Отважная провинциалка

– Нет, ничего. Ты права, ее личная жизнь – не мое дело.

Он говорил спокойно, но Аманда чувствовала, что он не может согласиться с этим. Боже, что же такое сделала Джилли Прескотт, что так обеспокоило его? И почему Макс, которого после смерти жены пытались соблазнить самые изысканные красавицы Лондона, теперь так волнуется из-за самой заурядной девушки, чьим единственным достоинством является необыкновенная скорость стенографирования?

Джилли не могла себе позволить дорогого лондонского парикмахера, да и покупку платья тоже. Тем не менее она решила прогуляться и заодно поглазеть на витрины. Как оказалось, это было роковой ошибкой: она не смогла устоять перед свитером из пушистой мягкой шерсти с воротником-стойкой, который так замечательно шел к ее узкой черной юбке и черным ботинкам на шнуровке. Решив: гулять так гулять, она купила маску для лица, губную помаду и лак для ногтей в тон новому свитеру, после чего с трудом заставила себя вернуться в свою маленькую квартирку.

Не то чтобы она хотела соблазнить Ричи, ей просто было важно чувствовать себя более уверенно.

Отвезя сестру в офис, Макс вдруг попросил шофера такси подбросить его на Бейсуотер-роуд – ему захотелось пройтись пешком через Кенсингтонский парк. Надо было проветрить мозги.

Он и сам не понимал, что именно так смущало его в Джилли Прескотт. Может, его страшила ее невинность, ее готовность судить все и вся с безапелляционностью и прямотой молодости. И что она нашла в этом Ричи Блейке? Шумный, самодовольный, напыщенный тип, которого с некоторым усилием можно было бы назвать красавчиком. Он стремительно взлетал – новая комета, в хвосте которой сгорали многие сердца. Вот именно, сгорали…

А он так надеялся, что Ричи Блейк вообще не позвонит Джилли! Наверное, это тоже ранило бы ее, но все же тогда она не приблизилась бы к нему на столь опасное расстояние, как сейчас. Немногие девушки в ее возрасте остаются такими невинными и ранимыми, и Макс по-настоящему боялся за нее. Хотя одному Богу известно, с чего бы ему так беспокоиться о девушке, с которой он знаком всего лишь несколько дней!

Макс зашагал быстрее – он и так потерял почти что весь день, беспокоясь о Джилли Прескотт. Он вошел в кухню в поисках вечерней газеты и увидел Джилли. На ней был легкий как перышко свободный свитер нежного персикового цвета, того же цвета, что и ее полные, четко очерченные помадой губы. Она казалась нежной и трогательной, как плюшевый медвежонок. Несмотря на неожиданный комок умиления в горле, вдруг участившийся пульс подсказал Максу, что ее безыскусная прелесть может быть очень соблазнительной.

– Я думал, вы давно ушли.

Она посмотрела на него поверх очков.

– Я бы и ушла, но пришлось пришивать пуговицу. Гарриет любезно одолжила мне свою коробку для рукоделия.

Она вся сияла, как неоновая вывеска на Пикадилли-серкус. Только что вымытые волосы были уложены в некое подобие сложной прически, и Макс задался вопросом, как долго продержится это сооружение, прежде чем рассыплется по плечам обычной непокорной волной. Как ему хотелось попросить ее не идти туда, предупредить…

Предупредить о чем? Она же не наивная дурочка…

Он достал бумажник и извлек из него двадцать фунтов:

– Вот, возьмите на всякий случай.

Она бросила ему еще один, исполненный изумления взгляд:

– На какой всякий случай? Он вложил деньги ей в руку:

– Вдруг вам понадобится такси, чтобы приехать домой.

– Но…

Но она не собирается ночевать дома?

– Меня проводит Ричи. Как же! Прямо до квартирки! Как настоящий джентльмен!

– Конечно, но нужно быть готовой к любой неожиданности. В жизни не все идет так, как хотелось бы.

За его спиной появилась Гарриет, которая одобрительно кивнула, услышав его последние слова, и пожала ему руку.

– Бумаги в кабинете, Макс. Я разожгла камин.

Еще десять минут назад это было именно то, что ему требовалось, но сейчас слова Гарриет заставили его почувствовать себя девяностолетним старцем. Она бы еще тапочки ему предложила!

Нет, он не старик и не инвалид! Чтобы доказать это самому себе, он поднялся по лестнице немного быстрее, чем делал это последнее время, невзирая на больное колено.

Как обычно, он нашел свою домашнюю куртку на спинке кресла в спальне, надел ее и уже взялся за документы, когда его взгляд упал на собственное отражение в зеркале.

Худое, изможденное лицо, седина в волосах… Он резко остановился.

Что с ним происходит? О чем он думает? Только потому, что полная жизни и огня молодая женщина сидит у него на кухне, он вообразил себе, что…

Макс с усилием потер виски. Нет, никогда больше. Он дал себе слово. Просто живое, юное лицо Джилли напомнило ему, что за стенами этого дома-склепа – огромный город, гудящий от бурной жизни. Когда-то и он был частью этого стремительного движения…

Макс долго смотрел на свое отражение в зеркале, потрясенный. Значит, вот какого человека сегодня видела его сестра! Ничего удивительного, что она так волнуется за него. Ему тридцать четыре года, но он кажется пятидесятилетним!

В дверях студии Джилли остановил сотрудник, который нашел ее имя в списке и, поставив напротив него галочку, объяснил, куда пройти. Она ожидала, что ее встретит Ричи, но его там не оказалось. В помещении для съемок она увидела других участников программы и девушку с папкой, которая представилась ей как Петра.

– Сейчас я проведу вас на ваши места.

Рич подойдет к вам в какой-то момент во время передачи и начнет с вами разговаривать. Просто отвечайте на его вопросы, а потом он предложит вам выйти на сцену и принять участие в шоу. Вы спуститесь сюда, на сцену, где я вас буду ждать. – Петра быстро улыбнулась. – Желаю удачи, а теперь идемте, я покажу, где сесть.

Петра принялась рассаживать участников передачи в пустом зале, сверяясь со своими бумажками.

– Джилли Прескотт? – Она еще раз заглянула в свои бумажки. – Вы знакомая Ричи?

– Да, верно.

– Надеюсь, вы понимаете, что у вас такие же шансы на выигрыш, как и у других участников? У нас тут нет фаворитов.

– Конечно, я и не думала…

– Хорошо, хорошо, – прервала ее Петра и снова обратилась ко всем участникам:

– Все расселись? Если вы сможете пройти первые туры, то попадете в финал, где выиграете или проиграете. Но, что бы ни случилось, улыбайтесь и оставайтесь на тех местах, где вам сказано, понятно?

– Да, конечно, – пробормотала Джилли, хотя Петра уже упорхнула, не дожидаясь ответа.

Двери распахнулись, и в зал хлынула толпа возбужденных зрителей, стремившихся поскорее занять лучшие места. Еще через несколько минут шоу началось.

Джилли сидела в третьем ряду. Она уже позвонила маме, чтобы предупредить, что ее будут показывать по телевизору.

Ричи не обращал на нее никакого внимания. Он был целиком поглощен тем, что происходило перед камерами, и, надо сказать, работал блестяще. Немногим удается так естественно вести себя в прямом эфире, и Джилли чувствовала, что гордится им. Это был уже не тот парень, которого она знала, которого защищала и которому смогла дать такой хороший толчок, чтобы заставить его, ленивца, каких свет не видывал, выбраться из трясины провинциального городка. В светлых волосах теперь были прокрашены темные пряди, а дорогие линзы заменили очки.

Вдруг, словно бы неожиданно увидев ее, он воскликнул:

– Джилли! – и бросился к ней. – Это ты, Джилли Прескотт, малышка? Ты, такая взрослая и красивая?

Не дожидаясь ее ответа, Ричи обернулся к телекамере:

– Вы не поверите, но эта очаровательная леди была моей школьной подружкой и моей первой фанаткой. Что ты здесь делаешь, старушка? – снова обернулся он к Джилли.

Она едва не потеряла дар речи. На мгновение онемела, но потом взяла себя в руки:

Сижу здесь, разговариваю с тобой, Ричи.

– Ух ты, клево!

– Клево! – подхватила толпа в студии и принялась скандировать:

– Клево! Клево! Клево!

– Рад видеть тебя, – сказал ей Ричи. – Увидимся после программы.

Он повернулся и пошел прочь, и на мгновение Джилли действительно поверила, что он оставит ее в покое и уйдет, но на полпути он обернулся и воскликнул:

– Нет, постой. У меня есть идея получше! Ты будешь последней участницей конкурса.

– Да? А люди не подумают, что это все подстроено? – спросила она, не поднимаясь с места, хотя он подошел и, обняв за талию, пытался приподнять ее со стула.

На мгновение у него на лице появилось выражение панического изумления, но оно тотчас же сменилось озорной улыбкой.

– Подстроено? – воскликнул он, обращаясь к зрителям. – Разве вы в такое поверите?

Аудитория, казалось, была готова верить во что угодно, но, когда Джилли вышла на сцену, Петра одарила ее таким мрачным взглядом, что у нее появилось отчетливое чувство, что ей не продержаться и двух туров.

Макс сидел, уставившись на экран телевизора, когда Гарриет вошла с кофейным подносом в руках.

– Никогда бы не подумала, что Джилли заранее знала, что будет участвовать, – сказала она, ставя поднос на столик перед ним. – Как ты думаешь, они все отрепетировали?

– Нет, я думаю, Джилли, как всегда, остается самой собой.

– Интересно, выиграет она что-нибудь или нет? Может, какую-нибудь поездку.

– Она никуда не поедет, пока не вернется Лора.

– А когда вернется Лора?

– Не имею представления. Гарриет налила ему кофе.

– Я бы не волновалась. Я имею в виду, насчет Джилли. Он не даст ей выиграть, потому что зрители подумают, что это все подстроено.

– Конечно, не даст. Я думаю, он придумал что-то другое.

Макс щелкнул кнопкой пульта, и экран погас.

Вопросы были довольно глупыми, и игра шла в бешеном темпе. Зрители приходили почти в истерический восторг, когда игроки попадали в расставленные ловушки и Ричи наказывал их поначалу совсем невинно, наподобие удара мячом по голове, но под конец совсем неприятным образом, вроде ледяного душа. Джилли отвечала на все вопросы и, помня о словах Петры, сохраняла на лице улыбку, в душе повторяя себе, что Ричи поплатится за это, и молясь, чтобы Макс Флеминг не смотрел телевизор.

Макс ничего не смог с собой поделать. Едва Гарриет вышла, он опять включил телевизор. Когда начался финал, он в волнении переместился на самый краешек стула, наблюдая, как Джилли и ее соперник устраиваются в центре сцены, готовясь к последнему поединку. Прямо над ними были подвешены два корыта разноцветной грязи, в которой предстояло вываляться тому, кто проиграет.

Публика начала считать от одного до десяти – на счет «десять» финалисты должны были начать бросать друг в друга липкую массу, и выигрывал тот, кто быстрее опорожнит свое корыто. На счет «десять» Ричи Блейк ударил в гонг – победивший выиграл путешествие. Это была не Джилли.

Стиснув зубы, Джилли улыбалась. Она заметила злобную улыбку Петры за секунду до того, как в нее полетели первые комья глины, но не подала виду, насколько рассержена. Она стояла, улыбаясь и размазывая по лицу и дорогому новому свитеру зеленоватую липкую массу, а Ричи тем временем заканчивал шоу.

Что ж, она ему покажет, вот только они останутся наедине…

Однако, когда погасли прожектора, Ричи исчез куда-то вместе с режиссером, предоставив Петре утешать девушку.

– Извините, что так получилось, – сказала Петра не очень ласково.

– Где я могу привести себя в порядок?

– Да, сейчас я покажу вам. Мы также берем на себя все расходы, связанные с химчисткой. – Она протянула Джилли карточку, на которой значилось имя и адрес компании «Рич Продакшнз». Что ж, малыш Ричи быстро научился жить в большом городе. Но и она тоже училась быстро.

Через двадцать минут Джилли выходила из студии в футболке с логотипом программы и джинсах, которые ей здесь одолжили. Волосы были еще влажными после душа, а в руках она держала сумку с испачканными вещами. В дверях ее остановил Ричи.

– Джилли… – начал было он, но замолк, увидев выражение ее лица, и пожал плечами:

– Послушай, ну что такого… Это все вопрос везения.

– Да? – Она не могла забыть улыбку на лице Петры. – Ладно, извини, но сейчас твоя первая фанатка чувствует себя… менее фанатичной, скажем так.

– Но ведь у нас вечеринка. Я думал, ты тоже пойдешь!

– В таком виде?

– Разве ты не принесла с собой, во что переодеться? Петра должна была предупредить тебя…

Студия уже начала наполняться изысканно одетыми женщинами, сразу же устремившимися к бару. Среди них была и Петра.

– Разве ты не предупредила Джилли, что может случиться? – спросил ее Ричи.

– Конечно, предупредила, – солгала та. Джилли и представить себе не могла, что кто-то может отнестись к ней с такой враждебностью. Петра подавала вполне отчетливый сигнал: «Убирайся вон, он мой!» – Но так получилось даже лучше, – продолжала Петра. – Зрители были просто в восторге.

– Что ж, раз зрители довольны, то и я тоже, – пробормотала Джилли сквозь зубы. – Интересное шоу, Ричи, я надеюсь, оно будет иметь успех.

– Тебе понравилось! – воскликнул Ричи. Он обнял ее за плечи и развернул лицом ко всем, кто уже собрался вокруг:

– Отойдите-ка все! Позвольте представить вам героиню сегодняшнего вечера! Это Джилли Прескотт, вы все должны ее любить, потому что именно она та самая малышка, которая направила меня на путь славы.

– Правда? – спросила Петра, а все остальные молча уставились на Джилли, словно она была пришельцем с другой планеты. – Наверное, я чего-то не поняла, Ричи. По-моему, ты говорил, что она просто посадила тебя на поезд до Лондона.

Вокруг все засмеялись, и громче всех Ричи.

Джилли высвободилась из его объятий.

– Извини, я должна идти.

– Идти? – Он вновь засмеялся, очевидно не веря ей. – Не будь дурой. Петра, принеси ей выпить.

– Нам пора ехать, Ричи, – отозвалась Петра. – Пришли машины.

– Да, уже? Ну что ж… Мы едем в «Спенглз». Джилли…

– Это такой ночной клуб, – снисходительно пояснила Петра, точно разговаривала с деревенской идиоткой, которая никогда ни о чем подобном и не слыхивала. Однако даже такая деревенщина, как она, Джилли, прекрасно знала, что «Спенглз» был местом проведения самых модных вечеринок.

– Жалко, что тебе не во что переодеться, – рассеянно проговорил Ричи. Его взгляд уже сосредоточился на стоявшей рядом с ним восхитительной блондинке, облаченной в полупрозрачное платье.

– Вообще-то у меня были другие планы на вечер… – пробормотала она.

Это даже не было ложью. У нее действительно были планы: изготовить куклу в виде Петры и воткнуть в нее как можно больше булавок.

– Я как-нибудь позвоню тебе, – вяло бросил ей вслед Ричи.

– Чудесно, – ответила она, не оборачиваясь. – Давай, звони.

Стоявший у дверей сотрудник телекомпании улыбнулся ей, когда она выходила:

– Вызвать вам такси, мисс?

Джилли вспомнила о двадцати фунтах, которые ей дал Макс. Неужели он знал, что с ней произойдет?

– Да, пожалуй. Спасибо вам, – пробормотала она.

Однако еще до того, как он успел позвонить, возле дверей компании затормозил длинный черный лимузин и водитель открыл перед ней дверцу. С заднего сиденья послышался голос Макса:

– Я проезжал мимо… Хотите, я вас подвезу?

Проезжал мимо?

– Наверное, вам просто стало жалко выбрасывать на ветер ваши двадцать фунтов!

Она с готовностью уселась на сиденье рядом с ним.

– Вы смотрели все это безобразие до самого конца? – Джилли откинулась на мягкую спинку.

– Да, почти.

– И моя мама, и все ее друзья…

– Ну, они-то как раз наверняка сочли это зрелище довольно веселым, – заметил Макс торопливо.

– Да, зрителям, похоже, понравилось, – согласилась она.

– А вам совсем не было так весело? Хотя ведь вы улыбались…

– Полагаете, я получила свои пятнадцать минут славы? Пожалуй, с меня хватит! Она вздрогнула, и он взял ее за руку.

– Да она совсем ледяная! – сердито воскликнул он. – Как они позволили вам уйти из студии с мокрыми волосами в такой холодный вечер!

– Нет, они не виноваты. Девушки предлагали мне свой фен…

– А вы, почему вы не остались? Она повернулась к нему. Он сидел в глубине салона, скрытый густой тенью, так что невозможно было понять, о чем он думает.

– Но ведь вы ждали меня в машине, Макс!

Глава 5

– Наверное, это не лучший способ возобновлять отношения, – сказал он несколько минут спустя и, помолчав, добавил:

– Он очень изменился?

– Изменился, но не так сильно, как сам думает, – произнесла наконец Джилли. – Раньше я присматривала за ним, заботилась о том, чтобы он не забыл тетрадь или не потерял ручку. Правда, я делала это бесплатно, а сейчас ему приходится платить очень высокую зарплату помощнице, которая делает то же самое. Хотя, думаю, она тоже согласилась бы делать это бесплатно, если бы он попросил.

Ого, значит, малышка Джилли способна подняться над таким низменным человеческим чувством, как ревность? Макс медленно спросил:

– А как она выглядит? Я хочу сказать, эта его помощница?

– Великолепная рыжеволосая красавица с лицом кровососущего насекомого и такими не правдоподобно ярко-синими глазами, что, наверное, дело не обошлось без цветных линз.

– Оно и к лучшему.

– Что именно? Он улыбнулся:

– То, что она похожа на стерву. Это помогает и вселяет надежду, вы и сами рассказываете о ней со смехом, Джилли.

– Да нет, я смеюсь над собой. Я выставила себя настоящей дурочкой, да?

– Вовсе нет. Просто тот, другой тип был расторопнее. Но это случается.

– Нет, Ричи не должен был так поступать со мной. Если бы не я, он и сейчас бы был заурядным провинциальным диск-жокеем в каком-нибудь молодежном клубе.

– Да будет вам!

– Не надо меня утешать! – Ее глаза засверкали настоящим гневом, когда она обернула к нему свое вспыхнувшее лицо. – Я не маленькая глупая девочка, которая без памяти влюбляется в первого попавшегося осла, улыбнувшегося ей в школьном дворе. Я не схожу с ума по Ричи, Макс! Знаете, что он сказал обо мне сегодня вечером? «Эта малышка направила меня на путь славы». А потом еще эта Петра обратила все в шутку, которая заставила их всех хохотать до упаду…

Лицо у нее снова вспыхнуло, когда она вспомнила об этом.

– Тогда почему же вы ушли? Разве Ричи не собирался устроить вечеринку по поводу запуска нового шоу?

Джилли нетерпеливо махнула рукой:

– Я думала, это будет небольшой вечер для своих прямо на телестудии. Петра забыла предупредить меня, что все собираются ехать в один модный ночной клуб. Петра…

Она замолкла и посмотрела на него, потом вдруг вздрогнула и всхлипнула:

– Бог мой! Я поклялась, что ни за что не буду…

Макс и сам не понял, как это случилось, но он уже прижимал ее к своей груди, и ее слезы капали ему на свитер.

– Боже мой!

Она отпрянула так резко и неожиданно, что он замер в удивлении.

– Не могу поверить – я расплакалась! – Джилли сердито потерла мокрые щеки ладонью. – Это не потому, что я…

– Ладно, ладно, все в порядке, успокойтесь, – ответил Макс, протягивая ей носовой платок. – Вы знаете, куда они собрались ехать?

– В «Спенглз».

– Ну разумеется. – Он так и думал, что будет что-нибудь в этом роде. – Знаете, еще не поздно. Вы можете поехать домой, переодеться и присоединиться к ним.

– Прийти пешком в такой фешенебельный ночной клуб? И потом…, я сказала ему, что у меня другие планы на вечер.

– И вы сказали, какие именно другие планы?

– Нет.

– Я давно не был в «Спенглз». Интересно, многое ли там изменилось?

Он достал маленькую бутылочку бренди и разлил в два бокала.

– И потом, танцы – отличное упражнение, как раз то, что доктор прописал. – Он отпил из своего бокала. – Как быстро вы переоденетесь, Джилли?

– Переоденусь?

– Ну да, во что-нибудь подходящее для ночного клуба.

– У меня нет такой одежды, – запротестовала Джилли.

– В моем доме целая комната набита платьями… – начал он, но замолчал, когда понял, что он предлагает Джилли.

Он предлагал ей платья Шарлотты, его жены, до которых никто не дотрагивался с самого дня ее смерти. Машина уже въезжала во двор, и Макс сказал водителю:

– Подождите здесь. Вы понадобитесь мне на остаток ночи. Идемте, Джилли, я думаю, вы просто обязаны утереть нос этой самой ловкачке Петре.

– Я не могу… Вы не можете…

– Я могу. И вы тоже.

И, обняв за талию, он увлек Джилли за собой в дом. В туалетной комнате Шарлотты он зажег свет, и они вошли внутрь.

Туалетный столик был заставлен дорогой косметикой, оправленными в серебро щетками, расческами из черепаховой кости. Макс подошел к дверцам шкафа и рывком распахнул их. Прекрасные наряды, туалеты от ведущих мировых домов моды.

– Это была комната вашей жены, – произнесла Джилли, – это ее одежда.

– Да. Вас это смущает?

– А вас?

– Вообще-то да, и еще как. Однако все это висит здесь без всякого смысла. Шарлотта вряд ли надевала хоть один из этих вечерних туалетов больше одного раза.

– Все равно, вы не можете заставить меня облачиться в одно из платьев вашей жены и выгуливать в таком виде, словно какую-нибудь…

Он наконец нашел то, что искал, и извлек великолепное вечернее платье из тонкого шелка того же персикового цвета, что и новый свитер Джилли.

– Словно какую-нибудь кого? – переспросил он, приподняв брови с выражением легкого изумления.

Она с трудом проглотила комок в горле.

– Нет, я не могу, и все!

– Шарлотта не стала бы возражать, Джилли. Я думаю, она нашла бы забавным наше маленькое приключение.

– Правда? – Джилли погладила мягкую поверхность ткани.

Макс приподнял платье и приложил его к щеке Джилли. Прикосновение оказалось необыкновенно приятным, волнующим и полным соблазна.

– Скажите-ка, Джилли, – сказал он голосом, прозвучавшим как манящее эхо, – если вы появитесь в этом платье, как будут чувствовать себя все эти полураздетые дамочки?

– Они будут… завидовать? – предположила она.

– Возможно. – Его темные глаза пристально всматривались ей в лицо и, казалось, читали самые потаенные мысли. – Хотите проверить?

Джилли вдруг почувствовала, что рот у нее пересох. С трудом глотнув, она выдавила:

– Оно… оно может не подойти мне. Улыбка появилась на его лице не сразу, но ее стоило дождаться.

– Давайте посмотрим.

Прежде чем Джилли что-либо поняла, Макс обхватил ее за талию и привлек к себе. Теперь он был так близко, что Джилли видела, как бьется жилка у него на шее, ощущала тепло его кожи и легкий запах бренди от его дыхания. Его яркие темно-серые глаза пристально изучали ее лицо.

– Поверьте мне, – глухо пробормотал он. – Это платье как раз для вас.

Сердце у Джилли бешено колотилось. Эта неожиданная близость, ощущение его рук на своем теле, его пристальный, обволакивающий взгляд наполняли ее непонятной истомой.

– Ну хорошо… – пробормотала она наконец.

– Сколько вам нужно времени?

– Полчаса, – ответила она неожиданно охрипшим голосом, глядя прямо ему в лицо, которое было так близко, точно он хотел прижаться к ее губам, дотронуться до ее груди…

– Двадцать минут.

Немного отрезвленная резкостью его тона, Джилли отступила назад и возразила:

– Придется повозиться с волосами. Макс протянул руку и пропустил гибкие пряди сквозь пальцы.

– Оставьте как есть, – сказал он. – Когда будете готовы, зайдите за мной, я буду у себя в кабинете.

Он довольно резко повернулся к ней спиной и вышел, захлопнув за собой дверь.

Джилли еще раз с трудом глотнула и медленно подошла к туалетному столику.

Здесь все было разложено в полном порядке. Флаконы духов, названия которых она встречала только в рекламе в дорогих женских журналах, стояли рядами в коробочках, предохраняющих их от света, и только один флакон с выгравированной на нем буквой «Ш» стоял немного в стороне. «Ш» – Шарлотта Флеминг? Джилли открутила пробку и поднесла духи к носу. Экзотический, пряный и возбуждающий запах… Она капнула на запястье, и изысканный аромат заструился по комнате, мгновенно заполнив все помещение. Джилли кинулась в ванную, чтобы смыть духи. Конечно, Макс сказал, что она может чувствовать себя здесь как дома, но вряд ли это касалось любимых духов его жены!

Джилли приняла душ, потом уселась перед зеркалом.

Через двадцать минут она взяла в руки платье, выбранное для нее Максом, и поднесла ткань к щеке, как это сделал он.

Она не имела ничего против своего появления в ночном клубе в таком потрясающем виде. Одна только мысль о впечатлении, которое она могла бы произвести на Петру, потом радовала бы ее не один день, а даже, возможно, целый год. Но Джилли понимала, что Петра не была для Ричи просто подружкой на час, нет, она была тем человеком, кто устраивал его жизнь, а он всегда будет нуждаться в ком-то, кто бы держал его за руку, поддерживал его, налаживал его существование.

И тем не менее Петра просто растоптала ее, вытолкнула Джилли из его жизни. Неужели она ни секунды не колебалась, делая это?

У Джилли не было иллюзий относительно своей особы: обычная девушка из заурядной семьи, из маленького, ничем не примечательного города на северо-востоке Англии. Однако, когда она надела платье, облекшее ее тело как перчатка, и посмотрела в зеркало, у нее не осталось никаких сомнений: в таком наряде и в объятиях такого мужчины, как Макс Флеминг, никому и в голову не придет счесть ее заурядной.

Вдевая запонки в рукава рубашки, Макс называл себя идиотом из идиотов. Что, спрашивается, он делает? Толкает девушку в объятия парня, который ее совершенно не заслуживает. Это может по-настоящему ранить ей сердце…

Однако было уже поздно. Он завязал галстук, надел пиджак вечернего костюма и посмотрел в зеркало, второй раз за сегодняшний вечер. Интересно, что скажут праздные зеваки, увидев его возвращение к светской жизни?

Да ничего, потому что им нечего будет видеть. Он конченый и опустошенный человек… Макс потянулся за своей тростью, но потом в раздражении отбросил ее. Что ему нужно, так это выпить! Но когда он подошел к бару, то понял, что и это не поможет. Лучше заняться заказом столика в «Спенглз».

Он как раз положил телефонную трубку, когда дверь за его спиной открылась. На секунду, когда в помещение вплыл до боли знакомый и волнующий аромат, Макс застыл и в ужасе закрыл глаза. Что он увидит, когда обернется?

– Макс.

Ее мягкий голос, легкий акцент, не имевшие ничего общего с великолепным выговором Шарлотты, вернули его на землю. Он обернулся. Нет, перед ним был не призрак. Хотя по фигуре Джилли почти не отличалась от Шарлотты, во всем остальном она была ей полной противоположностью.

Темные волосы пушистым облаком окружали голову девушки, тогда как Шарлотта была блондинкой. Мягкие карие глаза смотрели немного неуверенно, и это никак не напоминало холодный, властный взгляд ярко-синих глаз его жены. Шарлотта была, что называется, классической английской розой, а Джилли выглядела более теплой, земной. Однако он оказался прав – платье очень подходило к ее темным волосам и светлой коже, подчеркивая изящные пропорции стройного тела. Неужели при первой встрече эта девушка показалась ему заурядной?

– Я же говорил, платье подойдет, – сказал он отрывисто.

– Жаль, что нельзя сказать того же об обуви, – ответила она, тоже немного резко.

Она ожидала хотя бы вежливого комплимента! Немного вздернув задрожавший подбородок, Джилли добавила:

– У меня нога больше, чем у вашей жены. Мне удалось поместиться вот в эти серебристые босоножки, только не заставляйте меня много ходить в них.

– Не буду. – Он разглядывал ее ноги в изящных босоножках. – Но вам еще нужно какое-нибудь пальто. Там есть шуба из песца…

– Нет, я не надену меха. Я нашла там длинное бархатное пальто.

Ее подбородок больше не дрожал, и она говорила так твердо, что он не стал настаивать:

– Как хотите. Если вы готовы, поедем. Они вышли в холл, Джилли взяла со столика маленькую вечернюю сумочку, вышитую бисером, и покорно позволила Максу накинуть ей на плечи пальто из серебристого бархата. Оно доходило ей почти до пят и смотрелось на ней изумительно, но немного пахло духами Шарлотты.

Эти духи Макс подарил жене на день рождения, и она всегда пользовалась только ими, по крайней мере пока любила его. Точнее, пока продолжала делать вид, что любила.

Макс повязал вокруг шеи белый шелковый шарф и уже направился к дверям, когда его остановил голос Джилли:

– А где же ваша трость?

Ему удалось выдавить из себя улыбку:

– Мы ведь хотим произвести впечатление на мистера Блейка, не так ли? Если вас будет сопровождать старая развалина с палочкой, он вас только пожалеет.

– Вы не похожи на развалину, – возразила она.

Он открыл двери и поклонился ей:

– Ваш экипаж, миледи! Золушка едет на бал!

– Ладно, – согласилась она. – А кем будете вы? Прекрасным Принцем?

– Разве эта роль не предназначается для Ричи Блейка? – спросил он, ведя ее вниз по ступеням к ожидавшей машине.

Она хмыкнула:

– Ричи? Да где ему! Если Принц не вы, то кто же?

– Вы не узнаете меня без моей палки? Или, лучше сказать, палочки?

– А, вы моя волшебница-крестная!

– Волшебник-крестный! Она рассмеялась, откидываясь на мягкие подушки сиденья:

– Но вы больше похожи на колдуна!

– Это не та сказка, дорогая моя! Повернув голову, Джилли посмотрела на него. Проседь в волосах, худое, костистое лицо и темные глаза придавали Максу Флемингу немного грозный вид. Несмотря на свою блестящую карьеру на телевидении, Ричи Блейк рядом с ним мог бы показаться просто уличным мальчишкой.

Возле клуба толпились фоторепортеры. Протянув руку, Макс помог Джилли выбраться из машины и ободряюще улыбнулся: