили на перекрестке Третьей и Эддисон.

Он как раз переходил Третью, когда услышал, как подъехала машина и завизжали тормоза. Правая рука инстинктивно дернулась под рубашку, и тут он услышал оклик:

— Стой на месте! Это — «Ночной патруль».

Кори оглянулся. Это были Хили и Донофрио. Они сидели в машине и пристально смотрели на него.

Потом Донофрио открыл дверцу, вышел и сделал знак Кори.

— Мне сесть посередине? — недовольно осведомился тот, пока Донофрио придерживал ему дверцу.

— Совершенно верно, — сказал Хили, держа баранку. — Садись между нами.

Кори уселся. Донофрио влез следом, захлопнул дверцу, и они поехали. Хили включил сирену и промчался на красный свет на перекрестке Первой и Эддисон. Сирена издавала низкий вой.

Когда они неслись по Эддисон к мосту, Хили отрегулировал звук на несколько октав выше.

— К чему такая спешка? — поинтересовался Кори.

Ему не ответили. Патрульные даже не посмотрели на него. Машина была уже на мосту, идя со скоростью шестьдесят миль в час, и сирена взвыла еще на октаву выше. Съехав с моста, Хили еще прибавил газу, врубил сирену на полную мощность.

«Что происходит?» — удивлялся про себя Кори.

Он повернул голову и посмотрел на Донофрио. Лицо итальянца оказалось к нему в профиль.

— Эй! — тихо позвал Кори.

Донофрио обернулся и буркнул:

— Это ты мне?

Кори слегка поморщился, увидев нечто в глазах патрульного, что говорило на языке когтей и клыков, — то был большой кот, приготовившийся к прыжку.

— Слушай, я хочу знать, в чем дело, — сказал Кори.

Донофрио словно не расслышал и, обращаясь к Хили, спросил:

— Как ты считаешь? Думаешь, Фалмер?

— Конечно, — ответил Хили. — Пяти раундов не будет.

— Ну, не знаю. — Донофрио слегка нахмурился и закусил губу. — Видимо, Фалмер, но...

— Он не справится с Фалмером. Кишка тонка.

— Но этот удар левой. Если он воспользуется им...

— Не воспользуется, — отрезал Хили. — У него не будет для этого шанса.

— Ну, никогда нельзя сказать наперед, — сказал Донофрио.

Автомобиль резко повернул, визжа тормозами, и Донофрио навалился на Кори. Хили резко крутанул руль, чтобы не столкнуться с грузовиком, выезжавшим из переулка. Улица была с односторонним движением. Патрульная машина ехала против потока и чуть было не перевернула автомобиль с откидным верхом, битком набитый подростками, весело проводившими выходной. Тем пришлось заехать на тротуар. Они чудом избегали столкновения, виляя из стороны в сторону и выезжая на тротуар, в то время как Донофрио и Хили разговаривали о чемпионе в среднем весе Джине Фалмере. Они соглашались, что Фалмер — ловкий малый и его манера вести бой, которая кажется неловкой и неаккуратной, на самом деле серия искусных маневров, ставящая противника в невыгодное положение. Когда патрульный автомобиль остановился во дворе муниципалитета, они продолжали беседовать о Фалмере. Поднимаясь в лифте, они все еще обсуждали Фалмера. В коридоре, по пути к кабинету номер 529, они конвоировали Кори с двух сторон, идя почти вплотную, но не глядя на него. Они разговаривали о Джине Фалмере. Возле двери 529-го кабинета у Кори возникло ощущение какой-то нереальности происходящего. Ему показалось, что рядом с ним идут тени, а другие тени собираются вокруг, и по спине побежали мурашки.

Они вошли в кабинет под номером 529. Приемная была пуста. Из самого кабинета доносился шум голосов. Дверь в него была открыта. Какой-то патрульный вышел, окинул Кори взглядом, потом вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Что это он? — удивился Кори.

Хили и Донофрио ничего не ответили. Они стояли по сторонам от Кори, и их плечи касались его плеч.

— Вы меня совсем задавили, — сказал Кори и хотел отойти.

Они еще сильнее прижались к нему, удерживая его на месте.

— Не понял, — сказал Кори и повторил попытку.

Его стиснули с двух сторон еще сильнее. Будто в тисках. На мгновение он было подумал поспорить с ними, но отбросил эту идею, напомнив себе, что это — «Ночной патруль», а с «Ночным патрулем» не спорят. Они из тех, кого надо сажать в клетки, а если их еще и разозлить, то становится понятно, что связался с убийцами-маньяками.

Дверь в кабинет снова открылась, и оттуда вышло трое патрульных. Хили с Донофрио оставили свой пост и подошли к тем троим, потом повернулись, и все пятеро, выстроившись в ряд перед дверью кабинета, стали пялиться на Кори. Дверь оставалась открытой, и Кори хотел войти, но пятерка не двинулась с места, преграждая ему путь.

— Пусть заходит, — произнес голос из глубины кабинета.

Пятеро патрульных отошли, пропуская Кори. Он вошел и увидел Макдермотта, стоящего у стола. В руке Макдермотта была свернутая газета. Сержант следил за мухой, кружившей над столешницей. Когда та пошла на посадку, он прихлопнул ее газетой. Какое-то время он стоял и смотрел на раздавленную муху, потом сказал Кори:

— Закрой дверь.

Кори закрыл дверь, прислонился к ней спиной и стал наблюдать за сержантом, который склонился над своим письменным столом и созерцал, скрестив руки на груди, крошечный трупик своей жертвы. В течение нескольких минут Макдермотт разглядывал мушиные останки, потом неторопливо обернулся, посмотрел на Кори и спросил:

— Как поживаешь?

«Не отвечай ему, — сказал Кори сам себе. — Не говори ему ничего».

— Есть новости? — вкрадчиво осведомился Макдермотт. Ответа не последовало. Тишину нарушало лишь неровное жужжание неисправного электрического вентилятора.

Макдермотт улыбнулся ласковой, приятной улыбкой. Обошел стол и уселся.

— Не хочешь купить лотерейный билет? — Он выдвинул ящик стола и вытащил пачку лотерейных билетов. — У меня тут есть несколько билетиков. Пятьдесят центов за шанс на удачу. — Он бросил пачку Кори.