Опасность желания

Похоже, это его чрезвычайно забавляло, потому что он широко ухмыльнулся, и его физиономия сразу стала счастливой, безобидной и даже чуть-чуть глуповатой.

Боже, как он красив, даже с этой глуповатой усмешкой на лице. В его широко расставленных пронзительных голубых глазах больше не было ничего пугающего, даже наоборот – в них плясали смешинки. А его прямой нос и пара гранитных булыжников, заменявших челюсть, выглядели заметно мягче. Волосы, остриженные так коротко, как будто он только что снял парик, – правда, Меггс ни разу не видела его в парике, – теперь выглядели слегка взъерошенными, мягкими и золотистыми.

Молчание затянулось, и в конце концов капитан хмыкнул:

– Язык проглотила?

– Нет, я, словно жена Лота, обратилась в соляной столп при виде того, как правительство творит беззаконие.

– Беззаконие, говоришь? – засмеялся капитан. – Значит, ты не хочешь денег? Будешь работать бесплатно? Чтобы помочь родной стране?

Теперь настала очередь Меггс смеяться.

– Даже не думай! Я здесь только из-за денег.

– Ну и ладно. – Капитан кивнул, сделал большой глоток, потом наклонился к Меггс и протянул руку, чтобы похлопать ее по щеке. – А теперь давай посмотрим, что прячется под этой уродливой кепкой. Хотелось бы знать, что я купил за триста пятьдесят фунтов.

Он забыл, насколько девчонка дикая. В тот самый момент, когда он, поддавшись импульсу, коснулся ее щеки, она дала деру, сея вокруг себя хаос, словно пушка, сорвавшаяся с места и начавшая двигаться по палубе судна.

Первым делом она выхватила из его руки бокал и плеснула обжигающую жидкость ему в лицо, а когда он инстинктивно поднес к лицу руки, чтобы протереть глаза, которые невыносимо жгло, Меггс всем своим весом навалилась на него, опрокинула на пол и бросилась к двери.

Боже, какая же она проворная! И намного более ловкая, чем любой недокормленный беспризорник, коим она, по сути, и являлась. Вероятно, именно скорость до сих пор приносила ей успех или по крайней мере спасала от петли. Глупо с его стороны настолько ослабить бдительность, но он слишком обрадовался тому, что она наконец согласилась, и не имел в виду ничего дурного – всего лишь хотел коснуться ее щеки. Идиот. Но не мог же он знать, что она поведет себя как дикий зверек, при одном только намеке на личный контакт.

Хью быстро, хотя и неловко, поднялся с пола и успел поймать ее за талию раньше, чем она добежала до двери. По инерции они оба врезались в стену. У него даже не было времени повернуться, чтобы принять удар на себя. Господи, только бы она не пострадала. Не хватало сломать ее тощую ручонку еще до того, как они приступили к работе. Он отстранился.

– С тобой все в порядке?

В ответ он получил весьма чувствительный удар локтем в ребра, и пока его тело пыталось справиться с этим неожиданным нападением, она пнула его тяжелым ботинком прямо в челюсть. Удар был настолько сильным, что у Хью едва не отвалилась голова. В глазах потемнело.

Ну все. Хватит нянчиться с этой дикаркой. Капитан громко выругался и несколько секунд старательно удерживал на расстоянии отчаянно извивающуюся кучу тряпья, ожидая, пока его зрение не прояснится достаточно, чтобы отчетливо разглядеть конечности. Зрение вернулось как раз вовремя, и Хью успел перехватить ее левую руку до того, как маленький, но увесистый кулачок врезался в его нос. Он довольно сильно вывернул ей руку, из-за чего девчонка должна была завизжать от боли, но она не сделала этого, а, извернувшись, впилась зубами в его запястье. Хью сморщился и стукнул ее спиной о стену, чтобы вышибить дух, после чего высвободил пострадавшую руку. Но девчонка все равно не унималась и, наклонившись, боднула его головой в живот.

Капитан утробно рыкнул, и они оба повалились на пол, причем Меггс оказалась внизу, довольно сильно врезавшись затылком в доски пола и опрокинув стул. Она на несколько мгновений прекратила борьбу, дав ему возможность прижать ее к полу своим телом, завести ее руки над головой и стиснуть мертвой хваткой.

– Не играй со мной! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. – Учти, если ты когда-нибудь осмелишься повторить нечто подобное, я выдеру твою тощую задницу так, что ты месяц не сможешь сидеть.

Девчонка не шевелилась. Удивленный капитан приложил одну руку к ее груди, чтобы проверить, дышит ли она. Чертова драчунья! Наверняка для нее подобное не редкость. Оказалось, что одна ее рука обмотана грязным окровавленным тряпьем.

Пострадала в драке? Нет, пожалуй, в потасовке такую рану не получишь. Дьявол! Стена со стеклянными осколками и пятнами крови. Там она и поранилась. Плохо, очень плохо. Пальцы распухли. Он коснулся одного из них, и Меггс застонала.

Она быстро пришла в себя и снова начала бороться, ни за что не желая сдаваться. Ее худенькое тельце отчаянно извивалось под ним. А потом по какой-то непонятной причине Хью, сам того не желая, посмотрел вниз. Он взглянул на ее грудь и отчетливо увидел под не слишком чистой тканью рубашки розовый напрягшийся сосок. Его глаза машинально переместились в поисках другого, но он был надежно скрыт под плотной хлопковой повязкой, которой девчонка стянула грудь. Должно быть, во время драки повязка сползла. Взгляд Хью непроизвольно вернулся к соблазнительной выпуклости, увенчанной твердой горошинкой соска, которая воинственно торчала, обтянутая мягкой изношенной тканью.

Тело Хью внезапно оказалось во власти похоти, чистейшей животной первобытной похоти. Всемогущий Господь! Вероятно, он слишком долго не имел женщины, если испытывает эротическое желание, да что там говорить, самую настоящую бесстыдную похоть к этой злобной особе, завернутой в грязное вонючее тряпье. Но тем не менее нельзя не признать, что это проблема. Девчонка двигалась. Под ним. Вероятно, его телу это показалось в высшей степени эротичным, поскольку его мужское естество мгновенно стало твердым, как пушечное ядро.

Грязно выругавшись, Хью скатился с драчливой девицы и встал на ноги. Несколько глубоких вдохов и выдохов, и он вновь обрел контроль над своим неуправляемым телом и своенравными мыслями.

Приходилось смириться с крайне неудобным, но неопровержимым фактом: он испытывал к этой грязной девчонке физическое влечение. Этого нельзя было предвидеть, ни когда адмирал Миддлтон инструктировал его, ни когда он впервые заметил ее на улице.

Интересно, какого черта он лжет сам себе? Он заметил ее на улице именно потому, что она показалась ему привлекательной. По крайней мере ее лодыжки. Хотя одному Богу известно, почему его привлекла оборванка, которую Джинкс ввел в его кабинет. От нее исходил весьма неприятный запах. Хью просто обязан был почувствовать к ней отвращение, но не почувствовал – скорее, наоборот.

Девица попыталась встать. Но потом ее голова качнулась, и она снова повалилась на пол.

Прежде чем Хью успел сказать себе, что это может быть очередная уловка, он уже стоял на коленях рядом с ней и тряс за плечо. Она перекатилась на спину, но глаза не открыла – была без сознания. Он приложил руку к шее. Она была дьявольски горячей. Девчонка буквально горела в лихорадке, вероятно, вызванной раной на руке.

– Джинкс! – крикнул Хью – Ты еще здесь?

Тот появился, часто и тяжело дыша.

– Я как раз уходил, сэр. Услышал шум, решил, что вас тут убивают.

– Меня действительно убивали. А она потеряла сознание. Девочка больна, насколько я могу судить. Мне понадобится горячая вода, соль и хорошее мыло.

– Сейчас все будет, сэр.

– Да, Джинкс, и, пожалуйста, будь осторожнее. Маленькая чертовка кусается. – Ему потребуется щелочное мыло и для собственной руки.

Вместо того чтобы взвалить девушку на плечо, как мешок с картошкой, что было бы вполне разумно, Хью осторожно взял ее на руки и прижал к груди. Будь он проклят, если знал, почему сделал именно так. Она оказалась почти невесомой. Даже не верилось, что еще несколько минут назад она так отчаянно дралась.

– Это ее укус? – Джинкс, придерживая дверь, указал взглядом на руку Хью. – Лучше вымойте как следует руку. А то от нее можно заразиться бешенством. В любом случае она запаршивела больше, чем любая дворняга. Куда вы ее несете?

– В кухню. Там можно, если потребуется, привязать ее к столу. Черт бы побрал эту девицу! Она мне бесполезна, если потеряет руку.

– Все так плохо, сэр?

– Не знаю, Джинкс. Понятия не имею. Вскипяти воду, и выясним.

Оказавшись в кухне, Хью осторожно положил свою ношу на стол и принялся стягивать с нее куртку. Себе он сказал, что хочет посмотреть, нет ли у нее на теле других ран, а уж потом заняться ее рукой, но при этом понимал, что есть и другая причина. Осознав это, он отдернул руки сразу, как только начал расстегивать рубашку на ее груди, и сделал шаг назад.

После этого он активно занялся практическими приготовлениями: зажег фонарь, поставил его вблизи, осмотрел бинты, убедился, что они не более чем грязное тряпье, заскорузлое от засохшей крови и бог знает чего еще. Их придется разрезать.

– У нас есть ножницы, Джинкс? И какая-нибудь посудина? Да, эта подойдет.

Джинкс наполнил глубокий таз горячей водой из чайника, добавил крупной соли и отправился в кабинет искать ножницы. Вернувшись, он протянул их Хью, который тотчас принялся осторожно срезать бинты, стараясь не причинять лишней боли девушке, но сразу понял, что их придется отмачивать. Ему даже думать не хотелось, что он увидит под ними.

– Боже! – Все было плохо. Очень плохо. Он взглянул на мертвенно-бледное лицо девушки – только на высоких скулах горел лихорадочный румянец. Она казалась нежной и хрупкой. Хотя характером, конечно, обладала бойцовским.

В таком состоянии она была для него бесполезна, но Хью не был настолько бессердечным, чтобы предоставить ее собственной участи. Нет, он чувствовал себя обязанным сделать для нее все, что в человеческих силах.

– Пошли кого-нибудь за хирургом, Джинкс. Будет лучше, если удастся разыскать в госпитале Первиса. И убедись, что у нас есть чистый нож.

Глава 6

Сначала Меггс увидела балки низкого потолка над головой. Она заморгала, стараясь сфокусировать зрение. От мерцающего света кружилась голова и слегка подташнивало. Она хотела поднять руку, чтобы заслонить глаза от света, но движение вызвало адскую боль.

Прямо в ухе зазвучал тихий низкий голос:

– Ш-ш-ш, не двигайся.

Но только Меггс никогда не подчинялась приказам, особенно если была испугана. Она зашевелилась, попыталась сесть, но сильные руки прижали ее к чему-то жесткому, похоже, к столу.

– Отпусти меня! – потребовала она, но голос был слабым и испуганным.

– В таком состоянии ты никуда не пойдешь.

Меггс повернулась на голос и обнаружила капитана, твердо державшего ее за руку. Она чувствовала его пальцы на своем предплечье, но больше ничего. Своим телом он заслонял ей обзор. Видно было только очень белые бинты, кроваво-красную воду и холодный блеск стали большого ножа, лежащего на столе рядом с ее головой.

Паника стиснула горло, стало трудно дышать.

– Что ты сделал? Я должна видеть! Что ты сделал?

Ответил другой голос, жесткий и деловой:

– Спас твою руку, я надеюсь. Уже развился сепсис, но, думаю, мы сумели вычистить гной, и ты сохранишь свою кисть.

– Нет! – Меггс попыталась вырваться, но замерла, осознав, что ей сказали. Она сохранит свою кисть.

– Ш-ш-ш, – снова заговорил капитан. Меггс показалось, что слова втекают в ее тело в том месте, где он держал ее. – Не сопротивляйся. Расслабься. Спасибо, Первис. Я ваш должник.

– Вы знаете, где меня найти. Немедленно сообщите, если возникнут осложнения, договорились? Не провожайте, я найду выход.

Потом Меггс услышала, как захлопнулась сумка, раздались удаляющиеся шаги. Первис, кто бы он ни был, ушел.

Капитан внимательно посмотрел на лежащую девушку и нахмурился – его лоб перерезали две морщинки. Похоже, он ожидал, что она снова начнет сопротивляться и вырываться.

– Я помогу тебе сесть, если ты обещаешь больше не падать в обморок.

Облегчение настроило ее на философский лад. Или сделало беспечной. Да, она чувствовала себя как-то странно, как будто наконец не имела никаких забот. Наверное, страх может менять приоритеты.

– Ни разу в жизни не падала в обморок.

– Но сегодня упала. Ты была без сознания несколько часов.

– Это не был обморок. Просто я сильно приложилась головой о твой чертов пол.

Она скорее почувствовала, чем услышала смешок.

– Что было, то было. – Капитан протянул руку и осторожно ощупал ее затылок. – Так больно?

Его теплая рука, лежащая на ее голове, вызывала весьма необычные ощущения. Меггс чувствовала легкость и вместе с тем уязвимость.

– Как после встречи с молотком.

– Извини. Ну а теперь садись – только медленно и спокойно, и позволь мне наложить повязку. Ты слаба, как котенок.

– Значит, это котенок наградил тебя фингалом под глазом?

Капитан тихо засмеялся.

– И едва не сломал мне челюсть.

– Значит, мы равны?

– Не с такой рукой. Ты сможешь встать?

Но Меггс поняла, что не может или не хочет вставать. Ей было так уютно рядом с этим странным мужчиной. Вместо того чтобы встать, она теснее прижалась к нему, впитывая исходящее от него тепло и восхитительный запах. Почему-то от него пахло свежескошенной травой.

На нем была все та же рубашка с закатанными рукавами. Пока он уверенно накладывал бинты, Меггс внимательно следила за игрой света на тонких золотистых волосках его руки и только теперь обратила внимание, что его кисть тоже забинтована.

– Что случилось?

– Я же говорил, ты потеряла сознание.

– Нет, что ты сделал с моей рукой? И что случилось с твоей?

– Мы некоторое время отмачивали ее в горячем рассоле, чтобы снять грязные бинты, потом открыли рану… и промыли ее. Мылом. Ты бы могла сделать то же самое в самом начале, мисс Таннер. Полагаю, ты поранила руку на стене два дня назад?

Что-то внутри ее – гордость, наверное, – всколыхнулось от этого снисходительно-нравоучительного тона, и она дерзко ответила:

– Ах да, конечно! Как это глупо с моей стороны! Как же я могла забыть! У меня же полно мыла и горячей воды в моей уютной квартире в Мейфэре.

Хью на мгновение замер, повернулся и заглянул ей в глаза.

– Все так плохо? Даже мыла нет? – Его лицо стало серьезным и мрачным. – Где ты живешь?

Когда он так смотрел на нее, Меггс чувствовала себя более уязвимой и беззащитной, чем если бы была голой. Шел бы он куда подальше со своей жалостью!

– То здесь, то там. Какая тебе разница? – Она потянула руку, которую он все еще не отпускал.

– Что ж, пока ты живешь у меня, мыться будешь регулярно. И ты, и мальчик.

Мальчик? О Боже! Ангелы Господни!

– Какой мальчик? – пискнула она.

– Твой брат, юный мистер Таннер. Он слонялся вокруг – искал тебя. Сказал, что сильно волновался. Он имел на то причины.

– Мальчик здесь ни при чем. Где он? Что с ним? Я должна его увидеть!

– Не дергайся! Тебе придется соблюдать осторожность. На твою руку наложили несколько швов. А с мальчиком все в порядке. Его вымоют, а потом накормят.

– Какого черта? Зачем ему мыться? – Меггс отчаянно пыталась вырваться и перекатиться на другой край стола. Там на стене висели котелки и кастрюли. Она вполне сможет огреть чем-нибудь франта по башке, если понадобится. – Держи свои грязные руки подальше от этого мальчика. Я не позволю ему стать твоей игрушкой.

– Моей… чем? – Капитан на мгновение запнулся, но потом явное недоумение сменилось неприкрытой яростью. На его скулах даже выступил румянец. – Боже правый, девочка, кем ты меня считаешь? Я нормальный человек и не заманиваю в свой дом детей с гнусными намерениями.

– Да, разумеется, – сплюнула Меггс. – А я – сестра королевы. И все твои намерения – кристально чисты. Тебе не нужен он, тебе не нужна я, разве что для приятной беседы.

– Повторяю, мне не нужен мальчик. Мне нужна ты. И разговаривал я только с тобой. Но он, похоже, считает, что без него не обойтись. Он уверен, что ты без него не справишься.

– Я же сказала ему, чтобы… – Меггс прикусила язык. Довольно-таки чувствительно. Ей не следует посвящать капитана в детали ее бизнеса. – Где он? Я должна его увидеть.

– Не нужно устраивать истерику. Он сейчас занят тем, что поедает наши месячные запасы. – Капитан постучал пальцем по ее плечу. – Вам следует питаться чаще.

– Кретины! Вы позволили ему есть все, что он захочет? Его же сразу стошнит! – Меггс слезла со стола и, пошатываясь, направилась к двери. – Где он, скажите немедленно?

Хью ткнул пальцем в сторону лестницы:

– В утренней гостиной. Я не хотел, чтобы он был здесь, пока мы приводили тебя в порядок. А ему нужна была еда. Вы двое, вероятно, слишком долго голодали.

Меггс больше ничего не хотела слышать, и без того чувство вины сводило ее с ума.

– Ему нужна умеренная постная еда, а не обжорство.

Она нетвердой походкой подошла к лестнице и, вцепившись в перила, начала карабкаться на второй этаж. Добравшись до площадки, она остановилась. Широкая лестница и гладкие, удивительно приятные на ощупь перила из красновато-коричневого дерева уходили дальше на верхний этаж. Меггс слышала, что капитан идет за ней, но не обращала на него внимания.

– Таннер! – громко крикнула она в пустой коридор.

– Меггс?

Она пошла на голос. Следом двигался капитан, а за ним непонятно откуда появившийся лопоухий слуга.

– Мне что-то нехорошо, Меггс. – Тимми был чисто вымыт, но, вероятно, съел все, что сумел получить, – на столе стояло несколько пустых тарелок.

Она нежно обняла брата.

– Я знаю, глупый маленький поросенок. Тише. – Она убрала его чистые шелковистые волосы со лба.

– Меггс! – Судя по голосу, мальчик был в панике.

– Все в порядке, малыш. Тебе придется избавиться от излишков пищи. – Она схватила со стола большую кастрюлю, вывалила остатки содержимого на одну из пустых тарелок и подставила Тимми, которого сразу же начало выворачивать наизнанку.

Меггс гладила его по спине.

– Опять мне работы прибавилось, – пожаловался лопоухий, и она метнула на него злобный взгляд.

Капитан сделал шаг вперед и взял ее за плечи.

– Ты очень слаба и должна беречь руку, потому что…

Еще один яростный взгляд заставил его замолчать. Больше он ни разу не открыл рта, пока Тимми избавлялся от съеденного. Но не ушел. Точнее, ушел, но не надолго, и вернулся с чистым мокрым полотенцем, которым она вытерла бледное лицо Тимми. Он же вынес кастрюлю с ее отвратительным содержимым.

Когда рвота у Тимми прекратилась, он едва стоял на ногах и без звука позволил, чтобы Меггс и капитан отвели его вниз к тюфяку, который тем временем приготовили для него на кухне. Мальчик был настолько измучен, что заснул раньше, чем Меггс успела укрыть его одеялом. Она собралась устроиться рядом, но сильная рука твердо взяла ее за локоть.

– Пойдем, ты должна позаботиться о себе.

– Я останусь с ним. – Меггс была слишком измучена, чтобы двигаться. Прислушавшись к своим ощущениям, она поняла, что болит не только рука и голова, но и все тело. Но капитан, несмотря на слабые протесты, поднял ее на ноги.

– В таком состоянии ты не сможешь позаботиться о нем. Я вообще не знаю, как ты можешь стоять на ногах после того, как мы вымыли столько мерзости из твоей руки, – проворчал он. – К тому же тебе пока нельзя спать: удар головой – не шутка. Сейчас ты должна немного поесть – судя по реакции твоего брата, совсем немного. И принять ванну, – очень тихо добавил он.

– Ванну? – Господи, во что же она вляпалась? Жизнь приучила ее не верить в чудеса. Но ванна? Настоящая ванна, полная горячей воды? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Совершенно верно. Горячую ванну. – Капитан мрачно кивнул. – От тебя запах… как из конюшни. Да и никто не знает, какие насекомые могут вылезти из твоего тряпья.

– Я моюсь регулярно… почти. У меня нет вшей.

– Ну, в этом еще надо убедиться. У тебя очень грязная одежда.

– Эта – все, что есть.

– Это все, что у меня есть, – поправил Хью.

– Да, именно.

– Тем не менее – ванна. Ты примешь ее сама или с моей помощью. Выбор за тобой.

Неожиданно по телу Меггс разлилось странное тепло. Возможно, причиной тому стала мысль о еде. Она толком не ела уже почти два дня, да и перед этим питалась лишь от случая к случаю.

– Обойдусь без тебя. Я знаю, как принимать ванну.

– Хорошо, без моей помощи. – Он так пристально на нее уставился, что у Меггс все мысли из головы вылетели. Когда он смотрел на нее так, словно видел насквозь, ей хотелось спрятаться. – Сюда, – сказал капитан.

Комната в конце холла рядом с кухней оказалась прачечной. Под потолком были натянуты веревки для сушки. Пахло очень приятно, по-домашнему – уксусом, щелоком и вербеной. Забавно. Меггс уже много лет не чувствовала подобных запахов.

В центре комнаты на полу стояла большая медная ванна, за ней в очаге горел огонь. Меггс словно завороженная подошла к ванне и опустила руку в воду.

– Ой! Она же горячая! – И пальцы сами стали поспешно расстегивать пуговицы на рубашке. Ей уже так давно была недоступна такая простая роскошь, как горячая вода, что сейчас вся кожа зудела от нетерпения.

Капитану не дано было понять ее чувства. Он лишь отдавал команды.

– Не волнуйся, ванна тебя не убьет. Вымоешься вся – с головы до пят. Не забудь как следует вымыть под мышками и… короче, везде. – Потянувшись, он достал с полки сухое толстое полотенце. – Бинты должны остаться сухими – или я тебе не завидую. Я постараюсь найти какую-нибудь чистую одежду. – Повернувшись, он вышел из прачечной.

Как только дверь закрылась, Меггс тщательно заперла замок. Она и сама себе не могла объяснить, чего боится, но все равно сделала это. Капитан пока что был на высоте. Если он ничего не сделал с ней, пока она валялась без чувств, есть шанс, что он ничего подобного и не замышляет.

Ванна. Такому искушению противиться невозможно. Да и капитан, если смотреть на вещи здраво, не проявляет интереса к ее телу. Пожалуй, даже наоборот. Судя по всему, он боится заразиться от нее какой-нибудь дурной болезнью.

Подумав об этом, Меггс инстинктивно пригладила волосы, а потом начала медленно раздеваться. Оказалось, что избавиться от одежды, особенно от рваных штанов, довольно трудно, если действовать только одной рукой. Вконец измучившись, она все же разделась и ступила одной ногой в ванну.

Вода была очень горячей, и Меггс показалось, что ее пальцы сварятся. Но, Боже, как же приятно было медленно погружать тело в исходящее паром тепло. Кажется, такого наслаждения она в жизни не испытывала. Улыбаясь, она позволила себе расслабиться, наслаждаясь восхитительным теплом. И мылом. Это было не фигурное, источающее цветочный аромат мыло, а обычный брусочек, от которого шел благословенный запах чистоты. Все равно что ветер после снега, но теплый, чистый и свежий.

Меггс взяла тяжелый брусок и начала медленно намыливаться. Уже через несколько минут работы одной рукой она почувствовала изнеможение, но зато такой чистой она не была уже много лет.

Головная боль немного утихла, боль в руке притупилась. Меггс опустила голову на бортик и закрыла глаза – только на минутку, чтобы насладиться теплом и свежестью. Она знала, что должна выяснить насчет денег, убедиться, что они попали к мистеру Леви, и позаботиться о Тимми, но она займется этим через несколько минут.

Только немножко отдохнет. Совсем чуть-чуть.

Хью негромко постучал в дверь и прислушался. В прачечной было тихо. Слишком тихо. Он открыл замок ключом, стараясь производить как можно больше шума, чтобы не застать Меггс врасплох. Он уже понял, что она не слишком жалует сюрпризы.

– Мисс Таннер! – Ему пришло в голову, что смешно называть профессиональную воровку «мисс». А как к ней тогда обращаться? Мальчик говорил «моя Меггс». Вообще-то ему здорово повезло с мальчишкой. Его можно будет использовать, если девчонка не поправится или не сможет владеть рукой, как прежде. Ведь времени искать кого-то другого совсем нет. – Меггс?

Ответа не было. Черт побери! Он оставил ее одну слишком надолго. Доктор Первис предупредил, что нельзя позволять человеку, получившему такой удар по голове, долго спать. А поскольку сам Хью был, хотя и косвенно, виновником этой травмы, он обязан соблюдать бдительность вдвойне.

Хью быстро подошел к ванне, уже намереваясь послать Джинкса вдогонку за хирургом, но неожиданно замер, потрясенный увиденным.

Голая спящая Меггс. Мокрая, с чисто отмытой бело-розовой кожей. Только руки были не бледными, а загорелыми, и еще на лице и шее кожа была немного темнее и слегка обветренной. Как и у него. Но он-то был мужчиной – профессионалом, офицером короля, защищавшим свою страну. А она – обычной девчонкой. Ей следовало бы лучше заботиться о себе, не проводить так много времени на улице в любую погоду. И уж точно она не должна спать – голая и больная, розовая и желанная – в его ванне.

– Тебе следует носить перчатки, – сообщил он.

– В перчатках нельзя, – в забытьи пробормотала Меггс. – Снижается чувствительность пальцев.

Что ж, она знает свое дело. К тому же у служанок обычно грубые загорелые руки. А ему нужно было, чтобы она стала служанкой. Она будет вполне уместна в кухне за мытьем посуды. Перчатки там не нужны. И его интерес к ней тоже никому не нужен.

Она была в полузабытьи. Вероятно, все же травма головы оказалась не столь серьезна, как он опасался. Но Хью все стоял и глазел на Меггс, как неискушенный юнец.

– Проснись! Ты не можешь всю ночь спать в ванне.

Она, похоже, окончательно пришла в себя. Веки дрогнули, и она открыла глаза. Спустя несколько секунд Меггс осознала, где находится. Она покосилась на Хью, побледнела и, прижав к груди колени, обхватила их руками.

– Что нужно? – Она вздернула подбородок, а Хью все никак не мог заставить себя отвести взгляд от полных и удивительно сексуальных губ.

– Всего лишь пришел убедиться, что ты вымылась и бодрствуешь, – примирительным тоном сказал он. – Осторожнее с рукой.

Меггс проигнорировала совет.

– Чего ты добиваешься? – Больше она не была ни скромной, ни сексуальной – только резкой, прямолинейной, враждебной и насмерть перепуганной.

Капитан любезно ответил:

– Просто хочу доказать, что не имею никаких низменных намерений в отношении тебя и твоего брата. Вы оба здесь в полной безопасности. Мне нужны только профессиональные навыки. Отношения между нами будут чисто деловыми.

– Вот, значит, как ты понимаешь деловые отношения? Считаешь возможным вламываться, когда я принимаю ванну? К твоему сведению, профессиональные воры не принимают ванны вместе.

– Они все делают вместе. Уверяю тебя, мне все равно, голая ты или одетая. Твое тело мне не интересно. – Хотя он с большим трудом заставлял себя смотреть ей в глаза, когда можно было увидеть более интересные части тела. – Все дело в том, что между нами не должно быть секретов. Я должен иметь возможность доверять тебе. А тебе придется понять, что меня интересуют только твои ловкие руки. И ничего больше.

Хью не надо было стараться, чтобы выглядеть раздраженным. Он действительно был до крайности раздражен. И еще он устал. Глупая девчонка действительно едва не потеряла кисть. И до сих пор нет уверенности, что опасность миновала.

Нахмурившись, он уставился на забинтованную руку.

– Да-да. Меня интересует твоя рука, которую сегодня с большим трудом удалось спасти от ампутации. Так что держи эти чертовы бинты сухими!

Меггс моментально подняла руку и отставила ее в сторону – подальше от воды. И проглотила язвительный ответ, который уже был готов сорваться с ее губ.

– Тот человек, кто он? – спросила она. – Он пришел, чтобы…

– Да, – ответил он, испытав приступ необоснованной злости. Но, увидев, как позеленело ее лицо, попытался сменить тон. Хью был знаком ее страх, ему приходилось испытывать его раз или два, причем последний раз совсем недавно, когда он внезапно очнулся в лазарете своего корабля, следовавшего из Акры. – Мистер Первис – хирург. Мой старый знакомый по службе на флоте. Он работает в королевском госпитале – здесь, в Челси.

Меггс спрятала свой ужас под тупым упрямством.

– В жизни не видела хирургов. Мерзкие типы. Черные вороны.

– Тебе чертовски повезло, что рядом оказался достаточно опытный человек, который сумел о тебе позаботиться. Или ты думаешь, что мне следовало подождать, пока ты умрешь от заражения?

Хью внимательно следил за выражением ее лица и точно заметил тот момент, когда она полностью осознала неприглядную правду и тихо пробормотала:

– Спасибо.

– Не за что. А теперь наклонись вперед. Я помогу тебе вымыть волосы.

– Я могу вымыться сама.

– Одной рукой не можешь. Так что наклонись, пока я не ткнул тебя носом в воду.

Меггс подчинилась, но уголком глаза постоянно следила за его действиями. Хью полил ей на голову теплой воды из кувшина, стараясь выглядеть совершенно безразличным.

– А теперь откинь голову назад.

Отдавать приказы было проще. Меггс их молча исполняла и не съеживалась, не сворачивалась в тугой комок, как в тот момент, когда он только вошел.

Хью стал намыливать ей волосы, стараясь соблюдать максимальную осторожность, что было нелегко, учитывая многочисленные колтуны в волосах и рану на затылке. Но вместе с тем он должен был убедиться, что у Меггс нет вшей. Впрочем, она выглядела довольно чистой. Отмытые от грязи волосы оказались шелковистыми и имели роскошный каштановый цвет, переливаясь от светло-рыжего до почти черного. Они были прямыми и длинными – примерно до середины спины.

Истина заключалась в следующем: он хотел помыть ее волосы только потому, что желал снова прикоснуться к ней. Он еще не был готов отпустить ее. И скрывать эту истину от самого себя было глупо.

Хью принялся легко массировать ее голову, и очень скоро Меггс откинулась назад и закрыла глаза, являя собой картину абсолютного блаженства. Ее губы цвета спелой сливы чуть приоткрылись и даже вроде бы сложились в неком подобии улыбки.

Пропади все пропадом. Он слишком долго обходился без женщины и поэтому теперь не может глаз отвести от этой оборванки – дикой и грязной. Вот так, и никаких мыслей об изящной спине, плавном изгибе бедер и соблазнительной попке.