Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Prose_contemporary

ModernLib.Net / Детективы / Гасанов Эльчин / Prose_contemporary - Чтение (стр. 1)
Автор: Гасанов Эльчин
Жанр: Детективы

 

 


Эльчин Гасанов
 
Евреи и пророк

      "Советую вам читать эту книгу. Лучшая книга, новинка. Вы ее еще не читали? Поразительная, потрясающая книга! Просто необходимо ее прочитать!''.
- Эдуард Лимонов.

      ''Античная литература новой формации. Такая тематика, прошедшая из глубины веков, всегда давала миру ясное представление о галактике и людях. Эти слова переходят из поколения в поколения. Эти авторы – мастера прошлого, они создали седую книгу, которая придает ощущение древности. Они правы, категорично правы. Это та самая книга, это те самые слова'' -
Мартин Бересфорд – английский критик

      Пусть наша книга научит вас интересоваться собою больше, нежели ею, потом – всем остальным больше, чем собой.
 
Бог сто веков наводит свой порядок:
Послал потоп, на ранги разделил
Господ и чернь, непьющих и кутил,
Завел чертей и ангелов отряды –
Порядка все ж никак не водворил:
Воруют все, кинжалом сводят счеты,
Принц с девкой спит, с маркизою – пастух,
Империями правят идиоты,
Попы жиреют, мрут в нужде сироты,
И Господа ругают хамы вслух.
 
 
… Когда дворцы и церкви будут срыты,
Порядок водворится – без господ:
Давно подозревает мой народ,
Что лучше быть не набожным, но сытым.
 
 
В твоих глазах я вижу Сатану,
Твой рот – немая проповедь разврата,
И весь твой лик – хвалебный гимн вину.
Нет, этот лоб не целовать аббату!"
Но, слава Господу, есть выход дивный:
Когда тебе лицо мое противно,
Святой отец, – целуй мой чистый зад!
 
 
В книге использованы стихи следующих авторов:
А. Пушкин
Роберт Бернс,
Эмиль Верхорн,
В. Маяковский,
Генрих Гейне,
Джакомо Леопарди,
Н. Гумилев,
Г. Державин,
Тиас.
Омар Хайям.
А. Ахундов
 
 
Редактор: Игорь Пасадовский
Дизайнер: Ариф Яралиев
Корректор: Светлана Каплан
 
      Баку – 2005

Не пером, но пулеметом!

      "Суета сует, – говорит Соломон, – суета сует – все суета! Что пользы человеку от всех его трудов, которыми трудится под солнцем он? Уходит род, приходит род, но вовеки пребывает лишь земля. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться; и нет ничего под солнцем нового. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас.
      Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Я, Экклезиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме.
      И тому предал мое сердце я, чтоб исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: сынам человеческим это тяжелое занятие дал Бог, чтоб упражнялись в нем они. Видел все дела я, какие делаются под солнцем, и вот, вся суета и томление духа…
      Говорил в сердце моим я так: вот я возвеличился, приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и мое сердце видело много мудрости и знания. И тому я предал мое сердце, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания – умножает скорбь.
      "Сказал в сердце моем я: дай испытаю тебя весельем я и наслажусь добром; но и это – суета.
      О смехе сказал я: глупость, а о веселье: что делает оно? Вздумал в сердце своем я услаждать вином тело мое и, между тем как мое сердце руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не увижу, что хорошо для человеческих сынов, что должны были бы делать они под небом в немногие дни своей жизни.
      Предпринял большие дела я: построил себе дома, насадил себе виноградники. Устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева; сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающи деревья; приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме.
      Собрал себе серебра, и золота, и драгоценностей от царей и областей; завил у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия. И сделался великим и богатым больше всех я, бывших прежде меня в Иерусалиме; и пребывала со мною моя мудрость.
      Чего бы ни пожелали мои глаза, не отказывал им я, не возбранял сердцу моему никакого веселья. И оглянулся на все дела мои я, которые сделали мои руки, и на труд, которым трудился я, делая их, и вот все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем.
      И оглянулся я, чтобы взглянуть на мудрость, и безумие, и глупость. Но узнал я, что постигает их всех одна участь. И сказал в сердце своим я: и меня постигнет та же участь, как и глупого, – к чему же сделался очень мудрым я?
      И сказал в сердце моим я, что и это – суета.
      Потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и, увы, мудрый умирает наравне с глупым!
      И возненавидел жизнь я, потому что противны мне стали дела, которые делаются под солнцем, ибо все – суета и томление духа. И возненавидел я весь мой труд, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня.
      Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится под солнцем он? Потому что все его дни – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя.
      И это – суета. Не во власти человека и то благо, чтоб есть и пить и услаждать душу свою от труда своего…
      "Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы.
      Это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна всем участь, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим.
      Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые не знают ничего, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению; их любовь, их ненависть, их ревность уже исчезли, и нет им более чести вовеки ни в чем, что делается под солнцем".
      Соломон – еврейский царь.

ВМЕСТО ПРОЛОГА

      28 декабря 2003 года, в 12 часов дня, в квартире Либерзон появилась молодая девушка, по имени Мария Аршинская. Она пришла к своей подруге, Ольге Либерзон, и принесла с собой дневник. Они с Ольгой были подругами, и кто из них был лучше – этого не могли сказать даже их знакомые. Они обе сидели на диване, ярко горела 12 свечная чешская люстра, отражая свои огоньки на английских обоях. На подоконнике в горшочке торчал алоэ.
      По радио передавали классику Кара Караева "Тропою грома''. Мария, закинув ногу на ногу, читала вслух этот дневник.
      Обе девушки углубленно размышляли над этими записками, они их прочли не менее пяти раз, и знали уже наизусть. Они решительно отвергали утверждение, будто этот дневник о необыкновенных явлениях, которые описываются там – злой изощренный розыгрыш. Это были шокирующие записки.
      Даже глубокий скептик задумается, прежде чем связать леденящие кровь события с бесспорными трагическими фактами, доказывающие, что "фантазии" автора этих записок – реальность.
      Позже выяснилось, что этот странный дневник принадлежал одной молодой особе по имени Эрна Хош. Буквально за неделю до своей клинической смерти она начала делать эти наброски в этом дневнике. Эрна также отметила в дневнике все, что случилось с ней позже, после того, как пережила она клиническую смерть. Она попав на тот свет, еле окочурилась ТАМ, оказавшись в коме. Она стала "там" свидетелем очень интересной драмы, наблюдая за ней сверху, как бы находясь над всеми. Более того, в конце концов и сама стала участником драмы. Все прекрасно понимали, что Эрна Хош повидала загробный мир. Вот, прочтите, что она писала в последний день перед клинической смертью.
      "Среда 9 октября, предчувствие, что будет он на кладбище, и в самом деле, бесполезная прогулка. Я искала его по всему городу. И наконец увидела, идя домой ужинать, но украдкой посмотрела, возвращаясь.
      Любезный парень, ручаюсь, что сделает он это со мной нарочно.
      Мне кажется, уже не справлюсь я на этот раз.
      Четверг 12. Только что сменившись с дежурства, прогуливался он пешком по набережной с другом, а хожу с зонтом; входя в магазин не видела, и заметила только выходя, в тени под деревом, и все же два взгляда. Нет, это решительно он''.
      Эрна Ариевна Хош, вдова Льва Берковича, она писала это в реанимации, болтала вслух и писала. И никто ее не слушал. Мария Аршинская заплатила ей за эти записи не мало денег, и осталась еще ей должна.
      Эрна Хош в своем дневнике дала прогноз на будущее, как бы предсказала время, которое ждет нас всех впереди. Это она сама заявила, когда пришла в себя. На вопрос, чтобы это значило, к чему эти описания, эти сцены с того света, она ответила так: ''все что я увидела ТАМ, все произойдет в будущем. В далеком или близком – вот этого я не знаю''.
      Главная часть рукописи написана очень четко, шариковой ручкой, но последние несколько строк набросано фломастером так неразборчиво, что их едва можно было прочесть. Есть основания, что они нацарапаны кое как, во время очередного приступа. Пара страниц рукописи утеряны, не хватает двадцать седьмой страницы, но все это не вредит общей схеме романа. Мы почувствовали потребность немедленно описать эти поразительные происшествия/. / В начале 2004 года Габриэль Шмуэли написал большое письмо Павлу Елизарову, и прикрепил к письму копии записок Эрны, сделанной ею в больнице, чем окончательно доказал ее авторство на это произведение. /В письме, в частности, содержались последние, завершающие фразы ее видений, пропущенные в рукописи, и поэтому они не вошли в издание. Это /было все, что осталось после Эрны Хош, если не считать, как она прощалась со своими соплеменниками, имена которых значились ниже: *"Прощайте навеки, мои родные, прощайте навсегда, простите, если было что не так. Мы течем в разных руслах. Я мчусь в широкий океан, а вы в адские расщелины. Я обращаюсь к вам, мои милые:*Феликс Захаров, Авшалом Шалумов, Ицик Авив, Алена Шальмиева, Гила Есипова, Диана Абрамова, Саша Авадьяев, Сабина Пинхасова, Рената Шалумова, Митя Давидов, Рая Насимова".
      Те, кто видел Эрну в тот день на улице Торговой в Баку, видели светлую, очень светлую женщину. Речь не о коже и волосах. Она внутренне излучала свет. "Актриса какая нибудь. А может и миссионерка, или ненормальная'' – говорили они, поглядывая на ее бордовый костюм, и ярко желтую сумку. И в тоже время она была одета неопрятно, не аккуратно, словно обнищавшая, даже опустившаяся дворянка. Юбка сбоку порвана, туфельки грязные, сама без косметики, взгляд потерянный.
      "Какие у нее странные глаза''. А те, кто видел ее за 15 минут до трагедии, думали: "домой торопится наверное. А может на свидание''. Она действительно торопилась, хотя впоследствии отрицала это. Но прежде чем ознакомить вас с ее дневником, хотим очень коротко представить вам ее автора – Эрну Хош.
      Молодая, светловолосая, зеленоглазая девушка. Глаза, как горное озеро.
      Красивые глаза. Крадущийся взгляд, четкая интонация, грациозными как у фигуристки, движениями. Она была сиротой, родителей потеряла в далеком детстве, жила сначала с теткой в Израиле, а потом переехала в Баку.
      Эрна любила готовить всякие торты («поцелуй негра», «студенческий торт»), пирожные, печеное. Обожала новые знакомства. С кем ни познакомилась бы, тут же приводила к себе домой, будь это даже ученый или же продавец семечек. До неприязни "открытая".
      Собственно, было известно, что у Эрны бывали романы, и что несколько раз она была замечена в интересе к незнакомым молодым людям.
      Первый роман, который приписывали Эрне с ближайшим другом, потом братом мужа, двоюродным братом, свидетельствовали о том, что у нее не все в порядке с мозгами. Но как говорится, тем не менее…
      Здесь мы не обратили внимание на текстуру, этическую озабоченность, стратегию и пр. Это чистый текст, где важно само по себе только повествование, а не старомодные заботы о разграничении добра и зла, героики и низости, слез и соплей. Роман напичкан правдой характера.
      Этот роман мы создали очень давно, с тех пор мы его не трогали, он очень старый. Мы его писали для конкурса, были ограничения по объему и жанру, поэтому если он вам не понравился, почитайте полную версию романа. Она скоро будет в печати. Это новый стиль, его еще никто не знает, мы являемся его основоположником.
      Мы нарочно включили в книгу некоторые остроты (ругательства, развратные сцены, и пр.), да простят нас дамы, им поклон наш до самой земли. Но тут рассматриваются достаточно серьезные темы, и поэтому именно эти остроты передают страсть, реальность жизни. Роман написан на языке улицы.
      Хотя мы знаем, что в жизни никто никого не слушает, каждый человек (даже необразованный) поступает по своему, действует (если вообще действует) на свое усмотрение. Человек вечно ошибается, обжигается, но не делает выводов.
      Это недоработка со стороны всевышнего. Это недоделка со стороны Аллаха.
      Человек – это половинчатый полуфабрикат, и тут доказывать нечего, все очевидно. Как может быть, что ошибки, которые совершал человек в 10 веке (а то и раньше), повторяются в наше время, он продолжает совершать, даже повторяет это точь в точь уже в 21 веке. Это как минимум ненормально!
      Если сын генерала женился на откровенной проститутке (а это сплошь), и это естественно сопровождается конфликтом, скандалом, инфарктом, то знайте, что точно такие же браки осуществлялись и 1000 лет назад. Ничего не изменилось.
      Неужели не пора поумнеть? И пусть никто не говорит, что на все воля всевышнего! Это Его воля, мол, глупость тоже управляется Им, дескать, в этом и кроется какая – то мысль, некий смысл… Все это бред!
      Поэтому у человечества на протяжении 5000 лет нет развития, продвижения, ренессанса, ибо _*НИКТО НИКОГО НЕ СЛУШАЕТ.*_ Все же на фоне сказанного хотелось бы в двух словах отметить некоторые религиозные и житейские тонкости.
      Во первых, утверждать о том, что ты во лжи, а я в истине, мол, я правоверный, а ты антихрист, грешник, или неверный – есть самый большой грех, который может совершить человек. Хотя он это совершает постоянно.
      И многие псевдо верующие этого не поймут, не готовы понять они это.
      И во вторых, что самое главное, сколько бы ни говорили о религии и боге, о доброте и милосердии, о снисхождении и святости – для исполнения человеческих дел нужно*насилие (!)*, и оно всегда прилагалось, прилагается и будет прилагаться. Это так уже спокон веков.
      Человек насильно пришел в мир, Природа произвела людей на свет насильно, без их сознательной воли на то.
      Ярким примером может служить Антон Семенович Макаренко – знаменитый педагог, директор школы – интернат для трудновоспитуемых детей. Это был высшей пробы интеллигент, старой закваски аристократ, педагог с большой буквы 30 годов прошлого века.
      Так вот, он сказал как-то своей секретарше:
      – Наташа, знаешь, я всю жизнь ошибался. И это понял я в конце.
      Оказывается, детей надо воспитывать не словами, а палкой (показывая свою трость). Добрыми напутствиями хулиганов не перевоспитать! Бить их надо, бить!
      Макаренко через день скончался''. ''Если вы попадете в рай, вы удивитесь, встретив знакомых, которых вовсе не ожидали там встретить. Многие из них будут удивлены еще больше, встретив там вас''.
 
Антисемит Антанте мил,
Антанта – сборище громил.
Большевики буржуев ищут,
Буржуи мчатся верст за тыщу.
Вильсон важнее прочей птицы,
Воткнуть перо бы в ягодицы.
 
      Есть ли смысл во всем, чем живем мы, я точно не знаю, Но одно убеждение свято стараюсь хранить:
      Увлеченные чувством Любви, мухи тоже летают, Но не так высоко, потому что не птицы они

1.

      Очень давно было это, очень давно. В 570 году, 29 августа, вблизи города Мекка, в 300 метрах от святого камня Кааба, в одном из бедных хижин родился мальчик. Когда он родился, в этот момент, в Сирии на заработках находился его отец Абдулла.
      Дед младенца, Абд-эль Муталиб, по обычаю своих предков, собрал родню, и назвал малыша Мохаммед.
      Буквально через 2 месяца, умер Мохаммеда отец – Абдулла. Из Сирии вернулся он, и умер по дороге. В наследство ребенку от отца осталось 5 верблюдов и несколько овец.
      До весны маленький Мохаммед жил у матери, на шее у него от сглаза висела маленькая цепь.
      Два раза в год, весной и осенью, женщины из кочевых племен, приходили в Мекку, и с целью воспитания брали на попечение маленьких детей. Для детей был очень вреден воздух Мекки. Так что, вошло в привычку отдавать на воспитание своих детей.
      В тот год никто из женщин не хотел взять с собой Мохаммеда, так как был он нищ и беден. Женщинам не выгодно было это. Боялись они, что маленькая будет плата, а может, ее и вовсе не будет.
      Наконец, женщина по имени Халима, согласилась взять с собой Мохаммеда.
      Таким образом, отделившись от матери на 6 месяцев, ровно 4 года у кочевых племен бани Сад прожил Мохаммед.
      Жил он там с двумя дочерьми и сыном Халимы. За все 4 года там не произошло ни одного стоящего события.
      Но все же один случай, вернее миф, живет по сей день. В тот день играл Мохаммед у шатра со своим молочным братом. В этот момент к шатру подходят двое в белом (это были ангелы). Уложив на землю Мохаммеда, вытащили они его сердце, извлекли оттуда маленькую каплю черного цвета и швырнули ее прочь. Затем ослепительным снегом промыли и почистили (этот снег в золотом тазике принесли они с собой) Мохаммеда сердце.
      Его молочный брат увидев это, убежал оттуда вон. Он испугался, и рассказал матери все увиденное. Испугалась не на шутку и сама Халима. От греха подальше, вернула она Мохаммеда к деду, обратно привезла его в Мекку.
      Этот случай часто вспоминал впоследствии сам Мохаммед. Видимо в этой легенде есть определенная доля истины.
      После переезда к деду этот случай с ангелами на время забывается. Но в тот же период, Халима, лежа ночью на ковре рядом со своим супругом – Аль – Харрисом – говорит ему:
      – Ай киши, не могу забыть я рассказ сына
      – Про ангелов что ли?
      – Ну да.
      – Глупости это. Не верь!
      – Ни в этом дело, ай киши.
      – Тогда в чем?
      – Не обратил ли ты на кое – что свое внимание?
      – На что именно? Не понял я
      – На исходящий запах от Мохаммеда.
      Аль – Харрис обернулся к Халиме, раскрыв свои огромные глаза.
      – Да, да, жена. Я тоже чуял запах. Исходил от малыша Мохаммеда невероятный запах.
      – То был божественный запах. Неземной, ангельский запах. С детства благоухает он цветочным ароматом.
      – И думаешь, в этом есть какая то взаимосвязь?
      – Не каждому дано иметь подобный запах. Мне кажется, избран он Аллахом.
      Ведь посуди сам, 4 года что был он здесь, ты уже другой мужчина. Стал сильным ты, ведь я же знаю это. Я ведь твоя жена. И от запаха исходит это все. От запаха Мохаммеда. Он избран богом.
      – Не знаю Но запах от него исходит действительно какой-то блаженный.
      – Это не какой-то, это великий запах.
 
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет,
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет.
 

2.

      В 1949 году в Военной Прокуратуре СССР члены комиссии по особо важным делам неожиданно наткнулись на папку с надписью «Незаконченное дело».
      Так и не было завершено это "*дело"*. По сей день нераскрыто, незакончено оно.
      Журналисты, специалисты, генералы, военные, видавшие виды люди, разводили руками, не понимая, что же это было? Умалчивались все, не любили говорить об этом «странном деле» Прокуратуры, которое так и осталось загадкой.
      Так что же там было?
      В 1943 году, при обороне Севастополя, в момент ожесточенной рукопашной схватки с фашистами, отряд немцев численностью из 7 солдат, начал отступать в лес. Но скоро был схвачен в плен, обезоружен, и при конвоировании лейтенанта Ярослава Данилова и сержанта Меера Якубова, немецкий отряд должен был быть переправлен в штаб на допрос.
      По пути, когда Данилов и Якубов вели пленных перевязанных фашистов в здание штаба, они вынуждены были пересечь данный маршрут через небольшую рощу. И вот тут случилось непонятное!
      Стоило им проделать несколько шагов, как в небе вспыхнул яркий свет, поднялся страшный ветер, поднялась буря, в воздухе образовался вакуум.
      Все 9 спутников потеряли сознание, упали ничком на землю, заснув крепким сном, как птенцы в гнезде.
      Через определенное время они проснулись. Сержант Якубов протерев глаза, заметил, что обвязанные немцы рядом, все нормально. Начал будить своего командира Данилова. Последний, проснувшись, посмотрел по сторонам, и заметил что-то неладное. Что – то тут не так, говорил Данилов.
      Вроде бы находились в Севастополе они, а тут – тайга, незнакомые места, холодная погода. Также стали переглядываться по сторонам и немцы, заметив откровенную перемену географии и климата.
      Данилов приказал разузнать местность, пронюхать – де ситуацию, только все делать осторожно, аккуратно. Он уже волновался, нервничал. Якубов пошел вперед, за ним тихо плелись пленные фашисты в сопровождении Данилова.
      Когда вышли они к лесной проселочной дороге, то радостно увидели обоз.
      Ехал он к ним. В обозе сидели старый мужик и его внучка, девочка лет десяти. С особым любопытством разглядывала военных маленькая девочка.
      Когда Данилов загородил им дорогу, спросив: «Отец, куда ведет эта дорога»? – старик удивленно смотрел то на пленных фашистов, то на Данилова с Якубовым.
      Данилов повторил вопрос, при этом уже серьезно добавив: «где мы находимся»? После этих слов старик как бешенный стал кричать – Ааааа!!!! – и вместе с внучкой быстро поехал дальше.
      «Что за херня»? Якубов и Данилов пожимают плечами, а немецкие солдаты вообще без понятий, что тут происходит.
      Оказывается, это был уже сентябрь 1946 (!) года. И действие происходило в Сибири, под Томском.
      До сих пор под названием «странное дело» не раскрыто оно. Это быль, явь, печаталась даже она в журнале "Наука и Религия'' (1999 год, №5, стр.18).
      Но военные эксперты забыли указать одну деталь.
      Уже после войны Ярослав Данилов, отдыхая на рыбалке с друзьями, отозвался о Меере Якубове вот так:
      – Ребята, ей богу, Меер страшно вонял, дикая от него исходила вонь. В казармах спать было невозможно. Даже те пленные фашисты, прижимали свои носы от страшной вони. И что главное, даже после баньки все равно разило от него дохлятиной. Будто за пазухой припрятал дохлую он крысу. От его зловония, отпрыгивали в сторону волки, собаки и всякая скотина.
 
Ужа ужалила ужица,
Ужу с ужицей не ужиться,
Уж уж от ужаса стал уже,
Ужа ужица съест на ужин.
 

3.

      Баку, 2003 год, декабрь месяц. Исаак Якубов прогуливался по тихим улочкам Баку. В лицо дул свежий ветерок, пахло морем и травой. Было 3 часа дня. Еще не вечер.
      Это был сорокалетний человек, с гладковыбритым лицом, льдисто-голубыми пронизывающими глазами. Лицо Аполлона, рост под 183см (примерно), спортивная фигура, накачанные мышцы на каждом квадратном сантиметре тела проступали: природа явно не поскупилась, создавая этот выставочный экземпляр.
      В то же время он был изящный, со своеобразной пластикой, с лукаво нежным, грустным обаянием.
      Он родился в Ленинграде, на Лиговке, там учился в школе, потом переехал в Баку. Часто разъезжал по различным городам мира. Такая у него работа.
      Родители скончались давно, жива была сестра. О ней знавал лишь то, что замужем она в Париже. Не общались они уже давно.
      Сложным был человеком Исаак. В кругу приятелей он был больше известен как Иисус. Иногда бывал он щедрым, иногда скупым. То добрый, а порой и злой. То смел – то трус, то груб – то ласков.
      Однажды он потратил на друзей целых миллион рублей. Это было в 1992 году, после распада СССР, когда уже была инфляция. И тем не менее, миллион был миллионом даже тогда. Он обмывал свой Мерседес. От этой щедрости друзья чуть не сошли с ума.
      Гудели по ресторанам с утра до следующего утра – 24 часа. И буквально через недельку, он "скрысил", утаил от сестры своей 70 рублей.
      Так сказать, _должность шута при скупом короле исполняет сам король. _ А вот еще был случай. Наехал он однажды на чеченца, за то, что тот выругался при женщинах. Было это в Баку, на московском проспекте, у обочины. С кулаками набросился Исаак на чеченца, и тот опешил, не ожидал такого выпада от внешне культурного парня. В результате чеченец сдрейфил, что бывает довольно не часто.
      И параллельно с этим однажды Исаак струсил перед наглым студентом, который приставал на улице к его девушке. Как говорится, смелый убежит, но не уступит.
      Странным был Исаак, очень странным. Но он знал, что скоро умрет, и что жить ему осталось не больше года. Болезни не было, он не болел. Он чувствовал смерть. Чувствовал, предвкушал, ощущал. Легко просто умереть, умереть красиво – вот что он страстно желал.
      Он размышлял о своей жизни. У него умерла жена, сейчас он был вдовец.
      Одинок, к тому же недавно уволился с работы. Работал в системе торговли.
      Надоело ему все. Махнул на все рукой, и свобода! Какой смысл строить планы на будущее?
      Исаак вышел из Синагоги на темную бакинскую улочку.
      Он сейчас хотел свободы. Но сначала надо посетить могилу жены.
      У него жена была тоже еврейка.
      Два слова о ней. Шубутной она была, даже нервной. Могла затушить о язык зажженную сигарету, могла наблевать в холодильник, плюнуть туда. Часто голой танцевала на столе. Всякое было, это надо признать.
      Исаак вспомнил свою свадьбу. Это был ужас! Кошмарный вечер, страшный сон! Он не мог вспомнить это без сердечного движения. Перед глазами ресторан Апшерон, восточный зал, 1989 год.
      Собрались гости, бокалов звон, тосты и смех. Поют все песни, танцуют 7 – 40, шум, веселье.
      Исаак с женой были в центре внимания. В черном костюме был он – Исаак, в голубой фате – она, его жена. И вдруг, на фоне всего этого, его жена, достает из миниатюрной своей белой сумочки папиросу Казбек, и начинает забивать анашу. Совершенно спокойно, без натуги. Рядом кто сидел, все ахнули, прищурив глаз. Даже видео снимал этот момент.
      Исаак шепнул ей на ухо: '' ты что делаешь''? Она только улыбнулась, и больше ничего.
      Забила она анашу, как профессионал вытянула папиросу, заткнула ей головку, и закурила. Быстро пошел по залу дым наркотика. Среди гостей сидели полицейские начальники. Они круто обернулись, принюхиваясь, глотая жадно знакомый кайфовый дымок.
      А у невесты глаза поплыли, она, выбежав на сцену, стала плясать, смеяться, и два раза упала. Потом, когда на свое место села, демонстративно швырнула банан в свою тещу. Ася влюбилась прямо на свадьбе в одного из гостей, и в тот же миг поняла: "мой муж Исаак жестоко поплатится за это''. Не свадьба, а хрен знает что
      После свадьбы она скажет, что еще год назад, когда умирал ее дед, завещал он это, попросил ее на свадьбе покурить наркотик. Шепнул он на ухо ей это, и помер. И поклялась она на своей свадьбе покурить анашу. На зло своему счастью!
      ДаааИсаака жена выкидывала еще не такое.
      Исаак уже на свадьбе подумал, что идеальная женщина, это та, которая не курит, не пьет, не изменяет, не спорит, и не существует. Да ужлучше умереть в детстве; многих неприятностей можно избежать.
      Но Ася умерла. От рака в почках. Они прожили вместе всего год, детей у них не было. Долг мужчины хотя бы раз в месяц посетить могилу жены.
      Вот уже Исаак проходит между могил на старом кладбище.
      А вот и надпись на надгробной плите: Шамаилова Ася. Осторожно вытер полой плаща пыль с надгробной плиты, Исаак отошел в сторонку. Приуныл. ''Это ваша жена?'' – услышал он сзади.
      Перед ним стояла молодая девушка. Ей было не больше 25 лет. Светлая, с красивыми зелеными глазами, турецкой челкой на лбу, и грустно – чарующей улыбкой на устах.
      – Да, жена.
      – Печально конечно.
      Пауза. Присели они на скамеечке. Из своей сумочки вдова достала маленькие булочки.
      – Угощайтесь, прошу вас.
      – Спасибо.
      – Меня звать Эрна. А вас?
      – Исаак.
      – Очень приятно. Ну просто оооо-чень приятно.
      Исаак проголодался и начал есть. Со стороны могло показаться, что супруги посетили могилу своих родственников.
      – Ах я потеряла мужа. Хотя мне 24 года. И не успела еще завести ребенка. А не хотели бы вы заново жениться? – спросила она неожиданно.
      – Нет уж. Я люблю свободу. Одиночество – лучшая из всех свобод – просто ответил Исаак.
      – Интересно. И что, никого у вас нет?
      – Почему? Есть. Встречаюсь с одной, но не женюсь.
      Эрна слегка опустила голову. Ей не понравилось его откровения по поводу холостяцкой жизни – это заметил Исаак.
      В этот момент молодая вдова, обернувшись, увидела другого мужчину. С цветами в руках он стоял перед черной могилой. Вдова затрепетала.
      – Ну, хорошо. Приятно было, я пошла.
      Похлопав себя по коленкам, и отряхнувшись от хлебных крошек, Исаак смотрел ей вслед. Покидая кладбище, еще раз обернулся он посмотреть на Эрну. Теперь она угощала булочками уже другого мужчину, который тоже видимо был одинок. Она даже юлила перед ним. Исааку это не понравилось.
      Утирать вдовьи слезы – одно из опаснейших занятий для мужчины.
 
      Примерно через день, Исаак прогуливался в "молоканском" садике, и откусив кофейное мороженное, сел на зеленую скамеечку. Прошло минут 15.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15