Ночной звонок

– Заткнись, Мейсон, – распорядился Кац.

Я сел на кровать.

– Тебе все же лучше убрать пушку. У нас с Блонди частное дело, и посторонние не нужны. Сами управимся.

– Слишком много болтаешь, – угрожающе произнес Эрл Кац. – Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Ясно? Развяжи ее.

Я пожал плечами:

– Ты сошел с ума. Если я ее развяжу, она убьет нас обоих.

Он поднял пистолет.

– Слушай, умник, – сказал он. – Живо освободи эту даму.

Экки предупреждал меня, что этот парень опасен, как гремучая змея. Теперь я понял, Экки был прав. Кац уже не выглядел наркоманом. Он злобно глядел на меня, и я понял, что Кац будет рад меня прихлопнуть. Когда парни достают оружие, я долго не спорю – пистолеты портят мне нервы.

– Повернись, пупсик, – обратился я к Блонди и, развязав ей руки, быстро отступил от нее подальше. Лучше иметь дело с пистолетом Каца, чем с этой разъяренной мегерой.

Блонди села и стала растирать запястья.

– Дай мне шаль, – сердито сказала она Кацу.

Не обращая на меня внимания, она накинула поданную Кацем шаль себе на плечи и встала с кровати. Выглядела она как человек, потерпевший кораблекрушение. Кровь из моего разбитого носа окрасила ее белые плечи, и огромный кровоподтек украшал ее щеку. От пут остались красные полосы на руках и ногах, а отпечатки моих пальцев и кулаков краснели, кое-где начиная зеленеть, на ее руках и плечах.

Она медленно проковыляла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Было слышно, как зажурчала вода.

– Полагаю, умник, теперь мы можем поговорить. Что ты тут делаешь? – спросил Кац.

– Ну, это легкий вопрос, – улыбнулся я. – Зачем сюда приходят мужчины?

Дверь ванной комнаты распахнулась, и появилась Блонди. Она привела себя в порядок и выглядела уже значительно лучше. Она стояла в дверном проеме и смотрела на нас. Ее глаза предвещали опасность.

Кац сдвинул шляпу на затылок и прислонился к стене, вытащив из кармана зубочистку.

– Сядь, – сказал он с угрозой в голосе.

– Каждый из нас свободный человек, – ответил я. – Я ухожу.

Кац немного подвинулся и загородил собой дверь.

– Даже не думай, не то я тебя пристрелю. Не вынуждай меня делать этого.

– Тебе лучше не вмешиваться в это дело, – ответил я.

– Если тебе не нравится такой разговор, могу побеседовать с тобой по-мужски, грубо.

– Не надо волноваться, Кац. Ты ничего не сделаешь, а вот я могу устроить такую горячую обстановку, что ты немедленно испаришься, как капля воды со сковородки.

– Заткнись, говорю! Предлагаю тебе поумнеть и ответить на вопрос: что ты здесь делал?

– Так мы не договоримся. Мне надо идти, – небрежно ответил я.

Кац отошел от двери:

– Не раньше, чем я прикончу тебя, гнида. Лучше не зли!

– Убирайся с дороги! – Этот бандит начал меня раздражать. Я полагал, что он сначала подумает, прежде чем прибегнет к помощи пистолета.

Вероятно, Кац дал Блонди сигнал, а может, она действовала по своей инициативе, но я не успел среагировать, как что-то тяжелое опустилось на мою голову. Свет в глазах померк, и я упал на колени.

– Хватит, не бей больше, – послышался голос Каца. – Я хочу поговорить с этим ишаком.

Кто-то схватил меня за руки и заломил их за спину. Крепкие холодные ремни стянули мои запястья.

Открыв глаза, я осмотрелся и увидел, что валяюсь на постели, куда все же сумела уложить меня Блонди. Сама она стояла неподалеку, скрестив руки на богатой груди. Кац жевал зубочистку, не выпуская из рук оружия.

В голове стало немного проясняться, и я попытался сесть, но перед глазами опять все поплыло, пришлось откинуться на подушку. Так я и лежал до тех пор, пока мне не удалось сфокусировать свой взгляд на лампе. Я осторожно приподнял голову и посмотрел на «сладкую парочку».

– Что все это означает? – обратился Кац к Блонди, не глядя на меня.

– Он сумасшедший! Пришел сюда и утверждает, что я украла у него пять тысяч.

– А ты не брала? – Кац нервно дернулся, подошел к постели и сел рядом со мной. – Послушай, сопляк, я скажу кое-что, а потом ты мне тоже кое-что поведаешь. Мы получили твои деньжата, это верно. Их взяла Блонди…

– Какого черта! – бросилась вперед моя «подруга».

– Заткнись, – воскликнул Кац, не поворачивая головы. – Я так сказал и хочу, чтобы парень все знал. – Он посмотрел мне в глаза. – Мы некоторое время наблюдали за тобой. Ты ведь ходил смотреть на казнь Весси, не так ли?

– Ну и что? – заметил я, поразившись, что этот парень так много болтает. Может быть, благодаря этому удастся вытянуть из него побольше?

– Мы хотим узнать, кто тебя послал. Ты нас не интересуешь! Мы только хотим знать, кто тебе заплатил.

Я презрительно взглянул на Блонди:

– Я думал, сука, что ты любовница Весси, но теперь вижу, что ошибся. Весси пришили это дело, и ты это знаешь! Так какого же черта играешь против меня! Ведь этот подонок враг Весси!

– Заткни хайло! – прервал меня Кац. – Кто послал тебе деньги?

Я спокойно покачал головой:

– Нет, сын шакала, не скажу. Тем более сам не знаю. Я получил записку, предлагающую деньги за разоблачение той липы, из-за которой казнили Весси. Меня это заинтересовало. Я пошел на казнь Весси, но ничего не узнал, поэтому надо было вернуть деньги – так подсказывала совесть. А ты, сучья дочь, их украла!

Я не говорил о полученных указаниях по телефону. И не хотел, чтобы они знали, что это была женщина. По-моему, им вполне хватит услышанного.

– Все? – насупился Эрл.

Я кивнул.

Кац задумчиво посмотрел на меня, и не буду утверждать, что я чувствовал себя уютно под этим уничтожающим взглядом.

С этим парнем трудно иметь дело. Он не рассуждает, а сразу начинает действовать.

– О’кей, – буркнул он. – Можешь убираться, щенок. Тебе здесь нечего делать. Пять тысяч свалились с неба, считай, что туда же и ушли. Так что лучше не обращайся в полицию, ясно?

– Идиот! – заорала Блонди, бросившись вперед. – Ты взгляни, что этот педераст со мной сделал! Почему ты его отпускаешь?

Внезапно глаза Каца загорелись зловещим огнем.

– Заткнись, паскуда! – В его голосе прозвучало нечто заставившее Блонди пожать плечами и уйти.

Кац проводил ее взглядом и повернулся ко мне:

– Ты ее очень рассердил, – сказал он, продолжая жевать зубочистку. – Я бы на твоем месте поостерегся. Если у нее в руках окажется оружие, она не задумываясь пустит его в ход.

Кац отошел к комоду, держа пистолет в руке.

– Запомни мои слова, сосунок. Брось это дело… и останешься здоровым до самой смерти. Мы не хотим, чтобы у такого человека, как ты, возникли неприятности. Нам все известно, ты неплохой парень. Наши ребята считают тебя «своим». Меня это тоже устраивает, только продолжай оставаться по-прежнему «своим».

– Что еще посоветуешь? – Я бросил на него взгляд.

– Забудь Весси и продолжай свое бумагомарание. Забудь обо всем. Даже обо мне и Блонди.

– А что будет, если не забуду?

– Сам понимаешь, что может случиться. Люди, устроившие этот спектакль, – большие люди и сотрут тебя в порошок. Могут выгнать из города. Могут свернуть шею. Да все, что угодно, может случиться.

Я почесал в затылке. Действительно, мне лучше покончить с этим делом.

Я встал и огляделся в поисках шляпы. Она лежала на полу у двери и выглядела не лучшим образом – кто-то по ней хорошо потоптался. Я с грустью посмотрел на нее и поднял с пола.

– Передай мой прощальный поцелуй Блонди. Я не рискну это сделать сам.

Юмора Кац не понял.

– Конечно, – сказал он сквозь зубы. – Я скажу ей, что ты ушел.

Я шагнул к двери и открыл ее ногой.

– Пока, но, думаю, еще свидимся, – попрощался я и сильно хлопнул дверью.

Страшно хотелось пить, и сильно болел нос. Правый глаз понемногу заплывал. Я взял такси, поехал домой, но возле дома сначала зашел в бар и был доволен, что там пусто. Бармен внимательно взглянул на меня, но ничего не спросил. После второго бурбона я почувствовал себя лучше. Да, драка с женщинами не входит в список моих хобби.

Хотя и я потерял пять тысяч, зато многое выяснил. Итак, Весси был обманут вдвойне. Если его любовница восстала против него, то что это значит? Считалось, что стрельба началась из-за Блонди. Видимо, ей дали немало денег. Я задумался. Что же делать? С чего начинать? И начинать ли вообще?

Если бы удалось найти что-нибудь, позволяющее действовать быстро! Тогда бы я избежал много неприятностей. Я взял пятый бурбон и, основательно нагрузившись, решил пойти домой и забыть все и всех. Но тут я вспомнил о Марди и почувствовал себя увереннее.

Едва я вошел в комнату, как затрезвонил телефон. Я в нерешительности взял трубку и присел на край стола.

– Ник Мейсон? – Снова эта дама. – Я послала вам…

– Знаю, – перебил я. – Теперь послушайте, к чему это привело. Потаскушка Блонди стянула их. Когда же я появился у нее, то угодил в ловушку. Кац, лакей Спенсера, едва не ухлопал меня.

Я усмехнулся, слушая дыхание в трубке. Полагаю, мои слова возымели определенное действие.

– Вот так, детка. И теперь неизвестно, интересоваться ли мне дальше этим делом.

– Выходит, вы больше им не интересуетесь? – прозвучал ледяной голос незнакомки. – В первый раз вы разговаривали иначе.

После короткой паузы она заявила:

– Но вы еще заинтересуетесь этим делом, мистер Мейсон, поверьте… И даже очень заинтересуетесь! – И она повесила трубку.

Глава 7

Первое, что я сделал, когда проснулся, стал проверять ущерб, нанесенный мне Блонди. Выглядел я ужасно. Мой нос вдвое увеличился в размерах, а правый глаз вообще не открывался. Глядя на меня, можно было подумать, что я поссорился с Джо Луисом.

С такой гнусной рожей неудобно приглашать Марди на ленч. Я закурил и задумался. Если бы мы были женаты, было бы все равно. Она бы даже бегала вокруг меня и беспокоилась. Подумав об этом, я даже вскочил с кровати. Безумец! Какая женитьба! Это смешно. Меня, который обычно женит друзей, кто-то подцепит! Провести оставшуюся жизнь с одной-единственной женщиной – это ошибка, которую я дал себе слово не совершать. А теперь вот лежу и думаю, что было бы, если…

Я встал и сварганил себе выпивон. Нет, надо чем-то заняться, иначе будет плохо. Едва я успел побриться, как в дверь настойчиво позвонили. Я накинул халат и пошел открывать.

Влетел Экки. Он прорвался мимо меня в комнату, торопливо огляделся и, увидев на каминной полке хлебную водку, схватил бутылку и присосался к горлышку.

– Можешь допить, – предложил я.

Но Экки покачал головой и поставил бутылку на место.

– Никогда не пью по утрам, – сообщил он и добавил: – Слишком много.

– Чем ты так взволнован? – заинтересовался я, натягивая рубашку.

– Получил работу… – Экки замолчал и уставился на меня: – Что с твоей рожей, Ник?

– Попал ночью в небольшую потасовку, – осторожно ответил я.

Сказать Экки, что меня разукрасила женщина? Да ребята засмеют до смерти!

– Потасовка, говоришь? – Экки пристально посмотрел на меня.

– Ага! – кивнул я. – Ты бы посмотрел на других! На меня, парнишка, напали три хулигана…

– Знаю, знаю… – усмехнулся он. – Ты их всех изувечил, так? Значит, не хочешь сказать правду?

– Не желаю зря терять время, рассказывая то, чего ты все равно не поймешь.

– О’кей, тогда не надо.

– Так что тебя взволновало?

– Ах да! У меня есть кое-что для тебя. Как ты смотришь на возможность заработать сотню?

Я надел пиджак и на минуту задумался. Экки, предлагающий кому-то сотню?! Это что-то новое.

– А что делать?

– Ты знаком с полковником Кеннеди?

Я повернулся к Экки и внимательно посмотрел на него, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Ты хорошо его знаешь?

– Говори, в чем дело! Что нужно полковнику?

– Послушай, Ник, мы в затруднительном положении. Надо съездить к нему и поговорить.

– А почему он не может приехать и поговорить сам?

Экки беспокойно дернулся:

– Понимаешь, это невозможно. Он никого не принимает. Мы решили, что ты сумеешь поговорить с ним.

Инстинкт подсказал мне, что эта история связана с моей. Полковник Кеннеди принадлежал к тем богатым людям, у которых слишком много зелененьких. Некоторое время назад я помог этому человеку. Он принимал участие в соревнованиях яхт за какой-то несчастный никелевый кубок. Если бы полковник захотел, то мог бы купить весь никелевый завод, но он пожелал участвовать в гонках и выиграть урну, то есть никелевый кубок, что для меня одинаково. Но перед стартом его рулевой сломал руку.

Кеннеди чуть с ума не сошел. Я был неподалеку и вызвался помочь ему. Кубок мы выиграли, после чего он повез меня к себе и казался счастливым без меры. Что ж, стать любимцем Кеннеди кое-что да значит! Первый месяц меня завалили вещами, которые привозили от него. Через пять недель я не выдержал и сменил квартиру. А теперь Экки просит, чтобы я вновь связался с Кеннеди.

– Ты лучше расскажи, в чем дело, – предложил я. – Иначе я просто не сдвинусь в места.

Экки даже застонал:

– Послушай, приятель, все надо сделать дьявольски быстро. Пойдем со мной и по дороге узнаешь, а?

– Пойти с тобой? Куда?

– На рыбалку. Знаешь, где полковник ловит рыбу?

Я отлично знал место, где скрывался Кеннеди, когда ему надоедали люди, правда, никогда там не был, но много слышал о нем. Оно находилось в шестидесяти или семидесяти милях от города. Я был репортером, поэтому не стал тратить время и схватил шляпу. На улице нас поджидал большой «паккард», и в нем находилась еще пара парней. «Паккард» рванул с места.

Я закурил сигарету и откинулся на спинку сиденья. В салоне машины было просторно и очень удобно.

– Неплохо устроились, – сказал я Экки.

– Служебная машина, – ответил он. – Тут нечто серьезное, Ник. Старик сам приказал мне ехать за тобой.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.