Реставрация обеда (Легкий завтрак в тени некрополя - 2)

      - Нет там никаких ключей, - наконец-то заявила она и отошла от ванны.
      Итак, по разным бредовым обстоятельствам, о которых я здесь умалчиваю, обращаться в полицию мы не могли. Поскольку на многие вопросы у нас с Ирэной не было ответа. На какие-то вопросы нам не хотелось бы отвечать. А то немногое, что мы собирались сообщить, вряд ли могло удовлетворить полицию. И тогда мы нашли хитроумный способ избавиться от Густава Шкреты.
      - Давай отвезем его к Йиржи Геллеру! - предложила Ирэна.
      - Ты думаешь, это поможет Геллеру вжиться в образ писателя? - осторожно спросила я.
      - А разве нет? - Ирэна уже прониклась этой идеей. - Пусть воображает себя мастером детективного жанра!
      Я подумала и согласилась, что это сюжет. Во всяком случае - не хуже, чем у Сандры Браун. Только вот как обстоят дела у так называемого Йиржи Геллера со здоровьем? Может быть, с перепугу он окочурится, и тогда мы будем иметь на руках - два трупа.
      - А я его предупрежу, - успокоила меня Ирэна.
      Она быстренько набрала номер телефона, сказала:
      - Алло?! Это Йиржи Геллер? Мы сейчас приедем! - и тут же повесила трубку.
      - Ну вот, - сказала она и выразительно посмотрела на меня. - Теперь все в курсе.
      Я махнула рукой. Ирэну не переделаешь. И оставалось только выловить Густава Шкрету из ванны, вызвать такси и отвезти на квартиру к Йиржи Геллеру. Чтобы собрать все подозрительные обстоятельства - в одном месте...
      - Постой! - воскликнула Ирэна. - А как обычно перевозят трупы?
      Немного посовещавшись, мы решили, что если Густаву Шкрете отпарить брюки, надеть на него пиджак и отреставрировать физиономию, то он еще вполне сойдет за нашего пьяного приятеля. Если надпись на лбу прикрыть шляпой. Почему-то нам не захотелось стирать эту надпись или попросту - не пришло в голову.
      Не стану описывать, как мы сушили Густава Шкрету феном, припудривали и готовили к выходу в свет. Словно две чучельницы. Понятное дело, что мужского убора у меня в гардеробе не нашлось, а напяливать на Густава Шкрету шляпку с перышками - мы не решились. Даже "таблетка с вуалькой" ему бы не подошла. Поэтому мы обрядили Густава Шкрету в берет - натянули берет ему на уши и с грустным видом покинули мою квартиру.
      - Сильно намок, - посетовала Ирэна.
      - Ага, - подтвердила я. - Потяжелел. Посапывая от натуги, мы затащили Густава Шкрету в лифт и приперли его к стеночке.
      Со стороны могло показаться, что две симпатичные девушки просто без ума от странного парня в женском берете. Парень же, несмотря на все наши ухищрения, оставался безучастным. И слава богу, что консьержка не выглянула из своей конуры, когда мы волокли Густава Шкрету по лестнице. Он так стучал своими лакированными туфлями!..
      - Вот повезло парню! - позавидовал Густаву Шкрете таксист, когда мы втроем разместились на заднем сиденье его машины.
      А то! Даже в мертвом виде Густав Шкрета все время распускал руки... Как опытные шпионки, мы высадились из такси, не доезжая до места встречи, и вынуждены были тащить Густава Шкрету по улице - два квартала. Странно, что никто не обратил на нас особого внимания.
      - А вот и мы! - объявила Ирэна, когда Йиржи Геллер открыл дверь.
      Предательский берет съехал со лба на макушку, и Йиржи Геллер смог без труда ознакомиться с надписью на голове Густава Шкреты.
      - Гай Петроний Арбитр, - машинально продекламировал Йиржи Геллер, а Густав Шкрета, как мне показалось, улыбнулся.
      Я же предупреждала Ирэну, что надо справиться о здоровье писателя... Как только Йиржи Геллер дочитал эту надпись до конца, он побледнел от испуга и - потерял образ. Очень уж впечатлительные эти писатели...
      кампания
      При тех же консулах сгорел от удара молнии
      гимнасий, а находившаяся в нем статуя Нерона
      расплавилась и превратилась в бесформенный медный
      слиток. Был также сильно разрушен землетрясением
      многолюдный кампанский город Помпеи...
      Корнелий Тацит. Анналы
      На первый взгляд, Кумский залив - небольшая морщина на "голенище" Италии, неподалеку от места, где у римского "сапога" начинается подъем. При ближайшем рассмотрении залив напоминает подкову, прибитую к берегу между Мисенским мысом и полуостровом Соррент. Эта "подкова" еще сыграет свою роль в истории, когда взорвется на ее берегу Везувий, зальет лавой и засыплет пеплом римские города - Помпеи, Геркуланум, Стабии. А пока здесь лучшее место для отдыха, облюбованное императорами и "меценатами". Побережье Кумского залива было буквально усеяно поселениями. Многочисленные постройки вдоль пыльной дороги создавали обманчивое впечатление, что это один приморский город. Чуть поодаль, в самых живописных местах, располагались виллы римской знати, виноградные плантации и усадьбы. Здесь разливали по бочкам наилучшие итальянские вина - фалернское, статанское, каленское; плодородная земля давала до четырех урожаев в год. Сюда приезжали на отдых из душного Рима. Вольный образ жизни, свободные нравы, курортное изобилие. Актеры, музыканты, живописцы - поддерживали греческую атмосферу беспрерывного праздника. Кампания! Идиллическая страна, римская провинция.
      Античный путешественник Страбон писал, что многие римляне находили удовольствие в подобном образе жизни и с радостью выбирали Кампанию для своего постоянного пристанища. Манерный Сенека жаловался на пьяных, которые вечно устраивали пирушки на побережье, сетовал и на Кумский залив, оглашаемый музыкой и пением. Однако сам никуда уезжать не спешил. Отворачивался в сторону гор и посылал из Кампании нравственные письма к Луцилию.
      Беззаботную публику нисколько не тревожили моралии Сенеки. Римляне не бежали прочь от соблазнов и удовольствий. Наоборот - обустраивались с удобствами и фантазией. Возводили дамбы, сооружали искусственные гавани, так что самые большие корабли могли причаливать к берегу без опасения. В окружающих горах кампанцы прокладывали туннели, где на протяжении многих километров дорога была удобна для проезда. Дневной свет проникал в эти туннели с поверхности через люки, вырубленные во многих местах.
      Благодаря плодородию этой местности кампанцы жили богато. В действительности, ехидничает Страбон, они дошли до такого сумасбродства от роскоши, что на ланч заказывали битву гладиаторов, а на ужин - выступление актеров. Когда кампанцы без утомительного боя сдались Ганнибалу и приняли его войско на зимние квартиры, то настолько изнежили неприятельских солдат разными удовольствиями, что обалдевший Ганнибал получил обратно, по его же словам, не воинов, не мужчин, а капризных и избалованных женщин. Римляне, утвердив господство в Кампании, научили, как им показалось, местных жителей уму-разуму, но под конец разделили "нелегкую" участь воинов Ганнибала.
      Случались в жизни кампанцев и неурядицы, как-то: землетрясения и наводнения. Но все забывалось, и во времена Нерона грозный Везувий представлялся как "живописная гора, покрытая цветущими садами". Только плоская вершина его была совершенно бесплодна и пепельного цвета.
      Мнение местных жителей - горючий материал у Везувия истощился и огня больше не будет...
      Грандиозное представление устроил в Кумском заливе император Гай Калигула. По словам Светония, это было зрелище - "новое и неслыханное дотоле". Ибо Калигула перекинул через залив мост длиною в три с половиной километра. Для этого мероприятия собрал он отовсюду грузовые суда, выстроил двумя шеренгами и засыпал землей. А затем два дня подряд скакал по этому чудотворному мосту - взад и вперед. В один день - с маленьким щитом и мечом, в другой день - с дубовым венком на голове. Правда, в Риме из-за нехватки судов для подвоза хлеба начался голод, но зато местные жители от души повеселились, глядя, как Калигула разъезжает по мостику, да на лошадке...
      Вообще-то, сдерживать всеобщее веселье приходилось при помощи гвардии. Эксперимент Нерона, который однажды удалил караул, чтобы "оградить воинов от театральной распущенности", вызывает умиление. Что же творилось на представлении аттической комедии, если "антихрист" сомневался - можно ли его преторианской гвардии посещать театр? Вопрос риторический. Дети кричали, женщины верещали, а иной раз какая-нибудь проститутка пыталась выбраться на сцену, нагло заявляя, что она ничуть не хуже любой "актрисы". А в ответ римские танцовщицы, дабы подтвердить свой высокий профессионализм, скидывали одежды и отплясывали дальше в обнаженном виде. Необузданные выходки зрителей и споры между поклонниками того или иного актера, как свидетельствует Тацит, превращались в настоящие битвы. Он же пишет, что Нерон хотел проверить на практике, сможет ли народ соблюдать благопристойность после удаления стражи. Проверил. И от страха пред настоящими беспорядками вернул в театр воинские караулы... Именно здесь, в римской Кампании, происходят события, описанные в романе Петрония Арбитра. И, по мнению некоторых исследователей, "Обед Тримальхиона" мог бы вполне состояться в Помпеях...
      подделка
      "В 1692 году французский лейтенант по фамилии
      Нодо дополнил латинский текст "Сатирикона"
      собственными вставками и опубликовал якобы полный
      текст романа, сославшись на рукопись, найденную им в
      Праге..."
      Пани Вендулку дважды выбрасывали из окна как ведьму. В 1482 году и в 1998 году. О чем имелись официальные свидетельства...
      В лето... от Рождества, на пражском рынке у городской Ратуши была замечена женщина, которая разжигала смуту с полного Божьего попущения... Она выбирала кочан капусты, осматривала его со всех сторон, прикидывала, сколько тот весит, и перекладывала на соседнее торговое место. Чтобы оттуда, в свою очередь, взять кочан такого же веса и переложить далее. Отчего меж крестьянами на рынке происходила смута, поскольку каждый считал, что его кочан лучше. На вопрос - зачем она это делает, женщина отвечала - что перед Богом все равны, и кочаны, и "кочерыжки". На вопрос - кто ей дал право судить людей, словно капусту, - женщина отвечала презрительным смехом, в связи с чем и была заподозрена как ведьма. Схвачена и предъявлена инквизиции для подтверждения...
      Ей припомнили, что год назад произошло страшное градобитие - на двадцать восемь немецких миль в какую сторону ни пойди от Праги. Она отвечала угрозами, что зовут ее Вендулкой, что град - это застывшие капли тумана, что если не свершится чуда и не рассеется туман, то в голове у каждого члена трибунала произойдет градобитие и уважаемые члены - будут и чувствовать себя, и выглядеть идиотами. Вследствие чего было установлено, что вышеперечисленная Вендулка - признала себя виновной в наведении порчи на поля и огороды в радиусе восемнадцать немецких миль в какую сторону ни пойди от Праги. Праведный и компетентный суд под председательством Исидора Каморника, посовещавшись, решил возложить ответственность за оставшиеся десять немецких миль, подвергшихся градобитию, на кого-нибудь другого, дабы подчеркнуть свою объективность в данном процессе...
      Далее подсудимой было предложено выбрать способ установления истины. Вендулка ответила, что дыба лучше всего влияет на воображение, и если уважаемому трибуналу хочется выслушать исповедь ведьмы, то надо ее вздернуть. А если просто поболтать с ней о прегрешениях - то достаточно намотать косу на руку и оттаскать. Суд счел возможным прислушаться к словам Вендулки, и для начала благочестивый Исидор Каморник, перекрестившись, самолично оттаскал подозреваемую за косу, после чего пришел в ясное расположение духа и видел свечение в дальнем конце зала, где проходило заседание трибунала. Страдающий близорукостью Исидор Каморник обратил внимание на это слишком поздно - свечение исчезло без должного объяснения, что было расценено как сокрытие важных улик при помощи бесовской силы, а оная Вендулка оттаскана за косу еще раз для общей пользы. После чего Исидор Каморник всецело положился на "Этимолог" и стал расследовать дело Вендулки, опираясь локтями на эту книгу...
      Исидор Каморник: Подвержена ли ты, женщина, грамоте или заблуждаешься от природы?
      Вендулка: Если что надо растолковать - можете обращаться.
      Исидор Каморник: Я понимаю так, что женщина, обученная грамоте, только преумножает свои заблуждения. Поскольку смотрит в книгу, а думает о каверзах. И всякую здравую мысль извращает по собственному усмотрению. Если мужчина в своих рассуждениях следует по прямой дороге - в ад или в рай, то женщина все время мечется - туда-сюда, туда-сюда... Поэтому прекрати на меня зыркать, аки дьявол, и отвечай на вопросы... Кто способствовал твоему образованию?
      Вендулка: Можно сказать, что дядя.
      Исидор Каморник: Ведьмы частенько называют черта своим родственником... Твой дядя такого же свойства?
      Вендулка: Нет, он наоборот - монах бенедектинской пустыни...
      Исидор Каморник: Где это дьявольское место?
      Вендулка: На Монте-Кассино в итальянской провинции Кампания...
      Исидор Каморник: И как же твой дядя служит Богу?.. Клирик он или казначей?
      Вендулка: То есть распевает псалмы или подсчитывает церковную выручку?.. Нет, он переписчик... И, может быть, "Этимолог", который ты попираешь своей дланью, переписан его рукой.
      Исидор Каморник: Будем надеяться, что дядя твой - прилежный монах и не наделал ошибок... Иначе любая судебная погрешность будет лежать на его совести. Как ты думаешь, женщина, усекновение головы - это погрешность или травма?
      Вендулка: А ты не суди...
      Исидор Каморник: Судит Бог, а я - сортирую... Не этим ли ты занималась на городском рынке, безо всякого на то права? Так вот, я полагаю, что судебная погрешность может закрасться только одна - был человек, и нет человека. Все остальное - это травмы и промысел Божий...
      Вендулка: Думаю, что если ты ударишь меня по левой щеке, у тебя возникнет травма на правой.
      Исидор Каморник: Ты предрекаешь, что мне воздастся - око за око, ожог за ожог... Или это какой-нибудь неизвестный мне постулат?
      Вендулка: Нет, это я так думаю.
      Исидор Каморник: А не кажется ли тебе, ведьма, что ты думаешь самостоятельно?!
      Вендулка: Кажется.
      Исидор Каморник: Тогда перекрестись, поскольку - это ересь и заблуждение! Все человеческие мысли внушаемы дьяволом, потому что нечистый претендует на роль Творца! Именно дьявол и побуждает тебя думать, подстрекает на разные рассуждения о природе добра и зла. На самом же деле человеку достаточно веры, а вера не нуждается в переосмыслении!
      Вендулка: Так сказано в твоем "Этимологе"?
      Исидор Каморник: В "Этимологе"?.. Нет, ведьма! Скорее всего это ты мне внушила такую мысль!
      Вендулка: Я сожалею.
      Исидор Каморник: Поздно. Теперь и я думаю - не навтыкал ли твой дядя какой-нибудь ереси, когда переписывал "Этимолог".
      Вендулка: А как это можно проверить?
      Исидор Каморник: Никак. Поскольку если мы будем сличать мой "Этимолог" с другим, возникнут сомнения - какой из них истинный. Что повлечет за собой недоверие в подлинности обоих. И покуда мы будем искать первоисточник - всю веру изъест червь сомнения...
      Вендулка: Как это сложно...
      Исодор Каморник: Вдобавок, если твой дядя допустил ошибку сознательно он сам дьявол, а если инстинктивно - то хрен редьки не слаще... И остается только надеяться, что лукавый еще не переписал историю заново...
      Вендулка: Интересно, а как бы она выглядела?.. С точки зрения Антихриста...
      Исидор Каморник: Полагаю, что шиворот-навыворот... То есть наоборот...
      Вендулка: Нет, я думаю, что он бы просто нарушил хронологию событий. Дабы посеять сомнения в подлинности самой истории...
      Исидор Каморник: Да как ты смеешь, женщина в обличий дьявола, вовлекать меня в эти рассуждения?!
      Вендулка: А разве не ты, Исидор Каморник, подкинул мне мысль об изменении истории?! Да так ловко, что стало вдруг - все понятно...
      Исидор Каморник: Что тебе стало понятно?
      Вендулка: Почему говорят, что история всегда повторяется дважды... Один раз в виде трагедии, а другой раз - в виде антипода...
      Исидор Каморник: Не уверен, что мы говорим об одной и той же истории... Но поскольку зашла речь, знаешь ли ты, ведьма, почему у драмы мужская маска, а у комедии - женская?
      Вендулка: Мужчины смешные...
      Исидор Каморник: И здесь я слышу голос дьявола... Драма - от Бога, а комедия - от Антихриста. Это лукавый осмеивает все, что не им создано, паясничает и кривляется, словно шут бобовый. Таковы и женщины - насмешливы и язвительны, как будто бес их щекочет...
      Вендулка: Вообще-то, я боюсь щекотки...
      Исидор Каморник: А костра?!
      Вендулка: Чуть что, так сразу же - костра... Я только сказала, что боюсь щекотки...
      Исидор Каморник: Но из этого не следует, что ты сторонишься беса... Однако вернемся к твоему дяде... Ты говорила, что это он, по воле дьявола, обучил тебя грамоте...
      Вендулка: Почему именно - дьявола?
      Исидор Каморник: А каким же еще образом придет человеку в голову обучать грамоте женщину?
      Вендулка: Ну, скажем, я не совсем обучена...
      Исидор Каморник: Поясни, ведьма.
      Вендулка: То есть буквы различаю, а что они обозначают - не ведаю. Ведь мой дядя - переписчик, а не толмач, вроде тебя. Вот я и переписывала...
      Исидор Каморник: И слова Божьего - не понимала?
      Вендулка: К слову Божьему меня на двадцать восемь немецких миль не подпускали. Я переписывала латынь - дынь, бздынь!
      Исидор Каморник: Что это значит - "дынь, бздынь"?
      Вендулка: Я ж говорю, что - не ведаю. Для меня все слова, как листочки с прожилками. Перепишешь страничку - кустик, перепишешь главу - деревце...
      Исидор Каморник: И сколько же рощ ты повырубила?
      Вендулка: Много. Года три, как я этим занималась. Только не думала, что заготавливаю дрова для инквизиции...
      Исидор Каморник: Тогда расскажи без утайки, как выглядели книги, которые ты переписывала.
      Вендулка: Были они очень древними... Древнее апостолов... А выглядели как будто содрали с тебя шкуру и сшили из нее тетрадь...
      Исидор Каморник: Я бы не стал на твоем месте, женщина, пользоваться такими безобразными сравнениями...
      Вендулка: Тогда они выглядели обыкновенно. Как пергаментный кодекс...
      Исидор Каморник: Что за бесовские создания - женщины?! То проявляют исключительную осведомленность, то злословят, то дур из себя корчат... Рассказывай, что в этих книгах было написано!
      Вендулка: Ты хочешь уличить меня во лжи? Я только могу воспроизвести по памяти некоторые места. Если твой секретарь даст мне письменные принадлежности и освободит место...
      Исидор Каморник: ПАМЯТЬ У МЕНЯ ТАКАЯ ХОРОШАЯ, ЧТО Я СОБСТВЕННОЕ ИМЯ ЧАСТЕНЬКО ЗАБЫВАЮ. НА ПЕРВОЕ БЫЛА СВИНЬЯ, УВЕНЧАННАЯ КОЛБАСКАМИ, А КРУГОМ ЧУДЕСНО ИЗГОТОВЛЕННЫЕ ПОТРОХА. НА ВТОРОЕ - МЯГКИЙ СЫР, МОРС, ПО УЛИТКЕ НА БРАТА, ПЕЧЕНКА, ЯЙЦА В ГАРНИРЕ, РУБЛЕНЫЕ КИШКИ, ГОРЧИЦА И ВИНЕГРЕТ... Что это такое?..
      Вендулка: А я-то думала, когда переписывала, - почему мне так жрать хочется?!
      Исидор Каморник: Иначе говоря, дьявольское создание, ты не можешь нам пояснить: откуда взялся этот кусок текста, из какой книги, кто, с позволения сказать, автор этой ереси и что сие означает?
      Вендулка: Не-а!
      Исидор Каморник: А на дыбе?
      Вендулка: Могу пофантазировать, но к истине это нас не приблизит...
      Исидор Каморник: Практика показывает обратное... Мне как-то ранней весной две ведьмы сознались на дыбе, что ели младенцев с репой. Были уличены во лжи, поскольку репа в тот год еще не уродилась, и вынуждены были покаяться, что овощи у них остались от прошлого урожая... А как нам рассказывает "Молот ведьм" авторов Шпренгера и Инститориса - некто на исповеди открылся, что из-за бесовской интриги он потерял свой член и вынужден был обратиться к ведьме ради восстановления здоровья. Та приказала ему подняться на дерево, пошарить в гнезде, где пребывало немалое количество членов, и выбрать себе один. Когда же некто член предпочел что побольше, ведьма ему сказала "Этот не тронь! Он принадлежит одному попу..." Тут же учинено было следствие - у какого попа был член больше, а потом исчез...
      Вендулка: Фу ты! Какая гадость! Для чего ты мне это рассказываешь?
      Исидор Каморник: Дабы продемонстрировать, что ради установления истины мы, инквизиторы, не брезгуем ничем. Поэтому если ты, ведьма, переписывала латинские книги с целью разжечь в себе сладострастие, - это дыба. А если с интересом - сразу же на костер. Поскольку ничего интересного там нет и быть не может...
      Вендулка: Я по возможности переписывала - со старанием. Но должна тебе признаться, что некоторые места - пропускала...
      Исидор Каморник: Какие именно?.. Кайся, ведьма, да поподробнее...
      Вендулка: Если твой секретарь уступит мне место...
      Исидор Каморник: ЗА ЭТИМ ПРОЯВЛЕНИЕМ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЯ ПОСЛЕДОВАЛИ ТАКИЕ ЛАКОМСТВА, ЧТО - ВЕРЬТЕ, НЕ ВЕРЬТЕ - МНЕ И ТЕПЕРЬ, ПРИ ВОСПОМИНАНИИ, ДУРНО ДЕЛАЕТСЯ. ИБО ВМЕСТО ДРОЗДОВ НАС ОБНОСИЛИ ЖИРНОЙ ПУЛЯРДОЙ И ГУСИНЫМИ ЯЙЦАМИ В ГАРНИРЕ, ПРИЧЕМ ТРИМАЛЬХИОН ВАЖНЫМ ТОНОМ ПРОСИЛ НАС ЕСТЬ, ГОВОРЯ, ЧТО ИЗ КУР ВЫНУТЫ ВСЕ КОСТИ... И по каким же соображениям ты пропустила этот отрывок?
      Вендулка: Мне показался он слишком длинным. Вдобавок в тот день я устала, а дядя...
      Исидор Каморник: Оставим на время твоего дядю... Сперва мы расследуем, кто этот Тримальхион, о котором упоминается в книге. Не было ли в монастыре послушника или монаха со сходным, бесовским именем?
      Вендулка: Может, и был, да только меня в монастырь не пускали со своими юбками. Я находилась в деревне близ монастыря. Там и переписывала все, что приносил дядя...
      Исидор Каморник: Да бес с ним, с твоим дядей!.. Хотя скажи-ка - не поминал ли он Тримальхиона, когда спотыкался?
      Вендулка: Нет, твою мать, то есть, ваша честь... Антихриста поминал был такой грех... Однажды ему придавило дверью палец, так он беспрестанно поминал и черта, и дьявола, покуда ту дверь не открыли. А чтобы Тримальхиона - нет...
      Исидор Каморник: Так вот что я тебе скажу, ведьма. Этот Тримальхион и есть - тайное имя Антихриста!
      Вендулка: Можно перекреститься?
      Исидор Каморник: Глумишься, ведьма?.. А мне все зримо! Ведь в переводе с греческого имя Тримальхион суть Трижды противный!
      Вендулка: И что из того?
      Исидор Каморник: А почему ты так вертишься, ведьма, на стуле, словно на сковородке? Разве что не визжишь. Вот вам - еще одно доказательство, что мы на верном пути...
      Вендулка: Твое доказательство впилось мне в задницу, потому что стулья у тебя плохо тесанные.
      Исидор Каморник: Срамишь меня, ведьма?.. Пытаешься сбить со следа, рассчитывая, что праведный гнев затуманит мне глаза? Так слушай... Ибо названо число зверя в Апокалипсисе, и суть ему - три шестерки. Это ли не Трижды противный - Тримальхион?! Который прикармливает со своего стола потрохами - всякую нечисть вроде тебя!
      Вендулка: Самое гнусное в этой истории - знаешь что?.. Что я со вчерашнего вечера - ничего не жрала...
      Исидор Каморник: Снова силишься увести нас от сути дела?
      Вендулка: Да нет же, просто в животе урчит после гусиных яиц и колбасок, обнаруженных тобою...
      Исидор Каморник: Так слушай и мучайся дальше... Поскольку известно и прежнее воплощение Антихриста... Имя ему - Нерон Кесарь. А поскольку сказано в Апокалипсисе, что "один есть, а другой еще не пришел", то имя Тримальхион - Антихристом заготовлено для будущей реинкарнации... Вот какими черными книгами занимался твой дядя, и место ему в аду!
      Вендулка: Может быть, он уже там!
      Исидор Каморник: Что сие значит?
      Вендулка: Так помер мой дядя, вот я и возвратилась в Прагу...
      Исидор Каморник: Так что же ты, ведьма, мне голову морочишь?! Я тут раскрыл целый заговор против церкви, а дяди нет?! Только ты, дура безграмотная, ерзаешь здесь на скамейке, а другие доказательства отсутствуют?! И буду я выглядеть дураком, если представлю тебя на суд Божий без должной конфирмации?!
      Вендулка: Это - как хотите.
      Исидор Каморник: Выбросить ведьму на улицу, прямо сквозь форточку! Там под окном навалена большая куча навоза, так что ничего существенного с нею не произойдет... И пусть секретарь вернется на свое место... АДАМ И ЕГО ПЕРВАЯ ЖЕНА - ВЕНДУЛКА - НИКАК НЕ МОГЛИ УЖИТЬСЯ ДРУГ С ДРУГОМ... "ПОЧЕМУ Я ДОЛЖНА ЛЕЖАТЬ ПОД ТОБОЙ? - СПРАШИВАЛА ОНА. - МЕНЯ ТОЖЕ СОЗДАЛИ ИЗ ПРАХА, ПОЭТОМУ Я РОВНЯ ТЕБЕ". КОГДА ЖЕ АДАМ ПОПРОБОВАЛ СИЛОЙ ДОБИТЬСЯ ОТ НЕЕ ПОСЛУШАНИЯ, ВЕНДУЛКА В ЯРОСТИ ПРОИЗНЕСЛА ТАЙНОЕ ИМЯ БОГА, ВЗЛЕТЕЛА В НЕБО И ИСЧЕЗЛА...
      семнадцать фактов
      Щёчка, щёчка, сколько нас?..
      Петроний. Сатирикон
      Факт первый - весело... Как на прощальном Обеде у автора "Сатирикона".
      Факт второй - "расставаясь с жизнью, Петроний не касался важных предметов, и от друзей он не слышал рассуждений о бессмертии души, но они пели ему шутливые песни и читали легкомысленные стихи".
      Факт третий - составляя свое завещание, прежде всего для Нерона, Петроний описывает безобразные оргии императора, поименно называя участвующих в них распутников и распутниц.
      Факт четвертый - мы реставрируем Обед аналогичным образом.
      Факт пятый - в тексте нашего Обеда прозвучала благая весть о Йиржи Геллере... Поделенная на Писателя, Образ и его Подобие.
      Факт шестой - Образ хирурга-реставратора предшествует всем событиям.
      Факт седьмой - между Образом и Подобием; между Подобием и Писателем располагаются некие тексты из "личного имущества" автора. Следовательно, автор сознательно разделяет судьбу своих героев.
      Факт восьмой - в поезде Брно - Прага появляется не названный по имени господин, который надевает маску Йиржи Геллера...
      Факт девятый - не верьте писателю, все равно он вас обманет.
      Факт десятый - из нашего Обеда следует, что в поезде Прага - Брно должно было ехать двенадцать посланников... Но где же взять такое купе и мастерство Агаты Кристи, как в "Восточном экспрессе"?
      Факт одиннадцатый - от романа "Сатирикон" остались одни фрагменты. И теперь можно строить предположения - каким же образом эти фрагменты объединялись.
      Факт двенадцатый - писателя похищает некая дама, сажает под замок, и непонятно зачем. Но скорее всего - эта "некая" дама нам известна.
      Факт тринадцатый - убийство Густава Шкреты особо извращенным образом.
      Факт четырнадцатый - наша манера реставрации Обеда возмутительна. Однако нельзя восстановить "комическую" маску с "трагической" физиономией. Или наоборот...
      Факт пятнадцатый - если на стене висит ружье, то, значит, хозяин дома зарегистрировал свое оружие.
      Факт шестнадцатый - предполагается, что на "Обеде Тримальхиона" в Помпеях присутствовал сам Нерон.
      Факт семнадцатый - автор готов доказать, что все предыдущие события серьезным образом взаимосвязаны.
      глава первая
      "аперитив"
      Почтеннейшая публика - мы начинаем!..
      Йиржи Геллер
      Меня интересовали фотографические открытки. В детстве я коллекционировал марки. В период полового созревания - мне было на все наплевать, кроме прыщей на собственной морде. В двадцатилетнем возрасте, после того как я начитался Набокова, меня занимали бабочки. Но, побегав с сачком по полю день или два, я пришел к неутешительному для себя выводу, что на бабочек мне тоже наплевать и пусть за ними гоняется Набоков, раз ему так хочется. Потому что на нашем поле водились однообразные, маленькие дуры, а не бабочки. И проще было разводить в доме моль, чем коллекционировать крапивниц, рискуя сломать себе шею в какой-нибудь канаве. Не знаю - что стимулировало творчество Набокова, и если - нашпиливание бабочек на кол, то его творчество мне несимпатично. Хотя понятно, что все славянские авторы немного сумасшедшие. А если они нормальные, то это и не авторы. Во всяком случае - не славянские. Ну да и бог с ними - "коллекционера" в понимании Фа-улза и Набокова из меня не получилось. Поскольку я никак не мог проткнуть хотя бы одну бабочку иголкой. Вот вставлять запятые и дефисы - где ни попадя - моя слабость. А чтобы загнать кому-нибудь в задницу металлический стержень - увольте меня, бога ради, от подобной литературы!
      Но вернемся к моим увлечениям. Я собирал старинные эротические открытки начала двадцатого века. Когда мыслительные процессы - как извлечь из девушки пользу при помощи фотоаппарата и вспышки - только зарождались. Не ведаю, что на первых порах занимало меня больше. Несовременные позы тех девушек, рассчитанные на восприятие тех юношей, или ажурные чулочки, приспущенные для завлечения галантерейщиков и буржуа. Вдобавок я умилялся, глядя на антикварные комодики, которые так нежно обнимали пожелтевшие от времени кокетки. И всевозможные ломберные столики не оставляли меня в равнодушии. То есть старинные девушки с мебелью пробуждали во мне низменно-исторические чувства...
      Тут мне вспоминается один случай, когда я присутствовал на лекции об "иератическом" письме. Собственно говоря, ничего особенного, а всего лишь форма древнеегипетской письмености. Однако после двухчасовой лекции к профессору подошел молодой человек и выразил ему свое удивление. "Я не понимаю, - поведал он, - что эротического вы находите в древних иероглифах?!" Так вот... Мой интерес к фотографическим открыткам строился на бытовых подробностях. Как сложилась жизнь этой девушки и ее ломберного столика? Облупившийся лак на ножке и завлекательно приспущенный чулок давали мне моральное оправдание - покопаться в их личной жизни. Эстетика вещь коварная, и если столик, подточенный жучками, все же позволял задуматься о сущности и формах прекрасного, то девушку требовалось тщательно отлакировать. То есть восстановить эротический интерес к данному изображению. Довольно странная реставрация, не правда ли? Но именно из-за этого низменно-исторического чувства - беломраморные статуи, выставленные в Лувре исключительно для изучения пропорций, начинали вдруг мне фривольно подмигивать, невзирая на отбитые христианскими вандалами органы и части...
      Здесь, как мне кажется, необходимо дополнить картину фарисейского усердия вандалов. Некая статуя "афродиты", по мнению лицемеров, представляла собой возмутительный образец античного искусства. У этой статуи был кучерявый лобок, со старательно уложенными завитушками. Такая жизненная подробность не украшала беломраморного истукана, и к дьяволу летела вся концепция искусственного оплодотворения римлян. Тогда средневековые мастера, скорее всего в эпоху Возрождения, тщательным образом - отшлифовали лобок "афродите". Отчего вышеназванная конструкция стала выглядеть только фривольнее. Вроде Шарон Стоун в "Основном инстинкте"...