Реставрация обеда (Легкий завтрак в тени некрополя - 2)

      - Что-то уж очень молодо выглядите для тех незапамятных лет, придрался я. - И юбка у вас слишком короткая.
      Янка одернула юбку, как школьница, и пояснила:
      - Я подруга-воспоминание. Твигги. А ты старый лицемерный пердун, потому что в годы твоей юности - юбки были еще короче.
      Да кто же их тогда измерял? Правда, была у нас учительница геометрии, видимо извращенка, которая заставляла девушек чертить на доске мелом. "Выше!" - орала она, размахивая указкой, как садомазохист. "Еще выше!" Девушки вставали на цыпочки, тянулись к верхнему краю доски, юбки задирались, и классу видны были трусики. Такими методами эта учительница геометрии боролась за приличную длину юбок.
      - Забросив игру на музыкальных инструментах, - поведала дамочка с иллюстрированным журналом, - Йиржи Геллер стал сочинять юмористические рассказы. Однажды его видели в литературном объединении "Паровоз" как молодого писателя-железнодорожника. И дважды - в союзе "Кондитер" как юмориста-пищевика. Ни одно из ранних произведений Йиржи Геллера не было опубликовано, и в первый раз он женился в возрасте двадцати четырех лет...
      - Ирэна, - представилась дама в брючном костюме, - первая, третья и пятая жена Йиржи Геллера.
      "Все ясно, - подумал я. - Аллекто, Мегера и Тисифона - в одном лице". Но на всякий случай поинтересовался:
      - А почему у Йиржи Геллера было столько жен и все эринии?
      - Так исторически сложился творческий путь писателя, - объяснил мне коммерческий директор издательства. - Ты будешь и дальше зубоскалить или отнесешься к нашему предложению серьезно?
      Ничего серьезнее мартышек, разыскивающих друг у друга блох, я не наблюдал. В жизни. Зато в общепринятой литературе считается, что если методично пережевывать банальные истины - это философия. Особенными любителями повыковыривать насекомых слывут прозаики восточных стран. От самого процесса словосложения они впадают в литературный транс и принимают мессианские позы. Лицемерно воспитанные как проводники идей, они замыкают все на себя да на свое особое предназначение. А на самом-то деле их предназначение - веселить почтеннейшую публику, которая заплатила деньги за представление, а не за лекцию о международном положении писателей полуазиатских стран.
      - Ну и как тебе наш сюжет? - осторожно спросил Густав Шкрета.
      - Согласен, - ответил я. - И теперь у вас есть идея. Образ, писатель и его подобие. Евангелие о Йиржи Геллере.
      с пивом по праге
      "..Александру привет! Думаю, что действие романа
      с предположительным названием "Фриштык в потемках"
      будет происходить в Праге - куда ж от нее деться!
      Посылаю тебе рекламную статью по этому туристическому
      поводу. Привет жене. Ваш..."
      Первый закон простокваши гласит - если тебе суждено скиснуть, то тебе не суждено забродить. И если серьезно рассматривать эту кисломолочную мудрость, то можно целую вечность просидеть на кухне, наблюдая за процессом ферментации. А лучше - купить туристическую путевку и укатить в Прагу, чтобы лично освоить процесс брожения. Поскольку второй закон простокваши утверждает, что интереснее побродить самому, чем слушать, как булькают другие...
      Осмелюсь предположить, что вначале Бог создал пиво (со всеми вытекающими последствиями). Черт изобрел кружку. А древние чехи построили Прагу, где все замечательным образом соединилось. То есть, глядя на пражское пивное изобилие, можно с уверенностью сказать: "Бог с нами!" А пересчитывая кружки - выбрать пешеходный маршрут себе по вкусу. Ибо, как сказано в пивной молитве: "Все бренно, и только жажда моя - неизменна!"
      Начнем со Староместской площади... Напротив ратуши есть прелестный кабачок, откуда удобно наблюдать за астрономическими часами. Вообще-то, пялиться на пространство и время - старинная славянская развлекуха, но в данном случае часы на ратуше механические, а не образные. Каждый час фигурка старушки-смерти звонит в колокольчик, напоминая, что ты забыл заказать себе очередную кружку пива. А над главным циферблатом открываются окошки, и появляется процессия апостолов, как бы намекая, что все религиозные конфессии положительно относятся к этому напитку. И напоследок кричит петушок, и туристы расползаются по Праге в поисках новых вкусовых ощущений... Очень поучительные часики, созданные в начале XV века...
      Пересекая Староместскую площадь вкривь и вкось - в обоих случаях попадаешь на рынок сувениров. Здесь надо поторговаться, поморгать на товары народного творчества, но ни в коем случае не занимать сувенирами руки, поскольку нечем будет поддерживать стаканчик красного сухого вина. Этими стаканчиками в зимнее время подогревается всякая туристическая тропа в Праге.
      Между пивом "Гамбринус" на левом берегу Влтавы и "Великопоповицким козлом" на правом установлена крепкая связь в виде Карлова моста. Для удобства "простаков за границей" этот мост сугубо пешеходный. Но если вы следуете по маршруту в сопровождении дамы, то возможны всяческие отклонения. По причине множества ювелирных магазинов, возникающих на пути. А также посудных лавок и меховых бутиков. Особенно их расплодилось в районе Вацлавской площади - предупреждаем сразу. Надо обладать крепкими нервами и твердым мужским характером, посещая эти женские ювелирные вертепы и хрустальные содомы. Поскольку от ассортимента и качества любая ваша дама теряет человеческое обличие и превращается в эпидемию. Ибо страсть к драгоценным украшениям и люстрам дремлет во всякой даме, как желтая лихорадка в недрах Африки. Поэтому - мужчины, остерегайтесь Вацлавской площади! А для остальных после небольшой паузы сообщаем - страсть торжествует над разумом в девяноста девяти случаях...
      По-моему, лучше всего посещать Прагу в канун Рождества, когда каждая дегустация оправдана предстоящими праздниками. Но главная прелесть потребления пивных продуктов для путешественника - в периодическом проветривании... Обычно в чешской пивнице доминирует определенный сорт пива - попробовал и перемещайся в соседнее заведение. Сравнил - и иди себе дальше. Ассортименту пива соответствует количество заведений, а сколько в Праге пивниц - одному Богу известно. Только русские туристы разочарованы им негде по столу постучать дохлой рыбой. Потому что пиво в Праге принято пить с кнедликами, а кнедлики не стучат - они колобки из теста. И здесь нестыковочка чешской кухни с готическим стилем в архитектуре. Поскольку округлые формы кнедликов никак не сочетаются с собором Святого Вита или скульптурами на Карловом мосту. Что, в общем-то, не одно и то же, а просто литературные фантазии...
      Если "Париж стоит мессы", то Прага - рождественской проповеди. "Помни о новогодних подарках для родственников, не возжелай жену ближнего своего и не пей пива больше пяти литров". Во всяком случае, я поразмышлял над этими постулатами, стоя под разукрашенной елкой на Вацлавской площади...
      Праздничные покупки в Праге лучше всего совершать подальше от центра. Надо встать с утра пораньше и двигаться прочь от гостиницы в любом направлении. Покуда выпитое по дороге пиво тебе не скомандует: "Стоп машина!" Здесь можно зайти в артистическую лавку и накупить всяческой дребедени, на которую в обыкновенных магазинах попросту не обращаешь внимания.
      И, безусловно, богемского стекла, что русских матрешек, - стрелять не перестрелять, то есть наступают со всех прилавков, как пятая колонна. А также сервизы различной емкости и извращенного предназначения... Из понятных мне предметов - только пивные кружки с забавными иллюстрациями из холостяцкой жизни. И трижды разнообразнее, чем где бы то ни было. То ли холостяцкая жизнь в Праге полнее, то ли - не знаю что...
      P. S. Вклад чешской ливийцы в мировую литературу привычно измеряется "швейками". По легенде, которую предлагают туристам, Швейк вместе с Гашеком захаживал в заведение "У чаши". И теперь здесь собираются поклонники "Похождений" со всего мира. Можно бы сказать, что Прага - это "пивная Мекка", но не скажем. Поскольку наш рассказ о Праге - это всего лишь специфическое мнение веселого холостяка. А Прага - понятие неисчерпаемое...
      писатель
      А пока хочу тебе рассказать об одном литераторе...
      Иржи Грошек.
      Легкий завтрак в тени некрополя
      У меня отсутствует дар предвидения... Что будет, когда выпьешь джина "Гриноллз" более четырехсот граммов? Без содовой. Я никогда не могу этого предположить. Будет, что будет. Наверное, полное отравление организма угарными газами... Впрочем, откуда им взяться, если я употребляю джин? Без содовой. Бьюсь об заклад, что все-таки будет похмелье. Ставки принимаются по месту жительства - один к тридцати. Или один к двадцати восьми. В общем, в зависимости от текущего месяца и високосного года. Поскольку время от времени похмелья не наблюдается. Я открываю глаза; просыпаюсь и думаю: "А где же угнетенное состояние души и тела?" И предполагаю, что либо души и тела у меня нет, либо накануне я мало употреблял спиртные напитки. Свинячил и безобразничал. Разбавлял благородный продукт содовой и плевался кусочками льда.
      Шутка. Потому что в баре у меня есть персональный дозиметр по имени Жан. Такой черный, кучерявый дозиметр из веселых ребят-африканцев.
      - Жан, - говорю я, попыхивая сигарой. - Жан, ты расист.
      - Неть, - улыбается Жан-бармен, протирая стаканы.
      Тогда я предлагаю Жану пройти тест на лояльное отношение к белым людям.
      - Налей-ка мне еще джина, - требую я, опасно раскачиваясь на стуле.
      - Неть, - повторяется Жан, пододвигая ко мне третью пепельницу, ибо никак не может угадать - в какую сторону я буду стряхивать пепел в следующий момент.
      - Жан, - возмущаюсь я. - Твой дедушка, масса Том, угнетал Бичер-Стоу. Из-за какой-то поганой хижины.
      - Неть, - открещивается Жан от творческих мук американской писательницы. - Мой дедушка жил в респектабельной квартире. Это я живу в поганой хижине, за которую все время повышают арендную плату.
      После чего я лихо десантируюсь со стула и направляюсь к выходу.
      - Ты куда? - удивляется Жан и требует, чтобы я водрузил свою задницу обратно. - Мне же не жалко! Ну хочешь, я тебе содовой налью, за счет заведения?
      - Неть, - я передразниваю Жана и лавирую прочь из бара, как пьяная бригантина в штормовую погоду.
      Воть. А далее нужно иметь предвидение, чтобы дойти до дома. Потому что возможны всякие отклонения, в зависимости от того - куда джин ударит. В голову или ниже пояса. Если ниже пояса, то мне от бара - направо. К Анне. А если в голову - то мне неизвестно куда.
      В тот вечер предательский джин подло нанес мне боковой удар в челюсть. Я вышел из бара, проголосовал за Генри Форда, остановилась машина, я устроился на переднем сиденье, пробурчал чей-то адрес и аки ягненок заснул, даже не посмотрев на водителя. Если и было у меня предвидение, то очень недалекое. Что если машину начнет болтать, то меня непременно... Дальше ничего не помню.
      Очнулся я на постели со слониками. "Хорошо, что не с чертиками", подумал я и пять минут наблюдал, как разбегаются от моей головы эти слоники по простыне. Потом поскрипел: "у, у, у", - и поднялся, то есть принял исходное положение для ходьбы на полусогнутых. Еще подумал, что земное притяжение теперь полностью сконцентрировалось на мне и остальные люди, должно быть, летают, словно ангелы. Чертовы слоники между тем свободно перемещались по всему постельному белью - как им заблагорассудится. По подушке - на водопой, по одеялу - в саванну. И если Анна приобрела такой веселенький комплектик, то только с целью, чтобы я бросил выпивать. Однако смутные подозрения и отсутствие Анны на другой половине постели побудили меня отвлечься от слоников и оглядеться.
      Первое, что прыгнуло мне в глаза, - это компьютерный монитор на письменном столе. Второе, что никак невозможно определить время суток. Отдернуть шторы, поглядеть в окно и прослезиться от вида черепичных крыш. Привычных с детства. Поскольку ништор, ни тем более окна в комнате не наблюдалось. Двуспальная кровать, письменный стол. Телевизор. Холодильник, книжный стеллаж. Принтер, монитор, компьютер. Вдобавок - зеркало на комодике, с отвратительной физиономией. И можно не сомневаться, что только физиономия в зеркале принадлежала мне, а все остальное было награблено в пьяном угаре минувшей ночью. Другие варианты отвергались как полностью необъяснимые.
      Для начала я обследовал холодильник как наиболее подозрительный агрегат в этой комнате. Но пива в банках, в бутылках, в бочках там не обнаружил, а только минеральную воду и упаковку быстрорастворимого аспирина. Со скрипом проглотил две таблетки и стал запивать минеральной водой, чувствуя, как с каждым глотком мне становится все лучше и лучше, покуда не стало уж совсем хорошо. Тогда я пришел к выводу, что аспирин во мне окончательно растворился. Далее следовало разобраться с помещением и выйти наружу. И если я не бронебойный снаряд, то для этого мероприятия мне требовалась дверь, со всякими спецэффектами. Она должна открываться вовнутрь или наружу, но только не быть нарисованной на стене с поразительным реализмом.
      И я нашел - даже две двери. Одна, массивная, не поддавалась; другая привела меня в туалет, которым я незамедлительно воспользовался. Еще там имелась душевая кабина; до выяснения некоторых обстоятельств я ее игнорировал. Продемонстрировал самому себе, как легко открывается и закрывается дверь в туалет, чтобы проделать все то же самое со второй дверью, и снова, обескураженный, отступил. Выхода из помещения, можно сказать, не было. Оставалось только догадываться - как я сюда попал.
      Преимущество дедуктивного метода - в поголовном истреблении фактов. С первым из них я разобрался прямо-таки хирургически - треснул его, не задумываясь, молотком. Этот убиенный факт выражался в следующем: я находился в замкнутом пространстве со сливом. И только в виде субстрата мог преспокойно покинуть помещение через универсальный таз. Факт второй долго сопротивлялся и хрипел: "Эй, кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!" Но был изуверски задушен возле массивной двери, потому что ори не ори, стучи не стучи, а все равно никто не отзывается. Порядковый номер "три" я расчленил на составляющие, поскольку не знал - какие симптомы указывают на белую горячку, а какие нет. Остальные факты поставил к стенке и расстрелял без причины и следствия.
      Надо сказать, что в сомнительных ситуациях я смотрю в телевизор. Например, приглашаю к себе девушку и сразу же после программы новостей переключаюсь на порнуху. Что, собственно говоря, одно и то же. Если девушка не заметила столь плавного перехода, то можно с ней поговорить об удивительном свойстве некоторых особей обзаводиться потомством. А если заметила, то можно сказать: "ой!" Мол, нажал не на ту кнопку. Подождать, когда новости закончатся, и проводить эту девушку домой. Может быть, она будущий политолог и предпочитает вегетативное размножение. Конечно, бывают и отклонения. Например, одна девушка сразу же после переключения на порнуху стала хохотать до икоты, как будто ей показывали мультфильмы про "Тома и Джерри". От такого просмотра она совершенно дезориентировалась, и когда я расстегнул на ней кофточку, девушка принялась ржать, да так громко, что соседи, вероятно, подумали, что я пригласил к себе целый кавалерийский полк и принуждаю его к сексу. "Йя, йя - натюрлихь!" - все время повторяла она, сотрясалась от хохота и никак не могла остановиться.
      То есть можно было воспользоваться ее беспомощным состоянием, но это же цирк с клоунами, а не секс. В другом неприглядном случае девушка совершенно разделась еще на просмотре программы новостей. И пока я настраивался на прелюдию - она уже снова оделась. В полном женском обмундировании выхлебала чашку кофе и вышла за дверь.
      Были, естественно, и подлинные ценительницы порнографического искусства, которые обращали больше внимания на детали, чем на массовку. Мне, например, не пришло бы в голову оценивать маникюр у героини фильма, что в данный момент занимается любовью с тремя преподавателями исторического факультета. При виде такого экзаменационного процесса меня обычно интересует, как стать доцентом. И что исторического почитать для достижения докторской степени. А "ходули", на которых пришла героиня фильма для сдачи выпускных экзаменов, меня не возбуждают...
      * * *
      ПОРНОГРАФИЯ - "ТРИ ПРЕЗЕРВАТИВА СОЛДАТА ШВЕЙКА". Во времена весеннего маразма, когда девушки становятся особенно хороши, всем холостякам рекомендуется применять противозачаточные средства в целях незарождения семьи.
      Презерватив первый - смена пажеского караула... Назначается встреча всем "герл-френдам" - в одном месте и в одно обеденное время. Подъезжается на такси и кричится, не покидая машины: "Дорогая!!! Я ту-точки!.." Десять "герл-френдов" энергично бегут к машине и соображают, что все они бегут по одному и тому же поводу... После чего рекомендуется медленно отъезжать (куда подальше), для сохранения "товарного" вида. Телефон желательно отключить на неделю, дабы не засорять свой слух женскими нелитературными выражениями. Полгода гарантии от посещения костела в сопровождении "дамы в белом".
      Если неосторожный холостяк все-таки "запал на даму", то есть "подорвался на блондинке", надо помнить, что в отличие от сапера - веселый холостяк может ошибаться сколько угодно раз.
      Презерватив второй- русский синдром Анны Карениной... Время от времени разум женщины "зависает", как сумерки над джунглями. Дама грезит о "бурном романе с паровозом", как веселый холостяк мечтает в летнюю ночь о пиве с кнедликами... В такой благоприятный момент надо подкрасться к даме и добить ее уникальной фразой, типа - "Гений принадлежит нации, а не отдельной представительнице женского пола!" Дама будет думать, что вы Лев Толстой или Ярослав Гашек. Покуда не увидит, что в слове "длинношеее" вы делаете четыре орфографических ошибки...
      Как утверждают эзотерические академики: "Мысль материальна!.." "Но лучше облечь ее в денежные знаки!" - полагают блондинки, брюнетки и прочие пего-рыженькие дамы. Презерватив третий- полная инвентаризация... Если в вашем имуществе завелась дама, то выгоднее бросить имущество и сделать ноги. Поскольку дама начинает "наворачивать" ваше имущество на себя, как ежик газету "Руде Право". Из личного опыта "солдата Швейка" - блондинки "наворачивают" быстрее брюнеток, сливаясь со светло-березовым паркетом... В данной ситуации настоятельно рекомендуется веселому холостяку - добровольно сдать пивные бутылки. А на вырученную сумму денег отправить свою даму отдохнуть на Канары. Если вернется - снова сдать бутылки. Если не вернется значит, выпитое накануне пиво дало аллюзию и это была не дама. В любом случае, пару месяцев можно "прокантоваться", ни о чем не беспокоясь...
      * * *
      Чтобы скоротать время в ожидании неизвестно чего, я принялся переключаться с одного телевизионного канала на другой, но везде показывали, как в Антарктиде идет снег. За редкими исключениями, когда ретранслировали пургу и метель с Северного полюса. Сквозь поганые метеоусловия я дважды сумел разглядеть, как белый медведь гуляет по льдине, а императорский пингвин жрет рыбу. Похоже, я напоролся на тесты Роршаха для шизофреников-эскимосов. Традиционная "картинка" появилась внезапно, и тоже единая на всех каналах. Некая дама готовила завтрак, напевая известную песенку "Битлз" про "йеллоу сабмарин". Обыкновенное "Ти-Ви-Скво", для домохозяек, - как правильно заготовить гренки на зиму. Подобными передачами успешно пытают закоренелых холостяков. Есть еще популярное "Ведьма-шоу", для продвинутых эмансипе, - как испортить человеку жизнь и улететь от него на швабре. Так вот, я считаю, что эФ-Би-Ай должно уделять больше внимания этим террористическим организациям.
      Потому что, неожиданно для всех телезрителей, дамочка посмотрела прямо в камеру и заявила:
      - Ха. Ха. Ха. Сейчас вас посетит - Фан-то-мас!
      И покуда я соображал, кого посетит "лягушачий бэтман", в массивной двери открылась кормушка и в комнату пропихнули поднос, сервированный для завтрака на полу. Точно так же меняют поддон в клетке у обосравшейся канарейки. Я не скажу, что подобная неожиданность спровоцировала у меня "птичью болезнь", ибо с похмелья все кажется неожиданным, но какие-то нервные спазмы - были. Опомнившись, я преодолел расстояние от телевизора до кормушки со скоростью ошпаренного кота, да только захлопнулась она прежде, чем я расквасил об нее нос.
      Итак, последняя надежда - что меня случайно расквартировали в сумасшедшем доме - улетучилась. И оставалось только уповать на щадящий режим содержания. Мысли о "киднэппинге" я отбросил как сомнительные, потому что и тридцать лет назад похищать меня с целью выкупа было бы опрометчиво. А в нынешнем возрасте я и подавно никому не нужен, чтоб за меня еще платить с ужасом - лишний раз увидеть. На тюремную камеру, даже в Швейцарии, эта комната не походила. К тому же я ничего криминального не совершал; помня о никчемности своего существования - переходил дорогу только на зеленый свет, чтобы все конструктивное человечество двигалось беспрепятственно по пути своего прогресса. Это же подлинное безобразие - останавливаться и соскребать меня с бампера! Для медицинских опытов я тоже не годился - нельзя соблюсти чистоту эксперимента на дохлой собаке. И скорее всего кому-то пришла в голову блестящая идея - изолировать меня от общества, для улучшения статистики.
      Размышляя подобным образом, я вернулся назад к интерактивному телевизору и попытался завязать с ним диалог:
      - Выпусти меня отсюда!
      Но даже краткой беседы не получилось, потому что дамочка прикурила сигарету, бросила на кухонный столик зажигалку и стала молча пускать дым в соответствующем направлении.
      - Открой дверь! - пояснил я.
      Но она смотрела на меня с экрана, как учительница на двоечника. Жена на мужа, мать на сына, сестра на крокодила. В общем, как смотрят все женщины на мужчин. До, во время и после беременности. И если анализировать женщину как фабрику по производству игрушек, то надо признаться, что мужчина у нее самое бракованное изделие.
      Тогда я решил полюбезничать, но только даром истратил душевные силы. На "кисоньку", "лапочку" и даже на "Маргарет Тэтчер" - дамочка не отзывалась. Я было подумал разбить глухонемой телевизор, но побоялся окончательно утратить связь с внешним миром.
      И тогда я вспомнил эту женщину... Зря она так накрасилась...
      Месяц назад я усиленно пьянствовал - целый месяц. В своей квартире по адресу - напротив кинотеатра "Весна". Просыпался утром, перечитывал вывеску за окном, приподнимался на диване и наблюдал. Как на улице идет снег. Эта киношная надпись все время сбивала меня с толку. "Весна". Независимо от времени года, открывая глаза, я радовался пробуждению природы и надеялся на лучшее. Приподнимаясь, я сталкивался с действительностью - у меня с похмелья кружилась голова, а "благая весть" по поводу климатических перемен на поверку оказывалась ложью. Иногда за окном я заставал позднюю осень, иногда - лето, весны же там не было никогда. Одно предчувствие. И неизменно "благая весть" о скором спасении от черно-белой жизни. Можно было расценивать эту "весну" как субтитры, как немой укор. Как утренний подзатыльник Господа. Так я и расценивал. Время от времени бунтовал и мракобесил - целился в вывеску из пневматического пистолета. Но каждый раз отступал, думая, что с таким же успехом я могу плевать в небо, обвиняя Всевышнего только по одному пункту. Своего появления на свет.
      Некое обстоятельство меня утешало - что Бог помогает дуракам и пьяницам. А все остальные вынуждены барахтаться самостоятельно. И если я никак не могу до Него дозвониться - значит, надежда у меня есть. "С вами разговаривает автоответчик - оставьте сообщение после длинного гудка!" Я этого "длинного гудка" боялся как божья тварь. Мне чудились трубы заводов, слышался длинный гудок и виделись бархатные подушечки, которые несли огорченные сограждане. Непосредственно перед моим катафалком. Может быть, я много о себе воображал, но вешал трубку, не дождавшись гудка, и сообщений поэтому никогда не оставлял. Так, постою перед всеми иконами и ни о чем не прошу. Потому, что - нечего нести на моих подушечках. Да и подушечек у меня нет. Кое-какие жизненные наброски и один неоконченный роман.
      Эти замызганные листы бумаги, распечатанные на принтере, я вытаскивал на свет всякий раз, когда хотел реабилитироваться. Мол, пьет писатель, но меру знает. Сейчас он сделает пару лишних глотков и завалится спать, чтобы утром со свежими силами - окончить свой роман. Естественный производственный процесс, а не беспробудное пьянство. Уже послезавтра эти листки окажутся на столе у редактора, который будет восторгаться и хлопать от удивления в ладоши - "и откуда только берутся такие талантливые авторы? Неужто рождаются? Немедленно - в печать, в свет, в читателя!!!" То есть уже на следующей неделе мне выплатят баснословный гонорар, и можно будет "спрыснуть" это событие...
      Хороший писатель - мертвый писатель, то есть классик. Потому что он не вредит окружающим своими сексуальными порывами. Не интригует с дамами, не декламирует своих произведений, не катается на такси в пьяном виде по Праге. Отчего: женщины зазря не беременеют; собаки не лают; а салоны такси не пахнут ипподромом. Можно сказать, литературный процесс приостанавливается в момент перехода современного писателя в загробный мир, и читатели на какое-то время приобретают здоровый цвет лица. Ведь больше им не надо вчитываться по ночам и разбираться - какая именно мысль давила этому автору на гипофиз.
      Хуже обстоят дела у здравствующих писателей. Они просто вынуждены скандалить в общественных местах, привлекая к себе внимание, нецензурно выражаться и кататься на такси в пьяном виде по Праге. Иначе они не будут соответствовать своим произведениям. Образ писателя как труженика пера и шланга чернил на современном этапе никому не нужен. Личность должна заслонять книгу, слон - страуса, а для жены хватит и фразы: "Я пришел подарить вам новую литературу", - чтобы она не спрашивала, откуда ты действительно приперся в четыре часа утра. Кому это интересно - читать романы примерного мужа и приблизительного семьянина? Жизнь настоящего писателя должна быть положена на алтарь литературы, где можно пожертвовать головой. Поскольку эта "злокачественная опухоль" только усложняет современный литературный процесс.
      Есть еще странные литературные наклонности - критика и вуайеризм. Одни объясняют читателю, как ему следует переворачивать странички, другие возбуждаются при виде критиков. Честно сказать, я сдержанно отношусь к подобным извращениям. Только когда вижу хорошенького критика женского пола, меня подмывает ущипнуть "его" за попку...
      - Ты понимаешь, пупсик? - втолковывал я очередной девице. - Ты понимаешь всю тщетность наших телодвижений и оборота мыслей? Телодвижения мы бесцельно совершаем каждую ночь, а мысли возвращаются, как бумеранг, только в искаженном виде. На пятую главу моего романа надели презерватив, поэтому никак не может родиться шестая.
      - Стерильно!!! - соглашалась со мною девица, с придыханием.
      - Вдобавок, - настаивал я, - какое мне дело до массового читателя! Как он, с позволения узнать, выглядит? Чудовище с огнедышащей пастью, хвостом дракона и туловищем козы! Это - химера!
      - Кошмар!!! - соглашалась со мною девица.
      Когда доброе дело намечается поздно ночью, то утром оно заканчивается похмельем. От переизбытка благих намерений. И если бы не девицы, глоток-другой джина "Гри-ноллз" мог бы скрашивать мои пробуждения. Однако проклятые вертихвостки, как правило, допивали весь джин без остатка.
      Итак, в апогее алкогольной зависимости я поднялся с дивана и отправился в поход за джином. На улице как некстати оказалась зима, отчего я моментально поскользнулся на тротуаре, но вовремя ухватился за ближайший фонарный столб. Классическая иллюстрация. Мне нужно было на другую сторону улицы, понятно, что не в кинотеатр, а в бар по соседству. Возле него спокойно обменивались новостями двое полицейских, но, заметив меня в подвешенном состоянии на фонарном столбе, уставились как на летающую тарелку. Я сделал вид, что просто отдыхаю, сейчас отдохну и пойду себе дальше. Даже включил "поворотники" и просигналил правой рукой, что скоро, мол, отъезжаю. Чем вызвал непредумышленную остановку автомобильного транспорта.
      - Что случилось? - справилась дама, приоткрывая дверцу своей машины.
      - Еще ничего, - ответил я, устраиваясь рядом с ней на переднем сиденье. - Но могут быть варианты.
      Не знаю, как восприняла это дама, а полицейские - как исчезновение трупа с места событий. И, может быть, нехорошо так рассуждать о представителях власти, но выглядели они мудаковато. Глядя, как я отъезжаю на обыкновенной машине, с приличной дамой, без медицинской сирены.
      Сперва - об автомобиле...
      У меня никогда не было автомобиля. "Сааба", "форда", "порше", "мерседеса", "феррари", "фольксвагена", "татры". Даже во сне. То есть мое подсознание начисто лишено автомобильных покрышек. Мне не хочется иметь красную "ламборджинию" в черных, шипованных фантазиях. Если доктору Фрейду покажется это странным - я готов залезть под первую попавшуюся мне машину и простонать от оргазма часа четыре.
      Теперь - о даме...
      По поводу женщин у меня три беды: я не помню - как они выглядят; я не помню - как их зовут; и знать не хочу - от кого они забеременели. Потому что это меня расстраивает. Допустим, в четыре часа утра к вам в гости врывается сильно беременная брюнетка и заявляет, что зовут ее Матильдой. Я считаю, что это излишняя информация. Вдобавок от подобного визита можно описаться - на всю оставшуюся жизнь.
      Далее - об очках...
      Я их раздавил, когда забрался к даме в автомобиль. Уселся на переднее сиденье и почувствовал, как подо мною что-то хрустнуло. Вначале подумал, что это радикулит, потом решил, что не бывает радикулита в оправе. Сохраняя врачебную этику, я передал исковерканные очки даме, а про собственные болезни - не сказал ни слова.
      И наконец - о пневматическом пистолете...
      Им я пугал обнаглевших от страсти голубей. Пернатые парочки облюбовали мой подоконник для откровенного разврата. Во время совокупления - скребли когтями по жести, горланили "лебединые песни", сотрясали оконную раму и хлопали крыльями, аки орлы. Мне приходилось вскакивать и палить из пистолета в воздух. Что только усиливало голубиную страсть к моему подоконнику. Видимо, их возбуждал птичий секс в экстремальных условиях.