Паром в никуда (Город пропащих - 2)

      - Как тебе не стыдно?- упрекает она, лениво стряхивая пепел на ковер.
      - Допустим, двадцать четыре. Я еще молода, понял?
      Ну не настолько же,- думает он, вспоминая последнее напутствие Свата: "Гляди - не старше восемнадцати". Итак - гонки на приз начались.
      Глава 14. ЗА ЛЮБОВЬ И ИЗМЕНУ !
      За несколько дней, проведенных в домике на 83-м километре, Елена Сергеевна расцвела и похорошела настолько, что Ефрем Борисович любовался ею не переставая. Словно лепестки из прибитого морозом бутона, вырвались наружу ее прелесть и красота, добавив столько шарма этому и без того прекрасному телу, что Раздольский иногда подвизгивал по-щенячьи от внезапного прилива умиления, лаская его взглядом на диком пляжике маленького водоема неподалеку от разъезда. Водное зеркало площадью не больше гектара почему-то громко именовалось Рыбным озером. Рыба в этой луже, наверное, все-таки водилась - в выходные дни сюда толпами стягивалось вездесущее племя рыбаков с ближайшей электрички. И не рыбаков тоже - озерцо притягивало чистейшей, видимо родниковой, водой и обилием растительности по берегам. Знал дядька Игнат, куда идти на покой в преклонные годы, да не дали старому зэка упокоиться с миром.
      Перед отъездом Федор указал Раздольскому на тайный ледник бывшего хозяина, сводил их с Еленой Сергеевной в бункер-спальню под сараем и, наконец, показал вот это Рыбное озеро. А потом отвел Ефрема Борисовича за угол дома "перетереть базар".
      - Больше вам знать не положено. И упаси вас Бог шарить по закоулочкам - есть возможность наткнуться на нечто, идущее вразрез с вашими юридическими наклонностями, Ефрем Борисович. Знакомы с пословицей :" Меньше знаешь - слаще спишь"? В данном случае она как нельзя более кстати. А на всякий случай оставляю вот это,- в руку Раздольскому ткнулся мягкий увесистый матерчатый сверток.- "Стечкина", магазин на двадцать маслят, то есть патронов. Шесть лет меня здесь дожидался. Не боись, чистый, даже номеров заводских нет - из "левых" запчастей собран. Обращаться сможешь?он почему-то перешел на "ты". - Ну и слава Богу. Тогда не забудь напоследок еще одну пословицу: "Без нужды не вынимай, без славы не вкладывай". Спрячь, пока этот опер не усек.
      Федор уехал, а они остались в тот вечер в обществе капитана Боровина - милейшего оперуполномоченного данного участка, как оказалось после пары-тройки произнесенных им тостов. Осень выдалась жаркая, вишневые деревья не спасали от предвечерней духоты, которая обволакивала тело липким потом, поэтому предложение Раздольского искупаться принято было единогласно. Собрали в сумку припасы и пошли потихоньку, благо идти было всего ничего. И вот здесь-то, на берегу Рыбного, Боровин впервые видит Елену Сергеевну в бикини. Разинув было рот,он забывает опрокинуть в него занесенную уже стопку коньяка, провожая девчоночьи стройное не по годам тело восхищенным взглядом до самой воды. Ефрем Борисович смотрит на его сразу поглупевшее лицо и заразительно хохочет.
      - Рот прикрой, Степан Ильич, еще какой стрекозел ненароком влетит. Ленка, знаешь, наш участковый в тебя влюбился,- кричит он Елене Сергеевне, которая, нырнув прямо с крутенького берега, резвится уже на середине пруда. Предзакатное солнце обтекает золотистой пылью ее белоснежные, не тронутые загаром плечи, запутывается в пепельных волосах, придавая им зеленоватый оттенок, и создает вокруг женщины слепяще-апельсиновую ауру от мелькающих в воздухе водяных брызг.
      - Что? Не слышу,- Елена Сергеевна перестает бить по воде руками.Прыгайте в воду, поиграем в прятки.
      - Ну уж нет,- Степан Ильич рывком натягивает форменную рубашку, которую снял было на берегу.- Рядом с такой красотой нужно круглосуточную охрану держать, Ефрем Борисович. Сорок, говоришь, ей? Да в жизнь не поверю - от силы двадцать пять. Как же она умудрилась сохранить себя?капитан цокает языком и вновь обалдевшим взглядом впивается в русалку посреди пруда.- Слушай, Ефрем, ты правильно сделал, что увез Елену Сергеевну в эту глухомань. Такая женщина должна принадлежать одному человеку.
      - А как быть с мнением общественности, для чего созданы музеи, наконец?- Раздольский, улыбаясь, поднимает рюмку с коньяком.
      - Красоту нельзя выносить на суд плебеев: или украдут, или испохабят,- авторитетно заявляет Боровин, сдвигая свою рюмку.
      Эта фраза так неприятно режет слух, что Ефрем Борисович с изумлением и даже некоторым любопытством смотрит на капитана: а к какому же классу относишь себя ты, обыкновенный опер?
      Капитан, уловив его взгляд из-за рюмки, тут же спешит сгладить возникшую неловкость.
      - Да пошутил я, Ефрем. Выводи, конечно, в свет, но - на коротком поводке. На природе твоя жена смотрится культурной розой среди бессмертников . Знаешь, у меня есть подходящий к этому случаю тост.
      - Это какой же по счету за время моего отсутствия?- Елена Сергеевна уже на берегу, отжимает волосы, смешливо поглядывая из-под них на собутыльников.
      - За прекрасных дам можно пить, не пьянея,- напыщено произносит капитан.- Присоединяйтесь,- он сдвигается на разостланном покрывале и подносит ей наполненную рюмку.
      - А где же тост?
      - В вашем присутствии любой тост покажется банальнейшей пошлятиной. Мы сейчас выпьем просто за вас. Идет?
      - Идет,- Елена Сергеевна улыбается - ей определенно нравится этот начитанный мент. Зато не нравится Раздольскому, и он ненавязчиво намекает об этом капитану.
      - Слушай, Ильич, картошка остынет.
      - Какая картошка?- тот недоуменно таращится на него.
      - Ну как же : ты звонишь жене домой, что придешь сегодня вовремя. Жена в полпятого чистит картошку, в пять ставит ее жарить. В полшестого картошка готова - поджаристая такая, с золотистой корочкой. И есть ее нужно, пока она горячая, остынет - пиши пропало. Я к чему это - время как раз полшестого,- Ефрем Борисович стучит по циферблату.
      - Тьфу ты, и вправду засиделся я с вами,- такой намек понятен даже участковому. Боровин торопливо прощается с ними, пообещав наведываться. "Только в следующий раз со своим коньяком!"- хочется крикнуть вдогонку, но Раздольскому мешает крикнуть Елена Сергеевна. Как только спина капитана скрывается за ближайшими зарослями, она со смехом валит Раздольского на траву, выкрикивая сквозь смех:" а вот и ревнуешь, а вот и ревнуешь". Ее красиво очерченые губы сейчас так близко, что дыхание смешивается с дыханием, а горячее тело, едва прикрытое бикини, до того соблазнительно, что он не выдерживает и двух минут пассивной обороны, перейдя в решительную атаку. И Елена Сергеевна, постепенно слабея, в конце-концов капитулирует, выбросив белый флаг...то бишь ярко-красное бикини...
      Потом они купаются в чем мать родила под светом серебряно-белой луны. И снова он овладевает ею, не сдержав порыва - прямо в воде.
      - Я люблю тебя,- его зашершавевшие губы едва слышно выговаривают эти неистрепанные временем слова.
      - Я люблю тебя,- эхом слышится в ответ, под мягкое покачивание волны.
      Спрашивается - к чему здесь третий лишний?
      После они, уже в саду, уминают горячую картошку с бараниной и солеными грибами из прежних запасов дядьки Игната, запивая эту вкуснятину французским коньяком. Нонсенс, конечно,но до чего ж приятно.
      - Ленок,- внезапно хмурится Раздольский,- не нужно больше при этом...капитане купаться, ладно? Он же тебя глазами раз пять изнасиловал на берегу - я свидетель.
      - Хорошо, не буду,- соглашается она.- При одном условии - ты никогда больше не оставишь меня на растерзание Аджиеву. Лучше пристрели тогда, как загнанную лошадь - после твоей любви меня уложишь к нему в постель разве что по кускам.
      - Через три-четыре дня будут готовы визы в Англию - там филиал моей фирмы. Язык мы оба знаем, так что, я думаю, не пропадем. Мне нужно завтра съездить, поторопить кое-кого в фирме с бумагами на представительство. Заодно привезу тебе краски, мольберт, палитру и кисти. И еще кое-что, чтобы спокойно дожить оставшиеся до отлета дни здесь, в этом раю. Я бы, конечно, остался здесь с тобой навсегда...
      - У мужа длинные руки,- вздрогнула Елена Сергеевна, приблизив свое лицо через стол,- и острые топоры,- добавила чуть слышно так, что у Раздольского спина взялась ледяным коржом. И покачнулась, упершись в стол руками.
      Это был их первый день жизни на почти необитаемом острове под названием 83-й километр. Затем проходящей электричкой умчались еще несколько, похожих и одновременно разных: ежедневно Раздольский открывал в Елене что-то новое, сближающее их в отсутствие Аджиева с силой разнополюсных магнитов. В то же время постепенно из души Елены куда-то в дымку, небытие уходили Артур Нерсесович, Оксана, Лиля, даже маленький Максик, которого она, здесь, на расстоянии, перестала, кажется, ненавидеть.
      Оксана в эту ночь, едва слышно насвистывая, выходила из номера 32, находившегося на третьем этаже "Клондайка", в приподнятом состоянии духа. Она сумела упоить и залюбить очередного клиента до такой степени, что тот в благодарность за проведенное время, кроме положенного гонорара "пожаловал" ей со своей руки часы - "Сейко" с золотым браслетом. И теперь Оксана пробиралась в противоположное крыло, где Светлана выделила ей комнатку для проживания, чтобы спрятать эти часы понадежнее - и Митяй, и Светлана запросто могли отобрать "левак".
      Сзади хлопнула дверь. Она порывисто обернулась, предчувствуя неладное. Так и есть - из номера 32 высунулся тот самый короткостриженный толстолобик Миша, который, по идее, должен еще как минимум полчаса отходить после ее "массажа". И выскочил-то в каком виде - малиновый пиджак на голое тело. Жалко, небось, часов стало. Вот жлоб, да из его нашейной цепи полсотни таких наклепать можно. А она полжизни о подобной цацке мечтала Оксана приготовилась было зареветь.
      - Ки-иска,- на зрачках Миши блины можно печь - до того масленые. - Ты куда, киска?- он пьяно грозит ей пальчиком толщиной с хорошую сардельку.- А "бабочку" сверх программы кто обещал показать?
      - Мишенька, золотце, ну обожди минут пятнадцать,- она облегченно вздыхает и прячет руку с часами за спину.- Мне надо...по женски, уморил ты меня напрочь, бугаяка сексапильная,- это должно подействовать.Действует, да еще как - Мишаня расплывается в довольной ухмылке, чрезмерно гордый своей суперпотенцией.
      - Лады, жду пятнадцать минут,- он небрежным махом задирает обшлаг своего "клифта" и - сердце Оксаны срывается куда-то в пищевод и ниже...ниже...
      - Вот блин, в натуре, я же тебе бочата склеил. Извини, киска, забыл,- Мишаня лезет в карман пиджака и... выуживает из него точно такие же "Сейко", как сейчас на ней.- Должок один барыга подогнал...бартером,- ржет он басом над своей "удачной" шуткой.- А я его за это со "счетчика" снял. Так я жду тебя, киска. "Шампунь" со льдом заказывать в номер или спустимся в кабак?
      - Что, я тебе в ресторане "бабочку" показывать буду?
      - Ух ты, моя умница. Если умеешь множить двойные числа - я тебя забираю своим главбухом,- Мишаня пытается послать Оксане воздушный поцелуй, но его так швыряет вперед, что он еле удерживается на ногах и поинерции, крутнувшись вокруг оси, влетает в номер. Все, можно идти. А куда, собственно, идти ? Что прятать? Подарок вполне официальный, пусть теперь кто попробует отобрать его. Но придется возвращатьсяв номер, прихватив парочку свежих кондомов - ишь как растащило Мишаню на "бабочку". Оксана решительно поворачивается и в ужасе зажимает рот рукой - сзади, почти вплотную, стоит ухмыляющийся Влад.
      - Ну-ка пошли, киска, срочно перебазарить нужно,- он хватает ее железной лапищей за плечо и насильно втискивает в дверь напротив, из которой только что вышел. Бледно-розовый полумрак номера, шелкография обоев, тяжелая репсовая штора окна и кровать - огромный квадратный сексодром под шелковым балдахином, умело создают иллюзию опочивальни какого-нибудь шейха из "Тысячи и одной ночи". Сзади хлопает дверь и Оксана запоздало визжит, тоненько, на одной ноте.
      - Крыша едет не спеша тихо шифером шурша...Ты чего, подруга, темноты боишься?- хихикает Светлана, выходя из ванны.
      - Ой, Светка!- Оксана бросается ей на шею, словно матери.- Он это...рубить нас пришел.
      - Пусть только попробует,- на полном серьезе отвечает та, гладя ее плечо.- Я ему сама кое-что на мелочь тогда пошинкую. Так, кажется, по-украински? Ты чего к ней привязался, обапол?
      - Да я ее и пальцем еще не тронул,- изумляется Влад.
      - Ага, не тронул,- всхлипывает Оксана.- А о чем вы с Артуром Нерсесовичем договаривались в саду неделю назад? Забыл?
      - Точно, подслушивала. Это не я, это Аджиев приказал мне казнить тебя "свиньей" за то, что ты выдаешь его секреты. Проиграл я ему одно пари, ну и в счет погашения...Но, поверь, и в мыслях не держал тебя мочить, то есть убивать. Между прочим, из-за этого и сбежал сегодня ночью от шефа. Сама же знаешь, не будет по его - убьет и не скривится.
      - А зачем затащил меня в эту комнату?- с подозрением смотрит на него Оксана.
      - Я же тебе сказал, поговорить надо. Судя по всему, ты где-то нашла уже "крышу". Скорее всего там, куда сплавляла добытую у "китайца" информацию. Помоги и мне под нее влезть. Крутой авторитет? Слушай, Свет, ты чего ржешь?
      - Ой, не могу,- та каталась по кровати, обессилев от хохота.- Крутой авторитет? Ну да, круче вареного яйца. Крышу ищешь, бедненький? Да ты уже год, как находишься под ней. Более того - ты успел влезть в самое нутро авторитета. Ну как, понравилось?- Светлана хитрющими глазами смотрит на Влада. До него, кажется, начинает доходить.
      - Хочешь сказать Митяй и ты...
      - Ну да. Мы при помощи Оксанки уже не одну парашу Артуру Нерсесовичу подсунули, как выразился бы ты. Прикрываясь его именем. Так что переходи, Бой, на нашу сторону - не пожалеешь,- Светлана смотрит на него с вызовом.
      - Вербуешь?- ухмыляется Влад.
      - А что тебя вербовать, когда ты давненько уж завербован вот этим,Светлана, не стесняясь Оксаны, хлопает себя по передку знакомым жестом.Ведь стоит только мне шепнуть "китайцу", что, кроме этой подруги, к нам и ты частенько заглядываешь - разделите "свинью" пополам с Оксанкой.Ну, так как тебе мое предложение насчет сотрудничества?
      Влад колеблется недолго.
      - Как сказал один умный ежик из довольно глупой рекламы:" Другой альтернативы нет",- пожал он плечами.
      - Вот за это мы сейчас и выпьем, - Светлана прыгает куда-то за кровать.
      - Слушай, Ксюха, а сколько тебе лет?- у Влада появляется пауза, чтобы задать вопрос, давно уже назойливо вертящийся на языке.
      - Не боись, не малолетка, это я просто выгляжу так,- смеется та. Восемнадцать уже стукнуло.
      - В самый раз то, что надо,- забывшись, он в восхищении потирает руки.
      - Это для чего тебе надо?- снова настораживается Оксана. Влад вовремя спохватывается.
      - Да не мне - тебе надо. Для работы, которую сейчас выполняешь. Век "мотылька" очень короток: двадцать пять-тридцать лет - и в тираж.
      Светлана появляется из-за кровати справа: в руках поднос с коньяком, бокалами и фруктовым асорти.
      - Не многовато ли, девоньки?- хмель у Влада почти прошел и он с изумлением смотрит на пару "семисоток" кизлярского выдержанного.
      - Подумаешь,- презрительно фыркает Светлана.- Да Оксанке это на один зуб. Знаешь, Бой, у каждого хомо сапиенс, если долго искать, обязательно найдется какая-нибудь отличительная от собратьев по разуму черта. У этой подруги, например, тоже есть: пить безмерно, не пьянея при этом. Ну разве что слегка - когда все остальные собутыльники уже валя ются без памяти под столом. Что это с тобой такое, дружок?
      По мере ее объяснения лицо Влада вытягивается все больше и больше. Облом, и здесь полнейший облом.
      - Да угостил недавно один друг сивухой - до сих пор икается,невнятно бормочет он. Не будешь же объяснять этому бабью, что у него только что с крючка сорвалась по крайней мере половина обещанного Сватом гонорара. " Без вредных привычек". Интересно, считается ли вредной привычкой, в современном цивилизованном обществе, для молодой женщины, выпивать за один присест лошадиную дозу спиртосодержащего пойла? И еще страсть как интересно взглянуть через рентген на внутренние органы этой шлюшки - наверняка даже душа заспиртована для будущих поколений.
      Владу даже скучно и неуютно становится в этом гареме-бордельчике. И тут открывается дверь и в номер без стука вваливается клиент Оксаны Мишаня. Он все так же неглиже, но теперь его гарнитур дополнился плавками на бедрах, бутылкой " Мадемуазель Роше" в крепко сжатом кулаке и сверхсосредоточенным выражением лица впридачу.
      - Братки, вы не встречали...- различив в цветном полумраке Оксану, он тут же расплывается в такой радушной улыбке, что всем сразу становится весело.- Киска, ты здесь? А я по этой стороне, блин, полдесятка кабинок уже обшманал. У вас что, в натуре весь этаж трахается?
      В эту минуту полупьяное лицо Мишани принимает такое глупо-недоуменное выражение, что Светлана вновь принимается икать от смеха, катаясь по кровати.
      - Слушай, чудило на букву "м", ты как попал в наше заведение? Карточка членская хоть есть у тебя?
      - Хочешь, своим браткам-компьютерщикам закажу - они мне ваших карточек вместо визиток наклепают не одну сотню,- загорячился Мишаня.- Да не об том базар - купил, конечно, на входе, что мне какая-то штука баксов.
      Глотку промочить не с кем, вот в чем вопрос, как базлал, по-моему, Отелло Дездемоне. Во, у вас уже стоит, разрешите присоединиться,- он бесцеремонно сунул бутылку шампанского меж двух коньячных.- А наливать кто будет?
      - Давай я,- Влад уже чувствует - с этим крутолобым парнем ночь не пропадет зря. - За знакомство. Я Влад - менеджер данного клуба,- он вопросительно смотрит на Светлану - та кивает согласно.- Это Оксана...
      - Давай гони дальше, про киску я уже все знаю.
      - Осталась Светлана - один из шефов "Клондайка".
      - Во, блин, дожили - бабы заведуют малинами, а мужики при них за шлангов катят,- крутит головой Мишаня.- А я Михаил Игнатьевич Рундуков. Погоняло - Сундук, если кому сильно интересно. Заведую на "Горбушке" компьютерами и всякой прочей оргтехникой.
      - Ну и как - прет фарт?- интересуется Влад.
      - А как же, менеджер. Сегодня у вас в "рулетку" две тысячи баксов снял с поля,- невозмутимо докладывает Мишаня, опрокидывая по ходу дела второй бокал коньяка.- Мелочь, конечно, а приятно. Кстати, ваш крупье так светится при понте - за версту видать. Эх, люблю азартные игры, блин, хобби проклятой юности. Мне бы ваш зал - я б таких делов наворочал с игровыми столами - базарный "лохотрон" по сравнению с ними увял бы досрочно. Катран, вот что вам нужно, пацаны. А к нему - "паковщиков", "финансистов", "жуков"и прочую составляющую птицефабрики, приносящей золотые яйца.
      - Стоп, стоп,- заинтересованная до края Светлана скатилась с кровати и уселась прямо напротив Мишани - глаза в глаза. Кстати, не такими уж они и пьяными сейчас казались. Скорее - холодными и проницательными.- А ну, объясни русским языком,- потребовала она.
      - Счас, только плесну всем. Объясняю,- Мишаня теперь лишь пригубил бокал, цокнувшись с остальными слушателями.- Катран у вас есть. Это помещение для игры - пусть будет казино. Паковщики - профи, обыгрывающие клиента в карты наглухо. Отличаются от катал тем, что дают ему затем отыграть часть своих бабок. Так что лох уходит из вашего клуба даже довольный. Есть возражения против моего проекта? Погнали дальше. Финансист вам тоже необходим. Он дает в долг проигравшемуся, под высокий, очень высокий процент.
      - А если тот потом не отдаст?- язвит светлана.
      - Для этого и нужны "жуки"- вышибалы долгов. Или "быки" - как вам больше нравится. Но это все мелочевка. В игральные столы я вам впендюрил бы считывающие сканеры, в потолки "плавающие глазки" а в стены - электронноотслеживающую оптику. А в рулетку втулить новейшую систему "три магнита" как два пальца об...извиняюсь, увлекся. Эх, блин, недосуг мне начинать все с ноля - строить, слесарить, паять-лудить, одним словом. Компьютерный бизнес раз засосет - больше не отпустит,- тяжко вздыхает Мишаня, с шумом, словно чай с блюдца, прихлебывая коньяк.
      - Так кто ж тебе не дает развернуться?- Светлана еще ближе придвигается к нему. Она поражена произошедшей переменой - сейчас перед ней сидит не приблатненный, нахватавшийся "верхушек" новый русский, а влюбленный в технику мастер своего дела. Пусть даже с неприятно попахивающими наклонностями - а кто из нас без недостатков?- Бери наш зал и переделывай его по своему плану.
      - В натуре?- загорается Мишаня, и тут же гаснет.- Не выйдет. Вашу богадельню придется прикрыть на месяц. А то и на все два.
      - Ну, не весь же "Клондайк", допустим, а только второй этаж,уточняет Светлана.- Ничего, мы возьмем на это время встречные планы по первому и третьему. Как, подруга, поработаем сверхурочно?- подмигивает она Оксане.
      - Получай повышение - будешь теперь управляющей делами.
      - На секс-поприще,- уточняет задетый за живое Влад - ему не досталось роли в будущем спектакле.
      - Ой, нас обидели, про нас забыли,- хохочет Светлана, теребя его шевелюру.- Я утверждаю тебя в должности менеджера, Влад. С сегодняшнего дня, извиняюсь, ночи, ты будешь у нас заведовать студией шейпинга для подбора кадров на третий этаж "Клондайка".
      - А если проще - работать сутенером,- мстительно переводит Оксана.
      - Все это, конечно, ничтяк,- прерывает Мишаня назревающий скандал,но тут, в натуре, существует одно незаметное на первый взгляд "но". А именно - план, который мы собрались осуществить, имеет большие перспективы на будущее. А будущего в наше рыночно-экономическое время не существует без надежной "крыши". Есть у вас среди блатарей надежные кенты-авторитеты? Кроме меня, конечно- уточняет он.
      Светлана отрицательно мотает головой.
      - Я как-то раньше не думала об этом. Менты близлежащих округов, конечно, кормятся на нашем выгоне...
      - Очень неплохо, с ними, я думаю, мы поладим,- одобрительно кивает Мишаня.
      Телефонная трель на время прерывает общую беседу. Светлана отходит в дальний конец номера, тихо с кем-то переговаривается и возвращается к сервировочному столику торжественная и сияющая.
      - К нам вновь пожаловал господин Нелюбов - знаменитый артист и режиссер. Который очень дружен с одним из министров обороны. Министр в кулаке у Нелюбова - его дочери позарез нужно вылезти в знаменитые актрисы. А Нелюбов в кулаке у меня. Почему - не скажу. Что из этого следует, я надеюсь, вам понятно. Какая ж тебе еще "крыша" нужна, Мишаня?
      Я попросила режиссера нажать через силовиков на одного неугодного мне человека. Сейчас вы узнаете о его печальной участи. Здравствуйте, Никита Михайлович. Что вы нам имеете сообщить о Стреляном?
      - Пока ничего особенного, дорогая,- вошедший в номер Нелюбов трепетно поцеловал ее запястье.- Парни из особого отдела побывали по указанному вами адресу. Вашего Стреляного там нет. Но гости его определенно дожидались - четыре трупа в прихожей с явными признаками насильственной смерти.
      Глава 15. А НА КЛАДБИЩЕ ВСЕ СПОКОЙНЕНЬКО...
      На Чистопрудный Федор с Артуром Нерсесовичем подкатили где-то в середине ночи. Но света здесь хватало, от неоновых фонарей - нынешний московский мэр делал все возможное, дабы уберечь кремлевских авторитетов от их приблатненных собратьев: рангом пониже, промышляющих в основном не в шикарных кабинетах с японской системой кондишен, а в провонявших мочой подъездах да по глухим затемненным переулкам. Двухэтажный особняк в стиле "барокко" вписывался в современное классическое окружение, как мельхиоровый сервиз в общепитовскую столовую, но кого удивишь таким сопоставлением. Сравнительно недавно, в самом начале НЭПа 90-х годов, резиновые сапоги и калоши на прилавках "комков" соседствовали с группой продовольственных товаров, и все это великолепие гордо именовалось "Супермаркет". Ну и что? Пережили...
      - Нам сюда,- Аджиев почти уперся носом "Мерседеса" в ажурные нашлепки металлических ворот, а Федор с изумлением вглядывался в очертания фигурных башенок, оригинальную лепку фасада, затем нашел глазами знакомый балкон в вышине, с фигурным кованым ограждением...Когда-то этот выступ, ставший невольной причиной Петра Петровича Збарского, перечеркнул все надежды и стремления Федора Артюхова, зэка по призванию, обрести, наконец, в жизни надежный семейный причал. Год назад на этом вот самом месте его жестоко предали, разрушив сказочные хрустальные мечты о спокойной жизни и обеспеченной карьере, разбив вдребезги представления о любви и добропорядочности. Стреляный встряхнул головой, отгоняя призрачное видение миловидного создания с живыми серыми глазами и копной вьющихся каштановых волос. "Такие девушки не должны писать зэкам"- вернулась к нему мысль, мелькнувшая при первой встрече со Светланой. Все правильно: такие, какой он представлял ее себе тогда - не писали. Он купился на свежесть, молодость и некий наружный шарм, упустив из виду, что в наше время все это на проверку может оказаться банальнейшим макияжем. Так все впоследствии и оказалось. И все же сердце непонятно отчего вдруг тупо заныло, словно зажатое в неведомые тиски безысходности и отчаяния.
      - Зачем ты привез меня к дому профессора Збарского?- резко повернулся Федор к Аджиеву, отсвечивая в полумраке салона белками глаз.
      - Чтобы у тебя не возникло сомнений в том, что я некогда был дружен с профессором,- засмеялся Артур Нерсесович.- Ну и еще кое для чего. Дело в том, что в настоящее время я являюсь владельцем квартиры, в которой проживал до своей смерти Петр Петрович. Здесь нам никто не помешает спокойно обсудить все наши проблемы.
      - А как же... Светлана?- про "братика" Митяя Федор решил не вспоминать.
      - А что Светлана - она довольно легко согласилась расстаться с наследственной недвижимостью за приличную сумму - я ведь приказал маклеру не торговаться, хотя это на меня не похоже. Собственно, купил я ведь не только квартиру профессора, но и две соседствующие с ней. Пробил стены, сделал общий вход, заказал евроремонт - в общем, давай поднимемся и посмотрим, что получилось в результате усилий фирмы "М. Евроофис".
      Они вошли в лифт, Аджиев достал миниатюрную коробочку, нажал кнопку. Легонько пискнуло и лифт пошел вверх.
      - Индивидуальная дистанционка,- понимающе покосился Федор на коробочку, котрую "китаец" убирал в карман пальто.
      - Отстаешь от жизни, Стреляный,- хохотнул тот.- Посмотри на табло. Федор посмотрел и свистнул в изумлении - в порядковом перечислении этажей отсутствовала цифра "пять". Естественно, не было и кнопки.
      - Вся лестничная площадка обшита снаружи стальными листами,пояснил Артур Нерсесович.- Естественно, перестроен лестничный марш и само ограждение. Так что для остального контингента данного дома пятый этаж в этом подъезде отсутствует напрочь.
      - Ни хрена себе,- откровенно изумился Федор. У него порой действительно мозги выворачивались наизнанку от очередной "сверхидеи" какого-нибудь нового русского. Вот уж действительно Россия-матушка рожает непредсказуемых гениев. В том числе и от архитектуры.
      Они вышли из лифта и направились к огромной двустворчатой двери из мореного дуба. Отделкой коридор смахивал на офис частной фирмы.
      Пока Аджиев отпирал ключами два замка, Федору пришла в голову мысь.
      - Послушай, вундеркинд,- съязвил он,- а что ты будешь делать, если вдруг лифт испортится?
      - Этого в принципе быть не должно - слесарь ЖЭКа "запрессован" лично мной. Но если все же...- не договорив, Артур Нерсесович вновь достал коробочку и нажал кнопку. Вновь пискнуло, и одна из панелей в стене "офиса" поехала в сторону, открывая проход на загаженную окурками лестницу. Снова писк - дверь мягко закрылась.
      - Фазаны, говоришь?- Федор покрутил головой.- Ну-ну...
      Средняя квартира, собственно, была ему знакома: старинное оружие и портреты в коридоре, переделанном теперь под галерею, полотна пейзажистов и огромное зеркало в столовой и иконы в бывшем кабинете профессора. А вот это уже нечто нововведенное - одна из перегородок в однокомнатную соседнюю квартиру была убрана, окна заделаны наглухо, в потолок вмонтированы притопленные софиты. А все стены были отданы картинам.
      - Интересуешься?- Аджиев мягко щелкнул клавишей выключателя, подрегулировал автоматикой угол наклона софитов... И на Федора вместе со светом вдруг обрушилась гамма неиспытываемых доселе чувств: восхищения, растерянности, смешанных с почти мистическим ужасом. Картины на стенах ожили - каждая на свой лад. Словно прекрасные женщины, просыпающиеся в разное время - по мере передвижения взгляда. Артюхову довелось как-то побывать в музее - их комсомольский отряд водили на экскурсию. Впечатления остались: строгие залы, чопорные гиды, разъясняющие влияние эпохи Ренессанса на развитие человеческого общества, картины Рафаэля, Леонардо да Винчи...Все по полочкам: живопись, баталии, портреты, натюрморты. В этой комнате все полотна были перемешаны во времени, пространстве и сюжетном исполнении. Взгляду не за что было зацепиться, вырвать из общей массы ту изюминку, на которую можно смотреть безотрывно, рискуя нажить близорукость. И в то же время хотелось охватить все сразу, рассмотреть досконально, до мазка, штриха, полутона - все было ново, живо и ошеломляюще интересно. А все не получалось - кругом шла голова. Да так, что Федор поневоле зажмурился.
      - Это пойдет,- Аджиев сзади сжал его плечо.- Со мной было такое же, когда я впервые разглядывал это. Нужно научиться смотреть "в трубочку". Вот так,- он сжал кулак, оставив в нем отверстие, поднес эту "трубочку к глазу, прищурив другой, и принялся водить этим "моноклем" по стенам.- Попробуй. Вообще-то, можно и потом, не среди ночи же. Лучше скажи, какая картина тебе понравилась больше всех.
      Федор молча подошел к "Невостребованной страсти".
      - Она живая. Кто писал твою супругу?- он испытывающе взглянул на Аджиева.
      - Не волнуйся, не Раздольский,- натянуто усмехнулся Артур Нерсесович.- Просто у него талантов нет таких. Это сама Елена Сергеевна рисовала. Все картины.
      - Да их хоть сейчас в Сотсби выставляй - пошутил Федор.- Завалят долларами. Правда, я в общем-то дилетант по данному профилю...
      - Не волнуйся, московские эксперты, которым я показывал все эти полотна, того же мнения,- Аджиев смотрел на Федора напряженно, с ожиданием. Но услышал совсем не то, на что надеялся.
      - Эх, и мудак же ты, Артур Нерсесович - извини, но мягче сравнения не нашлось. Такую женщину загубить...