Превратности любви

– Потом мы снова сошлись… – напомнила она.

– Да, мы сошлись. И когда ты сказала мне, что беременна, я дал себе клятву исправиться. Хотел, чтобы ребенок гордился мной. Перестал играть, брался за любую работу, чтобы выплачивать проценты. Но ростовщик начал угрожать мне, Лекс, сказал, что причинит тебе вред.

Чувства, прозвучавшие в его голосе, изумили Лекси. Она посмотрела на него, пытаясь понять, не притворство ли это. Нет, он не лгал.

Не знай Лекси правду, она поверила бы, что это действительно Эммет и он на самом деле любит ее.

«Но ты знаешь правду!»

– Испугавшись, как бы с тобой и ребенком чего не случилось, я забыл о гордости и отправился к брату попросить денег. Он мне отказал.

– Йейл всегда был бесчувственным негодяем. – Лекси обрадовалась возможности открыто оскорбить его.

– Ты права. – Казалось, его ничуть не уязвили ее слова. Великолепный актер! – Но в конце концов он дал мне деньги.

– Почему?

– Я шантажировал его. У Йейла был роман с замужней женщиной, Мередит Макфи. Узнав об этом, я сделал снимки и пригрозил показать их Франко Ди Пьерро, если он не даст денег. Этого оказалось достаточно.

– Ты поступил непорядочно, Эммет.

– Мне пришлось играть по его правилам, Лекс. Я был в отчаянии. Он дал мне денег, я вернул долг, и ростовщик отвязался от меня. Потом я потерял чувство меры.

– То есть?

– Я подумал о том, что ты и ребенок ни в чем не нуждались бы, если бы Йейл одолжил мне еще немного денег. Мысль, что мне не удастся купить ребенку обувь или игрушки, отравляла меня, Лекс. Я попросил у него еще денег. Взаймы. До тех пор как встану на ноги…

– И он, конечно, отказал тебе.

– Да. Но на этот раз я решил сыграть жестко. По совету Джо при первом же посещении галереи я установил там «жучки». Джо полагал, что выплывет какая-то грязь и ее можно будет использовать против Йейла. Думаю, он знал брата лучше, чем я.

Лекси с жадностью ловила каждое слово, хотя намеревалась только имитировать интерес. – И что же произошло?

– Оказалось, что Франко ди Пьерро и Йейл продавали подделки. Поэтому брат так стремительно разбогател. Он знал обо всем. Я записал разговоры, которые подтверждали это. Магнитофонные кассеты и негативы фотографий Йейла и Мередит хранились у меня в металлическом ящике, который лежал в твоей квартире. Потом я выкрал его.

Лекси нахмурилась.

– Когда?

– Пока ты была в больнице, после родов…

– О! – воскликнула она. – После убийства Эммета.

– Когда я пригрозил ему разоблачением, – продолжал он, – его терпение лопнуло. Он дал мне небольшую сумму, пообещав подготовить остальные деньги, хотя не собирался это делать. Я считал, что убийство заказал Франко, но, по словам Мередит, это сделал мой брат.

В комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь почмокивание Эммы Розы.

Лекси едва преодолевала желание поверить в то, что перед ней Эммет, а не Йейл, манипулирующий частью информации, чтобы доказать свою невиновность. Он казался таким искренним… говорил точно так, как Эммет.

Однако Йейл мог перенять манеру речи брата, использовать свои актерские способности для обмана, придать искаженной истории достоверный вид.

– Как получилось, что убили Йейла, а не тебя? – спросила Лекси, стараясь не выдать голосом свои чувства и избегая его взгляда, хотя безумно хотела бы увидеть, как он бесстыдно лжет ей в лицо.

– Вечером того дня я ходил по магазинам и делал покупки на деньги Йейла. Мечтал преподнести тебе сюрприз – детские вещи. Направляясь к «Мейси», я вспомнил, что оставил дома пейджер, позвонил тебе сообщить, что со мной все в порядке, но телефон был занят.

«Кажется, я пыталась послать ему сообщение на пейджер», – подумала Лекси. Она неоднократно набирала номер пейджера после того, как у нее отошли воды.

– Тогда я связался с моим автоответчиком. Там было сообщение от Йейла. Он взволнованно сказал, что ему необходимо поговорить со мной, и это очень важно. Сообщил, что едет ко мне, и просил до его появления никому не открывать дверь.

– Думаешь, он поехал туда, чтобы убить тебя? – тихо спросила Лекси.

– Нет. По утверждению Мередит, которая, кстати, так и не догадалась, что я не Йейл, он нанял убийцу. Она назвала его – меня – трусом. Сказала, что у меня не хватило смелости выполнить грязную работу.

– Зачем Йейл, послав киллера, позвонил тебе в тот вечер? – Лекси уже поняла, чем завершится его рассказ, и из отдельных частей головоломки выстроила цельную картину.

– Я размышлял об этом. – Он задумчиво потер подбородок. – По-моему, заказав убийство, он почувствовал, что не может довести дело до конца. Видимо, он передумал и решил предупредить меня. Поехал ко мне…

– И был убит вместо тебя.

– Да. Должно быть, киллер ждал его в квартире. Йейл знал, что я всегда оставляю ключ под ковриком, и в молодости часто говорил мне, что это глупо, ибо вор прежде всего заглянет туда. Наверное, я сохранил эту привычку назло ему. Так или иначе, он нашел ключ и вошел в квартиру…

– И убийца напал на него, считая, что это ты.

– Точно. Потом киллер позаботился о том, чтобы это выглядело как несчастный случай, и устроил поджог. Я появился в тот момент, когда выносили тело, – добавил он дрогнувшим голосом. Лекси наконец посмотрела на него. Было почти невозможно поверить, что этот страдальческий взгляд неискренен и перед ней Йейл, а не Эммет.

«Не поддавайся», – предупредил ее внутренний голос, и Лекси подавила желание положить руку ему на плечо, утешить его.

– На улице собралась большая толпа, – продолжал он, поглощенный воспоминаниями. – Кто-то сказал, что найден труп человека, жившего на втором этаже. Я протиснулся сквозь толпу, чтобы найти полицейского, и увидел что-то…

– Что?

– Из-под простыни высовывалась рука лежавшего на носилках человека, – глухо ответил он, с трудом переведя дыхание. – На пальце было кольцо. Я подошел поближе и увидел то самое кольцо, что подарил дед Йейлу в день окончания школы. Я никогда не снимал свое кольцо с пальца и знал, что Йейл тоже не снимает его. Тут я понял, что брат мертв, ибо его по ошибке приняли за меня.

– Что было дальше?

– Я пошел к Джо. Он постриг меня – в тюрьме он был парикмахером, – и я превратился в Йейла, поняв: только так мне удастся собрать доказательства того, что Франко ди Пьерро заказал мое убийство.

– Значит, ты солгал мне, сказав, что не знаешь, кто убил Эммета – то есть тебя, – поспешно поправила себя Лекси.

Он пожал плечами.

– Я хорошо представлял себе, что произошло. Но не подозревал, что на меня покушался брат, а не ди Пьерро. По-моему, Франко неизвестно, что кто-то узнал о мошенничестве с картинами, но он определенно знает про нас.

Лекси не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Ты хочешь сказать, он знает, что Йейл обманывал Джастин…

– С тобой.

Она пожала плечами, стараясь избавиться от воспоминаний о жаркой ночи, проведенной с ним.

– Кто-то застрелил Мередит Макфи перед твоим домом. – Эти слова вывели Лекси из оцепенения. – Что она сказала тебе? Что сделала?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты не… она не приходила к тебе?

– Кто?

– Мередит. Женщина, с которой спал Йейл. Поскольку ты бежала из дома как сумасшедшая, я решил, что она угрожала тебе.

«Или сказала, что ты сделал с братом».

– Боюсь, она шпионила за тобой, – сказал Йейл.

Лекси старалась не выказывать никаких чувств, не желая, чтобы он знал о ее беседе с Мередит.

– О чем ты?

– Вчера вечером Мередит пряталась возле твоего дома, Лекси. Я включил телевизор, пока ты лежала без сознания, – добавил он. – Во всех новостях сообщают об этом. Возле твоего дома найдено тело Мередит. Сначала решили, что это ты. Она была в завитом темном парике, который в темноте, при такой погоде делал ее похожей на тебя. Тот, кто убил ее…

– Намеревался убить меня, – закончила фразу Лекси. Ее сердце гулко стучало. Она прижала к себе девочку.

– Конечно, это был киллер Франко, – сказал Йейл. – Теперь они знают, что ты жива, и тебе угрожает опасность. Как и мне. Они уверены, что я – Йейл. Единственное, что… Лекси кивнула, угадав его мысль.

«Какой хитрый план, – подумала она. – Теперь ему остается только выйти из тени и заявить, что он – его брат-близнец, изменивший обличие. Тогда Франко поверит, что Йейл Брадиган мертв».

– Ты решил позвонить Франко и сообщить ему правду? – спросила Лекси. – Скажешь ему, что на самом деле ты – Эммет?

– Нет. Франко не дурак. Он подумает, что я лгу.

– Тогда что?..

– Я отдам доказательства полиции. Прежде чем поехать к тебе, Лекси, я забрал из моей квартиры ящик. Я отвезу его в полицию, и Франко арестуют. Его давно пытались поймать на чем-то, но ему всегда удавалось вывернуться.

– А ты не пойдешь ко дну вместе с ним как соучастник мошенничества с картинами? – невольно выпалила Лекси.

– Нет, – возразил он, бросив на нее взгляд. – Этим занимался Йейл. Я – не Йейл. Я – Эммет.

– Как ты докажешь это?

– У меня есть свидетели, – с недоумением ответил он. – Джо. И ты. Ты скажешь им, кто я.

Лекси кивнула.

Если она не поможет ему, он отправится в тюрьму вместе с Франко…

Или нет? Вдруг ему удастся убедить их с помощью Джо в том, что он действительно Эммет?

Как он поступит тогда с ней?

Она не сомневалась, что он избавится от нее и представит происшедшее как несчастный случай.

Что ждет тогда Эмму Розу?

Она станет Эммой Розой Брадиган, ее воспитает холодный, извращенный лжец, выдающий себя за ее отца. Девочка никогда не узнает правду.

Лекси закрыла глаза, отчаянно желая убежать, но понимая, что может сделать только одно.

Помочь Йейлу выпутаться из этой аферы… при одном условии.

Он изучал Лекси, не зная, о чем она так долго думает, сидя с закрытыми глазами и прижимая к себе ребенка.

Он подавил желание броситься к ней.

Наконец Лекси открыла глаза и посмотрела на него:

– Хорошо. Я сделаю это.

– Что сделаешь?

– Скажу им, что ты Эммет и что я всегда это знала.

– Но ты не знала. – Он нахмурился. Раньше ему не приходило в голову, что Лекси может отказаться помочь ему. – Ты только что узнала об этом от меня.

– Если я скажу, что знала это все время, полиция и Франко поверят.

Он усмехнулся, поняв, что она права.

– Ты удивительная женщина, Лекс. Я знал, что могу рассчитывать на тебя, но ты превзошла мои ожидания.

– Не радуйся, я не закончила. Я помогу тебе при одном условии.

Он увидел сверкнувшую в ее взгляде злобу, и сердце его болезненно сжалось.

– Каком?

– Ты навсегда оставишь меня и Эмму Розу в покое.

Он потерял дар речи. Ее слова прозвучали так резко и неожиданно, что ему показалось, будто она ударила его.

– О чем ты говоришь, Лекси? Почему я должен оставить вас в покое? – с трудом вымолвил он, надеясь, что неправильно понял ее, а на самом деле она сказала: «Я хочу, чтобы ты всегда заботился обо мне и Эмме Розе».

– Я не желаю видеть тебя после того, что ты сделал.

– Что я сделал?

– Это тебе прекрасно известно.

– Ладно. – Он поднял руки и отошел. – Я хорошо знаю тебя, Лекс, и понимал: ты разозлишься на меня за то, что я не сказал тебе о моем спасении. Прости меня, Лекс, ты ужасно страдала, и…

– Не говори мне, что ты знаешь, как я страдала! – воскликнула она.

– Выслушай меня, Лекси, – попросил он, стараясь не повышать голос и не пугать ребенка. – Черт возьми, ты всегда считаешь, будто тебе все известно. Думаешь, я не понимал, что оставляю тебя одну с ребенком? Думаешь, хотел, чтобы ты растила ее эти месяцы без меня? Думаешь, мне легко было пропустить все это? Думаешь, меня не мучило, что ты страдала, боролась и…

Лекси молча гладила девочку.

Он тяжело вздохнул:

– Лекси, я виноват, что причинил тебе боль. У меня не было иного выхода.

Он протянул к ней руку, но Лекси отпрянула.

– Не смей прикасаться ко мне!

– Я сделал то, что было необходимо, ибо не желал впутывать тебя, не разобравшись во всем самостоятельно. Но ты обратилась ко мне, когда тебе понадобились деньги. Я мог помочь тебе только так, и…

– Деньги! – злобно воскликнула она. – Только они имели для тебя значение, верно, Йейл?

Йейл.

Он замер, когда Лекси произнесла это имя.

Она не поверила ему!

В нем закипела ярость, он едва не взорвался, увидев ненависть в ее глазах.

– В чем дело, Йейл? – Лекси старалась говорить спокойно. – Ты удивлен, что я не купилась на твою игру?

– Я не играю, Лекси. Господи, ты думаешь, что я играю?

– Я знаю тебя, помни это.

Лекси смотрела на него со злостью, сознавая, что идет по тонкому льду. Она не хотела вывести его из себя, но не сдержалась.

– Ты лжец, эгоистичный негодяй, любящий только себя. Ты всегда был таким и вряд ли изменился.

– Это несправедливо. Я – Эммет, Лекси. Черт возьми, я изменился! Прежде я не был готов остепениться, стать мужем и тем более отцом. Но сейчас готов, хочу заботиться о тебе, о моей дочери и всегда быть с тобой. Неужели ты этого не видишь?

– Не сомневаюсь, что ты хочешь быть с Эммой Розой, Йейл, – заметила Лекси, умоляя себя остановиться, – и сделать ее похожей на тебя. Но она – не твоя дочь, и ты войдешь в ее жизнь только через мой труп.

Похолодев от страха, Лекси поняла, что зашла слишком далеко. Если он в ярости набросится на нее, она не справится с ним. Он может убить ее на глазах у девочки.

«О Господи, не позволяй ему причинить мне зло», – взмолилась она.

Он шагнул к Лекси, сжав зубы и не отводя от нее своих зеленых глаз.

Она прижалась к дочери, словно в ней было ее спасение.

«Он не прикоснется ко мне, пока я с ребенком», – подумала Лекси. Йейл не причинит вреда Эмме Розе. Несмотря на все что знала о нем, в этом она по-прежнему была уверена. Он остановился перед ней.

– Лекси, – глухим и печальным голосом проговорил он. – Я – Эммет. Ты не веришь мне. Но я постараюсь убедить тебя, сказав то, что знаю только я.

– Неужели Эммет поведал тебе подробности о наших отношениях? – Она пожала плечами. – Но ты не можешь ничего доказать.

– Посмотри мне в глаза. – Он присел перед ней на корточки. – Что ты видишь?

– Человека, который считает себя способным убедить меня в невозможном, полагая, что я наивная дурочка. Но это не так. Я больше никогда не поверю тебе, Йейл.

Он постоял перед Лекси еще немного, но она так и не посмотрела на него.

Наконец, тяжело вздохнув, он пошел к телефону.

– Подготовь ребенка к отъезду. Я позвоню адвокату, а потом в полицию. Пора кончать с этим делом.

Она кивнула.

– Помни, Йейл. Я на твоей стороне… если ты выполнишь мое условие.

– Не волнуйся, Лекси, – произнес он равнодушным, усталым голосом. – Ты подтвердишь мою историю, и я буду держаться в стороне от тебя и Эммы Розы.

Глава 13

Такого сурового декабря не помнили жители северо-восточных штатов. В течение трех первых недель небо постоянно хмурилось, а тяжелые тучи приносили холодный дождь или снег.

Но двадцать первого декабря, в день похорон Кэтлин Нилон Синклер, солнце засияло с утра на синем небе. Выпавший ночью крупный мокрый снег покрыл землю. Воздух был кристально чистым.

Службу в кирпичной церкви святой Терезы на Уотер-стрит в Кэдис-Лендинг проводил священник Майкл Митчел. Он венчал Кэтлин и Скотта, крестил Лекси, потом Эмму Розу. В своей речи он упомянул эти радостные события. Сегодня его голубые глаза были печальными, голос – подавленным. Он говорил об усопшей.

Убитые горем Лекси и Скотт сидели в первом ряду, держась за руки и тихо плача. Сжимая носовой платок, Лекси пыталась убедить себя в том, что теперь Кэтлин в лучшем мире и наконец избавилась от страданий.

И она радовалась этому, но очень грустила.

Как несправедливо, что все, кого она любила, умерли!

Сначала Эммет. Теперь ее мать.

Если что-то случится с отцом или Эммой Розой, она не переживет этого, не вынесет нового горя.

Последние дни матери были мучительными. Она лежала в больнице со Дня благодарения, борясь со страшным недугом. Кэтлин когда-то говорила, что хочет умереть дома, но в больнице врачи и медсестры облегчали ее страдания, а Скотт и Лекси дежурили у ее постели все эти тревожные недели.

Увы, их не было рядом с ней ранним утром, когда она испустила последний вздох.

Лекси помнила слова, сказанные матерью перед ее отъездом в больницу:

– Не позволяй отцу оставаться одному.

– Хорошо, мама. Я всегда буду с ним.

Кэтлин покачала головой.

– Я совсем о другом. Ему следует снова жениться. Он не должен страдать от одиночества.

Мысль о том, что Скотт приведет в дом чужую женщину, была для Лекси нестерпима, однако она погладила руку матери: «Не волнуйся, мама. Папа не останется один».

Сейчас, видя, как несчастлив и одинок отец, Лекси с надеждой подумала, что, может быть, он и встретит хорошую женщину…

«О Господи, как я могу думать об этом на похоронах матери?»

Лекси вытерла слезы и сказала себе, что такие мысли вполне простительны. Она хочет видеть отца счастливым. Что же до нее самой…

Лекси не могла поверить, что свинцовая туча, висевшая над ней в последние месяцы, когда-нибудь исчезнет. Но она должна сделать все ради дочери, вернуть их жизнь в нормальное русло.

Как хорошо, что Анита согласилась посидеть у них дома с Эммой Розой. Лекси не хотела брать девятимесячную девочку на похороны бабушки.

Вчера брат Скотта, дядя Нэт, прилетел из Флориды со своей женой, тетей Лоис. Они сидели позади Скотта и Лекси.

Когда отец Майкл прочел последнюю молитву, а органист заиграл любимый гимн Кэтлин «Я восстану», Нэт поднялся и повел Скотта на улицу. Тетя Лоис взяла Лекси под руку, похлопала ее по плечу и протянула чистый платок.

Лекси шла вдоль прохода, и лица людей расплывались: ее глаза застилали слезы.

Потом она заметила знакомую фигуру.

Склонив голову, Йейл Брадиган в черном шерстяном пальто стоял у последней скамьи.

Лекси увидела в его глазах глубокое сочувствие… и слезы.

Потом ее усадили в черный лимузин.

Лекси обернулась, чтобы увидеть, как Йейл выходит из церкви, но на ступенях было слишком много народу.

Сейчас не время думать о Йейле. Ведь целых два месяца она старалась забыть о нем.

Отец, сидевший рядом с ней, содрогался от рыданий.

– Все будет хорошо, папа. – Лекси обнимала его за плечи, а ее сердце сжималось от жалости к нему и к себе. Она устыдилась, внезапно поняв, что оплакивает сейчас не только смерть матери.

– Нет, – задыхаясь от слез, сказал Скотт. – Не будет ничего хорошего, Лекси. Как мне жить без нее? Что делать одному?

Она положила голову на плечо отца.

«Не знаю, что ты будешь делать один».

Она рассеянно посмотрела в окно и увидела высокую темную фигуру Йейла. Он шел, наклонив голову и пряча лицо от ветра.

Лекси смотрела на него, пока лимузин не двинулся в сторону кладбища.

Эмма Роза сделала первые шаги в День сурка.

Это произошло сразу после завтрака, когда Лекси мыла тарелки из-под каши, а Эмма Роза стояла, держась за кресло. В следующий миг Лекси услышала за спиной ее шаги.

– Эм! – обернувшись, закричала изумленная Лекси. – Ты идешь!

Ее возглас напугал девочку, и она тотчас с громким криком села на попу.

Лекси взяла дочь на руки, поцеловала ее пухлую щечку.

– Эм, ты сделала это! – радостно сказала Лекси. – Мама гордится тобой, милая.

Эмма Роза улыбнулась, и Лекси в который уже раз поразило ее сходство с отцом. Глаза девочки в младенчестве были голубыми, но теперь они становились зеленоватыми, чуть более темными, чем у Эммета. Она унаследовала и его правильные черты лица. Сердце Лекси таяло от улыбки девочки, как когда-то от улыбки ее отца.

– Как хотелось бы кому-нибудь рассказать о том, что ты пошла, дорогая, – задумчиво проговорила Лекси, прижавшись лицом к вьющимся светлым волосам Эммы Розы.

– Па-па, – сказала девочка.

У Лекси екнуло сердце. Потом она поняла, что это всего-навсего детский лепет и Эмма Роза не говорила слова «папа».

– Верно, Эм. Папа смотрит на тебя с небес.

Но Скотт гостил сейчас во Флориде у Нэта и Лоис. Ему нужно было отдохнуть от ненастной северо-восточной зимы, а главное – от пустого дома, где все напоминало о Кэтлин.

На прошлой неделе перед отъездом отца Лекси помогла ему просмотреть одежду Кэтлин. Отец уговаривал ее увезти вещи к себе домой, но она знала, что не станет носить их. Это причинило бы слишком сильную боль.

Кроме свадебного платья Кэтлин, она уговорила его отдать знакомым почти все.

Они нашли платье в самой глубине шкафа и, увидев его, заплакали.

– Она была так красива в тот день, – сказал Скотт, вытирая глаза. Лекси не раз рассматривала альбом со свадебными фотографиями, всегда мечтая о том дне, когда сама станет такой же счастливой невестой, какой была ее мать. В шелковом платье, с белой вуалью, в модной в шестидесятых годах шляпе, Кэтлин с гордостью смотрела на своего красивого мужа.

– Возьми себе это платье, Лекси. – Скотт протянул его дочери.

– Нет, папа, оставь его у себя. – Лекси покачала головой.

– Ты когда-нибудь выйдешь замуж, Лекси, уверен. И тогда, возможно, захочешь надеть его. На счастье.

Ей хотелось сказать: «И не мечтай, папа. Я никогда не выйду замуж».

Но она промолчала.

В тот вечер Лекси повесила платье в свой чулан под наклонной крышей каркасного дома, а ночью ей приснилось, что она невеста и идет по проходу церкви святой Терезы. На скамьях сидели те же люди, которые пришли на похороны матери, но они были не в черном и не плакали, а улыбались. Эмма Роза шла по белой дорожке, доставая из маленькой корзинки цветочные лепестки и разбрасывая их.

За ней, держа под руку отца, следовала Лекси. Длинный шлейф ее платья стелился по полу. Казалось, она идет бесконечно долго, и алтарь удаляется от нее.

Она искала взглядом жениха, но его закрывали люди.

Лишь возле алтаря Лекси увидела… Эммета Брадигана.

Он улыбался ей. Его густые светлые волосы ниспадали на черный смокинг.

– Пойдем, Лекс, – сказал он, когда их глаза встретились. – Я так долго ждал. Поторопись.

Она отпустила руку отца и бросилась в объятия Эммета…

Прошло почти две недели с того дня, когда Эмма Роза сделала первые шаги. Сейчас она уже ходила все увереннее.

Когда Лекси спешила по Мейн-стрит к магазину «Холлмарк», Эмма Роза недовольно вертелась у нее на руках.

– Нет, милая, – сказала Лекси, крепко держа девочку, одетую в нейлоновый комбинезон. – Здесь нельзя ходить, потому что слишком скользко. Ты можешь упасть и ушибиться.

Но Эмма Роза начала вырываться.

Наконец Лекси толкнула дверь магазина. Он был переполнен.

«Конечно, – подумала Лекси, протискиваясь сквозь толпу к витрине. – Сегодня тринадцатое февраля. Тринадцать – несчастливое число. Мой плохой день».

С этой мыслью Лекси свернула за угол и на кого-то налетела.

– О, извините! – Она отступила, прижав к себе Эмму Розу.

– Ничего…

Голос внезапно оборвался, и Лекси подняла глаза.

Перед ней стоял Йейл Брадиган, но совсем не похожий на себя.

Из-под расстегнутого мешковатого пальто цвета хаки виднелась фланелевая рубашка в сине-зеленую клетку. Взъерошенные волосы, хотя и не такие длинные, как когда-то у Эммета, ничем не напоминали короткую консервативную стрижку Йейла.

Он прекрасно вошел в роль, подумала, присмотревшись, Лекси. Другого нечего было и ожидать.

– Здравствуй, Лекси, – тихо сказал он, потом посмотрел на Эмму Розу. – Привет, малышка!

– Па-па, – тотчас пролепетала девочка.

– Это ее универсальное слово, – быстро пояснила Лекси. – Оно означает «привет» и… Она смущенно замолчала, глядя на него.

Он не отрывал взгляда от ребенка.

– Она выросла.

– Да. Две недели назад она… начала ходить.

– Неужели? – Он улыбнулся Эмме Розе. – Вот это да! Теперь ты можешь нажить себе массу неприятностей, верно?

– Это надо видеть! Она сует нос повсюду.

– Представляю.

Он наконец посмотрел на Лекси, и их глаза встретились.

Ее охватил знакомый трепет, и в голову закрались непрошеные мысли.

– Что ты здесь делаешь? – смущенно спросила Лекси, стараясь подавить гнев и ненависть – неизменные спутники воспоминаний о Йейле. Однако встреча с ним так потрясла женщину, что она не могла успокоиться.

– Я хочу купить наш старый дом, когда-то проданный дедом. Его нынешний владелец собирается уйти на пенсию и перебраться на запад. Здесь очень подскочили цены на недвижимость, и мне придется выложить целое состояние, но это надежное вложение средств.

– Ты решил переехать сюда? – выдохнула Лекси.

Он кивнул:

– Не забывай, Лекси… Кэдис-Лендинг – мой родной город. Кроме того старого коттеджа, у меня никогда не было дома.

– Откуда у тебя такие деньги?

Он печально улыбнулся.

– По завещанию Йейла, я его единственный наследник. Он не переписал его.

– А что будет с твоей квартирой в городе?

– Я ее продаю.

– О! – Лекси была растеряна и возмущена. Йейл здесь? Это невозможно! – А галерея?

– Продана. – Он пожал плечами. – Я не мог заниматься этим бизнесом после всего случившегося.

– Все закончилось благополучно? – спросила Лекси, словно не знала этого.

Дело Франко ди Пьерро освещалось всеми местными газетами и телекомпаниями в течение нескольких месяцев. Видимо, ему грозило долгое тюремное заключение. Роль Йейла казалась незначительной в сравнении с масштабами деятельности известного бруклинского гангстера.

Лекси видела в телепередаче семью Франко, в числе прочих и Джастин. Ди Пьерро утверждали во всеуслышание, что Франко невиновен.

– Я еще не успел поблагодарить тебя, – смущенно сказал Йейл.

– За что? – спросила она.

– За то, что ты помогла мне, Лекси.

– О! Вернее за то, что я солгала по твоей просьбе.

Его взгляд выразил внутреннее напряжение.

– Ты не лгала, Лекси. Я действительно Эммет.

«Неправда! Эммет мертв, и ты убил его!» – подумала Лекси и молча пошла к выходу, крепко прижимая к себе Эмму Розу.

«А вдруг он говорит правду? – закралась в душу непрошеная мысль. – Нет, он лжет. Нельзя верить ни единому его слову. Он знает, как отчаянно мне хочется верить в то, что Эммет жив, но я не позволю ему воспользоваться этим и снова причинить мне боль».

Лекси выбежала на улицу. Снова пошел снег – белые хлопья медленно опускались на землю. Она вдохнула холодный февральский воздух и поспешила к муниципальной автостоянке, укрывая Эмму Розу от ветра.

Почти дойдя до машины, Лекси услышала за спиной торопливые шаги и, обернувшись, увидела Йейла.

– Что тебе нужно? – В ее голосе прозвучали чувства, которые она больше не могла сдерживать.

– Подожди, Лекси! – Он остановился в нескольких шагах от нее. – Я хочу поговорить с тобой.

– Ты обещал, – напомнила она, ища в кармане ключи, – оставить нас в покое.

– Да, но я не могу. Пожалуйста, Лекси, только посмотри на меня. Просто посмотри. Тогда ты увидишь, кто я.

– Я знаю, что ты Йейл, и не желаю иметь с тобой ничего общего.

– Я не Йейл, Лекси. Клянусь тебе, я – Эммет.

– Да? – Она подняла глаза, но сквозь снежную пелену почти не видела его лица. – Будь ты Эмметом, тебя не было бы здесь!

– Говорю тебе, вместо меня убили Йейла, Лекси!

– Я не об этом. Если бы Эммет и остался жив, он удрал бы от меня и Эммы Розы, потому что не хотел жениться на мне и обременять себя семьей. Он не был готов к этому. Эммет никогда не попытался бы завоевать меня.

Она заплакала. Девочка в недоумении уставилась на мать, потом вдруг стянула варежку и осторожно коснулась влажной щеки Лекси.

– Нет, Эм. – Всхлипнув, Лекси наклонилась за упавшей варежкой.

– Позволь помочь тебе. – Приблизившись к ним, Йейл надел варежку на ручку Эммы Розы. Потом взял у дрожащей Лекси ключи и открыл дверцу машины. – Теперь, – тихо сказал он, отступая назад, – посади малышку.

Она пристегнула девочку и, сознавая, что Йейл все еще рядом, села за руль.

– Лекси! – Он мешал ей захлопнуть дверцу. – Ты права. В прошлом я часто покидал тебя. И, возможно, не заслуживаю доверия. Но клянусь тебе, я изменился. Я люблю тебя и буду бороться за тебя, если придется. Пожалуйста, Лекси…

Она смотрела на него, охваченная желанием броситься к нему в объятия. Лекси безумно хотелось поверить в то, что Эммет жив и ее несбыточные мечты могут осуществиться.

– Пожалуйста, – снова попросил он. – Я зашел в этот магазин купить для тебя поздравительную открытку, хотя и знал, что ты не желаешь иметь со мной ничего общего. Я решил сделать еще одну попытку. Собирался написать все, что не мог сказать… Не оставляй меня, Лекси.

Она все еще пыталась убедить себя в том, что он лжец, но в глубине ее души что-то дрогнуло.

Услышав, как Эмма Роза, сидевшая сзади, проговорила: «Па-па», – Лекси тряхнула головой и захлопнула дверцу.

Утром, накормив Эмму Розу и усадив ее перед телевизором, Лекси пошла в гостиную, чтобы заняться корзиной для доктора Мориарти.