Кома

      Пять минут спустя, с ведром в руках я стояла и обреченно созерцала грязный, мокрый, разгромленный напрочь кабинет. Сначала калифорнийское землетрясение, теперь **китайский потоп - куда дальше поедем? Но крыша моя была уже далеко и не отвечала. Убирать эту гадость абсолютно не хотелось. Если бы работе хоть конец виден был, может быть тогда бы я постаралась. А тут... все, абсолютно все придется делать заново. Клеить обои, покупать новый стол, выгребать обгоревший хлам - руки опускались, и я, плюнув на все эти безобразия, покидала на пол тряпок, чтобы вода не просочилась на первый этаж, пнула ногой еще дымящийся стул, и с грохотом захлопнула дверь.
      Затем устроила ревизию в шкафу, откопала летнее платье, которое хотя тоже было мне велико, но не бросалось в глаза, и поехала в торговый центр на окраине, где потратила часа три, закупаясь новой одеждой. Не буду врать удовольствие я получила потрясающее. Наверное, стоило мне захотеть, я влезла бы даже в костюмчик для младенцев. Перемерила я все что только можно и вылезла из магазина с огромной кипой вещей. Приехала домой, переоделась наконец в нормальную одежду и попыталась почитать ( на пляже мне ведь все равно появляться не стоило). Но вся домашняя атмосфера меня странно давила и угнетала. Поэтому я приняла самое разумное решение - завалиться к кому-нибудь в гости. Я спустилась вниз и минут десять сидела на крыльце у парадной двери, грызла раннюю клубнику и выбирала невинную жертву моего нашествия. Клубнику я предварительно вымыла в бассейне, но земля все равно немного скрипела на зубах. Впрочем, это волновало меня меньше всего, из своего сада можно и немытые ягоды есть. Путем тяжелых умозаключений я остановилась на троюродном брате Янеке. В другой день я бы конечно завалилась бы к Мон, но именно сейчас видеть ее мне не хотелось. Я все еще не могла простить ей эту подлянку на пляже. Так что я отряхнула с шорт клубничные хвостики, и, одним махом перескочив через низенький заборчик, поскакала к Солнечным домам. Именно поскакала, а не пошла. Привычка такая у меня есть - если мне противно и на душе кошки скребут, надо вести себя как можно счастливее, тогда хоть немного, но станет веселее. Поэтому я преодолела желание плестись нога за ногу носом в асфальт, и заскакала по тротуару, что-то напевая под нос. Скорее всего это был похоронный марш в фривольной обработке, а я походила на идиотку по пути на эшафот, но все равно мне уже было глубоко на все наплевать. Даже на противную соседку, которая опять привела свою шавку какать на наш газон. С этой шавкой я еще рассчитаюсь, решила я и временно отказалась от мести.
      Таким вот бодрым аллюром я доскакала до конца улицы, перешла дорогу, пропрыгала территорию детского сада и остановилась. Я стояла ровно посередине между двумя основными корпусами Солнечных домов. Брат жил в корпусе справа, но у корпуса слева напротив был пруд с утками и качели, вот я и думала - может сначала уток погонять, а потом уже идти к брату? Повернулась направо, посмотрела туда... Повернулась налево, тоже посмотрела, наконец решила что утки подождут и вошла в подъезд в торце дома брата. Дом построен так, что сквозь всю постройку идет один большой коридор, от которого уже отходят внутренние лестницы к квартирам. В детстве мы я с Яном часто катались тут на роликах и велосипеде, очень удобно, даже есть где разогнаться.... А поскольку внутренних лестниц там как минимум десять, я внимательно читала надписи на почтовых ящиках, чтоб не пропустить нужную квартиру. Мне нужна 407.... проверив еще раз номер и фамилию, я одним духом влетела на третий этаж, и зазвонила в звонок. Но это так просто говорится, что я зазвонила. На самом деле я как нажала на кнопку, так и осталась ее держать. Когда я в таком возбужденном настроении, я иногда просто забываю о таких вещах...
      Не стоит и говорить, что после отпирания дверей мне предстала ужасно недовольная, заспанная рожа. Но даже в таком неприглядном виде братец был для меня самым лучшим на свете, а потому я повисла у него на шее и стала целоваться. Я была рада по многим причинам. Во-первых, он наконец-то вернулся из армии, во вторых, там он стал такой большой и сильный, и можно не опасаться, что повиснув, сломаешь ему позвоночник еще раз (в первый раз он его сломал, когда принимал участие в автогонках). В третьих, я и так редко бываю тут, а из-за армии я его почти два года не видела - жуть. И в четвертых, я его просто ужасно люблю. И он меня тоже, кстати.
      Только поэтому бить он меня не стал, лишь ограничился ласковым тычком в ребра, загреб в охапку и скинул на диван в гостиной. Очень кстати дома на тот момент никого не оказалось. Только не надо думать о непристойностях. Родственных связей у нас и правда кот наплакал, такие дальние родственники и за родню не считаются, но росли мы вместе и привыкли жить как брат и сестра. А с другой стороны, отношения иногда казались более глубокими, и мне он рассказывал то, что никому никогда не доверил бы. Таким образом мы уже несколько лет балансировали на грани родственников и любовников, никак не решаясь переступить черту, и не зная, стоит ли вообще это делать.
      И вот тут-то бы мы наверное, на радостях ее и переступили бы ( пока сомнения не грызли и голова была затуманена радостью встречи), если бы.... Да, увы, и тут появилось это если.... такое огромное, килограмм на 110 если, в лице младшей сестры Яна, следовательно моей троюродной сестры, Яны. Я застыла как истукан по двум причинам. Первая - все-таки застали нас на интересном месте и в очень интересных позах... Зная Янку, можно было ожидать, что через час об этом будет знать вся наша половина города. А вторая... Подруга побила все рекорды по набиранию веса с тех пор как я видела ее в последний раз. Она и раньше была не маленькая, но теперь передо мной стояло нечто шарообразное в мини-юбке и крохотной маечке, наглядно демонстрируя солидную жировую прослойку и ничуть от этого не смущаясь. Кроме того она наполовину отстригла свои красивые каштановые волосы ( что было, пожалуй единственным, что оправдывало ее толщину) и покрасила их в жгуче-черный цвет. Всем общим видом она напоминала Клеопатру, которая вдруг занялась борьбой сумо. Зрелище, признаюсь, было не для слабонервных.
      - Привет, - проблеяла я, пытаясь вылезти из-под... ну вы поняли...
      Глаза сестры поразительно напоминали размерами добротные советские пятачки. Немая сцена. Ну и что мне было делать? Как обычно в таких ситуациях быстренько выползти, одернуть майку и виновато распрощаться? Ну уж нет... Брат уже наполовину слез с дивана. Я схватила его за ремень и с силой дернула на себя. Повернулась к Яне, и, бросив на ходу:
      - Прости, но мы тут не закончили, - и снова стала брата целовать. Бедняга был так ошарашен, что забыл закрыть глазенки и так и таращился на меня. Все-таки красивые у него глазки... И казалось бы, расцеловала для виду, и все. А вот именно тут мне это стало по-настоящему нравиться. Да так, что отрываться абсолютно не хотелось. Не только мне, впрочем. Так бы и съела с потрохами. Но пришлось разжать тиски. Все-таки приличия надо соблюдать....
      Мощным рывком я села на диване и пригладила вихры на голове. Янек тихо сползал на пол, взгляд его был весьма многообещающим, из серии только попадись мне в темном подъезде. Что ж, я была совсем не против. Надо будет как-нибудь прийти в гости поздно вечером. Обратно одну ведь меня не пустят...
      Клеопатра, делая вид, что не замечает возни на диване, уже варила кофе и рыскала в холодильнике. Да уж, такую талию нужно поддерживать, а то не дай бог станет поменьше. Наконец она притащила все продукты в гостиную, свалила на стол и расставила чашки. Брат, не выдержав, схватил со стула свитер и, пробормотав извинения, смылся из дому. Мы с Клео остались один на один.
      Вообще-то сестрица моя человек ужасно жизнерадостный, все что угодно она моментально обращает в шутку и болтать с ней одно удовольствие. Поэтому друзей у нее целый мешок и от недостатка внимания со стороны мальчиков она не страдает, хотя и смахивает фигурой на холодильник. Вот и сейчас ей не терпелось вытянуть из меня все новости и порассказать свои.
      - Ну давай, давай, че у тебя новенького? - бубнила она с набитым ртом, подкладывая мне макаронного салатика на тарелку.
      - Да ничего, - отбивалась я. - Лучше расскажи мне о вас. Я видела, в городе кто-то новенький появился. Очень такой милый, с косичкой.
      - А-а-а, - беззаботно смеялась Яна, каждым словом роя мне могилу. - Это Дьявол, почти год уже тут. Вот как ты уехала прошлым летом, так он и приехал. Наверху живет.
      - Как наверху? - поперхнулась я макарониной.
      - Обыкновенно. 409, прямо над нами. Ну ты знаешь, в апартаментах.
      Солнечные дома строились в свое время для работников крупных организаций, а потому жить в них мечтает каждый в городе. Длиннющий дом в 10-11 подъездов, с парками и прудом, с балконами в каждой комнате и зеркальными стенами был предметом зависти каждого. В принципе, в нем всего пять этажей, лесенкой поднимающихся кверху. На первом этаже находился тот самый внутренний коридор и квартиры, целиком выдающиеся на улицу, где в каждой комнате было по 2-3 стеклянных стены. После их переделали под места отдыха для жильцов. На 2 и 3 этажах размещались 3-4 комнатные квартиры, а 4 и 5 этажи занимали двухъярусные апартаменты в 5-7 комнат каждая.
      - Да ладно... Прям наверху? - усомнилась я.
      - Угу. Ко мне подруги ходят на него смотреть. С балкона.
      Опять же, так как этажи поднимались кверху лесенкой, балконы не находились строго друг под другом, а значит с нижнего этажа можно было видеть, что происходит наверху. Этим и пользовались бессовестные девчонки.
      - И как он реагирует на этот показ? - спросила я. На его бы месте я давно уже им шею намылила.
      - А ему наплевать, причем абсолютно на все. Он себя так ведет, как будто он последний живой на планете, а мы лишь маленькие сморщенные кактусы. Разве его будет волновать, смотрит на него кактус или нет? Конечно, нет. А нам приятно, - и она блаженно сощурила поросячьи глазки. Держу пари, таким соседством она уже успела повысить себе авторитет.
      - Кстати, - зашептала она быстро-быстро, наклонившись вперед, и почти впечатав грудь в тарелку с салатом. - Говорят, вчера одна дура так на него засмотрелась, что грохнулась с лестницы на пляже. - Она гадко захихикала и подцепила на вилку кильку в томате. Не кильку, а слона, на мой взгляд, но это уже мелочи. - Вот умора, жаль меня там не было. Ну и зрелище говорят было. - И она захихикала с удвоенной силой. Килькин хвостик подрагивал у нее в зубах в ритме с колыханием жирков на боках.
      - Че-то нехорошо мне стало, - я встала с дивана пока она не заметила подозрительный румянец на моих щеках. Уши горели и ноги подгибались. Позор. Моя собственная сестра и та смеется. Да я и сама смеялась бы, если б лично не бороздила носом барханы.
      Надо остыть. Успокоиться и потом перевести разговор на другое. Хотя, наверное, это будет непросто. Уж я-то Яну знаю - если она найдет интересную для себя тему, заткнуть словесный фонтан будет практически невозможно. Я откинула занавеску и вышла из гостиной на балкон. Достала сигаретку и попыталась прикурить, но руки предательски дрожали. Когда мне наконец удалось выжать из зажигалки достаточно огонька, я с облегчением облокотилась на перила и посмотрела вниз. Сестра благоразумно не стала меня сопровождать. Надо подумать, как себя вести. Не дай бог, она узнает, что это была я, а то и меня будет подружкам показывать. И еще за деньги будет продавать мой полет навигатора на бис.
      Кто-то меня окликнул, но я только недовольно отмахнулась. Рано, я еще не докурила и пока в комнату не пойду. Окликнули снова и тут я насторожилась вроде голос какой-то не такой.
      Опять...
      - Эй, я спросил, ты вчера себе нос сплющила не окончательно?
      Я оцепенела и округлила глаза. Медленно обернулась и посмотрела наверх. В паре метров, на балконе четвертого этажа, сидел на перилах Он. Одну ногу свесил на улицу, при этом болтал ею туда-сюда, и заплетал косичку. Тьфу, прямо как девчонка. Во мне медленно, но верно закипала злость.
      - Нет, мой нос в абсолютном порядке, если ты не слепой, - ядовито отозвалась я. - Благодарю за заботу.
      - А коленки не саднят?
      Ну каков нахал, а? Если бы я была на своем балконе, обязательно чем-нибудь в него запустила. Хоть горшком цветочным. Но балкон был не мой, чужой собственностью я швыряться не привыкла, поэтому мне оставалось только терпеть. На него же мои колкости не действовали абсолютно, просто злость берет.
      - Нет, - выдавила я. - Не саднят и не собираются. А ты, дорогой, об ларек не ударился по дороге?
      - Я? - Он любовно расчесывал хвостик косы толстой щеткой. - Да нет... Споткнулся только... нечаянно. - Тут выдержка ему изменила и он расхохотался. Прямо катался по перилам, даже слезы на глазах выступили.
      Ну разве могла я дальше такое терпеть? Нет. Но и ответить тоже. Я же не скалолаз, не полезу по балкону, чтоб ему по морде надавать. Оставалось только сжать кулаки покрепче и терпеть. Почему-то в тот момент идея вернуться в комнату мне в голову не пришла.
      Если бы сейчас кто-нибудь напомнил мне про хор ангелов в небесах, размазала бы негодяя по асфальту внизу, предварительно скинув с балкона. Мною владела бессильная, дикая ярость. В одно мгновение мужчина мечты превратился в самого злейшего врага. Смех не прекращался и это только накаляло и без того взрывоопасную обстановку. Но на какой-то момент меня отпустило. Я плюнула в сердцах и вернулась в дом, хлопнув балконной дверью. Чтоб ты провалился, идиот!
      - Уже докурила? - спросила Клеопатра, разделываясь с ревеневым пирогом.
      - Да, - хмуро ответила я и поспешила стянуть с тарелки последний кусок. Лучше бы вообще не ходила.
      - А что такое? - полюбопытствовала сестра.
      - Да все твой красавец сосед, сидит наверху, космы причесывает и зубоскалит на мой счет. - Я неожиданно обнаружила в пироге муху и стала яростно отплевываться... Муха оказалась очень хорошим предлогом для моего отвращения.
      - С чего бы это? - Яна задумчиво жевала последний свой кусочек. - Он ведь очень замкнутый, к незнакомым людям просто так ни за что не полезет. Или вы уже знакомы?
      Может быть мне показалось, что в ее взгляде я уловила искорку понимания, но в любом случае такая перспектива меня совсем не радовала. Поэтому я постаралась ее переубедить.
      - Да нет, первый раз его вижу. Не знаю, зачем он ко мне пристал, может быть я ему чем-то не понравилась, вот он и издевается... Слышишь, до сих пор смеется, подлец.
      Смеялся он еще минуты три, после чего раздался жуткий треск и вместе с грудой каких-то щепок и стружек он сверзился на наш балкон. Вот тут я сполна почувствовала себя отомщенной. Конечно, было бы неплохо, если бы тут была пара тысяч зрителей полюбоваться на то, как он барахтается подобно таракану, но и без этого мое зловредное самолюбие немного успокоилось. Но была одна вещь, в которой я просто не могла себе отказать. Поэтому я медленно встала , вышла на балкон и подошла к жертве падения с четвертого этажа на третий так, что носом он упирался прямо в мои сандалии. Вот оно, торжество! Поверженный враг валяется под ногами и лижет ботинки... Жаль только широкая публика такого не увидит. Этот кадр вполне достоин места на первой полосе в местной газете. Вот уж побледнеют со злости все жеманные поклонницы, а парни все как один довольно будут потирать руки...
      - Ну.... А как теперь поживает твой носик? - Гремучая змея не смогла бы вложить с эти слова столько яда.
      - Жить будет, - буркнул он в ответ и стал подниматься. Руки расцарапаны, порваны штанишки, о прическе и говорить нечего - все заново заплетать придется. Да... хорошо его тряхнуло, ничего не скажешь.
      Он встал наконец, выгнулся, от чего звонко хрустнули кости, посмотрел наверх на свой балкон и коротко произнес несколько ну очень непечатных слов. Я из любопытства тоже взглянула. Деревянные перила, на которых он сидел, отлетели начисто, оставив лишь металлический каркас. Я злорадно ухмыльнулась - мало того, что он поплатился за мои обиды, так и на перилах он больше не посидит, конечно, пока не закажет новые. Гроза девушек снова снизошла до груды деревяшек под ногами и ругалась еще больше. Выходило так, что все дерево прогнило насквозь, а новые перила он делал только пару месяцев назад. Все так же матерясь, он размышлял, как попасть обратно домой - дверь была заперта изнутри, а он, соответственно, этажом ниже... В конце концов он наобещал сестре, что уберет дрова попозже, ( она под гипнотическим сиреневым взглядом согласна была даже как реликвию хранить их под кроватью до конца жизни), подтянулся, уцепился за нижнюю планку своего балкона и вскарабкался наверх. На самой верхней планке он умудрился наткнуться на гвоздь, чуть не проткнув ладонь насквозь, а потом об него же еще раз прорвал штаны. На очень интересном месте, кстати. По крайнем мере я от этого зрелища получила настоящее удовольствие. Вот на этом и закончилась моя вторая встреча с мужчиной мечты, если не считать, что засидевшись у родственников до позднего вечера, я то и дело слышала над головой шаги, ругательства и обрывки разборок с мастерами, что делали балкон.
      Уходила я поздно, договорившись что завтра приду к ним купаться в ванной - в моем доме горячей воды нет, а ведь так приятно поваляться и помокнуть. Спускаясь по лестнице, услышала сзади стук закрываемой двери и легкие шаги. Уже нутром чуя, кому они принадлежат, на первом этаже я спряталась в закуток, а потому увидела как его высочество с новой прической, не драных штанах и с забинтованной ручкой спустился по лестнице, сел в белую машину у подъезда и укатил в неизвестном направлении. Наверно, в голубой бар поехал, злорадно подумала я, и тихо-мирно потрусила домой.
      Зря я надеялась, что этот вечер я проведу в блаженном одиночестве и не буду вспоминать про белого нахала. Когда я подошла к дому, на ступеньках сидела Моника. Выражение ее лица отражало полную решительность ждать моего появления хоть до судного дня. При виде меня оно стало позорно-виноватым.
      - Привет, - сказала я , открывая калитку.
      - Привет, - ответила лучшая подруга, которая так меня подставила. - Можно к тебе?
      - Конечно, залезай.
      Она покорно плелась за мной вверх по лестнице, явно смущалась и не знала как теперь оправдать свое свинство. А я тем временем размышляла - простить сразу или помучить? А если сразу, то рассказывать ей о моей изощренной мести или пускай ей сплетники в городе расскажут? Вот вопросец, однако. Я отперла двери, запустила предательницу в комнату и отправилась ставить чайник. Мне кофе пить абсолютно не хотелось, у Яны напилась уже на месяц вперед, но приличия, приличия надо соблюдать.
      Когда я вернулась, подруга сидела в кресле у окна, по пионерски положив руки на коленки, и виновато смотрела в пол. Я уже решила для себя что нисколько не буду облегчать ей задачу извинения. Мне-то на пляже пришлось самой выкручиваться, вот теперь пускай она покрутится. В полном молчании я ходила из комнаты в кухню и обратно, доставала чашки из серванта и расставляла тарелки с бутербродиками. При каждом моем появлении Мон мрачнела все больше и больше. Но наконец моя жалостливая душа не выдержала такого самоистязания. Каюсь, я нарушила данное себе слово и пошла на мировую - хотя стоило бы ее проучить как следует.
      - Долго еще будешь кукситься? - поинтересовалась я, завершая очередной круг и раскладывая вилки и ложки. Стол был почти готов.
      - Ты очень на меня злишься? - ответила она вопросом на вопрос, чуть слышно, и все еще не поднимая глаз.
      Я задумалась, взяв в руки сахарницу с намерением насыпать пару ложек в кофе - прям как Гамлет с черепом. Быть или не быть? Простить или не прощать? Да ладно...
      - Уже не очень, - призналась я наконец. - но тогда я вполне могла тебя убить и не пожалеть об этом даже в колонии строгого режима. Радуйся, что вовремя смылась.
      Она как не слышала такого великодушного заявления.
      - Прости меня, ладно? Мне очень хотелось сделать тебе сюрприз...
      - Да уж, сюрпризец что надо... такой славы у меня давно уже не было.
      - Я хотела, чтоб ты сама его увидела. Я же не знала, что ты умудришься свалиться от восхищения, как.... как.... - Продолжала она оправдываться.
      - Ну правильно, как мешок с отходами жизнедеятельности, - ворчала я в ответ. - Дорогая, мы не первый год знакомы, и пора бы уже знать, что я могу выкинуть абсолютно все, что угодно. А показывать мне внезапно такого мужика... Скажи спасибо, что меня там инфаркт не хватил.
      - Спасибо, - пропищала Моника.
      - Ты ешь, ешь, - на меня уже нашло мирное настроение, и я начала подсовывать ей такие маленькие вкусные бутербродики. Селедочку с лучком и яичком, ветчинку с помидорами, шпротики с сыром - в общем, вкусности всякие. Против них она никогда не могла устоять, это я точно знала. Как я и думала, уговаривать долго не пришлось, и скоро все эти лакомства стали не очень быстро, но верно исчезать с тарелок.
      Когда мы допили кофе и окончательно помирились, обнаружилось, что соленых бутербродов еще достаточно, а вот кофе нам больше совсем не хочется. На общем совете было решено пойти в магазин, закупиться пивом и окончательно отметить примирение. Что мы и сделали.
      Магазин был прямо за углом и пятнадцать минут спустя мы уже были дома с тремя литрами моего любимого SAKU on ICE и литром Рождественского портера. Итого четыре литра, по два литра на брата. Точнее, на сестру.
      - А ты знаешь, что он мысли читает, как вывеску на ярмарке? - начала Мон говорить, сочтя за само собой разумеющееся, что я знаю, о ком идет речь. Она уселась в кресло и стала уверенно орудовать открывалкой.
      - Да нет. Мне показалось за эти дни, что он не очень-то общителен... - Я сочла нужным промолчать о начавшейся войне и разузнать о враге побольше. Взяла пиво и приготовилась внимательно слушать. Разведка, так сказать. Если бы Мон могла отойти на минутку, хоть в туалет, я бы смогла проникнуть в кабинет и включить микрофоны, поставить на запись... Шпионские страсти разгорались во мне со страшной силой, но Моника похоже никуда отходить не собиралась.
      - Как же! - фыркнула она, - будешь тут общительным. Парни его ненавидят, за то что все девушки за ним бегают, а девчонок он игнорирует. Он же сразу знает, что у них на уме.
      - Как то?
      - Ну читает он мысли, вроде как ты радио слышишь, так и он слышит все, что ты думаешь.
      - А ты-то откуда знаешь? - удивилась я.
      Она гордо задрала нос.
      - А мы с ним друзья! Знаешь, мы так глупо познакомились... и он сам потом предложил свою дружбу. - Заметив мой подозрительный взгляд, замотала головой, словно та была на ниточке, - Ничего больше, клянусь. Мне его друг куда больше нравится, и он это понял.
      Это становилось все более и более захватывающим. Ледяное пиво не успокаивало, я сидела как на иголках. Запись, запись бы сделать...
      - Кстати, - с самым невинным видом произнесла я, - ты туфли в коридоре оставила? А то у нас тут новая кошка объявилась, ходит и писает на ботинки.
      Давай, вскакивай с воплем и беги за драгоценной обувью, а я тем временем...
      - А пофигу, - заявляет она. ( Как пофигу???) - Все равно надо новые покупать, только лишняя причина будет.
      Не удалось. Ну да, ее от портера просто так не оттянешь.
      - Ну и как же это произошло? - позволила я себе полюбопытствовать, уже окончательно и бесповоротно потеряв надежду запротоколировать разговор.
      - Пошла я на вечеринку, весной было, - начала она, забираясь в кресло с ногами, - и так получилось, что целый день не ела ничего. Ну, думаю, на то оно и пати, чтоб перекусить наконец. И представляешь, какой облом? Там ничего, кроме пива нет. Ну и бабахнула я пол-литра, а на голодный желудок меня как понесло, как понесло...
      Мне уже было смешно, она так классно жестикулировала.
      - Вот я там, значит, тусуюсь, и приглючило меня вдруг по-страшному. Вижу - колбаса. Сырная, свежая такая... Куда ни гляну - везде она. Что за черт? А тут Марек подваливает.
      - Какой, - спрашиваю. - Твой бывший?
      - Не, твой брат троюродный, и Янек за ним. Тащат, значит это чудо белое, знакомить со мной собираются. Ну, здрасьте, здрасьте, ручки пожали, поулыбались. Вижу - коса у него - толстенная, с плеча свешивается, и опять-таки что-то мне говорит изнутри - колбаса. Смотрю - точно, колбаса! Только на этот раз Таллиннская, и хвостик даже есть. И я за косу эту хвать! Есть хотелось, сил нет. Слава богу хоть зубами впиться не успела - Марек отодрал и увел от стыда подальше.
      Вот где мне стало по-настоящему смешно. Так и представляю этого пижона в узких брючках, и Мон, нацелившуюся на святое святых - девчачью косичку. Кусь - двадцати сантиметров нету, хрусь - еще двадцати, кусь еще раз - уже лысина намечается. И носить воображале до конца дней какой-нибудь пыльный паричок.... Вот умора...
      - Ну, а что дальше??? - мне не терпелось узнать, чем закончилась эта душераздирающая драма.
      - Да ничего, отвезли меня в ресторан Кянну и накормили, а на праздник я так и не вернулась - стыдно было. После я его старательно избегала где-то неделю, а он как назло друга в гости пригласил, водил его везде. Такой парень!!! - она мечтательно закатила глаза. - Вот как тебя от него током пробило, так и меня от его дружка. Ради него я и прятаться перестала. Потеряла бдительность. Тут-то Дьявол меня и заловил.
      - Подожди, подожди, - не въехала я, - какой еще дьявол???
      - Да белый этот. Имени своего он до сих пор никому не сказал. Ну и прозвали его Белым Дьяволом. А моего красавчика - Императором. Он японец.
      Дьявол... Действительно, Яна тоже его так называла. Теперь я вспомнила.
      - Ты не отвлекайся! Заловил, и что?
      - Да так, пригласил поужинать и предложил свою дружбу. А когда я спросила почему именно я, знаешь, что он ответил??
      - Что?
      - Что я единственная девушка, которая при нем могла думать о колбасе. И ему нужен друг. Который не собирается затаскивать его в постель и вообще не имеет таких претензий.
      Она вытянулась в кресле.
      - А ты себе все испортила. Сама себя поставила в длинную очередь безнадежных поклонниц, а ему на них наплевать. Как ты будешь исправлять положение, не знаю...
      - А я и не буду его исправлять, - фыркнула я. - Даже если он мне нравится, я не собираюсь гоняться за ним, еще чего! Я не собираюсь отрицать, что влюбилась, но кадрить мужика... Ни за что!
      Я на секунду задумалась.
      - Да, а кстати... Это от его дружка ты так голову потеряла?
      Она замялась.
      - Все гораздо хуже на самом деле. Я не знала, как тебе сказать...
      - Ну?
      - В общем, я замуж выхожу.
      - За япошку этого?
      - За Императора, - поправила Мон.
      У меня просто не было слов. Это розыгрыш такой? Чтобы этот айсберг в юбке вдруг взял и влюбился? Трудно, но поверить можно. Но замуж?! Она совсем с катушек съехала, честное слово. Я помотала головой.
      - Это шутка такая?
      - Нет, - ответила Моника, - абсолютно серьезно.
      - Подожди, - я пыталась разобраться, - ты же всегда на мужиков плевать хотела, издевалась над ними как могла, критиковала, отстаивала феминистские идеи. Кричала, что сначала ты отучишься, сделаешь карьеру и только потом устроишь конкурс на Мистера Идеал...
      - Да, все верно... Но так случилось, что Идеал появился раньше всего остального. Не могла же я его отшить и сказать, чтоб приходил лет через пять... - она долила себе портера в стакан, - ну люблю я его. Все что хочешь ради него брошу и отпускать не намерена.
      - Хорошо, - сказала я. В моей голове уже был такой сумбур, что только держись, - Знакомы вы примерно год, так?
      - Угу.
      - А встречаетесь давно?
      - Месяца три, наверное.
      Я вообще офигела.
      - Три месяца?! Три месяца и уже бежишь за него замуж? Извини, но ты чокнулась. От кого угодно, но от тебя такого идиотизма я не ожидала. Прости, но я как-то привыкла считать, что ты человек спокойный и здравомыслящий.
      - Я его люблю, - упрямо повторила Мон, - и когда ты его увидишь, то поймешь, что я права.
      - Дай бог, - мне в это откровенно не верилось. Замуж через три месяца? Идиотизм чистой воды и ничто другое.
      Расстались мы каждый при своем мнении. Убедить меня ей так и не удалось, однако она уверяла меня, что после знакомства с женихом я стану думать иначе. Ладно, поживем увидим.
      Я валялась в большой, наполненной до краев ванной и расслаблялась на всю катушку. Ванна всегда превращается для меня в своего рода ритуал. Воды налил, плюхнулся - все совсем не так просто. Обычно я насыпаю в ванну побольше специальных солей, что очень хорошо для кожи, а главное - вода становится просто потрясающих оттенков. Сегодня я валялась в ярко-бирюзовой воде, утопая в айсбергах белой пены, накапав туда же своих любимых духов для аромата и добавив в воду два литра молока - чтоб загар не облез. Вот это я называю как следует расслабиться. Тепло, вкусно пахнет, на раковине стоит запотевший стакан кока-колы со льдом, телефон тоже рядом, на полу, прикрытый для надежности полотенцем, и играет компакт-диск с японской музыкой... Даже поспать можно. Янек и Клеопатра придут еще не скоро, беспокоить меня не будут, купайся сколько хочешь.
      Я действительно так думала... Но спустя где-то полчаса, послышался стук входной двери, из щели под дверью повеяло сквознячком и послышались шаги в квартире. Интересно, кто это заявился? Вроде никого быть пока не должно.
      Послышался легкий стук в дверь.
      -Можно?
      Вот и разъяснилось. Это Янек. Теперь на повестке дня другой вопрос - он тут случайно или специально пришел тогда, когда я принимаю ванну? И главное - с какой целью?
      -Давай, - брата я не стеснялась в общем-то. Кроме того, в ванной было столько пены, что если он хотел на меня поглазеть, ему останется только удовлетвориться созерцанием снежной бабы.
      Он робко приоткрыл дверь и протиснулся в щелку. Милашка. Он всегда был скромницей....
      - Привет.
      - Привет, - ответила я, взбивая пены побольше - для маскировки.
      Он присел на край стиральной машины и замолчал, внимательно наблюдая за моими действиями.
      - Ну? - спросила я. - С чего это вдруг ты сюда заявился? Я вроде предупреждала, чтобы меня не беспокоили.