Вернуть изобилие

Перки, сторожившие выходы, стали дергаться. Они скреблись по воздушным шлюзам:

— Чи-и-и!

Этот крик, видимо, растревожил Тэла. Он издал задумчивый звук, напоминавший отдаленный сигнал охотничьего рога. Затем поднял одну лапу и согнул ее.

— Нет, я думаю, это здорово, — сказал Марко. — Племенной инстинкт. Как в футболе.

— Бритвы! — тут же загорланил Тэл. — Бритвенный пеммикан!

— Остынь, Тэл, — сказал Марко. — Я пошел. Я этим займусь.

Он протянул руку Табите:

— Возьми-ка его на минутку.

Прежде чем Табита успела согласиться или отказаться, кто-то еще решил приступить к действиям.

Он явился, катясь, как шар, из ниоткуда, из пустоты позади корабля. Он был бос, на нем была синяя, усыпанная блестками пижама. Он, кувыркаясь, пронесся над караулом перков и врезался в команду зацепившихся за корабль, разбрасывая их в стороны, как кегли.

— О Боже, Тэл, — сказал Марко, — Близнецам не терпится.

Тэл издал карканье, совершенно ничем не напоминавшее крик попугая, и, взлетев на монитор, устроился на нем, как на насесте.

— Прекрасно, — сказала Табита. — Блестяще. Давайте устроим здесь драку. Замечательный план.

Живой шар для боулинга (если он вообще был человеком) поднялся и отряхнулся. Три цеплявшихся за него перка отлетели в стороны.

Табита, на которую против воли все это произвело впечатление, внимательно разглядывала его. Он был высокий и тощий, с высоким голым лбом и гривой длинных волос, струившихся до середины его спины. Его глаза были глубоко посажены, нос тонкий и прямой, рот узкий и приоткрытый. Его руки и ноги были необыкновенно длинные и гибкие. Он размахивал ими, как ветряная мельница, в самых немыслимых направлениях, сбивая перков, как только они поднимались на ноги.

Но их было двадцать (если не двадцать четыре), и теперь они все поднимались на ноги.

Табита посмотрела на Марко. Он стоял, облокотившись на пульт, на его лице была широкая улыбка.

Худой человек что-то крикнул, что именно — Табита не разобрала. И когда маленькие грызуны разом накинулись на него, он выбросил руку назад, драматическим жестом указывая в глубь стоянки.

Тэл издал пронзительный свист:

— Ма-а-арципан! — завизжал он.

Табита содрогнулась. Она уже наполовину решила засунуть его назад в ящик и сесть на крышку.

Ее внимание привлекло движение на кормовых сканерах. На секунду она была сбита с толку: она решила, что это тощий, и не могла понять, каким образом он очутился позади них. Но это была другая тоненькая фигурка — женщина, взбиравшаяся на левое крыло, с него — на раскаленный корпус, и мчавшаяся по изгибу широкими, легкими скачками, выбросив вперед руку и показывая указательным пальцем и мизинцем на толпу, пытавшуюся повалить мужчину.

Над ними в воздух взмыло пламя и обрушилось вниз на перков. Раздались пронзительные вопли и завывания, лихорадочно заметались маленькие фигурки, пихаясь и отталкивая друг друга и сбивая пламя с тлевшей одежды и обожженных перьев.

Ошеломленная вспышкой, Табита неожиданно увидела лицо женщины — оно было очень близко и перевернуто. Женщина распростерлась на ветровом стекле, ни за что не держась и пристально глядя на них. Ее лицо было лицом мужчины, тонким, как лезвие бритвы, с голым лбом. Ее козлиную верхнюю губу оттеняла тонкая ниточка усов. Женщина улыбнулась и подмигнула Марко — все это за долю секунды, прошедшую между вспышкой пламени и мгновением, когда, широко раскинув руки и ноги, она ринулась вниз на визжавших перков.

— Сникс! — издал горловой звук Тэл.

Перки убегали из ангара, прыгая и исчезая из виду, — туда, откуда появились. Марко захлопал в ладоши.

Табита огляделась в поисках мужчины. Тот снова исчез. Она увидела женщину — мелькнул голубой отблеск на сканере левого борта — и пропал.

— Это было глупо, черт побери, — сказала она.

— Они победили! — торжествующе закричал Марко и потянулся к Табите.

Она позволила ему обнять себя и легонько поцеловала его.

— Давай двигайся, — сказала Табита. И показала на часы.

— Ты разве не идешь?

— Нет, — с этой-то бандой, жаждущей моей крови. С меня хватило их в Скиапарелли, помнишь?

Он отмел ее слова резким жестом:

— Это уже в прошлом, — заявил он. — НАС они больше не побеспокоят.

— Они будут искать тебя, — сказала Табита. — Там, наверху.

Она подняла глаза к невесомым тоннам, этажами возвышавшимся над их головами.

Марко взял ее за руку. Заглянул ей в глаза.

— Послушай, Табита, — сказал он.

Она отняла руку:

— Ты просто принеси мне ту микросхему, Марко, — сказала она. — А там посмотрим.

— Эй, — мягко сказал Марко, — нечего бояться. Я позабочусь о тебе. Ты же знаешь. Разве я не заботился о тебе все это время?

Табита проигнорировала его слова и отвернулась, чтобы посмотреть в ветровое стекло. Брошенные крюки валялись на заляпанном полу, как притаившиеся змеи.

— Иди, — сказала Табита. — Иди и доставай деньги. Я остаюсь.

— Но Табита, милочка…

— Не называй меня милочкой.

Она взглянула на Марко. Его глаза были огромными, карими, умоляющими, красивыми.

— Пока ты ходишь, я сделаю несколько звонков и узнаю, можно ли достать кристалл, — твердо сказала Табита. — А потом я собираюсь поспать. Я совершенно измотана.

— Послушай, — сказал Марко. — Послушай. Ты будешь гораздо лучше спать в отеле. Правильно? Мы устроим тебя в лучшую гостиницу на станции. В отдельный номер. Ты примешь душ, выпьешь пару рюмок, и тебе станет лучше. Раскрепостись. Расслабься немного. Ты же знаешь, как тебе надо расслабиться. А после этого — шоу!

— Все шоу, какие я хотела, я уже видела, — заявила Табита.

Неожиданно из монитора, находившегося на носу по правому борту, раздался голос:

— ПОЙДЕМ, КАПИТАН. НЕ БУДЬ ТАКОЙ НЕЛЮБЕЗНОЙ.

— ТЫ ЖЕ НАША ГОСТЬЯ, — сказал тот же голос из монитора, расположенного с другой стороны.

— Что? — спросила Табита. — Кто это сделал?

Ее голос гулко отдавался эхом в ангаре.

Табита бросилась к пульту управления. Испуганный Тэл взлетел со своего насеста и пронесся прямо мимо ее головы, свернув в последний момент и задев ее лицо крылом. Ударив по воздуху в том месте, где только что находилась птица, Табита стукнула по кнопкам, вырубив усилитель, неожиданно включившийся сам по себе необъяснимым образом.

— Кто это был? Ты? — набросилась Табита на Тэла, который даже близко не подлетал к выключателю.

Мониторы тихонько зашипели.

— Ну-ну, дружок, — Марко спускался по ступенькам к шлюзу. Тэл занял свое место на его плече. Марко поглаживал его в том месте, где полагалось находиться подбородку, и что-то тихонько говорил ему в утешение.

По мере того, как соединялись линии, мигали электрические огоньки. Из вентиляторов в кабину проникал легкий ветерок.

Табита снова круто развернулась к мониторам.

Прожекторы освещали заляпанные бурые стены ангара, грязный пол, крышу. На экранах не было ничего, кроме голубого сияния сигнальной башни и большой неопрятной кучи пакетов и ящиков, сваленных у двери лифта. Все шланги были подключены. Нигде никого не было видно.

Табита быстро поднялась. Она промчалась вниз по ступенькам и рванулась мимо Марко в люк.

Она рывком открыла внешнюю дверь и выглянула за борт корабля.

Вокруг нее плескался фальшивый зефир искусственного воздуха, тяжелого от прогорклого жира и цинка.

— Кто там? Выходите!

За спиной Табиты, в кабине пилота, что-то подозрительно шевельнулось — намек на движение, нет, даже не это: что-то вроде паузы в тишине, где мог прозвучать шепот, если бы кто-то шептал.

Табита выпрыгнула из шлюза назад, к подножию ступенек.

В ее кресле сидела женщина с усами. Напротив нее был мужчина — в кресле второго пилота. Ремни были пристегнуты, головные телефоны надеты и подсоединены к консоли.

Если не считать усов, их лица были идентичны.

Они поклонились:

— Саския и Могул Зодиак, — хором объявили они.

— Близнецы, — сказал Марко.

18

— Хорошо, — сказала Табита. — Вон. Все вон отсюда.

— Ей это не понравилось, — сказал Могул.

— Это сразу можно сказать, — заметила его сестра. Она с увлечением играла с засохшей дыней, каким-то образом попавшей к ней в руки. Она подбрасывала дыню и ловила ее, когда та медленно опускалась вниз. — Хотите, мы съедим ее за вас?

— Что? — спросила Табита. — Нет. Положите ее. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда, все. Я хочу, чтобы все покинули мой корабль.

Марко обнял ее одной рукой. Табита оттолкнула ее.

— Ну, Табита, — сказал он. — Не будь такой. Разве это было не здорово? Это ведь было великолепное шоу, правда? Они потрясающие, правда?

— Я тебе уже сказала, какой расклад, Марко, — ответила Табита. — Давай. Иди отсюда.

— Табита, поверь мне. Это была ерунда. Ерунда по сравнению с тем, что ты можешь увидеть сегодня вечером. — Он хлопнул в ладоши, сжал руки и с сияющим видом оглядел переполненную кабину.

— Я ничего смотреть не собираюсь, — сказала Табита. — Я собираюсь спать. Мне еще долго вести корабль.

— Мы можем помочь тебе в этом, — сказал Марко.

— Нет, не можете, — ответила Табита (он уже начинал раздражать ее). — Вот что ты можешь сделать, — это пойти и достать ДЕНЬГИ. Время выходит. И тебе надо готовиться к шоу. Так что теперь я хочу, чтобы ты и вся ваша шкатулка с фокусами убирались с моего корабля и с моего пути. Иди. Ступай отсюда.

Близнецы выскользнули из кресел и, кувыркаясь, легко спустились по ступенькам.

— Шкатулка с фокусами? — сказала Саския. — Что это значит — наша шкатулка с фокусами? — Голос у нее был обиженный.

Ее брат успокаивающее похлопал ее по руке:

— Я думаю, капитан просто немного нервничает, — сказал он. — Немножко испугалась. — Проходя мимо Табиты, он улыбнулся ей.

— Она сказала «шкатулка с фокусами», — пожаловалась Саския, следуя за ним.

— Отдай мне это, — сказала Табита, выхватывая у Саскии дыню, которую та катала по руке, медленно двигая ее от плеча к запястью и назад.

Они прошли через люк и легко скатились на пол вперед ногами.

Захлопали крылья, и Тэл неожиданно опустился на плечо Табиты и завопил:

Прощай — это слово труднее всего сказать,

Это песня, которую трудно пропеть…

— Марко, забери его.

— Сюда, Тэл, — сказал Марко, щелкая пальцами. — Не могу поверить, — с силой добавил он, когда птица перелетела на его плечо. — Ты не пойдешь со мной? Неужели ты не знаешь, как сильно ты мне нужна? Не знаешь, что ты значишь для меня?

— У меня начинает складываться довольно четкое представление об этом, — сказала Табита.

— Послушай. Я знаю, что далек от совершенства, — сказал он. — Я артист. Мы все артисты. Ты должна понять. Ты не можешь ждать от нас, чтобы мы были похожи на других людей. Радость моя, я же не говорю, что это будет легко.

— Я говорю, — сказала Табита. Она протянула руку. — Микросхему, — сказала она.

Близнецы добрались до дверей и вызвали лифт.

— Нет, — сказал Марко.

Табита уставилась на него с открытым ртом.

Марко поднял попугая со своего плеча и отправил его через шлюз.

— Лети, Тэл. Отправляйся к остальным. Нам надо выяснить этот вопрос, — сказал он, пристально глядя на Табиту.

Табита оскалила зубы и сжала кулаки:

— Нечего выяснять, Марко.

— Я никуда не пойду, — заявил он.

— Если ты не достанешь денег, ищи себе другой корабль, — свирепо напомнила она.

— Я не могу тебя оставить, — сказал Марко. — Ты ведь собираешься удрать, правда? Как только двери лифта закроются, ты тут же улетишь отсюда.

— Я НИКУДА не полечу, — закричала она, — пока не получу…

С дальнего конца причала раздался вопль и улюлюканье.

Табита и Марко бросились к двери.

Близнецы стояли по обе стороны лифта, в одинаковых позах, пытаясь держать его двери закрытыми. В дверях была крохотная щелочка.

Несколько перков старались проникнуть в эту щелку.

— Чи-и-и! — орали они. — Чи-и-и-чи-и-и-чиии-и!

Один перк прорвался внутрь из лифта; за ним — другой. Уже показался третий.

Первый перк бросился на Могула.

Тэл накинулся на второго, растопырив когти и нанося удары клювом.

Зацепившись за дверь ногой, Могул сильно ударил другого перка. Он попал перку в горло. Тот, извиваясь, упал на пол.

Перк Тэла издавал пронзительные вопли.

Раздался звук глухого удара. Это Саския бросила чем-то в третьего перка и попала ему в голову. Он камнем свалился на пол. Саския с шумом захлопнула двери лифта, а Могул в это время ударил по рычагу управления, чтобы отправить лифт.

Саския нагнулась и подняла свой снаряд, затем Близнецы стремительно вбежали назад на судно. Тэл бросил свою обмякшую жертву и полетел прямо над их головами в шлюз.

— Похоже, что мы все остаемся, — заметил Марко.

Саския и Могул прыгнули на борт. Они тяжело дышали.

— Я вас предупреждала, — сказала Табита.

Пока Могул закрывал дверь, Саския сунула свою ношу в руки Табиты. Это оказалась все та же дыня, вернее, то, что от нее осталось.

— Я уже не хочу это есть, — сказала она.

— О'кей, — Марко вдруг стал очень серьезен. — Есть здесь еще один выход отсюда?

Табита показала большим пальцем в направлении разверстой пасти ангара.

— Можешь вскарабкаться, — сказала она.

— Правильно, — отозвался Марко.

— Они тоже могут, — сказала Табита.

Ее все это позабавило. Она чувствовала себя отомщенной. Ее планы не изменились. И у нее как раз появилась идея, которая могла заставить их всех двигаться.

Забравшись наверх, в кабину пилота, Табита выбросила дыню в мусорный отсек и вытерла руки. Затем откинула свое кресло и уселась в него.

Она бросила взгляд на часы и тут же отвела глаза. Три часа. Едва-едва.

Марко вошел без приглашения и встал рядом. Не обращая на него внимания, Табита нажала кнопку на пульте и передала серию команд. Затем откинулась назад, сложив руки.

На верху «Элис Лиддел» заливающий свет стал вращаться и превратился в свет прожектора: два широких луча, сиявших на крыше причала и освещавших темные стоянки позади него. Там были две черных металлических полосы — два рельса, косо уходивших вверх из ангара и исчезавших в темноте.

— Это прямо вверх по вашей улице, — сказала Табита.

Снаружи, в темноте, что-то двигалось.

Все набились в кабину пилота и уставились в лобовое стекло. Марко стоял позади Табиты, сцепив пальцы в ремнях над ее головой. Тэл цеплялся за ремни кресла второго пилота, где сидели Могул и Саския, беззастенчиво прижавшись друг к другу и серьезно глядя вверх, как двое котят.

Скользя по рельсам, на них надвигалась огромная темная масса. Она была неуклюжая и закругленная, огромный узел, свисающий с некоего подобия тележки на колесах.

Когда масса появилась в ангаре, устройство слежения щелкнуло и стало вращаться. Разматывая канаты, оно стало опускать узел.

На пути вниз узел развернулся, расправив крылья вправо и влево. Ткань, из которой он был сделан, двигалась на свету, переплетаясь, скользили шнуры, и свет струился сквозь них и между ними. Это была сеть.

Затем раздался звук механизма, начавшего работать позади них. Все обернулись, кроме Табиты, продолжавшей следить за спуском сети по носовому монитору с выражением удовлетворения на лице. Ее пассажиры заторопились к пустому трюму, в то время, как крыша Элис раскалывалась надвое.

По всей ее длине протянулась ниточка голубого света, затем она стала шире, шире, и две половинки крыши раздвинулись, мягко скользнув внутрь стенок. Огромная сеть ровно опустилась через разрыв между свернутыми грузовыми экстензорами. Ее блоки жалобно стонали.

Тэл, спасаясь, вылетел в проход, а Марко и Близнецы поспешно попятились, уступая дорогу. Табита повесила на плечо сумку и небрежно вышла из кабины, даже мельком не взглянув на огромные канаты, стремительно скользившие вниз, к ее голове.

Это было ее шоу.

Табита лениво прошла в конец трюма, где открыла панель управления и нажала несколько кнопок. Затем обернулась. Кончик сети опустился вниз, мягко, с глухим стуком ударившись о палубу, свернувшись в нескольких сантиметрах перед ее ногами, и все механизмы остановились.

Рядом с Табитой Марко сжимал свой дорожный баул, с некоторой тревогой рассматривая развернутую сеть:

— Ты хочешь, чтобы мы поднялись наверх в этой штуке?

— Ну, что ты, есть же еще лифт, — отозвалась Табита. — Его можно вернуть в одну минуту.

— Нет, нет, это замечательно, — с беспокойством сказал Марко. — Правда.

Близнецы подошли и стали исследовать сеть. Саския кончиком пальца попробовала шнуры.

— Похоже на аварийную сеть, — с отвращением сказала она.

— Наверное, сейчас следует быть более гибкими сейчас, — медленно произнес ее брат, — мы, по-видимому, в отчаянном положении.

— Но мы НИКОГДА… — начала Саския.

— Не волнуйся, — злорадно сказала Табита, — в дырки ты не провалишься.

Саския уставилась на нее. Табита отвернулась и нажала клавишу подъема. Над их головами снова раздался гул механизмов.

— Тебе лучше поторопиться, Марко, — сказала Табита. — У тебя осталось всего три часа, чтобы вернуться с деньгами.

Саския тонко пожала плечами, и они с Могулом, сделав сальто, один за другим легко прыгнули в сеть.

— Где кончается эта штука? — спросил Марко.

— На складах, куда производят поставки, — четко ответила Табита. Она радовалась, что снова обрела контроль над ситуацией.

Подъемные канаты натянулись. Тэл летал между ними, над поднимающимися концами сети, и кружился высоко вверху.

— Марципан! — кричал он. — Самая лучшая обувь!

— Все на борт, — скомандовала Табита.

У ее ног край сети стал отрываться от пола.

Марко обернулся, в его глазах была странная настойчивость. Он неожиданно обнял Табиту, прижав ее руки к бокам. И яростно поцеловал.

— М-м-м-ф…

Он сбил ее с ног.

— М-м-м-о-о! — закричала Табита, в то время, как их губы раскрылись. Она падала на палубу, и он падал вместе с ней, все еще крепко сжимая ее в объятиях.

Поднимавшаяся сеть спутала ноги Табите. Они вместе грохнулись в нее. Сеть уже поднялась с палубы и мягко несла их вверх.

Запутавшись в сети, Табита задохнулась, и из ее груди вырвался жуткий полузадушенный вопль. Она уперлась щекой в сеть. Сумка врезалась ей в ребра. Марко лежал на ней. А Близнецы — поверх Марко. Табита несвязно кричала.

Близнецы взобрались по канатам, и давление ослабло. Марко все еще лежал на Табите. Маслянистые шнуры врезались в ее тело со всех сторон. Все, что она могла видеть одним глазом, — была крыша ее корабля, «Элис Лиддел», разверстая под ними. Из трюма выплыло что-то зеленое. Это был Тэл.

Марко удалось высвободить руки, и он старался встать на колени. Сеть покачнулась, он споткнулся и сильно ударил коленом в копчик Табиты.

— У-у-у!

Тут он поднялся, отодвинувшись от Табиты, и она сумела, цепляясь за сеть, принять неуклюжую позу.

Теперь они выползали из ангара. По мере того, как угасала сигнальная башня, замирало и голубое сияние.

— Ух! — сказала Табита. — Ух!

— Ты в порядке? — тревожно спросил Марко. — Табита! Ты в порядке?

Она наградила его хорошим тумаком. При этом ее рука зацепилась за сеть, и удар пришелся ему в висок. Неожиданно ее нога провалилась сквозь сеть. Она свалилась набок, бессвязно крича от ярости.

Тем временем они вплыли в мерцающую темноту пещеры дока. Над головами Табиты и Марко в изящных позах водных спортсменов, закрепившись ногами в ячейках сети, висели на канатах Близнецы. Пол доков уходил у них под ногами, тускло поблескивали огни разметки трассы, в темноте внезапно появлялись вспышки неяркого пламени.

Табита с трудом поднялась на ноги и заорала на Марко:

— Ты!..

— Я знаю, — сказал он. — Прости меня. Мне, правда, очень-очень жаль. Скажи мне, что у тебя все в порядке.

— В порядке? — выкрикнула она ему в лицо. — В ПОРЯДКЕ?

Сеть мягко пронесла их вверх сквозь продолговатый портал, отделанный неправильной формы, неряшливо смотревшейся плиткой, в помещение вокзала, утопавшего в резком янтарном свете. Здесь радиусами разбегались двадцать дорожек. На их дорожке из будки с подозрительным видом появилась женщина-оператор, наблюдая за их прибытием. Из ее черепа торчали цветные провода. Вокруг нее собралась целая группа грузовых роботов.

Перков вроде бы нигде не было видно.

Прежде чем сеть остановилась, Близнецы вскочили и выпрыгнули из нее, встав по бокам женщины.

Они с помпой приветствовали ее.

— Потрясающие Близнецы Зодиак, мадам.

— С нашими наилучшими пожеланиями.

— Два билета на наше сегодняшнее представление.

Женщина затеребила пальцами электрод в своем слуховом центре. Что-то оттуда раздавалось. Она не сделала попытки взять предложенные билеты. Саския — или, может быть, Могул? — сунула их в нагрудный карман ее комбинезона.

— Сад Меркурия.

— В восемь!

И они колесом прошлись мимо нее.

— Подождите минутку! — крикнула им вслед женщина.

Близнецы остановились и обернулись.

— Портовый налог, — сказала она, медленно и сурово. — Разрешение на въезд. Паспорт. Регистрация судна.

Сеть, наконец, отпустила Табиту, и она наблюдала, как Могул Зодиак проделывал пассы в воздухе перед глазами оператора.

— Думаю, вы найдете их в порядке, — сказал он, показывая ей свою руку.

Его ладонь была пуста.

19

Марко устроил целое представление, помогая Табите выбраться из сети. Она вырывалась от него. Тогда он придвинулся совсем близко.

— Спокойно, — тихонько произнес он. — Мы уже почти вышли отсюда.

— Отстань от меня! — крикнула она. Оператор повернула голову, глядя на них стеклянным взором. Все ее роботы, подражая ей, обернулись тоже.

— Моя сестра, — пояснил Марко, глупо ухмыляясь и крепко обнимая Табиту. — Умствующая Мариголд. Она плохо переносит космические путешествия. Пойдем, сестричка, теперь ты в безопасности.

Табита яростно отпихнула его. Сейчас она ему даст, даже если они снова закатают ее в тюрьму. Ее руку остановила единственная мысль. Женщина пристально смотрела на них, и Табита не знала, кто сейчас смотрит ее глазами. Ей больше не нужны были неприятности.

Табита знала, что не отделается от полиции простым штрафом. Она слышала, что полицейские на Изобилии не дают себе труда даже бросить человека в каталажку. Ходили слухи, что они просто раздевают его и отправляют прямиком в зону приключений. А потом удаляются.

Табита снова повесила на плечо сумку. Марко снова надвигался на нее:

— Хочешь получить свои деньги? — шепнул он. — Тогда лучше держись меня.

— Мне необходимо видеть ваше разрешение на въезд, — упрямо повторила оператор. — Паспорт. Регистрацию судна. Код квитанции об уплате портового налога.

Табита издала рычание. Она вытащила свое удостоверение и приложила его к своим капитанским погонам:

— Я перевозчица грузов, водитель и владелец, мой корабль там, внизу, — сказала она, жестом указав вниз, в сторону набережной. Затем сунула под нос женщине свой ручной монитор: — Видите? BGK009059.

— А мое удостоверение у них, — сказал Марко, показывая пальцем. Оператор обернулась посмотреть, Тэл и Близнецы Зодиак уже скрылись из виду, пройдя вдоль набережной, между штабелями плотов и барабанов.

— О, — неуверенно произнесла оператор. — О'кей.

Ее глаза были налиты кровью, в них было смятение.

Марко схватил Табиту в охапку и энергично потащил ее прочь с набережной.

— Непременно приходите на представление! — обернувшись, крикнул он и жизнерадостно помахал рукой.

— Я возвращаюсь, — настаивала Табита.

— Времени нет, — ответил он, загораживая ей дорогу.

— Мне нужно закрыть крышу, — сказала Табита. — Ты что, хочешь, чтобы ее кто-нибудь угнал? Не забудь, Марко, мы на Изобилии.

Он заключил ее в объятия.

— Отпусти сейчас же! — заявила Табита.

Но он не отпускал.

— Отстань, Марко! — она локтем ударила его под ребро.

К несчастью, в это время на набережной, небрежно прогуливаясь, появился полицейский.

Он двигался механически, вприпрыжку, на ногах, снабженных гидравлическими приводами. Его голова вертелась туда-сюда. И тут его взгляд упал на Табиту, боровшуюся с Марко. Полицейский сканировал их единственным, как у циклопа, глазом. Его лицо ничего не выражало. При нем была пара пистолетов.

— Какие-нибудь проблемы? — хрипло спросил полицейский. Его рот был набит нержавеющей сталью.

— Нет, — поспешно сказала Табита, — нет, никаких. Спасибо.

Полицейский спросил:

— Вам требуется лицензия на дуэль?

— Лицензия на что? — переспросила ошеломленная Табита. Марко смотрел в сторону.

— Лицензия на дуэль, — отозвался полицейский. — Вы его били. Чтобы бить его, вам требуется лицензия на дуэль. Это здесь, в этом секторе. Это на складе сектора 4.

— У нас просто небольшое семейное недоразумение, — сказал Марко.

— Моя сестра, Умствующая Мариголд, — Табита лягнула его в лодыжку. — Мы торопимся, — сказал Марко, — спасибо, большое вам спасибо.

Они сделали поспешную попытку пройти.

Полицейский загородил им дорогу. Пока он производил подсчеты, его маска мерцала.

— Лицензия на дуэль стоит десять скутари, — заявил он.

И пожевал губу, влажную и ржавую.

— Нам не нужна лицензия, — громко и отчетливо сказала Табита. — Хорошо?

Полицейский пожал плечами, и его плечевые сервоприводы застонали. У него явно были проблемы с мозгами. Это был киборг низшего класса, разового использования.

— Я должен взять с вас плату за вызов, — сообщил он.

— Мы вас не вызывали! — запротестовала Табита.

Но спорить было бессмысленно.

— Это будет стоить два-семьдесят пять, — сказал полицейский, — за вызов.

Марко порылся в кармане в поисках своей кредитной карточки-микросхемы:

— О'кей, о'кей, — сказал он. — Держите.

Голова полицейского задвигалась вправо и влево, сканируя их обоих.

— Маленькое семейное недоразумение, — продолжал Марко, беря полицейского за локоть и вставляя микросхему. — Что поделаешь, это шоу-бизнес! И раз уж я об этом заговорил, надеюсь, вы примете эти два пригласительных билета на наше представление сегодня вечером в Саду Меркурия.

— Дарения с благодарностью принимаются, — монотонным голосом сказал полицейский.

С билетами, пристегнутыми к табличке данных на груди, полицейский развернулся и легко покатил дальше.

Марко схватил Табиту за руки:

— Ты не должна делать такие вещи, — настойчиво прошептал он. — Особенно здесь. Я не всегда буду рядом, чтобы тебя вытаскивать.

Табита упрямо сжала губы:

— Я пойду и запру свой корабль, — заявила она.

— Да ничего с ней не случится, — беспечно сказал Марко. Кредитная карточка мерцала в его пальцах.

— Сколько у тебя на этой карточке, Марко?

— Я тебе уже сказал. Не хватает.

С минуту они постояли, пристально глядя друг на друга.

— А где нужная?

— У Ханны. Ты собираешься идти и получить ее? Я именно туда и направляюсь, — сказал он совершенно разумным тоном.

Табита с шумом выдохнула воздух и стиснула зубы.

— О'кей, — на ходу сказал Марко, выказывая все признаки сожаления, — значит, ты мне не доверяешь. Я не могу иметь с тобой дело, раз ты мне не доверяешь. Пойдем, познакомишься с Ханной, и она отдаст деньги прямо тебе в руки. Потом можешь сразу возвращаться на корабль, если хочешь. Это все, что я могу сказать.

Неизвестно откуда взявшийся Тэл пролетел по пыльному янтарному воздуху и уселся на плечо Марко.

— Марко, — позвал чей-то голос.

— Марко, — прозвучал тот же голос из другого места.

— Ханна ждет, Марко.

— Поспеши, Марко.

Появился один из Близнецов, лениво спускаясь по стропилам с каких-то лесов.

Марко сверился со своими часами.

— Лучше возьмем такси, — сказал он.

Пока он произносил эти слова, появилось такси — маленький дешевый мрачный робот. Сзади у него восседал второй Близнец. Такси остановилось у лесов. Первый Близнец быстро скользнул по горизонтальной балке и аккуратно прыгнул в такси.

— Поспеши, Марко, — хором пропели Близнецы.

Если ей придется везти их всех на Титан, от этих двоих у нее мурашки будут бегать по коже. Следуя за Марко в такси, Табита решила посмотреть, не сможет ли она лучше договориться с этой Ханной Су. Она убедит ее, что Элис — не тот корабль, который нужен самой труппе, возьмет только их снаряжение и таким образом получит деньги. Или она может затянуть ремонт до тех пор, пока не будет уже слишком поздно, и им придется искать другой корабль. Тогда она останется должна Ханне, но с этим она разберется потом, когда они уже отчалят. Если Ханна — их менеджер, могут найтись другие дела, которые Табита сможет для нее сделать. Что-нибудь без опасных музыкантов и ненормальных акробатов.

Табита сидела рядом с Марко, лицом к Близнецам. Тэл прыгал по полу среди окурков и оберток от креветочных палочек. Когда такси тронулось с места, увозя их прочь от грузового вокзала в туннели Изобилия, у них под ногами покатилась пустая банка из-под какого-то напитка.

Поток воздуха развевал их волосы. Над головами мелькали легкие стержни. Табита бросила взгляд на Близнецов Зодиак, сидевших в обнимку неподвижно, как два манекена. Они действительно были совершенно одинаковыми. Идентичные разнополые близнецы — это ведь невозможно, правда? Табите стало интересно, с чьими же генами здесь пытались халтурить.

Она оперлась на ручку кресла, стараясь не думать о времени и наблюдая, как мимо проносится мрачный пейзаж. Стены в большинстве своем были грязно-бурыми, в пятнах от дыма или воды, и крошились в тех местах, где была установлена временная проводка, воздухе — или мусоропроводы. Туннель загибался вправо и влево, скругляя углы, то взбираясь вверх, то ныряя без всякой логики или предупреждения, а потолок то поднимался, то устрашающе падал. Иногда они пересекали другие туннели, где тоже неслись транспортные средства. Создавалось впечатление, что никакой системы сигнализации или регулирования транспорта здесь не было.