Река Вабаш - Святая преданность

– Я покорился проклятой жизни, но судьба приподнесла мне подарок. Я никогда не отпущу тебя. Я смогу вынести ненависть старухи Мод и других людей, лишь бы ты любила меня. Ты всегда будешь со мной?

– Только попробуй от меня освободиться, – тихие слова прозвучали возле губ мужчины.

Девушка подняла голову, улыбнулась сквозь слезы, а потом поцеловала своего возлюбленного долгим нежным поцелуем, от которого у нее закружилась голова.

Реакция мужчины на это испугала бедную девушку. Смит осторожно толкнул ее, и они вместе покатились по земле, продолжая обнимать друг друга. Она, наконец, оказалась на спине, мужчина сверху склонился над ее лицом. Вилла видела огромную любовь в глазах Смита и знала, что является одной из немногих счастливых женщин: она действительно любимая и заветная.

– Я умру, если потеряю тебя, – взволнованно произнес Смит. – Я люблю в тебе все: твой пыл, твою гордость, твое красивое лицо, твою теплоту, твои милые глаза… Я собираюсь смотреть в них, когда наши тела соединятся, и попробую в самый прекрасный момент в моей жизни сказать о том, как сильно я люблю тебя.

Он осушил поцелуями ее слезы, затем поднял вверх подол платья и ласкал ее нежную грудь кончиками своих пальцев и губами. Это было намного слаще, чем раньше, Вилла лежала с полузакрытыми глазами, а его теплые Руки, ласкающие ее кожу, посылали волны удовольствия вверх вниз по всему телу.

Поцелуи были нежными и сладкими, и девушка приняла вторжение возлюбленного в свое тело с открытыми глазами засмотревшись в зеленую бездну его очей. Она слушала шепот любви между поцелуями, а потом была вдали от звуков, вдали от всего, кроме сладостных ощущений.

Солнце посылало последние лучи, а они так и лежали на земле, обнимая друг друга. Смит накрыл любимую платьем, привстал на локтях и сверху вниз посмотрел на девушку. Вилла дотронулась пальцами до морщинок в уголках его улыбающихся глаз, затем прикоснулась к губам мужчины, обняла его.

– Завтра я пошлю Пленти, чтобы он привез проповедника. Но может быть, ты захочешь сама поехать в Баффэло, чтобы пожениться?

– Билли захочет быть здесь, когда мы будем давать друг другу обещания?

– Я уверен, что захочет. Он не раз говорил мне: «Какой ты дурак, Смит. Я никогда в жизни не видел такой доброй, такой работящей, такой красивой и порядочной девушки, как мисс Хэммер, а ты даже не пытаешься ухаживать за ней. Будь я помоложе, я добился бы не только ее расположения, но и ее руки,» – Смит рассмеялся.

– Тогда все решено. Но я никогда не думала, что мне придется выходить замуж в поношенном платье, которое и принадлежит-то не мне, а какой-то незнакомой женщине с не очень хорошей репутацией.

– Ты можешь отрезать себе шикарный кусок ткани от дорогих штор Мод, обмотаться им… Уверяю тебя, ты будешь выглядеть просто бесподобно.

Они все еще держали в объятиях друг друга, продолжали кататься по одеялу и смеяться.

– Я хотела бы остаться здесь навсегда, – прошептала Вилла после поцелуя, подаренного ей Смитом.

Он поцеловал ее так, будто делал это в последний раз, девушка ответила своему возлюбленному тем же.

– Мы и останемся здесь навсегда. Мы построим наш дом прямо на этом месте, и будем жить здесь долго и счастливо. У нас будет много детей, и все они будут похожи на своего любимого папочку.

– А когда же мы начнем строить дом?

– Следующей весной, если ты не возражаешь. Но, может быть, ты хочешь остаться в моей хижине вместе с Билли? – Смит хитро прищурился. – Ну так как, супруга?

– Конечно, нет. Но как нам поступить с миссис Иствуд. Я не могу оставить ее в одиночестве, даже после всего того, что произошло между ею и мной.

– Думаю, Иниз согласится остаться с ней, она единственная, кто нашел подход к старухе. Она ведь смогла справиться с грубым нравом миссис Иствуд.

Вилла прижалась к груди мужчины.

– Мне нравится чувствовать, как твоя грудь прижимается к моей.

– Мне тоже, – прошептала девушка.

– Ты делаешь меня счастливым и… голодным, – сказал он и засмеялся. – Если бы было не так поздно, я овладел бы тобой снова. Но пока мы доберемся до ранчо, будет совсем темно.

Смит помог Вилле надеть платье и застегнул его.

ГЛАВА 28

Вилла и Смит задержались довольно долго. И к тому времени, как они добрались до ручья, уже совсем стемнело. Смит взял вожжи кобылы, на которой ехала Вилла и предостерегал девушку от неприятностей, связанных со спуском по склону. Он вовремя отодвигал низкие суки, встречающиеся по дороге, и девушка могла свободно двигаться. В счастливом расположении духа она наблюдала за Смитом, зная, что каждый раз, когда он поворачивался, то делал это лишь для того, чтобы взглянуть на свою возлюбленную. Они выбрались из густого соснового леса, и Смит остановил лошадей.

– Я чувствую, что воздух пропитан дымом. Может быть, начался лесной пожар? Если это так, то Пленти Мэд будет счастлив. Старый индеец давно предсказывал несчастье.

Беспокойство изводило Смита. Лесной пожар пугал всех жителей округи. Было очень темно, чтобы разглядеть хоть что-то, но Смит был уверен, в воздухе пахло дымом.

– Ты можешь скакать быстрее, милая?

– Я постараюсь держаться за тобой.

– Кричи, если мы поскачем очень быстро.

Смит послал своего коня рысью, и кобыла, на которой ехала Вилла, последовала за жеребцом. Девушка твердо прижала ноги к стременам и держалась за выступ седла. Все же это была неприятная езда. Мисс Хэммер так сильно сконцентрировалась на том, чтобы удержаться в седле, что не заметила того, что увидел Смит, пока тот не крикнул ей через плечо:

– Боже! Дом горит!

Когда смысл сказанных им слов дошел до разума Виллы, девушка задышала с трудом.

– Миссис Иствуд… Дай мне вожжи и скачи. Со мной все будет в порядке.

Смит не возражал.

– Кобыла привезет тебя прямо к сараю. Кобыла вовсе не хотела отставать от лошади Смита и поскакала рысью вперед. Вилла сильно натянула поводья и изо всех сил держала их до тех пор, пока своенравная лошадь не перешла на шаг. Теперь она могла действовать. Девушка не отводила глаз от полыхающей крыши, а сердце ее бешено стучало от страха и безысходности, и, казалось, прошла вечность, прежде чем Вилла приблизилась к сараю и смогла увидеть, как Иниз, Билли и Пленти Мэд, с ведрами в руках, беспомощно стояли во дворе.

– Где Смит? – закричала Вилла, как только ноги ее коснулись земли.

Только теперь девушка поняла, что пламя поднималось над вершинами самых высоких деревьев, грозясь переброситься на рощу.

Билли медленно повернул голову и посмотрел на Виллу. Девушка заметила, что старик смотрел на нее ужасно чужим, отрешенным взглядом.

– Он там, – произнес Билли.

– Нет! О Боже, нет!

Мод была в плохом настроении с тех пор, как Вилла сказала ей, что выходит замуж за Смита. Иниз пробовала уговорить старуху, но это оказалось бесполезной затеей. Миссис Иствуд кричала, ругалась и клялась, что убила бы Смита, окажись у нее в руках ружье.

– Он забрал у меня Оливера задолго до того, как убил его, – закричала она и выбила стакан из рук Иниз. – Он выгнал Фанни и сделал все, чтобы забрать у меня Виллу… Пошла вон, ты, старая свинья. Ты что, думаешь, сильно нужна мне? Мне никто не нужен! Поняла?!

– Я уйду, – бросила Иниз. – Но если у тебя начнется один из припадков, Мод, ты будешь валяться здесь одна, потому что я не собираюсь больше терпеть твою ругань, – добавила она сердито.

– Вон! Уходи!

На этот раз у Мод не было судорог, да она и не беспокоилась, будут ли они у нее или нет. Всю жизнь ее покидали. Разве это справедливо? Она только полюбила девушку, и девушка привязалась к ней… И вот в очередной раз то, чего ей хотелось так сильно, было отнятие А ведь они могли бы жить вместе. Все было так, словно Фанни снова дома, только лучше, потому что Фанни иногда была злой и гадкой, а Вилла всегда такая милая, ласковая, уступчивая. Проклятый Смит! Он настроил девушку против нее, бедной больной старухи!

День подходил к концу, а негодование Мод еще сильнее увеличилось. Боже, эта толстуха пресмыкалась перед ним, как и все остальные. Иниз даже не поверила, когда Мод сказала ей правду о том, как Смит убил Оливера. А она, несчастная, думала, что может считать Иниз подругой. Они ведь так давно знают друг друга!

К ужину Мод была так возбуждена, что отказалась от еды, когда Иниз подала ей ужин.

– Я даже собралась и сделала хлебный пудинг, потому что он тебе очень нравится.

– Я не хочу его, – Мод сморщилась.

– Тебе надо причесаться, Мод Холт!

– Мод Иствуд! И никогда больше не забывай об этом!

– Ты противная глупая старуха. Эта девушка сделала для тебя все, что могла, а ты запретила ей выйти замуж за хорошего человека. Как ты смеешь брать на себя ответственность распоряжаться чужой судьбой?

– Хорошего? Ха! Это не твоего ума дело! Ты только работница здесь. Иди и скажи этому усатому козлу послать за доктором. Я хочу, чтобы доктор порекомендовал мне новую сиделку. Думаю, она будет порядочной женщиной.

Иниз гигикнула.

– Черт, Мод, ты узнаешь, что такое «порядочная» женщина, когда та ударит прикладом прямо тебе в лицо и будет права.

– Пошла вон! – закричала Мод.

– Я уйду и отнесу пудинг Билли. Зажечь лампу?

– Зажги… и не угождай Билли. Слышишь?

– Билли дал изюм и корицу для пудинга. Я отнесу ужин ему. Мне все равно, нравится тебе это или нет, – Иниз без страха и сострадания посмотрела в сердитое лицо Мод.

Упрямая старуха не собиралась сдаваться.

После ухода Иниз Мод долгое время лежала спокойно. Руки ее были сжаты на животе. Старуха уже пожалела, что приказала Иниз зажечь лампу. Для чего ей свет? Все, что она могла созерцать сейчас – три стены. А без света она могла видеть только то, что хотела видеть, и вспоминать только то, что хотела вспомнить. Она любила думать о далеких днях, когда была молода и красива, и когда они с Карлом состязались в скорости на лошадях в степи, а потом Карл стал гадким, жадным и сварливым человеком.

Мод повернулась на бок и потянулась, чтобы потушить лампу. Лампа находилась на расстоянии шести дюймов от ее пальцев. Женщина ухватилась за две тонкие длинные ножки стола, чтобы подтащить его к кровати. Стол пододвинулся на дюйм или два. Она потянула сильнее, тогда стол у наклонился, и лампа начала катиться.

– Черт, – прошипела старуха и попробовала поправить стол, но было уже поздно. Лампа с грохотом упала на пол.

Вдруг огонь побежал по ковру, намоченному керосином, к шторам на окне и распространился по оклеенным стенам. Разум Мод был пустым, и она глупо смотрела на пламя. Когда женщина поняла, что произошло, закричала:

– Помогите! По… могите! – надрывалась она, но из-за шума огня едва могла слышать свой собственный голос.

О Боже! Она сгорит здесь заживо.

– Иниз! – закричала Мод, хотя знала, что Иниз пошла в хижину за домом.

Тогда она бросила пуховую подушку на пол и, едва ощущая боль, сползла с кровати. Мод закричала снова, как только больная нога ее ударилась об пол, а сама она упала на подушки вниз лицом.

– Боже, не позволяй мне умереть… так! По… могите! Кто-нибудь, помогите!

В истерике от страха и беспомощности женщина уперлась локтями в пол и медленно и болезненно поползла к двери. Огонь распространялся быстро и почти охватил потолок. Он достиг комода.

Другая лампа взорвалась в огне, но Мод уже не осознавала этого. Женщина достигла двери, она очень боялась, что найдет ее закрытой! Мод надрывалась от страха и боли. После нескольких попыток ей удалось дотянуться до ручки и приоткрыть дверь. Этого было достаточно, чтобы пальцы проникли в щель, и дверь оказалась отворена.

Всасывание огненного воздуха в открытую дверь потянуло клубящееся, прыгающее пламя. Оно охватило потолок передней и быстро перебралось на стены, жадно стремясь к полу. Огонь стремительно вырвался через верхний этаж дома, как вода из прорвавшейся запруды.

– Сми…ит! – задыхаясь, Мод поползла к лестнице. Боже! Он всегда был там, внизу, когда она так сильно нуждалась в нем. Где же он мог быть сейчас?

– Сми…ит! Помоги м-мне!

Старуха молилась, чтобы у нее не случился припадок. Она опустила голову к полу, так было легче дышать.

«Смит обязательно придет. Помоги мне, о Боже», – шептала она. Она не знала, сможет ли сама спуститься вниз.

Мод почти достигла лестницы, когда услышала, как кто-то выкрикивал ее имя.

– Мод?!

Она прислушалась.

– Мод?!

Да, это был Смит. Он пришел.

– Сюда, – закричала старуха. Горло ее наполнилось рыданиями. Женщина подняла голову и всмотрелась сквозь дым вперед. Глаза ее горели и слезились. – Быстрее! Быстрее!

– Продолжай звать. Так я смогу найти тебя.

– Сю…да! В… вв… переднюю. Сми… ит! Сми… т! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Смит присел возле нее.

– Мне надо подтащить тебя к лестнице. Только так я смогу взвалить тебя на плечи.

Не дожидаясь ответа, мужчина схватил ее за руки и подтащил туда, где смог спуститься на несколько ступенек, затем взвалил Мод на спину. Он набросил на нее мокрое одеяло и начал медленно спускаться по лестнице. Мод крепко обхватила своего спасителя за шею. Пламя неистово гналось за ними, простирая свои голодные руки. Смит двигался как можно быстрее, зная, что единственный шанс спастись, это пройти через зал и выйти на улицу только через переднюю дверь. Если сгорит потолок, они окажутся в ловушке. Смит вошел в кухню. Боже! Центральная часть дома была уже охвачена огнем.

Кашляя, задыхаясь, с Мод на плечах, Смит вырвался из ревущего прожорливого ада и случайно наткнулся на дверь веранды. Они вышли на улицу.

Смит жадно втянул в легкие чистый воздух и, шатаясь, пошел прочь от дома.

– Он вышел. Слава Богу, – откуда-то издалека донесся до него встревоженный голос Виллы.

Кто-то стащил мокрое одеяло, и Смит присел так, чтобы Билли и Пленти могли снять Мод с его спины.

Потом Вилла была в его объятиях. Руки ее быстро пробежали по опаленному лицу, плечам и рукам мужчины.

– Ты в порядке? Было так… ужасно! С тобой все хорошо, Смит?

– Со мной все в порядке, милая.

– Ты уверен?..

– Я уверен… Скажи Иниз присмотреть за Мод. Остальным из нас лучше намочить мешки и одеяла и попытаться не дать огню распространиться на рощу.

Было уже далеко за полночь. От большого особняка Иствуд осталась лишь гора тлеющих углей. Это была трудная работа не дать огню распространиться на рощу. Оттуда беспрепятственно пламя перебралось бы на лесистые склоны, и Пленти Мэд имел бы свой лесной пожар. Мод отнесли в хижину за домом. Женщина испытывала сильную боль, однако, перед тем как принять опиум, приготовленный для нее Билли, старуха настояла на том, чтобы к ней пришел Смит.

Он подошел к кровати и сверху вниз посмотрел на Мод, не зная, что ожидать от безрассудной женщины. Билли, Вилла и Иниз стояли позади мужчины и тоже терзались сомнениями, чем же закончится эта неожиданная беседа.

– Ты спас мне жизнь, Смит.

– Не… знаю. Ты могла бы и сама сползти по ступенькам.

– Ты пришел, хотя мог бы и не делать этого. – Слезы наполнили глаза Мод и покатились по щекам. – Если бы ты хотел, чтобы я умерла, ты оставил бы меня в горящем доме.

Смит переминался с ноги на ногу, явно чувствуя неловкость.

– Ты не должна думать об этом, – пробурчал он.

– Я… я только пытаюсь сказать, спасибо, Смит. И еще… я виновата перед тобой. Прости.

К изумлению Смита, она потянулась за его рукой и сильно сжала ее.

– Все хорошо, – произнес мужчина.

– Я знала в душе, что ты поступил гуманно – и справедливо… с Оливером, но я просто не хотела верить в это. Я… вредная и упрямая старуха.

– С этим трудно спорить.

– Я… попробую измениться. Иниз помогла мне увидеть, кто я есть на самом деле. Я все эти годы была… так одинока, так несчастна…

– Успокойся, Мод. Сейчас Билли даст тебе несколько капель опиума. Тебе необходим покой. Пленти поедет завтра в Баффэло, чтобы привезти проповедника. Мы с Виллой собираемся пожениться. Он привезет и доктора.

– Я могу присутствовать на вашей свадьбе? Мне очень хотелось бы благословить вас.

– Мы с Виллой будем очень рады. Ты ведь знаешь, у нас нет родителей.

– Конечно, Мод, я просто счастлива, что вы так по-доброму относитесь к нам, – прошептала Вилла со слезами на глазах.

– Вилла, дорогая, ты стала для меня дочерью, я была бы счастлива жить с вами под одной крышей. Я в душе всегда хотела этого, как жаль, что я не могу подарить теперь тебе свой дом, – Мод начала плакать.

Смит аккуратно высвободил свою руку и обратился к Иниз.

– Теперь ей необходимо принять опиум. Возможно она повредила больную ногу.

– Ты прав, Смит, – произнесла Иниз. – Отдыхайте, а я позабочусь о ней.

Смит взял Виллу под руку, и они вместе вышли на улицу. Ярко светила луна. Влюбленные сели на скамейку возле барака. Мужчина обнял девушку, и она нежно прижалась к нему. Вилла была счастлива, что Смит находится рядом с ней, самое страшное позади, она, как раньше, обнимает его. Что в жизни может сравниться с счастьем от близости любимого человека?

– Я помню, как я была напугана в ту ночь, когда толпа подожгла мой дом в Хаблетт. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что довелось мне пережить сегодня. Я думала, сойду с ума, когда ты находился в горящем доме, – Вилла прикоснулась ладонью к лицу любимого и поцеловала его в грязную от дыма и копоти щеку.

– Я счастлив, что этот дом умер. Можешь ли ты понять меня? Думаю, Оливер предпочел бы, чтобы особняк, с такой любовью построенный им, сгорел дотла, чем стоял бы здесь и гнил.

– Тебя удивили слова миссис Иствуд? – спросила Вилла после того, как они обменялись долгим сладким поцелуем.

– Конечно. За все долгие годы, которые я провел рядом с ней, она не сказала мне и пары добрых слов.

– Почему ты бросился спасать ее? Ведь ты рисковал своей жизнью и нашим будущим.

– Не знаю… Я уже думал об этом. Она – человек, к тому же она такая беспомощная… Боже! Как я устал.

– Нам, наверное, пора отправиться в кровать и поспать немного, иначе мы пропустим собственную свадьбу.

– Как насчет того, чтобы провести эту святую ночь в сене?

– Я согласна.

– Я грязный и от меня воняет дымом.

– Как и я. Мы искупаемся утром.

Смит чиркнул спичкой и зажег фонарь. Они обняли друг друга и направились к сараю. Мужчина держал фонарь так, чтобы Вилла могла легко взобраться по лестнице на чердак.

– Что ты делаешь, Смит, – Пленти Мэд вылез из загона в дальнем углу сарая. – Чертовски очень много огня, эй, Смит?! Шум, как от стада быков. Я говорю так. Пленти Мэд давно говорил, что огонь придет. Никто не обращал внимания на Пленти Мэд. Очень много дыма, очень много пламени. Эй, Смит?

– Нам повезло, что огонь не распространился на рощу. Мы потеряли бы все.

– Я говорил Билли, что придет огонь. Он же сказал, что я сумасшедший индеец, – Пленти Мэд поморщился. – Эй, Смит, а Пленти-воин сказал Билли поцеловать свой зад, – закончил он гордо.

– Смотри за языком, Пленти, – предостерег индейца Смит.

– Как ты можешь смотреть за языком, Смит? – Пленти задумался. – Черт побери! Нельзя смотреть за языком. Ты такой же сумасшедший, как и Билли.

– Перестань ворчать, Пленти и подержи фонарь. Потушишь его, когда я заберусь наверх.

– Черт, – фыркнул Пленти. – Что ты собираешься там делать, Смит?

– Я собираюсь спать там.

– Ты собираешься спать. там с глупой белой женщиной?

– Да, ты абсолютно прав, старый проныра, – Смит полез наверх, – теперь потуши фонарь и отправляйся спать.

– Вещи здесь очень чертовски плохие, Смит. Большой огонь… Билли говорить, что Пленти Мэд сумасшедший индеец… А хозяин спит в сене с глупой белой женщиной… Как дальше жить, – все еще бурчал Пленти.

– Да. Вещи очень плохие, – Смит взобрался на чердак.

Мужчина обнял свою возлюбленную и повел ее в задний угол. Они опустились в мягкое сено.

– Я слышала, что сказал Пленти, – Вилла хихикнула и юркнула в объятия Смита.

– О том, что «хозяин» собирается спать с «глупой белой женщиной»? – Смит улыбнулся. – Глупый индеец ошибается. «Хозяин» не собирается спать с «глупой белой женщиной». Он собирается любить самую умную, самую добрую и самую красивую женщину на свете и скажет ей о том, как сильно изменилась его жизнь с тех пор, как он встретил свое счастье. «Хозяин» сделает все возможное, чтобы его любимая женщина забыла о том, что в первый раз она встретила его грязным и пьяным, и он, как свинья, валялся в сене.

– «Глупая белая женщина» о многом хочет поговорить с «горьким пьяницей». Но для этого у нее еще будет много времени, потому что завтра она собирается выйти за него замуж…

ЭПИЛОГ

Вилла стояла на крыльце нового дома и держала на руках своего первенца – Виллиама Оливера Боумена. Маленький кудрявый сорванец был точной копией своего зеленоглазого отца. Женщина прижимала сына к груди и улыбалась в задумчивости своему счастью. Вдруг позади нее хлопнула дверь. Вилла обернулась.

– Давай, я подержу сына. Он уже слишком тяжелый, и ты не должна носить мальчика на руках, – Смит нежно взял ребенка из рук жены.

Маленький Билли завизжал от радости и крепко ухватился за шею отца.

– Поскачем, папа. Поскачем…

– Не сейчас, непоседа, – Смит прижался губами к шее сына и громко чмокнул.

Ребенок громко засмеялся.

– Сбегай-ка к деду и попроси пирога, – Смит поставил сына на ноги и придержал немного, пока тот не приобрел равновесие.

Вилла с улыбкой на губах наблюдала за самыми близкими ей людьми: мужем и сыном.

Боже мой, как изменился Смит Боумен! Из угрюмого неразговорчивого человека, с которым она познакомилась несколько лет назад, он превратился в счастливого отца семейства. Улыбка теперь появлялась на его лице не меньше, чем сотню раз в день, глаза его постоянно искали глаза любимой женщины и, найдя их, задерживались на минутку или две. Жена и муж были едины душой и телом. Они понимали друг друга без слов, однако, зная все друг о друге, они всегда находили тему для разговора.

Вот и теперь, Смит знал, что Вилла беременна. А когда она забеременела первый раз Вилла сообщила об этом мужу, сразу же, как только сама догадалась. Вторая беременность была их общей радостью. Подумать только, маленький плод их любви появится на свет в канун Рождества.

Удивительно, теперь Смит был в мире с самим собой. После смерти Оливера общество отвергло его, а теперь чета Боуменов принимала у себя гостей на празднование Четвертого июля с соседних ранчо. К тому же приезжают друзья из Баффэло. Будет обед на траве, гонки на лошадях, а потом ковбои покажут свое умение справляться с нравом дикой лошади, мастерство в дрессировке диких животных. Смит приготовил сюрприз и для детей, он, к тому же, послал работника за фейерверком в Шеридэн.

Вилла была так счастлива, что иногда это пугало ее. Время от времени она просыпалась среди ночи, боясь, что ее благополучие было всего лишь сном, который мог в любой момент закончиться. Она осторожно дотрагивалась до мужа, но его руки всегда ожидали ее. Любовь к мужчине, с которым она связала свою судьбу, переполняла Виллу. Каждый день, проведенный с ним приносил ей много радости и счастья. Он был ее жизнью…

Билли вышел из дома, держа на руках внука. Старик восхищался мальчишкой и ужасно баловал его. Вот и сейчас рот маленького Билли был набит пирогом, а малыш, к тому же, умудрялся держать по куску пирога в каждой руке.

– Дамы еще не приехали, – спросил Билли-дед. – Иниз собиралась приготовить красный перец. Если они не поторопятся, ей не хватит времени на стряпню.

– Не волнуйся, Билли. Они скоро будут, – Смит подошел к Вилле со спины и обнял ее за талию. – Устала? – нежно прошептал он ей на ухо.

– Нет. Ты же знаешь, что я просто немножко беременна, – прошептала она в ответ и повернулась лицом к мужу.

– Глупая белая женщина не скажет о том, что устала, пока не свалится с ног, – Смит гладил рукой едва округлившийся живот любимой женщины и прижимался губами к ее щеке.

Довольная, Вилла обняла мужа и посмотрела вдаль, на нежно колыхающиеся просторы зеленых сочных трав.

Женщина заметила движущийся кабриолет. Он вез Мод и Иниз на праздник. Подруги приезжали на ранчо довольно часто, если погода позволяла им делать это. Мод и Иниз тоже баловали маленького Билли, но они не могли обойти в этом любящего деда.

Находясь вместе Мод и Смит совсем мало разговаривали между собой, но враждебности друг к другу они не испытывали. После пожара больную ногу Мод пришлось снова вправлять, и теперь миссис Иствуд передвигалась с трудом. Однако в женщине произошла видимая перемена. Она заметно окрепла, даже поправилась и проводила много времени в обществе. За прошедший год у Мод случился только один приступ.

А Иниз и вовсе была счастлива и довольна настоящей жизнью. Она только иногда ездила в Баффэло, чтобы навестить свою семью, и все праздники и торжества проводила вместе с Мод в доме Виллы и Смита.

Билли так и остался жить в бараке на ранчо Иствуд и отвечал за работу на ферме.

После пожара общими усилиями была вырыта большая яма, а затем в нее были брошены обугленные остатки от большого дома и засыпаны землей.

Пленти Мэд все так же, как и раньше, бурчал и ссорился с Билли, грозился уйти. Но как только был построен новый сарай, сразу же перебрался в него. Он больше не называл Виллу «глупой белой женщиной», а вежливо именовал ее «женщиной Смита». К тому же Пленти придумал историю о том, что в ночь пожара к нему пришел дух и сказал, что помог хозяину «сделать» маленького толстенького ребеночка. А после того, как маленький Билли и правда родился, Пленти полностью уверился в правдивости своей истории и с еще большей гордостью рассказывал ее кому не лень. Это очень злило старого Билла, и он грозился «отколошматить» лгуна-Пленти.

Джо Белл и Стар уехали с запада, когда «Дворец Стар» был продан за долги с аукциона. Стар была «хорошей» проституткой, но очень плохим предпринимателем. Джо Белл очень изменилась, она так и не вышла замуж за «богатого мужчину», а из «всеобщей любимицы» превратилась в дешевую проститутку, которая довольствовалась тем, что поджидала мужчин возле бара и тянула их внутрь. Трудно было признать в ней ту темноволосую красавицу, которая так много хотела взять от жизни.

Сэнт построил хижину на земле, которой они владели совместно со Смитом. Смит был почти уверен в том, что Сэнт, наконец-то, закончил свои путешествия и перешел к оседлому образу жизни. Он занялся обучением Чарли и Винса Ли в отношении диких лошадей. Сейчас они работали над выведением новой породы лошадей, используя потомка серебряного мустанга и его самую красивую кобылу.

Хотя Чарли и не жил в доме Боуменов, Вилла и Смит всегда считали парня полноправным членом своей семьи. Он никогда не заводил ни с кем разговора о сестре, однако часто вспоминал с горечью о ней. Парень часто видел перед собой ту ужасную сцену, когда Джо Белл пела, окруженная толпой подвыпивших мужчин, которые выкрикивали одобрительные для нее (и такие оскорбительные для него) слова.

«Ну что ж, – подумал Чарли. – Если ей нравится такая жизнь, пусть живет, как считает нужным.» А он нашел свое счастье, и каждый раз, перед сном, он мечтал о пурпурных горах, о степных просторах и необъятных далях. Он радовался тому, что люди, окружающие его, счастливы, и что эти люди сделали и его счастливым.

Вилла глубоко вздохнула, покрепче прижалась к мужу и наблюдала за дорогой.

Кабриолет приближался, а за ним неотвязно следовало облако пыли. Вилла повернулась и посмотрела на мужчину. Глаза его были мягкими и светились теплым светом, лицо – мягким и беззаботным, Смит счастливо улыбался.

– Я самая счастливая женщина в мире.

– Я люблю вас, миссис Боумен.

– Я знаю это, мистер Боумен, и тоже люблю вас беззаветно и преданно, – Вилла потянулась и прикоснулась губами к губам мужа.

Она прижалась к нему покрепче и чувствовала биение сердца любимого человека возле своей груди.

Боже мой! Она была так счастлива! Она была охвачена любовью!

Примечания

1

Апокрифы – произведения иудейской и раннехристианской литературы, не включенные в библейский канон

2

Вьюк – упакованная поклажа, перевозимая на спине животных, а также сумка для такой поклажи.

3

Скорняк – мастер, занимающийся производством меховых изделий, выделкой мехов.

4

Ярд – английская (до 1975 г. также американская) мера длины, равная 91,44 см.

5

Бастарды – потомство, получаемое от скрещивания организмов, принадлежащих к различным видам или родам.