Упрямый ангел

– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.

Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.

– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.

Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.

– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.

Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.

Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.

Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта? Да, Уэйд не привык к тому, что в центре внимания оказывается женщина, а он сам – в тени. В мире мужчин Шианна получала все почести, потому что была с ними наравне, отчего страдала гордость Уэйда.

Он снова и снова задавал себе этот вопрос. У него хватало уверенности в себе, чтобы принять Шианну такой, какова она есть. Но не встанет ли его недюжинная гордость между ними непреодолимым препятствием? Уэйд углубился в размышления. Ему следовало решить, хватит ли ему сил, чтобы справиться с собственным тщеславием, когда он сталкивается с редкими способностями Шианны. Он должен был научиться спокойно воспринимать похвалы его находчивой жене из уст других мужчин. Ему следует учитывать ее чувства и идти на компромисс. Именно этого ему не хватало за прошедшие девять месяцев.

Когда около фургона появились Чад и Хуан, довольные, как лисы в курятнике, Уэйд сунул руку в карман и кинул брату золотую монетку.

– Полагаю, вы приехали за этим? – проворчал он. Чад утвердительно кивнул и убрал монету в карман.

– Шианна – само совершенство, – сказал Чад.

– Я завидую тебе, дружище, – решительно сказал Хуан. – Для мужчины нет большего сокровища, чем женщина, готовая рискнуть ради него жизнью. За один сегодняшний день она дважды была на грани гибели.

– Полагаю, нет большей глупости, чем отказываться от такой женщины, – сказал Уэйд больше себе, чем своим компаньонам.

– Да, это было бы верхом безрассудства, – согласился Хуан. – Но я всегда утверждал, что женщине, подобной этой сеньоре, требуется незаурядный мужчина. – В его пристальном взгляде, направленном наУэйда, читалось восхищение. – Полагаю, сеньора нашла себе достойного мужа.

Комплимент в адрес Уэйда сделал свое дело. Бердетт оглянулся вокруг, пытаясь найти палку, которая послужила бы ему тростью. Заметив прочную ветку, Уэйд захромал, чтобы поднять ее.

Хуан неодобрительно нахмурился.

– Сеньора будет недовольна, увидев, что вы пытаетесь ходить раньше времени.

Уэйд с кривой улыбкой уставился на мексиканца:

– Я поправлюсь намного быстрее, если Шианна окажет мне внимание. Скажи остальным мужчинам, чтобы не ходили сегодня на ручей.

Хотя оба согласно закивали, Чад не мог скрыть зависти.

– Ты и твоя леди не будете потревожены, – пообещал он.

– Я рассчитываю на это, – буркнул он.

Уэйд направился к дальнему ручью. На сей раз он следил за тем, чтобы не потревожить скунса, который может скрываться в подлеске. Когда-то зловредный зверек уже напакостил ему. На сей раз Уэйду не хотелось приближаться к Шианне с отвратительным запахом от этих маленьких пушистых зверьков с белыми полосами на спине.

Хеден Риме в это время с досадой размышлял над тем, почему его попытка избавиться от Уэйда закончилась поражением. Это Шианна виновата, она приехала прежде, чем Джекоб Сандерс сделал свое дело. Опасаясь, что его хитроумный план сорвется, Хеден прихватил с собой винтовку. Но ему удалось только ранить Уэйда. Этот хитрый ковбой сумел не только сбежать, но и одурачил взбунтовавшихся фермеров.

Насупившись, Хеден искал способ отомстить Бердеттам за все те неприятности, которые они навлекли на него. А Хуан… Хеден не удержался от проклятия, вспомнив, как этот наемник предал его. «Проклятие, я избавлюсь от всех них!» – поклялся Хеден. Риме не мог вернуться на свое ранчо, пока не был уверен, что хоть один свидетель его злодеяний останется в живых и сможет потом обвинить его.

Злая улыбочка на его лице означала лишь одно – у него появилась идея. Хеден решительно взялся за поводья – на сей раз он осуществит свой план и воспользуется одной из уловок самого Бердетта-старшего. Они попадут в свою собственную западню.

Глава 24

Шианна вздохнула и присела, чтобы отряхнуться и вытереть лицо. Посмотрев вокруг и убедившись, что у ручья нет ни одного мужчины, Шианна выскользнула из платья и зашла в воду. С тех пор как Уэйд начал вести себя подобно хлопотливой матери, она знала, что может не беспокоиться за свою честь.

Когда Шианна опустилась в воду, на нее нахлынули невеселые мысли. С одной стороны, она должна быть безумно счастлива. Ведь Уэйд любит ее. Но с другой стороны, Шианну не оставляло тяжелое чувство, что Уэйд не любит ее настолько, чтобы принять такой, как она есть. Возможно, истинная причина была в том, что на одной лишь любви женщина и мужчина сойтись не могут. Они только недавно объявили друг другу о своем взаимном чувстве и уже начали пожинать его горькие плоды. Что же нужно, чтобы мирно сосуществовать вместе? – задавалась вопросом Шианна.

Очевидно, что она, Шианна, просто не подходит ему. Она, хотя и была женщиной, стреляла из пистолета не хуже мужчины, а Маманти научил ее обращаться с ножом и скакать на лошади подобно непревзойденным индейским воинам. Она была вынуждена принять на себя все обязанности отца, поскольку другого выбора у нее не было. Когда другие отступали, отдавая инициативу в чужие руки, Шианна решительно брала ситуацию под контроль. Черт возьми, ведь Уэйд знал, какова она. Знал, как она реагирует на трудности. Не застывала в оцепенении, а начинала действовать. Почему же он не может принять ее вот такой, не пытаясь изменить ее? Так же близки они друг другу в повседневной жизни, как в минуты интимной близости?

Шианна пошевелила рукой, от чего по воде пошла рябь. Ее брови задумчиво сошлись на переносице. Неужели Уэйду было бы легче найти с ней общий язык, будь она беспомощной женщиной, ищущей в нем опору и защиту? Шианна искренне восхищалась Уэйдом, его решительностью и силой. Почему бы ему не отказаться от попыток переделать ее?

Шианна вдруг подумала, что Уэйд рано или поздно должен побороть в себе эгоистические взгляды на жизнь. Он хотел наслаждаться всеми удовольствиями брака, не испытывая при этом никаких неудобств. Он желал ее любви, хотел удовлетворять с ней свою страсть, но не особенно интересовался ее мнением и ни в чем не просил у нее помощи.

Шианна горько рассмеялась, поняв, что Уэйд все еще живет в давно устаревшей мечте о храбрых рыцарях и волшебных замках. Да, он не был Камелотом и жил в Канзасе. Чтобы выжить в этой непростой стране, где каждый новый рассвет приносит с собой беды и несчастья, они должны объединиться. Они не могут продолжать отходить друг от друга, надеясь при этом, что их брак сохранится.

Должен же быть компромисс, подумалось Шианне. Она могла бы попридержать свое желание верховодить во всем, но и Уэйд должен сделать что-нибудь для их сближения. Он не должен думать, что ее единственная цель в жизни потешить свои амбиции и уязвить его гордость. Черт возьми, ведь она делала лишь то, что должна была делать. Почему же этот болван ничего не видит? Наверное, у него мозги из сучковатой сосны, которая со временем окаменела, с горечью сама себе ответила Шианна.

Шорох в кустарнике отвлек Шианну от раздумий. Она глубже погрузилась в воду и, подняв голову, увидела, что к ней идет Уэйд, прихрамывая и опираясь на палку. Первым желанием Шианны было отругать его за то, что он встал на ноги, но она попридержала язычок, чтобы не выглядеть властной.

Уэйд принял воинственную позу и поднял палку, будто бы вынимая из ножен могучий меч.

– О, прекрасная дама, нет ли здесь драконов, которых я мог бы сразить ради вас? Или скажите, где находится злой правитель, которого я поставлю на колени. – Уэйд театрально склонился перед ней. – Миледи, благословите меня хотя бы на маленький крестовый поход. Я жажду доказать самому себе, что являюсь благородным рыцарем, достойным вашей королевской любви.

Все горькие мысли, которые тревожили Шианну, растворились без следа, когда Уэйд блеснул своей магической улыбкой. Она даже забыла, почему была так раздражена им. Шианна взорвалась веселым смехом, когда Уэйд начал палкой, словно мечом, рубить кустарник. Хромая он то приближался, то удалялся от воображаемого дракона, отражая невидимого противника.

Уэйд сделал пируэт на здоровой ноге и отвесил Шианне еще один шуточный поклон. Горделиво выпрямившись во весь рост, он приложил свой деревянный меч к груди и церемонно отдал салют обнаженной королеве, которая купалась в ручье.

– Дело сделано, миледи, – жестом показал Уэйд на воображаемую армию поверженных противников. Изогнутым кончиком своего меча он указал на убитого дракона и объявил: – Теперь в вашем королевстве нет злых драконов, которые могли бы повредить вам.

– Ты так глупо вел себя, – посмеиваясь, сказала Шианна.

Уэйд наклонился, опираясь на палку, и уже серьезно, с примирительной улыбкой сказал:

– Я знаю, что выгляжу смешным. – Его взгляд упирался в пучок травы рядом с ногой. – Шианна, я сожалею. Вместо того чтобы обижаться на твои действия, я должен был боготворить тебя… подобно другим мужчинам, которые аплодировали твоим смелым поступкам.

Его взгляд скользил по воде, пытаясь остановиться на завораживающем лице Шианны.

– Да, я всегда хотел покорить тебя, раз и навсегда. – Из груди Уэйда вырвался жесткий смешок. – Но это не легко, когда та, которую ты решил покорить, обладает всеми твоими качествами… вдвойне. Высокомерие и упрямство часто заставляют мужчину вести себя подобно идиоту. – В его глазах теперь светилась искренность, без тени фальши. – Только поэтому я и вел себя как дурак. Не надо тешить мою гордость, – порывисто проговорил Уэйд. – Шианна, я не хочу потерять тебя. Я знаю, что никакая другая женщина мне не нужна. Никто не может сравниться с тобой. Я знаю это точно. Несколько месяцев я пытался убедить себя в обратном, но не смог.

От его слов на глаза Шианны навернулись слезы. Чтобы сделать подобное признание, такому человеку, как Уэйд, требуется недюжинная смелость – он гордый мужчина, который не любит, когда что-то ограничивает его свободу. Уэйд не терпел над собой контроля, и сама мысль о том, чтобы на равных делить права с женщиной, была для него непривычной. И все же он сделал шаг навстречу Шианне, да и сама Шианна не собиралась терять человека, которого любила, из-за глупой борьбы за первенство.

– О, мой прекрасный принц, ваши отважные дела доказывают ваше рыцарское достоинство. Давайте не будем тратить время на пустые церемонии, – решительно проговорила Шианна.

Усмехнувшись, Уэйд шагнул в воду. Шианна приподнялась, взявшись за его палку-меч, и осторожно, чтобы не задеть рану, прижалась к его широким плечам.

– Я посвящаю вас в ранг любимого рыцаря. Ваши героические дела возвышают вас настолько, что дают вам все привилегии, и ваша принцесса готова удовлетворить любую вашу прихоть.

В хитром взгляде Шианны, скользнувшем по загорелому лицу Уэйда, уже горела страсть. Он пожирал взглядом роскошество плоти, заботливо подставляемой его жадному взгляду. Уэйд положил руку на талию Шианны и властно прижал ее к себе.

– Довольно прелюдий, принцесса. Давайте перейдем к главному.

– К главному? – Шианна подняла изящную бровь. Очевидно, она еще витала в прошлом. Пока она грезила о мире благородных рыцарей и прекрасных дам, Уэйд был уже здесь, в Канзасе.

– К главному, – повторил Уэйд. Его голос был хриплым от подавляемого желания. – Я равнодушен к почестям и наградам и готов даже продать их за дюжину поцелуев, таких как этот…

Когда Уэйд с самым серьезным видом начал демонстрировать, что его устроило бы больше всего, Шианна просто таяла под его поцелуями. Ее губы раскрылись, принимая настойчивый язык Уэйда. Вся она наполнялась радостным чувством прикосновения к его мускулистому телу. Ласки Уэйда постепенно спускались к бедрам Шианны, и она уже начинала сожалеть, что он все еще в одежде.

– О, Уэйд, я и не думала, что настолько оскорбила тебя сегодня днем. Я только хотела помочь тебе, хотела дать тебе время, чтобы все исправить, – сказала Шианна, затаив дыхание.

– Я обижался и тогда, когда не было и намека на обиду, – торопливо проговорил Уэйд. – Хватит разговоров. Где начнем?..

– Здесь… – отозвалась Шианна, повернув его голову к себе.

Ее руки скользнули под рубашку Уэйда, а голова наклонилась, предоставляя ему возможность покрывать поцелуями изящный изгиб ее шеи… и все ее тело дюйм за дюймом.

Уэйд почувствовал дрожь нетерпения. Страстными поцелуями он прошелся по пульсирующему горлу Шианны и занялся ее плечиком. Руки Уэйда ласкали нежные упругие холмики. Каждое прикосновение его пальцев к атласной коже возбуждало Шианну все больше.

– Я люблю тебя, Шианна, – выдохнул Уэйд прямо в губы Шианне. – Прошу тебя, не прекращай любить меня, даже когда я во власти упрямой мужской гордости.

Шианна отклонилась назад, пристально глядя в озерки зеленых глаз, в которых, казалось, светилась золотая искорка. Она не спеша провела пальчиком по морщинке на переносице Уэйда.

– Ты же выше того, чтобы чувствовать угрозу со стороны женщины, – мягко напомнила она ему. – Если это не так, то вряд ли мне удастся произвести на тебя впечатление. Я хотела быть твоими глазами, когда ты спишь. Хотела быть твоими руками, когда тебе трудно. Я хочу, чтобы моя любовь давала тебе силы, а не отбирала их.

Уэйд с удивлением смотрел на молодую красавицу, которая казалась мудрой не по годам. Оказавшись в окружении мужчин, она научилась понимать их. Эта удивительная женщина рассуждала совсем не по-женски.

Шианна открывала ему такие вещи, которых он не хотел замечать… по крайней мере до сих пор. Ему трудно было признать, что он был бабником и плутом. Уэйд никогда не баловал своих женщин вниманием. В его жизни они были лишь для того, чтобы приносить ему временное удовлетворение. Так было со всеми, но только не с этой темноглазой волшебницей. Она всегда требовала больше, чем просто очаровательную улыбку и пару часов, проведенных вместе. Шианна стала неотъемлемой частью его существа. Заботясь о ней, Уэйд познал ее чувства и потребности.

Поцеловав Шианну, Уэйд прижался лбом к ее лбу.

– Пора собираться, принцесса. Полагаю, вы достаточно долго пробыли в воде. У меня есть кое-что для вас.

Интригующий тон Уэйда заставил Шианну удивленно поднять бровь.

– Даже интересно, что раненый мужчина может предложить любимой женщине, кроме своего выздоровления, – с очаровательной скромностью произнесла она.

Распутная усмешка растянула уголки рта Уэйда.

– Не играйте со мной в невинность. Может быть, мои рука и нога ранены, но все другое у меня работает.

Когда они достигли берега ручья, Уэйд не стал тратить время на то, чтобы снять влажную одежду. Его мысли и чувства были заняты одним – с появлением в его жизни Шианны безмятежное существование закончилось. Их отношения не грозили стать любезно-скучными. Шианна была пылкой женщиной и открывала Уэйду всю себя без остатка. Уэйд наконец понял, что Шианна, как, впрочем, и он сам, никогда ничего не делала вполсилы. Они оба просто не могли иначе.

Спустя мгновение она летела в его объятия, покрывая его лицо горячими поцелуями и заставляя забыть все. Это было настолько прекрасно – чувствовать, что тело Шианны принадлежит ему и только ему. Уэйду хотелось доставить ей любое удовольствие, какое только она захочет.

Когда ее руки начали творить свое волшебное дело, Уэйд застонал в сладком мучении. Шианна проводила пальцами по его темным волосам, затем по выпуклым сухожилиям на шее. В ее взгляде невольно зажигалось восхищение, когда ее руки, скатившись с плеч, начинали блуждать по его широкой груди. Она обожала прикасаться к нему. Он казался ей живым воплощением силы, мощным, почти сказочным существом – и человек, и кентавр.

Для нее была странной сама мысль о том, что она могла сравниться с ним. Он напоминал ей гибкого непобедимого льва, который, нападая на свою жертву, неизменно сокрушал ее. Сама его манера двигаться была полна дикой и величавой силы. В ней проглядывала его сущность. Даже раны могли лишь несколько замедлить его, но ни в коем случае не отвлечь от цели. Уэйд походил на неутомимого богатыря, которым двигала невероятная внутренняя сила.

Нет, этому незаурядному человеку нечего опасаться ее, размышляла Шианна, пока ее рука пробиралась по волосам на его груди. Она не могла сравниться с ним. Да, она спасла его от расправы, но совершенно растерялась, увидев неуправляемое стадо впереди и разъяренную толпу позади себя. А Уэйд, даже раненный, спас их всех от неминуемой гибели. Его неистребимая сила восхищала ее ничуть не меньше, чем его великолепное тело и волшебная способность в любой ситуации растопить ее сердце. Он во всем был мужчиной, каждым мускулом, каждым дюймом своего тела. Шианна любила его. Да, просто любила.

Когда ее руки совершили еще несколько восхитительных дразнящих виражей по его телу, Уэйд с трудом дышал, охваченный темным облаком страсти. Последние остатки упрямой гордости растаяли, и Уэйд сдался. Его охватил экстаз.

Он любил. Все препятствия, которые когда-либо встречались на его пути, казались ему несущественными перед лицом этого неземного чувства, которое он узнал как любовь. Пристально глядя в темные озера глаз Шианны, он видел ворота в мир чувств, ощущений и эмоций, который они только начали познавать.

Взявшись за руки, они улетели за горизонт действительности. Они парили как птицы, выписывающие в бескрайнем небе огромные круги, то поднимаясь высоко вверх, то опускаясь, чтобы почти у самой земли на несколько секунд замереть в полете. Их подхватывал и помогал двигаться мощный поток – любовь в самой чистой, самой восхитительной форме.

Рядом с Шианной Уэйд каждой своей клеточкой чувствовал себя мужчиной, после того как она отдала ему свое сердце и душу. В следующий раз, когда другой мужчина начнет восхвалять редкие таланты Шианны, Уэйд будет спокойно улыбаться и одобрительно кивать. Ведь только он знает, насколько замечательная она на самом деле, вот что самое главное.

Последующие десять дней были самыми легкими за три месяца перегона скота от Сан-Антонио до Абилина. Техасцы не встречали больше рассерженных фермеров. Единственной помехой был грозовой проливной дождь, который вылил на путников огромное количество воды и заставил стадо брести по грязи. Оставив скот на выпасах в прериях к западу от города, Уэйд, Шианна и Чад поехали в Абилин, чтобы подготовить все для продажи.

Шианна с любопытством взирала на городишко на восточной стороне Глинистого ручья, который являлся местным центром торговли скотом, – дюжина бревенчатых хибар с темными крышами и несколько деловых построек. Гостиница, которая могла похвастаться лишь несколькими комнатами, находилась рядом с конюшней и кузницей. Неподалеку приютилось питейное заведение, принадлежащее Джози Джонсону. А за ним располагался магазинчик, в котором можно было приобрести бакалейные и галантерейные товары. В нем же располагалась и почта.

Недоверчивый взгляд Шианны задержался на лачуге Тима Херси и на двухэтажном здании станции. К северо-востоку от них имелись специальные загоны, построенные для пригнанного из Техаса скота. Конечно, город на железной дороге представлялся Шианне несколько иным, но после столь длительного и изнурительного путешествия она сочла, что даже в Абилине вполне можно утолить муки голода и выспаться на настоящей кровати.

Уэйд указал на вторую от вокзала гостиницу.

– Я думаю, Дроверс-Коттедж понравится вам гораздо больше, мадам, – с энтузиазмом сказал он. – Мы вложили в строительство этой гостиницы пятнадцать тысяч долларов. Ваш отец провел здесь несколько месяцев, наблюдая за ходом работ.

Шианна оценивающе оглядела внушительное строение и благодарно вздохнула.

– Дроверс-Коттедж действительно выглядел намного лучше, чем первая гостиница, – согласилась она. – Надеюсь, у меня будет возможность до встречи с отцом принять ванну и переодеться в более приличную одежду.

Чад окинул критическим взглядом смелое платье Шианны. Оно выглядело немного потрепанным, но в целом достаточно хорошо.

– Вы думаете, ваш отец не узнает свою единственную дочь? – посмеялся он. – Поверьте мне, прекрасная леди, не видя вас даже десять лет, я без труда бы вспомнил ваше лицо и тело, в какой бы упаковке оно ни было.

Шианна покраснела от смелого замечания Чада, а затем с опаской взглянула на Уэйда. Увидев, что он не сердится, она успокоилась. Он по-прежнему улыбался, как делал это уже больше недели.

Какими великолепными были эти десять дней, подумала Шианна. Уэйд снова обрел спокойствие и уравновешенность, тем самым лишь усиливая ее любовь. Он больше не чувствовал угрозы своему мужскому достоинству и был настолько игрив и внимателен, что она иногда даже задавалась вопросом, к чему бы это.

– Э… Шианна… есть… э… – невнятно забормотал Уэйд, вспомнив, что забыл поговорить с Шианной об отце. Он все откладывал разговор до последнего момента, а теперь отступать уже было некуда.

Тут появился Джозеф Маккой. Он поспешил приветствовать Бердеттов, и последние слова Уэйда были тут же забыты.

– Мы с тревогой и нетерпением ждали вас, – бурно начал Джозеф, обмениваясь крепким рукопожатием с Уэйдом. – Сколько голов вы пригнали?

– Четыре тысячи, – ответил Уэйд.

После нескольких приветственных фраз Джозеф по достоинству оценил красивую девушку, сидевшую на угольно-черном жеребце. Он был удивлен, узнав, что это дочь Блейка, которая совершила столь трудный переезд. Очень немногие женщины были способны на такое, а те, кто все-таки проделывал этот путь, по прибытии выглядели куда хуже, чем эта привлекательная красотка.

– Вас ждет комната в гостинице, – сказал Джозеф Шианне, снова обратив свое внимание на Чада и Уэйда. – Пока леди освежится после трудной дороги, мы с вами можем подготовить необходимые бумаги.

Когда энергичный покупатель рогатого скота уводил их за собой, Уэйд все пытался поймать взгляд Шианны. Он уже был готов рассказать ей о ее новой матери, но появление Джозефа помешало ему. Оставалось только надеяться, что он сумеет добраться до комнаты Шианны, прежде чем она встретится с отцом. А если у него не получится, тогда Блейк сообщит ей новости сам, решил Уэйд. В конце концов, он и так уже подготовил почву и объяснил обстоятельства, что, конечно же, поможет Блейку.

Привязав Дельгадо, Шианна направилась к трехэтажной гостинице. На другой стороне улицы находилась большая конюшня, но Шианна решила сначала привести в порядок себя, а уж потом искать стойло для своего коня.

Легким шагом пройдя внутрь, она оглядела бильярдную комнату, бар и ресторан. Увидев портье, Шианна заказала комнату и ванну. Подняв на плечи свой седельный вьюк, она направилась к лестнице и вдруг увидела своего отца, спускающегося по ступенькам.

– Папа?! – Лицо Шианны засияла. Она надеялась принять ванну и привести себя в порядок перед встречей с отцом, но теперь, столкнувшись с ним лицом к лицу, не думала о своем внешнем виде. Она так давно не видела его, живого, что теперь просто не могла отвести глаз.

Оставив сопровождавшую его женщину в стороне, Блейк порывисто бросился к Шианне.

– О Боже! Моя девочка, что ты делаешь здесь? Дай на тебя посмотреть. Как же ты выросла и изменилась!

– Время умеет проделывать с людьми такие штуки, – смеялась Шианна, тая от удовольствия в таких долгожданных и крепких объятиях отца.

– Судя по приветствию, можно предположить, что я прощен, – полной грудью выдохнул Блейк. – Все эти ужасные годы я жил с чувством вины за то, что не вернулся к тебе. – Он указал Шианне на женщину, которая терпеливо ждала в стороне. – Но теперь, когда мы вместе, я хочу познакомить тебя с моей женой. Разве она не прекрасна, Шианна? Она заполнила пустоту в моем сердце.

Если бы Блейк не держал ее, Шианна просто упала бы. Эта новость огорошила ее, как хорошая пощечина. Все то возмущение и обида, которые она пыталась подавить в себе, когда ничего не знала об отце, снова всплыли, как сливки на свежем молоке. Представление о святости любви между отцом и матерью разбилось вдребезги, раня сердце острыми осколками обиды от предательства.

Шианна отпрянула от отца и буквально впилась взглядом в миниатюрную женщину, которая улыбалась ей. За одну секунду в голове Шианны пронесся вихрь мыслей. Кто эта женщина? Как она сумела заарканить Блейка, мужчину, который жил лишь драгоценными воспоминаниями? Эта стареющая шлюха, конечно, плела интриги, чтобы поймать Блейка, играя на его одиночестве и тяготах войны?

Да, да! – кричало сознание Шианны. Она околдовала Блейка, позарилась на его богатство, намереваясь навечно разлучить его с единственной дочерью. Если бы Шианна не совершила этого переезда, она, вероятно, никогда бы не увидела своего отца вновь. Его коварная жена позаботилась бы об этом.

Если Блейк и его безукоризненно одетая жена думали, что смогут растопить ее объятиями и добрыми улыбками, они ошибались! Шианна пестовала свое негодование. Никогда – после всего того, что она вынесла за эти годы, после того ада, через который прошла. И все только потому, что эта хитрюга украла отца у дочери, которая так отчаянно нуждалась в нем.

Шианна смотрела прямо в миловидное лицо Микары, обрамленное золотисто-каштановыми волосами. Хотя женщина была достаточно привлекательна, Шианне она казалась ведьмой.

– Это вы не позволили ему вернуться домой? – прошипела Шианна. – Что вы намерены были делать? Держать его здесь, в Абилине, до конца дней, не давая возможности вернуться к собственному ребенку, который нуждался в нем гораздо больше, чем вы? – Ее взгляд буквально испепелял Микару, чье лицо сразу побелело, когда Шианна заговорила. – Конечно, вы смогли прибрать к своим рукам янки, которому были по карману ваши дорогие прихоти, вместо того…

– Шианна! – Блейк был ошарашен столь стремительным нападением. – Что за черт вселился в тебя? Нельзя так разговаривать с…

– Да! – усмехнулась Шианна, обрывая отца на полуслове. – И как же следует разговаривать с этой авантюристкой, которая намеревалась вытянуть у тебя все твои деньги? Сколько унций уважения я должна выказать твоей коварной супруге?

Тут Блейк не выдержал и дал Шианне пощечину. Он никогда не делал этого – за всю свою жизнь. Дочь недоверчиво уставилась на отца, уверенная, что эта хитрая женщина настроила его против нее. К глазам Шианны подступили слезы, и она со всех ног побежала искать свою комнату.

– Шианна, вернись! – взревел Блейк. Он беспомощно смотрел на Микару, которая уцепилась за перила, чтобы не упасть. – Не расстраивайся! Все это только слова. На самом деле Шианна так не думает.

Микара затряслась в рыданиях.

– Полагаю, она вполне может думать именно так, – отрывисто бормотала она. – И имеет право так говорить. Ее туманный взгляд упал на Блейка. – Я держала тебя вдали от собственной дочери. Ты был нужен ей, а я эгоистично цеплялась за тебя, когда мир вокруг меня рушился.

Блейк стоял в нерешительности, хмуря брови. Он не знал, что ему делать. То ли выбить дверь в комнату Шианны и устроить ей взбучку за эту дерзкую вспышку, то ли обнять Микару и успокоить ее. Он боялся: повернись он к одной женщине, оттолкнет другую. И продолжал стоять в полной растерянности, пытаясь понять, что произошло. Ясно, Шианна была шокирована его женитьбой. Только это!