Кто ты, чтобы судить? Как научиться различать правду, полуправду и ложь

Эрвин Люцер

Кто ты, чтобы судить? Как научиться различать правду, полуправду и ложь

Нет ничего более своевременного и необходимого, чем та тема, которую д-р Люцер излагает в этой книге. Церковь сегодня отчаянно нуждается в проницательности – способности распознавать истину и отличать ее от заблуждений. Книга «Кто ты, чтобы судить?» напоминает нам о важности истины и (в противовес духу нашего времени) о том, что настоящая истина – это не просто вопрос субъективного мнения человека. Пусть же настоящая страсть д-ра Люцера к настоящей истине Писания передастся и читателям этой книги.

Джон Мак-Артур

Erwin W. Lutzer

WHO ARE YOU TO JUDGE?

This book was first published in the United States

by Moody Press with the title

Who Are You to Judge? by Erwin Lutzer,

Copyright © 2002 by Moody Bible Institute of Chicago.

ISBN 0-8024-0906-7

Переводчик М. А. Думчев

Прежде, чем начать

Посвящается Джону Армстронгу, наставнику, о котором я всегда помню в своих молитвах, но, прежде всего, другу.

«Благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас».

Филиппийцам 1:3

Было время, когда истиной дорожили. Более того, временами истина считалась настолько важной, что любовь была в большом дефиците. Прочитайте некоторые труды реформаторов, и вы убедитесь в том, что истина зачастую затмевала милосердие и правдивость была более важным фактором, чем доброта. Я часто думаю, что было бы, если бы Джон Нокс во время своих бесед с Марией, королевой Шотландии, проявил больше любезности и сострадания к ней. Конечно, нам никогда не узнать этого, но, возможно, сердце королевы смягчилось бы по отношению к реформаторской вере и жесткие конфликты оказались бы не столь жесткими. То же самое мы можем сказать и о жарких дебатах между Лютером и Цвингли; о непримиримой вражде между Кальвином и Серветом, впоследствии сожженным на костре в Женеве. Малая толика понимания смягчила бы эти непримиримые конфликты. В наши дни мы впали в другую крайность. Место истины заняла любовь, и ради единства всех людей она ценится дороже любого учения – в том числе и Евангелия. Лучше терпимо относиться к ереси, утверждают сейчас, чем предстать человеконенавистником. В результате под лозунгом единства провозглашается терпимое отношение к любому отклонению от учения, а нарушения нравственности при этом скоро оказываются забыты. Мы можем не всегда соглашаться со взглядами реформаторов, но их пример служит для нас необходимым противоядием от излишней уступчивости во взглядах и соглашательства. Они напоминают нам, что никто никогда не попадет на небеса только потому, что любил людей; если мы хотим оказаться в вечности на небесах, для этого необходима истина. Они также предупреждают нас, что существует такое явление, как единство, основанное на заблуждении. Иисус доказывал, что дух любви идет в ногу с предостережениями от заблуждений и даже осуждением лжеучителей.

Но где нам провести грань? В какой момент нам надо сказать: «Довольно, ни шагу дальше»? Разумеется, мы не хотим проводить разделительную черту в области каких-либо несущественных вопросов; мы не хотим вести себя по отношению к остальным христианам так, будто мы «святее других», будто мы единственные во всем правы. Но в то же время мы должны дуть в трубы, мы должны призывать церковь быть отличной от этого мира. Мы должны дорожить истиной и отстаивать ее во что бы то ни стало, даже если мы при этом рискуем оказаться непонятыми или разорвать какие-то свои личные отношения.

Эта книга посвящена такому качеству человека, как проницательность; способности отличать ложь от истины, или, еще лучше, ложь от полуправды. Конечно, я не рассчитываю на то, что все без исключения христиане согласятся со мной абсолютно по всем вопросам, поднятым мной на страницах этой книги, но мне хотелось бы надеяться, что эта книга положит начало обсуждению этих важных вопросов. Больше всего я буду рад, если мы вместе задумаемся о том, как религиозные и нравственные аспекты нашей культуры влияют на сегодняшнюю церковь и что следует делать нам. Именно к выполнению этой задачи мы все и призваны.

В большинстве случаев я не называл в своих дискуссиях имена тех, кто выбрал путь личного благополучия, а не истинное учение. В первую очередь, я постарался дать основные принципы, руководствуясь которыми можно определить истину. Евангелисты, пасторы, целители веры и пророки приходят и уходят, но Слово Бога пребывает вечно.

Отправимся же в этот путь вместе. Давайте вместе рассмотрим, как правильно провести черту, отделяющую церковь от этого мира. Давайте с любовью примемся за эту задачу предупреждения, обличения и наставления друг друга – в надежде обрести драгоценную почву, которую мы утратили, поддавшись соблазнам этого мира.

Задача серьезная. Поэтому давайте попросим Божьей помощи, чтобы сделать то, что нужно сделать.

ЭРВИН ЛЮЦЕР

ЦЕРКОВЬ МУДИ,

2002 Г.

1. Почему мы боимся судить?

Будущее настало

Церковь в этом мире должна быть подобна кораблю в океане; но когда океан просачивается внутрь корабля, корабль оказывается в беде. Я боюсь, что евангельский корабль точно так же вбирает в себя воду. Мир проникает в церковь настолько быстро, что впору задуматься, долго ли еще корабль протянет на плаву. Церковь, которая призвана влиять на этот мир, сама оказывается под влиянием этого мира.

Если мы, христиане, сами едва держимся на плаву, как же тогда общество, которое тонет вокруг нас, может рассчитывать на нашу помощь? Мы обольстились ценностями этого мира; его привлекательностью, его моралью, его взглядами. Нас подкупает его терпимое отношение, его утверждение, что мы не вправе судить о личных убеждениях отдельно взятых людей как за стенами церкви, так и внутри нее. Под давлением культуры мы теряемся, не решаемся действовать, неспособны дать этому миру любящее, но твердое свидетельство.

Конечно, в нашей культуре есть и обнадеживающие признаки. Есть церкви и отдельные личности, которые всюду несут людям Благую Весть, и это не может нас не радовать. Но в большинстве случаев мы, христиане, занимаем очень удобную позицию, которая ничего от нас не требует, и, как результат, такое христианство мало чем отличается от светской культуры. Когда мир делает шаг в нашем направлении, мы, не задумываясь, принимаем его. Однако церковь, которая мирится с этим миром, неспособна его изменить.

МЫ УТРАТИЛИ СПОСОБНОСТЬ СУДИТЬ ОБ ЭТОМ МИРЕ, ПОТОМУ ЧТО МЫ УТРАТИЛИ СПОСОБНОСТЬ СУДИТЬ О САМИХ СЕБЕ.

Сегодня существует миф о том, что мир как никогда терпимо относится к «обеим точкам зрения». Если бы вы встали на углу улицы в каком-нибудь американском городе и спрашивали каждого встречного: «Что вы думаете об Иисусе?», – в большинстве случаев вы бы наверняка услышали уважительные высказывания. О Нем бы говорили как о хорошем учителе, или как о Том, Кто учил нас любить друг друга. Однако нет сомнения, что мир хорошо высказывается о Нем лишь потому, что люди не понимают, Кто Он и для чего Он пришел на землю.

Прислушайтесь к Его собственным словам: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:18–19). Отсюда следует, что мир сегодня благожелательно отзывается о Христе только потому, что неправильно Его воспринимает.

Запомните такую аксиому: чем лучше мир понимает цель прихода Иисуса, тем больше мир Его ненавидит. То, что мир ценит, Христос отвергает; то, что Он любит, мир ненавидит. Много лет назад Ф.Б.Мейер писал: «Между такими непримиримыми сторонами, как церковь и мир, не может быть иных отношений, кроме антагонизма и борьбы. Каждая из сторон ценит то и стремится к тому, что другая сторона отвергает и совершенно не ценит. Каждая сторона верна тем ценностям, которые враждебны самым наивысшим ценностям и интересам другой стороны».[1]

Но обратите внимание, что при этом многие считают возможным следовать за Иисусом и в то же время не отворачиваться от этого мира!

Несколько поколений назад мы слышали проповеди, которые назывались «Библейское разделение»; в них утверждалось, что истинные верующие должны отделить себя от всего, что противно Богу, и посвятить себя ценностям и заповедям Писания. Многие из нас слышали предостережения от безнравственных фильмов, алкоголя, табака и некоторых других греховных вещей. Однако такое наставление было ограниченным, поскольку безбожие зачастую определялось перечнем тех вещей, которые мы не должны делать. Но, по крайней мере, нас учили тому, что есть правильные, а есть неправильные вещи; существовала какая-то попытка, хотя и далекая от совершенства, отделить церковь от этого мира.

Мое поколение заявило о том, что оно мудрее наших родителей. Мы сказали, что этот перечень «мирских грехов» придуман людьми и что мы сами вправе решать такие вопросы. Старшие христиане, которые знали свои сердца лучше, чем мы – свои, предупреждали, что если мы начнем терпимо относиться к этому миру, мы тем самым запустим эффект домино, и наступит день, когда церковь будет полна «мирских убеждений».

И вот этот день настал.

Опрос общественного мнения показал, что разница между церковью и этим миром в определенном смысле стала едва различимой. Распространенные мирские грехи теперь живут в церкви: разводы, безнравственность, порнография, азартные игры, материализм, равнодушие к верованиям других людей. Официально мы верим в то, что без веры в Иисуса как Спасителя мы потеряны; в действительности мы ведем себя так, будто убеждения и поступки окружающих нам совершенно безразличны. Неудивительно, что наш свет стал слабым мерцанием и наша соль утратила свой вкус.

Многие пребывают в уверенности, что мы не имеем права судить об образе жизни и вере кого бы то ни было.

В результате приверженности радикальному индивидуализму и приватизации веры мы готовы «жить и позволять жить другим» – без всяких разговоров, оценок или упреков. Мы утратили способность судить об этом мире, потому что мы утратили способность судить о самих себе. Мы провозглашаем определенные убеждения, а потом ведем себя так, будто они не имеют для нас никакого значения.

Неудивительно, что самым цитируемым стихом Библии сейчас является не «Ибо так возлюбил Бог мир» (Ин. 3:16), а «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Даже в евангельских кругах мы иногда слышим: «Кто ты такой, чтобы судить?». Идея такого высказывания недвусмысленна: мы не имеем никакого права говорить: «Этот образ жизни неправильный», или «Это ересь», или «Этот проповедник лжеучитель». Нашу сегодняшнюю культуру можно определить одной-единственной фразой: все дозволено!!!

Как же мы дошли до такого?

Почему нам трудно сказать, что некоторые религиозные взгляды лживы? Или что некоторые поступки греховны? Почему мы допускаем столько Голливуда в наши дома, делая при этом вид, будто мы и наши семьи не подвластны влиянию индустрии развлечений? Почему мы позволяем лжеучителям и лжепророкам процветать и не напоминаем людям о Боге? Почему в нашей жизни практикуются самые разные формы оккультизма? Эти и многие другие вопросы мы и обсудим в последующих главах.

ИСТИНА ИСЧЕЗЛА, И ПОЧТИ НИКТО ЭТОГО НЕ ЗАМЕТИЛ.

Прежде чем мы начнем наше путешествие, нам нужно постараться понять, каким образом превалирующие идеи нашей культуры влияют на церковь. Наверняка мы обнаружим, что подвержены воздействию мира сильнее, чем мы думаем. Поэтому, до того как начать разговор об ответственности членов церкви, нам нужно уделить внимание вызовам, которые бросает окружающий мир.

Все мы слышали, что живем в постмодернистском обществе, но что это означает? И как постмодернистское общество воздействует на церковь? Каждое поколение должно вести свою собственную борьбу; иногда давление, оказываемое на одно поколение, практически не отличается от воздействия на поколение предыдущее, но чаще все-таки воздействие меняется. Неизменным остается одно: каждому поколению приходится вступать в конфронтацию с этим миром – либо менять его, либо меняться под его воздействием.

Вызов, брошенный сегодня нам, уникален, потому что ни одному другому поколению не приходилось находиться под таким влиянием технических достижений. Мы окружены со всех сторон: телевидение, Интернет, революция в видеотехнике. Наверное, ни перед каким другим поколением не открывалось столько возможностей, как перед нашим; и ни перед каким другим поколением не было расставлено столько ловушек. Но при всех этих открывающихся перед нами заманчивых перспективах, боюсь, мы отвернулись от всего хорошего и повернулись ко всему поверхностному и даже неразумному. Происходит огромный сдвиг в сознании людей; современное поколение воспринимает реальность совершенно иначе, чем предыдущие поколения. Да, взгляд людей на жизнь изменился, и христиане здесь не исключение.

Давайте же кратко рассмотрим, что представляет собой то, что принято называть постмодернистским сознанием, – это поможет нам лучше понять вызовы, которые бросает нам, христианам, современный мир. Прежде всего, давайте спросим себя, как этот мир воздействует на нас и можем ли мы ему как-то противостоять.

Скатывание в декадентство

Истина исчезла, и почти никто этого не заметил. У нас на глазах рушатся старые формы мышления, их место занимают новые способы видения мира и нашей жизни в нем. Взгляды и жизненные ценности, с которыми многие из нас выросли, теперь никому не нужны, а на их место приходят взгляды и ценности, занимающие открыто непримиримую позицию по отношению к христианской Благой Вести. Сказать, что прошлому объявлена война во имя «нового будущего», значит ничего не сказать.

ПОД ИСТИНОЙ ТЕПЕРЬ ПОНИМАЮТ ЛИЧНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА О РЕАЛЬНОСТИ.

Мы не сможем понять, что такое постмодернизм, если не рассмотрим, что представлял (и представляет) собой модернизм. Модернизм – это убеждение, согласно которому человеческий разум способен познать мир; то есть, человек обладает способностью познавать реальность и раскрывать наивысшие ценности. Модернизм носил оптимистический характер, потому что верил в прогресс; он учил тому, что наука и история могут привести людей к самым разным истинам, что и поможет нам познать реальность. Модернизм выступал против религии и, в первую очередь, против христианства, так как считалось, что христианство преисполнено суеверия, но модернизм хотя бы верил в то, что истина существует, и не боялся это утверждать.

А теперь поговорим о постмодернизме.

Со временем люди пришли к выводу, что разум все же не способен познать мир. В действительности, утверждали они, модернизм не располагает элементами конструкции, из которых можно было бы выстроить систему истин, которая была бы приемлема для всех культур. Следовательно, исходное положение о том, что существует некая объективная истина, должно было уступить место положению, согласно которому не существует никакой «истины» – если под истиной мы понимаем ценности, приемлемые для всех культур и всех времен. Истина, если она вообще существует, не существует «вовне», но является плодом моего личного восприятия тех данных, которые мне известны. Я не раскрываю истину; я являюсь источником истины.[2]

Если модернизм выступал против религии, называя ее суеверием, постмодернизм принимает все религии и уважительно отзывается обо всех суевериях. Духовность, какой бы характер она ни носила, теперь воспринимается без всякой оглядки на то, что какая-то точка зрения может быть ошибочной. Поскольку истиной теперь считается любое субъективное мнение о реальности, отсюда следует, что у нас может быть сколько угодно «истин» – практически столько же, сколько людей на земле.

Следовательно, постмодернизм утверждает, что не существует никакого мерила добра и зла, никаких критериев, по которым можно отличить истину от заблуждения. И все же, поскольку мы существа нравственные, даже постмодернисты не способны сбросить со счетов все нравственные суждения. Когда постмодернисты видят нечто такое, что им не нравится, они начинают смотреть на действительность другими глазами; в итоге, это вынуждает их пересмотреть положения, определяющие концепцию истины.

Новые формы мышления изменили характер диалога в современном мире. Мы наилучшим образом понимаем нашу культуру, если готовы бросить ей вызов.

На смену истине пришла справедливость

Как мы уже говорили, было время, когда люди верили в существование истины, хотя единого мнения о том, что же есть истина, не было. Сегодня же то или иное убеждение оценивают, исходя не из того, истина это или заблуждение, а задав вопрос: «Справедливо ли это?».

Вдумайтесь, что это значит для тех, кто верит в Благую Весть. Идея о том, что спасение приходит только через Христа, определенно получается «несправедливой», потому что в мире существует множество других религий. Выходит, что наше учение неприемлемо, сколько бы ни приводилось свидетельств в пользу его истинности. Более того, христианская вера, говорят нам, основана на столь узко ограниченных положениях, что она представляет собой всего лишь наш предрассудок.

По тому же принципу сейчас оценивается и нравственность. Постмодернизм утверждает, что нравственность, если она вообще существует, – это проявление определенного психологического состояния. Поэтому, если мы свами говорим: «Я считаю это безнравственным», – современные постмодернисты воспримут это высказывание так: «Во мне живет такое предубеждение». Все мы слышали, как организации, выступающие за права гомосексуалистов, называют сторонников традиционного брака мракобесами и ретроградами. Иными словами, нравственность – это вопрос не объективности, а узкого, субъективного мнения.

Поясню свою мысль на примере известной фразы, касающейся бейсбола. В прошлые времена судья сказал бы: «Есть мячи, и есть удары, и я называю их такими, как они есть». Модернистский судья сказал бы: «Есть мячи, и есть удары, и я называю их такими, какими я их вижу». Но постмодернистский судья сказал бы: «Есть мячи, и есть удары, и они являются такими, какими я их называю». То есть, применительно к вопросам религии и нравственности «истина есть то, что я сам называю истиной».

Нашей национальной иконой является лояльность. Поэтому, если вы думаете, что следуете «истине», чувство такта требует, чтобы вы держали свои мысли при себе. Как добропорядочный гражданин, вы должны быть достаточно цивилизованным и помалкивать о своих собственных убеждениях (своих предрассудках). Даже свобода слова не должна давать вам право высказывать нравственные суждения о поведении других людей.

Чтобы представить это иначе, в Конституции обнаружено новое «право». Никто не должен слушать то, с чем он не согласен! Никто не обязан, например, слушать то, что его обижает. «Законопроект о разжигании ненависти» призван стать защитой для тех групп людей, которых якобы обвиняют в мракобесии и преступной деятельности. Какими бы достоинствами этот законопроект ни обладал, мы должны понимать, что его цель состоит в том, чтобы приравнять «оскорбительные высказывания» к разжиганию ненависти и таким образом положить конец свободе слова.

Например, в Канаде, где такой законопроект прошел, власти предупредили, что передачи д-ра Джеймса Добсона «В объективе семья» ид-ра Джерри Фалуэлла «Час Евангелия», а также передача д-ра Лауры Шлезингер будут транслироваться лишь в том случае, если из них уберут разделы, где идет речь о гомосексуализме. При этом канадское радиовещание ссылалось на закон своей страны о «разжигании вражды», в котором, в частности, признаются незаконными враждебные высказывания о какой-либо группе людей. Это означает, например, что пасторы не имеют права цитировать в эфире страницы Библии, осуждающие гомосексуализм, иначе студии, предоставляющие пасторам эфирное время, могут лишиться лицензии.[3]

Некоторые в этом споре идут еще дальше и утверждают, что виновными должны признавать не только тех, кто открыто выступает против гомосексуализма, но и тех, кто не выражает ему своего согласия и поддержки. Вспомните, как после убийства гомосексуалиста Мэтью Шепарда прошла огромная волна обвинений, направленных против всех, кто выступает против браков между гомосексуалистами и особых прав для сексуальных меньшинств. Таким образом, поскольку всяческие выступления против гомосексуалистов теперь приравниваются к разжиганию ненависти, постмодернизм занял позицию, согласно которой каждый человек должен свои предрассудки держать при себе – если они могут показаться кому-то обидными или оскорбительными.

Принцип безобидности охватил и политическую сферу. Вы наверняка помните, как после террористической атаки 11 сентября некоторые представители деловых кругов запретили своим работникам открыто вывешивать американские флаги из страха обидеть других работников, не поддерживающих войны в Афганистане. С.Д.Гейд в своей книге «Когда терпимость не является добродетелью» говорит, что цель политической корректности (еще один термин, выражающий суть постмодернизма) состоит в том, чтобы избежать вторжения в «личные взгляды» кого бы то ни было[4].

Как следствие, мы можем сообщать только хорошие новости, а не плохие. Разрешается говорить о том, что Иисус изменил вашу жизнь, но нельзя говорить о том, что Он есть единственный путь к Богу. Потому что такие утверждения несправедливы, поскольку они ставят Иисуса выше других религиозных лидеров, а это обижает большую часть населения земного шара. Более того, такие утверждения не могут быть объективной истиной – они могут быть отражением частного религиозного убеждения. Вот и вся дискуссия.

Есть у принципа политической корректности и положительные стороны. Мы, христиане, часто бываем нетерпимыми, слишком категоричными в суждениях, считаем себя единственно правыми по всем спорным пунктам. Мы виновны в расизме, элитарности, доктринальном снобизме. Есть христиане, которые проявляют терпимость, особенно, когда это касается их отношений с другими христианами. Но обратите внимание на следующее: мы должны быть терпимыми в этих областях не потому, что нетерпимость обижает людей, а потому, что это проявление праведности. Иными словами, наша терпимость должна быть основана на истине в такой же степени, в какой и наша нетерпимость должна быть основана на истине. В конечном счете наши суждения должны приводить к вопросам истины[5].

Проблема состоит в том, что мы часто нетерпимы там, где нам следовало бы проявить больше терпимости, и часто терпимы там, где следует быть нетерпимыми. Одним словом, мы запуганы. Я, например, не знаю ответов на все вопросы в этом сложном мире, но мы должны стремиться сохранять верность учению Библии и жить в соответствии с тем призывом, который Господь нам оставил.

Мы выяснили, что для современного сознания не существует абсолютного критерия в традиционном смысле. Истина субъективна и не имеет никакого отношения к аргументации и фактам. Существует «твоя истина» и «моя истина», но нет такой истины, к которой мы оба могли бы обратиться. Поэтому наш критерий суждения о религиозных верованиях и образах жизни – это не истина, а справедливость.

На смену истине пришла чувственность

Если окончательным мерилом является индивидуальное восприятие, отсюда следует, что человеческие существа превращаются из рациональных в чувственные. Когда Бог сотворил человека, две вещи стали незыблемо священными. Во-первых, священной стала человеческая жизнь, во-вторых, священной стала интимная жизнь людей. Сегодня мы видим, как рушится святость того и другого. Наше общество полно насилия, которое мы наблюдаем как по телевидению, так и на улицах; мы одержимы эротизмом, разрушающим святость брака[6].

Наша индустрия кино и СМИ сделала нас нечувствительными к насилию. Во время одного из исследований детям показали по телевидению, как стреляют в людей, и они восприняли это без особых эмоций. Но когда им показали, как стреляют в щенков, на их лицах появилось выражение ужаса, в комнате раздавались крики возмущения; дети переживали самый настоящий шок. Таков оказался результат современного воспитания: убийство человека воспринимается детьми как нечто само собой разумеющееся, а убийство животных вызывает у них справедливый гнев.

В силу своей природы мы движимы не разумом, а своими желаниями. Без ограничений, установленных законами и религиозными убеждениями, человек всегда руководствуется своими побуждениями, своими сиюминутными чувствами. Ева, стоя у запретного дерева, была загипнотизирована его скрытыми силами. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его, и ела» (Быт. 3:6). Ее сиюминутное восприятие оказалось более притягательным, чем Божьи заповеди. То, что она увидела, почувствовала и предвосхитила, оказалось для нее более привлекательным, чем послушание.

Предоставленные самим себе, люди ведут себя так, как сами считают правильным, а вовсе не так, как подсказывает им сознание и совесть. Поскольку основные нравственные принципы рухнули, терпимость ко всякого рода извращениям стала едва ли не модной. Мне приходилось слышать такого рода высказывания: «Я не могу игнорировать свои собственные чувства; они являются частью меня самого, поэтому я поступаю согласно своим чувствам». Несколько лет назад я видел на бампере машины такую наклейку: «Если тебе от этого хорошо, делай это». Сегодня всюду продаются наклейки на машины, гласящие: «Если тебе от этого хорошо, значит это правильно». Что же касается вины, если, конечно, она вообще существует, то это всего лишь чувство, от которого нужно отучаться.

Поскольку эго в жизни многих людей заняло место Бога, человек чувствует себя вправе делать все что угодно для своего удовольствия, совершенно не заботясь о том, кто от этого пострадает или к каким последствиям это приведет. Нравственных суждений, применимых ко всем людям во все времена, попросту не существует, и «нравственно» сегодня означает всего лишь «хорошо для меня». Неудивительно поэтому, что нам все чаще приходится слышать такую мантру, как «Кто ты, чтобы судить?».

Рави Захариас спрашивает: «Как нам донести Благую Весть до поколения, которое слышит глазами и думает чувствами?».[7] Прекрасный вопрос, но в данной книге мы его подробно рассматривать не будем. Мне интереснее убедиться в том, что нам предстоит донести до людей именно Благую Весть, а не исследовать вопрос о том, каким образом это сделать.

Нам предстоит решить задачи, лежащие в самых разных областях.

На смену истине пришел мистицизм

Религия вне человека; духовность внутри него. По этой причине люди стремятся к «духовности», не считая нужным следовать каким-либо учениям. Поскольку у нас больше нет объективной истины, а есть только индивидуальное восприятие, то такое обстоятельство, что эти восприятия противоречат друг другу, не имеет значения. Если мое личное переживание является истиной для меня, то кто ты, чтобы утверждать обратное?

Дипак Чопра объединяет религиозный мистицизм с медициной и учит, что главной субстанцией наших тел является не материя, а энергия и информация. Нам должно быть известно о потоке энергии, циркулирующей в человеческом организме по каналам, которые называются чакрами.[8] Можно исцелить человека, корректируя этот поток энергии и устраняя в нем какой-либо дисбаланс. Такая коррекция происходит бесконтактным путем – особыми движениями рук над больным человеком. Никаких прямых контактов здесь не требуется, потому что «прана», или жизненная энергия, распространяется на несколько дюймов над кожным покровом человека.

Чопра верит, что изначально в любом человеке живут любовь, истина, сострадание, сознание и дух. Он говорит: «Я совершенен такой, как есть!».[9] Наша проблема состоит в том, что мы в это не верим; если бы мы верили, мы были бы здоровы, ибо в нас самих сокрыт источник наших сил и исцеления. Существование зла здесь отрицается в принципе, а все, что по каким-то причинам помогает человеку, считается «истиной». И людей таким образом призывают испытать на себе оккультный феномен.

Время от времени мы читаем истории о пользе молитвы в исцелении физических болезней. В одном исследовании утверждалось, что люди, за которых молятся, выздоравливают гораздо быстрее других; в самом деле, были даже свидетельства исцелений, которые иначе, как чудесными, и назвать трудно. Но, что самое главное, в исследовании указывалось, что не имеет значения, кто молился за больного и к какому божеству были обращены эти молитвы.

Если модернизм утверждает, что все религии лживы, упомянутое исследование о молитве наглядно иллюстрирует принцип постмодернизма, согласно которому все религии истинны. Поэтому сегодня нам говорят, что все религиозные точки зрения, какими бы нелогичными они ни казались, одинаково ценны. Человеческое сознание, согласно устоявшимся убеждениям, создает собственную реальность. Идеи «истинны» просто потому, что я их считаю таковыми; истина есть то, что я сам считаю истиной.

Понятно, что перед нами, христианами, стоит нелегкая задача, ибо наша верность Христу повелевает нам судить в этом безрассудном мире.

Задача, стоящая перед нами

Мы не можем винить постмодернизм в том, какой стала церковь, но совершенно очевидно, что мы все находимся под его влиянием. Многие христиане считают, что вовсе не обязаны делиться своей верой с другими людьми. Их собственные убеждения вполне устраивают их самих, и, по их мнению, было бы хорошо, если бы другие люди тоже стали христианами, но сами эти люди не чувствуют в себе побуждения проповедовать христианское учение! Наверное, это обстоятельство послужило одной из причин уменьшения количества верующих: согласно исследованиям социолога Джорджа Барны, сегодня только восемь процентов взрослого населения придерживается евангельской веры, тогда как десять лет назад таких людей насчитывалось двенадцать процентов. Барна пишет: «В то время как американцы продолжают пересматривать свои богословские взгляды, численность таких людей упала на треть».[10]

Многих христиан приводит в смущение тот факт, что мы верим в универсальную истину, в особый характер Христа и в Его смерть и воскресение как единственный путь, которым мы можем прийти к Богу. В век, когда самым большим грехом считается обида, а самой большой добродетелью считается безобидность, трудно донести до людей учение, которое по сути своей является обидным для грешного человека.

Более того, мы уже стали бояться судить не только о греховности этого мира, но и о состоянии церкви. Нас смущают споры относительно учения церкви и мелочные раздоры, которые часто приводят к расколу в церкви. Мы все время слышим о том, как ужасно, что протестантизм разделился на бесчисленное множество деноминаций и что окружающий мир воспринимает это не иначе, как скандал. В результате мы боимся, что всякие наши суждения лишь усугубят этот раскол и представят миру церковь, которая воюет сама с собой.

МЫ ДУМАЕМ, ЧТО ЛУЧШЕ ТЕРПИМО ОТНОСИТЬСЯ К ЗАБЛУЖДЕНИЯМ, ЧЕМ УЖАСНО ВЫГЛЯДЕТЬ, ЗАЩИЩАЯ ИСТИНУ.

Другие в своих поисках единства высказывают весьма смелые мысли и верят в то, что можно преодолеть даже раскол между протестантами и католиками. Только после того, как христианство станет единым по своей организации, по своему видению и по своей доктрине, мир в него поверит, утверждают они. Поскольку протестантская реформация началась с разногласий по доктринальным вопросам, говорят эти люди, то для достижения единства фактор доктрины должен быть сведен к минимуму.

Поэтому в мире, где доктрина рассматривается как враг единства, кажется разумным отбросить «мелочные богословские вопросы», как их иногда называют, ради того единства, которое сможет повлиять на этот мир. Прочертить линию на песке и сказать «на том стоим» значит продолжать раскол церкви. Единство должно быть достигнуто во что бы то ни стало.

Неудивительно после этого, что мы боимся выносить какие-либо суждения! Нам говорят, что мы должны объединяться, а не разделяться; мы должны проявлять любовь, а не цепляться за свои предрассудки. Мы должны больше внимания уделять собственным недостаткам, а не недостаткам других людей. Пусть любовь, которая «покрывает множество грехов», будет тем лозунгом, который овладеет умами нашего поколения.

В такой атмосфере становится понятно, почему мы часто без всякой критики принимаем ценности этого мира, его неограниченную терпимость, его красивую обертку и эгоистичный индивидуализм. Мы предпочитаем молчать, стоять в стороне и наблюдать, как наша культура плывет по течению, чувствуя себя совершенно беспомощной в этом неуправляемом водовороте. Из-за своей робости мы утратили способность вызывать доверие, которое так необходимо, чтобы убедительно свидетельствовать этому миру.

Спору нет, нам явно не хватает проницательности. Воспитанные на идее «жить и давать жить другим», мы позволяем процветать множеству идей окружающего нас мира. В евангельской церкви распространяется оккультизм, однако мало кому приходит в голову бить тревогу; еще меньше людей стремится разоблачать лжепророков, которые в избытке расплодились в церкви, или задуматься над вопросом, чем бог ислама отличается от Бога христианства. В результате множество людей сбивается с истинного пути только потому, что никто не предостерегает их об опасности. Мы думаем, что лучше терпимо относиться к заблуждениям, чем ужасно выглядеть, защищая истину.

Да, нельзя не признать, что церковь часто действительно выглядит не лучшим образом. Проходит множество совершенно необязательных богословских диспутов; возникает масса сугубо личных конфликтов, и эгоизм руководителей церкви часто становится причиной разделения, препирательств и ненужных конфликтов. Но факт остается фактом – на нас по-прежнему лежит ответственность выносить суждения. Мы должны представлять Христа, чтобы проповедовать Его истину и приводить к Нему сердца других людей.

Наверное, ни один отрывок Писания не используется так часто и так эффективно против суждения об учении и религиозных учителях, как молитва Иисуса из главы 17 Евангелия от Иоанна. Поскольку Иисус в том случае молился за единство, некоторые люди поняли Его слова так, будто единство должно стоять выше истины. Они стали утверждать, что поскольку доктрина разделяет, ее нужно сводить к минимуму ради того, чтобы истина охватила мир.

Но разве Христос действительно хотел, чтобы мы не судили учение? Разве Он на самом деле желал, чтобы единство стало важнее истины? Разве нам действительно нужно забыть о принципиальных разногласиях учения ради того, чтобы «единая» церковь произвела впечатление на весь мир? И что бы увидел мир, взглянув на такую церковь?

Следуя молитве иисуса

Никогда не будет полного единодушия по поводу богословской целостности и единства. Иисус подчеркивал оба этих момента в Своей молитве, и наша ответственность состоит в том, чтобы найти баланс между ними. В Иоанна 17:11 Он молился о том, чтобы Его последователи были едины: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы». Второй раз Он молился за такое единство, которое окажет влияние на мир: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17:21). То единство, о котором Он молился, настолько сильно, что мир должен увидеть его и поверить в Иисуса. Это единство должно быть видимо, достоверно и сверхъестественно.

Но давайте обратим внимание на следующее.

Во-первых, в Писании четко сказано, что Иисус молится о единстве только среди Своих истинных последователей. Сказано, что этим людям Христос открыл Отца (Ин. 17:6); они послушны Его слову (Ин. 17:6). Он молится за тех, кто понимает Его исключительность. Он молится за тех, кто признает Его пророком, но не только пророком. Он молится за тех, кто верит, что Его именем обретают спасение и меняют свою жизнь.

«Не о всем мире молю, – говорит Он, – но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои» (Ин. 17:9). Он не молится об Иуде, потому что Отец не дал его Ему (Ин. 17:12). Он молится только о Своих последователях, чтобы те мощные силы зла, с которыми они столкнутся, не разрушили их единство.

ЛЮБОВЬ В ЦЕРКВИ ПРИВЛЕКАЕТ МИР; СВЯТОСТЬ В ЦЕРКВИ ОБЛИЧАЕТ МИР.

Очевидно, что эта молитва не за все христианство как таковое; эта молитва не за видимое организационное единство церкви, независимо от ее убеждений и учений. Что бы сегодня ни говорили о современной римско-католической церкви, очевидно, что во времена Реформации она была весьма далека от учения Библии, особенно в том, что касалось спасения. Утверждать, что реформаторы должны были поддерживать организационное единство даже ценой богословских заблуждений, значит определенно не понимать учения Иисуса. Единству среди верующих – да; единству среди тех, кто проповедует лжеучение, – нет.

Бог ответил на эту молитву Иисуса, когда Святой Дух пришел в день Пятидесятницы и объединил всех верующих в тело Христа. Бог продолжал отвечать на эту молитву, когда новые верующие обрели дар Святого Духа и крестились в одно тело (1 Кор. 12:13). Эта молитва распространяется на все деноминации и группы; эта молитва распространяется на все расы, культуры и роды. Эта молитва предназначена для всех, кто действительно рожден от Духа во всех странах и уголках земли.

Во-вторых, Иисус молился о том, чтобы это единство подтверждалось истиной. «Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина» (Ин. 17:17). Здесь Он молится о чистоте церкви; Он молится о том, чтобы Его верующие были отделены для благословений и труда Отца. Он просит о том, чтобы церковь была чиста, отделена от мира и верна своей миссии. «Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (Ин. 17:18).

Что должен увидеть мир, глядя на церковь?

Мир должно привлечь наше видимое единство, основанное на истине. За считанные часы до этой молитвы Иисус сказал Своим ученикам: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Поскольку эта любовь должна быть видимой, я считаю, что Иисус, в первую очередь, думал о той любви, которая существует среди членов данного собрания, а не о том широком организационном единстве, которое, по мнению многих, должно стать ключом к успешной евангелизации по всему миру.

Пожалуйста, поймите меня правильно. Я не говорю о том, что внешнее единство – это необязательное явление, потому что мы уже едины в Духе. Нет сомнений в том, что мы должны стремиться «сохранять единство духа в союзе мира», как призывает нас Павел (Еф. 4:3). В истории церкви полно примеров совершенно ненужного разделения, обусловленного либо личностным фактором, либо мелочными расхождениями. Разделение протестантизма временами сопровождается такими скандалами, что мир, несомненно, с отвращением отворачивается от церкви. Но мы не можем следовать молитве Иисуса, жертвуя нашими различиями, особенно, если эти различия касаются самой Благой Вести.

Более того, весьма сомнительно, что мир тут же поверит нам, если протестантские деноминации откажутся от своих названий или начнут проводить служения на огромных стадионах, доказывая, что мы теперь все стали «едины». И объединение протестантизма с католицизмом, на мой взгляд, не вызовет повального обращения в веру. Такого рода единство может вызвать какой-то первоначальный интерес, но постепенно этот интерес исчезнет.

Люди потянутся к нам только тогда, когда мы станем обществом заботливых людей, чья готовность жертвовать собой для других не сможет остаться незамеченной. Наши разрозненные дома породили чувство предательства и никчемности, избавиться от которого поможет только настоящая дружба. Отдельные верующие, живущие жизнью Христа плечом к плечу со скептически настроенными людьми этого мира, могли бы повысить доверие к нашему учению. Мы должны всегда помогать бедным, поддерживать униженных и уделять внимание тем, кто считает христианство никому не нужным.

Интеллектуальные аргументы сами по себе не помогут привести к Богу поколение, воспитанное на мысли о том, что никто не в праве судить о мировоззрениях, руководствуясь рациональной логикой или свидетельствами. Христианству, связанному корнями с историей и разумом, трудно соревноваться с веком, находящимся во власти иррационального мышления. Но трудно отрицать жизнь, направленную на улучшение и прогресс. Как любила повторять Фрэнсис Шеффер, поместная церковь «должна быть не просто правой, но и прекрасной». Любовь привлечет людей в церковь.

В-третьих, Иисус молился о святости церкви. «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла; они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина» (Ин. 17:15–17).

Церковь должна быть «освящена», то есть, она должна быть обществом верующих, верных целостности, чистоте и неподдельной любви к Богу. Ценности этого мира нужно отвергнуть; в самом деле, Библия говорит о том, кто любит мир – «в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2:15).

Запомните: любовь в церкви привлекает мир; святость в церкви обличает мир. В период ранней церкви всех людей охватил великий страх, когда они увидели, что церковь верна дисциплине и святой жизни. К сожалению, сегодняшний мир, глядя на церковь, возможно, и видит в ней верность любви (с которой многие путают терпимость), но я сомневаюсь, что они видят в ней стремление к святой жизни. И в то же время мы призываем к этим двум качествам.

В ДАННЫЙ МОМЕНТ ИСТОРИИ ЦЕРКОВЬ ОТЧАЯННО НУЖДАЕТСЯ В СПОСОБНОСТИ ВЫЗЫВАТЬ К СЕБЕ ДОВЕРИЕ.

Мы, по словам Петра, люди избранные, «царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1 Пет. 2:9; курсив мой). Я согласен с Дуайтом Эдвардсом, который говорит: «Если сегодняшние неверующие люди увидят, в какой исключительной святости, в каком непостижимом общении и в какой удивительной благодати живут Божьи дети, они тоже начнут думать о Христе так, как не смогут убедить их думать тысячи трактатов».[11]

Для того чтобы исполнить призыв к святости, нам необходима проницательность. Быть отделенными для Бога означает знать ценности этого мира и при этом делать выбор в пользу совсем другого образа жизни. Быть в этом мире, но не быть от этого мира – вот задача, которая стоит перед нами.

Как мы можем эффективно нести служение Христа в век религиозных суеверий и радикального индивидуализма? Как мы можем поддерживать это шаткое равновесие между святостью и единством? Освящение, о котором молился Иисус, требует, чтобы мы стали верными истинам, которые сделали церковь великой.

Цель этой книги

Цель этой книги проследить едва различимые границы между церковью и этим миром. Мы должны спросить себя, что имел в виду Иисус, когда сказал, что мы должны быть в мире, но не от мира. Мы должны понимать тот мир, из которого мы призваны, и, в то же время, мы должны понимать ту священную задачу, к выполнению которой мы призваны.

На последующих страницах книги я намерен осветить тему проницательности, то есть способности отличать библейское христианство от фальшивой духовности и ценностей сегодняшнего мира. Я поставил себе целью помочь всем нам стать бдительными и активными христианами, любящими истину и стремящимися жить по ней во что бы то ни стало.

Я убежден в том, что в данный момент истории церковь отчаянно нуждается в обретении доверия. Я согласен с С.Д.Гейдом, который говорит, что самый важный вопрос, с которым мы все сталкиваемся, это: «Что значит быть правдивыми и справедливыми людьми в наше время?»[12] Задумываемся ли мы над этим вопросом? Или нам вполне уютно в нашем коконе, выстроенном из этого гибнущего мира? Каким образом мы можем быть церковью в данный критический момент в человеческой истории?

Мы должны с любовью нести истину современному поколению. Не следует думать, что это невыполнимая задача, потому что Бог посредством Святого Духа трудится и обличает людей. На нашей стороне великая помощь. Нам нужно служить примером проницательности и ревностной защиты истины ради блага наших детей и внуков. Только горящий факел может зажечь следующее поколение.

Конечно, нам необходимо быть осторожными. Мы должны не терять самообладание в битве и высказывать свои суждения с любовью. Когда кто-то «чувствует, что пахнет ересью, – говорит Джон Стотт, – его ноздри начинают раздуваться, его мускулы напрягаются, а в глазах горит огонь сраженья. И кажется, уже ничто так не радует его, как драка».[13] Другие впадают в иную крайность и убеждены, что любовь требует смотреть даже на большие заблуждения сквозь пальцы.

Стотт продолжает: «Если истина не смягчается любовью, она становится жесткой; если любовь не подкрепляется истиной, она становится мягкой».[14] Это равновесие шаткое, но у нас нет выбора, кроме как стараться его поддерживать. Чтобы спасти людей на тонущем корабле, мы должны вычерпывать из него воду.

Вы можете не соглашаться с моими суждениями, но я надеюсь, вы согласитесь с тем, что суждения обязательны и необходимы. Давайте попробуем выяснить, что имел в виду Иисус, когда сказал: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1).

Наша задача состоит в том, чтобы выносить мудрые суждения в безрассудном мире.

2. Не судите, чтобы не судили вас

Следует ли нам перестать выносить суждения?

А кто вы, чтобы судить? Этот вопрос задал участник одного курса по изучению Библии после того, как преподаватель сказал, что человек, вступающий в половую связь до вступления в брак, тем самым огорчает Бога.

«И, кстати, кто из нас безгрешен? – продолжил этот учащийся. – Мы не имеем права судить чей-то моральный облик».

Итак, кто вы, чтобы судить? Мы каждый день слышим:

• Кто вы, чтобы утверждать, что Бог не одобряет отношения гомосексуалистов?

• Кто вы, чтобы утверждать, что «Свидетели Иеговы» не правы?

• Кто вы, чтобы, когда люди сокрушаются, потому что «сокрушены в духе» помазанным проповедником, утверждать, что они не «сокрушены» Святым Духом?

• Кто вы, чтобы утверждать, что если кто-то исцеляется на собрании верующих, то это не всегда происходит силой Божьей? И кто вы, чтобы утверждать, что когда статуя Девы Марии плачет, не стоит думать, что она пытается донести до нас какую-либо истину?

Стоит затронуть тему суждения, как вы тут же получаете два разных ответа. Во-первых, есть люди, которые не хотят вообще высказывать никаких суждений; они хотят «жить сами и дать жить другим», разумеется, ни о чем не задумываясь. Если не считать преступной деятельности, то во всем остальном, как они считают, каждый человек должен сам выбирать для себя ценности и образ жизни, и никакая церковь и никакой христианин не имеют права «судить» его.

Но есть люди, которые просто обожают судить; они любят оттачивать свои стрелы, определять для себя цели и всем вокруг сообщать, что на самом деле думает и говорит Бог. К сожалению, очень часто такие люди не просто судят других за неверные взгляды, они делают это, руководствуясь неблаговидными намерениями. Зачастую они судят других не за попрание основ Библии или богословия, а за какие-то несущественные нарушения. Нередко гнев и возмущение таких критиков обрушивается на тех людей, которые не согласны с их личными убеждениями. Подобно фарисеям, некоторые из критиков видят только букву закона и отвергают куда более важные вопросы справедливости, сострадания и любви.

Я думаю, что Иисус подразумевал и тех, и других, когда говорил: «Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:1–2). Но что Он хотел сказать этими словами? Имел ли Он в виду, что мы поступим благоразумно, если не будем высказывать никаких суждений, поскольку все наши суждения к нам же и вернутся? Думаю, что нет.

Можно не сомневаться в том, что Иисус не призывал нас не судить вообще! Утверждения о том, что Иисус должен стать нашей главной ценностью и поэтому мы всегда должны стремиться к единству и умиротворению; а также о том, что в нас должен жить дух терпимости, при котором нам не следует выражать своего мнения о делах и верованиях других, – такие утверждения не имеют ничего общего с христианством. Аргумент, согласно которому единство важнее истины, а любовь важнее правильного учения, в корне неверен.

Рассмотрим непосредственный контекст слов Иисуса. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7:6). Как мы можем исполнять эти наставления, если не научимся распознавать псов и свиней? Иисус убедительно высказался о необходимости быть разборчивыми, учиться различать чистое и нечистое, определять, что мудро, а что глупо. Все это подразумевает, что мы должны уметь высказывать суждения.

Теперь рассмотрим еще один контекст: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф. 7:15). Как мы сможем узнавать лжепророков, если не дадим им определения? Нам называют ряд отличительных признаков лжеучителей, чтобы мы могли узнавать их по этим признакам, избегать их и предупреждать о них других людей (этой теме в данной книге будет посвящена отдельная глава).

КАК МЫ МОЖЕМ ОГРАДИТЬ СЕБЯ ОТ ФАРИСЕЙСТВА С ОДНОЙ СТОРОНЫ И ОТ БЕЗДУМНОГО ЛЕГКОВЕРИЯ С ДРУГОЙ?

Далее Иисус делает еще более суровое предупреждение: «Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: “Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?” И тогда объявлю им: “Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие”» (Мф. 7:21–23). Здесь Иисус ясно и доходчиво говорит о лжепророках, которые смогут творить чудеса, однако в день суда они не войдут в Царство Небесное. Мы можем во многом ошибаться, но нам нельзя ошибаться относительно лжеучителей и их учения!

Павел, автор многих книг Нового Завета, поддерживал Иисуса относительно необходимости высказывать суждения. Когда верующие в Коринфе не отлучили аморального человека от своей общины, Павел сказал, что он сам осуждает этого грешника и что церкви лучше изгнать его из собрания, чтобы его «дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор. 5:5). Каким образом церковь могла бы совершать подобные процедуры, если бы ее руководство не выносило суждений?

Уже в следующей главе Павел учил, что верующие не должны судиться с другими верующими в мирских судах, потому что руководители церкви сами должны разбирать их споры. Он писал: «Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские?» (1 Кор. 6:2–3). Далее Павел говорит, что верующим должно быть стыдно от того, что они не могут мудро рассудить такие вопросы.

Едва ли не каждую неделю мне приходится слышать о том, как христиане подают в суд на других христиан. Чем более сутяжнической становится наша культура, тем более сутяжнической становится и церковь. Недавно я слышал историю о том, как одна христианская деноминация подала в суд на христианина, который, как они утверждают, задолжал им некую сумму денег. Они даже не обратились к этому человеку с предварительным письмом в попытке решить вопрос своими силами. В другом случае некий христианский руководитель подал в суд на церковь, заявив при этом, что нанял верующего адвоката, который «обладает большим опытом и умеет опираться на учение Писания».

Вы только представьте себе, как люди иногда «умеют опираться» на учение Библии! Но, к сожалению, во многих случаях христиане даже не пытаются «опираться» на Божье Слово; они его просто игнорируют. Согласно недавно проведенному опросу Барны, «только четверо из десяти рожденных свыше взрослых людей полагаются на Библию или учение церкви как на главный нравственный критерий».[15] Пожалуй, сегодня, как никогда, нам необходимо наставление по вопросам судебных тяжб!

Так что же имел в виду Иисус, когда сказал: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1)? Если говорить кратко, Иисус призывал к тому, чтобы мы не судили как фарисеи. Мы не должны быть фарисеями, которые любили судить и поэтому судили несправедливо; но даже если их суд и был справедливым, они судили, руководствуясь вовсе не благородными мотивами. Во всем, что они делали и говорили, они выставляли себя «более святыми, чем остальные». Можно сказать, что Иисус призывал нас: «Не становитесь фарисеями, но судите обо всем праведно».

Как нам уберечь себя от фарисейства с одной стороны и бездумного легковерия с другой? Откуда нам знать, что следует судить и как следует судить? Какими параметрами руководствоваться? Вот вопросы, над которыми нам следует задуматься. Всегда помните, что слово судить означает «разбираться» или «обличать», а иногда и то, и другое одновременно. Ясно одно: Иисус вовсе не имеет в виду, что судить не следует вообще. Умение судить, или проявлять разборчивость, проницательность, лежит в основе самой христианской жизни.

Принципы библейского суждения

Вынося суждения, каждый из нас может ошибиться. Даже среди верующих людей нет единого мнения о том, какие суждения и по каким вопросам следует выносить. Но если мы сможем прийти к согласию по нижеследующим принципам, у нас будет основа для суждений. Вот несколько основных принципов, которые должны помочь нам делать взвешенные суждения.

Смирение, а не превосходство

Мы уже знаем, что фарисеи очень любили судить. В них просто жил дух критики, и им хотелось приписывать другим людям самые худшие качества. С печалью приходится констатировать, что фарисеев радовало, если в людях обнаруживались изъяны, которые они искали. Подобно старшему брату в истории о блудном сыне, человек, считающий себя праведником, убежден, что великие грешники не имеют права на Божью благодать. Он не испытывает радости, когда Отец благословляет тех, кто, по его мнению, заслуживает наказания. Фарисей хочет, чтобы все люди следовали его правилам, даже если сам он не всегда в состоянии делать это. Люди, не выполняющие этого требования, по его мнению, заслуживают суровой кары.

ГРЕХ ВСЕГДА ИСКАЖАЕТ НАШЕ ВИДЕНИЕ.

Рассмотрим одну из иллюстраций Иисуса: «И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: “дай, я выну сучек из глаза твоего”; а вот, в твоем глазе бревно?» (Мф. 7:3–4). Глаз в данной метафоре символизирует душу, ту часть человека, которая, выражаясь духовным языком, «видит»; здесь речь идет о разуме, мыслях и воле человека. Несколькими стихами ранее Иисус сказал: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф. 6:22–23). Очевидно, важно, чтобы у нас было чистое око, то есть чтобы наши ум и сердце были чисты.

Мы с вами наверняка видели таких людей, про которых Иисус говорит, что у них «бревно» в глазу. В церкви такой человек заявляет, что всеми силами борется за истину; он утверждает, что стремится к тому, чтобы тело Христа было здоровым. Поэтому он все время беспокоится о том, как убрать сучок из вашего глаза, а также из глаз других членов церкви. Но чем лучше вы его узнаете, тем больше понимаете, что он вовсе не стремится к истине. Если бы он стремился к истине, он бы сначала вынул бревно из собственного глаза!

Очевидно, Иисус хотел, чтобы мы смотрели на все это с известной долей юмора: только представьте себе человека с бревном в глазу, который входит в церковь и пытается найти человека с сучком в глазу, чтобы удалить этот сучок! Сам по себе образ человека, который смотрится в зеркало, но не может увидеть бревно в своем глазу, потому что этим же бревном и ослеплен, достаточно комичен.

И, конечно же, если этот человек действительно честен, если в нем живет искреннее желание служить Господу, он в одинаковой мере будет строг не только к другим людям, но и к самому себе. Он будет готов претерпеть мучительную боль, чтобы вынуть сначала бревно из собственного глаза, и только потом постарается помочь другим. Как сказал Мартин Ллойд-Джонс: «Если человек говорит, что ему интересны только праведность и истина, а не личность, тогда он должен одинаково критически относиться и к самому себе, и к другим людям».[16]

Главная черта человеческой природы заключается в следующем: люди часто считают сучок в глазу другого бревном; зато свое бревно они считают всего лишь маленьким сучком! Я помню одну критичную, неприятную, сердитую женщину, которая все время жаловалась на то, что в церкви нет любви! Не видя собственной злобы, она считала себя вправе судить других. Точно так же и фарисеев благодать совершенно не делала смиренными, потому что они преуменьшали собственные грехи и преувеличивали грехи других.

Есть люди, которые живут как бы в двух мирах. В мире А они преподают в воскресных школах, несут служение старейшин и руководителей церкви. Но в мире Б они могут прелюбодействовать, иметь разные греховные пристрастия и проявлять своеволие. Порой они указывают на изъяны других людей, надеясь, что их собственная репутация сделает их в глазах тех грешников чуть ли не святыми. Такой человек замечает сучок в глазу другого, потому что хочет доказать, что он «видит», несмотря на бревно в собственном глазу. Он убежден, что его бревно настолько надежно спрятано, что его никто не обнаружит – и доказательством этому служит тот факт, что он «видит» сучок в глазу другого!

Однажды ко мне обратилась одна помолвленная пара, потому что мужчина не мог простить свою подругу, которая призналась, что имела интимные отношения за несколько лет до того, как обратилась в веру. Несмотря на помолвку, мужчина уже считал, что не сможет жениться на этой женщине, поскольку она не девственница; ему хотелось жениться на непорочной девушке, у которой не было бы никаких воспоминаний о связях с другими мужчинами.

НАША ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТОБЫ ВЫНУТЬ БРЕВНО ИЗ СОБСТВЕННОГО ГЛАЗА.

Я спросил этого человека, является ли он сам девственником. Оказалось, что нет, у него тоже были интимные связи в студенческие годы. Когда же я намекнул, что он следует двойным стандартам, он согласился со мной, однако факт оставался фактом: он не мог ее простить. Я отметил, что проблема этого мужчины в том, что его грехи прошлого не смирили его; да, он тоже согрешил, но его грехи – это другое дело. Его бревно оказалось настолько большим, что мужчина его уже «не видел»! Вы никогда не поймете сердце фарисея, если не поймете, что бревно в своем глазу он видит только в глазах других людей.

Грех всегда искажает наше видение. Когда Нафан предстал перед Давидом и рассказал ему историю о богаче, укравшем овечку у бедного человека, Давид воскликнул в гневе: «Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это. И за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания» (2 Цар. 12:5–6). И тогда Нафан сказал ему: «Ты – тот человек» (2 Цар. 12:7). Давид видел, какое зло совершил укравший чужую овечку, но не видел гораздо более тяжкого греха, который совершил он сам, украв чужую жену и убив ее мужа, чтобы скрыть преступление. Слепой, когда дело касается собственных грехов, он прекрасно видел грехи других людей.

Глазная хирургия считается самой тонкой; слепой офтальмолог вряд ли сможет оперировать глаза больным. Мысль Христа такова: мы не имеем права судить других, если не готовы признать всю правду о самих себе. Вероятно, одна из важнейших проблем нашей церкви состоит в том, что мы не печалимся о собственных грехах. Мы грешим и не сокрушаемся об этом, не осознаем своих проступков перед Богом. Мы думаем, что наши грехи незначительны, поэтому так же несерьезно к ним и относимся.

Когда мы обретем смелость видеть перед Богом самих себя такими, какие мы есть, мы уже не сможем неправедно судить других. Вынув бревно из собственного глаза, мы будем знать, как вынуть сучок из глаза брата своего. Павел писал: «Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы духовные исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1).

Чем смиреннее мы будем сами, тем милостивее мы станем по отношению к другим. Те, кому оказана милость, сами должны проявлять милость; те, кто сам отчаянно нуждался в благодати, должен призывать других принять великую благодать.

Факты, а не домыслы

Если мы любим судить, нам даже не потребуются для этого неопровержимые факты. Если кто-то уже заранее составил для себя мнение о поведении и убеждениях других людей, для него достаточно будет догадок и незначительных деталей. Некоторые люди считают, что имеют право «дорисовывать картину» и делать далеко идущие выводы, исходя из собственной интуиции, чутья, предпочтений. Если они злятся и любят критиковать, они выносят скоропалительные суждения и из ничего делают неопровержимые выводы. Неудивительно, что мы читаем в Писании: «Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд ему» (Пр. 18:13).

Помню, как у меня возникло негативное мнение об одном человеке на основании всего лишь полученного мной электронного сообщения. Я не знал, что у того, кто это сообщение мне прислал, был свой, не совпадающий с моим, взгляд на проблему; вот уж действительно, вынь бревно из глаза своего. Сколько живу на свете, не перестаю удивляться тому, какой искаженной может предстать картина, когда ты слышишь точку зрения только одной из сторон. Контекст, причины, мотивация – вот что помогает нам увидеть всю картину как можно полнее.

Мы всего лишь люди, и наши знания всегда ограничены. Мы никогда не можем о чем-либо знать абсолютно все; поэтому мы допускаем, что наши суждения могут быть ошибочными. Но мы должны воздерживаться от поспешных выводов, разбираться, задавать вопросы, опираться на надежные свидетельства. Павел наверняка не зря написал Тимофею: «Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трех свидетелях» (1 Тим. 5:19).

Конечно, сегодня учения по крайней мере некоторых лжеучителей широко распространяются благодаря книгам, телепередачам и другим средствам СМИ. Тут-то и раскрывается поведение отдельных христиан, когда одно откровение за другим сотрясает христианский мир. С другой стороны, не стоит чересчур осторожничать; не следует делать поспешных выводов, но нужно просить у Бога помощи в принятии разумных суждений.

Необходимо учиться в определенных ситуациях вообще воздерживаться от суждений. Мы не можем выносить приговор каждой проповеди, каждому проповеднику, не можем выносить суждения по каждой книге, каждому фильму. Когда нам не хватает информации, следует проявлять осмотрительность. Нам нужно руководствоваться фактами, а не домыслами.

Слова и действия, а не мотивы

Только Бог знает побуждения сердца. Когда проповедник по телевизору призывает людей присылать ему деньги, я тут же могу сделать вывод, что это алчный человек, но хорошо ли я осведомлен о нем, чтобы выносить подобное суждение? Однако я имею все основания думать, что он идет по пути лжепророков, которые слишком много внимания уделяют деньгам (2 Пет. 2:3). У нас есть повеление критиковать учение, методы и образ жизни. Но нам не дано судить тайны сердца.

Один мой друг, Джон Армстронг, напомнил мне, что сатана совершил ошибку, когда судил о мотивах Иова. «Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и все, что у него?.. Но простри руку Твою, и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?» (Иов 1:9-11). Сатана сказал, что Иов служит Богу за те блага, которые получает взамен. Но дьявол не понимал мотивов Иова; Иов продолжал служить Богу даже тогда, когда лишился всего. Дьявол ошибся в своих суждениях о мотивах, и такие же ошибки совершаем мы с вами.

Павел сказал, что мнение о нем других людей его мало волнует:

Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе… Посему не судите никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Кор. 4:3,5).

Мы призваны судить учения и поведение людей; мы призваны судить греховные дела и взгляды; но мотивы принадлежат Богу и не подвластны нашим знаниям и суждениям.

Тот факт, что мы не можем знать мотивы других людей, не освобождает нас от оценки своих собственных мотивов. Мы должны спрашивать себя: «Почему мы так стремимся судить? Какими мотивами мы руководствуемся, критикуя лжеучителей, деятельность и образ жизни других людей и самих себя? Зачем читать книги о суждениях?».

Во-первых, наши мотивы должны уберегать нас от заблуждений. Если вспомнить слова Иисуса о сучке и бревне, нужно иметь в виду, что первостепенной нашей задачей должно быть стремление вынуть бревно из собственного глаза. Мы стремимся знать истину, потому что мы стремимся к святости; мы хотим служить Богу, поэтому мы хотим знать, как Он относится к нашей вере и к нашему образу жизни.

МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА СУДИТЬ О СОВЕСТИ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, КОГДА ДЕЛО КАСАЕТСЯ ПОВЕДЕНИЯ ИЛИ УБЕЖДЕНИЙ.

Благоразумие также призывает нас сделать все, чтобы средства, которые служение собирает на строительство приюта для сирот в Замбии, на самом деле не пошли на строительство нового здания штаб-квартиры. Любое суждение начинается с понимания того, что мы ответственны перед Богом за все наши таланты и сокровища и, в первую очередь, за наш образ жизни и наши ценности. Нам нужно быть «мудрыми, как змии, и простыми, как голуби», потому что нас самих будет судить наш Господь.

Во-вторых, наше поведение должно направлять других людей на путь спасения. И на старейшин здесь возложена особая ответственность по отношению к остальным верующим, как Павел сказал старейшинам Ефеса:

Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас (Деян. 20:28–31).

Далее в этой книге пойдет речь о том, что в сегодняшней церкви полно лжеучителей самых разных сортов. Некоторым из них телевидение помогает широко распространять свое учение, и теперь у них миллионы последователей. Они распространяют ересь и, в конечном счете, разрушают веру многих людей. Если вы в этом сомневаетесь, прочитайте книги Иуды и 2 Петра, которые полны предупреждений о том, к чему приводит лжеучение.

Поэтому, если мы не можем судить мотивы других людей, давайте просить у Бога мудрости, чтобы судить собственные внутренние мотивы. Давайте всегда убеждаться в том, что мы судим только с благодатью и милостью; давайте не радоваться, уличая других людей в грехах и заблуждениях. Любую ситуацию и каждого человека необходимо рассматривать особо. «И к одним будьте милостивы, с рассмотрением; а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотию» (Иуд. 22–23).

Давайте ограничиваться в своих суждениях словами и действиями других людей и не пытаться вникать в их мотивы.

Учение Библии, а не наши предпочтения

Есть положения, которые являются правильными всегда. Мы всегда должны любить друг друга; мы всегда должны испытывать отвращение ко злу; мы всегда должны быть добрыми ко всем людям. С другой стороны, есть вещи, которые всегда являются неправильными; неправильно ненавидеть; неправильно любить зло и совершать прелюбодеяние. Но есть вещи, которые находятся как бы между этими двумя сторонами. Некоторые явления оказываются правильными или неправильными, в зависимости от контекста всей ситуации, наших мотивов, от того, на кого воздействуют наши дела и поступки.

Когда разногласия по поводу потребления мяса раскололи христианскую общину, Павел установил несколько важных принципов, которые помогли достичь примирения. Он написал, что одни христиане могут есть мясо, а другие – только растительную пищу, но обе эти группы не должны враждовать друг с другом. Он написал: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях» (Рим. 14:1; курсив мой). Потом он добавил: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает» (Рим. 14:4).

Мысль здесь такова: мы не имеем права судить о совести других людей, когда дело касается поведения или убеждений. Некоторые вещи могут быть непозволительными для меня, но позволительными для вас, и наоборот. Возможно, один христианин считает позволительным для себя пить вино, в то время как для другого христианина это будет просто неприемлемо. Но, опять же, даже тот христианин, который не видит в употреблении вина ничего предосудительного, может воздержаться от него, чтобы не соблазнить кого-либо другого (одна из дальнейших глав книги посвящена этой теме).

Когда мы судим, мы должны знать те стихи или принципы Писания, которые подтверждают нашу точку зрения. В конечном счете, мы должны выступать за то, чему учит Бог, а не отстаивать свои собственные вкусы и убеждения. То есть, мы не всегда будем соглашаться с другими христианами относительно отдельных штрихов всего рисунка. Иногда нам будет просто невозможно отказаться от своей культуры, воспитания, темперамента. Но даже если у нас и хватит сил сделать такой решительный шаг, мы, оставаясь несовершенными людьми, все равно не сможем достигнуть абсолютного согласия с другими.

Но это обстоятельство не должно освобождать нас от необходимости суждения, основанного на Библии, в то время как разборчивость и проницательность поносят как противников любви. Мы можем не соглашаться в деталях, но Библия помогает нам оставаться в рамках тех параметров, которые установлены Богом и Его Словом. Не должны мы отказываться и от стремления к проницательности, хотя при этом необходимо помнить, что все факты известны только Богу.

Вынося суждения, мы должны спрашивать себя: какая истина Библии здесь отвергается? Какая истина здесь подменена? Какую истину не берут во внимание? Отсутствие какой истины привело к нарушению равновесия?

Временные, а не вечные суждения

Мы уже говорили о том, что фарисеи не просто осуждали проступки, но вели себя так, будто имеют право выносить окончательные суждения. Однако такая прерогатива принадлежит только Богу. Мы имеем власть судить, но не имеем власти обличать; мы имеем право предостерегать, но не имеем права проклинать.

Давайте вернемся к словам Иисуса. Он сказал: «Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:1–2). Какая связь между нашим судом и тем, как, в свою очередь, будут судить нас? Иисус сказал, что мера, которой мы меряем других, будет той мерой, которой будут мерить нас.

Эту фразу можно толковать двояко. Можно понять это так, что если вы будете судить других, то другие будут судить вас по своим принципам. Иными словами, к вам отнесутся так, как вы относитесь к другим людям. В этом есть известная доля истины, ибо все мы знаем, что резкого и критически настроенного человека обычно судят еще более резко и критически. Когда любящий судить человек начинает вносить замешательство, нам хочется убедиться в том, что он «получит по заслугам». Один человек, который оказался безмерно суровым и не жалел обличений, когда его ближний впал в грех, впоследствии сам впал в такой же грех и понял, что ему не стоит рассчитывать на снисхождение. Отнеситесь к таким людям так, как они относятся к окружающим, и тогда они вообще могут перейти все границы, если не сказать хуже.

Но, возможно, Иисус хотел здесь донести до нас еще одну мысль. По мнению многих исследователей, в данных стихах Он хотел сказать, что если вы будете судить других по строгим меркам, Бог будет вас судить еще строже. В Новом Завете можно найти подобные примеры. Павел предупреждал тех, кто, участвуя в вечере Господней, относится к ней пренебрежительно, что они должны судить самих себя, «чтобы не быть осужденными с миром» (1 Кор. 11:32). Те, кто не судили самих себя, подверглись Божьему наказанию и умерли.

Или подумайте над следующими словами: «Итак неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же» (Рим. 2:1). Такие люди совершенно не сомневаются в том, что им известна правда; но поскольку они ничем не лучше других, они тем самым осуждают самих себя. Мартин Ллойд-Джонс говорит: «Заявляю ли я о том, что обладаю исключительными знаниями Писания? Если да, значит, меня будут судить по меркам тех знаний, на которые я претендую. Заявляю ли я, что являюсь служителем, действительно знающим все это? Тогда мне не следует удивляться, если я буду бит со всех сторон».[17] Потом он добавляет: «Если мы имеем власть судить других людей, у нас нет никакого права жаловаться, когда и нас будут судить по тем же самым меркам. Это вполне честно, вполне справедливо, и у нас нет никаких оснований для недовольства».[18]

Фарисеи судили других людей по внешним качествам и думали, что имеют право обличать, вынося окончательный приговор. Но хуже всего было то, что они судили других людей за те проступки, которые совершали и сами. Те, кто любит судить, еще суровее будут судимы Богом!

Подводя черту

Неудивительно, что вокруг темы суждения ведется столько споров. С одной стороны, есть люди, склонные судить, осуждать, обличать и никого не жалеть; с другой стороны, есть люди, живущие по принципу «живи сам и дай жить другим», которые ведут себя так, будто перед Богом вообще не существует серьезных проступков.

Не все люди с бревнами в глазах ищут сучки в глазах других. Некоторые терпимо относятся к своим «бревнам» и столь же терпимо относятся и к «сучкам» в глазах других людей. Будучи последовательными, они не судят ни себя, ни других.

Один служитель выступал с проповедями, посвященными тому, что нам не следует судить других людей за их грехи и проступки. «Христиане больно ранят людей своим осуждением, – говорил он, – и мы должны понимать, что у каждого из нас есть свои грехи и недостатки; лучше нам больше внимания уделять не суждению, а благодати, не критике, а любви». Иными словами, он обращался к слушателям со ставшей уже популярной мантрой: «Кто ты, чтобы судить?».

Надо заметить, что как раз в тот период, когда этот проповедник выступал с подобными речами, он вел жизнь, полную прелюбодеяния. Свое поведение он объяснял тем, что ему полезно впасть в грех, чтобы потом иначе смотреть на грехи других людей. Таким образом, он утверждал: «Среди множества людей, имеющих в глазах самые разные бревна, мне мое собственное бревно не кажется уже таким большим».

Способность судить лежит в основе самой христианской жизни. Если бы мы не были способны судить учения, образ жизни и дела других людей, если бы мы не были способны видеть разницу между внешностью и внутренним характером, мы бы не могли достичь той цели, ради которой Бог привел нас в этот мир. Мы не должны принимать камень за хлеб, а змею за рыбу.

Мы не претендуем на святость. Нам не дано выносить окончательные суждения. Мы не вправе утверждать, что мы лучше тех, кого судим. Мы, однако, должны постоянно помнить, что следует изучать Писание, чтобы найти истинный ответ на два простых вопроса: во что, согласно воле Бога, мы должны верить, и как, согласно воле Бога, мы должны жить? Нельзя забывать, что на нас лежит ответственность жить в согласии с этими истинами и призывать других делать то же самое.

Проницательность, как мы увидим, определяет всю нашу судьбу.

3. Когда вы судите учение

Имеет ли значение то, во что мы верим?

Мне не важно, во что вы верите; мне важно, какой жизМнью вы живете!

Так сказал прихожанин одной церкви, когда я спросил его, как он понимает Благую Весть. По его словам, его раздражают те люди, которые вдаются в несущественные моменты учения в то время, когда в мире столько проблем. «Учение, – сказал он, – должно лишь помогать нам понять более важные вопросы честности и сострадания».

Несомненно, слишком много времени люди тратят на второстепенные вопросы учения. Но нет более важной темы на планете Земля, чем вопрос о том, как человек попадает на небеса. Тот ответ, который мы даем на этот вопрос, определяет и всю нашу судьбу в масштабах вечности. Да, конечно, человек может быть вполне нравственным, не зная при этом Евангелия; разумеется, есть хорошие люди и во всех других религиях. Но при этом никто не может попасть на небеса, не понимая Евангелия – по крайней мере, в том виде, в каком ему учит Библия.

Некоторые церкви привлекли к себе огромное количество людей, делая упор на «насущные нужды». Руководители этих церквей указывают на роль христианства в построении хорошей семьи, установлении гармоничных отношений на работе, успехе в бизнесе. И поскольку люди там не чувствуют потребности услышать Благую Весть, им эта тема кажется второстепенной, и в беседах о «нуждах» людей этой темы старательно избегают. Все эти служители, несомненно, движимые благими намерениями, забывают, однако, что когда мы, грешники, предстанем перед Богом, наша самая насущная нужда будет состоять в том, чтобы праведность Христа укрыла нас от Божьей святости. Да, конечно, мы должны удовлетворять свои каждодневные нужды, но при этом мы должны разъяснять людям, какими должны быть эти их каждодневные нужды.

ТО, ЧТО КАЖЕТСЯ ХОРОШИМ С ВИДУ, ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА СВЯЗАНО С ИСТИНОЙ.

Надо всегда помнить, что мы не можем попасть на небеса, не следуя правильной вере, как не можем и правильно построить свою жизнь, не следуя правильной вере. То, как именно мы верим в Бога, определит, во что мы верим относительно нас самих; это определит, во что мы верим относительно других людей, относительно цели нашего существования. Успех сегодня вовсе не гарантирует успеха в дальнейшем. Именно в силу лжеучения люди навсегда остаются неспасенными. Истинное учение определяет и истинную веру; истинная вера ведет нас по этой жизни и формирует для жизни будущей. Между верой и поведением, между учением и судьбой существует неразрывная связь.

Конечно, учение разделяет; в этом состоит его цель! Но есть у него и другая цель: объединять Божьих людей вокруг общей веры. Мы должны быть вместе в общении и объединяться против ересей, которые все время пытаются подорвать веру. Опасность приходит тогда, когда учение разделяет людей, которые должны быть вместе.[19] Но когда дело касается учения о спасении, лучше быть разделенными истиной, чем объединенными ложью.

Теперь можно перейти к теме разборчивости в учении. Мы уже пользовались подобным термином, но что он означает? Мак-Артур определяет разборчивость как «способность отличать истину от заблуждения», или, если говорить более точно, «отличать правду от полуправды».[20] Заблуждение обычно обнаружить нетрудно; гораздо труднее это сделать, когда мы сталкиваемся со смесью истины и заблуждения.

Один человек пришел на служение и стал свидетелем так называемого пробуждения смехом, когда люди лежали на полу, смеялись и рычали, подобно львам. Он спросил повышенным тоном, чтобы перекричать шум: «Неужели это и есть Бог?». Женщина, стоявшая рядом с ним, ответила: «Ну, это же происходит в церкви, не правда ли?». Правда состоит в том, что все, происходящее в церкви, должно оцениваться и проверяться. Именно в церкви мы можем ожидать фальсифицированных чудес, непонятных верований и ересей.

Трезвая оценка истории церкви показывает нам: то, что кажется хорошим с виду, далеко не всегда связано с истиной. Человечество бесчисленное множество раз было свидетелем притворного исцеления, фальшивого духовного возрождения, ложной проповеди Благой Вести. Неудивительно, что Павел сказал нам: «Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла» (1 Фес. 5:21–22). Нам дано повеление делать все возможное, чтобы отличать истину от лжи, правду от полуправды.

Распространение ток-шоу с их банальностью и словесным мусором помогло нашей культуре воспринимать многие вещи как что-то само собой разумеющееся. Вызывающее поведение преподносится как нравственно приемлемое. Гомосексуалисты, трансвеститы и проститутки появляются на экране национального телевидения, не встречая никакого осуждения, если, конечно, не считать протестов «религиозных радикалов». Все прекрасно, нет плохого или хорошего поведения. Трудно переоценить вред, который такое мышление нанесло, лишив многих людей способности делать разумные суждения.

СЛОВА ЛЖЕПРОРОКА ЗВУЧАТ ТОЛЬКО ТАМ, ГДЕ ИХ ГОТОВЫ СЛУШАТЬ.

Подобно тому как ток-шоу делают нормой вызывающее поведение, многие пророки и так называемые целители веры делают нормой самые нелепые служения и неверные учения. Любые идеи воспринимаются без возражений и хотя бы малейших сомнений в их истинности. Если Бог хочет, чтобы женщина исцелилась путем двадцатиминутной тряски головой, то кто мы, чтобы судить об этом? Всякое высказанное откровение воспринимается как Божье, и неважно, соответствует оно Писанию или противоречит ему.

Писание предостерегает нас от лжеучителей и их учений. «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2 Тим. 4:3). Лжеучителя движимы своими желаниями и своей жадностью. Люди хотят слышать то, что им приятно; они не хотят, чтобы кто-то разоблачал их грехи, но готовы слушать только тех, чьи желания совпадают с их желаниями. Они вырабатывают для себя удобные нормы поведения и морали, а потом находят тех, кто подтверждает их.

Не подчиняясь Божьему Слову, люди вырабатывают такое богословие, которое 1) позволяет им оправдывать накопление богатств; 2) позволяет им гордиться собой как особыми Божьими глашатаями и 3) дает им такой контекст, в рамках которого оправдывается всякая безнравственность. Даже если лжепророк будет изобличен в мошенничестве, он найдет способ продолжить свою деятельность, потому что «Бог забыл о нем; а мы – тем более». Короче говоря, ничто не сможет остановить лжеучение, двойную жизнь и жажду власти.

Неудивительно, что разборчивость и проницательность сейчас стали большой редкостью! Зная о доктринальных конфликтах в прошлом и увлекшись идеей объединения в настоящем, мы поддаемся веянию нашего времени. Боясь, что нас назовут лишенными любви, мы потворствуем созданию такого климата, в котором мнение каждого человека одинаково ценно. Мы так боимся упреков в дискриминации, что уже позабыли, что именно мы должны дискриминировать. Нам говорят, что любовь запрещает нам встать и открыто заявить: «Это ложь!». Поэтому мы должны вежливо принимать всякого, кто говорит: «Господь сказал мне…».

Помните историю о троянском коне, оставленном врагами у стен Трои? Осаждавшие этот город оставили коня в качестве «дара» горожанам, а сами сделали вид, что сняли осаду. Один жрец предупреждал горожан, чтобы они не верили врагам, «даже если они преподносят дары».

Все мы хорошо знаем, чем закончилась эта история. После того как деревянного коня внесли в город, воины высадились из него и открыли крепостные ворота завоевателям. Сегодня наш враг так же стоит у ворот.

Как процветает ересь

Лжеучителя открыто не выступают против учения Библии, иначе их аудитория заметно сократилась бы. Они просто игнорируют те места Писания, которые не соответствуют их учению о единстве, процветании и особом откровении. Провозглашая отсутствие единства самым большим грехом, они допускают различные отклонения от учения. Всякого, кто выражает обеспокоенность по поводу истинности учения, быстро заставляют замолчать, называя его достойным порицания «охотником за ересью». Самые трезвые голоса остаются неуслышанными.

Каким образом лжеучителям удается обманывать стольких евангелистов, переманивая их на свою сторону? Принципы толкования, которым следуют эти лжеучителя, позволяют им брать Библию и лепить из нее, как из пластилина, нужную им форму. Вместо того чтобы руководствоваться истинными принципами толкования, они «превращают» Писание, как предупреждает Петр в стихе 2 Петра 3:16.

Каковы же их лживые принципы?

Ветхозаветное процветание для новозаветных верующих

Некоторые берут ветхозаветные обетования, данные Израилю, и без лишних хлопот прилагают их к церкви. В Ветхом Завете действительно существовала тесная связь между послушанием людей и обетованием о том, что земля произведет обильный урожай и богатство. Сегодня, однако, такой взаимосвязи больше не существует по той простой причине, что Бог более не обращается к Своему народу как к некой конкретной нации. Он избирает во имя Свое людей всех наций мира, сформировав таким образом тело, именуемое Церковью. Таким образом, в Новом Завете обетования духовного благословения даны тем людям, которые верны Господу, но там нет никакого обетования здоровья или процветания. В самом деле, нам обещают и бедность, и преследования, и скорбь, которые претерпел Сам Христос.

Не взирая на эти важные отличия, проповедники здоровья и богатства внушают своим последователям, что те имеют право на материальные благословения – особенно если пошлют евангелисту какой-нибудь дорогой подарок в качестве «семени веры». И в самом деле, один евангелист заявил, что если люди пришлют ему чеки своих кредитных карточек, а он сожжет их, Бог чудесным образом избавит их от необходимости выплачивать долги! За таким поразительным заявлением последовали свидетельства людей, которые неожиданно получали огромные счета с требованием оплаты кредита. Нет нужды планировать свой семейный бюджет; нет нужды продавать новую машину и покупать подержанную: Бог избавит вас от всякого поручительства – если только вы захотите прислать евангелисту ваш «залог веры». Вот уж действительно, «если посадите семя, в нем уже начнет расти урожай».

Всякий, кто подвергает сомнениям эту глупость, непременно услышит в свой адрес: «Кто ты такой, чтобы говорить, что Бог может, а что нет?». Вопрос, разумеется, не в том, что Бог может, а что не может сделать; вопрос в том, действительно ли Он обещал нам это и имеем ли мы право утверждать, что Он исполнит это обещание.

Таким образом, если прикрыться отдельными стихами Писания, не вдаваясь в их толкование и контекст, то получится, что Писание проповедует здоровье и богатство. Уравновешенное учение Нового Завета здесь попросту игнорируется в пользу синдрома под названием «Иисус хочет, чтобы вы были богаты». Такое учение, разумеется, идеально подходит для материалистических ожиданий огромного слоя американского пирога. Слова лжепророка звучат только там, где их готовы слушать.

В первые века христиане спорили о том, может ли обрести спасение богатый человек. Современные пророки не просто положительно отвечают на этот вопрос, но идут еще дальше и утверждают, что в воле Самого Бога, чтобы все были богаты. Забудем о бедности Иисуса; забудем о целых поколениях героев веры, которые «скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления» (Евр. 11:37). Забудем о вере миллионов сегодняшних христиан, которые томятся в темницах или живут в полной нищете, не имея возможности накормить своих умирающих от голода детей.

Добро пожаловать в мир современных пророков! Ктото сказал: «У нас есть коровы, которые дают нам молоко; овцы, которые дают нам шерсть; а теперь у нас есть Бог, Который удовлетворяет желания каждого!».

Болезни и бедность от дьявола

Второй принцип толкования, который открывает ворота для ереси, заключается в утверждении, что все болезни и бедность от дьявола. Согласно этому аргументу, а также поскольку мы обладаем абсолютной властью над дьяволом, мы можем «обличить» любую болезнь и бедность – и после этого быть здоровыми и богатыми. И все это без покаяния, без страданий во имя праведности, без самодисциплины, которая ведет к праведной жизни! И без вечной жизни с Богом!

Истина в том, что Новый Завет нигде не дает нам повода подумать, что все болезни и бедность идут от дьявола; и даже если в каком-то конкретном случае они действительно от дьявола, то у нас нет никакой уверенности, что мы все эти невзгоды можем преодолеть. Апостолу Павлу дано было «жало в плоть», послание сатаны, чтобы «удручать» его (2 Кор. 12:7). Но даже после того как Павел трижды обратился к Господу, Бог не избавил его от недуга, а благословил благодатью, чтобы он смог перенести страдания (2 Кор. 12:9). Изучите жизнь апостолов – ни один из них не обладал завидным здоровьем или богатством; почти все они страдали от гонений, заточения, претерпели мученические казни.

Разумеется, наша власть над дьяволом не абсолютна. Мы не в силах запретить ему трудиться в Вашингтоне, как утверждают некоторые. И у нас нет власти запретить ему исполнять Божьи поручения, как это он делал, например, когда Иов страдал ради Господа (Иов 1:12; 2:6). Да, если мы вооружимся Божьими доспехами, у нас будут силы победить дьявола в нашей собственной жизни. Но и тогда Бог посылает дьявола, чтобы испытать нас, искушать нас, какими-то другими способами учить нас оставаться с Господом, Который искупил нас из царства тьмы. На эту тему я писал уже много[21].

Продолжение откровения

И, наконец, последний удар по всяческому контролю за учением. Благодаря возникновению и развитию так называемого «Движения веры» и некоторых (но не всех) харизматических движений, миллионы людей верят, что Бог говорит с ними через сегодняшних «пророков»; следовательно, нет необходимости серьезно изучать Библию. Пророки с новыми откровениями от Бога приходят в наши церкви с новыми учениями, полными великих обетований.

Несколько лет назад имело место одно событие, вошедшее в историю как «благословение Торонто»: люди со всех концов Канады, Соединенных Штатов и Великобритании стекались в церковь, расположенную возле аэропорта Торонто, члены которой славились тем, что лаяли, как собаки, были «сокрушены в духе» и впадали в бесконтрольный смех. Поскольку об этом движении было написано несколько книг, я не собираюсь здесь давать ему подробную оценку, но считаю нужным процитировать слова тех, кто знает это движение «изнутри».

Три писателя-харизмата, которые являются сторонниками учения о проявлении Духа, высказали свои опасения по поводу событий в Торонто. Один из них, Питер Фенвик, писал: «Самое ужасное для меня в этом случае, что Библия больше не занимает того места, которое она когда-то занимала в евангельском обществе. В самом деле, вся полемика вокруг “благословения Торонто” лишь подтверждает тот факт, что за Библию идет жестокая борьба».[22] Далее он говорит, что «благословения Торонто» не было бы, если бы люди не следовали той практике, которая не имела ничего общего с Библией.

Серьезные исследователи указывали на то, что «слово знания», о котором говорится в Новом Завете (1 Кор. 12:8), не относится к ясновидению, то есть, к способности проповедника угадывать разные болезни окружающих людей, однако этим предупреждениям никто не внял. Для подавляющего большинства людей не имело значения, что говорили или делали руководители; не имело значения, насколько нелепой была их практика или насколько непонятным и непоследовательным было их учение. На критику в свой адрес эти руководители отвечали словами: «Кто вы такие, чтобы подвергать сомнениям то, что делает Бог?».

Когда люди все же спрашивали, почему многое из происходящего не соответствует учению Библии, руководители отвечали стихом из Писания: «Вот, Я делаю новое» (Ис. 43:19). Можете быть уверены, что в контексте Библии этим «новым» было избавление Богом израильского народа от изгнания, возвращение их в родную землю, утверждение грядущего царства. Но, вырванный из контекста, этот стих теперь используется для оправдания всего и вся. Поскольку сейчас любое «проявление Духа» можно описать как нечто «новое», христиане оказываются беззащитными перед лжеучениями.

Сегодняшние «новые откровения», которые то и дело слышатся в церквах, сопровождаются словами «пророков»: «Дух Божий открыл мне и сказал…» – после чего мы слышим самые откровенные глупости и ересь. Слова о том, что Иисус наделил Себя природой сатаны, или заявление о том, что Иисус заново родился в аду, или ересь о том, что все мы наделены такой же божественной природой, как Иисус, – эти и сотни подобных им глупостей были «открыты» одному или нескольким так называемым пророкам.[23] Верят им миллионы.

ИСТИНА, СМЕШАННАЯ С ЛОЖЬЮ, ИНОГДА СМЕРТОНОСНЕЕ, ЧЕМ САМА ЛОЖЬ.

Недавно я получил письмо от одного моего друга, который писал, что некое мое высказывание по радио не дает ему покоя. Прочитав его письмо, я был озадачен – я просто не мог сказать ничего подобного, потому что в корне не согласен с тем утверждением. В то же время, поскольку мой друг настаивал на обратном, я все же разыскал запись той передачи и решил сам ее прослушать. Прослушав, я испытал облегчение, потому что лишний раз убедился в своей правоте; я не говорил тех слов, которые мне приписывали. Мой друг сделал свои выводы из части моего выступления, и эти выводы исказили мою позицию по той теме. Таким примером я хочу сказать: если мне очень не нравится, когда люди приписывают слова, которых я не говорил, то насколько серьезнее должна быть ситуация, когда люди вкладывают слова в уста Бога!

Конечно, Бог по-прежнему говорит с нами, если под этим мы подразумеваем, что Он раскрывает грех в наших сердцах, помогает нам увидеть служение Христа в нашей жизни. В самом деле, Бог может даже совершать особые «дела провидения», чтобы приготовить людей к Благой Вести. Некоторые мусульмане, обратившиеся в христианство, говорят нам, что перед тем, как услышать Благую Весть, у них было видение Иисуса. Бывают случаи, когда Бог направляет наши мысли посредством молитвы и размышлений; или же нас могут направить на нужный путь наши чувства и впечатления. Но поскольку нам трудно отличить наши мысли от Божьих, правильнее будет говорить: «Думаю, что Господь показывает мне…», или «Мне пришло в голову…». Подобными фразами мы не утверждаем, что Бог дает нам пророчества, ясновидение и новые учения. Мы не осмеливаемся приравнивать свои субъективные мысли к каноническому Писанию.

Примечания

1

F.B.Meyer, Love to the Uttermost: Expositions of John 13–21 (New York: Revell, 1899), 135.

2

Jim Leffel and Dennis McCallum, “Postmodern Impact: Religion”, in Dennis McCallum, ed., The Death of Truth (Minneapolis: Bethany House, 1996), 211.

3

Family Voice, July/August, 2001, 23.

4

S.D.Gade, When Tolerance Is No Virtue (Downers Grove, Ill.: InterVarsity, 1993), 22.

5

Ibid., 28–29.

6

Ravi Zacharias, “An Ancient Message, through Modern Means, to a Postmodern Mind”, in D.A.Carson, ed., Telling the Truth: Evangelizing Postmoderns (Grand Rapids: Zondervan, 2000), 24.

7

Ibid., 26.

8

Donal P.O’Mathuna, in “Postmodern Impact: Health Care”, in The Death of Truth, 60.

9

Ibid., 72.

10

George Barna, “Religious Beliefs Vary Widely by Denomination”, Barna Research Online, 25 June 2001, www.barna.org/cgi-bin.

11

Dwight Edwards, Revolution Within (Colorado Springs: Waterbrook, 2001), 24–25.

12

S.D.Gade, When Tolerance Is No Virtue, 17.

13

John Stott, God’s New Society: The Message of Ephesians (Downer’s Grove: InterVarsity, 1979), 172.

14

Ibid.

15

George Barna, “Practical Outcomes Replace Biblical Principles As the Moral Standard”, Barna Research Online, 10 September 2001. Accessed at www.barna.org.

16

D. Martyn Lloyd-Jones, Studies in the Sermon on the Mount (Grand Rapids: Eerdmans, 1960), 2:178-79.

17

Ibid., 177.

18

Ibid., 177-78.

19

Robert Bowman Jr., Orthodoxy and Heresy: A Biblical Guide to Doctrinal Discernment (Grand Rapids: Baker, 1992), 17.

20

John F. MacArthur Jr., “Discernment – Spiritual Survival for a Church in Crisis”, tape series (n.d.).

21

Erwin W. Lutzer, The Serpent of Paradise: The Incredible Story of How Satan’s Rebellion Serves God’s Purposes (Chicago: Moody, 1996).

22

Clifford Hill, Peter Fenwick, David Forbes, and David Noakes, Blessing the Church? (Guildford, Surrey [U.K.]: Eagle, 1995), 40–41.

23

Hank Hanegraaff, Christianity in Crisis (Eugene, Oreg.: Harvest, 1993). Это прекрасный пример учений и ересей так называемого «Движения веры». С ними полезно ознакомиться тем, кто серьезно думает о пользе разборчивости в наш век откровений, пророчеств, чудес и прочих глупостей.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.