Комическая фантазия (Пьесы)

      Профос - начальник! О-ля-ля!
      Его и трогать боязно.
      Ведь он целует короля...
      Да жаль, что ниже пояса!..
      Профос (мрачно). Я что-то не понял. Что имеется в виду?
      Рыбник (угодливо). Он шутит... Юмор!
      Профос. "Целует ниже пояса..." Вы считаете, это - смешно?!
      Тиль. О, извините, господин профос, я не знал, что у вас это серьезно!
      Рыбник (в отчаянье). Тиль!
      Профос (мрачно). Опять не понял шутки... Ну да, впрочем, и ни к чему... Палач!
      Палач бросается к Тилю, Профос останавливает его рукой.
      А это я пошутил!.. А серьезно будет вот что, Тиль Уленшпигель. Всякому терпению есть предел! Как профос города Дамме приговариваю тебя к изгнанию! Ты пойдешь в Рим и будешь молить прощения у папы! Вернешься, когда поумнеешь! Все!
      Калликен. Простите его, господин профос. Не сердитесь...
      Профос. Я и не сержусь, детка. Иначе б его казнили... (Уходит.)
      Рыбник. Тиль. Я ведь просил тебя, умолял... Зачем ты меня так мучаешь?! (Опечаленный, уходит.)
      Клаас (мрачно). Доигрался, дурак? Я всегда говорил: не дразни гусей!
      Тиль. Отец, я бы их с удовольствием не дразнил, а жарил!
      Все расходятся. На сцене - Тиль. Появляется Неле.
      ПРОЩАНИЕ
      Heле. Тиль! (Со слезами бросается ему на шею.)
      Тиль (гладит ее по волосам). Не плачь, Неле, не надо! Они все равно не оценят этот самый красивый фонтан на городской площади.
      Неле. Бесчувственный! Бросаешь меня на целый год, а может, и на два...
      Тиль. Что поделаешь, милая? Лучше разлука на свободе, чем свидания в тюрьме.
      Неле. А обо мне ты подумал?
      Тиль. Подумал! Клянусь жизнью, подумал!.. Когда я стал петь этот куплет профосу в лицо, то подумал: "Неле! Тебя разлучат с Неле!" Но тут же подумал, что, если струшу и не спою, моя Неле разлюбит меня...
      Неле. Господи, почему мне так не повезло? Все девушки влюбляются в тихих, работящих парней, заводят семью, детей и по воскресеньям любуются на закат... И только мне в мужья достанется бродяга и шут.
      Тиль (ласково). Мужей не выбирают, Неле. Муж - это божий крест, который вам носить на себе всю жизнь.
      Неле (строгим тоном). Где ты был сегодня днем?
      Тиль (слегка смутившись). Не помню.
      Неле. Тебя видели в лесу с какой-то итальянкой.
      Тиль. А что мне с ней там делать? Я ни слова не знаю по-итальянски...
      Неле (в отчаянии). Тиль, почему ты меня обманываешь?!
      Тиль. Неле, душой я верен тебе!.. Ну, только не надо слез... Я тебе все объясню. Я искал тебя с самого утра. А потом встретил на улице эту итальянку, которая, кстати, очень похожа на тебя. Я даже подумал - это Неле! Потом, когда мы шли в рощу, я твердо понял, что это не Неле! Я даже подумал: "Как можно было этот мешок с соломой принять за Неле? Да она в подметки не годится моей Неле..."
      Неле (улыбаясь сквозь слезы). Откуда ты знаешь, какая я?.. Ведь ты ни разу не водил меня в рощу...
      Тиль. Мы пойдем туда, милая. А пока - дай мне насладиться ожиданием...
      Неле (со вздохом). Ладно. Мне пора домой. (Протягивает Тилю котомку.) Я собрала тебе кое-что в дорогу... Прощай, Тиль. Ты будешь в пути вести себя благоразумно?
      Тиль. Нет!
      Неле. Ты не станешь задираться и паясничать?
      Тиль. Стану!
      Неле. Ты не будешь кутить в каждой харчевне, которую встретишь?
      Тиль. Буду!
      Неле. Ну, слава богу, тогда я спокойна за тебя. Прощай! (Повернулась и пошла.)
      Тиль провожает ее нежным взглядом.
      Тиль. Неле!
      Та обернулась.
      Обещай мне, если я умру, ты не будешь плакать над моей могилой!
      Неле (сдерживая слезы). И не подумаю...
      Тиль. И сразу же выйдешь замуж.
      Неле. За первого встречного!
      Тиль. Спасибо!
      Неле ушла. Появляются Сооткин и Клаас. Подходят к Тилю.
      Клаас. Давай прощаться, сынок!
      Сооткин (обняв Тиля). Береги себя, Тиль.
      Тиль. Береги себя, мама!
      Клаас. Помолчим перед дорогой.
      Тиль. Помолчим!
      Все садятся, каждый думает о своем.
      Сооткин (думает). Как он быстро стал взрослым, мой мальчик! Еще вчера я кормила его с ложечки и он спал у меня на руках, а сегодня он уходит... Господи, награди меня поскорее внуком, я так скучаю о маленьком Тиле...
      Клаас (думает). Чертенок, как он похож на меня! Красив, как я, и уродлив, как я... Он - мое продолжение! Я - самый богатый человек, у меня две жизни...
      Тиль (думает). Бедные старики. Почему мы думаем о них, только когда прощаемся?.. Они-то думают о нас все время. Если мы ушибаемся - им больно, если мы болеем - у них жар... Надо чаще прощаться с родными. Мы уходим от них редко, а они от нас - каждый день...
      Клаас (встал). Ну, все! До свиданья, сын! (Обнял Тиля.)
      Тиль. Выше голову, отец! Не хныкать!.. Ты ведь остаешься в доме за старшего. (Обнял мать.) Не плачь, мама! У меня длинные ноги, я мигом сбегаю в Рим!.. Идите домой, накрывайте, готовьтесь к встрече...
      Клаас и Сооткин уходят. Появляется плачущий Ламме.
      Что еще случилось?
      Ламме, всхлипывая, развязал узелок, достал бутылку вина, колбасу,
      принялся за еду.
      Ну что ты ревешь? Или в пище не хватает соли?
      Ламме. Она ушла от меня, Тиль! Она покинула меня... Господи, за что мне такое наказание? (Выпил.) Этот подлый монах увел ее! (Вскочил.) Дай мне нож, я распорю его жирное пузо!
      Тиль протягивает Ламме нож, тот берет его, начинает резать колбасу.
      Какая она была ласковая, легкая, нежная... Хочешь колбаски, Тиль?.. Она готовила мне самые вкусные обеды в мире!.. И еще она пела... Как жаворонок... Милая Калликен, где ты? (Выпивает.)
      Тиль. Надо искать ее!
      Ламме. Я и ищу.
      Тиль. На дне стакана?
      Ламме. А куда идти, я не знаю... Этот монах спрятал ее в монастыре или, не дай бог, в склепе... (Вскочил.) Дай мне топор, Тиль, я изрублю его на мелкие кусочки!
      Тиль. Нет топора... И все кусочки ты доел!.. Пошли со мной!
      Ламме. Зачем мне с тобой?! Я должен искать жену, а тебе - в Рим.
      Тиль. Все дороги ведут в Рим, значит, нам по пути... И к тому же у меня полная котомка еды...
      Ламме (обрадованно). Что ж ты молчал?.. Конечно, нам по пути. (Потянулся к котомке.)
      Тиль. Нет! Потерпи!
      Ламме. Время обеда.
      Тиль. Обед надо заработать ногами... Пошли! (Перекинул котомку через плечо.)
      Ламме (со вздохом). Пошли! Но должен заметить: пищу носить гораздо удобнее в животе, чем на плечах...
      И они пошли по дороге, напевая песенку.
      ДОРОЖНАЯ ПЕСЕНКА ТИЛЯ
      А вот и где
      мои слуги, моя свита, пажи, стражи, кони, герцогини?
      А вот и нет,
      ни графиней нет, ни коней: будто я святой Антоний во пустыне.
      А вот они,
      моя свита, мои слуги, хамы и хапуги, мое сито-решето.
      А вот они,
      мои кони, оба-двое, берегут промеж собою кое-что.
      Ой, Тили-тили Тиль - будем петь и веселиться!
      Ой, Тили-тили Тиль - по ком-то плачет виселица...
      А где тот край,
      где бродяги, словно боги, знай живут себе в чертоге на диване.
      Сидят и жрут,
      и подносят им католики вино, а пиво - лютеране.
      А в том краю
      Мартин Лютер с напой к девкам ходят тихой сапой.
      Хочу и я
      попастись на той же травке вместе с Мартином Лютером и папой!
      Ой, Тили-тили Тиль - будем петь и веселиться.
      Ой, Тили-тили Тиль - по ком-то плачет виселица!
      ФИЛИПП
      Спальня короля Филиппа Второго. Справа - альков, в котором возлежит
      королева Mapия.
      Сам Филипп сидит в кресле, рядом с ним Инквизитор с папкой бумаг. Перед
      ними дворцовый Художник демонстрирует картины.
      Филипп (всматриваясь в картину). Вот эта - ничего... (Пригляделся, отрицательно покачал головой.) Нет. Не волнует... Убрать!
      Художник сменяет картину.
      Мария (из алькова, томно). Ваше величество, я изнемогаю.
      Филипп (недовольно). Подождите, Мария. Я не готов, (Инквизитору.) Так что слышно?
      Инквизитор. О чем, ваше величество?
      Филипп. Обо мне.
      Инквизитор. Слышно разное, ваше величество, и в основном кощунственные домыслы, касающиеся вашей особы.
      Филипп. Например?
      Инквизитор. В Англии говорят, что вы отцеубийца и слуга сатаны, во Франции - что вы садист и палач, в Германии - тиран и кровопийца...
      Филипп. Помедленней, помедленней, друг мой...
      Инквизитор. В Ирландии сделали гравюру из меди, на коей вы изображены играющим на клавесине из кошек, которых вы держите за хвосты...
      Филипп. Какая чушь! Это были детские шалости...
      Инквизитор. Особо опасное положение во Фландрии. Здесь ересь гнездится в каждом доме. Над монахами издеваются, церквам не платят налог, в лесах появились гезы...
      Филипп. Кто?
      Инквизитор. Гезы! Нищие-разбойники, ваше величество! Они убивают испанских солдат, грабят монастыри, требуют отделения Фландрии. С ними часть дворянства во главе с принцем Оранским...
      Мария (томно). Придите ко мне, ваше величество. Я сгораю... Я чувствую, что сегодня ночью мы подарим Испании наследника.
      Филипп. Вы мне обещали это в прошлом месяце, Мария. Я вам поверил - и все зря!
      Мария. Сегодня ваши старания будут не напрасны! Я это ощущаю всем телом.
      Филипп. А я пока нет. (Вгляделся в очередную картину.) Нет, не интересно... Убрать! (Инквизитору.) Скучные картины, скучные новости, ваше преосвященство! Меня ненавидит весь мир, а мне скучно отвечать ему тем же... Что же делать?
      Инквизитор. Служить верой церкви!
      Филипп. Я более римский, чем сам папа, и более католический, чем Вселенский собор. Но что из этого? Разве реформаторов стало меньше?
      Инквизитор. Необходимо послать во Фландрию больше солдат.
      Филипп. Больше солдат - больше гезов. Сила рождает силу... Хитрость рождает хитрость... Сколько мы платим доносчикам?
      Инквизитор. Треть имущества казненного...
      Филипп. Надо давать половину!
      Инквизитор. Половина доносчику, половина королю, что же останется церкви, ваше величество?
      Филипп. Идея. Что может быть дороже идеи?.. Вы будете уничтожать еретиков бескорыстно, это произведет хорошее впечатление на умы...
      Инквизитор. А король?
      Филипп. Королю нельзя быть бескорыстным, у него слишком много долгов... И я устал от идей, я хочу только одного - порядка! Хочу, чтоб работник слушался хозяина, хозяин - профоса, профос - короля! Порядка я хочу! Ночью сон, днем - работа, в воскресенье - месса... Никаких отклонений!.. Все остальное - от лукавого. (Вскочил, нервно заходил по зале.) Порядок. Непорядочных на костер! Бог поставил меня следить за порядком, и я выполняю свою миссию... (Протянул руки к небу.) Господи, укрепи мою душу и тело... Дай мне силу, господи, дай мне сил!.. (Решительно направляется к алькову.)
      Инквизитор. Ваше величество...
      Филипп. Нет, нет, сейчас меня не отвлекайте!.. (Лезет в постель.)
      Затемнение
      АРЕСТ
      Снова - дом угольщика Клааса. Сооткин, Каталина, чуть поодаль - Неле.
      Неле тихо напевает песенку.
      ПЕСЕНКА НЕЛЕ
      Молодой рыбак в море синее ушел
      За удачей.
      Ему ветер друг, ему холод нипочем:
      Он горячий.
      Прошумит полна, пролетит беда
      До свиданья.
      Тяжелей беды, солоней волны
      Ожиданье.
      Молодой рыбак погуляет по морям,
      Да устанет.
      На глаза ему попадется бережок
      Он пристанет.
      Отдохнет чуть-чуть да и снова в путь
      Соберется.
      Каталина (обхватив голову руками, бормочет). Больно! Душа просится наружу!.. Ганс, мой миленький Ганс, приезжай скорей... Где ты, мой милый жених? Мой черный рыцарь?.. Трижды три - девять, священное число. У кого ночью глаза светятся, тот видит тайное...
      Сооткин (вздохнув). Господи, спаси умалишенную!.. Кого она зовет, Неле?..
      Неле. Не знаю.
      Каталина. Ганс - хороший. Неле - злая... Зачем ты умчал, ненаглядный Ганс?.. Руки холодные, ноги холодные, сердце горячее.
      Неле. Я боюсь ее...
      Сооткин. Не бойся, доченька, от безумных зла не бывает...
      Входит Клаас.
      Клаас. Женщины, я принес вам весточку от Тиля! (Достал рваный башмак.) Мне передал его паломник, который встретился с ним в Италии.
      Сооткин (рассматривая башмак). Что значит это послание?
      Клаас. Это значит, что он прошел половину пути! Это значит, что он скоро вернется - одна нога здесь, другая там! Это значит, что надо накрывать на стол, поскольку ботинок просит каши!..
      Неле. А на словах он ничего не передавал?
      Клаас. Как же! Он велел сказать, что любит Неле, что помнит о Неле, что тоскует о своей милой Неле...
      Неле. Это был не Тиль!
      Клаас. Это был Тиль! Он сидел в пивной, и у него на коленях была пухлая блондинка!
      Неле. Да, тогда это - он.
      Сооткин (мужу). Зачем ты рассказываешь ей такие вещи?
      Неле. Нет, нет, ничего... Я все равно буду его ждать и любить.
      Сооткин. Молодец, дочка! Люби его... У него доброе сердце.
      Неле (зло). Доброе для всех, кроме меня! Для меня у него хитрые глаза и длинные зубы, которые он скалит. Для меня у него лживые слова и запах толстых блондинок, которыми он провонял насквозь!.. Пусть только вернется! Пусть только подойдет на расстояние оплеухи!..
      Клаас (весело). Так его, мерзавца!.. А я добавлю! Уж мы ему пересчитаем ребрышки!..
      Неле. И плюну! Прямо в рожу его наглую плюну!.. А потом уйду с первым же парнем, которого встречу на улице!
      Сооткин (ласково). Как ты его страстно ненавидишь, дочка! Какой он счастливый, мой Тиль!
      Открылась дверь, вошел Палач.
      Палач. День добрый, хозяева!
      Каталина (вскочила, заметалась по комнате). Огонь! Больно!.. Не надо!.. Ганс, милый Ганс, спаси меня!..
      Клаас (усаживая ее). Ну, ну, что ты испугалась, глупая? Это ж палач!.. (Усаживая.) Проходи, садись. Сейчас время обеда...
      Палач (усаживаясь). Обеда не надо, хозяин, а вот винца бы...
      Клаас. И то верно... (Наливает вина себе и Палачу.) Ну, как жизнь?
      Палач. Да, слава богу, все по-старому...
      Клаас. Устаешь, поди?
      Палач. А то как же! Целый день на ногах... А иногда и ночью, если срочное дело... Вот!.. (Замялся.) Хозяин, а я ведь и к тебе по делу...
      Клаас. Говори! (Налил кружку.)
      Палач. Легко сказать - говори... (Отпил.) Ну, в общем, Клаас, донос на тебя.
      Клаас (сохраняя спокойствие). Во как! И что в доносе?
      Палач. Да как обычно, мол, еретик ты!.. Над церковью глумишься, святые иконы поносишь... И все такое! Брат, мол, у тебя - протестант.
      Клаас. Он умер.
      Палач. А наследство - тебе... Стало быть, одно к одному!.. Ну да я тонкостей-то не знаю. Профос велел тебя, стало быть, под арест...
      Клаас. Так.
      Палач. Он солдат хотел, а я говорю - ни к чему... Уж лучше я сам приведу. Столько лет знакомы, слава богу!.. Вот!..
      Клаас. Выпить-то еще раз время есть?
      Палач. Само собой. Обожду!
      Клаас и Палач молча пьют. Сооткин, Неле с ужасом наблюдают за ними.
      Клаас. Ячмень в этом году вроде неплохой уродился, а?
      Палач. Должно, неплохой. Если только дожди в мае не зарядят...
      Клаас. Теплый май обещали...
      Палач. Апрель был холодный - значит, май теплый.
      Клаас (задумчиво). Теплый... (Встает.) Ну, пошли!
      Палач. Тут еще такое дело... Клаас, я ведь тебя должен связанного привести. (Достал веревку.)
      Клаас. Если должен, чего уж... (Отводит руки за спину.)
      Палач. Да нет, можно и спереди... Оно так удобней будет. (Начинает связывать Клааса.) Хитрость-то небольшая, а все рукам полегче. И веревку я взял невощеную, чтоб не врезалась...
      Сооткин (вдруг издает протяжный крик). О-о-оой! За что?! (Валится перед мужем, хватает его за ноги.) За что?! Отпустите его!
      Палач (смущенно). Не надо, хозяюшка, не надо. Все образуется!
      Каталина (вскочила, забегала по комнате). Огонь! Огонь! Душа просится наружу! Прорубите голову!..
      Клаас. Встань, Сооткин! Встань!
      Неле (успокаивая). Не надо, Сооткин. Встаньте. Все обойдется. Они не имеют права!
      Сооткин (обнимая мужа). Не уходи!.. За что?.. Пусть возьмут и меня!
      Клаас. Меня отпустят, Сооткин, вот увидишь... (Орет Палачу.) Что встал? Веди скорей, дурак!
      Палач. Да я что? Во мне, что ль, дело? (Оттаскивает Сооткин.) Отойди, хозяйка! Ну что за люди? Хочешь как лучше, а оно - вон как! Пошли, пошли, хозяин!..
      Выводит Клааса, за ним выбегают Сооткин и Неле.
      Каталина (бродит по комнате, бормочет). Пить!.. Пить!.. Жарко!.. Огонь!..
      Входит Pыбник, Каталина бросается к нему.
      Ганс! Миленький Ганс мой!.. Наконец ты пришел!
      Рыбник (отстраняя ее). Каталина, я же просил не называть меня так.
      Каталина. Почему, милый?.. Ты разлюбил свою девочку?.. Не бросай меня, Ганс.
      Рыбник. Я не бросаю, успокойся... (Огляделся.) А где все?.. Его уже увели?
      Каталина. Какой ты белый, мой Ганс, какой красивый... А глаза черные, а шпоры острые... У меня в голове огонь, проруби мне дырочку...
      Рыбник. Подожди! (Посадил ее на лавку.) Послушай, Каталина...
      Каталина. Ты меня любишь?..
      Рыбник. Люблю, люблю...
      Каталина. Ты мой Ганс, мой черный рыцарь?
      Рыбник. Да, да... Успокойся, Каталина, ты должна знать, где Клаас прячет деньги. Это очень важно... Деньги, которые ему оставил брат.
      Каталина. Я не знаю, милый. Я поищу... А хочешь, я найду тебе клад?.. Где цветет орешник, там клад зарыт... Ганс, я знаю, где растет орешник... Подождем лета...
      Рыбник (нетерпеливо). При чем здесь орешник?.. Это тут, в доме...
      Открылась дверь. Неле ввела плачущую Сооткин.
      Пауза.
      Неле. Вон отсюда!
      Каталина. Не надо! Ганс хороший, Неле - злая...
      Рыбник. Сооткин, я знаю, как тебе тяжело, но пойми и меня... Все может еще обойтись, если Клаас чистосердечно признается и вы отдадите все деньги... Я пришел это сказать, потому что по-прежнему люблю вас всех...
      Сооткин. Будь проклят!.. Пусть ни один священник не отпустит тебе грехи! Пусть исповедь для тебя будет мукой, причастие - ядом! Пусть сахар тебе покажется солью, говядина - дохлой собакой, хлеб - золою! Пусть солнце тебе будет льдиной, а снег - огнем адским! Пусть дети твои родятся уродами! Пусть у них будет обезьянье тело и свиное рыло! Будь трижды проклят, предатель! Пусть боль, слезы и стенания будут твоим уделом как в этом мире, так и в ином!.. Пусть душу твою рвут бесы на части, а могила твоя пусть станет отхожим местом!.. И пусть навозные черви воздадут тебе по заслугам. Будь проклят! (С рыданьями опускается на лавку.)
      Pыбник (печально). Как это все жестоко... Но я на тебя даже не сержусь... (Ушел.)
      Каталина (ходит по комнате, бормочет). По лугу течет ручеек, прозрачный ключик... Вода в нем хорошая, холодная... Бог и ангелы сидят в раю, едят яблочки... Трижды три - девять, священное число...
      Затемнение
      БЛОНДИНКА
      С веселой песенкой на сцену выезжают Тиль и Ламме. Останавливаются
      возле забора дома.
      Ламме. Тиль, я устал. Так тяжело носить пустой живот... Давай попросим здесь еду.
      Тиль. Стыдно, мой друг! Еду можно купить, выменять, украсть, но не просить. Мы - не нищие, мы - неимущие!
      Ламме (подошел к забору, заглянул в щель). Пахнет жареной бараниной... А подлива из томатов и чеснока... Надо бы еще добавить тертой корицы... Какое варварство - делать подливу и не класть корицу!.. (Пригляделся.) Там хозяйка... (Кричит.) Эй! Девушка! Эй!
      Над забором появляется голова Блондинки.
      Блондинка. Чего орешь? Какая я тебе девушка?
      Тиль. Не обижайтесь на моего друга, сударыня. Он всегда что-нибудь ляпнет...
      Блондинка. Вы - бродяги?
      Тиль. Мы - паломники, сударыня. Мы ходили в Рим и встречались с папой.
      Блондинка (недоверчиво). Врать-то!.. И чего вам сказал папа?
      Тиль. Он сказал: "Дети мои, если вы встретите на пути аппетитную блондинку по имени..." Как вас зовут, сударыня?
      Блондинка. Беткин.
      Тиль. "...блондинку по имени Беткин, скажите ей, чтоб она накормила вас и уложила спать".
      Блондинка. Врать-то! Откуда папа знает про меня?
      Тиль. Вы же знаете про папу, почему бы папе не знать про вас?
      Блондинка. Болтун. Деньги-то у вас есть?
      Ламме. Дура. Если б у нас были деньги, стали б мы с тобой разговаривать...
      Тиль (в притворном негодовании). Что?! Ты посмел?.. Ты оскорбил мою Беткин?! Сейчас прольется кровь! (Бросается на Ламме.)
      Блондинка (выбежав из-за забора). Э-э, перестаньте! (Хватает Тиля за руку.) Ты его убьешь!
      Тиль. И не один раз! (Ламме.) Марш отсюда! Иди займись бараниной, мерзавец! И посмей только но положить в подливу корицу!..
      Ламме поспешно скрывается за забором.
      Блондинка. Какой ты бурный!..
      Тиль. Когда обижают близкую мне женщину...
      Блондинка (перебивая). Врать-то! "Близкую"... Ты меня первый раз видишь...
      Тиль. А во сне?.. Сколько раз ты мне являлась во сне... И вот вчера, после обеда... Мы сидели с тобой близко-близко... (Усаживает Блондинку, обнимает ее.) Моя рука была на твоем плече, твоя нежная головка - на моем... И ты шептала...
      Блондинка (млея). Чего?
      Тиль. Ты шептала: "Тиль, милый Тиль, я так давно жду тебя..."
      Блондинка (повторяет голосом Неле). Тиль, милый Тиль, я так давно жду тебя...
      Тиль. "Мои глаза устали смотреть на дорогу..."
      Блондинка. Мои глаза устали смотреть на дорогу...
      Тиль. "Мое сердце сжалось в комочек..."
      Блондинка. Мое сердце сжалось в комочек...
      Тиль. "Когда ты придешь к своей Неле?.."
      Блондинка. Меня зовут Беткин.
      Тиль. Не спорь, милая, я лучше знаю... (Обнимает ее.)
      Появляются два испанских солдата. Один из них трогает Тиля за плечо.
      Солдат. Тиль Уленшпигель!
      Тиль (недовольно). Вы же видите, что человек занят!
      Солдат. Встань, собака, когда с тобой говорит испанец!
      Тиль нехотя встает.
      Руки на голову! Повернись спиной! (Обыскивает Тиля.)
      Тиль. Только не щекочите, я очень смешливый...
      Солдат. Сейчас тебе будет не до смеха! Пошли! (Толкает в спину.)
      Тиль. Может быть, скажете - куда?
      Солдат. Увидишь! Застегнись...
      Тиль (приводя себя в порядок). Пардон! (Застегивается, Блондинке.) Нет, нет, сударыня, вы не одевайтесь, я скоро вернусь...
      Солдат (с усмешкой). В кандалах!
      Тиль (Блондинке). Не бойся, голубка, всего не закуют...
      Появляется Ламме.
      Ламме. Жаркое готово! (Увидев солдат.) Ох, господи, опять не поедим...
      Солдат (Тилю). Эта образина с тобой?
      Тиль. Со мной.
      Солдат (Ламме). Пошли тоже!
      Блондинка (словно сообразив, что происходит, заголосила). Ой, пожалейте его... Он хороший... (Вопит.) Он хороший!
      Солдаты уводят Тиля и Ламме.
      ПОРТРЕТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
      Зала во дворце короля Филиппа Второго. Король Филипп и королева Мария
      играют в кости.
      Филипп (бросает кости). Три - три...
      Мария. Нос подотри... (Бросает кости.) Шесть - шесть.
      Филипп (бросает кости). Ах черт, опять не повезло.
      Мария. Я выиграла, Филипп! (Протягивает к нему руки.)
      Филипп (со вздохом). Да, да. (Обнимает Марию, равнодушно целует, та обвивает его руками, Филипп вырывается.)
      Не надо.
      Mapия (с обидой). Почему вы так холодны ко мне, ваше величество? Для кого вы бережете свою страсть: для принцессы Эболи? Или для какой-нибудь придворной шлюхи!
      Филипп. Фи, Мария, что за выражения?
      Мария. Я люблю вас, Филипп!
      Филипп. Вы так часто говорите об этом, что я начинаю сомневаться.
      Мария. Я вам много раз доказывала свои чувства.
      Филипп. Чувства - не теорема, они не требуют доказательств... Они видны. Или видно, что их нет...
      Мария. Значит, вы не верите в любовь?
      Филипп (поморщившись). Язычество? Все эти Афродиты, Медеи - язычество. Примитивные идолы на пути к подлинному божеству...
      Мария. Для чего вы женились на мне, Филипп?
      Филипп. Для Испании. Для наследника. Для народа. Все для других, Мария, для себя мы только болеем и умираем...
      Входит Солдат.
      Солдат. Мы привели его, ваше величество.
      Филипп. Хорошо. Пусть войдет.
      Второй солдат вводит Тиля.
      Твое имя?
      Тиль. Тиль Уленшпигель.
      Филипп. Уленшп... Трудно выговорить.
      Тиль. Очень, ваше величество, поэтому зовите меня просто "Эй, ты" !..
      Филипп. Ты шут?
      Тиль. Немножко. Кроме того, я лекарь, музыкант и художник.
      Филипп. Это ты нарисовал мой портрет на городской стене? С ослиными ушами...
      Тиль. Я, ваше величество!
      Мария. Наглец!
      Филипп. Не вмешивайтесь, Мария. (Тилю.) Почему ты признался? Ты не боишься умереть?
      Тиль. Боюсь, ваше величество. Но у меня есть подозрение, что рано или поздно это случится.
      Филипп. Между прочим, портрет исполнен неплохо... Яркие краски, свободная линия. Чувствуется фламандская школа... Послушай, "Эй, ты", смог бы ты выполнить серьезный заказ?
      Тиль. Для меня всякая работа - серьезна!
      Филипп. Но это - заказ особый. И дорого оплачиваемый...
      Тиль. О, меня охватывает вдохновение! Что я должен изобразить?
      Филипп. Меня и моих приближенных...
      Тиль. В натуральную величину?
      Филипп (поморщившись). Попробуй секунду не острить... Ты понимаешь, что при дворце достаточно знаменитых живописцев, но я хочу, чтоб меня нарисовал фламандец... Я дам эту картину в дар Фландрии. Пусть она увидит меня твоими глазами... Я понимаю, ты меня в душе ненавидишь, но, если ты подлинный художник, ты не должен идти против истины... А у меня нет ослиных ушей, и я не похож на дьявола... И я - добр, не казню тебя, а даю почетную работу... И говорю с тобой как с равным...
      Тиль. Я это ценю, ваше величество.
      Филипп. Врешь. Может быть, потом, когда-нибудь, оценишь, а пока не лги... Лучше скажи, как ты представляешь себе композицию будущей картины? Я хочу, чтоб она понравилась твоим соотечественникам.
      Тиль. Кого из приближенных вы хотите там поместить?
      Филипп. Королеву, великого инквизитора, герцога Альбу, несколько принцев, ну и... Кого ты подскажешь?
      Тиль. Борзых!
      Филипп. Что?
      Тиль. Борзых собак, ваше величество... Несколько борзых собак очень украсят полотно. Во-первых, во Фландрии любят животных, во-вторых, борзые самые верные ваши соратники, они не метят на ваше место... Извините!
      Филипп. Продолжай!
      Тиль. Королеву Марию я бы изобразил в профиль, она так прекрасна, что фламандцам незачем показывать ее всю, достаточно половины...
      Map и я. Филипп, он издевается!
      Филипп (Тилю). Продолжай.
      Тиль. Великого инквизитора я бы изобразил со спины: для его же безопасности не надо, чтобы фламандцы запомнили его в лицо. Герцога Альбу, которого у нас в народе ласково называют "кровавым", я бы изобразил в условной манере - маленький холмик, крестик и надпись: "Альба"!
      Мария. Да прекратит он когда-нибудь?
      Филипп (Тилю). А меня?
      Тиль. Вас, ваше величество, я бы советовал рисовать маленьким ребенком с белокурыми волосиками и голубыми глазками. Таким образом мы убедим фламандцев, что вы тоже - человек, что вас когда-то рожала мать и пела вам колыбельные песенки...
      Филипп (решительно встал, подошел к Тилю). Зачем? Зачем ты так ведешь себя? У меня теперь нет выхода...
      Тиль. Знаю, ваше величество, но ничего не могу с собой поделать.
      Филипп (зло). Вошь! И вся ваша Фландрия - вошь на теле господнем! С вами нельзя договориться, вас надо выжигать, как чумные дома! (Кричит.) Солдат, на колени его!
      Подбегает Солдат, ставит Тиля на колени.
      Нож!
      Солдат вынимает нож, приставляет к горлу Тиля.
      Сейчас тебя прирежут здесь как курицу...
      Мария (в ужасе). Филипп, разрешите мне удалиться!
      Филипп. Останьтесь, Мария! Вы - королева, имейте мужество! (Тилю.) Проси! Проси пощады, сволочь!
      Тиль. Вы все равно не выполните моей последней просьбы!
      Филипп. Проси! Последнюю волю смертника я исполню.
      Тиль. Это не в вашей власти!
      Филипп. Ты не знаешь пределов моей власти, дурак! Проси!
      Тиль. Слово короля?
      Филипп. Слово короля.
      Тиль. Ваше величество, поцелуйте меня в уста, которыми я не говорю по-фламандски!
      Мария. Фу! (Закрыла лицо руками.)
      Филипп (после паузы). Браво! (Аплодирует.) Браво! (Солдату.) Отпустить! (Бросает Тилю кошелек.) Пошел вон, шут! Ты меня развлек. И я тебя перехитрил. Ты хотел умереть героем, а я тебя оставил паяцем!.. Иди и передай своим согражданам, что король Филипп Второй настолько могуч, что может не только казнить, но и прощать... Вон!
      Солдат уводит Тиля.
      Мария (подошла к Филиппу, тронула его за руку). Как вы великодушны, ваше величество...
      Филипп (заорал). Ты замолчи! Дура! (Грустно.) Обними меня, моя девочка, мне страшно...
      Затемнение
      КАЗНЬ
      Громко и тревожно звучит городской колокол. На площади перед зданием городского суда установлен помост, ведущий вверх и в глубь сцены, к месту
      казни.
      Появляется Инквизитор. Профос, судьи рассаживаются перед помостом.
      Горожане окружают их толпой. Солдат и Палач вводят связанного Клааса, лицо и
      тело его в ранах и кровоподтеках после пыток.
      Каталина (выбежав вперед). Солнышко! Белое солнышко! Сегодня праздник веселый. Трижды три - священное число! (Садится.)
      Профос. Начинается последнее заседание по делу угольщика Клааса, уроженца Дамме, мужа Сооткин, урожденной Иостенс. В течение пяти дней суд в составе его преосвященства великого инквизитора, профоса и двух выборных инквизицией судей разбирал преступления вышеупомянутого Клааса и установил.
      Первое: угольщик Клаас уже давно втайне вышел из лона святой римской церкви, впал в ересь, произносил кощунственные речи о боге, о его наместнике - папе римском и о святых иконах, называя их "погаными идолами". (Крестится.)