Поклонники змей

Во время пения Марселен вдруг почувствовал, что кто-то слегка дотронулся до его плеча. Он повернул голову. Сзади его стоял Пьерре.

Незаметно подмигнув ему, слуга быстро вложил ему в руку бумагу, которую юноша поспешил тотчас же спрятать за пояс, и удалился.

Марселен был доволен тем, что он дал возможность президенту прочесть письмо полковника Бразье и получил его назад, не возбудив подозрения своего попутчика.

Между тем, танец продолжался. Толпа танцоров продолжала увеличиваться. Конго Пеле, совершенно запыхавшийся, вынужден был остановиться.

Марселен, сидя на скамье, безучастно смотрел на танцы, держа во рту огромную сигару и прихлебывая маленькими глотками водку.

Конго Пеле приблизился к нему и, ударив его по плечу, вскричал:

— Что ты, спишь, что-ли?

Юноша вздрогнул.

— Нет, я пью.

— Приятно пить, но нельзя забывать и о деле.

— Верно, чего же ты хочешь?

— Я думаю, что нам пора отправляться в путь!

— Пойдем, — просто отвечал Марселен.

Они покинули харчевню и вскоре вышли в открытое поле.

— Послушай, — проговорил через некоторое время юноша, — ты мне не доверяешь?

— Я!? — вскричал негр.

— Да, я заметил это. И теперь хочу доказать, что ты не прав; вот письмо полковника, отдай его сам Флореалю-Аполлону.

Конго Пеле с недоумением взглянул на него.

— Ты смеешься надо мной!

— Нет, Конго, я говорю тебе правду.

— Ты согласен отказаться отнести это письмо по адресу?

— Да, вот оно, можешь взять его.

— Но зачем же?

— Затем, что я больше не желаю сносить твои подозрения! Бери письмо и отправляйся своей дорогой, а я пойду своей! Ты получишь от Флореаля-Аполлона справки на мой счет; он хорошо знает меня. Увидишь, что он ответит тебе!

С этими словами, с видом оскорбленной невинности, юноша бросил письмо к ногам Конго Пеле и быстро удалился.

Старый негр долго смотрел ему вслед, затем наклонился поднять письмо и задумчиво пробормотал:

— Тут что-то неладно.

Конго, несмотря на свою хитрость, не подозревал, что был обманут юношей. А в это время последний во всю прыть летел к Черным Горам, довольный в душе, что так искусно выпутался из своего затруднительного положения.

Действительно, трудно было поступить лучше его.

20

Свидание

Возвратимся теперь к Жозефу Колету и Бирагу, которые, распрощавшись с Дювошелем, вернулись, в сопровождении Марселена, на плантацию.

Было уже 9 часов вечера. На плантации царила глубокая тишина. Вокруг дома стояла целая цепь часовых, внимательно прислушиваясь к малейшему шуму в кустах.

Новоприбывших на галерее встретил француз, гость Жозефа Колета. Поздоровавшись с ним, плантатор спросил о своей сестре. Оказалось, что Анжела, чувствовавшая себя немного слабой, уже полчаса назад ушла в свои комнаты.

Трое мужчин тогда вошли в салон и, так как ложиться спать было еще рано, занялись карточной игрой, которой, несмотря на свои дела, увлекались со страстью. Игра их продолжалась далеко за полночь.

Что касается Марселена, то вместо того, чтобы пойти в дом, он взял за повод трех лошадей и отправился с ними в конюшню. Но, зайдя за цепь часовых и очутившись позади построек, он остановился, чтобы тщательно протереть лошадей соломой, затем обернул их копыта кусками кожи и привязал их к кустам бавульника, а третью лошадь повел в конюшню.

После этого он отправился в дом прямо в комнату Анжелы. Подойдя к двери, юноша нерешительно остановился и некоторое время стоял, не зная, что предпринять. Наконец, он тихо ударил два раза в дверь.

— Войдите! — тотчас же послышался внутри приятный женский голос.

Он открыл дверь и вошел. Молодая девушка лежала или скорее полулежала, а в ногах ее сидела мать Марселена.

— Добрый вечер, Марселен, — проговорила она с печальной улыбкой, не ускользнувшей от внимания юноши, — Войдите, мой друг, вы видите, что я ожидаю вас?

— Вы меня ожидаете? — спросил он.

— Да, ваша мать все рассказала мне.

— Тем лучше, так как я сам не знал, как приступить к этому щекотливому делу.

— Я также думала об этом и решила предупредить тебя! — сказала старая негритянка.

— И, конечно, вы отказываетесь идти на это свидание, — заметил он.

— Напротив, мой друг, — с живостью ответила она, — я принимаю его.

— Боже мой, но вы верно не подумали о последствиях этого опасного поступка! Позвольте вам объяснить…

— Ни слова, мой друг, мое решение неизменно.

— Но это невозможно!

— Почему же?

— Да потому, что этот человек — зверь, он убьет вас!

— Вы думаете, Марселен?

— Если бы вы видели его дьявольскую усмешку, с какой он давал мне это поручение, вы бы не говорили так!

— Но какие же цели могут быть у этого человека?

— Я их не знаю, но во всяком случае эти цели нечестные. Поэтому я умоляю вас не отдаваться в его руки!

Молодая девушка, казалось, размышляла. Марселен тоскливо следил за выражением ее лица, которое отражало все чувства, бушевавшие в ее душе. Он уже надеялся, что убедил ее.

Надежда обманула его. Молодая девушка решительно проговорила, протягивая свою крошечную руку Марселену:

— Да будет воля Божья, друг! Ведь вы пойдете со мной?

— Да. Но что я один смогу сделать. Я могу только положить за вас свою жизнь и то без надежды спасти вас!

— Откажитесь от этого свидания, госпожа! — проговорила просительным тоном старая негритянка.

— Нет, — решительно отвечала девушка, — так нужно. Это единственное средство спасти мою бедную племянницу, каковы бы ни были эти последствия для меня.

Двое слуг с отчаянием покачали головами, сознавая всю бесполезность дальнейших уговоров.

— Вы никому не говорили об этом свидании? — спросила девушка после некоторого молчания.

— Никому.

— Хорошо. Все ли готово?

— Все.

— Можете ли вы проводить меня так, чтобы мы не были замечены часовыми?

— Могу,

— Тогда пойдемте!

Негритянка бросилась к ней.

— Мужайтесь, госпожа, — прошептала она ей на ухо, обнимая ее, — друзья следят за вами!

— Что вы хотите этим сказать?

— Ш-ш-ш! — прошептала негритянка и громко добавила, — я останусь здесь, чтобы отвечать вашему брату на случай, если постучат в дверь!

Молодая девушка с улыбкой обняла ее, а потом обратилась к Марселену:

— Идем!

Они вышли.

В коридоре было темно и пусто. Вместо того, чтобы идти обыкновенной дорогой, Марселен повернул налево и вышел на лестницу, которая вела в помещение прислуги. Анжела следовала за ним, тщательно закутавшись в черный плащ и надвинув на лицо капюшон.

Несмотря на все свое мужество, девушка на могла удержаться от некоторого страха. Она нисколько не сомневалась в тех опасностях, которым подвергалась в своем стремлении спасти свою племянницу. Только глубокое чувство к маленькой девочке, попавшей в руки этого чудовища, заставляло ее идти на это свидание.

Благодаря предосторожностям, принятым Марселеном, они благополучно проскользнули через цепь часовых и, никем не замеченные, добрались до того места, где юноша оставил лошадей.

Здесь он помог своей госпоже сесть в седло и, взяв обеих лошадей за повод, повел их по тропинке к Леоганской дороге. После этого он и сам вскочил в седло и, поместившись по правую сторону от своей госпожи, тихо проговорил:

— Госпожа, мы вскоре будем у Флореаля. Единственное средство держать этого бандита в уважении, это не показывать своего страха. Старайтесь в разговоре с ним не упрекать его и не произносить оскорбительных слов. Держитесь, вообще, спокойно!

— Попытаюсь! — отвечала она дрожащим голосом.

— Если вы колеблетесь и чувствуете страх, то лучше отказаться от своего намерения,

— Нет, — решительно проговорила она, — моя судьба в руках Божьих! Господь не оставит меня!

— Как угодно, со своей стороны я могу только сказать, что дам скорее себя убить, чем позволю Флореалю-Аполлону нанести вам хоть малейшее оскорбление!

— Благодарю вас, мой добрый Марселен! Я знаю вашу преданность мне. Но, едем же, так как уже поздно!

— Едем.

Благодаря предосторожности Марселена, обернувшего копыта лошадей кожей, они бесшумно двигались вперед, несмотря на быструю езду. Серебристая луна лила потоки бледного света на притихшую землю, что придавало картине ночи что-то фантастичное. Наши спутники ехали полчаса, не обменявшись ни одним словом.

Недалеко от Леогана Марселен свернул налево и поехал по проселочной дороге, окаймленной двумя рядами толстых деревьев, которая вела к горам. Молодая девушка чувствовала себя разбитой, тяжелое дыхание вырывалось из ее груди.

— Скоро ли мы приедем? — спросила она.

— Через несколько минут.

— А вы будете около меня, Марселен?

— Чтобы ни случилось, госпожа, я не покину вас!

— Я рассчитываю на вас! Однако, должно быть, уже близко место свидания?

— Мы уже прибыли к нему.

— Но здесь никого нет!

В это время они находились на перекрестке посреди поляны, окруженной высокими деревьями.

— Ошибаетесь! — проговорил грубый голос.

В то же время из ближайших кустов, всего в трех шагах от наших спутников, поднялась человеческая фигура.

Анжела узнала в ней Флореаля-Аполлона. Ужасный король Воду, одетый в прежний костюм, стоял перед ней неподвижный и мрачный, скрестив на груди руки и устремив на дрожащую креолку свой сверкающий взгляд серо-зеленых глаз, словно желая гипнотизировать ее.

— Я прибыла по вашему приглашению, сударь, — отвечала молодая девушка, подавляя легкую дрожь, невольно появившуюся у нее от страха. — Что вы хотите сказать мне?

— Прежде всего скажу, что очень неудобно разговаривать, когда один из собеседников пеший, а другой на лошади, — с иронией проговорил тот. — Потрудитесь сойти с лошади и последовать за мной на несколько шагов в сторону, ваш провожатый в это время постережет лошадей,

— Вы забываете о наших условиях, Флореаль-Аполлон, -с живостью проговорил Марселен. — Я ничего не имею против того, чтобы барышня сошла с лошади и разговаривала с вами, но не позволю удаляться ей!

— Что болтает этот дурак, — свысока проговорил Флореаль-Аполлон. — Кажется, он ставит какие-то условия?

— Я не ставлю никаких новых условий, — твердо проговорил Марселен, — но требую, чтобы вы исполнили данное мне слово!

— Берегись!

— Я ничего не боюсь и вы сами знаете, легко ли меня испугать. Барышня согласилась идти сюда потому, что я поклялся не покидать ее ни на минуту, Впрочем, мне кажется, вы не имеете ничего сказать ей, чего бы я не мог слушать. Решайте же. Даю вам две минуты на размышление.

— Постой же, проклятая собака, — пробормотал Флореаль-Аполлон, бросая яростный взгляд на юношу, — я еще найду тебя!

— Очень может быть, — смеясь проговорил Марселен. — Но теперь не об этом идет речь! Решайте же скорее, принимаете ли вы наши условия или нет?

— Принимаю, так как мне больше не остается ничего другого и пусть ад проглотит тебя, презренный! — с яростью вскричал Воду.

Юноша спокойно спрыгнул с лошади затем помог своей спутнице сделать то же самое и, привязав обеих лошадей к дереву, подошел с Анжелой к Флореалю-Аполлону, по-прежнему неподвижно стоящему в кустах.

— Так, — сказал он, — теперь все в порядке! Говорите с госпожой о своих делах и не обращайте на меня никакого внимания! Я не имею привычки вмешиваться в то, что меня не касается.

С этими словами он отступил на два шага и, скрестив руки, стал спокойно ожидать, не спуская глаз со своих собеседников.

— Я готова слушать вас, сударь. Только говорите скорее, что вы хотите сообщить мне; время не ждет. Я далеко нахожусь от дома и не хочу, чтобы там заметили мое отсутствие.

— Конечно, ведь это могло скомпрометировать вас, — с иронией заметил негр. — Да и в самом деле, что можно подумать о молодой девушке хорошего воспитания, которая глухой ночью летит на свидание с бандитом? Ведь так называют меня ваши друзья?

— Разве только для этого вы просили меня придти сюда? — спросила Анжела,

— Нет, для другого.

— Я жду!

Флореаль-Аполлон пристально глядел на нее некоторое время, потом насмешливо спросил:

— Вы очень любили свою сестру?

— Мое присутствие служит доказательством этого.

— А дочь ее тоже любите?

— Увы. Как свою собственную.

— Это хорошо, — сказал он смеясь. — Надеюсь теперь, мы скоро столкуемся с вами.

— Я пришла сюда для этого.

— Прежде всего вы должны убедиться, что никакая человеческая сила не может вырвать вашу племянницу из моих рук и изменить назначенную ей судьбу, если я не захочу этого.

— Знаю.

— Прекрасно, — продолжал он с прежней иронией, — какая трогательная вещь, братская любовь!

— Вы издеваетесь надо мной, сударь?

— Ну, ну, не волнуйтесь так, барышня, будем говорить спокойнее!

— Каковы ваши условия?

— Вы сейчас узнаете их! Время еще терпит.

Молодая девушка с гневом топнула ногой. Ее страх исчез окончательно.

— Слушайте, сударь, лучше скорее кончить это дело!

— Вы хотите этого? Хорошо, пусть будет по-вашему. Ведь это и мое желание, — ответил он.

— Я предлагаю вам!..

— Посмотрим!

— Вы знаете, мой брат богат.

— Я знаю цифру его состояния лучше, нежели он сам! Дальше! — сказал он.

— Назначьте сами сумму, какую вы желаете, и как бы она ни была велика, ее выплатят вам, если бы нам даже пришлось при этом превратиться в нищих! Назначайте же!

Флореаль-Аполлон слушал ее, не прерывая, устремив на нее странные взоры. А когда она кончила, он, сделав шаг вперед и, отчеканивая каждое слово, произнес:

— Итак, вы соглашаетесь в мою пользу отказаться от всего вашего состояния?

— Без всякого колебания и сомнений, только бы спасти несчастное дитя! Да, сударь, клянусь вам в этом! — воскликнула девушка.

— О, тогда дело улаживается само собой, — сказал он смеясь. — Если вы решаетесь на такую большую жертву, то наверняка не откажетесь от того, что я сейчас предложу вам!

— Говорите цифру!

Флореаль-Аполлон отрицательно покачал головой, устремив в то же время на девушку такой взгляд, что она против БОЛИ покраснела и опустила глаза.

— Я желаю не денег, — сказал он. — К чему мне ваше состояние, если я могу стать гораздо богаче вас, когда только захочу?

— Что же вы хотите?

— Чего я желаю? — глухо повторил тот.

— Да, говорите!

— Хорошо, я хочу сделать обмен!

— Я не понимаю вас.

— Сейчас объясню. Я хочу поменять ребенка только при одном условии…

— Именно?

— Вот око! Я хочу, чтобы БЫ заменили свою племянницу!

При этом возмутительном предложении молодая девушка онемела в буквальном смысле этого слова. Сначала она подумала, что ослышалась, до того невероятным казалось ей это предложение.

— Что вы хотите этим сказать? спросила она с ужасом, отступая на несколько шагов назад.

Флореаль-Аполлон бесстрастно продолжал:

— Я хочу этим сказать, чтобы вы заменили ребенка и последовали за мной в горы, где вы будете жить со мной. Кажется, на этот раз я выразился ясно.

— О! — вскричала она с невыразимым чувством отвращения. — Скорее смерть, чем такой позор!

При этом ужасном оскорблении, брошенном ему так решительно молодой девушкой, черты лица короля Воду судорожно передернулись, само же лицо внезапно приняло пепельно-серый цвет, белая пена выступила на углах его толстых губ.

— Несчастная! — с яростью вскричал он, устремляясь к ней.

Молодая девушка испуганно отскочила назад.

— Боже мой, — пробормотала ока, — как умилостивить этого человека!

— Меня умилостивить? — повторил Воду с циничным смехом — Однако, пора кончать это дело! Пойдем со мной в горы и там ты получишь свою племянницу!

— Сжальтесь! — вскричала она, кидаясь к нему в ноги и с мольбою простирая к нему руки. — Сжальтесь надо мной! Мой брат всегда любил вас; ведь вы его молочный брат!

— Говори за себя! Я ненавижу твоего брата! — вскричал он, грубо отталкивая девушку.

Анжела вскочила на ноги, глаза ее сверкали, как молнии Черты ее лица приняли непреклонное решение.

— Вы не хотите мне отдать мою племянницу?

— Прежде всего я хочу, чтобы ты следовала за мной, а там мы увидим, — с усмешкой проговорил он, хватая ее за руку. — Пойдем, теперь ты моя!

Быстрым движением Анжела вырвалась из объятий бандита.

— Подлец, — вскричала она, — Назад, собака! Я презираю тебя! — и она плюнула ему в лицо.

Флореаль-Аполлон заревел от ярости, как раненый тигр, и, выхватив кинжал, бросился на молодую девушку, неподвижно стоявшую в нескольких шагах от него.

Казалось, ока погибла. Сознавая неравенство сил, она не пыталась даже бороться и, подняв глаза к небу, мысленно поручила себя Богу, который один мог ее спасти.

21

Неожиданный заступник

Вдруг, прежде чем Флореаль-Аполлон мог приготовиться к защите, Марселен, остававшийся до сих пор бесстрастным зрителем происходившей перед ним сцены, бросился на него, да так стремительно, что негр, захваченный врасплох, вынужден был отскочить на несколько шагов и бросил кинжал, который юноша поспешил подхватить и засунуть себе за пояс. Потом, храбро встав перед полубесчувственной девушкой и останавливая жестом короля Воду, который, пылая от ярости, бормотал угрозы, сказал ему:

— Будем говорить спокойнее. Так будет лучше.

— Изменник! — проревел Флореаль-Аполлон. — Ты еще поплатишься мне!

— Нисколько, Флореаль-Аполлон, — спокойно произнес юноша. — Я действую только во имя справедливости, вот и все!

— Справедливости? — проворчал тот.

— Ну, да! Вы ведь поймите, я обещал вам привести сюда госпожу Анжелу только при том условии, если вы ничем не оскорбите ее и, если вы не договоритесь, то она может спокойно возвратиться к своему брату. Так или нет?

— Собака, я отомщу тебе!

— Оставьте эти угрозы, Флореаль-Аполлон. Вы знаете, я ведь не боюсь их. Но нужно же быть справедливым! Пока вы спокойно и вежливо говорили с госпожой Колет, я не хотел вмешиваться в ваш разговор, так как он не касался меня. Вы предлагаете одно, госпожа — другое. Тут нет ничего необычайного…

— Кончил ли ты? — вскричал в злобе Воду.

— Нет еще! Мне остается сказать вам, что до сих пор все шло хорошо. А теперь, вместо того, чтобы дать барышне удалиться, как это было условленно раньше между нами, вы хотите употребить насилие и против ее воли увести с собой в горы. А об этом у нас совсем не было договора. Клянусь священной змеей, я не допущу этого!

— Ты не допустишь?

— Да, если вы будете упорствовать в своем намерении, то вам придется сперва убить меня и перешагнуть через мой труп.

— Не беспокойся, за этим дело не станет! Я убью тебя!

— Попробуйте! Я ведь тоже умею держать голову на плечах, вы это знаете.

Флореаль-Аполлон засмеялся.

— Мне помогут!

— Вы, кажется приняли свои меры предосторожности?

— Уж не предполагаешь ли ты, что я настолько глуп, что не сделал этого?

— Так значит вы нам расставили ловушку?

Воду пожал плечами.

— Повторяю тебе, мальчик, не мешайся не в свое дело! Не забывай, что у меня есть средства привести тебя к повиновению!

— Так, госпожа была права, — проговорил юноша с невыразимым чувством презрения во взоре к королю Воду, — вы действительно подлец!

Но Флореаль-Аполлон только пренебрежительно пожал плечами и, поднеся два пальца ко рту издал звук, похожий на свист змеи. Мгновенно из кустов выскочили три человека.

— Боже мой! — вскричала молодая девушка, — мы погибли!

— Нет еще, госпожа!

— Схватите этих людей! — приказал Флореаль-Аполлон.

— Предупреждаю, что первый, кто сделает шаг вперед, будет мертв, — проговорил юноша, вооружаясь пистолетами, которые вдруг показались в его руках.

Негры заколебались.

— Как? — вскричал Флореаль-Аполлон. — Вы вчетвером боитесь сразиться с одним?

Он приложил к плечу ружье и выстрелил.

В то же время раздались два выстрела из обоих пистолетов и двое из нападавших с криками упали на землю.

— Теперь их осталось только двое, — проговорил юноша, который сам счастливо избежал пули, отскочив в сторону. — Ну, что же, Флореаль-Аполлон вы все еще продолжаете настаивать на своем?

— Умри, проклятая собака! — вместо ответа вскричал бандит устремляясь на Марселена, и между ними началась ужасная борьба.

Но вдруг Анжела испустила крик отчаяния: два оставшихся негра схватили ее и потащили за собой.

Тогда, со страшным усилием, вырвавшись из объятий Флореаля-Аполлона, Марселен подбежал к молодой девушке, всадил кинжал в горло одному негру, опрокинул на землю жестоким ударом по голове другого, так что тот упал замертво, и затем снова бросился на Флореаля-Аполлона.

Все это произошло с быстротой молнии.

— Теперь силы у нас равны, Флореаль-Аполлон! — вскричал со смехом юноша.

Борьба возобновилась. Каждый из противников понимал, что должен одолеть и убить другого.

— Я вырву твое сердце, собака! — с яростью кричал бандит, напрягая все свои силы, чтобы сломить своего врага.

— Спасайтесь скорее, пока я бьюсь с этим демоном! — крикнул Марселен молодой девушке.

— Нет, — вскричала она, — я не буду спасаться одна; мы или оба погибнем или спасемся оба!

Между тем, юноша чувствовал, что силы покидают его. На лице выступил холодный пот, туман застилал его глаза, в ушах послышался шум. Юноша с ужасом рассчитывал, сколько минут он еще сможет противостоять своему противнику.

Руки Флореаля-Аполлона, со страшной силой схватившие его, сжимали все сильнее и сильнее. У несчастного хрустели кости и спирало дыхание. Казалось, все было кончено для него.

Вдруг послышались громкие крики и лошадиный топот, быстро приближавшиеся к месту поединка.

— Держись, Марселен! — крикнул знакомый голос.

Все узнали голос Дювошеля. Сознание близкой помощи вдохновило юношу, возвратило энергию.

— А, — проговорил он прерывающимся голосом, — на этот раз тебя поймали, презренный!

— Очень может быть, — отвечал негр с дьявольской улыбкой, — только ты не увидишь этого, так как умрешь прежде меня!

— Помогите, помогите! — кричала Анжела.

— Я здесь, сестра, — кричал Дювошель.

Наконец, он появился во главе дюжины солдат. Все прибывшие бросились на Флореаля-Аполлона. В одно мгновение бандит был опрокинут и связан.

Марселен, казалось, лежал без движения,

— Боже мой, — с отчаянием проговорила Анжела, наклоняясь над юношей, — бедный мальчик, такой храбрый и преданный! Неужели он мертв?

Дювошель с состраданием приблизился к ней.

— А, — вскричал Флореаль-Аполлон со злобным смехом, которого в это время привязывали к седлу подобно тюку, — Я ведь сказал, что он умрет раньше меня! Попробуйте его теперь привести в сознание! Нет, он уже мертв!

Но Флореаль-Аполлон ошибался: Марселен не только не умер, но и не потерял сознание. Ослабев от усилий, которые ему пришлось применить в битве с противником, он чувствовал, как мало-помалу возвращаются к нему прежние силы. Через несколько минут он мог бы сам встать на ноги, но Марселен не хотел разубеждать своего врага.

Когда Дювошель склонился над ним, он незаметно улыбнулся ему и, подмигнув с многозначительным видом, прошептал еле слышно:

— Необходимо, чтобы Флореаль-Аполлон считал меня мертвым!

Дювошель пожал ему руку.

Он понял юношу и, отойдя в сторону, сделал знак молодой девушке следовать за ним. Затем он взял конскую попону, осторожно покрыл ею Марселена и велел положить на импровизированные носилки, которые солдаты устроили из ружей и на которых уже лежали два негра, убитые Марселеном.

Флореаль-Аполлон внимательно следил за всем этим.

— Итак, твой храбрый Марселен мертв? — насмешливо спросил он у Дювошеля.

— Да, презренный, — отвечал плантатор, — радуйся, ты убил его!

— Тем лучше, — со злобой отвечал тот, — по крайней мере, я отомстил за себя!

Плантатор молча пожал плечами и подошел к Анжеле, чтобы помочь ей сесть на лошадь. Затем он подал знак и маленькая группа медленно двинулась вперед.

Начиная с этого момента Флореаль-Аполлон стал неподвижен и молчалив и, если бы не мрачный блеск его глаз, его можно было бы считать трупом.

Теперь мы должны объяснить, как произошло вмешательство Дювошеля, спасшее молодую девушку. Этому способствовала мать Марселена. А дело было так.

Через несколько минут после отъезда Колета, Антрага и Марселена, старая негритянка, следившая за ними, вошла в пещеру.

В нескольких словах она сообщила своему господину о предполагаемом свидании Анжелы с Флореалем-Аполлоном, указала ему время и место. После этого она поспешила на плантацию, куда явилась несколькими минутами раньше прибытия Колета и его товарищей.

Дювошель, довольный представившимся случаем овладеть своим врагом, немедленно захватил с собой солдат и поехал к месту встречи. Но вследствие темноты он чуть не заблудился в лесу и не будь грома выстрелов и отчаянных криков, помощь прибыла бы слишком поздно, чтобы спасти Анжелу.

К полночи маленькая группа достигла плантации. Бираг и Колет не спали еще; увлеченные игрой в карты, они забыли о времени.

Велико было их изумление при виде Анжелы, которая по их мнению, должна была находиться в постели, Дювошеля, которого они оставили в пещере, и, особенно, Флореаля-Аполлона, который был привезен пленником.

Последовали длинные объяснения.

Затем Анжела последовала в свои комнаты, опираясь на плечо матери Марселена, которая уже совершенно успокоилась на счет своего сына, когда он, вдали от нескромных взоров, сбросил с себя маску трупа и сжал ее в своих объятиях в доказательство того, что он по-прежнему жив и здоров.

Исполнив этот священный долг, юноша вошел в комнаты, чтобы присутствовать на совете, который открыли его господа.

Флореаль-Аполлон, по-прежнему, привязанный к седлу и охраняемый десятком солдат, не спускавших с него глаз, ожидал на дворе своей участи.

Между тем, в комнатах начался совет.

— Что теперь нам делать? — спросил первым Колет.

— Я думаю, — отвечал Дювошель, — раз этот негодяй попал к нам в руки, расстреляем его и весь разговор!

— Конечно, это можно сделать очень быстро, — вставил Бираг, — но имеем ли мы право поступать таким образом?

— Если не имеем, то сами возьмем его, вот и все, — сказал Дювошель.

— Но это будет несправедливо, — вскричал плантатор.

— Ба, о чем тут спорить? Предположим, например, что я убил бы его на месте, вместо того, чтобы везти его сюда. Не все ли равно?

— Это правда, но вы ведь не сделали этого!

— И теперь сожалею!

— А вы как думаете, сударь? — обратился плантатор к своему гостю, который тоже присутствовал здесь, не принимая никакого участия в этом оригинальном военном совете.

— Господа, — отвечал француз, — так как вы оказываете мне честь узнать мое мнение, то должен сказать, что я уроженец своей страны, где законность стоит выше всего. Во Франции закон покровительствует всем гражданам и никто не имеет права сам судить других, как бы ни были тяжелы их преступления.

— Как же нам поступить?

— Я думаю, что вы должны завтра же отправить его в Порт-о-Пренс и там передать в руки правосудия.

— Гм, — проговорил Дювошель, — законность — прекрасная вещь. К несчастью, нам нельзя забывать, что мы находимся не во Франции, а в Сан-Доминго.

Потом, обращаясь к Марселену, добавил:

— А каково твое мнение, Марселен?

— По моему мнению, господин, — отвечал тот, — нам совсем не следовало захватывать Флореаля-Аполлона.

— Так, а следовало его убить?

— Нет, отпустить.

— Как освободить, — вскричали все. — Да ты с ума сошел, Марселен!

— Позвольте ему объясниться, — вступился француз, — Я, кажется, понял его мысль. И мне кажется, что он опять-таки прав!

— Ну, это уж слишком! — вскричал Дювошель,

— Посмотрим. Объясни же нам, Марселен, — вмешался Жозеф Колет, — почему мы должны были выпустить из своих рук Флореаля-Аполлона?

— Потому что, господин, я знаю теперь его убежище и мы всегда можем найти его, когда захотим.

— Но ведь ты же знаешь, — вскричал Дювошель, — что оно недоступно!

— Может быть, господин! Но я уже раз побывал там, так почему же мне не пойти туда во второй раз? Впрочем, теперь дело не в этом…

— Ты положительно с ума сошел, — заключил Дювошель.

— Позвольте же ему объясниться, брат! — прибавил Жозеф Колет.

— Хорошо, продолжай, мы слушаем.

— Мы должны, прежде всего, спасти Марию, — сказал юноша, — а кто теперь поручится, что раздраженные пленом вождя, Воду не принесут в жертву нашу маленькую Марию, которая осталась бы жива, по крайней мере, в продолжении некоторого времени, если бы Флореаль-Аполлон остался на свободе. У меня есть еще и другие соображения, но довольно и этих!

— Правда, — вскричал Дювошель, с отчаянием ударяя себя по лбу. — Мальчик прав! Боже мой, я же совсем забыл о своей дочери!

— Что же делать? — в смятении спросил Бираг.

— Черт возьми, — вскричал Дювошель, — освободим же этого негодяя!

— Постойте, — с живостью проговорил Марселен. — Поспешность все испортит. Не делайте этого!

— Как, ты уже отказываешься от своего мнения?

— Вовсе нет, господин, но вы ведь знаете, как хитер Флореаль-Аполлон? Если мы дадим ему свободу теперь, это может показаться ему подозрительным!

— Мальчик как всегда прав! — заметил Дювошель.

— Впрочем, — вставил Бираг, — к несчастью мы уже не можем дать свободу этому негодяю, так как мы тогда бы сделались его соучастниками.

— Я думаю, господа, — проговорил француз, — что есть простое средство последовать тому совету, который я только что имел честь предложить вам. Надо отвезти, или сделать вид, что отвозим, под сильным караулом пленника в Порт-о-Пренс. Таким образом, вы исполните свой долг и избежите всех упреков!

— Я совершенно разделяю это мнение! — сказал плантатор.