Вот, наконец, и камни, за которыми исчез Ворф. Пуляски взглянула вниз из своего укрытия – там расстилалась широкая долина, по которой текла светлая извилистая река. Вокруг равнины возвышались горы, с одной из них они с клингоном и спускались. У подножия скалы виднелся более пологий склон, видимо, из-за нанесенных наводнениями различных минеральных остатков.
Долина представляла собой открытую территорию, спрятаться на ней было практически невозможно; с позиции Пуляски можно, по идее, увидеть Ворфа.
Но он бесследно исчез, испарился, доктор не видела его нигде. Немного подвинувшись вперед, Кэтрин попыталась оглядеть местность более внимательно.
Ничего не изменилось – Клингон пропал.
Женщина постаралась взять себя в руки и подавить приступ паники, возникший совершенно неожиданно в ее душе. "Это же глупо, – успокаивала она взбунтовавшееся от страха сознание. – Он должен быть внизу!" Пуляски еще раз тщательно осмотрела отвесные скалы, очерчивающие склон. Ворф не мог здесь спрятаться! Да и причины для этого у него нет!
А может быть, он успел спуститься к реке? Нет, это просто невозможно!
Клингон не мог действовать столь быстро!
И все же, это самый вероятный вариант. Нужно бежать вперед!
Кэтрин свесила ноги с камня, легко оттолкнулась и заскользила по склону, словно на санках. Приземление оказалось довольно эффектным: она обнаружила, что сидит на траве, а место, на котором съехала из своего укрытия, получило приличный удар.
В этот момент Пуляски услышала скрип песка за спиной и обернулась Это оказалось как раз вовремя: клингон выбрался из ниши в скале и медленно подбирался к ней. Его топор находился в боевом положении, а в глазах сверкало безумие и желание убить.
Не раздумывая ни секунды, Кэтрин прыгнула вперед, закувыркалась по траве, почти уверенная, что топор вот-вот опустится ей на спину.
Откатившись в сторону и приготовившись к новым пируэтам, Пуляски успела заметить, как Ворф переместился и идет к ней.
Тело болело от падения, от всех этих кошмарных кувырков... Пытаясь встать на ноги, она лихорадочно соображала: "Что делать? Куда скрыться, чтобы он не смог достать меня? Или лучше остановиться и подождать его?
Может быть, попытаться рассказать ему о прошлом, прежде чем огонь в крови не вспыхнул в полную силу?"
Доктор никак не могла решиться, и вдруг заметила другие фигуры на склоне. Они находились сзади и сбоку от Ворфа. Кто это?! Пуляски никак не могла рассмотреть их как следует. Клингон не замечал незнакомцев; он слишком увлекся поимкой женщины.
Но так продолжалось недолго, потому что сразу же, как Кэтрин увидела их, один из неизвестных открыл огонь по Ворфу.
Луч бластера отрегулировали на мягкий удар, тем не менее он обрушился на клингона, словно тонна кирпичей. Мужчина согнулся от боли, упал и замер на траве неподвижно. Топор воткнулся в землю рядом с ним.
Наконец-то Пуляски обрела способность воспринимать события в реальном свете... Незнакомцы приближались. Сердце доктора ушло в пятки, поскольку она увидела, как они напоминают надзирателей.
Убежать? Нет, это невозможно. От такого оружия не скроешься! Это – не топор.
Интересно, какое наказание предусмотрено за дезертирство?
* * *
Пока все опускались со склона и спешили к предполагаемой жертве, Даннор подошел к упавшему воину.
Любопытно, на нем не доставало некоторых железных щитков! Тирдайния удивился, как такое возможно. Он остановился возле тела и опустился на колени, держа бластер наготове. Хотя беспокоился Даннор зря: воин не притворялся и лежал без сознания.
Вернув пистолет на место, за пояс, Тирдайния перевернул воина на спину, чтобы получше разглядеть и проверить, не нужна ли срочная медицинская помощь. В конце концов, боец мог пораниться при падении.
Клахкиммбриец не ожидал увидеть знакомое лицо. Ведь это же тот воин, которым он любовался на видеоэкране, наблюдая его отважные действия!
Хотя... Тогда на нем был одет шлем, скрывавший черты, но Даннор почти уверен...
Что он здесь делает, вдали от сражений? Пока Тирдайния размышлял, остальные приблизились к женщине. Может быть, она поможет пролить свет на это дело?
Когда Ма'алор и женщина направились к общей группе, она почти бежала, поднимаясь по склону быстрее остальных. "Странное поведение, – подумал Даннор, – особенно для того, кто только что убегал".
Женщина тем временем приблизилась к месту, где лежал сраженный лучом бластера воин. Она приподняла вверх его веки, проверила зрачки. Затем приложила палец к шее, прослушивая пульс.
– Он не пострадал, – сказал ей Даннор. – Просто небольшой толчок.
– Будет на ногах через полчаса, – добавил Ма'алор, наклоняясь ближе, – или даже меньше, судя по его габаритам.
Женщина кивнула.
– Согласна.
Она поглядела вверх на Ма'алора.
– И поскольку вы мне не солгали в этом, я готова поверить и в остальное: вы не имеете отношения к надзирателям и не собираетесь вернуть нас назад для наказания.
Она оглядела лица других представителей расы клахкиммбрийцев.
– Но тогда – кто вы? Что вы здесь делаете?
Ма'алор покачал головой.
– Сначала я должен получить побольше информации о вас. Как вы сумели восстановить память, например... И что вас связывает с ним?
Он показал на воина.
Женщина без утайки рассказала все произошедшее с ней. Во время повествования Даннор стал совершенно по-новому воспринимать ошибку, которую он совершил в должности Содействующего Исполнению: из-за его просчета Пуляски и ее друзья по экипажу попали на Конфликты. Он понял, что женщина ему нравится. В ней присутствовали сила и решительность, присущие характеру его отца.
– Все это достойно внимания, – произнес Ма'алор, когда Пуляски выговорилась и умолкла. – Вы говорите, простая яркая вспышка способна вернуть память?
– Совершенно верно, – отозвалась женщина. – Теперь ваша очередь. Если вы не надзиратели, то что за дела привели вас сюда?
Ма'алор, конечно, не открыл ей всего, но рассказал достаточно. Даже больше, чем ожидал Даннор. Поведал также и об аресте Ралаккая, о нововведении, придуманном специально для него, – публичной казни с объяснением его попытки сбежать из района Конфликтов. И, конечно, об одновременных наказаниях тех, кто содействовал побегу. Из всего этого должен получиться прекрасный спектакль.
– Мы здесь, – объяснял Ма'алор, – чтобы сорвать это мерзкое шоу и доказать Совету и всем людям, мы не намерены больше терпеть угнетение и давление со стороны военных.
Пуляски улучила момент и задала вопрос.
– Значит, вы направляетесь к той крепости, где держат вашего друга?
Ма'алор кивнул.
– Да.
– Тогда я желаю вам успеха.
Ма'алор посмотрел на нее.
– Вы, кажется, не очень оптимистичны на наш счет.
– Извините, я не хотела... Просто думала, как вы можете помочь мне.
До сих пор я не имею представления... Вернее, не знаю способа выбраться отсюда.. Да и с кораблем необходимо связаться – ведь там наверняка эпидемия. – Пуляски помолчала. – Понимаю, я немного эгоистична, а у вас, видимо, свои проблемы, но у каждого свои задачи.
– Понятно, – произнес Ма'алор. – Но скажите, вас не заинтересовало бы предположение, что среди приговоренных находится ваш друг?
Брови женщины вопросительно приподнялись.
– Что вы имеете в виду?
Даннор решил высказаться после долгого молчания. Что-то не нравилось ему в том, как его соратник ведет беседу.
– У нас есть источники информации, – сказал он. – Они установили с максимальной точностью личности тех, кого казнят вместе с Ралаккаем. По крайней мере, один из них – с "Энтерпрайза". Вполне возможно, есть и другие...
Ма'алор поглядывал на Даннора, но не перебивал его. Возможно, позже он выскажет свои претензии; сейчас же товарищ произнес:
– Это – правда... И мы сами видели рядом с Ралаккаем представителя вашей расы. Я уверяю вас, что наша информация точна.
Доктор выглядела более чем заинтересованной. Ее взгляд сделался жестким тело напряглось, будто в предвкушении схватки с противником.
– Возьмите меня с собой, – попросила она, – и я помогу вам, чем только смогу.
Ма'алор обдумал ее предложение.
– Хорошо... Лишняя пара рук нам не помешает. Но вы не должны отставать, иначе мы оставим вас.
Женщина кивнула понимающе.
– Спасибо вам всем.
Ма'алор нахмурился.
– Очень хорошо... Мы договорились соблюдать принципы демократии. Я подчиняюсь большинству, но... не безоговорочно.
Он развязал свой рюкзак, вытащил веревку и бросил ее Даннору.
– Если мы собираемся взять его с собой, то он должен быть связан...
Иначе воин прикончит нас, придя в себя.
Даннор не стал спорить. Размотав веревку, он принялся опутывать ноги и руки клингона.
* * *
Они сидели в трех разных клетках; у окна находился Джорди, за ним Ралаккай, а затем – Пикар. Летающая телекамера явно предпочитала общество клахкиммбрийца остальным пленникам.
– Интересно, почему он, прилип именно к тебе? – спросил Джорди.
– Наверное, – предположил Пикар, – это как-то связано со сходством с надзирателями.
Ралаккай сделал движение, соответствующее земному пожатию плечами.
– Кто знает? Как и все кругом, это для меня – загадка.
Из плохо освещенного коридора раздался топот. Производивший его подошел вплотную к клеткам прежде, чем пленники поняли, что перед ними не их обычный тюремщик; вонючую кашу он тоже не принес.
Ага... Один из надзирателей... Выглядел он еще более зловеще по сравнению с тем, кто привел их сюда. Джорди показалось, что новый посетитель обладает большей властью, чем обычный Скачущий по небу. Как и "парящий глаз", пришедший остановился перед клеткой клахкиммбрийца; аппарат фактически завис у него над плечом. Но обратился надзиратель ко всем троим пленникам, его золотистые глаза постоянно перебегали с одного лица на другое.
– Что-то вы спокойны, – произнес он. "Странный способ начинать разговор", – подумал Джорди.
– Мы были бы более спокойны, – ответил Ралаккай, – если бы знали, зачем мы здесь.
Глаза надзирателя засветились предвкушением чего-то мерзкого, но приятного ему.
– Ага... Теперь я понимаю ваше состояние. Вам еще не сказали...
Джорди такой поворот разговора не понравился.
– И что же нам не сказали? – спросил он. Скачущий по облакам повернулся лицом к нему.
– Все очень просто... Перед заходом солнца к вам придут и сопроводят во двор. Затем, на закате, вас казнят – медленно и мучительно.
Прозвучавшие слова показались нереальными. Прошло несколько секунд, прежде чем Джорди смирился с ними.
– Казнят? – повторил он. – Но за что?
Лицо надзирателя стало серьезным.
– За попытку дезертирства... За попытку разрушить цели Конфликтов...
За преступления "вне" и недостойное поведение "внутри". – Неожиданно он улыбнулся. – Этого хватит? Или мне привести дополнительные обвинения?
– Ты – сумасшедший! – воскликнул Пикар. Джорди из своей клетки мог видеть только палец, направленный на посетителя. – Мы – не преступники, и вам это прекрасно известно. Недостойное поведение я видел только со стороны ваших счастливых обладателей бластеров. – Его голос набирал силу.
– Что касается прекращения ваших кровавых побоищ, то я об этом нисколько не жалею! Я бы проделал это еще раз с превеликим удовольствием.
– Хорошо сказано, – подбодрил Пикара Ралаккай.
Надзиратель кивнул, – Действительно, хорошо... Эмоционально.
– Подождите, подождите, – спохватился Джорди. – Все, что происходит сейчас, – часть представления, не так ли? Эта машина записывает предсмертную истерику?
– Конечно, – подхватил Ралаккай (до него тоже дошел замысел мучителей). – Наши слезные "прощайте" и мольбы о пощаде...
Пикар выругался.
– Можешь убираться со своей камерой прямо в ад, который, судя по всему, не очень далеко отсюда. – Он вызывающе рассмеялся. – Мы вам устроим развлечение!
– Правильно, – поддержал Ралаккай. – Можете убить нас, если хотите, но это не будет для вас спектаклем, которого вы с нетерпением ждете. Да, Джорди?
Чернокожий все еще не пришел в себя от перспективы быть казненным, особенно от рук этого осла. Тем не менее, он подыграл своим друзьям.
– Точно, – заговорил Джорди, заметив, что камера теперь повернулась к нему. С усилием, которое оказалось не столь трудным, он состроил гримасу.
– Смешнее будет казнить эту летающую дыню из болтов и гаек.
Надзиратель с изумлением уставился на них, – Возможно, – произнес он. – Ну, что ж, увидим...
Затем бросил взгляд в окно, как бы прикидывая, не потемнело ли на улице.
– Я страшно удивлюсь, если через пару часов вы будете говорить то же самое Произнеся это устрашающее замечание, повисшее в воздухе, он удалился.
"Парящий глаз" остался, пристально наблюдая за реакцией пленников.
– Ладно, – произнес Ралаккай, когда затихли звуки удаляющихся шагов, – надо быть честными до конца. – Он попытался ударить телекамеру, хотя не смог дотянуться до нее. – Мы умрем, но умрем достойно.
Джорди согласился, но не чувствовал себя таким же храбрым, как клахкиммбриец; он дрожал, колени подгибались. Пришлось присесть, чтобы не рухнуть на пол перед проклятым "парящим глазом".
"Боже мой! – подумал он. – Если я веду себя так сейчас, то что будет потом?!"
Глава 18
Ворф проявил признаки жизни не раньше, чем понял, что связан. Он попытался разорвать веревку, но не тут-то было.
"Где я? Что со мной случилось? Помнится, я гнался за женщиной, преследовавшей меня..." – вихрем пронеслось в голове.
Клингон бросил взгляд через плечо, изогнув при этом шею. Увиденное заставило его содрогнуться.
Надзиратели! Целых пять... И с ними – женщина... Та самая!
Наверное, она у них вроде приманки. Или чтобы отвлекать внимание во время их служебных действий... Ну уж – нет! В этом предположении отсутствует всякая логика. Надзирателям не нужны помощники. У них есть летающие кабины и бластеры.
Вероятнее всего, женщина просто увязалась за ним, а Скачущие по облакам обнаружили ее по следам, а за ней – и Ворфа, когда он вышел из укрытия.
Но почему тогда незнакомка идет впереди всех? Да и на дезертира она не похожа... Слишком уж дружески болтает с надзирателями. Если бы существовала возможность освободиться! Сейчас, пока они еще не поняли, что он пришел в себя... Черт! Слишком поздно...
– Похоже, ваш друг очнулся, – сказал один из надзирателей. Остальные повернулись к Ворфу, и у него возникло желание стереть этих самодовольных тупиц в порошок.
Женщина отделилась от группы и подошла к нему. Выражение ее лица было отнюдь не уверенное, а, скорее, испуганное.
– Ворф, – сказала она, – с чего же мне лучше начать?
"Откуда она знает мое имя?" клингону не понравилось такое начало разговора.
– Пожалуйста, – продолжила женщина, – не перебивай меня. Знаю, ты злишься и испуган, но очень важно, чтобы ты меня выслушал.
Что-то в ее голосе, в выборе слов и интонаций, вывело клингона из состояния недоверия. Он просто не знал, чего ему ждать.
– Зачем все это? – хрипло спросил воин.
– Потому что я знаю, кто ты... Кто ты на самом деле... Я знаю, откуда ты и зачем находишься здесь. А знаю потому, что сама пришла оттуда же, откуда и ты...
Ворф внимательно изучал ее лицо, отыскивая хоть капельку неискренности в ее глазах.
– Ты не похожа на меня, – резко бросил он.
– Верно, – призналась женщина, – не похожа. Но это ничего не меняет... Мы прилетели на одном корабле, на "Энтерпрайзе". Не помнишь?
Клингон попробовал, как звучит слово:
– "Эн-тер-прайз"...
Получилось легче, чем он предполагал, но не вызвало никаких ассоциаций.
– Правильно, "Энтерпрайз"... Нас транспортировали сюда против нашей воли... Меня, тебя и некоторых других. Нас разместили здесь, заставили сражаться, но предварительно стерли нашу память о прошлом.
Ворф отнесся к истории, услышанной им, скептически и наклонил голову в сторону ее спутников.
– Если бы ты была такой же, как я, то не стояла бы в одной компании с надзирателями.
Женщина, покачала головой.
– Они – не надзиратели. Приглядись к ним внимательно... Они принадлежат к той же расе, но борются с нашими тюремщиками.
"Интересно, насколько правдивы ее слова? Трудно поверить этой фантастике сразу".
– Какие у тебя есть доказательства? – требовательно спросил клингон.
– Зачем мне лгать? Ты не ошибаешься, мне действительно кое-что нужно от тебя... Нужна твоя помощь! Мы, конечно, можем обойтись и без нее... Мои друзья предпочли бы оставить тебя наедине с природой и самим собой... Но они тащили тебя полдня, а свой вес ты и сам знаешь...
Ворф снова взглянул на надзирателей, на их одежду, затем окинул взором местность. Действительно, его перетащили довольно далеко от склона, где он рухнул на землю, а у тюремщиков нет ни телеги, ни летающей кабины.
Если они разыгрывают его, то чересчур стараются. Но ведь женщина сказала, что нет смысла обманывать его. Можно просто убить, или пытать, или вернуть на поле боя...
– Как ты смогла вернуть себе память, а я – нет?
– Случайно. Помнишь, как я раскроила ту летающую штуковину? И как она взорвалась прямо перед моим лицом? Каким-то образом вспышка уничтожила блокировку, хотя поначалу я помнила меньше, чем на теперь. – Она помолчала. – Я бы проделала то же самое и с тобой, если бы у меня существовала возможность получить такую же вспышку... Правда, боюсь, твои глаза могут пострадать...
Клингон вспомнил крепость, и как молния свела с ума воинов...
Так вот что с ними случилось! Если бы их оставили жить, то к ним вернулась бы память. Но надзиратели убили их, не дали им возможности вспоминать: тот, кто имеет память, безусловно, поднимет восстание.
Возможно, женщина говорит не всю правду, но для наглой лжи слишком много совпадений.
– Какую помощь вы от меня ждете? – спросил клингон. – Что я могу сделать такое, чего не можете вы?
– Мы собираемся освободить наших друзей, – объяснила женщина. Некоторые из них тоже прилетели на "Энтерпрайзе"... Для этого нужно пробраться в крепость, нашпигованную надзирателями, и мы думаем, что твое воинское мастерство может в этом случае пригодиться.
Ворф нахмурился. Этот кусочек тоже стыкуется с общей мозаичной картиной. Не слишком ли все точно? Однако, терять нечего. Ситуация хуже не станет...
– Хорошо, – выдавил он.
Женщина вскинула брови и покачала головой.
– Нет! Ты все еще мне не веришь... – Она вздохнула. – Как мне доказать тебе истинность сказанного? Как убедить тебя?
Ее лицо озарилось.
– Знаю! – воскликнула она. – Когда ты был маленьким, то получил ранение, кажется, на охоте. А поскольку клингоны не терпят косметическую хирургию, шов остался до сего дня. Он находится ниже...
– Хватит! – властно перебил Ворф. – Я верю тебе. – Он понизил голос, чтобы его не услышали остальные. – Откуда тебе это известно?
Женщина пожала плечами.
– Я – врач, Ворф. И знаю о тебе все, что только можно, по крайней мере, с медицинской точки зрения.
Это не обрадовало клингона, и он не стал скрывать этого:
– Ты знаешь обо мне все, а я о тебе – ничего... Даже имени...
Она спохватилась.
– Пуляски. Кэт Пуляски.
И под бдительным надзором спутников принялась распутывать веревки.
– Пу-ляс-ки... – повторил Ворф. Много странных имен приходилось ему слышать среди воинов, но это – самое странное из всех услышанных.
* * *
Устроившись у командирского пульта, Вилл Райкер следил за компьютерным изображением А'Клах на экране монитора. Даже без терминала он понимал, что секунды уходят...
Персонал, обслуживающий корабль, находился на своих местах. Как и помощник капитана, каждый мучительно осознавал недостаток времени, хотя никто не показывал этого. В воздухе повисло напряжение; чувство ожидания стало почти осязаемым.
Из кабины лифта появилась Трои и заняла свое обычное место.
– Ты рано, – сказал Райкер.
– Знаю... Но экипаж "Менделя" в Данный момент в порядке... Они доверяют нам и понимают, что находятся в безопасности. Сейчас мне лучше быть здесь.
Старпом постучал пальцами по подлокотнику кресла.
– Честно говоря, Диана, я рад, что ты пришла. Мне так одиноко!
Прошло несколько секунд, в течение которых, он знал об этом, Трои изучала его эмоциональное состояние.
– Ты винишь себя? – спросила она.
– Нет... Вернее, не совсем... У нас – двадцать шесть больных на борту... Не так уж много, как предсказывал Буртин, но достаточно, чтобы испугать любого. – Он поерзал в кресле, которое вдруг показалось ему слишком маленьким. – Я не могу больше ждать... Как только свяжемся с Дэйтой, я переправлю его сюда со всеми, кого он сумел еще найти. И на этом все! Больше времени нет...
Трои не высказала своего мнения: это не входило в ее функции. Но она попыталась определить всю глубину чувств первого офицера.
– А ты сможешь жить спокойно, если оставишь остальных? Или, что еще хуже, если придется бросить Дэйту?
Райкер думал об этом много раз...
– Хороший вопрос. Как жаль, но у меня нет ответа на него.
* * *
Довреллир надзиратели не зря выбрали в качестве полевого штаба. Как крепость она оказалась непригодной из-за особенностей постройки. Тот, кто, возводил ее, не сумел поднять стены выше склонов горы, и к самым ее зубцам подходило несколько тропинок. Любой незваный гость мог свободно проникнуть на территорию крепости, оставаясь незамеченным, если бы приложил хоть капельку усилий. Но внутри его ожидал сюрприз: укрепленный полевой штаб охраняли многочисленные группы надзирателей, вооруженных бластерами.
Уверенность, что ни один идиот не станет атаковать Довреллир, нашпигованный охранниками, только облегчала подобное задание. Даннор благодарил богов за такие отличные условия, когда пробирался от укрытия к укрытию.
Конечно, в самой крепости будет все иначе... Никто так и смог узнать, сколько надзирателей находится и Довреллире. Сможет ли он с Ринноком и Ка'асотом долгое время отвлекать охрану, пока Ма'алор с другой группой будет выполнять истинную задачу повстанцев?
Наконец Даннор достиг точки в нескольких метрах от стены, остановился и стал изучать обстановку во дворе. В центре площади возвышалась виселица.
Кроме того, два "парящих глаза" передавали картину с двух различных углов.
Какое-то время Даннор смотрел на это с точки зрения военного, оценивая драму, которая, без всякого сомнения, будет держать людские зрительские массы в напряжении перед экранами. Но эта мысль быстро утонула в море более насущных проблем. Странно... Он всегда мечтал оказаться в зоне Конфликтов, быть в центре военных действий. И вот Тирдайния здесь, хотя и не совсем так, как планировал раньше...
Подполз Риннок, затем – Ка'асот. В отдалении, где стена вплотную сближалась со склоном и переходила в него, уже собрался отряд Ма'алора.
Все готово к началу операции.
Глубоко вздохнув, Даннор скатился с тропы, держа бластер в руках. К счастью, стены не охранялись. Типичный пример самоуверенности надзирателей. Единственная фигура, свесившаяся со стены, оказалась охранником, который с интересом наблюдал за процедурой во дворе.
Даннор не допустил промаха – надзиратель так и не узнал, кто убил его. Как он свалился, никто из Скачущих по облакам тоже не заметил.
Медленно, со всеми предосторожностями, Тирдайния пробрался вдоль зубцов стены, выбрал самую удаленную точку от горы и подождал там Риннока и Ка'асота. Убедившись, что его товарищи надежно укрылись, он открыл огонь, поражая фигуры, одетые в униформы, которые засуетились внизу, во дворе крепости.
Это послужило сигналом для начала действий отряда Ма'алора.
* * *
План сработал. Благодаря группе прикрытия, отвлекшей на себя внимание охраны, проскользнуть в Довреллир оказалось проще простого.
Ма'алор, правда, немного нервничал, когда вручал клингону бластер, несмотря на то, что пистолет отрегулировали только на оглушение.
Даже сейчас он с тревогой посматривал через плечо, чтобы убедиться в надежности Ворфа. Но клингон давно уже отбросил свои сомнения. Любому, кто боролся с надзирателями, стоило помочь – и он сейчас займется этим. А если Ворф участвует в освобождении того, с кем служил на одном корабле... Его помощь просто необходима!
Первый коридор в здании, в которое вошли они, оказался пуст. Второй тоже. Слепая удача? Или западня? Когда нападавшие завернули в третий...
Там тоже безлюдно! Теперь забеспокоился и Ма'алор.
– Что-то не так, – произнес он. – Где все?
Нурельлид покачал головой, пожав неопределенно плечами.
– Я тоже не знаю, – ответила Пуляски, – но давайте лучше продвигаться...
Доктор явно не выглядела спокойной. По ее предложению все пошли вперед. Четвертый коридор – и снова ни души. А затем, у самого поворота в очередной закоулок, повстанцы услышали голоса:
– ... не понимаю. Я думал, вас предупредили о моем задании.
– Меня никто не поставил в известность о вашем прибытии. А без официального документа Командующего Конфликтами я не разрешу увезти пленников.
Первый голос звучал холодно и бесстрастно; второй – с хорошо контролируемой, но скрытой настойчивостью.
– Похвально, очень похвально... Однако, у меня тоже приказ, который гласит: арестованные должны быть переведены в более надежное место.
– Что? Вы считаете, в Довреллире небезопасно?
– Не хочу относиться с пренебрежением к вашей крепости, но, тем не менее, существуют более защищенные от внезапного нападения места.
– Внезапное нападение? – голос повысился, утеряв контроль.
– Вас не предупредили о возможной попытке освободить пленников?
Кто-то очень халатно относится к своей работе. – Молчание. – После того, как арестованные будут перевезены, мне придется заняться расследованием этого дела...
Пуляски повернулась к Ворфу и прошептала всего два слова:
– Они знают.
Клингон кивнул. Похоже, их, действительно, ждали. И все же план до сих пор работал без сучка и задоринки... Повстанцы зашли уже слишком далеко – теперь отступать поздно.
Ма'алор, руководитель группы, посмотрел через плечо на остальных.
Решительность сияла в его глазах. Или все же промелькнуло сомнение? А может, у него появились новые мысли о способности его друзей завершить начатое дело?
"Неважно, – сказал себе Ворф. – Если остальные решат остаться, то пусть остаются..." Клингон на попятную не пойдет. Уже не пойдет! Сейчас есть шанс отомстить бесчестным надзирателям, стоит только завернуть за угол.
– Ворф, – прошептала Пуляски, широко открыв глаза от удивления, куда ты идешь?
Клингон отстранил женщину как можно мягче и направился к повороту.
Ма'алор развернулся, направив на него бластер. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга; Ма'алор отстаивал свое право на руководство, Ворф – оспаривал это право. А голоса надзирателей по-прежнему раздавались среди каменных стен здания.
Наконец руководитель группы опустил ствол пистолета. Протянув свободную руку, он хлопнул клингона по плечу. Жест уважения? Или признательности за напоминание об истинной цели их прихода сюда? Ворф не отреагировал. Он напоминал сейчас дикого зверя, подкрадывающегося к долгожданной добыче.
Крадучись, они подобрались к краю стены – все, кроме Пуляски. Клингон даже успел заметить, как напряглись мышцы на шее Ма'алора, когда тот приготовился прыгнуть вперед.
Затем – рывок, и они выскочили в коридор, заполненный надзирателями.
Бластеры запрыгали от выстрелов у них в руках. Раздались крики удивления и звуки падающих на пол тел.
Трудно уследить за невидимыми лучами бластеров, но их траекторию выдавал эффект вибрации. Однако рефлексы, приобретенные Ворфом в боях, хорошо служили ему. Клингон прыгал от стены к стене, словно мячик, укладывая надзирателей с непогрешимой точностью.
"Впечатляюще! – похвалил он себя. – Хотя раньше не приходилось и близко держать бластер в руках... По крайней мере, я этого не помню". Но стрельба из смертоносного оружия уже не удовлетворяла его. Это все слишком просто, слишком бесстрастно. Клингону же необходимо вцепиться кому-нибудь из этих самодовольных снобов в горло, сжать пальцы, услышать предсмертный хрип! За унижения, за страдания, которые они причинили, – за их злобный смех! За то, что их соплеменники сделали с воинами там, в крепости.
К сожалению, живых надзирателей оставалось всего несколько человек, и Ма'алор с Нурельлидом прикончили еще двоих.
Остался один... Очевидно, безоружный, он прятался за пленниками. Ворф тут же забыл о дюжине тел, валяющихся в коридорах. Он забыл и о тех, с кем пришел сюда. Даже пленники – один из них клахкиммбриец – куда-то исчезли из его сознания, клингон видел только одно лицо! Одно презренное лицо!
Где-то в глубине души Ворф удивился: почему надзиратель не убегает или не вытаскивает пистолет, чтобы отстреливатьcя. Странно, он даже не выкрикивает угроз...
Но клингон не стал размышлять над этим, чтобы не погасить огонь мщения, пылавший в крови. Не прекращая движения, он добрался до надзирателя и, схватив его за горло, приподнял клахкиммбрийца на вытянутой руке над полом. С большим удовольствием Ворф стал ждать, когда ненавистный надзиратель испустит дух.
Но что-то происходило явно не так. Плоть шеи противника не поддалась страшному усилию клингона. Захват не произвел на презренного мучителя никакого эффекта. Он даже улыбался и вдруг заговорил:
– Как я рад видеть тебя, Ворф! Я уже начал бояться, что не найду тебя до конца срока.
Клингон сжал пальцы еще сильнее – рука задрожала от усилия. Но и это ни к чему не привело. Надзиратель по-прежнему оставался жив.
