Семья Стерлинг (№2) - Идеальный жених

Арабелла, вся дрожа, прильнула к мужу. А Джастин, завернув жену в одеяло, молча обнимал ее, дожидаясь, пока она успокоится. Потом, не выпуская ее из объятий, откинулся на подушки и осторожно погладил Арабеллу по щеке.

– Ну, теперь все в порядке?

Слезы еще дрожали у нее на ресницах, но Арабелла храбро улыбнулась мужу.

– Да. Странный сегодня получился день, правда?

– Похоже на то, – согласился Джастин. Легкая улыбка, даже не улыбка, а скорее тень ее, скользнула по его губам. – Но боюсь, мне тоже следует кое в чем тебе признаться...

– И в чем же?

– Я тоже ревновал, когда Уолтер целовал тебя. Ревновал до безумия.

– О Господи... – выдохнула Арабелла. Уютно свернувшись калачиком в его объятиях, она прижалась к груди мужа. И вдруг принялась хохотать.

Джастин вопросительно заглянул ей в глаза:

– Ну а теперь что?

– Боюсь, мне тоже следует кое в чем признаться вам, милорд, – в тон ему смешливо проговорила Арабелла.

Но ее улыбка быстро увяла. Набрав полную грудь воздуха, Арабелла смущенно подняла на него глаза.

– Знаешь, вдовствующая герцогиня оказалась права, Джастин. Уолтер никогда не мог заставить меня испытать то, что я испытываю в твоих объятиях. – Она положила ладонь ему на грудь – туда, где мощно и ровно стучало его сердце.

Джастин лениво поднял бровь.

– Уж не заигрываешь ли ты со мной, а, жена?

– Да, – немного смущенно, но без тени колебаний поспешила ответить она. – Могу ли я надеяться, сэр?..

Ответом ей стал низкий, чувственный смешок, вырвавшийся из груди Джастина.

– Стоит ли спрашивать, миледи? Одно ваше слово...

Джастин потянулся к жене. Слегка покачав головой, она заставила его остановиться, а легкий толчок рукой опрокинул Джастина на подушки. Он еще ничего не понимал, только догадывался, что Арабелла затеяла какую-то игру, и с нетерпением ждал, что последует дальше. Склонившись к мужу, Арабелла поцеловала его – сначала нежно, но постепенно поцелуй становился все более нетерпеливым и страстным, губы ее слегка приоткрылись, голова склонилась сначала на одно плечо, потом на другое. Джастин не противился, предоставив ей полную свободу делать с ним все, что ей будет угодно, стараясь лежать неподвижно и наслаждаясь тем неистовством, с которым она целовала его.

Вдруг он почувствовал, как острый кончик языка Арабеллы скользнул у него по подбородку, и затаил дыхание. Крепко зажмурив глаза, Джастин упивался неведомым ему доселе наслаждением, когда ее ладони скользили по его коже, гладили широко развернутые плечи, напряженные мышцы груди. Какое-то чувство сродни благоговению охватило его. Ведь это Арабелла, промелькнуло у него в голове. Арабелла ласкает его. Арабелла его хочет...

Каждое ее прикосновение эхом отдавалось в нем, заставляя каждую клеточку его тела трепетать от наслаждения, как будто она держала в своих руках его сердце. Ладошки Арабеллы легли ему на грудь, ее пальцы запутались в густой поросли волос, и он вдруг почувствовал, что она вся дрожит, словно боясь, что он прикажет ей остановиться. Но он не мог это сделать. И не сделал бы, даже если бы от этого сейчас зависела его жизнь.

– Иисусе сладчайший! – выдохнул он, почувствовав, как ее пальцы скользнули вниз, к его плоскому животу, потом еще ниже, к закаменевшим чреслам, и осторожно обхватили основание его дрожащего от нетерпения копья. На лбу у Джастина выступил пот. Ее невинное прикосновение заставило всю кровь в его жилах разом закипеть. Жаркая волна желания охватила тело. Его копье вздрогнуло и восстало, словно вставший на дыбы могучий жеребец. Острая пульсирующая боль пронзила чресла и низ его живота. Господи, промелькнула в его голове безумная мысль, если Арабелла не отпустит его немедленно, он просто сойдет с ума!

Ее губы вновь прильнули к его губам, и Джастин, не выдержав, обхватил ее голову руками и поцеловал ее с голодной страстью. Их языки сплелись в безумном танце наслаждения. Арабелла со стоном прижалась к нему, перекинув через него стройную ногу, курчавый бугорок Венеры терся о бедра Джастина в том же самом невероятно соблазнительном ритме, в котором ее язычок дразняще касался его губ изнутри. Обезумев от наслаждения, Джастин мог бы поклясться, что чувствует, как она истекает соком желания...

Это было невероятно. Это было какое-то безумие. Желание, острое и ослепляющее, вспыхнуло и заполыхало в нем, охватив все его существо. Джастин почувствовал, что больше не в силах терпеть. Скрипнув зубами, он схватил Арабеллу и прижал к груди, ее длинные, стройные ноги обхватили его бедра.

Нетерпеливые пальцы одним рывком задрали вверх тонкую ночную рубашку, обнажив упругие груди. Приподнявшись на локтях, Джастин поймал губами сосок и слегка прикусил его, с удовольствием почувствовав, как тот мгновенно превратился в тугой бутон. А Арабелла, упершись ладонями ему в грудь, изогнулась дугой, и стон наслаждения вырвался из ее груди. Оба лихорадочно ласкали друг друга, чувствуя, как от страсти и нетерпения постепенно сходят с ума. Отблески догорающих в камине дров плясали на сосках Арабеллы, еще влажных от прикосновения его языка. С поднятой до плеч ночной рубашкой и обнаженными упругими грудями, Арабелла являла собой зрелище куда более соблазнительное, чем если бы была полностью обнажена.

И тогда он дотронулся до нее в том месте, где пухлый бугорок ее женственности нетерпеливо терся об основание его напряженного копья. Коснулся узкой, влажно поблескивающей щели. Коснулся крохотного узелка бархатистой розовой плоти, истекающей желанием. И когда Арабелла, содрогнувшись, хрипло вскрикнула от наслаждения и забилась в его руках, Джастин понял, что не в силах дольше терпеть.

Его руки обхватили ее грудь.

– Возьми меня, – каким-то странным, осипшим голосом приказал он. А потом, обхватив Арабеллу за бедра, направил свое копье в ее шелковые ножны. Одним мощным, длинным толчком он наполнил ее всю и замер, закрыв глаза и не в силах вздохнуть. Ошеломленная Арабелла опустила глаза, потрясенная этим новым для нее ощущением. Заметив выражение ее лица, Джастин едва не рассмеялся, но она шевельнулась, и его смех перешел в хриплый стон.

Не в силах справиться с собой, Джастин задвигался резкими, упругими толчками. Волосы Арабеллы огненным водопадом струились вокруг них, почти закрывая обоих с головой. При каждом его толчке тело ее содрогалось, выгибаясь дугой, хриплый крик наслаждения срывался с ее губ. Какое-то ожесточение овладело Джастином. Он был глубоко внутри ее, но сейчас ему было этого недостаточно. Одним быстрым движением он перевернул ее на спину и тяжело рухнул на нее сверху. Она была нужна ему – нужна так, как никто и ничто прежде. На какое-то краткое мгновение ощутив это, Джастин едва не взорвался. Он почувствовал... что боится. Боится так, как не боялся никогда в жизни.

Содрогнувшись под ним, Арабелла слабо застонала. Пальцы ее вцепились в его плечи, и Джастин увидел, как она широко раскрыла затуманенные страстью глаза. Тело ее сотрясала дрожь.

– Джастин, я хочу...

– Знаю, любимая. – Он осторожно коснулся поцелуем ее припухших губ. Потом поцеловал ее шею.

Толчки Джастина участились, стали короткими и резкими. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы доставить ей наслаждение. Пальцы Арабеллы коснулись его напряженных бедер, вздувшиеся мускулы которых по своей твердости больше походили на камень.

– Да... – выдохнула она. – О да...

Джастин не останавливался. Невероятное, чисто мужское тщеславие вдруг охватило его. Да, пронеслось у него в голове. О да! Все, что было ему нужно, – вот оно, перед ним. В его руках! Потому что все, что ему нужно, – это она...

Это было последнее, о чем он успел подумать. Потому что в следующий миг шквал восторга накрыл его с головой и, закружив, унес куда-то вместе с прильнувшей к нему Арабеллой...

Глава 19

В отличие от их первого дня в Лондоне, до отказа наполненного событиями и эмоциями, следующие две недели прошли на редкость гладко. Похоже, оба они на удивление легко приспособились к супружеской жизни. Пару раз, желая побыть вдвоем, они вечерами оставались дома и в этих случаях с удовольствием вели себя, как и положено примерным супругам, к вящей радости Арабеллы. Джастин ни на шаг не отходил от жены. Он был чутким и внимательным, нежным и заботливым, и не только, когда они оставались вдвоем, но и при всех.

Да, мечтательно думала Арабелла, именно таким он и оказался – просто идеальный муж!

– Должна тебе сказать, дорогая, – заявила тетя Грейс как-то раз, когда Арабелла приехала к чаю, – что ты просто сияешь от счастья.

Арабелла добавила сливки в чай.

– Спасибо, тетя, – смущенно пробормотала она.

– Рискну предположить, что это как-то связано с твоим мужем.

Арабелла пунцово покраснела. А тетушка Грейс, заметив это, заулыбалась.

– Стало быть, он добр с тобой, дорогая. Нет-нет, не надо краснеть. Я угадала?

Арабелла осторожно положила ложечку на блюдце.

– Тетя Грейс, – смущенно спросила она, – я бы хотела сказать тебе одну вещь... Можно?

– Конечно, дорогая.

– Знаешь, сейчас я чувствую себя счастливее, чем когда-либо прежде, – призналась Арабелла. Именно так она когда-то написала и родителям, сообщая им о своей скоропалительной свадьбе. – Счастливее, чем надеялась когда-то. Если честно, то я и мечтать о таком не осмеливалась...

Грейс радостно засмеялась:

– Трудно поверить в это, да, детка? Ведь еще какие-то шесть недель назад ты пыталась убедить меня, что просто не создана для замужества!

– Нет, я не об этом, – досадливо отмахнулась Арабелла. – Дело не в том, чтобы просто выйти замуж, понимаешь? Главное – выйти за кого нужно. Самое важное – сделать правильный выбор! – выпалила она, сама немало удивившись, как быстро нашла нужные слова.

– Если бы ты знала, как мне приятно слышать это. Особенно от тебя, Арабелла. Просто не знаю, что со мной было бы, если бы твой брак оказался неудачным. Наверное, я бы этого просто не пережила. – Тетушка Грейс ласково погладила пальцы племянницы. Она поднесла к губам чашку, сделала несколько глотков и поставила ее на поднос. Арабелла улыбнулась, заметив выражение ее лица, – тетушка Грейс сейчас была похожа на довольную кошку, досыта налакавшуюся сливок.

– Тетя, – сухо пробормотала она, – мне кажется, ты просто умираешь от желания что-то сказать? Я угадала?

– Да нет, так, ерунда. Ничего особенного, – небрежно отмахнулась тетка, старательно отводя глаза в сторону. – Просто подумала, а не пора ли подумать о том, как организовать крестины. И все такое... Это же столько хлопот!

– Тетя Грейс! – ахнула Арабелла.

Грейс весело засмеялась. Даже спустя несколько минут, когда они, допив чай, направились к выходу, глаза ее все еще лукаво сверкали. Возле двери Арабелла повернулась, чтобы поцеловать на прощание тетку, и внезапно, вспомнив о чем-то, замерла.

– Ой, чуть не забыла, – спохватилась она. – Тетушка Грейс, не было писем от папы с мамой?

Грейс покачала головой:

– Боюсь, что нет, дорогая.

Арабелла нахмурилась. Она сгорала от нетерпения поскорее узнать, как восприняли родители весть о ее скоропалительном замужестве, не огорчились ли они. Но писем все не было. Странно, раньше мать писала ей как минимум раз в неделю. Непонятно, почему сейчас за столько времени нет ни одного письма...

Голос тети Грейс вернул Арабеллу к действительности. Ей, как всегда, без труда удалось догадаться, о чем думает племянница.

– Не волнуйся, дорогая, – поспешила она успокоить Арабеллу. – Ты ведь знаешь, как ужасно иногда работает почта. Особенно когда письма идут издалека. Тем более из Африки.

Арабелле стало немного легче.

– Да, пожалуй, ты права, – пробормотала она.

Спрятав разочарование и постаравшись выкинуть грустные мысли из головы, она наклонилась к тетке и нежно расцеловала ее в обе щеки.

– Ох, чуть не забыла, дорогая, – спохватилась Грейс. – Я хочу, чтобы вы с Джастином приехали к нам пообедать в следующую среду. Обычный семейный ужин – никаких гостей, только мы четверо.

До среды оставалась еще почти неделя, быстро прикинула про себя Арабелла.

– Мне нужно посоветоваться с Джастином, – машинально ответила она. – Может, у него уже есть какие-нибудь планы на этот вечер. Я пришлю тебе записку, хорошо?

На обратном пути по дороге домой она проезжала мимо городского особняка Ларвудов. В экипаже, стоившем у крыльца, она увидела Джорджиану. Та тоже заметила подругу и замахала рукой. Арабелла велела кучеру остановиться. Джорджиана зазвала ее к себе, и Арабелла опомнилась, только когда стрелка часов уже вплотную приблизилась к восьми...

Джастин как раз спускался по лестнице, когда она, как буря, ворвалась в дом. Остановившись на последней ступеньке, он молча смотрел на запыхавшуюся жену, всем своим видом выражая неодобрение. Потом лениво приподнял бровь, смерил взглядом виновато потупившуюся Арабеллу, бросил выразительный взгляд на часы, которые как раз начали бить, и снова посмотрел на нее.

– О нет! – в отчаянии застонала она, швырнув зонтик и ридикюль подоспевшей горничной. Потом бросила виноватый взгляд на мужа, невольно отметив про себя, что сегодня – в элегантном вечернем сюртуке, с безукоризненно завязанным галстуком, который кажется особенно белым на фоне смуглой, как бронза, кожи, – он выглядит чертовски привлекательно.

– Мы кого-нибудь ждем сегодня вечером? – Арабелла поспешно подбежала к нему. – Дай мне минутку, чтобы переодеться, хорошо? Только одну минутку, честное слово.

Уголки губ Джастина дрогнули и поползли вверх.

– Я уж начал бояться, что ты заблудилась или забыла, где ты живешь, – с усилием проговорил он. – А теперь признайся честно, любовь моя, неужели даже сейчас у меня нет оснований тебя ревновать?

– Ни малейших! – расхохоталась Арабелла, кидаясь к нему в объятия. У нее словно камень с души свалился. – Прости, что я опоздала, но я была у тетушки Грейс, она предложила мне выпить с ней чаю, а на обратном пути я встретила Джорджиану. Ну и...

– Угу, – с притворной мрачностью проворчал Джастин. – Только не говори мне, что потом ты встретилась с Уолтером, потому что это совсем другое дело.

Арабелла растерянно захлопала глазами.

– Только не пытайся меня убедить, что ревнуешь к Уолтеру!

– А если и так?

Ревнивые, собственнические нотки, звучавшие а его голосе, вдруг тронули ее до глубины души.

– Ну, тогда мне придется поломать голову, что можно сделать, чтобы как-то изменить ситуацию.

– Прекрасная идея, – одобрительно кивнул Джастин, блестя глазами. – Может, начнем прямо сейчас? – Он протянул ей руку.

Едва дыша, Арабелла вложила свои пальцы и ладонь мужа. Улыбаясь, она позволила ему проводить ее в комнату. У порога он широко распахнул дверь и с поклоном пропустил Арабеллу вперед.

– После тебя, моя дорогая.

Арабелла переступила порог... и застыла, словно пораженная громом. Едва дыша, она изумленно оглядывала комнату. Везде, сколько хватало глаз, стояли розы – десятки, сотни алых, только что срезанных роз. Комната была залита светом свечей. Они были везде – на старинном резном бюро, на каминной доске, на столиках возле кровати. Это было фантастическое, сказочное зрелище. А на маленьком столике перед камином красовался китайский фарфор и стояли два высоких и узких хрустальных бокала.

– Джастин... – едва смогла выговорить она. – Как очаровательно! Просто невероятно!

Захлопнув дверь, Джастин прислонился к ней спиной, любуясь тем, как в ее лице смешались изумление и восторг.

– Совершенно с тобой согласен. – Он не в силах был отвести взгляд от ее приоткрытых губ. Потом величественным жестом указал на накрытый стол. – Может, поужинаем, пока еще ничего не остыло?

– Конечно. – Арабелла позволила Джастину подвести ее к столу и усадить на стул. Не желая звать лакея или горничную, он взялся самолично прислуживать жене, хотя потом она так и не смогла вспомнить, что же они все-таки ели в тот вечер. Впрочем, сказать по правде, ей это было безразлично. Она могла думать только о том, как это Джастину пришла в голову идея устроить романтический ужин вдвоем. Этот сюрприз и его откровенное желание порадовать ее тронули Арабеллу до глубины души.

Она поднесла к губам бокал с вином и сделала глоток. Взгляды их встретились.

– Все было просто восхитительно. – Она снова окинула взглядом комнату. – Но ты обязан объяснить мне, какая же все-таки причина...

Джастин пожал плечами:

– Просто решил, что не отказался бы провести незабываемый вечер наедине с собственной женой.

Пламя, разгоравшееся в его глазах, заставило ее затрепетать.

– Странно, – вдруг услышала Арабелла собственный голос, – но мне казалось, мы и так почти каждый вечер проводим с тобой вдвоем.

– Что такое? Уж не ослышался ли я? Неужели ты опять недовольна?

– У меня нет причин жаловаться, – возразила Арабелла. – По крайней мере пока... – Ее улыбка стала лукавой.

Не сводя с нее глаз, он осторожно взял из ее пальцев бокал и отставил его в сторону. Потом поднялся, обошел стол и притянул Арабеллу к себе.

– Это звучит как вызов.

– Неужели? – Втайне Арабелла была весьма заинтригована поведением собственного мужа. – А мне показалось, что это… приглашение.

От его грудного, чувственного смешка у нее разом перевернулось все в душе. Ей безумно нравилось слушать, как смеется Джастин, тем более что это случалось нечасто. И поэтому, когда это случалось, Арабелла была просто счастлива. И внезапно ей пришло в голову, что еще никогда она не видела его таким спокойным, даже умиротворенным, как сегодня вечером.

Она вдруг вспомнила слова, которые он произнес в их первую брачную ночь, когда она стояла перед ним в одной ночной рубашке. И, повинуясь внезапному порыву, Арабелла с лукавой усмешкой запустила два пальца за лацкан его безупречного сюртука.

– По-моему, мы вполне можем обойтись без этой... этой штуки.

На одно короткое мгновение во взгляде Джастина вспыхнуло обжигающее пламя. И опалило Арабеллу.

Он быстро освободился от сюртука, вслед за ним последовал и жилет.

– Все, что прикажете, миледи. – Его рубашка полетела в угол.

Наконец и бриджи Джастина упали к его ногам, и во рту Арабеллы разом пересохло. Казалось, боги были щедры к Джастину, наделив его не только лицом, которого не постыдился бы любой из них, но и божественно прекрасным телом. В свете свечей оно отливало золотом. Отблески пламени и тени плясали на нем, и эта игра света и теней придавала ему какую-то почти греховную соблазнительность.

И как будто для того, чтобы подчеркнуть это, его мужское естество прямо у нее на глазах стало расти и увеличиваться в размерах, пока не восстало во всей своей горделивой мощи. Арабелла почувствовала, что ей стало трудно дышать. Что она способна сделать это с ним, до сих пор приводило ее в изумление... Увидев, как расширились глаза его юной жены, Джастин лениво усмехнулся.

– Моя дражайшая Арабелла, уверяю тебя, я чувствую себя несколько странно, стоя перед тобой обнаженным, когда... – его улыбка стала шире, – когда сама ты полностью одета.

У Арабеллы вспыхнули щеки. Стало быть, и он тоже вспомнил об их первой брачной ночи...

Бросив на мужа кокетливый взгляд, она сложила губки бантиком.

– Тогда, может быть, ты мне поможешь... – Она повернулась, заставив пышные юбки взметнуться вокруг ее стройных ног, и подставила ему спину, вдоль которой тянулся длинный ряд крохотных пуговок.

– О, конечно, дорогая! – Джастин шагнул к ней, и прежде чем Арабелла успела сообразить, что происходит, се платье уже лежало на полу возле ее ног. Пальцы Джастина запутались в ее волосах. Одну за другой он вытащил длинные шпильки, удерживающие на затылке пышную корону ее волос, наслаждаясь тем, как вся эта масса шелковистых кудрей струится у него между пальцами.

– Господи, как хорошо от тебя пахнет, – пробормотал он. – Чертовски хорошо...

Со слабым криком Арабелла повернулась к нему, и подставила мужу губы для поцелуя. Их губы встречались снова и снова. Казалось, они не могли насытиться друг другом.

– Дотронься до меня, любимая, – хрипло попросил он. – Коснись меня там. – Голос Джастина стал низким и чувственным. – Коснись меня... сейчас.

Сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья и настойчиво потянули ее руку вниз. Костяшками пальцев Арабелла почувствовала броню мускулов, покрывающих его плоский живот. И вот уже кончик его копья, шелковистый и горячий, словно сам запрыгнул ей в руку.

От неожиданности и удивления с губ Арабеллы сорвался слабый крик, но ей отнюдь не было неприятно выполнить его просьбу. Единственное, чего она сейчас желает, – доставить наслаждение Джастину. Не успев ни о чем подумать, она сделала то, о чем он просил, – ее пальцы, скользнув по всей длине его копья, обхватили его шелковистую напряженную плоть и, повинуясь древнему инстинкту, задвигались вверх-вниз. Ощущение тяжести в ее руке заставило сердце затрепетать от восторга. Он был горячее, чем огонь. И твердый... невероятно твердый, хотя она чувствовала, как под тонкой кожей он часто и нетерпеливо пульсирует в ее руке, и ритм этот удивительным образом совпадаете бешеным биением ее собственного сердца.

– Тебе приятно? – прошептала Арабелла.

Она услышала, как Джастин со свистом втянул в себя воздух, воодушевлённая огнем, разгоравшимся в его глазах, и той непонятной властью, которую она имеет над ним, Арабелла, затаив дыхание, отважилась на большее. Ее холодные пальчики робко сомкнулись вокруг его плоти. Ведомая то ли каким-то инстинктом, то ли молчаливым одобрением Джастина, она обхватила его плоть сначала одной рукой, а потом и двумя.

Обжигающий взгляд Джастина погрузился в ее глаза. Веки его отяжелели. Он набрал полную грудь воздуха, потом со свистом выдохнул его.

– Вот так... – хрипло пробормотал он, задыхаясь от нестерпимого желания. – Вот так... да...

Он сделал какое-то неуловимое движение, с почти кошачьей гибкостью протолкнув свое напряженное копье еще глубже между ее ладоней. Едва дыша, Арабелла подушечками пальцев ласкала его плоть, наслаждаясь неправдоподобной шелковистостью, под которой чувствовался жидкий огонь.

Наградой ей был хриплый вздох, вырвавшийся из груди Джастина.

– Арабелла... – прозвучал полустон-полусмех. – Ты хоть представляешь, что ты делаешь со мной?

Кровь бешено стучала у Арабеллы в висках. Конечно, лениво подумала она про себя. Краем глаза она успела заметить жемчужно-серую каплю, сверкнувшую на самом кончике его копья, – еще одно неоспоримое свидетельство сжигавшего его желания. Сейчас у Джастина было такое лицо, словно он вот-вот взорвется. Оцепенев, Арабелла опустила глаза вниз – туда, где двигались ее пальцы. Завороженная представившимся ей зрелищем, она почувствовала, что не в силах отвести глаза в сторону. И машинально облизнула пересохшие губы.

– Ради всего святого, не делай так!

Джастин отпрянул в сторону. Арабелла и опомниться не успела, как сильные руки мужа уже обхватили ее за талию. Он прижал ее к себе так крепко, что у нее хрустнули кости, а в следующий миг она уже лежала на постели.

Его тяжелое тело рухнуло на нее сверху. Арабелла подставила ему губы, но он не поцеловал ее, как ей хотелось. Его губы не сжали ее сосок, как она втайне надеялась. Вместо этого она вдруг почувствовала, как его дыхание обожгло ей низ живота.

– Сдается мне, моя сладкая ведьмочка, ты заслуживаешь, чтобы тебя тоже немного помучили!

Своими широкими плечами Джастин легко развел в стороны ее бедра. Потом кончиком языка дразняще прошелся по нежной внутренней поверхности ее бедра... выше... еще выше...

Всe в голове Арабеллы помутилось. Ей вдруг стало понятно, что он собирается делать, и ее руки бессильно упали на подушку. Всякий раз, занимаясь с ней любовью, Джастин придумывал что-нибудь новенькое. Он не переставал ее удивлять. За последние две недели он многому научил ее, став ее наставником в науке нежной страсти. Но похоже, промелькнула в ее затуманенном мозгу смутная мысль, ей еще предстоит многому научиться.

– Джастин... – Она с трудом могла дышать, не то что говорить. Нетерпеливое ожидание сжигало ее, отдаваясь томительной болью в каждом уголке, в каждой клеточке ее тела, но мучительнее всего оно было именно здесь, в самом низу живота, где она чувствовала горячее дыхание Джастина. – В ту ночь, когда мы поженились... когда ты сказал, что, кроме поцелуев, мне предстоит еще многое узнать... ты именно это имел в виду?

Низкий, гортанный рык, вырвавшийся из его груди, подтвердил правильность ее догадки.

При виде его темноволосой головы... там, у нее между ног, Арабеллу затрясло. Волосы Джастина на фоне белой кожи ее бедер казались почти черными.

– О Боже... – слабым голосом проговорила она. – А то... что ты делаешь сейчас, это... м-м... похоть, да?

Джастин кончиком пальца осторожно раздвинул завитки огненно-рыжих волос, прикрывающих низ ее живота, и обнажил нежно-розовую, чуть влажную плоть. Голова его начала медленно опускаться...

– А ты как думаешь? – пророкотал он.

Но он не дал ей времени ни чтобы подумать, ни чтобы ответить на этот сложный вопрос – собственно говоря, он не дал ей времени ни на что. Его губы жадно прильнули к самому сокровенному комочку ее плоти, язык Джастина дерзко и бесстыдно пробрался внутрь, лаская, дразня и терзая тело Арабеллы. Это было так мучительно приятно, так дьявольски соблазнительно, что она вскрикнула и забилась в его руках, почувствовав, что еще немного, и она просто не выдержит...

Очень медленно Джастин поднял голову и посмотрел на жену. Глаза у него горели голодным огнем, как у дикого зверя.

– Скажи мне, любовь моя... признайся мне честно – ведь тебе приятно?

Руки Арабеллы вцепились ему в волосы, но не для того, чтобы оттолкнуть, совсем нет...

– Да... – прошептала она. – О да...

И тогда он снова припал к ней, посылая крохотные молнии наслаждения по всему ее телу. Арабелла почувствовала, что ее уносит какой-то мощный поток. Что она балансирует на самой грани острого, мучительного наслаждения – такого, которого она еще не знала. И когда оно обрушилось на нее, она вдруг услышала свой собственный крик... потом еще и еще.

Дыхание со свистом разом вырвалось из его груди, и Джастин вдруг почувствовал, что больше просто не в силах ждать. Он упал на нее сверху, придавив всей тяжестью своего могучего тела, черты лица его заострились, кожа на скулах натянулась, в глазах горел огонь желания. Пальцы их переплелись. И в следующий миг губы Джастина жадно и нетерпеливо смяли ее рот.

– Арабелла! – хрипло, со стоном пробормотал он. – О Господи!.. – Казалось, он сейчас раздавит ее. Глубоко и часто дыша, Джастин задвигался внутри нее, не в силах остановиться и чувствуя, что уже на краю... Тело Арабеллы тесно обхватило его горячую, напряженную плоть, требуя удовлетворения с той же неистовой силой, что и его собственное. Но, Бог свидетель, еще никогда ему не было так хорошо! Так... так правильно. Это Арабелла разожгла в нем этот огонь. Она воспламенила его... и Джастин горел и плавился вместе с ней, чувствуя, как не только его тело, но и душа его, и сердце тоже плавятся в этом горниле страсти...

Он подхватил ладонями ее ягодицы. С каждым движением, с каждым толчком он все ближе продвигался к вершинам экстаза. Когда-то Джастин гордился тем, что великолепно владеет собой, но сейчас запрокинутое, искаженное лицо жены, жажда наслаждения, которую он читал в нем, лишили его последних остатков разума. Оторвавшись от нее, Джастин хрипло зарычал. Он как будто оказался в стремительном горном потоке, который нес его со все возрастающей скоростью, и у него не осталось сил, чтобы сопротивляться. Джастин знал, что пик наслаждения уже близко.

И он наконец наступил для них обоих, наступил одновременно. Прошло немало времени, прежде чем кто-то из них смог пошевелиться. Удовлетворенный, усталый, Джастин тяжело откатился в сторону и, довольно вздохнув, притянул жену к себе. Он видел, что она улыбается. Вернее, почувствовал это, проведя кончиком пальца по ее губам.

– Ну а теперь что? – с любопытством спросил Джастин.

– Просто подумала о тетушке Грейс, – смешливо пробормотала Арабелла в ответ.

– О тетушке Грейс, значит. Как лестно для меня.

– Кстати, они приглашают нас пообедать имеете в будущую среду. Тебя это устраивает?

Джастин ткнулся носом в еще влажные от пота волосы у нее на виске.

– Моя дорогая, единственное мое желание – это порадовать тебя.

Арабелла, откинув голову назад и удобно устроившись в ямке у него на плече, подняла на мужа глаза. Черные брови Джастина поползли вверх.

– Снова тетушка Грейс? – полюбопытствовав он.

Арабелла лукаво кивнула.

– Да, – еле слышно созналась она. – Знаешь, Джастин, моя тетушка Грейс просто обожает все устраивать: вечера, приемы... ну и все такое прочее... Так вот хочу предупредить тебя заранее, чтобы ты не удивлялся, если она вдруг скажет что-то...

– Что – неужели еще одна прямодушная женщина?! Знаешь, дорогая, кажется, я начинаю думать, что ты унаследовала эту черту от своих родственников с материнской стороны.

Но мягкая ирония Джастина только усилила ее смущение.

– Да... э... боюсь, из-за нашей скоропалительной свадьбы она несколько расстроилась... ведь ей хотелось устроить все более торжественно... Короче... понимаешь, теперь она вбила себе в голову, что вместо этого она займется устройством торжества по случаю крестин нашего первенца. В качестве, так сказать, компенсации... – выдавила из себя Арабелла.

– И что – она уже занимается этим? – Его улыбка была почти ленивой.

Арабелла затаила дыхание. Что-то непохоже, что перспектива стать отцом напугала его, решила она, стараясь разгадать выражение его лица. Но ход его мыслей оставался для нее загадкой.

– Ты не против детей? – осторожно спросила она.