Киевская Русь

      Если рядович не раб, то он также и не наемный рабочий капиталистического общества. Его зависимость чисто феодальная, так как рядович через договор вступает в зависимость крепостнического характера и становится принадлежностью зависимого населения вотчины рядом с холопом, т. е. входит в состав челяди.
      Но это, по сравнению с рабством, несомненно, явление нового порядка, результат разложения патриархальной общины. Открепленные от средств производства недавние общинники вынуждены итти в эту кабалу. Положение рядовичей, как это видно из "Правды" Ярославичей, очень приниженное. "А в рядовницы княже 5 гривен, а в смерде и в холопе 5 гривен" читаем мы там. Эти 5 гривен не что иное, как возмещение убытка, причиненного хозяину-господину убийством челядина, в данном случае рядовича.
      Мы не знаем всех условий существования рядовичей, но летописи, однако, дают нам основание думать, что их приниженное и тяжелое положение в момент обострения классовых отношений в связи с усилением наступления землевладельцев на общину определило их позиции в народных движениях, имевших место в XI - XII вв. и особенно ярко проявившихся в 1113 г., после чего в Киев и призван был господствующими классами Владимир Мономах.
      Он должен был обратить внимание и на рядовичей.
      "Устав Владимира Мономаха говорит не о рядовичах вообще, а только об их разновидности - закупах, в которых не трудно видеть все элементы социальной природы тех же рядовичей.
      1 Новгородская I летопись, стр. 479, 1888.
      2 "Правда Русская", стр. 354.
      3 Псковская Судная Грамота, ст. 85.
      4 А. А. Э., т. I, № 48.
      Закупы
      Пересматривать литературу о закупах в целом я не собираюсь. Не могу лишь оставить без рассмотрений мнение Чичерина, заостренное Сергеевичем, о закупе как о наемном рабочем. Действительно, в некоторых редакциях "Правды" закуп называется "наймитом",1 но понимать этот термин необходимо так, как его понимали современники "Правды", а не так, как понимаем его мы. Термины часто переживают свое первичное содержание, и их приспособляют к условиям, совершенно не похожим на обстановку, их породившую. Поэтому совершенно необходимо в изучении подлинных явлений жизни итти не от терминов к выяснению фактов, а самую терминологию объяснять условиями, ее создавшими. В памятнике XII в. несколько раз встречается термин "наим" в смысле "лихвы", т. е. процентов на ряду с наймом в нашем смысле. Это сближение двух понятий в одном термине само по себе знаменательно.
      В "Вопрошании Кириковом" мы имеем следующее место: "А наим деля, рекше лихвы, тако веляше учить: аже попа, то рци ему: не достоить ти служити, аще того не останеши. А еще простьця (мирянин в противоположность попу), то рци ему: не достоить ти имати наим... Дажь не могут ся хабить (воздержаться), то рци им: будите милосерди, возьмите легко: аще по 5 кун дал еси, а 3 куны возьми или 4".2 В "Поучении" новгородского епископа Илии читаем: "А и еще слышно и другие попы наим емлюще, еже священническому чину отинудь отречено". Совершенно ясно, что "наим" здесь, как весьма возможно и в "Правде Русской", нужно переводить термином проценты, безуспешно запрещаемым церковными правилами в средние века и на Западе и у нас.
      1 "Продаст ли господин закупа обель, то наймиту свобода во всех кунах", Троицк. IV сп., ст. 61.
      2 РИБ, т. VI, стр. 7.
      3 Ср. И. И. Яковкин. Закупы "Русской Правды". Журн. Мин. нар. проев., апрель, 1913 г.
      Закуп, названный наймитом, - это человек, не просто продавший свою рабочую силу, но при помощи "долга", через особого рода "ряд", т. е. договор, попавший в особого вида личную зависимость.3 Не следует, однако, на мой взгляд, делать большое ударение и на понятии долга, так как мы и здесь рискуем модернизировать явление и впасть в ошибку. Договор займа совершенно ясно обрисован в "Правде Русской", но задолжавший человек еще не есть закуп. Закуп - несвободный человек, находящийся в тяжелых условиях зависимости. Это одна из обычных категорий феодальной зависимости населения, в какой находились непосредственные производители в средние века вообще. Этот "долг" в данном случае играл ту же роль, что и при заключении договора о деревенской служилой кабале в Московском государстве, был условием покупки рабочей силы в форме феодальной кабалы и, может быть, и здесь, как безусловно в Москве, часто шел не кабальному человеку, а его господину, от которого он переходил под такую же власть к другому. Это та самая кабала, о которой писал в свое время В. И. Ленин: "И "свободный" русский крестьянин в XX веке все еще вынужден итти в кабалу к соседнему помещику - совершенно так же, как в XI веке шли в кабалу "смерды" (так называет крестьян "Русская Правда") и "записывались" за помещиками!" 1
      Такой же старый оттенок в понимании термина "наймит" мы, кажется, имеем и в самом начале XIV в. в Москве. В. князь Иван Данилович Калита в своей жалованной грамоте печерским сокольникам освобождает от платежа дани, между прочим, и "наймитов, кто стражет на готовых конех, а в кунах".2 Не будет большой экзегетической вольностью, если мы признаем в "готовых конех" аналогию с конем, на котором пашет хозяйскую пашню закуп, а в "кунах" - те самые деньги, при посредстве коих закуп становился в особую зависимость от своего господина.
      В недавно воскрешенном из забвения очень интересном памятнике, в состав которого входит частично и "Правда Русская", этот предмет трактуется также весьма вразумительно. Имею в виду "Правосудие Митрополичье".3 Статья 27 звучит в несколько исковерканном старым переписчиком виде так (знаки препинания и некоторые исправления мои.-Б. Г.): "А се стоит на суде челядин-наймит, не похочет быти у осподаря: 4 несть ему вины, но дати ему вдвое задаток. А побежит от осподаря, выдати его оспо-дарю в польницу". И ст. 28 и 29: "Аще ли убиет осподарь челядина полного, несть ему душегубства... А закупного ли наймита, то есть душегубство". Из этого текста видно,что закуп входит в состав челяди.
      Здесь совершенно отчетливо различаются два вида челяди: челядин полный, т. е. холоп обельный, и челядин-наймит, или "за-купный", несомненно, не кто иной, как хорошо известный нам закуп.
      Напрашивается естественно сравнение со ст. 56 "Правды Русской" (Троицк. IV сп.) "Оже закупный бежит от господина, то обель; идет ли искать кун, а явлено ходить к князю, или к судьям бежит обиды деля своего господина, то про то не роботят его, но дати ему правду". И того же списка ст. 89: "А в холопа и в робе виры нету, но оже будет без вины убиен, то за холопа и за роба платити урок". Аналогию имеем в "Уставной Двинской грамоте": "А кто осподарь огрешится ударить своего холопа или робу, и случится смерть, в том наместници не судят, ни вины не емлют",5 тогда как закупа господин имеет право бить только "про дело".6
      В "Правосудии Митрополичьем" челядин-наймит, или "закупный", стоит на суде по делу о желании разорвать свои закупнические отношения с господином. Он на это имеет право, но должен в этом случае вернуть своему господину задаток в двойном размере.
      1 Ленинский сборник, IV, стр. 237.
      2 ААЭ, 1, № 3, 1328-1340 гг.
      3 Летоп. зан. Археогр. ком., вып. 35.
      4 В напечатанном подлиннике "а осподар".
      5 Уставная Двинская грамота, ст. 11.
      6 "Правда Русская", Троицк. IV сп., ст. 62.
      Тут закупный наймит выступает в виде зависимого человека, весьма мало похожего на капиталистического рабочего, продавшего свою рабочую силу. Задаток - это тоже не совсем то, что мы привыкли считать под задатком. Наши древние памятники часто употребляют термины "задати", "задатися" в смысле отдаться, приняв подданство, поступить под чью-либо власть.1 Совсем не случайно челядин-наймит поставлен рядом с близким ему по положению челядином полным. "Задаток" - это и есть та сумма денег, которую закуп получил от своего господина при вступлении в зависимое состояние. Это и не совсем то, что мы сейчас называем ссудой.
      Неустойчивость экономической природы крестьянина достаточно известна, чтобы о ней говорить снова. Если принять во внимание, что в феодальный период крестьянина подстерегало много разнообразных бедствий, связанных с феодальным строем, - и прежде всего беспрерывные внутренние и внешние войны, - то станет вполне понятным массовое разорение смердов, одно из важнейших условий, порождавших закупничество и другие формы феодальной зависимости.
      Но одними стихийными бедствиями нельзя, конечно, объяснить происхождение ни этой, ни другой какой-либо формы зависимости. Нельзя забывать, что сейчас мы имеем дело с таким обществом, где отношения зависимости вырастают непосредственно из самого производства, где класс феодалов - земельных монополистов - прибегает к внеэкономическому принуждению как к одному из самых действительных при данных условиях средств подчинения непосредственных производителей. Но едва ли в классовом обществе есть какая-либо форма хозяйства, которой было бы не известно и экономическое принуждение в качестве, по крайней мере, подсобного метода присвоения прибавочного продукта. Таким путем попадал в подневольное положение и закуп.
      Владимир Мономах, прибывший на Киевский стол в момент восстания низов против господствующих классов и, в частности, должников - против своих кредиторов, рядом мер, в том числе и компромиссных, ликвидировал восстание. Очень выразительным памятником его деятельности этого периода служит та часть "Пространной Правды", которая носит заголовок: "А се уставил в. к. Владимерь Всеволодовичь Манамах". Происхождение всех элементов этого "Устава" 2 до сих пор определить не удалось, но не подлежит никакому сомнению, что в своем основном содержании он касался прежде всего вопросов о долгах во всех их формах, и закуп как человек, связанный со своим господином все же через деньги, попал в "Устав" на самом законном основании.
      1 "Чтобы есте задалися за князь великий, а от Новгорода бы есте отнялись". Новгородская I летопись, 1397 г. и др.
      2 "Правда Русская", Троицк. IV сп., ст. 53 и др.
      Следы революционного происхождения законодательства о закупах очень заметны. Закупу гарантировано право суда со своим, господином и право уходить от господина "искать кун": довольно точно определены случаи ответственности закупа за господское имущество, значительно защищены имущественные и личные права закупа. Бросается в глаза рассчитанная на политический эффект декларативность некоторых статей, касающихся закупа: господин может безнаказанно бить закупа только "про дело", но отнюдь не "без вины", "не смысля" или под пьяную руку. В этих всех гарантиях ясно чувствуется безвыходное положение закупа до восстания 1113 г. и желание законодателя поставить границы, хотя подчас и чисто словесные, господскому произволу.
      Если есть основание полагать, что эти "гарантии", сослужив свою службу, преданы были забвению, то едва ли можно сомневаться в полной реальности штрихов, характеризующих положение закупа в господском хозяйстве.
      Закупу посвящен специальный отдел в уставе в. к. Владимира Всеволодовича Мономаха, входящем в состав так называемой "Пространной Правды Русской". В виду того, что этот отдел "Правды"-"О закупе" (по Троицк. IV сп., ст. ст. 56-62) один из самых трудных для понимания вообще, - почему в нашей литературе в толковании его и существует так много разногласий, остановлюсь на наиболее важных его местах именно для того, чтобы в своих выводах не быть голословным. Ст. 56 о том, что закуп за побег от господина превращается в раба, но что он в то же время может открыто уходить "искать кун", или даже бежать в суд с жалобой на своего господина, достаточно ясна, если не считать не совсем ясное "искание кун". Мне все же кажется, что здесь идет речь о том случае, когда закуп по соглашению со своим господином отправляется раздобывать-деньги, в данный момент необходимые закупу для выхода из закуп-нического состояния. Закуп, стало быть, формально, юридически имеет право ликвидировать свои отношения с господином, подобно-московскому кабальному человеку в ранний период существования этого института. В этом отношении положение закупа было, может быть, даже не столь безнадежно, как положение крепостного смерда, едва ли имевшего какие-либо сроки своего освобождения, а если и имевшего, то, надо думать, с очень значительными ограничениями. "Правосудие Митрополичье" вполне подтверждает эту правовую реальность для закупа уйти от своего господина: "Асе стоит на суде челядин - наймит (это и есть "закупный"-Б. Г.), не похочет бытиу осподаря". Закон ясно говорит: "несть ему вины", но с него в этом случае господин имеет право взыскать "вдвое задаток". Вот для чего закупу необходимо "искать кун".
      Две следующие статьи, 57 и 58, возбуждают много споров. Я не буду разбирать каждое мнение в отдельности, а попробую изложить собственное понимание этих двух статей, внутренне между собою связанных. Привожу здесь эти обе статьи целиком. "А иже у господина релейный закуп будеть, а погубить воински (в др. вариантах "свойскы") конь, то не платити ему (но еже дал ему господин плуг и борону, от него же купу емлеть, то ему погубившу, платити): 1 аще ли господин его отслет на свое орудие, а погибнет и без него, того ему не платити господину (ст. 57). Оже из хлева, из забоя выведуть, то закупу того не платити, но еже погубит на поли или на двор не вженеть и не затворить, где ему господин велел, или орудия своя дея погубит, то ему платити" (ст. 58). Часть текста, взятая мною в скобки, представляется мне пояснительной вставкой на том основании, что она по содержанию и по форме вклинивается в текст "Правды", говорящий об очень определенном предмете. Обе эти статьи говорят о релейном закупе (стало быть, закуп может быть и не релейным, как и кабальный человек московский) и о господском коне, с которым закуп не расстается в своей работе. Предусматривается здесь несколько случаев: 1) господский конь погиб в то время, когда закуп работал им. на своего господина (на барщине); 2) господский конь погиб в отсутствие закупа, посланного хозяином на другое дело; 3) коня украли из закрытого помещения, куда его загнал закуп, исполнив таким образом свои обязанности; 4) коня украли по небрежности закупа (он не загнал его, куда следовало); 5) хозяйский конь погиб в тот момент, когда закуп работал им на себя. В первых трех случаях закуп за коня не отвечает и убытков в случае погибели коня не возмещает; в двух последних случаях закуп обязан выплатить хозяину стоимость коня.
      Вставка относительно плуга и бороны, сделанная по аналогии с сюжетом о коне, мне представляется, имеет следующий смысл: плуг и борону господин закупу "дал", т. е. предоставил ему право пользования этими орудиями под условием возмещения убытка в случае их гибели. Это "дал", ни разу не приложенное к коню, показывает, что коня господин закупу не давал, конь все время находился в господском хлеве или забое, закуп только берет его тогда, когда требуется по ходу работы на хозяина и в отдельных случаях на себя, конечно, с разрешения хозяина; между тем плуг и борона "даны" хозяином закупу, и он держит их у себя дома, на своем участке. Поэтому здесь не может быть никаких сомнений:, хозяин дал и требует, чтобы закуп ему вернул данную вещь или ее стоимость; никакие детали пользования этими орудиями хозяина решительно не интересуют.
      Если купу понимать как оброк, что иногда допускается,2 тогда необходимо толковать придаточное предложение "от него же купу емлет" в том смысле, что господин, предоставив закупу участок земли, снабдив его орудиями производства во временное пользование, поскольку и сам закуп - зависимый человек лишь на известный срок, сделал его таким образом в некоторой степени рентабельным, получает с него небольшой оброк (большим он не может быть, так как главная работа закупа протекает на барщине).
      1 Скобки мои.-в. Г.
      2 П. А. Аргунов. К пересмотру построений закупничества "Русской Правды". Учен, записки Сарат. гос. унив., т. VI, в. 4, 1927.
      На эти размышления наводит отчасти и термин "отарица", термин до сих пор еще не достаточно разъясненный. Суздальский архиепископ Дионисий в грамоте 1382 г. этим термином перевел греческое слово (ар.).1 Архиепископ Дионисий пишет о недопустимости частной собственности в монастырях и указывает, что институт собственности или отдельного частного владения посеян диаволом и называется (ар.), по-русски "отарица". (ар.) это старый юридический термин и означает имущество, которое pater familias передает сыну или рабу для самостоятельного владения, но которое он может всегда у него отнять. Права распоряжения этим имуществом владелец не имел. Впервые законом разъяснен смысл слова (ар.) при императоре Августе.2 Отарица-(ар.) в применении к закупу, стало быть, участок земли, выделенный господином закупу в пользование.
      Нужно, однако, сказать, что понимание термина "купа" в смысле оброка это только одно из существующих и допустимых пониманий. Весьма возможно, что "купа", входящая своим корнем в термин "закуп", - не оброк, а именно та сумма, которую закуп получал от своего господина в момент заключения с ним договора. Такое толкование "купы" очень старо и не менее популярно. Так понимал "купу" еще Карамзин,3 и в настоящее время имеются сторонники именно этого мнения.
      Действительно, за это мнение имеется ряд серьезных аргументов. Противоречит ему лишь то, что в слове "емлет" предполагается систематическая повторяемость действия, между тем как "купа" в смысле денег, полученных от господина закупом, такой повторяемости не допускает. Зато коренное родство терминов "закуп" и "купа" говорит о предпочтительности второго понимания слова. Это, повидимому, не оброк, а деньги, при помощи которых недавний смерд приобретал новую социальную оболочку и превращался в закупа.
      Далее, ст. ст. 59-62 рассматривают случаи, когда господин мог причинить некоторый ущерб закупу, нарушить свои обязательства или превысить свои права. Тут мы еще раз встречаемся с основными чертами, характеризующими хозяйственное и правовое положение закупа. Вот какие "обиды" может причинить закупу господин: 1) изменить в свою пользу сумму, данную им закупу в момент заключения договора; 2) изменить, конечно, в свою пользу, размеры оброка или участка земли, отведенного закупу (отарица), может быть, отобрать отарицу у закупа без достаточных оснований; 3) сделать попытку эксплоатировать закупа путем продажи или отдачи его в наймы, наконец, 4) побить его не "про дело", а "несмысля, пьян, без вины". Замечание Владимирского-Буданова о том, что здесь, в ст. ст. 59 - 62, имеется в виду закуп вообще, всякий закуп, -мне кажется очень приемлемым.
      1 Рукопись Московск. синод, библ. № 455, л. 64. Рус. ист. библ., т. VI, стр. 208, примечание.
      2 Фр. Любкер. Реальный словарь классич. древности.
      3 H. M. Карамзин. История Государства Российского, т. II, здрим. 92.
      В отдельных случаях расшифровка ст. ст. 59-62, мною предложенная, может быть и требует уточнения и поправок (очень трудно брать на себя ответственность за толкование отдельных темных мест источника), но общий смысл их мне кажется ясным, не вызывающим сомнений.
      Наконец, в ст. 64 рассматривается случай совершения закупом кражи не у своего господина, а на стороне. За него отвечает господин, но в этом случае сам закуп превращается в раба.
      В "Правде Русской" есть еще ст. 66, которая, решительно запрещая послушествовать холопу, разрешает в малых тяжбах в случае необходимости ("в мале тяже по нуже") привлекать к послуше-ству закупа.
      Вот, собственно говоря, и все, что нам известно о закупе.
      Все наши наблюдения позволяют, как мне кажется, сделать ряд вполне обоснованных выводов.
      Закуп - зависимый от феодала человек. Зависимость устанавливается актом выдачи господином некоторой суммы денег, которые закуп должен вернуть, если пожелает уйти от своего хозяина. Зависимость закупа срочная. Зэкуп может выполнять самую разнообразную работу во дворе господина. Так называемый релейный закуп связан целиком с сельским хозяйством господина. Повидимому, либо этот вид закупничества был особенно распространен, либо с ролейным закупничеством связывалось большее количество casus'ов, влекущих за собой судебное вмешательство, но факт остается фактом, что именно ролейному закупу в уставе Владимира Мономаха отведено больше всего внимания. Релейный закуп вне барского двора и барского хозяйства не мыслится: он пашет господским плугом барскую пашню, боронит господской бороной, запрягает в них господского коня, стережет господских коней, загоняет их во двор и в хлев, исполняет всякие другие хозяйские распоряжения: в то же время у него имеется и свое собственное хозяйство на участке земли, полученном от господина. Трудно более ясно показать форму эксплоатации закупа. Перед нами один из видов отработочной ренты прежде всего.
      Итак, по своему происхождению закуп - это в большинстве случаев недавний смерд, лишенный средств производства и вынужденный экономической необходимостью искать заработка у крупного землевладельца. Это один из симптомов разрушения соседской общины под натиском надвигающихся феодальных отношений. Едва ли может быть какое-либо сомнение в том, что закуп -одна .из разновидностей рядовичей. Трудно также не согласиться и с тем, что закуп, постоянно работающий во дворе своего господина рядом с холопом, входит в состав барской челяди.
      Вдачи
      Самый термин "вдач" не может считаться точно установленным, так как в ряде редакций "Правды Русской" вместо "вдач" (Троицк. IV сп.) мы имеем разночтение "в даче" (Толстовский, Троицк. IV сп. и др.), "вда цену" (Пушкинск. сп.). Если допустить законнее!ь самого термина, то сущность вдачэ определяется только одной статьей "Пространной Правды". "Вдач не холоп, и ни по хлебе роботят, ни по придатце; но оже не до-ходять года, то ворочати ему милость; отходить ли, то не виноват есть" (ст. 111 Троицк. IV сп.), т. е. долг, взятый хлебом или деньгами, не превращает должника в раба; долг подлежит либо возврату, либо отработке в определенный срок.
      Владимирский-Буданов полагает, что "здесь указывается источник одного рода закупничества".1 Сергеевич цитирует этот текст по списку Мусина-Пушкина: "Вда цену не холоп..." По мнению Сергеевича, эта статья имеет в виду "рабочих, нанимаемых на определенный годовой срок и получающих вперед годовую плату. Плата эта дается или натурой (хлебом и каким-то придатком к денежной наемной плате) или деньгами (вда цену)".2
      Едва ли, однако, можно согласиться с толкованием термина, предложенным Сергеевичем. Прежде всего недоказанным здесь является понимание слова "придаток". Придаток ведь можно понимать и иначе. Владимирский-Буданов, хотя и неуверенно, склонен под "придатком" разуметь процент, и едва ли это будет неправильно.
      Вся статья говорит не о найме в смысле капиталистического найма, а о привлечении людей на работу путем выдачи хлеба или денег, которые вполне естественно подразумевают проценты, причем самая "дача" естъ не столько способ непосредственного привлечения рабочей силы, - хотя, несомненно, таким путем привлекалась рабочая сила, - сколько это привлечение есть следствие, вытекающее из невозможности для должника погасить долг. Долг может быть погашен работой на срок, и совершенно не обязательно, как думает Сергеевич, годовой, потому что слово "год" значит, чаще всего, время вообще, и в "Правде Русской", когда требуется обозначить определенное количество времени, равное году в нашем смысле слова, употребляется термин "лето": "А жонка с дочерью тем страды на 12 лет, по гривне на лето" 3 и т. д. Так что естественнее под вдачём разуметь бедного человека, берущего в долг хлеб или деньги, может быть, обязующегося при этом и отработать этот свой долг в определенный срок. Конечно, вдач близок закупу. Во всяком случае, эти оба социальные явления одного и того же происхождения. Это тоже одна из разновидностей рядовича.
      1 Владимирский-Буданов. Хрестоматия, вып. 1, стр. 65,
      прим. 160, 1908.
      2 Сергеевич. Русск. юрид. древн., т. I, стр. 191, 1902.
      3 "Правда Русская", стр. 354.
      Смерды 1
      В "Правде" Ярославичей среди рабочего состава барского имения упоминается и смерд. Каким образом он попал сюда, каково его положение здесь, станет ясным после того, как мы разберем вопрос о том, кто такой смерд вообще.
      Можно смело сказать, что нет ни одного историка России, который бы не пытался определить юридическую природу смерда, и, тем не менее, вопрос до сих пор остается открытым. Один из наиболее глубоких исследователей писал в 1909 г.: "Вопросу о древнерусских смердах суждено, повидимому, оставаться крайне спорным надолго, быть может, навсегда. Причина тому в скудости данных, какими располагаем: несколько случайных упоминаний в летописи да тексты "Правды Русской".2 Уже в революционное время вышла специальная работа С. В. Юшкова, интересная, между прочим, тем, что автору удалось расширить рамки своего наблюдения и привлечь к решению вопроса новый материал.3 В последнее время в общих трудах по истории Украины и Киевской Руси вопросу о смердах отводится видное место, и, на мой взгляд, вопрос близится к своему правильному решению.4
      Причина неудач в разрешении вопроса у прежних исследователей крылась, а отчасти и кроется, не столько в недостаточности источников, сколько в неправильной постановке вопроса, т. е. дело не столько в материале, сколько в методе исследования. Почти все авторы многочисленных попыток решить задачу исходят из положения, что смерды представляют социальную группу, имеющую единые законченные юридические признаки, которые-де и надлежит вскрыть науке. Отсюда Лешков, Никольский, Цитович и многие другие смотрят на них как на "людей князя", стоящих в особой частноправовой зависимости от него. Ключевский считает их государственными крестьянами, Сергеевич находит два смысла в термине "смерд": широкий и тесный; в первом смысле это -свободный человек небольшого достатка в противоположность людям крупным и князьям, во втором - пахарь, сельский работник и т. д. С. В. Юшков определяет смерда как "особый разряд сельского населения"; по его мнению, это - полусвободные люди, напоминающие homines pertinentes западного средневековья.
      1 Очень характерны аналогии с пренебрежительным наименованием низших классов населения, обязанных работать на своих господ, людей знатных, у других народов. Homines lauti или mundi - люди опрятные, мытые, богатые, в противоположность homines sordidi, sale, noir, т. е. люди грязные, бедные, homines sordido loco nati, т. е. люди, рожденные в грязи, бедные. И другая параллель - homines tenuiores - люди худые (нежирные), нуждающиеся, бедные, в противоположность homines crassi, popolo grasso - люди жирные, богатые. M. M. Покровский. Изв. Акад. Наук СССР, 1936, №" 4, стр. 90.
      2 A. E. Пресняков. Княжое право, стр. 287, СПб. 1909.
      3 С. В. Юшков. К вопросу о смердах. Ученые зап. Сарат. унив., т. I, в. 4.
      4 Н. Л. Рубинштейн. Нарис iстоpii Киidськоi Руси, стр. 50, 1930. iсторiя Украши, т. I. Передкапшипстична доба, стр. 26-32 (ВУАМЛ1Н). Против утверждения, что смерд, закуп и холоп это три пути (шляхи) развития феодализма, нахожу нужным решительно протестовать. Сравнительно недавно была сделана еще одна попытка осветить вопрос о смердах. С. Н. Чернов. О смердах Руси XI-XII вв. Сб. "Акад. Наук Н. Я. Марру", 1935.
      Но можно ли ставить так вопрос? Можно ли дать, например, единое исчерпывающее юридическое определение крестьянина Московской Руси XVI-XVII вв. даже при большом сравнительно обилии материалов? Думаю, что нет. Черносошный крестьянин и крестьянин помещичий, не говоря уже о более дробном расчленении этой большой группы сельского населения, будут представлять собой различные юридические категории. На мой взгляд, необходимо отказаться от попытки дать единую юридическую формулировку явлению, не имевшему юридического единства и в конкретной действительности. Необходимо подойти к решению задачи с мыслью о сложности и разнообразии правовых положений в крестьянской среде, и если искать точного общего определения, то нужно обращаться к терминам не юридическим, а экономическим, стараться найти место смерда в определенной исторической системе производства.
      С этой точки зрения крестьянин есть непосредственный производитель, владеющий своими собственными средствами производства, вещественными условиями труда, необходимыми для реализации его труда и для производства средств его существования, самостоятельно ведущий свое земледелие, как и связанную с ним деревенско-домашнюю промышленность.1
      Что же касается юридических признаков, то крестьяне могут быть либо свободными земледельцами, либо зависимыми в разной степени и форме от землевладельцев как светских, так и церковных. Общая тенденция в юридической судьбе крестьянина в период феодализации общества есть превращение его из свободного в подвластного, платящего оброк, отбывающего барщину, или даже становящегося крепостным.
      В Германии XII-XIII вв. только к востоку от Рейна находилось некоторое количество свободных крестьян. Вся же масса крестьян к этому времени оказалась в крепостной зависимости от феодалов. И свободный и зависимый крестьянин сохраняет, однако, свою экономическую сущность - это всегда владеющий средствами производства земледелец. Только в этом смысле и можно говорить об исчерпывающем определении этого класса.
      1 Раб работает при помощи чужих условий производства и не самостоятельно.
      Киевский и новгородский смерд есть не кто иной, как крестьянин в смысле только что данного определения. Иначе никак нельзя понять ни статей "Правды Русской", ни известных мест летописей, и совершенно нет никакого основания приходить в отчаяние от невозможности свести смерда к какому-либо единству юридического
      положения: смерд может быть и свободным общинником и зависимым, вырванным из общины человеком, может оказаться в зависимости и не порывая связи с общиной, поскольку вся общинная земля с сидящим на ней населением могла попасть и попадала под. власть любого землевладельца: князя, княжеского дружинника, церковного учреждения. Характер зависимости совершенно не мыслится обязательно во всех случаях однородным.1 Я не собираюсь приводить здесь все известные места наших источников о смердах полностью, но считаю нужным указать на те из них, которые могут подтвердить только что высказанное мною положение.