Комната ужасов (№1) - Комната ужасов

– Ценный? – спросил Джейми.

– Я думаю!

– Миллионы?

– Ну, тысячи, я полагаю.

– Ну-у.

– Не падай духом, сын, – сказала мать, – там еще есть.

– Тихо, – сказал Боб, – слышите? – Он потряс маленькую замшевую сумочку. Там что-то звякало. Содержимое было вытряхнуто на стол. Выкатилось с дюжину маленьких золотых монет и две побольше.

– Парой тысяч больше, Джейми, – сказала Баунти. – Как пить дать.

Харвест собрала их в кучку и пересчитала, «Черт, – подумал Джейми, – они что, не доверяют мне? Сразу инвентаризацию делают!»

– Книги, по-моему, – заметил Боб, вытаскивая еще три предмета из черной дыры. – Все, братва.

– Нет. Это альбом с марками, – влез Рон.

– Поищи там «черную пенни», – почти закричал Джейми.

Послышался звонок в дверь и, почти одновременно, звук поворачивающегося в замке ключа.

Пойду разберусь! – сказал Боб. Одетая в черное фигура миссис Хармон протиснулась в холл.

– Зачем трезвон, если есть ключ? – спросил Боб. Она ничего не ответила, но заглянула через его плечо. Он распахнул дверь.

– Стойте! Вам сюда?

Разносчик замер, занеся одну ногу над порожком своего пикапа.

– Она сказала, что нет, – проворчал он, указывая в сторону миссис Хармон.

– Дюжина красных роз на длинных стеблях. Правильно?

Векки встретила Боба, несущего охапку цветов, в холле.

– Мирная инициатива, – пробормотал он, сунув ей розы.

Векки положила букет на столик.

– Принята! – прошептала она, падая в его объятия. – Я выйду на пару слов с небезызвестной домоправительницей, – сказал Боб мягко, как только объятия разомкнулись.

Когда он вернулся в библиотеку, Векки пристраивала букет в большой кувшин.

– Ваз нет, – оправдывалась она.

Молодые люди были погружены в изучение находок. – Вот эта, может, и стоит что-то, – говорил Рон, – вещь явно старинная. Шекспир.

Миссис Хармон ворвалась в комнату и с яростью принялась за пыль.

– В будущем, миссис Хармон, я буду вам весьма признателен, если вы соизволите стучать, прежде чем войти в комнату.

Миссис Хармон сделала вид, что не слышит. – А другая книга, Рон? – спросил Боб.

– Что-то вроде старого дневника. Читается с трудом. Эфраимов, видно.

– Покажи-ка мне, – потребовал Джейми. – Там, может, ключи еще к каким-нибудь сокровищам.

Он потянулся за книгой через стол.

– Осторожно! – вскрикнула Векки.

Миссис Хармон вытирала стол необычайно размашистыми движениями. Тряпка зацепила тяжелый кувшин с цветами. Он упал. Ливень из алых цветов и воды обрушился на ветхую книгу.

– Дьявол! – вскричал Боб.

– Цветы, – фыркнула миссис Хармон, – я же говорила: не будет от них добра в этом доме.

Плечи Боба напряглись, пальцы сжались в кулак. Голос же сделался необычайно мягок.

– Миссис Хармон. Мы возьмем на себя уборку. Я бы советовал вам покинуть дом. Сейчас же.

– У меня обязанности по дому, мистер Брайер. Зеркала должны быть в порядке.

– Я полагаю, – Брайер посмотрел на часы, – вы в состоянии дойти до двери минуты за четыре, миссис Хармон.

Под спокойным ровным его взглядом домоправительница начала пятиться.

– Тридцать секунд. Двадцать. Десять, девять, восемь… Входная дверь захлопнулась.

– Сука! – взорвалась Баунти.

– Просто помешанная пожилая дама, – сказал Боб. Он взял размокший дневник за корешок, повернулся к Векки: – Идеи есть?

– Дай. Попробую в духовке. Я знаю, в готовке я не слишком преуспела. Посмотрим, как у меня получится с просушкой.

Джейми отломил еще одну корку хлеба, прошелся ею по пустой тарелке.

– Это было та-ак здорово, – вздохнул он.

– Тебе надо попробовать его курицу с дарами моря, – сказала Баунти.

– И его «омара Альфреда», – присоединилась Харвест.

– Креветки в омаровом соусе.

– Беф-Веллингтон.

– Блинчики с миндалем.

– Да я-то с радостью, можете мне поверить. А как называлось то, что мы уже доели?

– Петух в винном соусе, – сказала мать холодно. – Вышло что-нибудь с сушкой, Векки? – Боб поменял тему.

– Высохло, но…

– Но?

– Но вот-вот рассыпется.

– Этого следовало ожидать. Бумага и до купания была тонковата.

– Ну не только. Многие страницы слиплись. Какие-то вывалились. Чернила размылись. Не знаю, можно ли там еще что-то разобрать.

– Все эта сука Хармон! – возмутилась Баунти. – Если странички рассыпаются, надо достать прозрачного скотча, – предложила Харвест, – вдруг поможет.

– У тебя нежные руки, Харвест, – сказал отец. – Она толкнула под столом Джейми коленкой, тот сглотнул слюну. – Почему бы тебе не осуществить собственный проект? – продолжал Боб. – Посмотрим, сколько ты сможешь расшифровать. – Затем повернулся к Джейми:

– Ты можешь взять на себя всю тайнопись? Сделать нам каталог всех посланий?

– Новое дело. Только я не знаю, какой в этом толк. Я утром посмотрел тут несколько. Ерунда какая-то! Он явно чокнутый, Эфраим этот. «Верь тому, что в зеркале. Оно – хороший слуга, но скверный хозяин. Все, что Оно желает, – боль, кровь и плоть. Оружие: пиршество и голод». Дерьмо это все.

– Джейми! – запротестовала мать.

Юноша покачал головой и что-то пробурчал.

– Как бы то ни было, – сказал Боб, – перепиши, сделай перекрестные ссылки, на каждой – как и откуда. Как тебе нравится. Стол в библиотеке достаточно велик, чтобы быть вашим с Харвест штабом.

Джейми просиял.

– Вы, похоже, надеетесь, еще что-то будет, – заметил Рон.

Боб откинулся назад на стуле, полез за трубкой. – В этом доме еще осталось несколько тайн, уверен. хочу, чтобы вы с Баунти занялись составлением плана. Мы до сих пор не знаем, зачем поделили бальную залу. – Мы собираемся продавать драгоценности, марки и старинную книгу? – спросил Джейми.

– Только не драгоценности! – воскликнули Баунти и Векки одновременно.

– Ладно. – Боб рассмеялся и покачал головой. – Но марки и книгу надо бы отнести оценщику.

– А понесет кто? – Джейми нахмурился.

На мгновение стало тихо.

– Мы пока что не слывем «богатеями», – заметил Рон. – Настолько, чтобы ходили к нам.

Коллективный вздох. Мысль покинуть дом не радовала никого.

– Не знаю насчет «богатеев», – сказал Боб. – Насколько нам известно, мы располагаем пока тридцатью тысячами. Это не богатство.

– Для начала неплохо, – заметила Харвест. – А наше яйцо? А пещера? А скелеты? Мы должны кого-то поставить в известность? Какие-нибудь власти?

– Только устроить себе кучу суеты и нервотрепки, – сказала Баунти.

– Согласен, – сказал Боб. – Я понимаю, если мы обнаружили бы тело. Нет оснований искать здесь какой-то криминал. Кости пролежали там, может, сотню лет. И еще полежат.

Глава 5

Джейми и Харвест переселились со своей работой за столик сбоку. Баунти и Рон заняли большой.

Младшие наблюдали за старшей парой. Те расстилали листы бумаги и скрепляли их скотчем в один большой. – Похоже, вы собираетесь делать план в натуральную величину, – издевался Джейми.

– Заткнись, не мешай работать, – огрызнулся брат. Харвест подошла к окну, посмотрела на улицу.

– Еще жуки! Чума на них что ли напала в этом году?

– Вуди выметет, – сказал Джейми. – Что там, интересно, делается? – кивнул он в сторону читальни. – Остается надеяться, что он разберется с марками не хуже, чем с книгами, – сказал Рон.

– Да уж! Шестьдесят пять тысяч. Было бы очень, очень недурно, – сказала Баунти.

– Шестьдесят четыре семьсот, – поправил Джейми. – Без разницы.

– Здесь нельзя ошибаться.

– Ты – само доверие, Джейми, – заметил старший брат.

– «Дела Дома следует делать внутри Дома», – процитировал младший. – «Оно Само позаботится о Себе», – продолжил он.

Ты такой же чокнутый, как старый Эфраим, – сказал Рон. – Похоже, ты всерьез веришь во все то барахло с бабками-ежками.

– Зря смеешься. Оно этого не любит, – ухмыльнулся Джейми. – Помнишь, как Оно поступило с цветами?

– Чушь!

– Помнишь первый букет?

– В воду не поставили.

– И они пожухли и засохли за ночь? А розы? Они-то были в воде.

– И растение, – поддержала Харвест. – Карликовый апельсин в горшочке.

– В воздухе, наверное, что-нибудь такое, – предположил Рон.

– Не шути, – прошептал Джейми дрожащим голосом. Он замахал руками и подошел к Рону. – Оно доберется до тебя!

– Заткнись, ты, пацан! – прикрикнул Рон. – Не мешай работать взрослым.

– Взрослым? Это кто.

Дверь открылась, и вошел Боб. Улыбка разрезала его широкое лицо от уха до уха. – Я не помешал? – спросил он. – Ну да не важно. Баунти, открывай шампанское! Все окружили Боба.

– Что там?

– Сколько?

– Больше, чем за книги?

– Терпение, мои маленькие богатенькие детки, терпение! – Боб пятился, подняв руки вверх.

– Богатенькие детки? – пискнула Баунти – Насколько богатенькие?

– Как насчет еще ста девяти тысяч четырехсот? – Боб достал из нагрудного кармана чек и помахал им в воздухе. – Будем надеяться, что этот не попытается заставить нас пережить тяжелые дни, как тот книжник.

– Индюк, – нахмурилась Баунти.

– Странный тип, конечно, – сказал Боб. – Не тот формат, видите ли! Будь внимательней, когда имеешь дело с деньгами. У него было достаточно времени изучить все эти глупости.

– Он ничего не сделает? А, пап? – спросила Баунти.

– Никоим образом! Я не оставил никаких данных. На расписке все четко. Однако хорошо, что я послал за чеком курьера.

– Поняла, что я имел в виду? «Дела дома следует.», – Джейми толкнул Харвест. – На этот раз – без проблем. Чек – кассовый. – Боб сунул его в карман и подошел к столу посмотреть на плод усилий старших. – Как продвигается план?

– Первый этаж готов, – ответила Баунти. – Явных пробелов нет. Разве что в стенах могут быть полости.

– А может, есть все-таки? Золото, например, много места не займет. – Безусловно. Чтобы убедиться окончательно, надо послать Джейми с какой-нибудь штукой: пусть разломает к чертовой матери все стены.

– А наверху?

Рон и Баунти переглянулись.

– Ну? – спросил Боб.

– Это, похоже, мой прокол, – признался Рон. – Чего-то там не стыкуется. – Планировка очень путаная, – кинулась Баунти на подмогу. – Рон не виноват. Мы дважды пробовали. Никак не могу зарисовать правильно. – Я так и думал, что с этим этажом будут сложности, – сказал Боб сухо. – Видимо, вид кроватей тебя из колеи выбил.

– Мы попробуем еще раз. – Рон закашлялся.

– Только не сейчас. Начинать надо с нарезанных комнаток, это ясно. Была же причина делить бальную залу на клетушки. Джейми, ты не мог бы проверить погреб: есть там инструменты?

Джейми направился к двери.

– Поосторожней там с бабкой-ежкой. А то еще Оно доберется до тебя, – крикнул Рон удаляющейся спине брата.

Джейми повернулся.

– Ну хватит, – остановил Боб. – Джейми, поищи там, пожалуйста, ломик и стамеску. Джейми протянул руку, как слепой, и нашарил выключатель. Вот она, та самая первая ступенька. Он посмотрел вниз, в узкий длинный пролет. Дверь захлопнулась за спиной, скрипнув проржавевшей пружиной. Если смотреть с того места, где он стоит, все ступеньки вроде в порядке.

Три лампочки. Одна вскарабкалась на стену сбоку от лестницы, другая – у ног, свисает из полуистлевшего старомодного абажура на гибкой ножке, третью отсюда не видно, только свет. По сорок ватт? Пыльные, неяркие, но месту соответствуют. Джейми ощупал носком первую ступеньку и только тогда ступил. Пружинит, как и положено дереву, но крепкая. Не раздумывая далее, юноша спустился, держась ближе к стене. Земляной пол вымощен плиткой. Может, что-то зарыто под ней? Следов вмешательства не видно. Третья лампа-над крепким деревянным верстаком, к концу которого прикручены большие старые тиски. Стена вся занята аккуратно сделанными полками для инструментов. На верстаке – ничего, кроме обрезков медной трубки и свернутого листа свинца. «Эфраим чинил собственный водопровод?» – предположил Джейми.

Полки с инструментами по своему расположению напоминали церковный орган. Верхний ряд составляли поблескивающие остриями стамески. Второй – отвертки, плоскими жалами выстроились по росту отверточки, затем молотки. Под ними – стальные зубила, ножи, лопаточки, шпатели.

Юноша осмотрелся и нашел нужное: аккуратно сложенную, укутанную паутиной холщовую сумку. Джейми тряхнул паутину на верстак и положил в нее инструменты.

– Обедаем и за работу, – провозгласил Боб при юявлении Джейми. – Где твоя мать?

– Когда я видел ее последний раз, Векки была занята приемом солнечных ванн, – ответил Рон. – Трудилась в поте лица, лежа в шезлонге на лужайке. Боб прищурил глаза.

– Точно, – подтвердила Баунти, – она одолжила у меня один из купальников. – Накрывать на стол, – приказал Боб. – В холодильнике паштет и заливное из свежих овощей, еще французские булочки с маслом. Рон, открой бутылку бургундского, будь добр. Пойду, поищу Векки.

– Еще б он не поискал, услышав про купальник, – хихикнула Баунти. – Ты думаешь, между ними что-то есть? – спросил Джейми.

– Было бы четко, а? Если б они сошлись.

– Думаю, виной тому – возбуждающие свойства Колдовского Холма. – Рон достал из ящика стола штопор.

– Чем больше они будут уделять внимания друг другу, тем меньше нам, правильно? – Баунти погладила бедро Рона.

Рон прижал, а потом вежливо убрал ее руку.

– Осторожно, идут.

Векки несла нечто, завернутое в полотенце.

– Эй, молока, кто-нибудь, – попросила она.

– Что? Что? – Девочки нагнулись над свертком, движимые вечным женским инстинктом. Полотенце в руках Векки извивалось и мяукало. Появилась изящная белая лапка и солнечнорыже-черная грудка. Ребята сидели за столом с откровенно разочарованными лицами. Особы женского пола суетились и ворковали. Боб колебался. Было подано молоко в блюдце.

– У-ти, какой малюсенький!

– Какие у бедненького ребрышки.

– Посмотри, как он лакает молочко, умненький такой мальчик! – Голоса мешались.

– Посмотри повнимательней, – сказал Боб, – умненькая девочка. Векки подняла глаза.

– Паштет. Вот что нужно. Положи ему в блюдечко, Боб. Ну пожалуйста! – Опустив голову, она смотрела нa него из-под ресниц. Боб достал другое блюдце, положил ложку паштета.

– Давай оставим его, а? Ну пожалуйста, пап! Ладно? – Баунти повисла на руке отца.

– Ты говорил, что мы заведем кого-нибудь, помнишь, пап? – Харвест завладела другой рукой.

Рон посмотрел на Джейми и поднял брови. Джейми отломил кусок хлеба, намазал его маслом и паштетом.

Боб вздохнул. Три особы женского пола обменялись косыми взглядами. Векки слегка надула губки, облизала их язычком, придвинулась поближе к Бобу. – Ну хорошо, хорошо. Рон, позвони после обеда в супермаркет. Закажи плюс к нашему списку, полпачки кошачьего питания и ошейник от блох. Она чешется.

– Лишнее, – пробурчал Джейми. Женщины повернулись к нему. – Эта штука, от блох, – добавил он поспешно, – к утру ни одной блохи не будет. Вы видели хоть одно насекомое в доме?

Они прошли гуськом в первую из «нарезанных» комнат. Баунти демонстрировала правильную технику удавления филенки без порчи.

– Черт, – сказала она. – Обнажился деревянный брус. – Ты рассчитывала найти сокровище с первого раза? – спросил отец.

– Я надеялась. Что, нельзя?

– Чур я следующую, – проявил инициативу Боб. За два часа они отколупали на пятерых двадцать досок. Векки ухаживала за котенком. Баунти засунула стальную рулетку за ремень джинсов и попыталась стереть тыльной стороной ладони грязь на лбу. – Ничего не понимаю, – проговорила она. Рон положил свою стамеску. – О чем это ты?

– Да обо всех этих чертовых деревяшках. Брус двадцать пять на двадцать пять. Стволы целые. Между центрами по полметра. То есть по двадцать пять сантиметров друг от друга.

– Это я понял. В чем проблема-то?

– Это может выдержать двадцать таких этажей.

– Раньше с запасом все строили.

– Но не с таким! Потом, это же недавно делали. Стен не было. Не рухнуло ведь, однако, до того.

– Нет. Что дальше?

– А то, что не было никакой необходимости. Если им надо было просто наделать комнаток побольше, взяли бы что-нибудь, чтоб только держалась филенка. Пять на десять, ну, пусть, по тем временам – десять на пятнадцать. С запасом. Зачем такое количество лишней древесины? – Может, взяли, что было под рукой.

– И сколотили по четверть метра друг от друга? Предложение не принимается.

– Допустим. Каково же объяснение? – Рон протянул руку и откинул локон с ее лба.

– Я вся мокрая.

– Тебе идет, – прервал он.

– Благодарствуйте. Как насчет лимонада и небольшого совещания?

Котенок был удален со стола.

–..так что, сами видите, получается ерунда, – закончила свой рассказ Баунти. – Ну, а на что идет такой брус, ты знаешь? Где-то же должен он использоваться, не просто же так их распиливают? – спросил Боб.

– В кораблестроении, разве что. Видели здоровенные корабли у причала Ридж-Ривер, по дороге сюда? Вот где здоровенные деревяшки! Нагрузку выдерживают офигительную. Боб сделал долгий глоток из стакана:

– Так. Если они для большой нагрузки, какую же нагрузку они несут?

– Да никакую.

– Что над ними? Где план верхнего этажа, который вы тут пытались начертить? Четверо молодых людей зашелестели листами бумаги, Векки в это время чесала котенку шейку.

Рон запустил пятерню во всклокоченную шевелюру. – Ерунда какая-то. Мы с тобой, Баунти, пропустили-таки сектор. Как раз над бальной залой. – Не может быть! -

– Точно-точно!

Все отправились, как по команде, наверх, Векки – с кошечкой на груди. Баунти со своей землемерной рулеткой принялась за измерения. Котенок вывернулся из рук Векки и поймал конец ленты. Звереныш замер.

– Смотрите! – воскликнула Харвест. – Дверь в чулан.

Разгребли ведра и швабры, потом убрали ненужные полки. Боб постучал по задней стене чулана костяшками:

– О черт! Да это будет потверже дерева! Джейми притащил стамеску, соскоблил краску. Все забились в узкий чулан, бедро к бедру, нога к ноге, вдыхая влажный запах друг друга. Джейми чувствовал тело Харвест, она наклонилась, заглядывая через плечо отца, но волнение не носило эротического характера.

– Металл, – изрек со знанием дела Боб.

– Свинец. Как насчет тяжелой нагрузки?

Сквозь свинцовую стену нельзя было, похоже, проникнуть никак. Это все, что обнаружили исследователи, удалив деревянную облицовку – по стальному швеллеру с каждой стороны свинцового листа.

– Ладно. Ясно, что так это не откроешь, – заметила Баунти, – что-то не видно ни ручки, ни замка. Как же это открывается?

– Лифт, – пробормотал Джейми.

– Как это? – не понял Боб.

– Лифт. Внутрь не открывается. Наружу не открывается. Так? Вниз не убирается. Снизу было бы что-то видно. Должно подниматься. – Джейми показал на потолок чулана. Чердак был захламлен грязными сосновыми досками. Боб щелкнул выключателем, свет, однако, не загорелся, так что Джейми пришлось открыть дверь на маленькую лестничную клетку и другую дверь, напротив, ведущую на крышу. Юноша держался от парапета подальше.

Узкий коридор света помог обнаружить слуховые оконца. Некоторые удалось открыть, с других стерли грязь рукавами. Наконец кое-какая бледная иллюминация подрассеяла мрак.

– Осторожно ноги, Баунти, – предупредил Рон. Баунти пришла босиком.

Маленькие облачка пыли взрывались под ногами при каждом шаге.

– Спусти на пол котенка, Векки, – посоветовал Боб, – пусть мышей отпугивает.

– А если крысы? – Векки прижала киску крепче.

– Только не в этом доме, – прошептал Джейми.

– Ну, умнейший, где твой лифт? – насмехался Рон. Джейми отсчитывал шаги: «одиннадцать, как раз до угла, тринадцать, четырнадцать.»

Кладоискатели зашли за угол, пригнув головы под нависшим стропилом. Жиденький свет оставлял провалы мрака. Боб протянул руки, нащупывая путь. Раздался жуткий треск, мужчина оказался стоящим на одном колене.

– Чертов пол провалился! – заорал он. – Посветите кто-нибудь!

Джейми пошарил в кармане. Там лежал коробок с эдной оставшейся спичкой. Юноша вспомнил и усмехнулся. Он чиркнул спичкой, потом подпалил сам коробок.

– Найдите кто-нибудь бумаги, этого надолго не хватит. – Рон обнаружил еще окно, черное стало серым. Скрипя и стеная ржавыми гвоздями, доска подалась, Боб отодрал ее от пола и высвободил ногу.

– Со мной все в порядке, – сказал он, охая. – Только штанину разорвал, да голень чуть задел. Неглубоко провалился. Там, точно, есть что-то прямо под полом.

Мужчина встал на колени и пошарил рукой в занозистой дыре. – Свинец! Под этим – второй пол. Похоже на свинцовые листы.

– А вон – механизм, – заметил Рон.

Боб, хромая, подошел к проржавевшему сооружению. Цепь, зажатую между двумя зубчатыми шестернями, держал тяжелый замок. Вторая цепь шла с огромного стального веретена поверх другого ворота, подвешенного на кронштейне. Второй конец цепи был свободен, последнее звено – разорвано. Под свободным концом лежал свернутый бухтой трос, от него, как только Боб его коснулся, отслоились струпья ржавчины.

– Боб! У тебя кровь! – Векки заволновалась.

– Ерунда. Сейчас остановится. Царапина. Джейми чувствовал: что-то зашевелилось внизу. Он покрылся мурашками, хотя на чердаке было душно от жары.

– Такое впечатление, будто никто этот свинец и не в собирался никогда поднимать, – сказал Боб во время паузы. – Но, по крайней мере, это не сплошной свинец. Смотрите. – Ребята присели на корточки. – Видите? Сандвич. Два листа свинца, между ними – дерево. Это не так тяжело.

– Пятнадцать сантиметров, – прикинул Рон, – тринадцать – дерево и по сантиметру с каждой стороны – свинец?

– Похоже на правду. Можно прикинуть, сколько потянет.

– Чего прикидывать? – спросил Джейми. – Однажды эта штуковина их подняла. Или опустила, по крайней мере. Для того она и была создана. Нам надо ее починить, и она сделает это еще раз.

Векки колдовала над голенью Боба, который развалился в кресле на кухне. Котенок ловил конец бинта, а мужчина составлял список покупок. – Масло от ржавчины. Надо бы литров десять. Смазки. Масло и жир. И то и другое. Большие кусачки и несколько хороших напильников, если не справимся кусачками. Маленькую ацетиленовую горелку. Кувалду и зубила.

– В подвале куча зубил, – прервал Джейми.

– А, отлично. Что с тобой, Джейми? Ты прямо приплясываешь. Целая комната сокровищ? – Ох, сомневаюсь я.

– Да ну? Но что-то еще будет, вы же были уверены. – Запросто. Но не целая комната.

– Что-то там должно быть, Джейми. Эфраим столько усилий потратил, чтобы люди не добрались до этой комнаты.

– Или чтобы добрались.

– Ну, – сказала Харвест, – если там кто-то и заперт, то давно умер.

Джейми подпрыгнул на стуле. Боб вернулся к своему списку: – Понадобится куча тряпок. Много уборки. Как ты, Векки?

Векки посмотрела на Харвест.

– О чем речь, – сказала девушка, – тряпок навалом. Войдя, Рон направился прямо к раковине.

– Добавьте к списку карманные фонарики, – сказал он, соскребая грязь, – и потом проводку надо починить, чтобы было освещение на чердаке. После ужина никто, кроме Харвест, не проявлял особого желания продолжить изыскания. Все явно успокоились на том, что никаких новых открытий не будет, а если что и найдется, то в сравнении с комнатой будет незначительным.

Даже Харвест отделяла пинцетом страницы и скрепляла их скотчем с совершенно не характерным для нее апатичным видом. Все, похоже, чувствовали усталость в греддверии грядущих свершений.

Рон перелистывал страницы «Тайны динамического персонального магнетизма». Баунти поднялась с пола, где они соревновались с Векки, пытаясь завоевать расположение киски. – Ну-ка, Рон, поделись тайнами, – потребовала она. – О нет! Это не для тебя, моя радость. – Он поднял члаза от книги. – Почему это?

– Ну, во первых, тебе придется спать головой к северному полюсу. – Так.

– И нога на ногу. – Пауза. Потом Баунти захихикала. Боб с Векки обменялись пронзительными взглядами и промолчали.

Джейми растянулся на полу, надев наушники, поэтому упустил смысл. Почувствовав, что нечто висит в воздухе, молодой человек убавил звук. Он пришел к выводу, что наушники делают его невидимкой в социально-психологическом смысле. Лежишь себе на спине, глаза прикрыты, и наблюдаешь внимательно, а со стороны – ты отключился. Юноша наблюдал за работающей Харвест. Отсюда, как только девушка наклонялась над своими выписками, открывалась косая щелка между второй и третьей пуговицами ее рубашка Только тень была видна. Волнующая, потайная тень. Томная тень. Как звучит! «Томно-тайная тень.» С тех пор как они в этом доме, первый раз все собрались вечером на кухне. Котенок? Сомнительно. Мать и Баунти – может быть, но Боба не котенок оторвет от терминала. Рон? Ну, этот только и ищет предлог, чтобы уединиться с Баунти. Может, он вертится тут из-за нее? А Харвест? Она же явно чувствует себя лучше, занимаясь дневником на своем насиженном месте в библиотеке. А он сам? Может, устал от своих специфических изысканий в секретных досье, им же обнаруженных?. Нет! Его аппетит по части информации личного свойства отнюдь не уменьшился. Он, как и все, не в своей тарелке. Только никто, кроме него, этого не осознает. Только он понял: семейство, как в пещере, они жмутся друг к другу из страха перед неизвестным. «Инстинкт», – подумал Джейми. Харвест склонилась над страницей, уставившись в увеличительное стекло. Джейми сел, снял наушники. – Что-то нашла? – спросил он.

– Нет, пожалуй. Очередной бред.

– Какой бред? Что ты там вычитала в этом старье?. – Посмотрим, сможет ли кто-нибудь из вас найти здесь какой-то смысл. – Харвест взяла в руки старую тетрадку.

Джейми почувствовал укол ревности. Это же была их личная беседа. Зачем она вмешивает в нее других?

– Эфраим, должно быть, совсем был сумасшедший, – продолжала Харвест. – Но существует физическая очевидность.

– Что еще за очевидность? – спросил Боб.

– Ну, там, пещера, яйца, «задаток». Сами знаете. – Надо думать, он-то знал, где спрятал свои собственные вещи, – заметила Векки. – Согласна. Но он сделал это, чтобы доказать нам: все то, что он говорил, – правда. – Очевидность не из самых очевидных, – сказал Боб. – Нельзя доказать, что ты сказал правду, сказав еще что-то, заведомо правильное.

– Согласна, согласна. Ладно, будете вы слушать? – Давай, Харвест, – подбодрил Джейми.

– Только имейте в виду, что это отрывки и что не за каждое слово я могу поручится. Хорошо?

Она перелистнула обратно, к первой странице. – «Теперь Оно всецело во власти отца.» – Оно – с большой буквы. Эфраим всегда пишет с большой, и, похоже, имеет в виду какое-то существо. – Бабку-ежку, – вставил Рон.

– Я могу продолжать? – спросила Харвест резко. – Тихо, Рон, – приказал Боб. – Продолжай, Харвест. – «во власти отца, но найдено Оно мною. Деревенские последние пять лет сторонились Колдовского Холма. Простому люду было там страшно со времен исчезновения молодых Томаса Купера и Эдвины Марчант».

– Прости, что перебиваю, Харвест. – Боб кашлянул. – Ты права. Он – сумасшедший, или, по крайней мере, у него в башке все перепуталось. Как вам известно, я изучал старую местную хронику. Этих двоих упоминают то и дело в местной газете «Советчик». В «происшествиях» и тому подобное. Томас и Эдвина исчезли более ста лет назад. Эфраима еще на свете не было. Это случилось за шесть лет до других исчезновений.

– Других исчезновений? – переспросила Баунти.

– К дому это не имеет отношения. Такое везде случается. Люди имеют свойство пропадать, как известно. В каком-то году, в восемьдесят восьмом, что ли, было убийство и исчезло несколько человек. Такое, как известно, с людьми случается. Так или иначе, все это было задолго до Эфраима.

– Если только он не был очень старым, – сказала Баунти. – Вряд ли настолько! – Боб рассмеялся. Харвест хлопнула тетрадкой: – Я могу продолжать?

– Извини. Конечно, Харвест.

– Дальше клякса, потом: «да почиют их кости в мире». «В отличие от других птенцов, Оно радовало глаз своей красотой с самого момента рождения». «Пресмыкающиеся уже не могли насытить». «Отвращение к щенку, но это не было для него.» Необходимо, я так думаю, но что необходимо – непонятно. «Любовь, кровь, но страх, тем более паника. может вполне питаться… насекомыми или простым соседством с теплокровными.» Дальше большой кусок испорчен, потом: «Оно растет, а вместе с Ним и Его аппетиты. Крайняя степень ужаса может, кажется, вызвать интоксикацию, и я свободен, с оговорками. Отцу позволено ходить в деревню по Его ужасным делам.Когда Ему хорошо, нам – тоже, но нам отлично известно, что это будет длиться, лишь пока… подсадной баран, ведущий маленьких невинных агнцев.»

– Дальше куча плохих страниц, только отдельные читаемые слова, – продолжала Харвест. Она подняла глаза. Лицо ее было бледно. – Я прочитаю самый конец: «Отец пропитался насквозь слишком крепкими ликерами. Я могу понять его отчаяние. Слишком много людей погублено, чтобы мы могли построить нашу Великую Ловушку, и еще больше – чтобы заманить в нее. Но я не оставлю надежды. Час борьбы пробил. Отец слаб. Я все еще силен. Узами, которыми Оно привязало нас к себе, Оно должно точно так же быть привязано к нам. Клянусь Господом, Оно не сможет устоять перед жутким лакомым кусочком, который я собираюсь Ему предложить. Отец должен.» – Харвест положила тетрадь. – Все! Я не поняла по этим обрывкам. – Она судорожно глотнула, ее передернуло. Отец подошел и обнял ее. – Все это кошмары поврежденного разума, больше ничего, маленькая моя. Не думай об этом. Баунти пересекла комнату, прижалась к Рону. Пальцы сцеплены. Белые костяшки.