Руна

Он с увлечением и даже некоторой долей успеха копался в небольшой стопке заявлений пациентов больниц и полицейских рапортов о мелких правонарушениях, но каждый новый фрагмент информации лишь усиливал остроту проблемы. В схватке с компьютером, как, впрочем, и во всей его предыдущей деятельности, энтузиазм молодого человека явно превосходил имевшийся в наличии талант. Он успел где-то прочитать про то, что даже заурядному любителю-одиночке вполне по силам проникнуть в сокровенные тайны любой крупной корпорации, однако не имел ни малейшего понятия, как именно это можно сделать.

Фрэнк уже собирался было оставить эту затею, когда неожиданно раздался звонок от Грэйс Кристиан, которая предложила встретиться и выпить по чарке. Пять лет назад в колледже Голдсмита они вместе постигали мастерство графики, и он неоднократно задавался вопросом, замечала ли Грэйс, как он чуть ли не с подготовительного курса тайком поглядывал ей вслед, когда она шла между столиками в кафетерии или между рядами в лекционных залах. Он неизменно устремлял безнадежный взгляд на странную девушку, в которую были влюблены буквально все их парни и которая намеревалась в одиночку изменить облик современной киноиндустрии. Грэйс была наделена энергией и хваткой и могла бы достичь своей цели. Однако вынужденный перерыв в учебе пока препятствовал этому. Точно также все сложилось и у Фрэнка. С тех пор они встречались не чаще раза в год, выпивали по коктейлю, причем инициатором встреч выступал неизменно он.

Звонок Грэйс был для Фрэнка приятным сюрпризом, и он, естественно, обещал помочь ей чем только сможет. В разговоре, объясняя ей суть увлекшей его теории, он в своем энтузиазме, похоже, зашел слишком далеко, проявив излишнюю эмоциональность. Фрэнк чувствовал, что разделявшая их дистанция неуклонно увеличивается, и хотя под конец вечера она поблагодарила его за встречу, он сильно сомневался в том, что дождется от нее очередного звонка.

Однако звонок все-таки последовал, причем оказался еще большим сюрпризом, чем первый, и потому Фрэнк решил, что, возможно, произвел на нее отнюдь не такое уж плохое впечатление, как ему казалось сначала. Грэйс сразу заявила, что получила большое удовольствие от их предыдущей встречи, и при этом попросила об одной услуге. Ну, прямо история из детства — одноклассники постоянно просили его выполнить за них домашнее задание. В данном же случае речь шла о том, чтобы зайти к ней и взять какую-то видеокассету.

Его пальцы бегали по клавиатуре компьютера, набирая одну за другой бесконечные комбинации символов и пытаясь тем самым угадать код очередной компании из Сити. Фрэнк верил, что, если повезет, он сумеет прорваться в систему какой-нибудь транснациональной корпорации, действуя, что называется, на “подкожном” уровне — нащупывая подступы к одному из самых маленьких и наименее значительных ее филиалов.

Памятуя о данном Грэйс обещании, он прошелся пальцами по кнопкам обшарпанной видеоаппаратуры, закупленной библиотекой еще в лучшие ее годы, и вставил кассету в прорезь на передней панели.

Судя по всему, Грэйс стибрила кассету из какой-то компании, сотрудники которой то и дело становились жертвами тех самых несчастных случаев, за которыми он сам давно вел охоту. Он даже рассмеялся, узнав про подобное совпадение собственных интересов и ее просьбы, однако, просматривая отснятый на пленке статистический материал, все больше и больше убеждался в эфемерности своих надежд. В центральных газетах уже появилось несколько статей по поводу загадочного феномена, последняя — позавчера, в которой сообщалось о гибели в водосточной канаве одного из видных членов парламента. Судя по всему, журналисты всерьез оседлали эту тему, воздвигнув тем самым непреодолимый заслон его будущей книге. Таким образом, все его усилия полетят коту под хвост. Грэйс заверила его, что у нее сугубо личный интерес к содержанию пленки, но вдруг окажется, что тем самым он помогает своим конкурентам?

Фрэнк прервался и посмотрел на экран монитора, на котором мелькали какие-то кадры. Дистанционного управления у видеомагнитофона не было, так что ему пришлось потянуться вперед и нажать на кнопку “ПЕРЕМОТКА”. Грэйс строго-настрого предупредила, чтобы он не просматривал кассету, сказав, что это может причинить ему вред. Когда она спросила, нет ли какого-то иного способа выяснить, что именно на ней записано, он пробормотал что-то насчет считывания магнитного изображения. Разумеется, это была чушь собачья, но ведь Грэйс считала его экспертом, именно к нему обратилась за помощью, а потому он просто не мог признаться в собственном невежестве.

При этом он рассчитывал на всякий случай себя обезопасить. Он прибегнет к уловке Персея в общении с Медузой и будет смотреть зеркальное отражение пленки. Поэтому, прежде чем нажать на кнопку “ПУСК”, он приставил к экрану под углом в сорок пять градусов зеркало.

В библиотеке царила тишина, если не считать доносившегося снаружи шелеста влажных шин по асфальту. Фрэнк надеялся, что к тому времени, когда он закончит просмотр, дождь уже прекратится, и потому перевел взгляд на экран. После секундного мелькания статических сигналов на нем высветилась привычная бело-голубая надпись о защите авторских прав. Установив нормальную скорость воспроизведения, он без особого труда прочитал появившийся на экране текст.

ВНИМАНИЕ!

Данная пленка является собственностью корпорации “ОДЕЛ” и зарегистрирована в соответствии с Актом о защите авторских прав. Воспользоваться ею можно только с санкции руководства корпорации. Самовольное использование данной информации может повлечь за собой штраф или преследование в уголовном порядке.

Пожав плечами, Фрэнк продолжал смотреть на экран. Эту часть пленки копировать ни к чему, а вот последующую часть он скопирует, если там обнаружится встроенный идентификационный код. Вскоре экран снова засветился, и на нем появилось еще одно предупреждение.

ОПАСНО!

ПРОСМОТР ПОСЛЕДУЮЩЕЙ ЧАСТИ ПЛЕНКИ МОЖЕТ ПРИЧИНИТЬ ЗРИТЕЛЮ СЕРЬЕЗНУЮ ФИЗИЧЕСКУЮ ТРАВМУ

Похоже, Грэйс дошла как раз до этого места. Поколебавшись несколько секунд, он снова устремил взгляд на зеркало.

Если бы Фрэнк Дрейк не сказал Дороти, что намерен допоздна работать в библиотеке, она наверняка пригласила бы его пойти с ней на “шабаш” в Кэмдентауне. Следовало признать, что после их недавнего путешествия в мир паранормальных явлений его скептицизм к подобного рода вещам заметно укрепился. И все же Эдна Уогстаф и ее говорящие кошки отчасти расширили представление Фрэнка о загадочных психических явлениях, которые на некоторое время прочно завладели его сознанием. Короче говоря, собравшись путешествовать в одиночку, Дороти вооружилась громадным белым зонтом, призванным защитить ее перманент, сунула под мышку загадочный пакет с книгами и ушла в непроглядный ливень вечерней улицы.

Несмотря на почти двухсотлетнюю историю своего существования, собрание в Кэмдентауне, громко именуемое в кругах проповедников колдовства и черной магии “шабашем”, уже утратило свою былую популярность, в результате чего число его постоянных членов сократилось до семи человек, шестеро из которых были женщины. Эти люди собирались вечером по понедельникам в частной квартире, находившейся над баром “Конец света”, напротив станции подземки “Кэмдентаун”. Вплоть до недавнего времени этот бар носил название “У матушки в красном чепце”, в честь одной из самых злобных кэмденских ведьм. Там они организовывали нечто вроде посиделок с танцами, разбирали полученную “корреспонденцию, занимались прочими мелочами, после чего спускались в уютный бар, чтобы выпить немного джина с тоником. Время от времени они встречались с членами других аналогичных “шабашей”, однако предпочитали действовать сепаратно. Изредка Дороти знакомила их с сокровищами потаенного знания из собрания своей библиотеки. Сегодня же они пригласили ее на своего рода экстренное совещание.

Постучав в дверь рядом с баром, она невольно подивилась тому, что до сих пор никто не догадался о существовании их организации. Тем более что на укрепленной под дверным колокольчиком поржавевшей от времени стальной пластинке было прямо написано:

ОБЩЕСТВО СВЯТОГО ДЖЕЙМСА-СТАРШЕГО

Отделение Северного Лондона

Рекламные агенты и уличные торговцы не допускаются

— О, здравствуйте, — проговорила открывшая ей дверь маленькая и энергичная женщина лет пятидесяти. — Извините, что заставили вас ждать.

У нее было простое, добродушное лицо, а хорошо поставленный голос выдавал в ней человека либо привычного к публичным выступлениям, либо начинающего терять слух. Ее цветастый платок с трудом удерживал непослушные, малинового цвета волосы. Клипсы в ушах напоминали миниатюрные связки бананов, а на шее болталась цепочка с очками в пурпурной пластмассовой оправе, украшенной “алмазами”. Она изобразила приветливую улыбку, прищурив глаза, отчего они стали похожими на два полумесяца.

— Мы только начали, так что вы ничего не пропустили.

— Мэгги, как я рада снова видеть вас, — проговорила Дороти, ступая через порог. — Я принесла кое-какие книги, которые могут вам пригодиться.

— Спасибо, хотя боюсь, что, с учетом чрезвычайных обстоятельств, нам придется на время приостановить свои обычные занятия, — сказала женщина, провожая гостью вверх по крутой, слабо освещенной лестнице.

— Да что случилось-то?

— Знаете, мы все немного встревожены, — проговорила женщина, распахивая дверь. — Понимаете, в прошлый вторник Дорис должна была провести для нас сеанс магии, однако у нее взорвалась скороварка, и она не смогла приехать. Бетти тоже слегла с ногами, и нам ничего не оставалось, как заняться своими таблицами. Ну, мы провели кое-какие подсчеты как по длинной, так и по короткой планкам, и в итоге пришли к выводу, что нас, судя по всему, ожидает Армагеддон. — Она сделала секундную паузу. — Внушительно звучит, вы не находите? В общем, конец всей цивилизации, вот так-то.

Дороти вошла в небольшую гостиную на втором этаже дома, где участники “шабаша” сгруппировались посередине комнаты, образовав некое подобие круга.

— Привет! — воскликнула одна из женщин, легонько помахав ей рукой. — Мы как раз дошли до середины гимна. Нима забыла принести магнитофон, так что сегодня нам приходится обходиться без музыки.

Присутствующие медленно перемещались по кругу, повернувшись спинами к его центру и держась при этом за руки. Дороти прошла к стоявшему у окна старому стулу от обеденного стола и, присев, стала наблюдать за происходящим.

Мебель и ковер на полу были далеко не первой свежести, однако в целом здесь царила приятная атмосфера, невзирая на кипы газет, брошюр и рукописей, сваленных на полу. Но при этом Дороти нигде не обнаружила ни одной черной свечи. Стены были увешаны астрологическими таблицами и всевозможными графическими диаграммами, куда цветным карандашом вписывались соответствующие статистические данные. В углу примостился и компьютер, обрабатывающий километры цифровых данных.

Завершив свой странный танец, собравшиеся расселись кто где, причем явное предпочтение отдавалось молодой азиатке на сносях. Одиноко стоящий мужчина — бледный страховой агент, лицом напоминавший хомяка, — представился Дороти, смущенно пожав при этом плечами, словно его застигли за каким-то непристойным занятием.

— Общеизвестно, — голос Мэгги звучал спокойно и уверенно, — что Армагеддон, то есть последняя великая война на Земле, произойдет в конце двадцатого столетия. — Мы всегда заботились о благосостоянии и процветании этого славного города, а поэтому следим за знамениями Вселенной, чтобы первыми обнаружить проявления силы зла.

Она подошла к карте, раскрашенной в разные цвета, и сразу стала похожа на учительницу истории.

— За последние два месяца мы обнаружили целый ряд совершенно определенных знамений. Наши братья из хендонского филиала Общества Святого Джеймса-старшего также обратили на них внимание. Таким образом, сбываются все пророчества, ибо сказано, что первым знамением будет все увеличивающееся количество умирающих. Известно, что уже сейчас уровень смертности в Лондоне сравнялся с уровнем рождаемости. Далее сказано, что из праха павших восстанут силы порока — в результате недавних катастроф на фондовой бирже финансовые учреждения города все более трансформируются в новые могущественные конгломераты. Одна из этих злобных сил нашлет порчу на Землю. Прошу вас, взгляните вот сюда.

Она развернула номер “Файнэншл таймс”, один из заголовков которой гласил:

ВЗЛЕТ БРИТАНСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА ГЛОБАЛЬНОМ УРОВНЕ

Как объявлено сегодня, министр торговли намеревается существенно снизить налоги для тех британских компаний, которые планируют выход на мировые рынки.

Данные изменения являются результатом недавних переговоров с США по поводу снижения таможенных пошлин обеих стран и призваны способствовать повышению их деловой активности.

— Кстати, вам случайно не доводилось слышать о Четырех Задачах дьявола? — спросила Дороти, вспомнив, что сообщила кошка Эдны Уогстаф.

— О, было бы очень интересно узнать об этом. Ведь эти Задачи непосредственно связаны с пророчествами, — с кроткой улыбкой проговорила Мэгги, явно имея в виду телепередачу, прошедшую накануне. — В самом деле, весьма необычно уже то, что, вопреки обыкновению, они апеллируют не к отдельным индивидуумам, а к целой отрасли промышленности. На протяжении ряда лет оккультисты всего света бдительно следили за возможным появлением антихриста, будучи уверены, что дьявол непременно примет обличье какого-то вполне конкретного человека. Откуда же нам было знать, что вместо “Новостей психики” надо читать “Файнэшшл таймс”? Бог мой, сколько же времени мы потратили зря, отыскивая в колонках рождений и смерти зловещее число 666!

— Но каким образом Четыре Задачи соотносятся с отраслью промышленности? — спросила Дороти.

— Давайте посмотрим, мы ведь сделали некоторые записи. Она покопалась в лежавшей у нее за спиной кипе бумаг и, отыскав основательно потрепанный блокнот, нацепила на нос очки.

— “Обман глупцов”, то есть не что иное, как способность порождать ложные образы. Мы вполне вправе утверждать, что речь идет о тех манипуляциях общественным мнением, которыми занимаются современные средства массовой информации, реклама, все эти представители по связям с общественностью и тому подобное...

— Речи американского президента, — вставил страховой агент, — их всегда корректируют с учетом результатов компьютерных опросов по поводу того, что именно хотят слышать избиратели. Ничего себе, связь с общественностью!

— Благодарю вас, Найджел, — сказала Мэгги, хотя по ее тону можно было предположить, что впредь она не намерена слушать подобные заявления. — Далее, “Развращение невинных”. Ну что ж, это происходит сплошь и рядом. Сейчас бизнес готов пойти на все, лишь бы остаться на плаву. Так, насколько я помню. Третья Задача — “Уничтожение добра” — подразумевает устранение деловых конкурентов...

— А я думала, что это вырубка лесных массивов, — проговорила Нима.

— Нет, — уверенно возразила Мэгги, — именно устранение конкуренции. Мы так решили. — Она окинула взглядом своих коллег. — И наконец, “Поклонение злу” — как олицетворение триумфа глобального конгломерата.

— Чем, собственно, и занимается бизнес уже в наше время, — с вызовом заметил Найджел.

— Но это еще не самое худшее, — парировала Мэгги, решительно захлопывая блокнот. Ее слушательницы невольно поежились. — Сами по себе предсказания, естественно, ничего не значат.

— Но почему? — спросила Дороти. — Что же вам еще нужно?

— Подтверждения сказанного. К счастью, нам удалось обнаружить и это.

Из стоявшей рядом с ней сумки она извлекла какой-то предмет и с силой грохнула им о стол. Дороти недоуменно наблюдала за происходящим. Она всегда была склонна относиться к “шабашу” как к некому сообществу в принципе добропорядочных приверженцев оккультного знания, ну, или чему-то вроде того, и разрешала им пользоваться своей личной библиотекой, поскольку все эти люди стремились — пусть подчас и весьма бессистемно — к новым знаниям, в том числе и о царившей над миром духовной власти. Самое худшее, что можно было сказать про Мэгги и других “белых ведьм”, — это то, что они абсолютно безвредны. Поэтому сейчас Дороти была немало удивлена.

— Это упаковка замороженных сосисок, — сказала она.

— Нам это известно, — откликнулась Мэгги, окидывая взглядом присутствующих. — А вы на этикетку взгляните. Дороти нацепила очки.

ЗАКУСОЧНЫЕ СОСИСКИ КОМПАНИИ “ТОРН”

Вкусная закуска на любой случай!

На этикетке был изображен серебряный поднос, на котором были разложены белесого цвета мясные палочки в виде расходящихся от центра лучей, украшенные веточками петрушки.

— Вы на обороте, на обороте посмотрите, что там написано, — нетерпеливо проговорила Нима.

— Да нет там ничего особенного, только товарный код.

— А вы на свет посмотрите!

Чувствуя себя совершенной идиоткой, Дороти так и поступила. Напечатанный серебряной краской, товарный знак представлял собой треугольник с двумя расходящимися по обе стороны от его основания полосками. Это было старинное написание рунической буквы “ТОРН”, обозначавшей Ледового Демона, который, помимо прочего, сулил случайную смерть. Правда, символ был незавершен и часть его терялась в хитросплетении окружающих линий.

— Согласна, это действительно очень похоже на руническое обозначение смерти, — отчеканила Дороти. — Но это же просто совпадение. Это что, какая-то новая марка?

— Это целая система новых супермаркетов, — сказал Найджел. — Они открываются буквально повсюду. Один из них находится прямо у нас под боком. Двадцать пять кассовых аппаратов, сплошная компьютеризация. И многие из их товаров помечены руническими символами, а на большинстве упаковок с мясом стоит зеленый знак “УР”.

Дороти знала этот древний языческий символ разведения и убоя домашнего скота. Она мысленно улыбнулась, представив себе, как члены “шабаша” украдкой разбредаются по универсаму, проверяя упаковки с продуктами.

— И все же я не стала бы волноваться раньше времени, — сказала она. — Люди, занимающиеся рекламой, постоянно пытаются придумать что-то необычное. Вот и сейчас кому-то взбрело в голову использовать на упаковочном материале руническую символику. — В принципе, она была готова поверить в то, что руны могут стать частью передовой технологии, но сосиски... Интересно, что бы сказал по этому поводу Артур Брайан? — И потом, — добавила Дороти, — едва ли они захотели бы насылать проклятия на своих же покупателей.

— Ну, это еще как посмотреть, — заметила Нима. — Мы считаем, что это целая система постепенного психологического воздействия на людей. Использованные подобным образом, руны едва ли способны принести кому-либо ощутимый вред. Возможно, они призваны всего лишь оказать воздействие на подсознание покупателей, заставляя их покупать именно данную марку товара.

— Об этом и говорится в последней части пророчеств, — согласилась Мэгги. — Проклятие древних, принимающее в современном языке новое обличье.

— Кто-нибудь хочет выпить чаю? — спросил Найджел. Несколько человек изъявили желание, подняв руки. Мэгги явно не понравилось, что ее перебили.

— Все дело в том, — проговорила она, — что наших скудных сил явно недостаточно для того, чтобы вести борьбу с магией язычников. Она слишком могущественна. Возникла задолго до нашего появления. Что постоянно тревожит нас, помимо самого факта возвращения Рогатого на Землю, — так это то, что, если он решит последовать примеру Христа, то предпочтет явиться нам в человеческом обличье. И если бы он вздумал вытворять все те чудеса, на которые был способен Создатель, вроде всяких там звезд, знамений, исцелений и прочего, то его можно было бы без труда обнаружить и затем уничтожить. Нет, он оказался достаточно прозорливым и задумал предстать перед нами в неком корпоративном камуфляже.

Дороти чувствовала, что ей просто недостает нужных слов. Несмотря на все сумасбродство сконструированной ими теории, ей была явно присуща определенная логика. Сложив ладони на животе, Нима подумала о своем еще не родившемся ребенке.

— Оккультисты всегда утверждали, — проговорила она, растягивая слова, — что спускающаяся на мир тьма наступит не сразу, а постепенно. Именно это сейчас и происходит, причем события развиваются стремительнее, чем следовало бы.

Мэгги энергично кивнула, звякнув своими увесистыми клипсами.

— Дьявол снова вернулся на Землю, — сказала она, — на сей раз избрав путь конвейерного производства.

Глава 36

Оболочка человека

Фрэнк Дрейк возвращался домой, крутя педали велосипеда по пустынным улицам города и нутром ощущая смутную тревогу. Он уже начал сожалеть о том, что вообще просмотрел ту видеокассету, пусть даже и в отраженном виде. После традиционных предупреждений о защите авторских прав на экране высветились какие-то хаотично разбросанные закорючки, точь-в-точь как в некоторых старинных книгах Дороти, хотя возникшие на заднем плане образы вскоре приобрели гораздо более знакомые очертания. Ему было непросто поверить в то, что эта кассета, как заявила Грэйс, может таить в себе некую смертельную угрозу, однако было в просмотренных им сценах и нечто такое, что даже сейчас продолжало бередить его подсознание.

В это время суток потемневшие здания фабрик и складские помещения слева от шоссе походили на опустевшие многоквартирные дома, соседствующие с ними громадные рекламные щиты явно доминировали над убогим городским пейзажем, а красочные товары, изображенные на них, резко контрастировали с фигурами спавших прямо под ними и явно обделённых судьбой мужчин и женщин.

Скользя взглядом по поблескивающему под колесами асфальтовому покрытию, Фрэнк почувствовал, что сзади на него надвигается какая-то громада, и вскоре милю него в направлении Нью-Ковент-Гардена промчался огромный грузовик с прицепом, который столь круто вписался в поворот, что даже вынудил Фрэнка заехать на бордюрный камень. Ударив по тормозам и двигаясь юзом вплоть до полной остановки, Фрэнк что-то разгневанно прокричал вслед водителю, однако звук его голоса потонул в оглушающем грохоте ревущего мотора. Наклонившись вперед, он проверил состояние укрепленной на руле фары — вроде бы уцелела.

Шофер явно его не заметил. “Ну что ж, довольно типично, — подумал Фрэнк. — Номер-то германский”. Вообще это была самая скверная часть его обычного маршрута, поскольку на этом шоссе водители вели себя так, словно дорога принадлежала им одним. Между тем он вполне мог и погибнуть. Вырулив на середину проезжей части, Фрэнк уселся на велосипед и снова надавил на педали, взяв курс на светившиеся в пелене дождя огни “Девяти вязов”, служившие еще одной вехой на пути к дому.

Джон Мэй изучал досье на Гарри Бакингема. Захлопнув наконец картонную папку, он вернул ее Джэнис.

— Сначала его отец, затем его секретарша, потом партнерша отца и теперь вот подружка, — проговорил он. — И меня совершенно не интересует то обстоятельство, что алиби этого парня прочнее бронированного сейфа. Я хочу, чтобы его доставили в участок и посадили в камеру. Не важно, под каким предлогом это будет сделано, просто я хочу, чтобы, до тех пор пока мы не разберемся с этим делом, он посидел под замком.

— Хотите, чтобы я прямо сейчас отправила за ним кого-нибудь из наших парней? — По звонку Мэя Джэнис только что вошла к нему в кабинет. Участие в расследовании этого дела и так удвоило ее рабочую нагрузку, и в данный момент ей меньше всего хотелось заниматься еще и арестом Бакингема.

— Ну ладно, можно подождать до утра, — сказал Мэй, глянув на свои наручные часы. Через десять минут начинался новый день, вторник. По крайней мере, хоть в служебных помещениях царила благодатная тишина, поскольку небольшая группа ночных дежурных осталась на нижних этажах.

— Скажите честно, вы ведь не считаете, что он и в самом деле стоит за всем этим? — спросила Джэнис. Последние пять часов она обобщала результаты бесед с директорами магазинов, торгующих видеокассетами, однако результат оказался обескураживающим, ничего нового ей установить не удалось. Джэнис нравилось работать по ночам, тогда как; Мэю, казалось, был совершенно чужд энтузиазм молодости. Он вдруг почувствовал себя страшно усталым и, несмотря на царившую в комнате прохладу, чертовски захотел залезть под душ.

— Бакингем по уши увяз в этом деле, они почти не общались с отцом, и, судя по всему, недавно его бросила невеста. Однако при всем при том он скорее лишь жертва, а не преступник. И все же, пока он на свободе, у злоумышленников остается простор для деятельности.

— С секретаршей у него ничего не было, — заметила Джэнис. — Кстати, чем завершился осмотр квартиры Хилэри Мэйсон?

— Отпечатки пальцев принадлежат только ей. Ковер в гостиной съехал в сторону, как будто в него кто-то упирался ногами. Она либо упала на оконное стекло, что представляется весьма маловероятным...

— Почему?

— Оконные стекла были укреплены дополнительными стальными рейками, так что так просто их не разобьешь. Скорее всего, она с размаху выбросилась в окно, машинально сдвинув ногой ковер.

— Что-то пока не улавливаю, — сказала Джэнис. — Ведь если человек хочет выброситься из окна, то он предварительно его открывает.

— Ну ладно, это не так уж важно. Мы обнаружили кое-что более существенное. — Мэй извлек из кармана связку ключей, отпер нижний ящик письменного стола, достал из него пластиковый пакет на “молнии” и осторожно положил его перед Джэнис. По очертаниям предмета, находящегося внутри пластикового пакета без какой-либо этикетки, она сразу догадалась, что это видеокассета.

— А откуда вам известно, что это одна из “зараженных” пленок?

— Стопроцентной гарантии, конечно, у меня нет, однако я полагаю, что это именно так. Она находилась в видеомагнитофоне покойной и успела отмотаться до конца. Парни из криминалистической лаборатории собираются завтра разобрать ее на части и просканировать содержимое. Надеюсь, к середине дня мы уже получим ответ.

— Есть какие-нибудь намеки на ее происхождение? Мне лично она представляется самой обычной видеокассетой с пленкой шириной в три четверти дюйма. — Джэнис взяла пакет и принялась изучать лежавшую внутри кассету. Потом взвесила ее на ладони. — Какая легкая!

Мэй указал на серию цифр, напечатанных слева на торцевой части кассеты.

— Она рассчитана всего на двадцать минут. Подобные кассеты не предназначаются для широкого употребления и обычно используются средствами массовой информации и рекламными компаниями для записи коммерческих роликов и пресс-релизов.

— Ну, это уже хотя бы немного сужает диапазон поисков.

— Увы, нет. В настоящий момент в ходу несколько миллионов подобных кассет. — Он искоса глянул на Джэнис. — Бог мой, мне не терпится прямо сейчас посмотреть, что на ней записано. А вам?

— Мне тоже, но этого мы делать все же не станем. — Она встала из-за стола. — У вас усталый вид. Кофе хотите?

— Пожалуй.

С грациозностью идущего по следу врага самурая, Джэнис проследовала на лестничную площадку, где стоял бойлер. Мэю было приятно наблюдать за ее движениями. Что и говорить, повезло этому старшему инспектору Харгриву...

Внезапно его взгляд уловил в дальнем конце комнаты едва заметное движение. Мэю показалось, будто только что в угол бросили какой-то предмет, и он увидел, как качнулись ветром створки окна — несколько минут назад оно было закрыто, однако сейчас дождевая влага уже успела намочить рыжее ковровое покрытие.

Чуть подавшись вперед, чтобы присмотреться получше, Мэй тут же почувствовал, как кто-то схватил его сзади за шею. Он попытался было вырваться, однако сильные руки продолжали удерживать его, причем одна из них крепко вцепилась в горло, перекрыв доступ кислороду еще до того, как он успел вскрикнуть. Резким движением Мэй попробовал оттолкнуть злоумышленника спинкой своего стула, однако в тот же момент тяжелый кулак обрушился ему на шею. Мэй снова попытался крикнуть, но ему зажали рот. Не растерявшись, Мэй укусил руку коварного незнакомца.

Стул опрокинулся, и Мэй грохнулся на пол. В момент падения Мэй увидел фигуру мужчины в черных джинсах и майке с капюшоном, метнувшегося к письменному столу и схватившего пластиковый пакет с видеокассетой. Попытавшись было подняться на ноги, Мэй почувствовал, как внутри у него словно вспыхнул огонь и от грудины к левому плечу метнулась невыносимая боль.

Стоя на лестничной площадке, Джэнис услышала подозрительный шум в кабинете Мэя и, оставив кофейник, кинулась наверх. Она наверняка догнала бы человека в черном, если бы тот не изловчился и не придвинул к двери письменный стол, преградив ей путь. Затем он принялся обрушивать на Джэнис ящики письменного стола, больно ударявшие ее по коленям.

Осознав происходящее, Мэй понял, что пленки они лишились, причем окончательно. Между тем вор уже находился в непосредственной близости от проходившей в дальней части здания пожарной лестницы, а вокруг не было никого, кто мог бы его остановить. Внезапно Мэй вспомнил, что существует еще один выход на первый этаж. Не обращая внимания на боль в груди, старый детектив выбежал в коридор и устремился к кабине грузового лифта, тут же захлопнув за собой его металлические створки.

На первом этаже он оказался одновременно с таинственным похитителем и, распахивая кабину, услышал стук каблуков бежавшей по лестнице Джэнис. Чтобы открыть входные двери, вору необходимо набрать помещавшийся рядом с замком цифровой код, зная комбинацию из четырех цифр, он уже через несколько мгновений окажется с тыльной стороны здания и затем бесследно исчезнет. Вполне логично было предположить, что если он смог беспрепятственно проникнуть в здание, то таким же точно образом сможет и выбраться из него.

Мэй выскочил из лифта и кинулся к человеку в капюшоне, который сейчас стоял спиной к нему, очевидно набирая нужную комбинацию цифр.

— Джон! — неожиданно крикнула Лонгбрайт. — Не надо, он может быть вооружен!

Мэй дрожащими руками вцепился в плечи вора, но тут же почувствовал сковавшую грудь жестокую боль. Он не успел даже вскрикнуть, как все вокруг померкло и почва словно стала уплывать из-под ног, перед глазами замелькали огненные искры, и сознание милосердно покинуло его.

Тем временем Лонгбрайт, не замечая боли в ногах, подбежала к стоявшему на втором этаже телефону и набрала номер дежурного. Снизу донесся характерный щелчок, возвестивший о том, что после правильно набранного кода дверь все же распахнулась. Дежурный офицер откликнулся лишь на пятый гудок.