Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Обольщение ангела

ModernLib.Net / Грассо Патриция / Обольщение ангела - Чтение (стр. 6)
Автор: Грассо Патриция
Жанр:

 

 


Роберта заставила себя улыбнуться и согласно кивнула.

— Ну, а теперь, милорд, расскажите мне о себе, — потребовала она, когда они шли по лужайке к каменной скамье. — Чем вы занимались все эти десять лет?

— По совету отца я, ради блага всего нашего клана, отправился ко двору, — ответил Гордон, небрежно положив руку ей на плечо, когда они сели.

Нервничая от такой непривычной мужской близости, Роберта сидела точно каменная. Она посмотрела на его руку, лежавшую словно бы случайно на ее плече, потом искоса заглянула в лицо. Маркиз казался совершенно расслабленным, словно и не замечал, что его рука обнимает ее. Кажущаяся невинность этого жеста заставила ее тоже расслабиться, и она глубоко вздохнула.

— Мы стали с королем друзьями. Ему особенно нравится охотиться и играть со мной в гольф, — сказал Гордон. — Есть при дворе и другие развлечения, вроде танцев и карточных игр. А ты играешь в гольф?

— Никогда не пробовала, — ответила Роберта, повернув голову, чтобы посмотреть на него.

— В таком случае я тебя научу, — сказал Гордон, и его рука, покоившаяся у нее на плече, начала медленно поглаживать его.

— Не беспокойся ради меня, — возразила Роберта, настолько завороженная выразительностью взгляда его серых глаз, что даже не замечала руки, гладящей ее плечо.

— Ну что ты, ангел, тут нет никакого беспокойства, — хрипловатым шепотом заверил он, медленно приближая свои губы к ее губам.

Загипнотизированная пугающе-чувственным выражением его лица, Роберта была не в силах сопротивляться, когда его рот вплотную приблизился к ней. Она никогда еще не целовалась с мужчиной и даже не знала толком, как это делается. Конечно, такой светский человек, как маркиз, посмеется, обнаружив ее неопытность.

От этой унизительной мысли она встрепенулась, и в самый последний момент, когда их губы почти соприкоснулись, вдруг отвернула голову.

— Напрасно, ангел, — мягко укорил Гордон. Лицо его было так близко, что дыхание обжигало ее горящие щеки.

— Да ведь я только вчера впервые по-настоящему разглядела тебя, — сказала Роберта с умоляющим выражением лица. — Пожалуйста, дай мне время.

— Я не стану принуждать тебя, дорогая. — Гордон взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Я подожду, пока ты будешь к этому готова.

— Спасибо, — с невольным облегчением сказала Роберта. — А ты не такой уж дикарь, как я вижу.

— Ну вот, мы уже лучше узнали друг друга. — С этими словами он поднялся и предложил ей руку. — Может, вернемся домой? Тебе нужно хорошенько выспаться, а у меня есть еще дело, которое надо обсудить с твоим дядей.

— Какое дело? — с любопытством спросила Роберта.

— Тебе не понять, — ответил он, когда они уже входили в вестибюль.

Улыбка Роберты растаяла.

— А может, сумею, — посмотрев ему в глаза, усмехнулась она.

— Как-нибудь в другой раз, — сказал Гордон, дразня ее, и шутливо коснулся пальцем кончика ее вздернутого носика. Потом повернулся на каблуках и направился к дядиному кабинету.

Недовольная тем, что с ней так небрежно попрощались, Роберта долгим взглядом проводила его и резко отвернулась. Ну ничего, она поставит на место этого заносчивого маркиза, и прямо завтра же утром. А сейчас она намеревалась заручиться помощью своих кузин, чтобы держать его подальше.

Едва она подошла к комнате, где жили Блайт и Блис, как дверь неожиданно распахнулась и мимо нее пронеслась миссис Эшмол. Явно рассерженная, нянька ворчала себе под нос что-то об ужасных манерах этих детей и разбросанных ночных чепцах.

Роберта удивленно посмотрела ей вслед и вошла в спальню. Закрывая за собой дверь, она услышала, как Блис сказала:

— Эшмол зануда.

— Перестань. Что это за выражения из уст дочери графа? — выбранила ее Роберта. Сев на край кровати, она заметила два белых ночных чепца, валяющихся на полу, — явную причину няниной вспышки.

— Мне нужна ваша помощь, — объявила она кузинам. — Я хочу, чтобы вы приставали к маркизу и ко мне при каждой возможности, надоедали, ходили по пятам.

— Нет, — сказала Блайт, бросив взгляд на младшую сестру, — этого мы сделать не можем.

— Я вам заплачу.

— А сколько? — спросила Блис.

— Шиллинг на двоих каждый день.

Блайт и Блис переглянулись и разразились громким смехом. Потом Блис выпалила неожиданную для нее новость:

— Маркиз платит нам гораздо больше, чтобы мы держались от вас подальше.

— Вот негодяй! — выругалась Роберта.

— Перестань! Что за выражения из уст дочери графа? — с самой сладкой улыбкой сказала Блис.

— Да, сестра, — согласилась Блайт. — Стыдно так разговаривать в присутствии невинных детей.

Роберта, прищурившись, посмотрела на них.

— А сколько он вам платит? — спросила она.

— По золотому на каждую, — ответила Блайт.

Вот это да, подумала Роберта. Она себе такую щедрость не может позволить, а уж тем более превзойти. Ее кошелек не выдержит таких расходов.

— Но есть у вас чувство семейной солидарности? — спросила она, стараясь усовестить их.

— Есть, — сказала ей Блис. — Но только мы все равно не передумаем. Деньги есть деньги, сама понимаешь.

— Нам очень жаль, кузина Роберта, — попыталась Блайт смягчить их отказ. — Ты не сердишься на нас?

Роберта посмотрела на выжидающие лица той и другой и, вздохнув, покачала головой.

— Я не могу рассердиться на своих любимых кузин. Ладно, увидимся утром. А сейчас спите.

Уйдя от девочек, она вернулась в свою комнату, обдумывая по дороге важный вопрос. Ей не хотелось слишком уж винить своих кузин за то, что те использовали создавшуюся ситуацию на пользу себе. В конце концов, они дочери своего отца. Нет, весь свой гнев она копила для этого разбойника из Арджила, на Гордона Кэмпбела. Как мог, казалось бы, воспитанный светский человек использовать невинных детей для достижения своих собственнических интересов? Такой достойной сожаления, весьма прискорбной аморальности она не ожидала даже от него. Первое, чем она займется утром, это выскажет ему все, что думает по этому поводу. Если только хватит духу, конечно.


Духу у нее не хватило. Избегая встречаться с маркизом, все долгое утро Роберта безо всякого дела провела в своей спальне. А к полудню солнце ярко засияло на чистом синем небе. Похожий скорее на ранний весенний, чем на зимний, этот день звал на улицу.

Не позволю ему превращать меня в пленницу в доме моего собственного дяди, решила Роберта, глядя, как все пять кузин играют в саду прямо под окнами ее спальни.

Схватив накидку, она уже двинулась было к двери, но тут же снова заколебалась. Маркиз наверняка притаился где-то там и ждет, когда она появится в коридоре. Пожалуй, надо сначала посмотреть.

Что делать, если он снова попытается поцеловать ее?

Она ведь никогда не целовала мужчину, кроме разве что отца и братьев, но они, разумеется, не в счет. Ох, зачем только Даб бросил ее и уехал ко двору? Хоть бы Генри побыстрей возвратился.

Осторожно открыв дверь, Роберта выглянула в коридор. Никого. Она вышла из спальни и медленно, будто крадучись, направилась к лестнице. А спустившись в пустой вестибюль, на цыпочках прошла к двери в зал и заглянула туда.

— Он уехал, — услышала она вдруг за своей спиной.

— О господи! — от неожиданности вскричала Роберта, быстро оборачиваясь.

Тетка улыбнулась:

— Лорд Кэмпбел уехал сегодня утром…

— Он возвратился в Шотландию? — прервала Роберта. Как ни странно, новость не принесла ей желаемого облегчения. Наоборот, она почувствовала разочарование.

— Нет, дорогая. Лорд Кэмпбел отправился в Лондон с какими-то поручениями.

— Какими поручениями?

— Не знаю, — пожала плечами леди Келли. — Но он сказал, что вернется после обеда.

— Почему же вы мне не сказали? — упрекнула ее Роберта. — А я все утро просидела, скрываясь от него в своей спальне.

— Я понятия не имела, что ты избегаешь маркиза, — ответила тетка. — Я подумала, что ты спишь допоздна.

Роберта протянула руку и коснулась ее руки.

— Что я должна сделать, если он попытается поцеловать меня? — спросила она, смущаясь, но полная решимости подготовиться.

Уголки губ графини дрогнули, словно она сдерживала смех.

— Скажи ему «нет, нет и нет», как учил дядя Ричард.

— Я серьезно, тетя Келли.

— А сама ты хочешь, чтобы лорд Кэмпбел тебя поцеловал? — спросила графиня.

— Конечно, нет, — ответила Роберта. — Но если бы и хотела, я не знаю, как это делается.

— Прижми свои губы к его губам, — сказала леди Келли. — А остальное произойдет естественно.

— А что делать руками?

— Для поцелуя люди используют губы, моя дорогая, а не руки.

— Это я прекрасно знаю, — раздосадованно ответила Роберта. — Я имею в виду, куда мне их деть?

Леди Келли с двусмысленной улыбкой посмотрела на нее:

— Можешь мне поверить, дорогая, когда маркиз будет тебя целовать, все части твоего тела сами будут знать, что делать.

Но Роберта все же не была убеждена.

— Еще одно, тетя Келли, — сказала она, показывая на свое заветное ожерелье. — Вы уверены, что этот рубин и в самом деле предупредит меня о приближающейся опасности? Он ни разу не потемнел.

— Значит, и опасности никакой не было, — ответила графиня.

— Но я постоянно проверяла его, всякий раз как маркиз появлялся поблизости, — сказала Роберта. — А камень оставался таким же.

— С чего ты решила, что маркиз опасен для тебя? — спросила леди Келли.

— Он хочет загубить всю мою жизнь.

— Нет, дорогая. Он хочет изменить ее.

— Жить с ним в Хайленде — значит погубить мою жизнь, — настаивала Роберта.

— Мы можем жить счастливо везде, если нам хорошо друг с другом, — сказала леди Келли. — А теперь беги. Девчонки уже заждались тебя.

— Спасибо вам, тетя Келли. — Решив поразмыслить над советом тетки, Роберта избрала долгий путь и, выйдя во двор, сначала обогнула особняк, а потом зашагала к саду, где играли ее кузины. Она глубоко вдыхала свежий чистый воздух. В этот теплый и солнечный не по сезону день о грядущей зиме напоминали только черные, голые ветви деревьев.

Как отличается этот день от тех, что стоят сейчас в горах Шотландии, подумала Роберта. Даже в самом начале зимы снег плотным ковром покрывает землю; декабрьские дни хмурые и холодные. Словно незваный гость, зима в северных краях всегда наступает рано, а кончается поздно.

Обогнув угол дома и выйдя в сад, Роберта услышала голоса спорящих кузин. Скорее всего

раздор среди этих ангелочков вызвала Блис — самое многообещающее дитя.

— Ты жульничаешь, — обвиняла сестру Блайт.

— Ничего подобного, — защищалась Блис.

— Ты выбрала Аврору, — говорила Блайт, — а мне достались Самма и Отма.

— Им обеим по три года, а вместе будет шесть — ровно столько, сколько и Авроре, — спорила Блис. — И у тебя все равно есть преимущество, ведь ты старше меня на два года.

— Во что вы играете? — крикнула Роберта, направляясь к ним.

— Блис жульничает и неправильно считает, — сказала Блайт.

— Ничего я не жульничаю, — настаивала Блис.

— Две трехлетние малышки едва ли равны одной шестилетней, — сказала Роберта, удивленно глядя на свою кузину. — Наверное, я должна присоединиться к команде Блайт.

— Но это будет несправедливо, — вскинулась Блис.

— Вот в этом все и дело, моя рассудительная кузина, — с улыбкой сказала Роберта. — Теперь ты знаешь, как…

— Ну и ладно, — прервала ее Блис, заметив что-то за спиной Роберты. — Пожалуйста, присоединяйся к Блайт. А я позову маркиза.

Роберта быстро обернулась и увидела его, шагающего к ним через лужайку. Она поспешно спрятала левую руку в складках плаща и теперь наблюдала за его приближением.

Гордон Кэмпбел выглядел очень эффектно. В то время как англичане кутались в свои шерстяные плащи, маркиз Инверэри, не боясь холода, надел только черную кожаную куртку, рубашку и брюки. В этом костюме Гордон Кэмпбел был так же мрачно красив, как сам сатана, и привлекателен, как первородный грех.

С самоуверенной грацией он неторопливо направлялся к ним. На правом плече у него висела длинная сумка с клюшками для гольфа.

Услышав за собой шум, Роберта оглянулась через плечо. Все пятеро девиц Деверо принялись дружно зевать и потягиваться, словно уже приближалась полночь.

— Не уходите, — приказала им Роберта, пряча улыбку при виде такого притворства. — Милорд, нам с вами нужно обсудить кое-что.

— Что такое? — спросил Гордон, прислонив к толстому дубу свою сумку.

— Недостаток у вас честности.

Гордон с явным замешательством уставился на нее.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Подкуп, милорд. — Роберта указала на своих кузин. — Вы использовали невинных девочек в собственных целях, а это не делает вам чести.

Нахмурившись, Гордон вперился взглядом в восьмилетнюю Блис.

— Кузина Роберта сделала нам предложение, но мы отказались, — выпалила Блис. — Она тоже пыталась подкупить нас, но цена была слишком низкая.

Роберта почувствовала, что щеки у нее начинают пылать жарким румянцем, когда Гордон, удивленно подняв брови, сказал:

— Вот видишь, я был прав вчера — твои замашки сразу выдают уроженку Хайленда.

Потом снова посмотрел на девочек.

— Я привез из города подарки, — сказал он, — и оставил их для вас в большом зале.

С радостным визгом все пятеро тут же бросились через лужайку к дому. Как только они исчезли из виду, Гордон повернулся к Роберте со своей неотразимой веселой улыбкой.

— Вы это здорово проделали, милорд, — заметила она, игнорируя тающее чувство в груди. — А что будет во втором акте?

Гордон сделал шаг к ней.

— Я не держалась холодно с вами и, значит, не нарушила свое обещание, — торопливо сказала она, делая шаг назад.

— Да, но сарказм все же не убавился, — сказал он, наклоняясь за своей сумкой.

Он достал оттуда черную кожаную перчатку без пальцев и надел ее на левую руку. Потом извлек несколько обтянутых кожей мячей и пару клюшек для гольфа.

Повернувшись к Роберте спиной, он отошел на несколько шагов, воткнул подставку в газон и положил мяч на ее верхушку. Потом подмигнул ей через плечо и показал на мяч.

Невольно Роберта загляделась на прекрасную фигуру Гордона, на широкие плечи, тонкую талию и стройные мускулистые ноги. Да, маркиз Кэмпбел был совершенным образцом мужской красоты.

Как плохо, что он родился в Хайленде, подумала Роберта. Зачем судьба не сделала его англичанином?

Гордон ударил по мячу с такой силой, что тот высоко подскочил и полетел в сторону имения герцога Ладлоу. Потом он исчез. Оглянувшись на нее через плечо, Гордон спросил:

— А ты хочешь попробовать?

— Я не умею, — отказалась Роберта.

— Я тебя научу, — возразил он, протягивая ей черную кожаную перчатку.

Нетерпеливо Роберта сбросила плащ и шагнула к нему. Она натянула перчатку и посмотрела на свою левую руку. Перчатка скрыла дьявольскую метку. Жаль, что ее нельзя постоянно носить на людях.

— А что теперь делать? — спросила она.

Гордон положил другой мяч на подставку и, протягивая ей клюшку, сказал:

— Бей по мячу, ангел.

Роберта повернулась к нему спиной. Но он стоял так близко, что она не могла чувствовать себя свободно. Неожиданно его руки обхватили ее с двух сторон.

— Что ты делаешь? — При мысли о том, что он вот-вот заключит ее в объятия, Роберту охватила легкая паника.

— Не волнуйся, дорогая. Я просто поддерживаю тебя, пока ты прицеливаешься клюшкой.

Его слова отнюдь не успокоили ее. Тела их соприкасались, Роберта даже сквозь платье чувствовала его сильное горячее тело. Его дыхание овевало ей шею, напоминая о горном вереске на склонах родного Хайленда.

— Расставь-ка ноги, — прошептал он ей на ухо.

В блаженном неведении Роберта сделала то, что он сказал, и спросила:

— Как? Вот так достаточно?

— Просто идеально, ангел. Ты способная ученица, — сказал он, и в голосе его прозвучало веселье. — Теперь мягко, но крепко возьми клюшку за рукоятку и, не сводя глаз с мяча, размахнись по дуге и ударь.

Когда девушка начала замах, она сразу почувствовала, как тесно он прижался к ее спине; его руки, тоже обхватившие рукоятку клюшки, двигались вместе с ее руками.

Но что это? От ее удара мяч полетел куда-то в сторону и с плеском упал прямо в Темзу.

— Ты должна мне пять шиллингов за потерю мяча, ангел.

Роберта обернулась и, упершись взглядом ему в грудь, сказала:

— Если ты в состоянии платить по пять золотых за подкупы моих кузин, то наверняка переживешь потерю мяча для гольфа за пять шиллингов.

— Подними глаза, ангел, — хриплым шепотом пробормотал он.

Роберта облизнула губы и очень медленно подняла взгляд к его лицу. Его пронзительные серые глаза смотрели на нее с каким-то волнением, природу которого она никак не могла объяснить.

— Я и тебе привез подарок из города. — Гордон полез в карман и достал массивное золотое кольцо с изумрудом. Взяв ее левую руку, он надел кольцо на безымянный палец со словами:

— Этот камень напомнил мне твои прекрасные глаза. Я велел выгравировать на нем наши слова: «Ты, и никто другой».

Удивленная этим жестом, Роберта молча смотрела на кольцо. Ни один мужчина, за исключением братьев и отца, никогда не дарил ей подарков. Когда же она снова подняла на него глаза, то увидела его красивое лицо совсем близко, и тут же его губы прильнули к ее губам.

«Нет, нет и нет», — обреченно подумала Роберта. Но она даже не пошевелилась, чтобы отстраниться от него. Единственное, что она сделала, это закрыла глаза.

— Какая ты сладкая, — проговорил он, прижимаясь к ее губам.

Опьяняющее чувство от прикосновения губ и хриплый звук его голоса лишили ее всякой способности к сопротивлению. Уступая этому поцелую, она выгнулась, прижимаясь к его груди, в то время как его крепкие руки обхватили ее и держали пленницей в своих объятиях.

Все чувства пришли в необычайное смятение, когда Роберта отдалась этому новому возбуждающему ощущению. Но все кончилось так же неожиданно, как и началось.

— Благодарю за поцелуй, ангел.

Услышав эти слова, Роберта открыла глаза и затуманенным взглядом уставилась на него. И тут же почувствовала облегчение от того, что испытала наконец первый настоящий поцелуй.

— Тетя Келли была права, — выпалила она. — Все происходит совершенно естественно.

Гордон улыбнулся. Обняв одной рукой за плечи, он притянул ее ближе к себе, и так, обнявшись, они направились к дому.

— Что ты купил девочкам? — спросила Роберта, пытаясь заглушить биение сердца звуком своего голоса.

— Марципаны и кукол, — ответил Гордон, искоса взглянув на нее. — А ты опять проверяешь, на месте ли твои грудки?

— Если хочешь знать, я проверяю свой рубин, — ответила Роберта. — Тетя Келли говорит, что он станет темным, как голубиная кровь, если мне будет угрожать опасность. — Невольно, сама того не желая, она игриво улыбнулась ему. — А я уверена, что ты представляешь опасность для моего душевного спокойствия.

— Благодарю за столь лестное мнение, — ответил Гордон, когда они входили в вестибюль.

Перед дверью в большой зал Роберта помедлила и, взглянув на него, спросила:

— А когда мы целовались, ты помнишь, где были мои руки?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Неважно, — залившись румянцем, сказала она. — В другой раз я сама за этим послежу.

Гордон улыбнулся, явно довольный.

— Если только он будет, этот другой раз, — поправилась она, стерев улыбку с его лица.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Гордон мягко удержал ее за руку:

— Я и тебе привез куклу из Лондона.

— Я же сказала тебе вчера… — начала она.

Гордон приложил палец к ее губам и приказал:

— Скажи «спасибо», ангел, и закрой свой соблазнительный ротик.

Роберта не могла сдержать улыбку:

— Благодарю вас, милорд. — И сделала губами так, словно плотно смыкает их вместе.

— Какая ты сладкая, — сказал Гордон, наклоняясь, чтобы запечатлеть на ее губах невинный нежный поцелуй. — Я верю, что мы будем вместе всегда.

5

«Двадцать третье декабря… Таинственный Пустой день, день, когда случается неожиданное».

Вспомнив эти слова Гордона, Роберта содрогнулась.

Сегодня все может произойти, а она сознавала, что не обладает сейчас достаточной внутренней силой, чтобы пережить какие-то новые неожиданности.

С тех пор, как три недели назад маркиз Инверэри ворвался в ее жизнь, Роберта чувствовала, что дух сопротивления медленно, но неуклонно покидает ее. Большую часть дня она проводила с ним, но, как ни странно, ухитрялась держаться от него и его таких соблазнительных губ на расстоянии. Ей недоставало так необходимой сейчас стойкости, чтобы удержать свое сердце в границах равнодушия.

Несмотря на излишнее самомнение, Гордон Кэмпбел привлекал ее, как ни один другой мужчина. Роберта знала это так же верно, как и то, что она хочет выйти замуж за Генри Талбота и остаться в Англии навсегда.

И все же последние три недели были приятно волнующими.

Ни один суд никогда не признал бы маркиза Инверэри виновным в том, что он нагоняет скуку. Никогда Роберта не чувствовала такого чудесного оживления; как в его присутствии.

По утрам они обычно катались верхом, а днем играли в саду в гольф. И каждый вечер сидели в большом зале возле камина, оживленно перебрасываясь остротами, или склоняли головы над шахматной доской, в то время как пятеро ее кузин наблюдали за игрой.

Сразу по окончании игры, в которой Гордон неизменно побеждал, он исчезал в дядином кабинете, чтобы обсудить с Ричардом какие-то дела. Он утверждал, что интересы его клана требуют вкладывать капитал в различные компании, и, судя по всему, занимался этим с немалой прибылью.

Роберта, разумеется, чувствовала, что дядя старается поставить ее в такое положение, когда она уже не сможет отказать маркизу. Назначенный для этого срок — первый день весны — уже не за горами. А все более крепнущий деловой союз дяди Ричарда с человеком, которому она твердо намеревалась отказать, был весьма рискованным делом для графа Басилдона.

Но у дяди Ричарда был свой резон. Он верил, что именно Яков Стюарт предназначен судьбой унаследовать трон после смерти Елизаветы. А если шотландский король сядет на английский престол, то те англичане, которые заручатся дружбой высокопоставленных шотландцев, будут чувствовать себя гораздо уверенней при новом дворе. Характерной чертой дяди Ричарда была предусмотрительность, он старался найти решение проблемы еще до того, как она возникала.

Несмотря на жаркий огонь, горевший в камине, Роберта почувствовала внезапную дрожь и, накинув черную шерстяную шаль, зябко передернула плечами. Потом встала из кресла, пересекла комнату и подошла к окну.

Погода, почти весенняя в течение предшествующих дней, теперь заметно ухудшилась. На дворе лил нудный холодный дождь, а резкий восточный ветер бил в окна, заставляя дрожать стекла. Завывание ветра напомнило ей Хайленд, и она вдруг ощутила тоску по дому. Хотя и не стремясь жить вместе с родителями и братьями, Роберта все же тосковала по своей семье и дому.

Как сложится этот ненастный день, спросила она себя с унынием. Гулять или играть с Гордоном Кэмпбелом в гольф нельзя, и, вероятно, ей придется провести все оставшееся время, уклоняясь от его поцелуев. Как выдержать целый день такой сладкой пытки?

Она не осталась бесчувственной к его обаянию, и ее твердая решимость постепенно ослабевала. Закалять свое сердце против любовных заигрываний с каждым днем было все труднее.

«Таинственный Пустой день… ожидание неожиданного».

Роберта вздохнула, поведя плечами, и направилась к двери. Она должна все же спуститься вниз и храбро встретить то, чему было суждено случиться в этот день.

Когда вдруг раздался стук в дверь, Роберта резко остановилась и с тревогой уставилась на нее. Очевидно, это «неожиданное» устало ждать и решило само отыскать ее.

— Миледи? — Голос из-за двери принадлежал Дженингсу, мажордому. — Миледи, вы здесь?

Роберта открыла дверь:

— Да, мистер Дженингс?

— В большом зале вас ожидает гость, — объявил тот.

Это удивило Роберту.

— Вы о лорде Кэмпбеле?

Дженингс покачал головой:

— Маркиз уехал еще утром и пока не вернулся.

— Он отправился верхом в такую погоду?

— Да, миледи.

— Благодарю вас, мистер Дженингс. — Роберта прошла мимо него и поспешила по коридору к лестнице.

Дойдя до вестибюля, она по привычке сунула левую руку в карман платья. А когда вошла в большой зал, лицо ее осветилось искренней радостью.

— Генри! — закричала она.

В волнении Роберта вынула руку из кармана и бросилась через зал. Она кинулась в раскрытые объятия Генри Талбота и обняла его так, словно боялась отпустить. Ее верный рыцарь вернулся, чтобы спасти от грозящего ей прозябания в неприветливом и враждебном для нее Хайленде.

Роберта подняла глаза в самое время, чтобы увидеть, как его красивое лицо наклоняется к ней. Она быстро отвернулась в последний момент, и его поцелуй пришелся в щеку.

— Как я понимаю, твоя помолвка еще не расторгнута? — спросил Генри, и в голосе его прозвучало разочарование.

— Пока задерживается, — солгала Роберта, сделав шаг назад и взяв его руки в свои. — Ты, должно быть, ужасно замерз. Иди согрейся у камина. Ты надолго приехал?

Не ответив на ее вопрос, Генри позволил отвести себя к одному из кресел, стоящих перед камином. Садясь, он обнял ее за талию и попытался усадить к себе на колени.

Роберта засмеялась:

— Нет, Генри, не надо, пожалуйста. Это неприлично.

— Я был в отъезде целых шесть недель, и ты отказываешься поцеловать меня, — пожаловался он. — Но, по крайней мере, сядь поближе.

Несмотря на то что она противилась этому, он все же усадил ее к себе на колени. Роберта торопливо прикрыла левую руку правой. Сейчас она была озабочена не только тем, чтобы скрыть родимое пятно, но и кольцо, подаренное ей Гордоном.

Долгим взглядом она посмотрела в красивое лицо Генри. Он ничуть не изменился, он был тем же самым человеком, которого она знала и любила уже больше года, но все же в нем не было того неотразимого обаяния, как два месяца тому назад. Она была уверена в том, что он любит ее, но тот тревожащий вопрос, который некогда задала ей тетка, все время всплывал в ее сознании.

Она хочет остаться в Англии потому, что любит Генри? Или она любит Генри потому, что хочет остаться в Англии?

— А теперь расскажи, дорогая, как ты скучала по мне, — сказал Генри, отвлекая ее от тревожных мыслей.

— Ты знаешь, что я не вправе говорить о подобных вещах, — мягко укорила его Роберта с игривой улыбкой, чуть тронувшей утолки ее губ.

— Черт побери, дорогая, — произнес знакомый голос позади нее. — Почему же ты не скажешь этому человеку, как мало ты скучала по нему?

— Боже правый! — воскликнула Роберта, вскакивая с коленей Генри. Она быстро обернулась и увидела Гордона Кэмпбела, с мрачным видом приближающегося к ним.

Ничего не понимая, Генри поднялся с кресла и повернулся к нему.

— Это еще кто такой? — спросил он.

— Это Гордон Кэмпбел, маркиз Инверэри, — чуть слышно, почти шепотом, ответила Роберта. — Гордон, а это Генри Талбот, маркиз Ладлоу.

С молчаливой враждебностью соперники уставились друг на друга. Наблюдая за ними, Роберта нервно поглаживала пальцем «дьявольский цветок» на левой руке.

— Неужели Кэмпбел проскакал такой долгий путь из Шотландии, чтобы лично возвестить о расторжении помолвки? — спросил Генри, метнув на нее удивленный взгляд.

— Ну, это не совсем так, — запинаясь, начала она, внутренне сжавшись от стыда. — Но все, что от меня требуется, это вести себя благожелательно по отношению к нему до весны. Потом он согласится на разрыв, если я пожелаю.

Гордон поймал взгляд Генри, а потом нахально смерил Роберту с ног до головы, задержавшись многозначительно на наиболее выразительных изгибах ее тела.

— Роберта была очень благожелательна, — сказал он тоном, предполагавшим нечто большее, чем это. — Ну, да ты, конечно, можешь представить, насколько благожелательной она бывает.

— Мерзавец! — сдавленным голосом сказал Генри.

Гордон только улыбнулся ему в ответ.

— Расторгни свою помолвку, — пригрозил ему Генри, — или мы еще встретимся с тобой при дворе.

Быстрым, как молния, движением Гордон выхватил из-за голенища сапога свой кинжал — «последнее средство».

— При дворе решают свои проблемы трусы, — сказал он. — Вытаскивай свой, и мы уладим это здесь и сейчас.

— Нет! — закричала Роберта, когда в ответ Генри вытащил из-за пояса свой кинжал.

— Оружие в ножны! — приказал властный голос дяди.

Роберта повернулась к дверям. Слава богу, к ним спешили дядя Ричард и тетя Келли.

— Кэмпбел пытается увести мою невесту, — объяснил Генри, вкладывая в ножны свой кинжал.

— Она была моей задолго до того, как ты вообще познакомился с ней, — отрезал Гордон, пряча за голенище свой. — Эта девушка провела тебя как дурака, дружище. Будь умнее и просто забудь о ней.

Готовая спорить, Роберта начала:

— Нет, подождите минуточку…

— Помолчи, — приказал граф Ричард.

— Не нужно шуметь. Поговорим спокойно, — добавила графиня, бросая на обоих молодых людей укоризненный взгляд.

И, взяв Роберту за руку, повела ее к креслам перед камином. Трое мужчин последовали за ними и встали рядом. Чтобы дать всем присутствующим успокоиться, граф Ричард начал расспрашивать Генри о том, что происходит при дворе.

Чувствуя себя ужасно неловко, Роберта боялась встретиться глазами с обоими поклонниками. Уставившись в пол, она терла пальцем «дьявольский цветок». От придворной жизни разговор перешел к ней; но она была так погружена в свои переживания, что даже не понимала, о чем идет речь.

Что, если Гордон Кэмпбел не сдержит свое обещание? Что, если он расскажет Генри, что они уже женаты? Тогда ее мечты о том, чтобы остаться в Англии, рассеются как дым. Она солгала Генри, и он никогда больше не поверит ей.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23