Отважная провинциалка

– Улыбнитесь-ка пошире, Джилли! Они не кусаются.

– Да? А что они делают?

– Сфотографируют вас и сделают знаменитой. – Он приподнял брови. – Представляете, как рассердится Петра?

Он подсмеивался над ней! Улыбка у Джилли получилась вполне естественной:

– Она умрет от злости.

Они уже прошли полпути до входа в клуб, когда один из фотографов узнал Макса.

– Мистер Флеминг?

Джилли ответила ему неуверенным взглядом, но рука Макса на ее плече легко подтолкнула ее вперед, и они двинулись дальше не останавливаясь.

– Мистер Флеминг! – снова воскликнул репортер.

Они были уже у самого входа, и здесь Макс остановился, разворачиваясь к ним лицом и демонстрируя Джилли в самом выгодном освещении.

– Вас давно не было видно, – продолжал фотограф.

– Много дел. А что привело вас сюда? – спросил Макс, словно сам не знал этого.

– А кто эта молодая леди? – (Макс не отвечал, но, повернувшись, посмотрел на Джилли.) – Это актриса, сэр? Или модель? Вы нам не расскажете?

– Рассказывать нечего. Мы просто друзья, решившие вместе провести тихий вечерок.

– И давно вы дружите, мистер Флеминг? Макс не ответил и ввел Джилли вовнутрь. Он не был в клубе уже года два, но его встречали как старого друга.

– Моя фотография появится в газетах? – спросила Джилли, отдавая свое пальто в гардероб.

– Вполне возможно, если сегодня вечером не случится чего-нибудь более интересного, – ответил Макс, пока они спускались вниз по лестнице, в полуподвальное помещение.

Взгляд Макса остановился на шоумене, который размахивал бутылкой шампанского, едва не задевая ею соседей по столу. Когда он открыл ее и вино залило весь стол под вопли всей компании, метрдотель сказал Максу:

– Это мистер Блейк. Он и его друзья празднуют успех новой передачи.

– Нам не хотелось бы мешать их веселью, – заметил Макс. – Пожалуйста, Марко, столик подальше от этой компании.

– Разумеется, мистер Флеминг. Я оставил для вас столик возле подиума для танцев.

Взгляд Джилли все еще был прикован к Ричи Блейку, и Макс дотронулся до ее руки:

– Да не смотрите вы так! Он все равно скоро вас заметит.

И что потом? Отдать ее Ричи Блейку и уйти? Разумный человек посоветовал бы Джилли Прескотт собрать вещи и поскорее уехать домой, а мудрый вообще не стал бы во все это ввязываться.

– Вас устраивает, мистер Флеминг?

– Да, вполне, Марко. Пришлите нам бутылку «Болинже». – Он обратился к Джилли:

– Вы голодны?

Она отрицательно покачала головой, и Макс добавил:

– Тогда это все, спасибо.

Марко поклонился и отошел. Несколько мгновений они сидели в неловком молчании, и Джилли не отводила глаз от шумной компании Ричи. Затем она пробормотала:

– Не надо мне было приезжать сюда. Я чувствую себя такой… Будто это не я…

– Не зря говорят – будь осторожней в своих желаниях, вдруг они осуществятся. Она пристально посмотрела ему в глаза:

– Что-то не припомню, чтобы я хотела ехать сюда.

– Ну, вы не говорили об этом вслух, но…

– А вы умеете читать мысли? Тогда вы знаете, о чем я сейчас думаю.

– Вы не хотите присоединиться к вечеринке? В конце концов, вы со всеми знакомы и вас на нее приглашали.

– Как вы думаете, он уже заметил меня?

– Боюсь, он очень занят.

– Да…

– Выпейте бокал шампанского, – посоветовал Макс, когда официант принес заказанную бутылку.

– Зачем?

– После шампанского все выглядит веселее. – Он вложил ей в руку бокал.

– Зачем только я согласилась!

– Фортуна любит храбрых, Джилли, – ответил он, дотрагиваясь своим бокалом до ее. – Насколько храброй вы себя чувствуете?

Глава 6

Джилли решительно опустошила бокал.

– Думаете, я сумасшедшая?

Он снова налил ей шампанского:

– Конечно, сумасшедшая. Любовь – вообще одно сплошное безумие, поверьте мне, я знаю.

Она подняла на него глаза. Любовь? Кто говорит о любви?

– Наверное, вы очень любили свою жену.

– Если честно, я никогда не мог решить, люблю я ее слишком сильно или же, напротив, недостаточно.

Макс осушил свой бокал и поднялся из-за стола немного быстрее, чем следовало. Резкая боль тотчас же напомнила ему о больном колене.

– Пойдемте танцевать, Джилли, хватит говорить о всякой ерунде.

Джилли не сводила с него внимательного взгляда. На лбу у Макса выступили мелкие капельки пота, губы немного побелели.

– Вы не должны…

– Я не собираюсь танцевать танго, для этого мало места.

– Извините, Макс, – она изобразила улыбку.

Эта вымученная улыбка поразила его. Она явно жалела, что дала ему привезти себя сюда.

– Я не говорил, что это будет легко, Джилли. Но если ты чего-то хочешь, хочешь достаточно сильно, надо бороться за это. Только так можно сохранить уважение к себе и быть уверенным, что неприятность, случившаяся однажды, не случится с тобой снова.

Джилли неловко поднялась из-за стола и посмотрела вниз, на свое платье.

– Я чувствую себя чересчур разодетой для человека, которому только и нужно, что обрести самоуважение, – сказала она.

– Вы выглядите прекрасно. Вы очень красивы, Джилли.

На мгновение Джилли поверила ему, но потом покачала головой:

– Идиотство!

Макс расслышал ее тихое восклицание и, полагая, что оно относится к нему, кивнул:

– Именно так, согласен.

Взяв ее под руку, он повлек ее к танцплощадке, больше не слушая ее возражений. Там было душно, мало места, толпилось множество людей, поэтому Макс был просто вынужден теснее прижать Джилли к себе. Она не противилась и вскоре поняла, что действительно привлекает к себе многочисленные восхищенные и любопытные взгляды. Если бы они только знали!

Вначале она двигалась скованно, чувствуя руку Макса на своей спине.

– Вы были правы.

– Насчет чего?

– Здесь нет места для танго.

– И слава Богу, я выглядел бы глупо с розой в зубах.

Джилли рассмеялась и наконец немного расслабилась. Макс еще теснее прижал ее к себе, думая о том, что между его рукой и ее нежной кожей нет ничего, кроме тонкого слоя легкого персикового шелка. Эта мысль вползла в его мозг и, как вирус, целиком захватила все его существо.

Он не мог избавиться от ощущения, что кожа Джилли такая же мягкая и гладкая, теплая на ощупь, как этот шелк. Его рука скользнула ниже, на ее талию, и кончики его пальцев ощущали токи чувственного наслаждения. Его объятие стало еще более крепким, и наконец он пробормотал:

– Обнимите меня за шею, Джилли. Она удивленно посмотрела на него, и он добавил:

– Я думал, вы хотите, чтобы Блейк приревновал вас.

Ричи? Как можно думать о Ричи в такой момент? Джилли попыталась взять себя в руки:

– Ричи не заметит.

– Заметит! Он уже это сделал.

Макс был на голову выше Джилли и видел, что Блейк, танцевавший с одной из девушек своей компании, все время смотрит в их сторону.

Джилли думала о том, что танцует с мужчиной, о котором любая девушка могла только мечтать. Ричи, конечно, был знаменитостью, но он был обычным парнем, которого она к тому же знала всю жизнь. Макс – другое дело. В нем чувствовалась небрежная сила, выпестованная столетиями особого воспитания и сознанием своей неординарности.

Она обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Он обхватил ее обеими руками за талию и еще теснее прижал к себе, так тесно, что она слышала биение его сердца.

Руки Макса опустились немного ниже и легли на бедра Джилли. Это был рай и ад одновременно. Такая же боль, какую чувствуешь, когда твои замерзшие пальцы начинают немного оттаивать. У него слегка закружилась голова.

Этот мучительный аромат, который исходил от нее, аромат, который прежде принадлежал только Шарлотте, теперь наполнял его новыми, странными ощущениями. Запах был знакомый, но на коже Джилли он был иным…

Зазвучала быстрая музыка, и Джилли выскользнула из его объятий, чтобы танцевать свободно. Ее тело легко заскользило по подиуму, темные волосы развевались за плечами и блестели в свете ламп.

Вначале он просто стоял и смотрел, наблюдая за изящными движениями, но потом понял, что хочет ее. Хочет владеть ею, хочет, чтобы она принадлежала ему одному.

Однако она уже привлекла к себе внимание. Ричи стоял нахмурившись, очевидно стараясь понять, не обманывает ли его зрение. Еще минута, и он окончательно придет в себя и сообразит, кого именно видит перед собой.

Негодование сжало горло Максу – Ричи никогда не сможет по достоинству оценить женщину, которая так просто позволяет приблизиться к себе, ведет себя так естественно и открыто. Нет, его нельзя подпускать к Джилли. Во всяком случае, не сегодня. Завтра он увидит ее фотографию в газетах, поймет, что это в самом деле была она, и сам начнет искать с ней встречи. Однако он ее не получит.

– Джилли!

Она открыла глаза, огромные и темные в полумраке зала, мягкие губы слегка приоткрылись, а взгляд остановился на его лице. Он протянул руку, и Джилли непринужденно двинулась ему навстречу, естественным движением кладя руку ему на плечо, но вдруг обеспокоенно спросила:

– Макс, с вами все в порядке? Нет, не в порядке, отнюдь. Чувствуя, как в голове пульсирует страшная боль, он склонился и прошептал:

– Давайте уйдем отсюда, Джилли.

– Уйдем?

Макс смотрел на нежные персиковые губы, такие нежные, зовущие, и ощущал все растущее желание прижаться к ним, ощутить их вкус и сочную свежесть.

– Да, сейчас же, – быстро сказал он, взяв себя в руки. – Доверьтесь мне, Джилли. Не забывайте, я ваш добрый волшебник.

Он сильнее сжал ей пальцы и запрокинул голову:

– Просто представьте, что часы пробили двенадцать и наша машина может превратиться в тыкву.

– Но Ричи…

– Он подождет, – резко прервал ее Макс.

– Но я оставила свою сумочку на столе.

– Бог с ней, вы потеряете ее вместо хрустального башмачка.

– Нет, так нельзя.

– В ней нет ничего ценного.

– Но сама сумочка… Она принадлежала вашей жене… – Его взгляд заставил ее на мгновение замолкнуть, потом она продолжила:

– И потом, там лежат двадцать фунтов, которые вы мне дали!

Она решительно повернулась и направилась к их столику. Максу пришлось последовать за ней.

Наверное, он заслужил это. Легко подталкивая ее к выходу, он сказал:

– Возьмите в гардеробе ваше пальто, я иду за вами.

С гримасой боли на лице Макс начал медленно подниматься, но на середине пути, когда он наступил на больную ногу, резкая боль пронзила колено. Он едва не упал и, потеряв равновесие, схватился рукой за перила.

– Черт! – вырвалось у него. Потом, видя, что она остановилась и оглянулась, добавил:

– Все в порядке. Идите, я догоню.

Однако нога отказывалась слушаться, и ему пришлось опуститься на ступеньку.

– Ото, кое-кто хорошо повеселился! – хихикнула какая-то девица, пробегая вниз мимо них, а ее спутник рассмеялся.

Возмущенная, Джилли бросила мрачный взгляд им вслед и, подойдя к Максу, села на ступеньку рядом с ним. Она взяла его руку в свою, встревоженная тем, как побелели его губы. Ему было больно, но он не собирался признаваться в этом.

– Идиотство, – прошептала она, кладя голову ему на плечо.

Теперь они выглядели вполне естественно, как будто бы сидели на лестнице просто потому, что им этого захотелось.

– Я вас уволю, – пробормотал Макс.

– Вы меня не так поняли. Я имела в виду тех двоих.

– Ладно, ладно, – он попытался улыбнуться.

– Договорились. А теперь обопритесь на меня, Макс.

– Да. – Он повернулся и некоторое время пристально смотрел ей в лицо. Оно было сейчас так близко – встревоженные глаза, слегка полуоткрытые мягкие губы…

– О чем вы думаете? – спросила она вдруг.

Ее губы манили его все настойчивее.

– Я думаю, что мы могли бы выглядеть более убедительно.

– Как это? – спросила Джилли, чувствуя, что в горле пересохло.

– Вот так! – ответил он и, наклонившись, поцеловал ее.

Губы оказались теплыми и сладкими. Он словно глотнул волшебный бальзам, сразу же его согревший. Но самым поразительным было то, с какой готовностью она ответила на его поцелуй, точно дожидалась его всю свою жизнь.

– Джилли!

Как Макс и ожидал, Ричи Блейк был настолько же рассержен, сколь и глуп, но при звуке его голоса Джилли одеревенела у него в объятиях. Момент был упущен, и Макс позволил ей высвободиться, оборачиваясь к Блейку. Тот стоял на несколько ступеней ниже, глядя на них.

– Так это и впрямь ты! Петра сказала, не может быть, но я был уверен… – Он бросил мрачный взгляд на Макса и снова обратился к Джилли:

– Ты не говорила, что приедешь сюда.

– Она и сама не знала, – вмешался Макс, заставляя Блейка посмотреть на него, чтобы дать Джилли время прийти в себя. – Это был сюрприз для нее.

Блейк засмеялся:

– Сюрприз скорее для меня, скажу вам! Вот не думал, что тебя можно будет встретить среди посетителей ночного клуба!

Ричи более пристально взглянул на Джилли, потом перевел взгляд на Макса, и девушка поспешно сказала:

– Ой, извини, Ричи. Макс, это Ричи Блейк. Ты, должно быть, слышал о нем.

Она бросила заговорщический взгляд Максу, словно прося извинения за некоторую фамильярность в обращении, и он обрадовался тому, с какой легкостью она подхватила его игру.

– Да, думаю, что слышал, – ответил он, протягивая Ричи руку.

– Ричи, это Макс Флеминг.

– Здравствуйте, Макс. – Ричи пожал протянутую руку и помедлил, словно ожидая дальнейших объяснений, но, не дождавшись, предложил:

– Почему бы вам не спуститься в зал и не присоединиться к нашей компании?

– Не сегодня, Ричи, – быстро ответила Джилли, прежде чем Макс успел что-либо сказать. – Сегодня был трудный день.

– Как-нибудь в другой раз, – добавил Макс и, опираясь на здоровую ногу и на перила лестницы, с трудом поднялся со ступеньки.

Джилли поднялась вместе с ним и обняла его за талию, вполне естественным жестом давая ему возможность опереться на нее.

– По-моему, вас кто-то ищет, Блейк! – сказал Макс.

Ричи обернулся:

– А, Петра. Иду, иду. – Он вновь обратился к Джилли:

– Меня хотят сфотографировать для журнала.

Джилли небрежно помахала Петре, потом вопросительно взглянула на Макса, и он кивнул.

– Ну пока, Ричи, – сказала Джилли.

– Я тебе позвоню завтра! Но Джилли уже повернулась к нему спиной, взбираясь по лестнице.

– Обопритесь на меня. Макс, – прошептала она.

– Извините за этот…

– Ну, ничего страшного. Вы же предупредили меня, что вы – старая развалина. В следующий раз лучше захватите с собой волшебную палочку, при случае ее можно использовать и как трость.

– Спасибо, – сказал он, когда они поднялись до уровня первого этажа. – Теперь я сам.

– Вы уверены?

Они по-прежнему обнимали друг друга, и Макс видел, что Ричи Блейк все еще стоит на лестнице и, прищурившись, смотрит им вслед.

– Ладно, проверять не будем, – ответил Макс, не убирая руки с, ее плеча и собирая всю свою волю, чтобы не поцеловать ее еще раз. – Как вам понравился наш спектакль?

Джилли не ответила. Что он имеет в виду? Ночной клуб, танец, поцелуй? Ее еще никто не целовал так. Как будто весь мир вокруг на миг перестал существовать…

– Неплохо у нас получилось, – продолжал он. – Вы видели, какое у нее было лицо?

Так, значит, он говорит о Петре! Вздрогнув, Джилли отстранилась от него, убирая руки. Действительно, вид у Петры был немного потерянный.

– Я знаю, что она чувствует. Я чувствовала то же самое пару часов назад. – Джилли покачала головой. – Нет никакой радости в том, чтобы заставлять кого-то страдать!

– Даже того, кто оскорбил вас?

– Откуда вы знаете, что она сделала это нарочно?

– Значит, вы не хотите уйти отсюда победительницей? Что ж, Прекрасный Принц все еще смотрит вам вслед. Хотите оставить ему туфельку на память?

– Зачем? – Она озадаченно посмотрела на Макса и тотчас поняла, что он шутит. – А, ясно. Жалко просто так потерять прекрасную пару обуви.

– Тогда заставьте его заслужить вашу туфельку.

– Заслужить? – переспросила Джилли с ироничной гримасой. – Не думаю, чтобы Ричи стал стараться ради чего бы то ни было. Во всяком случае, у него есть мой номер телефона.

– Джилли, вы ведете себя не как Золушка.

– Да, я, похоже, не стану следовать сюжету сказки. Вообще-то, Макс, я думала, мы просто приедем сюда, поразим Ричи моей красотой и уедем.

Уедем? Она не думала здесь оставаться?

– Да, уедем. Вы правы, Макс, я затеяла все это ради бокала шампанского и пары танцев.

И поцелуя, добавила она про себя, но какого поцелуя! Он стал самым потрясающим впечатлением этого вечера.

– Что ж, оно того стоило, – прямо в унисон ее мыслям раздался голос Макса. – И потом, он вас заметил, я же вам говорил, что так оно и будет. Я кое-что придумал. Поговорим об этом дома.

Двадцать минут спустя Джилли сидела возле камина в кабинете Макса со стаканом бренди в руке. Откинувшись на мягкую кожаную спинку кресла, она наконец спросила:

– Так что же за план?

– Держать вас подальше от Ричи Блейка. Она отпила глоток:

– Пока что ваш план мне нравится.

– Вот как?

Так, значит, Джилли не прочь немного помучить Ричи? Впрочем, он заслужил это.

– Хорошо, а то я опасался показаться вам чересчур эгоистичным. Понимаете, вы нужны мне, а как только Ричи Блейк осознает, что ему вас не хватает, он помчится за вами быстрее, чем белка за шишкой на вершине дерева. И кто же тогда останется здесь, способный примириться с моим злобным и нелюдимым характером?

– Это правда, – Джилли изобразила подобие улыбки. Если мужчина умеет так целоваться, можно примириться еще и не с таким характером. – Но кто говорит о том, чтобы уехать?

– Когда Ричи сможет снова претендовать на все ваше внимание, он не захочет ни с кем делить вас.

– Возможно, не захочет. – Джилли отвела взгляд. – Но меня не так просто добиться, Макс.

– Я и не говорил, что просто. Но я видел, как он смотрел на вас. – Макс покрутил стакан в ладонях. – Вы давно Знаете его, вы приехали в Лондон, чтобы быть к нему поближе.

Лицо у нее помрачнело. Так что же она тогда задумала? Он-то считал, что Блейк был ее первой любовью, первым одновременно и сладким и горьким опытом. Поэтому она была так сильно уязвлена его пренебрежением.

Но что, если он ошибся?

Джилли сидела напротив него, уютно расположившись в кресле, женщина до кончиков ногтей. Ее полные губы, мягкие очертания груди под бледным шелком платья, зовущий изгиб бедер неудержимо манили его. И все же было в ней что-то такое, что заставляло его усомниться в ее опытности. Возможно ли такое в наше время и в ее возрасте? Возможно ли, чтобы она никогда…

– Расскажите мне о нем, – быстро произнес он, борясь со своим смущением. – Я хочу понять, что он за человек.

В доме было так тихо, что Джилли могла слышать собственное дыхание и немного судорожное биение своего сердца. Макс сидел напротив и смотрел на пламя камина. Непослушная прядь коротко остриженных волос упала ему на лоб, но он не стал откидывать ее назад нервным движением руки, как делал это во время работы. Отблески пламени придавали его лицу резкую твердость гранитного портрета, губы были сурово сжаты, как у человека, привыкшего подавлять чувства.

Джилли неожиданно с изумлением поняла, что Ричи теперь интересует ее не больше, чем прошлогодний снег. Так, какие-то банальные воспоминания девочки-подростка…

Интересно, что сделает Макс, если она сейчас подойдет к нему, обнимет за шею и поцелует? При одной мысли об этом ее тело запылало, и Джилли поспешно отпила бренди.

– Почему вы не хотите рассказать мне о нем? – спросил он.

Ладно, если разговор о Ричи позволит ей всю ночь оставаться в этой теплой уютной комнате наедине с Максом, она готова говорить до утра:

– Ему было тогда девять лет, на год старше меня, но он казался слишком маленьким… Да он, собственно, так никогда и не вырос!

– Значит, вы спасли его от расправы одноклассников?

– Кто-то же должен был за него заступиться! Нельзя же просто было сделать вид, что я его не заметила.

Макс покачал головой.

– Потом я привязалась к нему.

– Весьма умно с его стороны. Джилли посмотрела на темную жидкость у себя в бокале.

– Он ходил за мной как пришитый. Надо сказать, у него был настоящий дар попадать в неприятности. Его ненавидели одноклассники, он раздражал учителей. Просто он жил в своем особом маленьком мире.

– Взрослые обычно терпеть не могут таких детей.

– Единственное, что интересовало Ричи, – это музыка. Поп-музыка. В школе все думали, что он лентяй, но он мог работать целыми днями, чтобы заработать на нужное оборудование для своей дискотеки. Он часами готовился к выступлениям. Он был действительно блестящим диск-жокеем, понимаете?

– Как же ему удалось начать карьеру?

– Я послала его записи на местную радиостанцию…

– Хороший ход!

– Да, но это не сразу сработало. По-моему, они согласились встретиться с ним только для того, чтобы отвязаться от меня. Конечно, когда они его прослушали, то сразу же дали ему пятнадцать минут в субботней молодежной программе.

– А потом?

Джилли посмотрела на Макса поверх стакана. Золотистое пламя освещало его лицо, делая его более теплым и мягким, как тогда, на лестнице, когда он склонился и поцеловал ее. На мгновение Джилли позабыла, о чем они говорят, потом, спохватившись, ответила:

– Потом я записала его передачи и стала рассылать их на лондонские коммерческие радиостанции.

– И вы никогда не задумывались о карьере в сфере связей с общественностью, Джилли? – спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил:

– Сколько времени это заняло?

– Пару лет, наверное.

– А потом он уехал в Лондон и забыл вас? – Горячая волна ревности сделала его жестоким, ему хотелось прекратить эти девичьи излияния и напомнить о том, что случилось этим вечером.

Глава 7

Джилли вскочила с места:

– Это не правда!

И тут же поняла, как нелепо выглядит.

– Вот как? – Он внимательно смотрел на нее.

– Но это же Петра…

– Он пребывает в полной уверенности, что может обращаться с вами как со своей собственностью. Ему бы следовало… – Макс остановился, сам удивленный своей горячностью.

– Он ничего мне не должен, Макс, – тихо возразила Джилли. – Ну разве что стоимость аудиопленок и почтовые расходы… И конечно, стоимость билета до Лондона.

Вот как, она способна шутить?

– Разумеется. Мы вышлем ему большой счет, в который внесем и ваши услуги по пи-ару. Или, наоборот, не будем ничего высылать, пусть он почувствует себя озадаченным?

– Все, что я сделала для него, было просто дружеской помощью.

– Но вы любили его?

Она не отвечала, и, помедлив мгновение, Макс снова наполнил оба бокала.

– Жизнь – довольно мерзкая штука, – заметил он.

Конечно, она права – Ричи ничего ей не должен. Она сделала это, потому что захотела сама, потому что увидела в нем что-то, чего не видел больше никто. А в жизненной игре нет честных правил. Как и в любви, – Жизнь – мерзкая штука, – повторил он. – Я знаю, как чувствуешь себя, когда тебя бросают.

Она молча смотрела на него, и Макс продолжил:

– Моя любовь к Шарлотте была просто наваждением. С вами когда-нибудь происходило такое? Вы ощущали когда-нибудь потребность обладать чем-то, без чего жизнь кажется бессмысленной?

Как Джилли хотелось бы отрицательно покачать головой в ответ на его вопрос, но она боялась, что уже начала испытывать нечто похожее.

– Я просто не мог поверить, что она меня не любит, что не может любить.

– Но ведь она вышла за вас замуж!

– Потому что я преследовал ее с невероятным упорством. И когда она однажды пришла и сказала, что ее отец проигрался на бирже и разорен и что она выйдет за меня, если я выкуплю его долги…

– Так вы настолько богаты?

– К несчастью, да. – Макс пожал плечами. – Но такого рода сделки обычно не выдерживают испытания временем. Когда она встретила человека, которого полюбила по-настоящему, она больше не могла позволить мне даже дотронуться до нее.

– У нее была любовная связь?

Голос у Джилли сорвался, а темные глаза заблестели в полумраке комнаты.

Макс и сам не понимал, как отважился на такие откровения. Наверное, он слишком долго ни с кем так не разговаривал…

– Нет, хотя это, наверное, помогло бы – тогда я по крайней мере смог бы ее возненавидеть. Но и она и мой лучший друг были выше этого. Было так больно видеть, как они избегают смотреть друг на друга, опасаются случайно соприкоснуться…

– Тогда почему же вы не отпустили ее? – В голосе Джилли зазвучало негодование.

– Не так все просто. Неужели вы думаете, что я бы этого не сделал? Доминик был верующим католиком, который не мог жениться на разведенной женщине, а меньшее его бы не устроило.

Джилли опустилась на колени возле камина и потрясение смотрела на Макса:

– Поэтому они умерли? Умерли вместе?

– Нет, произошел несчастный случай. Умереть должен был бы я – что еще я мог сделать для нее? – Он долго смотрел на дно своего бокала, прежде чем снова заговорил:

– Она любила кататься на лыжах, и я решил, что если увезу ее в горы, то она никогда не заподозрит меня… Мы приехали в маленькую альпийскую деревушку. Не знаю, кто сказал ему, возможно, она сама, но он не захотел оставаться в стороне. Он все понял и был первым, кто встретил нас в крошечной деревенской гостинице.

– Ох, Макс…

– Когда я проснулся, было прекрасное утро, тихое и ясное. Ночью выпал снег, он лежал повсюду, сверкая, как глазурь на свадебном торте. Прекрасный день, чтобы умереть.

Джилли приглушенно вскрикнула, и это заставило его очнуться – видение исчезло.

– Наверное, что-то разбудило ее, а может, она и вовсе не спала. Или она знала, что я задумал, потому что сразу же позвала Доминика, и они бросились следом за мной. Я слышал, как они звали меня, и ехал по краю обрыва, когда они наконец меня увидели.

Они решили поехать мне наперерез, и тогда… и тогда…

Он замолчал. Кошмарная сцена вновь ожила перед его внутренним взором, как это уже не раз случалось с тех пор.

– Снег был свежий, и он начал осыпаться. Меня накрыло лавиной, потом настала тьма…

Он задрожал, вспомнив, какой холод охватил его тогда, холод, который с тех пор глубоко угнездился в его теле.

– Макс… – Ее ладонь легла на его пальцы, возвращая его в настоящее. Он смотрел на маленькую, теплую белую руку. – Наверное, это самая страшная история, которую я слышала. Какой ужас!

– Да, ужасно, когда погибают два прекрасных человека.

Долгое время они молча сидели рядом, не глядя друг на друга, потом Джилли осторожно убрала руку.

– Я не должен был рассказывать вам… Не знаю, зачем я это сделал.

– Вы не хотели, чтобы я чувствовала себя несчастной.

– Не жалейте меня. Я поступил эгоистично, женившись на ней, я думал только о себе. Если бы я действительно любил ее, то выкупил бы долги ее отца и исчез из ее жизни.

– Это она не должна была…

– Она сделала это ради своей семьи. – Он вздохнул и взял в руки бутылку бренди. – Налейте себе еще, Джилли, а потом я расскажу вам, каков мой план.

Налить еще? Неужели она все выпила? Она послушно наполнила свой бокал. Как ей хотелось обнять Макса, прижаться крепче, чтобы унять его боль… Нет, он не поймет ее. Она и сама плохо себя понимала!

– Слушаю, Макс, – сказала Джилли.

– Мой план очень прост – почему бы не заставить юного мистера Блейка гоняться за вами?

– Гоняться за мной? Но с какой стати, когда его преследует тьма поклонниц… – Думаете, они ему не надоели?

– Я знаю, вы стараетесь помочь мне, Макс, но этот разговор происходит не без помощи выпитого нами бренди. Вряд ли я могу соперничать с женщинами, которые теперь окружают Ричи.

В действительности ей и не хотелось соперничать с ними. Этим вечером она наконец прозрела: Ричи был потребителем, человеком, который только брал, ничего не давая взамен…

В полумраке комнаты глаза Джилли казались темными и загадочными. Макс не сомневался, что она стоила десяти красавиц, крутившихся вокруг Блейка. Она была такой милой, такой доброй и хорошей… Но этого, разумеется, недостаточно, чтобы победить в тех джунглях, где обитал Ричи Блейк, еще требовались лоск и стиль. Что ж, он может сделать это для нее. В конце концов, должен же он чем-то заплатить за украденный поцелуй.

– Дайте мне неделю, Джилли, – быстро сказал Макс. – Через неделю вы будете самой знаменитой особой в Лондоне.

– Целую неделю? Так долго?

Как будто это имеет для нее значение! На всем свете есть только один мужчина, чье внимание для нее небезразлично, но он, похоже, вознамерился избавиться от нее как можно скорее!

– Сарказм не к лицу леди, Джилли!

– Я достаточно леди для того, чтобы знать: излишнее внимание толпы непристойно, – возразила она.

Он медленно пожал плечами:

– В общем-то, это зависит от того, что о вас говорят. По крайней мере будет о чем задуматься и вашей кузине, когда она вернется из отпуска, и этой Петре тоже.

– Это так, Макс, но я действительно не думаю, что Ричи еще позвонит мне, и, откровенно говоря, изводить Петру вовсе не стоит на первом месте в списке дел, которые я наметила сделать в Лондоне.

– Значит, все же жалеете, что не оставили в клубе хрустальный башмачок?