Ночной звонок

Джеймс Хедли Чейз

Ночной звонок

Глава 1

Парни, которые собирались посмотреть на смерть Весси, столпились у стойки. Их было много, и все они были чем-то напуганы. Я вошел в бар, когда они разливали напитки в бокалы. Заметив меня, ребята издали нечто вроде стона.

– О, смотрите, кто пришел! – воскликнул Барри. – Сама сенсация пожаловала в наш дом.

Барри Хадсон был неплохим парнем, но голова у него забита черт знает чем. Я заказал себе хлебной водки и махнул им рукой:

– Привет, ребята! Держу пари, ваше настроение скоро изменится.

Им не очень-то понравились мои слова, и они угрюмо меня окружили. Хадсон ткнул меня пальцем в грудь, двое из парней толкнули. Все они были пьяны, и я сделал вид, что не заметил их грубости.

– Послушай, друг, – произнес Хадсон, с трудом сфокусировав свой взгляд на моем лице. – Здесь собрались только по приглашению. У тебя нет шансов. Будь человеком, убирайся отсюда.

Я глотнул хлебной водки и показал свою карточку:

– Мальчики, я не только ваш друг, но и еще коллега. Остаюсь с вами до конца.

Хаккеншмидт из «Глобуса» сдвинул шляпу на затылок.

– Чего ты приперся так рано? – спросил он. – Тебе и так всегда везет.

Его жирное лицо было похоже на рыхлый датский сыр.

Я кивнул:

– Знаю, ты груб. Лучше явиться рано, чем поздно, как сказала одна моя знакомая стюардесса, обнаружив меня в своей постели.

Хадсон отставил свой бокал и взглянул на часы.

– Крайний срок – двенадцать ноль-ноль, – объявил он.

Хаккеншмидт сжал свой бокал, и тот развалился на части.

– Не надо волноваться, – заметил я, задумчиво взглянув на него.

Он вытащил пачку соломинок из стаканчика, тщательно примерился, разломал одну пополам, а потом укоротил одну из половинок на глазах присутствующих. Проделав эту процедуру еще с несколькими соломинками, разломив их так же пополам, Хаккеншмидт сжал все в кулаке и протянул нам.

– Ты не учел меня, – сказал я, пристально глядя на него.

– Да? – Хаккеншмидт облизнул свои жирные губы и глумливо уставился на меня. – Я думал, что ты не будешь в этом участвовать.

Я наклонился, подобрал соломинку и протянул ему:

– Возьми, будь хорошим мальчиком.

Мы посмотрели друг на друга, и он все-таки взял. Надо же, этот мягкотелый червяк возомнил себя крутым!

Одна из соломинок была короче других, и тот, кто ее вытащит, сможет услышать последние слова Весси. Я мысленно пожелал им всем неудачи.

Первым тянул Хадсон, но короткой ему не досталось. Затем тащили еще трое, и с тем же успехом. Подошла моя очередь. Я знал, что мне достанется самая короткая, и не глядя отбросил соломинку в сторону. Остальные с удивлением уставились на меня.

– Опять повезло, – бросил Хадсон.

– Кому-то должно везти, – скромно улыбнулся я. – Не беспокойся, ты все узнаешь.

Я взглянул на часы: одиннадцать двадцать. Еще хватит времени на выпивку. Ребята вокруг меня пили с таким видом, будто умереть придется именно им. На улице нас ждали три машины, которые должны были отвезти нас в тюрьму. Мы с Хадсоном и Хаккеншмидтом уселись в первую, туда же втиснулись еще двое.

– Ник, почему ты заинтересовался этим делом? – спросил Хадсон, когда мы уже поехали.

– А почему бы и нет? – усмехнувшись, отозвался я. – Весси наделал много шума, не так ли?

Хадсон осторожный парень, но ему меня не провести.

– Я подумал, что неплохо взглянуть на приговоренного. В любом случае смерть в газовой камере для меня новинка.

– Ты не много потерял, не так ли? – сказал Хадсон.

Я кивнул:

– Я тоже так думаю.

– Ты полагаешь, это сделал Весси? – поинтересовался Хадсон.

– А ты? – снова усмехнулся я.

Хадсон тихо проворчал:

– Послушай, парень, если за этим что-то кроется, расскажи. Я ведь всегда делился с тобой информацией. Полагаю…

– Хватит, – сухо сказал я. – Откуда, черт возьми, известно, он это сделал или нет? Суд обвинил его, не так ли?

– Меня не интересует, что думает суд. Я спрашиваю, что думаешь ты.

– Я никогда не думал об этом, – торопливо промолвил я. – Просто жду, когда что-нибудь случится.

– О’кей, приятель, – ухмыльнулся Хадсон. – Подождем, пока тебе что-нибудь понадобится.

Мы подъехали к тюрьме в одиннадцать сорок. У ворот уже ожидали другие свидетели. В тусклом свете фонаря вновь прибывающие неторопливо и как-то неловко вылезали из своих машин и стекались к воротам. Все делали вид, что не знают, зачем они здесь собрались. Мы присоединились к ним. В одиннадцать сорок пять ворота тюрьмы отворились.

Пара копов внимательно проверила наши карточки и сделала на них какие-то отметки. После случая во время казни Снайдера власти боялись, что кто-нибудь решит пронести и передать преступнику оружие и тот учинит в камере побоище. Копы проверили всех без исключения.

Затем нас повели по лабиринтам коридоров, каждый из которых заканчивался металлическими воротами. Прежде чем мы подходили к следующим из них, предыдущие с лязгом закрывались за нашими спинами.

Нас провели гуськом в серое мрачное здание, и мне показалось, что мы выглядели как профессиональные преступники. В камерах было темно и тихо, и наши шаги гулко раздавались в тишине. Пройдя по коридору с низким потолком, мы снова оказались на улице.

«Дом смерти» находился в дальнем конце огромного тюремного двора. Мы миновали катафалк, припаркованный напротив «дома смерти», и некоторые из нас при виде этой повозки задумались о своей очереди предстать перед Богом. «Дом смерти» имел два входа. Один вел в коридор к газовой камере, другой – в маленькое помещение, где сейчас сидел Весси.

Поблизости не было других строений. «Дом смерти» одиноко ютился в углу двора, где заключенные обычно играли в футбол.

– Кто пойдет на «последнее слово»? – спросил охранник у двери.

Я выступил вперед и поднял руку.

– О’кей, ждите здесь.

Остальные отправились в коридор и стали рассматривать окна газовой камеры. Хадсон уходил последним. Проходя мимо меня, он шепнул:

– Держи себя в руках, приятель.

Обстановка действовала мне на нервы, и я даже не смог ухмыльнуться в ответ.

Газовая камера представляла собой стальной восьмиугольник с окнами со всех сторон. Из камеры тянулась вверх стальная труба, по которой выходил газ после казни.

Узкий проход, в котором скрылись остальные парни, вел к небольшой площадке с другой стороны камеры. С того места, где стоял я, можно было видеть через окно и саму камеру, и парней, смотрящих через одно из окон на меня. Они помахали мне руками, в ответ я поднял оба больших пальца вверх – парни смотрелись как компания мартышек, сбившихся в кучу за стеклом в зоопарке.

Я заглянул в камеру. Она была в ширину не более пяти футов, и в ней ничего не было, кроме стального стула с ремнями, стоящего в самом центре. Снизу подходила труба для подачи газа. Я не смог долго смотреть на камеру, так как стало казаться, что это меня должны туда посадить. Я решил посмотреть на Весси и направился к нему. Он сидел в одних трусах и курил сигарету.

Я повернулся к стражнику:

– Значит, вы его раздели? Или он сам так захотел?

Охранник кинул беглый взгляд на смертника.

– Мы всегда раздеваем, – охотно отозвался он. – Газ скапливается в складках одежды, и потом ее невозможно использовать.

– А как в случаях с женщинами? – спросил я охранника.

Он усмехнулся:

– Их это не шокирует.

Весси был рослым мрачным парнем с тяжеловатым печальным лицом. Я думал, что в ожидании смерти он будет проявлять беспокойство, но никаких следов страха на его лице я не обнаружил. Только угрюмый вид, безжизненный взгляд, но никакой паники. У него в камере находился низенький, толстый капеллан, бормотавший молитвы. Весси изредка поглядывал на него и молчал, время от времени облизывая губы. По его лицу было заметно, что ему чертовски надоело бормотание капеллана.

Услышав за спиной чьи-то шаги, я вздрогнул от неожиданности. Это был начальник тюрьмы. Он быстро прошел по коридору, даже не взглянув на меня. Его лицо покрывала зеленоватая бледность.

– О’кей, – тихо сказал он охраннику.

Весси был ладным мужчиной, но сейчас побледнел и не смотрел на меня.

Охранники открыли дверь камеры. Весси посмотрел на них, потом на меня. Я старательно избегал его взгляда, но затем подумал, что надо как-то подбодрить его, и подмигнул. Это было глупостью с моей стороны, но мне хотелось показать свое сочувствие. Охранник дотронулся до плеча Весси, и тот встал. Он был в наручниках и нервно перебирал браслеты на запястьях, но на ногах стоял тверже, чем я. Капеллан продолжал бубнить свои молитвы. Я догадывался, что думает об этом Весси: ни одна из них не может спасти нас от смерти.

Начальник тюрьмы торопливо прочитал приговор. Я видел, как пот струится у него по вискам.

Затем он прохрипел:

– Какие будут ваши последние слова?

Это было как раз то, ради чего я сюда явился, поэтому шагнул поближе к Весси. Краем глаза я мог видеть, как парни на той стороне прильнули к стеклу и пристально смотрели на нас. Весси внимательно посмотрел на меня.

– Ты не прав, парень, – сказал он. – Я этого не делал. – Голос его звучал спокойно и твердо. Охранник взял его за руку, но Весси отстранился, продолжая смотреть на меня. – Выясни все, Мейсон. Это дело рук Лу Спенсера. Найди его… Это был Лу… Ты слышишь?

Весси провели в газовую камеру, усадили на стул и стали привязывать ремнями. Я хотел было записать слова, но передумал.

Весси крепко привязали к стальному стулу. Все это время, – а это заняло примерно 55 секунд, – он пристально смотрел на меня. Я кивнул, пытаясь подтвердить, что сделаю все, что смогу. Весси наконец понял, что привлек мое внимание, и расслабился.

Охранник принес газовые баллончики и стал прикреплять их к трубкам под стулом. Начальник проверил ремни. Один ремень крепился вокруг грудной клетки, по два – на руках и по одному – на каждой ноге. Начальник тюрьмы положил руку на плечо Весси и сказал, не глядя на него:

– Все произойдет быстро. Сохраняй глубокое дыхание, и ты ничего не почувствуешь.

Мы вышли из камеры. Весси остался один.

Охранник запер огромную стальную дверь, и мы стали смотреть в окно. Прошло десять секунд, но мне они показались вечностью. Я чувствовал, как бешено бьется сердце. Весси поднял голову и безнадежно посмотрел в окно. Он понимал, что конец близок.

Начальник тюрьмы крутил рукоятку, которая, очевидно, дистанционно открывала газовые баллоны. Я был рад, что не я это делаю. Мой взгляд был прикован к его руке, на которой постепенно напрягались мышцы. Затем начальник тихо вздохнул со свистом сквозь сжатые зубы и резким движением опустил рукоятку вниз. Я заглянул в камеру.

Из-под стула начал подниматься белесый туман. Весси, видимо, почувствовал запах газа. Он дернулся, напрягся, отклонил голову назад и изогнулся всем телом, пытаясь спастись от ядовитых паров, но ремни крепко его держали. Я видел, как он пытается задержать дыхание. Этим он только вредил себе. В конце концов он не сможет более сдерживаться и задохнется. В это время Весси вздохнул слишком большую дозу газа и вдруг закричал: «Нет! Нет!». Из камеры не доносилось ни звука, но по его искаженному багровому лицу было понятно, что он кричит. Крик как будто оглушил нас, и нам всем стало жутко. Я вцепился в стальной болт двери – это добавило мне мужества.

Весси задыхался, ловил ртом воздух и пытался освободиться от своих оков. Я мечтал о пистолете, чтобы покончить с его мучениями.

Пришел доктор, встал рядом со мной и стал смотреть на секундомер. Тридцать секунд… Тридцать пять… Весси все еще задыхается. Сорок пять секунд – голова Весси откинулась назад. Доктор отметил время на бланке. Весси оставался неподвижным.

Потом голова бессильно поникла, тело дернулось в последней конвульсии и обмякло. Его длинные черные волосы закрыли глаза. Я мог видеть, что мускулы на его животе все еще продолжают сокращаться. Прошло три минуты.

Врач знаком показал, что можно открывать дверь. Я почувствовал, что к горлу подкатывает горький комок, и отступил от окна.

Появились остальные парни во главе с Хадсоном. Все они выглядели напуганными и немного печальными.

– Что он сказал? – спросил Хадсон, подойдя ко мне. – Ты неверно себя ведешь. Я от тебя ничего не скрывал.

– Что?! – рявкнул Хаккеншмидт. – Этот тип не желает поделиться информацией?

– Весси сказал: «Ты не прав, парень. Я этого не делал». И все.

– И все? Он что-то еще говорил.

Я покачал головой:

– Это все.

Они отправились звонить в редакции, а ко мне подошел начальник тюрьмы.

– Я бы не принимал всерьез его слова насчет Спенсера, – тихо произнес он.

– Вы не верите последним словам смертника? – удивился я.

Начальник покачал головой:

– Ну… Я предпочел бы забыть все это.

Я надвинул шляпу на глаза и спросил:

– Вы слышали о парне с деревянной ногой, который играл в пинг-понг?

– Да, – коротко ответил начальник.

– А я считаю, такое вполне могло быть, – уверенно произнес я и вышел.

Глава 2

Я направился в комнату для прессы в Главном управлении полиции, надеясь найти одного парня, с которым хотелось поговорить. Он оказался на месте.

Сизый дым клубился по комнате. Четверо играли в карты, в углу на диване спал Мо Экки. Он был самым некрасивым парнем, каких я когда-либо видел. Невысокий, с грязными сальными волосами, спадавшими на уши. При своем рождении он наверняка напугал акушерку до икоты. Но Экки был очень неглупый парень.

Я придвинул к дивану стул, уселся и начал будить Экки. Увидев меня, он сразу встал.

– Тебе обязательно надо было разбудить меня?

– Извини, но мне надо поговорить с тобой.

Экки пригладил волосы:

– О чем? Держу пари, ты вновь намереваешься эксплуатировать мои извилины.

Я покачал головой:

– Нет. Мне нужно знать твое мнение.

Экки закрыл глаза:

– Они уже казнили Весси?

– Да, – удивленно ответил я.

– Что же тебя внезапно встревожило? – спросил Экки, не поднимая глаз.

– С чего ты взял, что я встревожен?

– Так тебя ничего не волнует?

– Я пришел спросить тебя кое о чем, а не отвечать на вопросы.

Экки открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.

– Так в чем дело, братец? Что-то связанное с казненным?

Я закурил и некоторое время молчал.

– Не думаю, что это сделал Весси, – наконец произнес я.

Экки широко раскрыл глаза:

– Он уже мертв, не так ли? Забудь об этом.

– Но ведь Ричмонд, – начал я, тщательно обдумывая свои слова, – кажется, имел больше врагов, чем Весси.

– Да, у него было больше врагов, чем у кого бы то ни было. Ричмонд негодяй и получил по заслугам.

– И еще была женщина, повешенная за убийство, не правда ли? Но ее никто не слушал.

Экки пожал плечами.

– Там было много женщин, – равнодушно заметил он. – Что волос на голове.

– Кто она была? – мягко поинтересовался я.

– Послушай, Ричмонд мертв, Весси мертв… они были мерзавцами… Поэтому… забудь обо всем.

– Почему, черт побери, все хотят забыть это? Послушай, Мо. Тебе что-то известно? Давай рванем ко мне и потолкуем.

Экки покачал головой:

– Как только ты уйдешь отсюда, я усну.

Я пожал плечами:

– Дома целая бутылка хлебной водки.

Экки поспешно вскочил на ноги и закричал:

– Почему же ты сразу не сказал? Где моя шляпа?

По дороге Экки болтал о футболе. Он не разбирался в спорте, но любил делать вид, что знает и интересуется всем на свете. Я не перебивал его.

Дома я усадил его в кресло, поставил перед ним бутылку и стаканы.

– Прежде чем идти дальше, Мо, – начал я, – открою тебе свои карты. Мне необходима помощь, и я хочу, чтобы ты мне помог.

Экки усмехнулся, но ничего не сказал.

– Мне обещали десять грандов, если разберусь в деле Весси.

– Кто обещал тебе шуршики? – резко спросил он.

Я покачал головой:

– Секрет. Десять грандов – большие деньги, и я уже знаю, что в деле Весси что-то не так. Похоже, что все было подстроено.

Экки заметно встревожился.

– Тебе лучше бросить свою затею, Ник, – печально вымолвил он. – Можешь попасть в большую беду.

– Расскажи все, что знаешь.

Он на мгновение задумался. Через минуту я понял, что получу от него любую помощь.

– Ларри Ричмонд был президентом компании «Маккензи корпорейшн», – медленно начал Экки, не сводя с меня глаз. – Акции этой компании держат очень многие. Большие люди – шишки в экономике и промышленности.

Я наклонился вправо за бутылкой и долил ему водки.

– Не лезь в грязь, Ник.

– Рассказывай!

– Может быть, ты думаешь, что в этом нет ничего страшного? Ричмонд лично совершал сделки с людьми, снабжая их акциями. Эти акции никогда не были в свободной продаже. Понимаешь, кем был Ричмонд в обществе? Он ходил и делал намеки, и многие покупали акции. – Экки помолчал, уставившись в стакан. – Если теперь, после смерти Ричмонда, откроется что-нибудь новое, у всех этих деятелей будут неприятности.

Я не торопил его. Для меня только что сказанное было новостью, и я предпочитал пока помалкивать.

Экки поднял голову:

– Даже мой босс имеет эти акции. Он приказал мне не лезть в это дело. Мы ничего не знали, но считали, что «Маккензи корпорейшн» – какая-то липа и за ней кроется грязная игра. Ребята, получающие от них деньги, боялись раскрыть рот.

– Какая игра?

– Кто знает? – Экки пожал плечами. – Возможно, тут вообще ничего нет. Но похоже, что за этим стоит что-то опасное.

– Весси был связан с ними?

Экки кивнул:

– Конечно. Некоторым он не нравился, но за ним стоял Ричмонд. Парень был связан с фирмой. Они не могли защищать Весси, не разоблачив себя, и сделали его козлом отпущения. Весси совершил убийство, вот и все. А теперь забудем об этом.

– Кто такой Лу Спенсер? – небрежно поинтересовался я.

Экки кинул на меня быстрый взгляд:

– Спенсер был правой рукой Ричмонда. Теперь он занял его место.

– Выходит, Ричмонда прикончил Лу Спенсер?

Экки побледнел.

– Я бы не стал утверждать, – осторожно ответил он.

– О’кей, Мо. Благодарю за информацию.

Экки встал.

– Надеюсь, ты не полезешь в гадюшник? – спросил он, но по его глазам я понял, что он мечтает о моем участии в этой истории.

– Может быть, поработаем вместе, – предложил я. – Что бы ни случилось, деньги получишь. Кстати, ты слышал, что Ричмонд отбил у Весси девчонку? И что именно поэтому Весси пришил его? А?

– Был такой слух, – подтвердил Экки.

– Кто она, Мо?

Экки нахмурился:

– Француженка, проститутка. Ее спрятали от суда. Андре или что-то в этом роде, но свои называли ее Блонди.

– Профессиональная проститутка?

Экки кивнул:

– Конечно! Весси обожал таких.

– Хочу повидать ее. Может быть, смогу что-нибудь разузнать.

– Не знаю, где она живет, но раньше по ночам красотка ошивалась в «Хоча-клубе».

Я хлопнул его по спине и подтолкнул к двери, но Экки остановился и повернулся ко мне:

– Ладно, парень, я ухожу. Но скажи, кто тебе предложил десять грандов?

– Моя тетя Белла, – бросил я, закрывая дверь.

– Ты имеешь в виду дочь тети Фанни?

Закрыв дверь и убедившись, что Экки ушел, я достал вторую бутылку хлебной водки и направился в спальню, где медленно разделся, глотнул из бутылки и лег, размышляя о деле.

Я не очень беспокоился и знал, что могу позволить себе заняться тем, чем захочу. Я писал разные статьи и рассылал их тем, кто хотел их печатать. Редакторам мои статьи нравились, и мне недурно платили. У меня была хорошая квартира и достаточно зелененьких, чтобы пить двадцать четыре часа в сутки.

Допустим, я что-то предприму и об этом станет известно? «Маккензи», или как их там, почувствуют и тоже начнут что-то делать… Но я об этом тоже узнаю… Может быть, меня предупредят газетчики. Может быть, я потеряю все, кроме десяти грандов. Да, вся эта история выглядит со стороны не очень привлекательно.

Закурив сигарету, я наполнил стакан и поставил его рядом с собой на стол. Когда я ложусь в постель, обремененный такими заботами, хочется, чтобы рядом была какая-нибудь горячая дама, способная не только выслушать мои жалобы, но и дать хороший совет и пробудить во мне интерес к работе.

Женщины умеют утешать, и, чем больше я об этом думал, тем более угрюмым становился. Как только мои думы приняли довольно откровенные очертания, телефонный звонок резко прервал эти несбыточные мечты. Я взглянул на часы: начало третьего. Но трубку все же снял.

– Да? – спросил я, удивляясь, кто бы это мог быть.

– Ник Мейсон?

Услышав металлический голос, я сел. Моя рука потянулась за допингом. Даже обилие выпитого за день не помешало мне узнать этот своеобразный голос. Четыре дня назад она впервые позвонила мне, не называя себя. И предложила присутствовать на казни Весси и попытаться узнать его последние слова. Чтобы я не думал, что меня разыгрывают, она пообещала заплатить мне десять тысяч долларов. В тот раз женщина повесила трубку раньше, чем я успел вымолвить хотя бы слово. И вот сейчас она вновь звонила. Я безошибочно узнал звонкий, но жесткий голос. Был ли я заинтригован? Я имел дело с какой-то таинственной материей, возникающей всегда в предрассветные часы. И в этой истории меня интересовали не только деньги, но и скрытые мотивы и особенно эта женщина.

– Да, это я. Ты права, сестренка.

– Вы ходили?

– Да.

– И что же?

– Весси казнили. Я слышал его последние слова. Он сказал, что это сделал Лу Спенсер.

Я услышал ее прерывистое дыхание.

– Так и сказал? – резко спросила она.

– Да… Послушайте! Что вам нужно? Какое отношение это имеет к нам, вернее, к вам?

– Вам отправлено пять тысяч долларов, так что продолжайте. Когда я узнаю правду, то пришлю остальные пять тысяч.

Я испугался, что она повесит трубку, и поспешно сказал:

– Я заинтересовался… Но тут много темного…

Трубка молчала.

– Алло, вы слышите? – в тревоге закричал я.

– Да… Я полагала, что вы будете рады докопаться до истины. Но теперь вижу, что ошиблась.

– Может быть, мы встретимся и потолкуем? Серьезное дело, детка. Тут замешана финансовая аристократия, большие шишки. Это необходимо подробно обсудить.

– Я думала, вы все сделаете сами, – выпалила она и, прежде чем я смог ответить, бросила трубку.

Незнакомка была права, рассчитывая на мое любопытство. Люблю совать нос в чужие дела, особенно если они грязные. А это дело интересно со всех сторон.

Я погасил свет, чтобы лучше шевелились мозги. Желательно тщательно обдумать все, что предстоит делать. У меня есть несколько нитей. Сначала надо познакомиться с держателями акций «Маккензи корпорейшн». Потом с самой фирмой и разнюхать то, что за ней кроется. Надо поискать Лу Спенсера. Экки более чем не глуп. Я полагал, что он захочет помочь, если я не буду втягивать его в неприятности. Затем есть еще Блонди. Может быть, еще удастся немного позабавиться с ней. Во всяком случае блондинки – моя слабость. Да, программа привлекательная.

С этими мыслями я уснул.

Глава 3

Кто-то разбудил меня звонком в дверь. Мне это не понравилось. Почему-то некоторые парни любят будить меня именно в тот момент, когда мне снятся блондинки, с которыми я кое-чем занимаюсь.

Я вскочил с постели, кинулся к двери и, открыв ее, увидел посыльного. Он протянул мне конверт. Закрыв дверь, я сел на постель и вскрыл конверт. Мне на колени упало пять хрустящих тысячедолларовых банкнотов. Записки или чего-либо подобного не было. Единственное, что мне оставалось делать, это сидеть и разглядывать банкноты на предмет их фальшивости. Затем я сунул деньги в конверт и положил на стол.

Это, конечно, неплохой улов. Правда, я не успел начать работать, но зелененькие уже получил.

Я побрел в ванную комнату. Холодный душ заставил меня почувствовать себя лучше. Я даже запел. Затем я стал бриться, разглядывая себя в зеркале, и пришел к выводу, что, возможно, я не очень красив, но сила у меня есть.

Побрившись, я вернулся в спальню с желанием выпить. Это окончательно привело бы меня в себя. Две вещи поразили меня, как только я переступил порог спальни. Во-первых, в спальне пахло духами, чего раньше не было. Во-вторых, со стола исчез конверт!

Я быстро огляделся, надел халат и направился в гостиную. Дверь была приоткрыта. Я подошел к окну и выглянул. Улица была пустынна, но мне показалось, что промелькнуло желтое такси и завернуло за угол дома, причем двигалось дьявольски быстро, но я не был окончательно уверен в том, что это такси.

Я вернулся в спальню и принюхался. Надо вам сказать, я не отношусь к тем людям, которые умеют классифицировать запахи, но этот запах я знал очень хорошо. Это были те духи, которыми пользуются женщины легкого поведения, чтобы кружить головы парням. Я как сумасшедший описывал круги по гостиной, и на мгновение у меня возникло желание позвонить копам. Правда, я тут же передумал и уселся на стул.

Итак, красивые доллары исчезли, что несколько испортило настроение. После нескольких глотков водки я почувствовал себя значительно лучше и стал одеваться. Хотел бы я знать, что за дьявол здесь побывал… Одевшись, я отправился завтракать и заказал два яйца всмятку, гренки и кофе. Я слишком серьезно отнесся к еде, но все же заметил вошедшего парня, который жил в квартире напротив моей. Его появление меня не обрадовало.

Я хотел прикрыться газетой, но опоздал. Со странным выражением на лице сосед подошел к моему столику и сел. Стараясь выглядеть шокированным, он сказал:

– Вам не стоит приводить к себе девушек, Мейсон. Это портит репутацию дома.

– Вы наивный человек, – возразил я. – У этого дома была плохая репутация задолго до моего появления. Кроме того, я не знаю, о чем вы говорите. О каких девушках идет речь?

В этот момент подошел официант и принял заказ моего соседа на гренки и томатный сок.

Когда официант ушел, он произнес:

– Утром я вышел за газетами, а девица выскочила, будто за ней черти гнались.

«Если бы я увидел ее, она понеслась бы еще быстрее», – подумал я и произнес:

– Вы ошибаетесь, правда. Как только я увидел вас, я сразу понял, что у вас не в порядке печень.

Сосед с жалостью взглянул на меня:

– Не надо меня обманывать, тем более что она вовсе не была похожа на ребенка… Очень сексуальная дамочка.

Допив кофе, я закурил сигарету и с любопытством спросил:

– У вас часто бывают галлюцинации? Держу пари, вы даже не в состоянии описать ее внешность.

– Еще бы, такую да не запомнить! Высокая и потрясающе раскрашенная блондинка. Она была во всем черном, включая шляпу. Вокруг шеи было обмотано что-то золотистое. Она двигалась как метеор, но узнать ее не трудно.

Я встал, отодвинул ногой стул и, с участием посмотрев на него, сказал:

– Молодец! Считайте, что вам это все приснилось.

Я вышел из ресторана на улицу и влился в толпу прохожих.

Итак, высокая блондинка во всем черном. Трудно разыскать женщину по таким признакам. Но она утянула мои пять тысяч, и мне придется ее найти и признать себя побежденным. Может быть, Экки знает мою гостью?

С этой целью я зашел в аптеку и позвонил в комнату для прессы в полицейском управлении. Экки там не было, и я отправился искать его по разным притонам. Будь моя воля, я на пушечный выстрел не подошел бы к игорным столам, но в первом же притоне меня заставили играть. Проиграв немного денег, я направился к выходу, надеясь встретить Экки в другом месте, но мне наперерез двинулся какой-то наркоман, разодетый, как светский стиляга.

– Как насчет игры по доллару? Или, может быть, сыграем, на «интерес»? – Стиляга протянул мне кий.

Я уже не раз встречался с подобными экземплярами. Они выглядят кретинами, и вы считаете позорным для себя выигрывать у них деньги. Это как обидеть ребенка. Но вдруг эти «кретины» поднимают ставку до 25 долларов и начинают выделывать с шарами такое, что вам и не снилось, а затем спокойно едят заработанный обед из четырех блюд.

Я положил кий на стол и потряс рукой:

– Я уже наигрался, а тебе не мешает потренироваться.

Но он не стал слушать и, схватив меня за руку, притащил к столу и стал собирать шары. Затем он взял кий и стал загонять шары в лузы. Я наблюдал за тем, как он сначала разбил «дом», разогнав шары по всему столу, а потом вышел вперед и завершил партию великолепнейшим ударом. Такого я еще не видел. Он закидывал шары в лузы с каждого угла, а я только вытаскивал их и подавал ему. А тот заставлял шары носиться по всему столу и закончил вновь сногсшибательным ударом, загнав в одну лузу сразу три шара.

По тому, как он это делал, стало ясно, что бильярд для него не новинка, и я сказал ему об этом, радуясь про себя, что не стал играть с этим парнем.

– Я? Что вы! Совсем недавно научился играть.

Он наклонился над столом, прицеливаясь к очередному шару, и фалды его пиджака сзади разошлись. Из заднего кармана его брюк торчала рукоятка пистолета.

Я пристально посмотрел на него. Он все еще казался «косым» от наркотиков и старательно избегал моего взгляда. Но я видел, что его глаза подозрительно разглядывают меня. Этот парень был не так прост, как хотел казаться. Он постоянно облизывал губы, что придавало ему придурковатый вид, но взгляд его был тяжел и подозрителен. Он быстро обнаружил мой интерес к своей персоне, облокотился на стол и стал чистить ногти перочинным ножичком.

– Мы с вами нигде раньше не встречались? – внезапно спросил незнакомец.

Я покачал головой, точно зная, что раньше с ним не встречался. Этот парень меня заинтересовал, и я решил остаться и поговорить с ним.

– Мне кажется, что я вас раньше где-то видел, – промямлил он, по-прежнему избегая моего взгляда.

– Что ж, вполне возможно.

– Вы, случайно, не Мейсон – автор новостей? – Тут наркоман явно переиграл. Выходит, он все прекрасно знал.

– Вы правы, – ответил я. – Видимо, вы где-то видели мое фото.

– Да, вероятно, в газетах.

Он бросил на меня быстрый тяжелый взгляд, неожиданно посмотрел куда-то в сторону и отошел от стола. Я задумчиво поглядел ему вслед. Парень направился к выходу, а я подошел к стойке бара.

Бармен Хенк протирал стаканы. Это был здоровый рыжеволосый парень с огромными плечами и крепкими руками.

– Кто этот наркоман? – Я кивнул в сторону двери.

Бармен пожал плечами:

– Понятия не имею, а что?

– А вы его раньше не видели?

– Не помню.

В этот момент возник Экки и, увидев меня, усмехнулся.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он, подходя к стойке. – Две хлебные водки, – обратился он к бармену.

– Хотел повидаться с тобой и поэтому решил посетить это местечко.

Бармен поставил бокалы и обратился к Экки:

– Как себя чувствуете, мистер?

Экки наклонился вперед и похлопал его по руке:

– Как в раю! Лучше и быть не может!

Похоже, они неплохо знали друг друга, и я решил попробовать снова:

– Так кто же был тот парень, который играл вон за тем столом?

Улыбка медленно сползла с лица бармена.

– Я же сказал, что не знаю, – сердито огрызнулся он. Его маленькие глазки забегали.

Экки посмотрел на меня, потом на бармена. Он был смышленым парнем и быстро понял, в чем дело.

– Скажи ему, – кивнул он бармену. – Это мой друг.

– Я же говорю: не знаю, – опять повторил тот, начиная злиться. – Я не могу тратить на вас время, джентльмены… Я должен работать. – И он отошел к дальнему концу стойки и продолжил протирать стаканы.

– Что все это значит? – спросил Экки, сделав глоток водки.

Я подавил в себе злость и пожал плечами:

– Может быть, ничего. Я собирался уходить, но какой-то парень воспылал желанием сыграть со мной, а затем неожиданно полюбопытствовал, не Мейсон ли я. Я успел прижаться к нему и почувствовал, что у него в кармане пистолет. Вот мне и захотелось узнать, кто он. Бармен наверняка знает этого типа, но не хочет выдавать.

Экки нахмурился:

– Как выглядит этот парень?

– Высокий, худой, с холодным взглядом, облизывает губы, похож на наркомана, но, по-моему, он просто притворяется.

– Этот человек знал, как держать кий в руках? – сразу же спросил Экки.

– Да. Этот малый отличный игрок.

– Значит, это Эрл Кац. Ну и ну!

– Я его не знаю, – покачал я головой.

– Откуда тебе знать! – усмехнулся Экки. – Он один из телохранителей Лу Спенсера, настоящий подонок.

Моя рука дрогнула. Экки кивнул:

– Да, похоже, что за тобой уже следят.

– Почему же бармен прикрывает этого наркомана?

– Кац наркоман? – удивился Экки. – Ты с ума сошел! Этот парень – страшный тип, он опаснее гремучей змеи. Даже не думай о нем такого. Поэтому бармен да и некоторые из нас его боятся.

Я сделал большой глоток хлебной водки.

– Ну, меня-то он не заставит нервничать.

Экки пожал плечами:

– Подожди, сначала узнай его поближе.

Я огляделся – бар был пуст, только Хенк, держась от нас в отдалении, продолжал протирать стаканы.

Я стал говорить тише:

– У меня утром было небольшое приключение. В квартиру забралась какая-то женщина и сперла шуршики.

Экки с интересом уставился на меня:

– Ты хочешь сказать, что она залезла к тебе и ограбила?

– Я брился, а она проникла в квартиру и стянула со стола конверт с деньгами. Я даже не видел эту сучку, но парень, что живет напротив меня, видел, как она уходила. Поэтому-то я и пытался разыскать тебя и спросить, не знаешь ли ты особу, распорядившуюся моими деньгами.

Экки недоверчиво посмотрел на меня:

– Черт возьми, я-то откуда могу ее знать?

– Не вспомнишь подходящую блондинку в черном? Во всем черном, включая шляпу, и чертовски сексуальную?

Экки покачал головой:

– Ты что, Ник, пытаешься связать незнакомку в черном с делом Весси?

Я бы не хотел так напрямик отвечать на его вопрос, но сам-то считал, что этот чертяка прав. У Экки есть мозги под шляпой, что он еще раз доказал своим вопросом. Но он смотрел на меня, ехидно посмеиваясь:

– Вот здорово! Тебе ведь заплатили, не так ли? Красотища! Так, значит, неизвестная тебе блондинка в черном удрала с твоими шуршиками?

– Да, – согласился я и выпил. – Может, перестанешь сочувствовать и пошевелишь мозгами? Помоги ее найти.

– А я-то тут при чем? Уж не думаешь ли ты, что мне известны все блондинки в городе?

– Это могла быть девка Весси, – предположил я.

Он смутился:

– Послушай, Ник. Я уважаю тебя, но предпочел бы держаться подальше от этого дела… Понимаешь? Я не возражаю, если ты собственными руками выроешь себе могилу, но не стоит рыть ее мне тоже.

– Хорошо, хорошо, – торопливо произнес я. – Забудь об этом, прости. Сам разберусь в своих делах.

Экки кивнул:

– Ник, ты относишься к тем парням, которые, наделав много шума, ухитряются остаться целыми. Я не такой.

Он неплохой парень, но иногда лучше полагаться на себя. Я посмотрел на часы: время ленча.

– О’кей, Мо. Увидимся. – Я допил водку и ушел.

На краю тротуара я остановился. До сих пор мне казалось, что борьба – это удел других, и пока я еще не был уверен, что мой взгляд изменился. Может, я взялся за дело, которое не смогу закончить? Этого я не знал, но все-таки решил начать свои поиски и посмотреть, что из всего этого получится.

Я остановил такси и приказал побыстрее отвезти меня в Гофман-Билдинг.

Глава 4

Такси высадило меня на углу возле Гофман-Билдинг, я зашел в вестибюль и поднялся на десятый этаж.

На этом этаже находилась «Маккензи корпорейшн». Здесь все сверкало хромом, и мои ноги почти по колено утопали в пушистых коврах. В большой приемной было так же оживленно, как на центральном железнодорожном вокзале в час пик. Я остановился в дверях и осмотрелся. То из одной, то из другой комнаты выходили женщины и быстро пересекали приемную. Все они были как на подбор. Я даже не мог предположить, что здесь у меня будет такая нелегкая работенка. В левом дальнем углу сидела симпатичная девушка, а вокруг нее столпилось несколько мужчин. На меня никто не обратил внимания, и это мне не понравилось. Я чиркнул о подошву спичку и поджег газету, которая торчала у одного из парней под мышкой, а сам отошел в сторону и стал ждать. Когда газета разгорелась, он издал животный крик и бросил ее. Все внимание было приковано к нему, и я спокойно подошел к столу.

Я объяснил девушке, что мне нужен секретарь Спенсера и пусть она ему позвонит и скажет: «Ник Мейсон пришел по делу». Я пригрозил, что не стану тут торчать без дела и устрою шумную сцену, если она мне откажет.

Девушка внимательно посмотрела на меня, прикинула, не блефую ли я, решила, что нет, и позвонила по телефону. Я стоял около нее, пока она передавала сообщение. Наконец она положила трубку.

– Комната двадцать шестая, направо, – сухо отрезала она.

– Спасибо, детка, надеюсь, ночью увидишь меня во сне.

Я подошел к комнате номер 26, толкнул дверь и оказался в небольшом помещении с огромным, как палуба авианосца, столом в углу. На стене висела картина с обнаженной женщиной. На некоторое время она приковала к себе мое внимание. Это была первая вещь, которая бросалась в глаза, едва вы переступали порог комнаты. Хорошо они придумали с этой картиной – она выполняла роль буфера между недовольными клиентами и руководством компании. Я перевел взгляд с картины на стол, за которым обнаружил сногсшибательную брюнетку. Она была из тех девочек, которых вы смело можете вести домой, и все обойдется без скандалов, даже если вы познакомите ее с мамой. У нее были мягкие темные волосы, огромные карие глаза, прекрасно очерченный пухлый ротик и миленький маленький носик.

– Прошу прощения, – вежливо произнес я. – Эта дама, – я кивнул на картину, – отвлекла мое внимание, и я не сразу заметил вас.

Брюнетка улыбнулась:

– Мистер Мейсон?

Я положил шляпу на стол и сел.

– Да, Ник Мейсон. Мне нужен Лу Спенсер.

Она сделала большие глаза:

– Мистер Спенсер занят, вы не сможете его увидеть без предварительной записи и договоренности.

Я откинулся на спинку кресла и стал ее изучать. Я не мог понять, чем эта брюнетка заинтересовала меня. Ход моих мыслей был нарушен.

– Если вы скажете, зачем хотите видеть мистера Спенсера, я смогу это передать ему и договориться о вашей встрече, – прервала она мои размышления.

– Видите ли, мисс… э… мисс…

Но брюнетка молчала и внимательно смотрела на меня.

Я почувствовал легкое раздражение.

– Предлагаю отправиться на ленч, – обратился я к ней, глядя на часы. – Сейчас начало второго, самое время поесть, а заодно и поговорить. Возможно, вы подскажете, тот ли человек Спенсер, который нужен мне.

Я видел, что брюнетка собирается сказать мне «нет», но по глазам понял, что высоко котируюсь в ее ценнике. И похоже, она хочет, чтобы я уговорил ее.

– Не смотрите на меня так сердито, дайте шанс поговорить с вами.

Брюнетка встала:

– Ладно, мистер Мейсон, пойдемте на ленч.

Верите или нет, но я был уже опьянен этой девушкой. Я! Ради нее я отказался бы от сорока тысяч самых сексуальных в мире женщин, обещающих райские наслаждения.

Мы спустились на лифте вниз.

– Может, сходим к «Сплипси Джо»? – предложил я.

Она рассмеялась:

– Я не против. А где это?

Я сунул голову в такси и сказал шоферу, чтобы он не спешил. Затем открыл дверь, помог ей сесть и уселся сам. Увидев мою спутницу, шофер подмигнул мне:

– Не волнуйтесь, приятель, все будет как надо. Куда ехать?

Я сказал и попросил поднять стекло.

– Обязательно! – улыбнулся он.

Брюнетка усмехнулась, услышав наш диалог.

Таксисты всегда понимали меня и хорошо ко мне относились.

– У них всякое на уме, – сказал я, покривив душой. – А теперь давайте знакомиться.

Ник Мейсон. Впрочем, это для вас не новость, как я понимаю.

– А я – Марди Джексон.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказал я, и мы рассмеялись.

Я подумал, что у нее отличное имя, мне оно нравилось и ей очень подходило.

– Ну, мисс Марди Джексон, – я протянул ей сигарету, – значит, вы секретарь Спенсера?

– Да. А вы пишете статьи? – спросила она, взяв сигарету.

– Это неплохой способ зарабатывать себе на жизнь. Я мог бы рассказать вам массу историй на эту тему.

– Возможно, когда-нибудь вы их мне расскажете.

Так началась наша поездка, и весь путь мы подбрасывали друг другу комплименты. Впервые я сидел в такси и не пускал в ход руки. Большинство женщин смотрят на вас так, что вы всю дорогу умираете от скуки. Другие, наоборот, думают, что теряют зря время, если вы к ним не лезете. Но эта малышка знала себе цену и ждала подходящего момента.

У ресторана было полно народу, но официант-грек заметил меня и махнул рукой, указывая в дальний конец зала. Мы с Марди прошли между столиками, и я видел, какими жадными глазами провожают ее мужчины. Даже те парни, что пришли сюда со своими девушками, поглядывали в ее сторону.

Грек провожал нас. Я так часто восхвалял в печати его заведение, что мог заходить сюда, когда захочу. Для меня всегда находилось свободное место.

Грек усадил нас за маленький столик. Марди удивленно наблюдала, как он стелется передо мной. Я заметил, что манеры старика ей понравились, это меня порадовало.

– Вы отлично выглядите, – сказал я греку, улыбнувшись.

Тот предложил нам перечень блюд длиной с мою руку.

Я посмотрел на Марди и спросил:

– Вы очень голодны?

– Очень, – кивнула она.

– Как насчет анчоусов и мяса по-швейцарски? – спросил я.

– Звучит заманчиво.

– О’кей. Значит, сделайте это дважды, а об остальном сами знаете, – сказал я греку.

Моя спутница начала стягивать перчатки. Я посмотрел на ее пальцы – кольца не было. Это ободрило меня.

– Может быть, начнете рассказывать, мистер Мейсон? – предложила она.

Я покачал головой:

– Не спешите. Сперва я хочу поближе с вами познакомиться.

Марди изумленно подняла брови.

– Вам не кажется, что лучше было бы поговорить о деле? – спокойно спросила она. – Через час я должна быть на месте.

Грек принес наш заказ, спросил, не нужно ли нам чего-нибудь еще, и удалился. Мы приступили к еде, и я решил рискнуть.

– Хорошо, открою свои карты. – Казалось, она ждала этой фразы. – Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Весси?

Марди чуть вздрогнула и посмотрела на меня. В ее глазах я увидел вопрос.

– Вижу, что слышали, – произнес я, прежде чем она успела ответить. – Этого парня вчера казнили, ну а меня интересует его история. Может быть, вам что-то известно о нем?

– Мне? – Марди удивленно посмотрела на меня, и я подумал, что мой выстрел оказался холостым. – Но почему я должна давать вам какую-то информацию? Да и что именно вас интересует?

Я покачал головой:

– Нет, я вижу, что ошибся. Забудьте об этом.

Марди наклонилась вперед:

– Нет, не забуду. Что заставило вас подумать, что я могу что-то рассказать вам?

Я видел, что Марди немного взволнованна. Мне не хотелось потерпеть неудачу с этой малышкой – я чувствовал, что влюбляюсь. Надо быть с ней поосторожнее, кроме того, она еще и секретарь Спенсера.

– Простите, что я заговорил об этом. Я поступил не очень умно. Вы правы, такая девушка не может ничего знать о Весси. Примите мои извинения.

Марди мило улыбнулась:

– Вам не кажется, что вы не ответили на мой вопрос?

Я улыбнулся ей в ответ:

– Вы ставите меня в затруднительное положение. Я думаю, вернее, думал, что мне удастся кое-что вытянуть из вас, но теперь понял, что был не прав. Я бы рассказал вам все, но в настоящий момент должен держать язык за зубами. Может быть, вы все же расскажете мне, как я могу повидать мистера Спенсера?

В это время грек принес нам заказ, это несколько разрядило напряженную обстановку за нашим столом. Но Марди продолжала ждать моих объяснений, пристально глядя на меня.

– Знаете, мистер Мейсон, не нравится мне все это. Сперва вы сказали, что хотите со мной поговорить о деле. Моя работа связана с этой фирмой. А вместо разговоров о делах вы стали спрашивать о каком-то бандите! Это что, неудачная шутка?

Кажется, я начал краснеть. Для меня это как-то непривычно.

– Это не шутка, – вяло заметил я. – Я дьявольски серьезен, но в таком положении…

– Значит, – холодно произнесла она, – нам не следует тратить зря время и я не думаю, что мы когда-нибудь еще с вами увидимся.

Марди встала. Другой дамочке такое поведение не сошло бы так просто с рук. Но эта малышка уже заставила меня ходить на задних лапках.

– Не уходите. Не бросайте меня… Я попробую оправдаться, – настойчиво твердил я.

Но она покачала головой:

– Нет… Думаю, мне лучше уйти. – Но все же села на свое место.

Может быть, Марди Джексон умнейшая женщина на свете? Но все же она женщина, и у нее любопытство в крови. Я огляделся и, убедившись, что нас никто не может подслушать, выложил ей всю историю от начала и до конца.

Она сидела с широко открытыми от удивления глазами. Мой рассказ захватил ее, она выглядела взволнованной.

– Больше всего меня интересует пропажа денег, – закончил я рассказ. – И во всяком случае считаю, что наказание всегда должен нести истинный виновник.

– Но… но… мистер Спенсер… Нет, не могу поверить, – еле слышно пролепетала она.

Я подавил в себе раздражение и пожал плечами:

– Никогда не встречал этого человека, но, с другой стороны, зачем ему телохранитель? Почему, будучи столь крупной фигурой, он связался с таким типом, как Кац? – Я заметил, что Марди вздрогнула. – Вы знаете немного больше и хотите дать мне это понять, верно?

Немного поколебавшись, Марди покачала головой:

– Не могу вам помочь… Я его личный секретарь… понимаете?

– Да, вы правы, – задумчиво произнес я. – Но в то же время, детка, вы должны понимать, что речь идет об убийстве и те, кто его совершили, безжалостные люди.

При этих словах Марди побледнела, но вновь покачала головой.

– Нет, не сейчас, – твердо заявила она.

– О’кей, – кивнул я. – Может быть, немного позже…

Грек принес кофе, я предложил ей сигарету.

Мы молча курили и пили кофе. Я не знал, куда мне идти отсюда. Я надеялся на удачу, но ее не оказалось.

– Полагаю, мне все же стоит взглянуть на Спенсера, – выдавил я из себя. – Может быть, узнаю что-нибудь от него.

Марди смотрела на меня и вертела в руках ложку.

– Я бы хотела, чтобы вы не делали этого, – прошептала она. – Вам не кажется, что лучше всего забыть об этом деле?

Я изумленно поднял брови: меня все время пытаются отговорить от этой работы.

– Вы можете понять, что я уже влез в него? И если меня ждет неудача, будет большой шум. Мне придется отвечать, а это кое-что значит.

– Не хочу вас пугать. – Марди неожиданно положила свою руку на мою. – Но… я… я не хочу, чтобы вы подумали… – Она сконфуженно замолчала.

– Хотите сказать, что я не сумею проглотить эту рыбку, – усмехнулся я, пытаясь доказать ей, что я не сумасшедший.

Марди с беспокойством посмотрела на меня:

– Нет. Я совсем не это имела в виду. Но если то, что вы рассказали, правда… Вы не думаете, что вам надо иметь кого-то за спиной, если вы хотите продвигаться вперед?

Я стряхнул пепел с сигареты. О такой девушке я мечтал давно. Девушка, которая говорит то, что крутится у тебя в голове.

– А что бы вы делали на моем месте?

– Не стала бы действовать, пока не нашла ту, которая звонит вам по телефону, – решительно произнесла Марди. – Почему она предложила вам деньги? Почему так заинтересована в расследовании?

Я утвердительно кивнул:

– Да, отличная идея, но ее трудновато воплотить в жизнь. Только голос по телефону… нужны еще данные.

Марди взглянула на часы и встала:

– Пора идти. Благодарю за ленч, – сказала она, натягивая перчатки.

Я последовал за ней.

– Вы не расплатились по счету, – мягко заметила Марди.

– Здесь я не плачу, – улыбнулся я и махнул греку рукой.

Он с поклоном проводил нас до двери и открыл ее.

– Надеюсь, вы снова придете к нам с прекрасной леди.

Марди смутилась, но было видно, что она довольна.

– Вы увидите ее снова, – пообещал я греку и, выйдя на улицу, сразу же остановил такси.

Марди грациозно повернулась ко мне:

– Надеюсь, вы собираетесь вернуться к себе в контору и не будете делать глупостей, а обдумаете все как следует. Найдите сначала незнакомку.

Она улыбнулась и села в такси, а я остался на тротуаре.

Неожиданно на другой стороне улицы появился Эрл Кац. Он затянулся сигаретой, потом вынул ее изо рта и швырнул в мою сторону, а сам не спеша направился за такси, в котором уехала Марди.

Глава 5

В «Хоча-клуб» удалось попасть поздно. После неожиданного появления Эрла Каца я задумался и решил немного подождать, прежде чем протягивать свои волосатые руки к Лу Спенсеру. Акт, достойный самоуважения. Возвратившись домой, я написал пару статей и послал их в редакцию, после чего собрался обедать.

В десять вечера я был на улице. Вечер не отличался свежестью, а совсем наоборот – было душно. Ярко светила огромная луна, небо усыпали звезды. Немного подумав, я решил найти потаскуху – подругу Весси.

«Хоча-клуб» был одной из тех дыр, которые выглядят недурно, пока вы не познакомитесь с обстановкой поближе. Заняв угловой столик, я заказал рюмку хлебной водки и стал читать газету. Зал был почти полон. Мужчин было много, а женщин, наоборот, мало. Наконец я подозвал официанта – высокого жалкого парня с водянистыми глазами и унылым подбородком и сунул руку в карман жилета. Он уставился на меня, как удав на кролика.

– Послушай, приятель, я ищу даму, которая частенько тут бывает. Может, сумеешь помочь?

Я достал из кармана банкнот, что приковало внимание официанта.

– Конечно, а кто она?

– Ее зовут Блонди. Она работает где-то здесь в округе.

– Знаю ее. Думаю, сейчас она работает. – На лице официанта возникла сальная улыбка.

Я протянул ему бумажку, и она мгновенно исчезла где-то в недрах его одеяния.

– Где ее найти?

– На углу Десятой улицы.

Я встал:

– Спасибо, приятель. Легко ли я ее узнаю?

Он пожал плечами:

– Несомненно. Это высокая женщина в черном. – Он слегка улыбнулся. – Блонд и любит выглядеть солидно, когда ей хочется.

Я вышел на улицу. Высокая женщина в черном! Меня охватило волнение. Я должен увидеть эту дамочку! На углу Десятой улицы было пустынно. Уличные фонари стояли далеко друг от друга и светили слабо. Даже витрины магазинов тонули в темноте. Прекрасное место для тех, кто ищет неприятности на свою голову.

Я остановился на углу и закурил. Я стоял так минут пять, постоянно поглядывая на часы. Наконец, когда я уже потерял терпение, послышался неторопливый стук каблуков. Я затушил сигарету и отбросил ее в сточную канаву. В темноте рассмотреть женщину еще не удавалось. Она не спеша приближалась ко мне, высокая призрачная фигура в черном. Я чуть повернулся в сторону, чтобы она безошибочно оценила мои намерения. Женщина заметила, что ее ждут, и замедлила шаг. Затем направилась ко мне, покачивая бедрами.

Она подошла поближе, и я уловил запах. Тот опьяняющий аромат, что я почувствовал тогда в моей спальне… Это немного порадовало меня. Итак, это была та дама, что украла мои пять тысяч.

– Хэлло! – поздоровалась она и взяла меня под руку.

Теперь я смог ее рассмотреть. Она была почти одного со мной роста, большая черная шляпа скрывала ее лицо. Был виден только острый подбородок.

– Хэлло, красавица! Как дела?

Женщина хрипло хихикнула, явно подражая Мей Уэст.

– Ты пойдешь со мной, дорогой? – проворковала она, прижимаясь ко мне всем телом.

– А как же. Я весь вечер искал такую красотку, – сказал я, усмехнувшись про себя. Знала бы она, какой дьявольский сюрприз ее ожидает!

– Правда, дорогой? – Женщина вновь рассмеялась. Мне не понравилось, что она так часто употребляет слово «дорогой», но я успокаивал себя тем, что скоро эта красотка будет называть меня совсем иначе.

– Ну что ж, пошли, – сказал я.

Мы шли по улице словно влюбленные и молчали. Это была первая женщина, которая, идя со мной под ручку, держала рот на замке.

– Твои духи потрясают меня, дорогая. И возбуждают! – прошептал я ей на ухо, чтобы как-то нарушить молчание.

– Тебе нравится, дорогой?

– Да. Запах настолько тяжел, что готов держать пари: он оставил след всюду, где ты только ни побывала.

– Ты забавный мальчик, дорогой, – проворковала красотка, и мы остановились у небольшого домика, в котором был ночной ресторан «Андре Керн».

В сумерках я с трудом смог разглядеть небольшую латунную табличку на двери. Я зажег спичку.

– Это твое имя на двери?

– Конечно, дорогой. – Она порылась в своей сумочке и нашла ключ. – Когда ты придешь опять, ты легко сможешь меня найти.

Я подумал, что эта дамочка немного заблуждается на мой счет. Если я приду к ней еще раз, то она встретит меня с утюгом.

Она открыла дверь и провела меня по мрачному коридору через вестибюль ресторанчика.

Мы поднялись по лестнице, прошли мимо нескольких дверей с табличками и остановились около одной из них.

– Вот мы и пришли, дорогой. – Красотка распахнула передо мной дверь.

Я вошел. Типичный притон. Комната из одной большой кровати. Я обошел вокруг нее и остановился в дальнем углу. Кровать разделяла нас. Наверное, ей стоило больших трудов втиснуть такую махину в эту маленькую комнату. Я огляделся. Здесь было довольно уютно: на стенах висели несколько картин, привлекших мое внимание, там и сям стояли маленькие изящные безделушки.

– У тебя шикарные апартаменты, – сказал я наконец.

Она сняла шляпу и встряхнула своими светлыми волосами.

Мы внимательно разглядывали друг друга. Она не была похожа на обычную проститутку. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не слишком заостренный подбородок, делавший ее лицо немного грубоватым. Но для своей профессии она была очень хороша. И если бы не сегодняшняя встреча с Марди, эта проститутка заинтересовала бы меня всерьез.

Я метнул свою шляпу на вешалку и улыбнулся ей. Блонди окинула меня долгим, оценивающим взглядом и призывно улыбнулась.

– Я тебе нравлюсь, котик?

Ха! Только этого не хватало! Очень мне нравится обращение «котик».

У изголовья постели с обеих сторон оказались две двери.

– Я сейчас, – сказала красотка и, прежде чем я успел остановить ее, быстро проскочила в одну из них.

Я присел на кровати и закурил. Где-то здесь лежат мои пять тысяч, если, конечно, она не успела отнести их в банк, тогда я их потерял. Но, зная, как такого сорта дамочки не любят выпускать деньги из рук, я надеялся, что не буду разочарован в своих ожиданиях.

Она вновь появилась, широко улыбаясь.

– Могу я получить мой подарок? А, дорогой? – Она похотливо качнула бедрами.

Я покачал головой:

– Не волнуйся, детка. Нет желания платить за такую прогулку.

Я говорил, что лицом она совсем не похожа на проститутку. Нет, я был не прав, когда подумал о ней хорошо. Когда при моих словах с ее лица испарилась улыбка, я увидел перед собой мегеру.

– Что за шуточки? – ощерилась красотка.

Да. Удивительно грубая особа. Я стряхнул пепел с сигареты.

– А вот что, – сказал я и приготовился отразить возможную атаку. Что-то подсказывало мне, что она к этому уже готова. – Сперва представлюсь, детка. Меня зовут Ник Мейсон.

На мгновение моя «подруга» отшатнулась, но тут же взяла себя в руки.

– Ба! Да ты пьян, дорогой! – сказала она и прикрылась одной из подушек.

– Не груби, детка. Утром ты забрала у меня пять тысяч. Верни, и мы мирно разойдемся. Не надо считать меня болваном. Я получу эти деньги, даже если придется сделать из тебя рагу.

Какой прекрасный спектакль она разыграла! Широко раскрыв глаза, она рассмеялась мне в лицо:

– Ты сумасшедший. Я тебя никогда прежде не видела и, естественно, не знаю, где ты живешь.

Я вскочил на ноги:

– Послушай, детка, не надо блефовать. Я искал тебя – и нашел. Не будь такой упрямой, а то я скручу твою нежную шейку одной рукой. Так что лучше отдай мои деньги по-хорошему.

Она нерешительно посмотрела на меня и пожала плечами:

– Раз ты так утверждаешь, то, пожалуйста, можешь все обыскать.

Я чуть не расхохотался. Красотка подошла к комоду и открыла один из ящиков. Я рывком перепрыгнул через кровать и грубо оттолкнул ее. И хорошо, что так поступил: в ящике лежал пистолет.

Я встречался с разными женщинами, но нет ничего хуже разъяренной блондинки. Она тигрицей накинулась на меня, и я едва устоял на ногах. Но Блонди прижала меня и вцепилась руками в горло. Я с трудом расцепил ее руки.

– Послушай, детка, – бросил я, – разве так должна вести себя настоящая леди?

Красотка яростно взвизгнула и ударила меня по голове. Я отбросил ее на кровать и придавил руками. Она снова взвизгнула, и я немного ослабил хватку.

– Веди себя прилично. – Я задыхался, из моего носа на ее голые плечи падали капли крови. – Если ты сейчас же не прекратишь, я изобью тебя до смерти.

На несколько секунд она затихла, но затем вновь превратилась в сумасшедшую мегеру. Мне пришлось применить всю свою силу, чтобы ее успокоить. Я уже порядочно устал от всего этого и немного ослабил хватку. Она тут же вывернулась и села. Я ждал, что она будет делать дальше.

Блонди выглядела обессиленной, ее глаза ничего не выражали. Я схватил с вешалки шарф и связал ей за спиной руки. Затем стянул с нее чулки и связал ноги в лодыжках. Проверив прочность пут, я уложил ее поудобнее на кровать и прикрыл одеялом, а сам отправился в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, я не смог удержаться от смеха: нос продолжал кровоточить, глаз заплыл. Я выглядел так, как будто во что-то врезался. Умывшись и приведя себя в относительный порядок, я вернулся в комнату.

Блонди все еще была без сознания. Мне не хотелось обыскивать комнату, пока я с ней не поговорю. Очнувшись, она, возможно будет более благоразумной. В любом случае с этой дамой надо поговорить.

Вскоре Блонди начала подавать признаки жизни. Я смотрел на нее с интересом. Она открыла глаза, затем вновь закрыла. Ее голова сползла с подушки. Кровать выглядела как после землетрясения, но я не собирался тратить свое время на то, чтобы уложить эту «деточку» поудобнее.

Блонди внезапно резко дернулась и попыталась сесть. Взгляд, который она бросила на меня, горел ненавистью.

– Извини, сестренка, что был так груб с тобой, но ты сама напросилась, – сказал я ей, усмехнувшись.

Она начала обзывать меня разными нехорошими словами. Ну ладно, это костей не ломает, но через некоторое время терпение мое лопнуло. Рот дамочки продолжал извергать гадости. Я встал с кресла, взял подушку и закрыл ей лицо. Подержав так несколько секунд, я снял подушку и сказал жестко:

– Заткнись, дрянь, а то задохнешься!

Блонди успокоилась, но глаза ее продолжали метать молнии. Я видел, как она пытается освободиться от пут, но это меня не беспокоило. Вязать узлы я умел, и если бы даже она смогла освободить руки, я опять бы ее связал. Миндальничать с этой дамой я не собирался – она была слишком ядовита.

Я сел рядом с ней на кровать:

– Ну а сейчас мы с тобой немного поболтаем. И если ты не выложишь то, что я хочу узнать, это плохо для тебя кончится. Проститутки вроде тебя всегда плохо кончают. Я тебе в этом помогу.

– Не надо торопиться, Мейсон! – раздался голос от двери.

Я оглянулся. В дверях стоял Эрл Кац, направляя на меня автоматический пистолет.

Глава 6

Удивился ли я? Ну еще бы! Какого черта он тут делает? Что его связывает с подружкой Весси? Я не стал показывать, что испугался, а мило улыбнулся и сказал:

– Убери пушку, приятель. Ты решил пригласить меня на пульку? Я и сам…

– Заткнись, Мейсон, – распорядился Кац.

Я сел на кровать.

– Тебе все же лучше убрать пушку. У нас с Блонди частное дело, и посторонние не нужны. Сами управимся.

– Слишком много болтаешь, – угрожающе произнес Эрл Кац. – Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Ясно? Развяжи ее.

Я пожал плечами:

– Ты сошел с ума. Если я ее развяжу, она убьет нас обоих.

Он поднял пистолет.

– Слушай, умник, – сказал он. – Живо освободи эту даму.

Экки предупреждал меня, что этот парень опасен, как гремучая змея. Теперь я понял, Экки был прав. Кац уже не выглядел наркоманом. Он злобно глядел на меня, и я понял, что Кац будет рад меня прихлопнуть. Когда парни достают оружие, я долго не спорю – пистолеты портят мне нервы.

– Повернись, пупсик, – обратился я к Блонди и, развязав ей руки, быстро отступил от нее подальше. Лучше иметь дело с пистолетом Каца, чем с этой разъяренной мегерой.

Блонди села и стала растирать запястья.

– Дай мне шаль, – сердито сказала она Кацу.

Не обращая на меня внимания, она накинула поданную Кацем шаль себе на плечи и встала с кровати. Выглядела она как человек, потерпевший кораблекрушение. Кровь из моего разбитого носа окрасила ее белые плечи, и огромный кровоподтек украшал ее щеку. От пут остались красные полосы на руках и ногах, а отпечатки моих пальцев и кулаков краснели, кое-где начиная зеленеть, на ее руках и плечах.

Она медленно проковыляла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Было слышно, как зажурчала вода.

– Полагаю, умник, теперь мы можем поговорить. Что ты тут делаешь? – спросил Кац.

– Ну, это легкий вопрос, – улыбнулся я. – Зачем сюда приходят мужчины?

Дверь ванной комнаты распахнулась, и появилась Блонди. Она привела себя в порядок и выглядела уже значительно лучше. Она стояла в дверном проеме и смотрела на нас. Ее глаза предвещали опасность.

Кац сдвинул шляпу на затылок и прислонился к стене, вытащив из кармана зубочистку.

– Сядь, – сказал он с угрозой в голосе.

– Каждый из нас свободный человек, – ответил я. – Я ухожу.

Кац немного подвинулся и загородил собой дверь.

– Даже не думай, не то я тебя пристрелю. Не вынуждай меня делать этого.

– Тебе лучше не вмешиваться в это дело, – ответил я.

– Если тебе не нравится такой разговор, могу побеседовать с тобой по-мужски, грубо.

– Не надо волноваться, Кац. Ты ничего не сделаешь, а вот я могу устроить такую горячую обстановку, что ты немедленно испаришься, как капля воды со сковородки.

– Заткнись, говорю! Предлагаю тебе поумнеть и ответить на вопрос: что ты здесь делал?

– Так мы не договоримся. Мне надо идти, – небрежно ответил я.

Кац отошел от двери:

– Не раньше, чем я прикончу тебя, гнида. Лучше не зли!

– Убирайся с дороги! – Этот бандит начал меня раздражать. Я полагал, что он сначала подумает, прежде чем прибегнет к помощи пистолета.

Вероятно, Кац дал Блонди сигнал, а может, она действовала по своей инициативе, но я не успел среагировать, как что-то тяжелое опустилось на мою голову. Свет в глазах померк, и я упал на колени.

– Хватит, не бей больше, – послышался голос Каца. – Я хочу поговорить с этим ишаком.

Кто-то схватил меня за руки и заломил их за спину. Крепкие холодные ремни стянули мои запястья.

Открыв глаза, я осмотрелся и увидел, что валяюсь на постели, куда все же сумела уложить меня Блонди. Сама она стояла неподалеку, скрестив руки на богатой груди. Кац жевал зубочистку, не выпуская из рук оружия.

В голове стало немного проясняться, и я попытался сесть, но перед глазами опять все поплыло, пришлось откинуться на подушку. Так я и лежал до тех пор, пока мне не удалось сфокусировать свой взгляд на лампе. Я осторожно приподнял голову и посмотрел на «сладкую парочку».

– Что все это означает? – обратился Кац к Блонди, не глядя на меня.

– Он сумасшедший! Пришел сюда и утверждает, что я украла у него пять тысяч.

– А ты не брала? – Кац нервно дернулся, подошел к постели и сел рядом со мной. – Послушай, сопляк, я скажу кое-что, а потом ты мне тоже кое-что поведаешь. Мы получили твои деньжата, это верно. Их взяла Блонди…

– Какого черта! – бросилась вперед моя «подруга».

– Заткнись, – воскликнул Кац, не поворачивая головы. – Я так сказал и хочу, чтобы парень все знал. – Он посмотрел мне в глаза. – Мы некоторое время наблюдали за тобой. Ты ведь ходил смотреть на казнь Весси, не так ли?

– Ну и что? – заметил я, поразившись, что этот парень так много болтает. Может быть, благодаря этому удастся вытянуть из него побольше?

– Мы хотим узнать, кто тебя послал. Ты нас не интересуешь! Мы только хотим знать, кто тебе заплатил.

Я презрительно взглянул на Блонди:

– Я думал, сука, что ты любовница Весси, но теперь вижу, что ошибся. Весси пришили это дело, и ты это знаешь! Так какого же черта играешь против меня! Ведь этот подонок враг Весси!

– Заткни хайло! – прервал меня Кац. – Кто послал тебе деньги?

Я спокойно покачал головой:

– Нет, сын шакала, не скажу. Тем более сам не знаю. Я получил записку, предлагающую деньги за разоблачение той липы, из-за которой казнили Весси. Меня это заинтересовало. Я пошел на казнь Весси, но ничего не узнал, поэтому надо было вернуть деньги – так подсказывала совесть. А ты, сучья дочь, их украла!

Я не говорил о полученных указаниях по телефону. И не хотел, чтобы они знали, что это была женщина. По-моему, им вполне хватит услышанного.

– Все? – насупился Эрл.

Я кивнул.

Кац задумчиво посмотрел на меня, и не буду утверждать, что я чувствовал себя уютно под этим уничтожающим взглядом.

С этим парнем трудно иметь дело. Он не рассуждает, а сразу начинает действовать.

– О’кей, – буркнул он. – Можешь убираться, щенок. Тебе здесь нечего делать. Пять тысяч свалились с неба, считай, что туда же и ушли. Так что лучше не обращайся в полицию, ясно?

– Идиот! – заорала Блонди, бросившись вперед. – Ты взгляни, что этот педераст со мной сделал! Почему ты его отпускаешь?

Внезапно глаза Каца загорелись зловещим огнем.

– Заткнись, паскуда! – В его голосе прозвучало нечто заставившее Блонди пожать плечами и уйти.

Кац проводил ее взглядом и повернулся ко мне:

– Ты ее очень рассердил, – сказал он, продолжая жевать зубочистку. – Я бы на твоем месте поостерегся. Если у нее в руках окажется оружие, она не задумываясь пустит его в ход.

Кац отошел к комоду, держа пистолет в руке.

– Запомни мои слова, сосунок. Брось это дело… и останешься здоровым до самой смерти. Мы не хотим, чтобы у такого человека, как ты, возникли неприятности. Нам все известно, ты неплохой парень. Наши ребята считают тебя «своим». Меня это тоже устраивает, только продолжай оставаться по-прежнему «своим».

– Что еще посоветуешь? – Я бросил на него взгляд.

– Забудь Весси и продолжай свое бумагомарание. Забудь обо всем. Даже обо мне и Блонди.

– А что будет, если не забуду?

– Сам понимаешь, что может случиться. Люди, устроившие этот спектакль, – большие люди и сотрут тебя в порошок. Могут выгнать из города. Могут свернуть шею. Да все, что угодно, может случиться.

Я почесал в затылке. Действительно, мне лучше покончить с этим делом.

Я встал и огляделся в поисках шляпы. Она лежала на полу у двери и выглядела не лучшим образом – кто-то по ней хорошо потоптался. Я с грустью посмотрел на нее и поднял с пола.

– Передай мой прощальный поцелуй Блонди. Я не рискну это сделать сам.

Юмора Кац не понял.

– Конечно, – сказал он сквозь зубы. – Я скажу ей, что ты ушел.

Я шагнул к двери и открыл ее ногой.

– Пока, но, думаю, еще свидимся, – попрощался я и сильно хлопнул дверью.

Страшно хотелось пить, и сильно болел нос. Правый глаз понемногу заплывал. Я взял такси, поехал домой, но возле дома сначала зашел в бар и был доволен, что там пусто. Бармен внимательно взглянул на меня, но ничего не спросил. После второго бурбона я почувствовал себя лучше. Да, драка с женщинами не входит в список моих хобби.

Хотя и я потерял пять тысяч, зато многое выяснил. Итак, Весси был обманут вдвойне. Если его любовница восстала против него, то что это значит? Считалось, что стрельба началась из-за Блонди. Видимо, ей дали немало денег. Я задумался. Что же делать? С чего начинать? И начинать ли вообще?

Если бы удалось найти что-нибудь, позволяющее действовать быстро! Тогда бы я избежал много неприятностей. Я взял пятый бурбон и, основательно нагрузившись, решил пойти домой и забыть все и всех. Но тут я вспомнил о Марди и почувствовал себя увереннее.

Едва я вошел в комнату, как затрезвонил телефон. Я в нерешительности взял трубку и присел на край стола.

– Ник Мейсон? – Снова эта дама. – Я послала вам…

– Знаю, – перебил я. – Теперь послушайте, к чему это привело. Потаскушка Блонди стянула их. Когда же я появился у нее, то угодил в ловушку. Кац, лакей Спенсера, едва не ухлопал меня.

Я усмехнулся, слушая дыхание в трубке. Полагаю, мои слова возымели определенное действие.

– Вот так, детка. И теперь неизвестно, интересоваться ли мне дальше этим делом.

– Выходит, вы больше им не интересуетесь? – прозвучал ледяной голос незнакомки. – В первый раз вы разговаривали иначе.

После короткой паузы она заявила:

– Но вы еще заинтересуетесь этим делом, мистер Мейсон, поверьте… И даже очень заинтересуетесь! – И она повесила трубку.

Глава 7

Первое, что я сделал, когда проснулся, стал проверять ущерб, нанесенный мне Блонди. Выглядел я ужасно. Мой нос вдвое увеличился в размерах, а правый глаз вообще не открывался. Глядя на меня, можно было подумать, что я поссорился с Джо Луисом.

С такой гнусной рожей неудобно приглашать Марди на ленч. Я закурил и задумался. Если бы мы были женаты, было бы все равно. Она бы даже бегала вокруг меня и беспокоилась. Подумав об этом, я даже вскочил с кровати. Безумец! Какая женитьба! Это смешно. Меня, который обычно женит друзей, кто-то подцепит! Провести оставшуюся жизнь с одной-единственной женщиной – это ошибка, которую я дал себе слово не совершать. А теперь вот лежу и думаю, что было бы, если…

Я встал и сварганил себе выпивон. Нет, надо чем-то заняться, иначе будет плохо. Едва я успел побриться, как в дверь настойчиво позвонили. Я накинул халат и пошел открывать.

Влетел Экки. Он прорвался мимо меня в комнату, торопливо огляделся и, увидев на каминной полке хлебную водку, схватил бутылку и присосался к горлышку.

– Можешь допить, – предложил я.

Но Экки покачал головой и поставил бутылку на место.

– Никогда не пью по утрам, – сообщил он и добавил: – Слишком много.

– Чем ты так взволнован? – заинтересовался я, натягивая рубашку.

– Получил работу… – Экки замолчал и уставился на меня: – Что с твоей рожей, Ник?

– Попал ночью в небольшую потасовку, – осторожно ответил я.

Сказать Экки, что меня разукрасила женщина? Да ребята засмеют до смерти!

– Потасовка, говоришь? – Экки пристально посмотрел на меня.

– Ага! – кивнул я. – Ты бы посмотрел на других! На меня, парнишка, напали три хулигана…

– Знаю, знаю… – усмехнулся он. – Ты их всех изувечил, так? Значит, не хочешь сказать правду?

– Не желаю зря терять время, рассказывая то, чего ты все равно не поймешь.

– О’кей, тогда не надо.

– Так что тебя взволновало?

– Ах да! У меня есть кое-что для тебя. Как ты смотришь на возможность заработать сотню?

Я надел пиджак и на минуту задумался. Экки, предлагающий кому-то сотню?! Это что-то новое.

– А что делать?

– Ты знаком с полковником Кеннеди?

Я повернулся к Экки и внимательно посмотрел на него, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Ты хорошо его знаешь?

– Говори, в чем дело! Что нужно полковнику?

– Послушай, Ник, мы в затруднительном положении. Надо съездить к нему и поговорить.

– А почему он не может приехать и поговорить сам?

Экки беспокойно дернулся:

– Понимаешь, это невозможно. Он никого не принимает. Мы решили, что ты сумеешь поговорить с ним.

Инстинкт подсказал мне, что эта история связана с моей. Полковник Кеннеди принадлежал к тем богатым людям, у которых слишком много зелененьких. Некоторое время назад я помог этому человеку. Он принимал участие в соревнованиях яхт за какой-то несчастный никелевый кубок. Если бы полковник захотел, то мог бы купить весь никелевый завод, но он пожелал участвовать в гонках и выиграть урну, то есть никелевый кубок, что для меня одинаково. Но перед стартом его рулевой сломал руку.

Кеннеди чуть с ума не сошел. Я был неподалеку и вызвался помочь ему. Кубок мы выиграли, после чего он повез меня к себе и казался счастливым без меры. Что ж, стать любимцем Кеннеди кое-что да значит! Первый месяц меня завалили вещами, которые привозили от него. Через пять недель я не выдержал и сменил квартиру. А теперь Экки просит, чтобы я вновь связался с Кеннеди.

– Ты лучше расскажи, в чем дело, – предложил я. – Иначе я просто не сдвинусь в места.

Экки даже застонал:

– Послушай, приятель, все надо сделать дьявольски быстро. Пойдем со мной и по дороге узнаешь, а?

– Пойти с тобой? Куда?

– На рыбалку. Знаешь, где полковник ловит рыбу?

Я отлично знал место, где скрывался Кеннеди, когда ему надоедали люди, правда, никогда там не был, но много слышал о нем. Оно находилось в шестидесяти или семидесяти милях от города. Я был репортером, поэтому не стал тратить время и схватил шляпу. На улице нас поджидал большой «паккард», и в нем находилась еще пара парней. «Паккард» рванул с места.

Я закурил сигарету и откинулся на спинку сиденья. В салоне машины было просторно и очень удобно.

– Неплохо устроились, – сказал я Экки.

– Служебная машина, – ответил он. – Тут нечто серьезное, Ник. Старик сам приказал мне ехать за тобой.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.