Ли почесал в затылке.
– Этому тебя научили на юридическом факультете?
– Нет. Я увлекаюсь историей.
– Напиши об этом для меня. Звучит неплохо. Ты можешь вспомнить другие исторические прецеденты?
– Да. В Нигерии, в 2002 году…
– Просто напиши, – Он протянул руку. – Приятно видеть человека, который в первый же рабочий день отработал свое жалование. А теперь, почему бы тебе не пообщаться с Томом? Он сможет поведать тебе обо всех самых неприятных аспектах работы со мной. – Он повернулся к экрану, но окликнул Кевина еще раз до того, как тот подошел к двери. – Ты проходил тестирование?
– Да, сэ… Ли. Результаты должны быть в моем резюме.
– Мы хотели бы провести повторное тестирование, в офисе. Приятно иметь тебя в нашей команде, Кевин.
– Мне приятно быть здесь, Ли.
* * *
Том Нгуйен стоял и ждал, пока подойдет третий участник, худощавый парень с кожей цвета черного кофе.
– Кевин Вацит, разрешите познакомить вас с Акимбой Айронхартом.
– Мистер Айронхарт, – сказал Кевин, пожимая руку в черной перчатке.
– Надеюсь, вы не станете возражать, но присутствие тэпа в подобных случаях – стандартная процедура. Если начистоту, то помогать Ли – работа, требующая чрезвычайной аккуратности и осторожности. Даже у вице-президента допуск ниже.
– Я все понимаю. И мне известна репутация мистера Айронхарта – ведь вы участвовали в судебном процессе над Козловым, верно?
Айронхарт, казалось, был польщен.
– Верно.
– Вы проделали хорошую работу.
– Спасибо.
Том забарабанил пальцами по столу.
– Еще одна причина, по которой мистер Айронхарт присоединился к нам, – вопросы безопасности, не имеющие отношения лично к вам. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь подслушал многие вещи, которые я собираюсь вам рассказать, – а есть множество людей, тэпов и нормалов, которые очень хотели бы услышать их.
Кевин кивнул.
– Первое, на чем я хочу сделать акцент, – данная работа несет в себе определенный риск. Об этом мало известно, но за последние пятнадцать лет произошло четыре попытки покушения на жизнь сенатора. Ни одна не увенчалась успехом, и после первого случая тэпы каждый раз выявляли киллера до того, как тот начинал действовать.
– Я не слышал об этом.
– Вы и не услышали бы. Карты на стол, Кевин, – вы подписали бумагу о неразглашении. К этому необходимо относиться серьезно, и с этой минуты этот фактор вступает в игру. Но я снова спрашиваю вас – вы клянетесь сохранять в тайне сведения, которые я передам вам?
– Клянусь.
В его голове возникло что-то похожее на щекотку, слабое ощущение чужого присутствия. Айронхарт кивнул.
– Он говорит правду.
Том слегка улыбнулся.
– Хорошо. Тогда давайте полюбуемся Тэпградом.
* * *
Кевин оказался на широкой дороге, окруженной тщательно вылепленным ландшафтом. Далеко впереди виднелась окруженная подъемными кранами громада строительных лесов, где кипела работа, а еще дальше – острые пики Альп.
– Это Земной Купол? – спросил он, указывая на сооружения вдали.
Том кивнул.
– Будет Купол. А что же еще? Свершится чудо, когда его закончат.
Кевин заметил на его лице отблеск сожаления, но тот уже развернулся.
– Это метасенсорное поселение.
– Оно больше похоже на деревню.
– Деревня и есть, мистер Вацит. Многие называют его Тэпградом. Там есть главная площадь, бары, рестораны, несколько магазинов. Те здания на холме, что побольше – общежития для детей и одиноких телепатов. Дома для семейных пар дальше.
– Я думал, Тэпград больше похож на военизированный лагерь.
– Мы пытались свести подобное ощущение к минимуму. Тэпы – не обычные военнослужащие, и я уверен, что вам это известно. Большинство пришло к нам из обычной жизни, они думали, что им будет удобнее жить здесь, с другими тэпами, а вовсе не в мире нормалов. И мы хотели, чтобы они обрели частицу комфорта, к которому привыкли в прежней жизни. Если вы немного знакомы с жизнью военных, то знаете, что служащие на военных базах всегда стремятся их покинуть. Большинство тэпов скорее останется здесь, где они в безопасности. Но, учитывая фактор изоляции, мы попытались сделать жизнь здесь как можно более – извини, Акимба, – "нормальной".
Кевин кивнул, и они пошли дальше. В основном здания были построены недавно, из обычных керамо-кирпичей землистого оттенка, а украшали их высокие крутые крыши. Больше всего комплекс напоминал самозастройные городки, которые возникли в сельской местности за последние десятилетия, – с претензией на добрые старые времена. Маленькие городишки с непомерными амбициями.
Кевин видел очень много детей, взрослых встречалось меньше, они были одеты в форму копов или простых служащих.
– Изначально у Метасенсорики четыре опоры. Первая и основная ее функция – обучение. Тэпов учат, как использовать свои способности и как их контролировать. Чем раньше мы получаем ребенка, тем лучше.
– А как насчет родителей?
– Что-то наподобие школы-интерната. Родители могут посещать школу, дети могут ездить домой на каникулы – если они уже способны контролировать свои способности. Схема не идеальна, но она работает. В итоге большинство детей чувствует себя дома скорее здесь, чем с родителями, – я полагаю, что это неизбежно. Конечно, большинство детей-тэпов имеют хотя бы одного родителя-телепата, так что здесь у нас есть и целые семьи. Много детей родилось уже здесь. Собственно говоря, через три года в нашей средней школе будет первый выпускной класс. Знаменательный день.
– Буду ждать с нетерпением.
– Конечно же, обучение распространяется не только на пси-способности. Для изучения предлагаются все обычные курсы, но мы стараемся подготовить учеников к той работе, к которой они подходят наилучшим образом. Например, у нас есть школа юстиции, гуманитарный колледж. И, конечно же, у нас есть военное училище.
Агентство больше не получает государственных субсидий – благодаря чему очень популярно среди налогоплательщиков. Мы предлагаем наемных телепатов коммерсантам, для которых они наблюдают за переговорами, – конечно же, по взаимному согласию сторон, – судам, с чем вы знакомы, и Космофлоту, где они в основном работают в службе безопасности Содружества.
– И сенатор Кроуфорд контролирует все это.
– Такова была его мечта – или одна из них. Ли много о чем мечтает. Да. Мало что здесь происходит без его ведома – а это значит, что вам придется знать обо всем. И вы теперь понимаете те меры предосторожности, которые мы предприняли по отношению к вам.
– Надеюсь, что я стою потраченных усилий. Все это так здорово.
– Многие из наших критиков так не думают, – сказал Том.
– Я слышал жалобы, что у сенатора слишком много власти.
Том язвительно улыбнулся.
– Не сомневаюсь, что он самый влиятельный человек на планете. Думаю, вы достаточно умны, и мне не нужно объяснять вам, почему.
– Если… Могу ли я задать вам откровенный вопрос, мистер Нгуйен?
– Несомненно, спросить вы можете.
– Вы были его помощником долгое время – с самого начала. Почему вы…
– Это личное. Очень личное. Просто скажу, что, по-моему, Ли заслуживает лучшего помощника, чем я. – Том опустил глаза, по-видимому, сконфуженный. – Ему нужен кто-то, Кевин. Кто-то, кому он может доверять. Кто всегда скажет ему правду, когда ему нужно услышать ее. В какой-то момент во мне это остановилось. Если вы не сможете, уходите сейчас. Вы пока видели немного и немного узнали. Вы сможете пойти своим путем.
– Значит ли это, что вы не сможете?
– Мои возможности в чем-то более ограничены из-за соображений безопасности. Ваши тоже будут ограничены, если вы пробудете с ним долго и решите уйти. Но если вы хотите быть рядом с троном, за это надо платить. Я был в центре мира с тех пор, как он завертелся в другом направлении. Я не могу больше находиться здесь, но я не жалею ни о мгновении, что пробыл с ним.
Кевин кивнул.
– Раз мы так откровенны, могу ли я задать еще вопрос?
– Валяйте.
– Колючая проволока.
– А… Вы заметили. Якобы для защиты тэпов. И в реальности тоже – нам многие угрожают, было несколько одиночных нападений на комплекс. Местные нормалы недолюбливают тэпов. Но, как и в любом интернате, у нас есть своя доля потенциальных дезертиров. – Он сделал паузу. – Мир несовершенен, и это решение неидеально.
– Я не критикую, я просто спрашиваю. Если я буду здесь работать, мне нужна вся информация.
– Просто будьте открытым к информации. И не обманывайтесь, когда Ли будет вести себя как простачок. Он – очень хитрый старый лис, и со временем становится только хитрее. – Он широко развел руки. – Все это ваше, мистер Вацит, принимайте хозяйство.
Кевин ушел, так и не поняв, что имел в виду Том Нгуйен – Тэптаун или весь мир.
Глава 3
Ли и Кевин нашли Блад сидящей на скамье рядом с детской площадкой. Визжащие дети вертелись, карабкались, прыгали, махали и бегали по ярко раскрашенному лабиринту.
– Доброе утро, Деза, – окликнул ее Ли, когда они подошли поближе.
– Доброе утро, сенатор. Чем могу помочь?
– Думаю, нам нужно поговорить.
Она кивнула, ее темные глаза ожидающе смотрели на Кевина. Ли понял намек.
– Кевин Вацит, это Деза Александер, главный оперативник Агентства по метасенсорному регулированию.
– Мы встречались, – сказал Кевин, выступая вперед.
– Вы кажетесь мне знакомым, – ее слова прозвучали как вызов.
– Вы были в Хьюстоне в прошлом году – на слушаниях по делу Рихтера.
– А, да, конечно. Плохой случай.
Ли прокашлялся и сменил тему разговора:
– Слушания начинаются завтра. Думаю, нам нужен план игры. Что у нас есть об этом парне?
– Таких чистеньких просто не бывает.
– Да уж, проблема в том, что мы не можем провести глубинное сканирование. Рядом с ним тэпы.
– Тогда все будет еще проще…
– Это не наши тэпы, сенатор.
Лицо Ли окаменело.
– А-а…
– Да. Но даже без них он почувствует глубинное сканирование. Я не политик, но думаю, раз несанкционированное сканирование незаконно, сейчас это не лучший из наших ходов.
– Семья? Друзья?
– Ничего, что можно использовать. Этот парень – стопроцентный трудоголик, Ли. Напоминает мне одного знакомого. – Она махнула пальцем в сторону Ли, а потом задумчиво прикоснулась им к подбородку. – Конечно, возможны и более экстремальные решения.
Ли покачал головой.
– Нет. Слишком высокий уровень. Если Лей вывихнет палец или пропадет, в глазах общественности это лишь докажет, что он раскопал нечто. В любом случае, Лей – лишь верхушка айсберга, в Сенате против меня меньшинство, но значительное, и вывод Лея из игры проблемы не решит. Так что нам нужно найти прикрытие для себя. Похоже, это будет сложнее. – Он сделал паузу. – По его словам, у него есть доказательства, что ты убила копа из вокзального отделения в Праге. Такое возможно?
Деза с легкой улыбкой на губах подняла глаза на Кроуфорда.
– Сенатор, вы спрашиваете меня, виновна ли я?
– Дьявол, вовсе нет. Мне не важно, и я не хочу об этом знать. Если у них есть тэпы, то они смогут вытащить это из меня. Я просто хочу знать, могут ли они получить доказательства против тебя.
Она пожала плечами.
– Все возможно. Но я очень сильно в этом сомневаюсь.
На лице Ли появилось кислое выражение.
– Возможно, они блефуют, чтобы мы сделали какую-нибудь глупость. Все остальное прикрыли?
Она сложила руки на груди.
– Если мы должны выглядеть законопослушными – да.
– Я имею в виду иное, и ты знаешь об этом. – Он повернулся к Кевину. – А ты знаешь, что я имею в виду?
Кевин неосознанно засунул руки в карманы.
– Я представляю это так, – начал он. – Последние пятнадцать лет все рассуждали совершенно иначе. Людям хотелось, чтобы тэпов контролировали, и они это получили. Но времена изменились – уже более десяти лет тэпы стали легитимной частью бизнеса и судебной системы. Появились симпатизирующие им. И если начистоту, госпожа Александер, ваши подчиненные не всегда вели себя сдержанно, как следовало бы.
– В самую точку, сынок, – проворчал Ли.
– Послушайте, – сказала Деза ровным угрожающим голосом, – в течение пятнадцати лет, сенатор, мои люди и я спасали вашу шкуру. Если начали интересоваться тем, почему Меншиков замолчал и незаметно ушел в отставку, почему у Карла Дресслера произошел нервный срыв, почему Мухаммед Ифрикия загадочно исчез с лица Земли, – то в этом вы вините мою несдержанность? Даже и не сомневайтесь, что мы оба повязаны в этом. Навсегда. – Она остановила свой взгляд на Кевине. – А ты, мальчик. Я знаю, что ты хочешь произвести по-настоящему серьезное впечатление на своего босса, но даже не думай делать это за мой счет. Тэпы сделали Ли, а вовсе не Ли сделал тэпов. Он об этом знает, и если ты хочешь остаться в деле, тебе тоже лучше это усвоить.
Кевин почесал голову, и смело посмотрел ей в глаза.
– Госпожа Александер, я вижу то, что вижу. Порой я не вижу ничего. Я сказал только одно – времена изменились. Мы уже установили, что судьбы всех нас связаны. Были совершены ошибки. Моя задача – помочь их исправить. И если вы или сенатор не вполне с этим согласны, возможно, мне нужно поискать другую работу.
Он выразительно посмотрел на обоих.
Деза в задумчивости повернулась к Ли.
– А у него есть характер, верно? Может, он подойдет.
– Хм, – вздохнул Ли, садясь рядом с ней на скамью. – Возможно, нам нужна свежая кровь. – Он посидел молча, а затем кивнул на площадку. – Бренна там?
– Да, наблюдает за самыми маленькими.
– Ты можешь гордиться. Я слышал, она протестировалась на П10.
– А где она? – спросил Кевин.
– Вот там, – указала Деза. – С рыжеватыми волосами. Сегодня у нее день рождения. Пятнадцать лет.
– Будущее, – сказал Ли. – Заставляет чувствовать себя старым.
Деза усмехнулась, все еще глядя на свою дочь.
– А вы и так стары, сенатор.
* * *
Гул в зале Сената резко стих, когда Лей прокашлялся.
– Перейдем к делу, – сказал он. Подождав еще несколько мгновений, он остановил свой взгляд на месте, где сидела Блад, воплощение деловой женщины в ее опрятной коричневой форме.
– Назовите свое имя, пожалуйста.
– Деза Александер.
Лей кивнул.
– Так же известны как Блад?
– Да, это мое прозвище.
– Вы можете объяснить его?
– Это личное, сенатор, и я не понимаю, какое отношение оно имеет к этим слушаниям.
Лей пожал плечами.
– Простое любопытство. Кажется, прозвище вам подходит.
Блад улыбнулась.
Лей перевернул несколько листов бумаги.
– Имеет ли оно какое-нибудь отношение к религиозному культу, известному как "Пророчество Катун"?
Блад почувствовала, как ее глаза расширились против ее воли, и одновременно ощутила знакомое покалывание – легчайшее касание разумом. Она резко взяла себя в руки, как внешне, так и ментально.
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– Госпожа Александер – Блад – разве вы не были лидером религиозного культа, известного как "Пророчество Катун"?
– Нет, насколько я знаю.
Лей кивнул, но словно неохотно.
– Возможно, моя информация ошибочна. Госпожа Александер, вы можете рассказать нам, чем вы занимаетесь?
– Я работаю в MRA. Я обеспечиваю исполнение законов Земного Содружества по отношению к телепатам.
– Вот как? А чем-нибудь еще?
– Я воспитываю свою дочь. Я социально активна. Вы это имеете в виду?
– Не совсем, но мы вернемся к этому позднее. Вы сказали, что обеспечиваете исполнение законов. Однако у меня есть три свидетеля, давших показания под присягой, которые утверждают, что вы применяли эти законы в странах, не входящих в Земное Содружество. Как законы Содружества могут исполняться вне зоны юрисдикции Содружества?
– Они были преступниками, сенатор. Я обеспечила их выдачу. Поднимите архивы.
– Да, они преступники. Но забавная штука: проверив архивы, я обнаружил, что сама выдача произошла после того, как вы захватили указанных преступников.
Блад пожала плечами.
– Я не припомню подобных случаев, но я не удивилась бы. Во многих случаях преступников захватывали во время пересечения границ, поэтому в вопросах юрисдикции царила путаница.
– Понимаю. И вы считаете "легкой путаницей" такие случаи, как, к примеру, вторжение в частный дом в Крайстчерче в Новой Зеландии – в стране, с которой у Содружества даже не подписано соглашение о выдаче преступников, – и похищение четырех человек?
На этот раз Блад удалось полностью подавить свое потрясение.
– Сенатор, я никогда не совершала ничего подобного. Ни один из моих агентов такого не делал. Поскольку я не делала подобных вещей, я знаю наверняка, что у вас нет доказательств, чтобы обвинить меня. Тогда почему вы сказали все это?
Лей выпил глоток воды. В зале воцарилась полная тишина.
– Госпожа Александер, я никогда не говорю вещи, которых не могу доказать. Я продемонстрирую, что вы захватили телепатов, осознанно действуя незаконно. Я также докажу, что вы по собственной воле и предумышленно убивали гражданских лиц, не имея для этого никаких полномочий. Далее, я покажу, что эпизодические свидетельства ваших личных действий ложатся в более общую схему. Которая демонстрирует чрезвычайное злоупотребление полномочиями со стороны вашего агенства.
Тишина в зале после этого заявления стала еще глубже, но неожиданно ее разорвал звук аплодисментов – от одного человека. Вместе со всеми Блад обернулась и увидела, что аплодировал Ли Кроуфорд.
– Ну, это же развлечение, ребята, ведь верно? – сказал он. – Конечно же. Высокая драма. Но знаете, я один из тех парней, с которыми невозможно спокойно смотреть кино. Тот, кто будет каждые пять минут вмешиваться и говорить: "А что там произошло?" или "А кто он такой?". Потому что я предпочитаю ничего не усложнять. Так что вы не будете возражать, если я задам госпоже Александер несколько вопросов?
– Сенатор…
– Именно. Это слушания в Сенате, а я сенатор, или, по крайней мере, вы так считаете.
Молчание собравшихся нарушили редкие смешки, и Лей неохотно кивнул.
Ли сложил руки на груди.
– Госпожа Александер, будучи сотрудником Агентства по метасенсорному регулированию, вы, вероятно, знакомы с историей вашей организации лучше посторонних. Вы изучали ее устав?
– Да, сенатор, – мы обязаны ознакомиться с ним.
– И кто создал MRA?
– Земное Содружество, сенатор.
– А точнее?
– Сенат.
– Вы имеете в виду этот Сенат?
– Да, сенатор.
– Хм. Ну-ну. И кто осуществляет контроль за MRA?
– Сенат.
– Этот Сенат? Вы это утверждаете? Еще раз?
– Да, сенатор.
– Почему, как вам кажется, совершенно неожиданно этот Сенат делает вид, что он не имеет ни малейшего представления о том, чем занимается ваша организация?
Блад пожала плечами.
– Я запуталась, сенатор.
– Да уж, мы оба запутались. Давайте поговорим о вас, госпожа Александер. Вы давно работаете в MRA?
– Пятнадцать лет.
– И за это время вас часто обвиняли в вещах, о которых говорит сенатор Лей?
– Сенатор, из архивов видно, что ни разу.
– Но вас ведь и не хвалили за вашу работу, верн… О, подождите, госпожа Александер! То, что я вижу на вашей форме, – это медали?
– Да, сенатор. "Золотой щит" и "Скрещенные стрелы".
– Кажется, насколько я помню, ими награждают за выдающуюся службу Земному Содружеству, за смелость, честность и благородство.
– Да, сенатор.
– Кто наградил вас этими медалями, госпожа Александер?
– Сенат, сэр.
– Что? Этот Сенат?
– Да, сенатор.
Ли кивнул и взглянул на Лея.
– Сенатор Лей довольно молод. Как вы считаете, награждение происходило еще до него?
– Мне нравится думать, что я не настолько стара, сенатор, – ответила Блад, слегка улыбнувшись.
– Что ж, вы не выглядите старой – как, впрочем, и я. – Последняя фраза вызвала несколько смешков в зале. – Госпожа Александер, вам знакома процедура слушаний в Сенате?
– Да.
– Вам известно, что высказанные обвинения обычно сопровождаются доказательствами в момент оглашения обвинений?
– Да, сенатор, я всегда придерживалась представления, что такова стандартная процедура.
– Что вы ощущаете, когда встречаетесь с исключением из этого правила?
– Я думаю, что это блеф – игра на публику. Я думаю, что обвинитель пытается привлечь внимание средств массовой информации к его необоснованным заявлениям – чтобы создать ощущение вины взамен реальных доказательств.
Ли грустно кивнул.
– Я ощущаю нечто подобное. Сенатор Лей, вы настаиваете на своих заявлениях?
Лей поджал губы, а затем загадочно улыбнулся.
– Я просто расставлял акценты, сенатор. Просто убеждался, что некоторые вопросы полностью понятны. Благодарю вас за то, что прояснили их. – Он продолжил, обращаясь ко всем собравшимся. – Как я покажу в ближайшие дни, именно Сенат совершил здесь серьезные ошибки. И именно Сенат обязан их исправить. В ближайшие дни…
Блад перестала его слушать, потому что она снова почувствовала прикосновение, и на этот раз она узнала его. Она начала искать его глазами среди публики, пока…
Он перекрасил волосы в каштановый цвет, и хирургическое вмешательство изменило его черты сильнее, чем возраст, но, увидев его глаза, она узнала его. Даже через свой блок она услышала его беззвучный смех.
"Манки. Это ты. Как ты?"
"Hao.
А ты?"
"Что ты задумал, Манки? Что общего ты имеешь с этим?"
"Боюсь, все. Это последний раз, Блад. Ты выбрала неверный путь. Я дам тебе еще один шанс сойти с него. Я могу помочь тебе исчезнуть. Но это конец".
* * *
– Госпожа Александер? – повторил Кевин в третий раз.
Наконец она посмотрела вверх, собираясь с мыслями, концентрируясь на мириадах ярких клочьев парусов и вымпелов, развевающихся над голубовато-серебристой поверхностью Женевского озера.
– Сенатор просил меня поговорить с вами, – повторил он.
– Где он?
– Он хотел быть здесь, но я настоял, чтобы он держался в стороне. Ему не нужно знать ответы на вопросы, которые я собираюсь вам задать.
– А… В целях правдоподобного отрицания в суде…
– Что-то вроде этого.
– Возможно, и ты не захочешь их знать, мальчик.
– Такова моя работа. Так что я воспользуюсь этой возможностью. Позвольте начать с Новой Зеландии…
– Он блефует, – резко ответила она. – Там все чисто, я знаю.
– Вы не можете ошибаться?
– Нет. Там чисто.
– Тогда как он узнал об этом?
Она пожала плечами.
– С ним тэпы. Они могли уловить эту историю в чьем-то разуме.
– Значит, это не совсем чисто.
Она искривила рот.
– Ты ведь юрист, верно? Разве неверно, что ты разбирался с делами, где использовались тэпы? Тогда ты знаешь, что подобные доказательства не принимаются судами без подтверждающих данных. А я говорю тебе, что их не существует. – Она сжала кулаки. – То же самое со всем остальным, что он говорил. С ним работает тэп, П12…
– Как вы узнали?
– Что?
– Что он П12?
Она посмотрела на него.
– Это догадка – на основе того, что он может сделать. Ты хочешь услышать об этом?
– Извините.
– Он может знать об этом, но не сумеет доказать ничего. Я уверена.
Кевин провел пальцем по мраморной балюстраде.
– Тогда он не может… – Он сделал паузу, чтобы обдумать мысль. – Тогда… он делает не то, что думает. Суть не в слушаниях. Что же он задумал?
Блад откинулась назад.
– Не знаю. – Она с интересом взглянула на него. – У тебя странный разум, ты знаешь об этом? Похож на механизм… Слишком похож. Нереальный.
– Это не очень вежливо, вам так не кажется?
– Не смогла удержаться. Нормалам не понять. Когда ты близко, не видеть образ твоего разума для меня примерно то же самое, как не видеть твоего носа. Это тебя беспокоит?
– Нет. Я имел в виду другое – вы же не скажете мне, что у меня большой нос или некрасивые глаза, верно? Однако вы сказали мне, что у меня непривлекательный разум.
– Я не сказала, что нахожу его непривлекательным. Как ты думаешь, что ты увидел бы в моем разуме?
Он задумался.
– Диких лошадей. Кинжалы. Вихри. Не знаю. Вы не выглядите похожей на человека, которому следует носить форму.
Она пожала плечами.
– Существует нечто, что я должна делать. Так случилось, что оно совпало с тем, что делает сенатор. Я должна носить эту форму, чтобы все работало.
Она протянула к его лицу руку, затянутую в черную перчатку.
Он инстинктивно отпрянул, совсем немного, она вздохнула и опустила руку.
– Итак, что мы имеем? Слушания являются прикрытием для чего-то еще. Чего-то, что делают его тэпы?
– Возможно. Послушайте, вы можете увидеть "образ" разума Лея?
– Да.
– Было ли какое-то ощущение обмана?
Блад покачала головой.
– Нет. Но, возможно, это экран, созданный одним из его тэпов. Хотя я так не думаю – вряд ли даже П12 смог сделать подобное со мной. Но предполагаю, что такое возможно.
– Я не тэп, но довольно хорошо разбираюсь в людях, и не думаю, что он блефует. Что, вероятно, означает, что кто-то его использует. Что значит… и что же это значит?
– Не знаю, – ответила Блад. – Но собираюсь выяснить.
* * *
Кевин никогда прежде не встречал Элис Кимбрелл-Кроуфорд, но немедленно узнал ее, несмотря на ее растрепанные волосы, поплывшие тени, красные глаза. Выйдя из кабинета Ли, она прошла мимо него по коридору, по-видимому, торопясь.
Он постучал в дверь, которую она только что закрыла.
– Ли?
– Вон.
– Ли, это Кевин Вацит. Это важно.
– Я сказал, вон.
Вместо этого он шагнул внутрь и закрыл дверь. Свет был на минимуме, и Ли Кроуфорд казался лишь тенью за его огромным столом.
– Чего надо?
– Ли… слушания?
– К черту.
– Ли, вы пьяны?
Сенатор неуверенно встал, достав из-под стола бутылку бурбона.
– Пьян? Нет. Я заменяю свою кровь на кое-что получше. – Он поднял бутылку, сделал несколько глотков, наткнулся на кожаный диван и рухнул на него. – Чертовы ноги, совсем не работают. Время… время… – Он закашлялся. – Стареешь. Все перестает работать. Люди умирают. Люди покидают… – Он посмотрел на Кевина, искра гнева проскочила в его глазах. – Что ты обо мне думаешь, а? Великий Кроуфорд? Герой Луны, спаситель тэпов…
– Я думаю, что вы пьяны. Вопрос в количестве.
Ли наставил на него палец.
– Я знаю про тебя. Я гляжу внутрь тебя. Индеец-зуни…
– Нет, только частично…
– У каждого что-то частично в эти дни. Часть того, часть другого. И это хорошо. Люди думают, что они чистые, и начинают убивать друг друга. Я ничего не хотел – просто ты похож на меня. Вырос в грязи. Сам себя сделал. Вытянул кое-что из этой стервы-вселенной, которая никогда не собиралась давать тебе это. Я прав?
Кевин несколько мгновений молчал.
– Что-то вроде того.
– Ага. Я почувствовал. Ощутил. Вот почему ты еще здесь. У Тома этого не было – богатый мальчик. Но он мне все равно нравился. Можешь поверить? Я любил его, даже после того, как он и Элис… – Он засмеялся хриплым смехом, и сделал еще глоток. – Я скучаю по нему больше, чем по ней.
– Возможно, именно поэтому она и поступила так.
Ли судорожно вскочил на ноги и подошел к Кевину. Теперь он стоял перед ним, с трудом удерживая равновесие.
– Ах ты маленький гаденыш, – прошептал он. – Ты маленький… – Он покачался пару секунд. – Гаденыш. Как ты посмел оказаться прав?
– Почему вы женились на ней?
– Она нравилась. Часть игры. Хорошая жена для героя, все хорошо, что хорошо кончается. Любил первую жену, и посмотри, как все обернулось. Подумал, что так будет лучше. Но дьявол, в конце я думал, что люблю Элис. Забавно, как такие вещи проникают в самое нутро…
Он снова упал на диван. Поднял голову и посмотрел затуманенным взглядом на Кевина.
– Нажми ту кнопку. Там, на столе.
Кевин нашел небольшую пластинку и нажал на нее. Потолок превратился в звездное небо.
– Где они, как ты думаешь? – спросил Кроуфорд. – Я знаю, они там. Когда я был маленьким, я светил фонариком на звезды по очереди, думая, что однажды они получат мое сообщение. Все наши штучки… тэпы, Марсианская колония, всё… мы просто тянем время. Главное – там, инопланетяне, которые окончательно превратят нас в землян. – Он посмотрел на Кевина. – Ты понимаешь, о чем я?
– Полагаю, да, сенатор.
– Это единственное, о чем я действительно мечтаю. Я хотел бы быть рядом, когда это случится. Я буду там. Эти ублюдки не смогут остановить меня. Перед смертью я встречусь с ними – лицом к лицу. – Он сделал еще одни глоток, сплюнул. – Мы покажем им, верно, Кевин? Покажи этому ублюдку. Я ведь неплохо поработал сегодня. Заставил Лея выглядеть идиотом. У меня есть в запасе и еще кое-что.
– Да, сэр.
– Ты хороший мальчик, Кевин. Если бы у меня был сын…
– Позвольте мне забрать это, Ли.
Бутылка с бурбоном выпала из руки Кроуфорда. Остаток жидкости пролился на полированный пол.
– Покажи им, – пробормотал Кроуфорд, закрывая лицо рукой. Похоже, он плакал.
Кевин поднял бутылку и возвратился к дивану. Кроуфорд захрапел. Кевин повернул его на живот на случай, если того начнет тошнить, и сел рядом с ним – с легендой, вонявшей кукурузным перегаром.
