Рэдволл (№2) - Война с Котиром

В прекрасном настроении дошли они до окраины Леса Цветущих Мхов. Пройдя немного дальше, они увидели перед собой бурую грунтовую дорогу, извивавшуюся как змея. Далеко за ней, вплоть до неясно видневшегося горизонта, простиралась равнина, которая слегка поблескивала под лучами солнца.

С южной стороны Котира стояла высокая береза. Прежде чем лететь в тюрьму, Чибб, устроившись на самой верхушке дерева, проверил, прочно ли держатся лямки мешка с едой. Кустарник и Береза проводили взглядом дрозда, исчезнувшего в слабом утреннем свете, а затем Кустарник принялся подготавливать следующий мешок.

— Мы тут, наверное, быстро управимся. Еще успеем обратно — поглядеть, как бой идет. Береза взглянул на свой колчан:

— У меня почти все стрелы вышли. Наверняка у других тоже. Знаешь, оставайся-ка ты здесь и проследи за дроздом, а я сбегаю на базу. Соберу там стрелы, какие под руку попадутся, и отнесу нашим лучникам.

— Хорошая мысль! До встречи, товарищ.

Сразу за стволом старого вяза открывался проход в подземные галереи Леса Цветущих Мхов. Кротоначальник шел впереди, указывая дорогу своим немногочисленным спутникам. Замыкали шествие Колумбина и Бен в сопровождении Почволета, крота, еще совсем молодого, но уже выдающегося землекопа.

— Тут недалеко, ребята, — бормотал он. — Мы, копатели, приготовили вам отличный подземный ход, чтоб вы бежать могли.

Когда кроты помогли своим подопечным залезть в широкий туннель, прорытый опытными землекопами, благодарность к спасителям переполнила их сердца. Уходя вглубь, Колумбина слышала, как Почволет заделывает за ними вход, засыпая его землей. Впереди раздался голос Кротоначальника, ободрявшего какую-то пугливую мышку:

— Не бойся, мы же в Кротоглыбь идем. Там тебя никто не отыщет.

Ничто не могло поколебать решимость Цармины. Кошка беспощадно гнала свои войска вперед:

— Наступайте! Вы что, не видите, у них стрелы кончаются. Не останавливаться! Победа близка!

Ухо Фортунаты отчаянно ныло от боли. Лисице повезло, что стрела не попала чуть ниже, — тогда она проткнула бы ей череп. Прижав к ране горсть известных ей одной трав, Фортуната с тоской уставилась на небо — и тут увидела, как по веткам пробежала большая белка с колчанами, полными стрел.

У подножия вяза двое матросов Командора заколотили в землю длинные копья. Вокруг копий набросали земли и присыпали ее опавшими листьями. Даже с небольшого расстояния все это выглядело как залегшая в засаде команда выдр, вооруженных копьями.

Новые залпы стрел из пополнившегося запаса заставили солдат Котира отойти немного назад, невзирая на угрозы и посулы Цармины. Госпожа Янтарь удостоверилась, что кроты со своими подопечными благополучно удалились, и спросила:

— Все готово? Командор поднял лапу:

— Полный порядок!

— Хорошо. Мы сделаем пару прощальных залпов, а ты потихоньку уходи со своей командой. Встретимся в Барсучьем Доме.

— Счастливой охоты. Пошли, ребята! Хвост госпожи Янтарь снова встал торчком.

— Лучники, огонь!

Цармина и Кладд тоже услышали эту команду.

— Залечь! Спрятать головы! Выставить щиты! — проревел Кладд солдатам.

Когда солдаты снова осторожно приподняли головы, выдр уже нигде не было видно. Воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только шорохом ветвей на верхушках деревьев. Цармина поняла, что это отходят белки. Она выпрямилась и осмелилась сделать несколько шагов вперед. К ней тут же присоединился Кладд.

— Вот же сборище трусов, госпожа! Похоже, они сбежали!

Цармина вглядывалась в небольшой холмик у подножия вяза.

— Похоже, они устроили какую-то ловушку… или это в самом деле выдры с копьями? Возьми солдат и проверь. В случае чего мы тебя прикроем.

Кладд, без особого рвения выбрав десяток солдат, направился к расположению врага. Несколько раз, когда под чьей-нибудь лапой хрустела сухая ветка, он быстро пригибался, опасаясь выстрелов. Наконец разведчики добрались до непонятного возвышения. Кладд потыкал в холмик копьем:

— Никакой опасности, госпожа. Это просто глупая шутка — чтобы заставить нас думать, что они все еще здесь.

— А как насчет белок, Кладд? — опасливо спросила Фортуната.

Тот посмотрел вверх, в переплетение ветвей вяза, потом метнул туда копье. Нескольким солдатам пришлось поспешно отскочить в сторону, чтобы падающее вниз оружие не задело их. Копье с силой воткнулось в холмик тупым концом да так и осталось стоять. Вслед за ним с дерева слетело несколько листьев и мелких веточек.

— Ни одной шкуры из всего этого трусливого сброда! — напыщенно промолвил Кладд и, выдернув копье из земли, колесом выпятил грудь.

Солдаты Котира радостно повскакивали с земли и принялись отплясывать победный танец под аккомпанемент собственных ликующих криков:

— Мы победили! Мы выиграли сражение!

— Что же мы выиграли? — перекрыл шум гневный голос Цармины. — Дурачье, разве вы не понимаете, что это бессмысленная победа: ни добычи, ни рабов, ни покорности мы не добились! Они просто исчезли, будто их тут и не было. А что приобрели? Несколько саженей леса, который и так мой.

Нежданный залп стрел резанул сверху по утратившей бдительность армии. Солдаты вскинули щиты и стремглав бросились искать укрытия в кустарнике. Даже Цармине пришлось удариться в унизительное бегство и спрятаться за только что отвоеванным старым вязом.

Лишь прерывистый хохот белок, быстро отходивших поверху, некоторое время напоминал о том, что совсем недавно здесь располагалось войско лесных обитателей.

Джиндживер расширил дырки в стенах, так что Ферди и Коггз могли теперь протискиваться в его камеру. Они вытряхнули содержимое первого мешка:

— Мамин яблочный пирог!

— Компот!

— Ого! Сыр и орехи!

— И засахаренные каштаны в придачу! Ха-ха-ха, наверняка старина Чибб о них ничего не знал!

— Пожалуйста, господин Джиндживер. Вот вам пирог с зернами и молоко. Давайте устроим тайный пир, а потом вы нам расскажете, какие новости принес Чибб.

Среди всеобщего смеха и веселья Джиндживер тайком утер набежавшую слезу. После долгого одиночного заключения, начавшегося со смертью его отца, общество двух ежат казалось дикому коту очаровательным.

В полдень Мартин и Динни присели отдохнуть. Гонф остался стоять, озирая простор вокруг: плавные изгибы равнины простирались до самого горизонта, который дрожал и поблескивал под жаркими лучами солнца, совершенно непривычными в такое время года. Гонфу показалось, что на горизонте он заметил какой-то дым, но он ничего не мог утверждать с уверенностью, пока не подойдет чуть ближе. Воришка обернулся и посмотрел назад:

— М-да, товарищи, велик и широк мир, когда выйдешь из леса и старой доброй Страны Цветущих Мхов. Кстати, лес я даже отсюда вижу.

Динни улегся на землю, пожевывая травинку.

— Ххрршр, а можешь свою мышь-девочку разглядеть, как она тебе все лапкой машет?

Гонф сделал лапой козырек над глазами и поддержал шутку:

— Ну конечно, да вот и еще кое-кто рядом с ней. Похоже, это твой дед своей палкой размахивает. Он хочет получить назад слоеный пирог, который ты у него стащил!

— Это не Динни стащил пирог, — зевнул Мартин. — Скорее ты! А что ты еще видишь? Усы Гонфа встопорщились.

— Гм, еще тех трех дармоедов, что шли по нашему следу. Похоже, чутье их не обманывает, товарищ.

Мартин и Динни вскочили и уставились туда, куда показывал Гонф.

— Вот, смотрите — ласка, хорек и горностай. Теперь они побежали. С чего это они так заторопились?

— Может, потому что нас увидали, когда мы поднялись с земли, — предположил Динни.

— Да, товарищ, ты угадал. Что же нам теперь делать? Подождать и дать бой? Сделаем, как скажешь, Воитель.

Мартин закусил губу, его лапа сама собой потянулась к праще, висевшей у него на поясе. Но он совладал с собой.

— Нет. Мы не за этим в путь отправились. Из-за них мы только время потеряем, которого у нас и так мало. Наш долг — отыскать Саламандастрон и Вепря Бойца, чтобы он вернулся с нами и спас Страну Цветущих Мхов. Первое, чему учится настоящий воин, — это знать свой долг и выполнять приказ.

Гонф взвалил на плечи походный мешок. Динни свой и не снимал.

Трое друзей молча подбежали. Кроме дружного топота их лап, в тишине равнины раздавалась лишь песня жаворонка.

В Котире не было лазарета для раненых. Солдаты валялись в казарме, зализывая свои раны и стараясь вылечиться кто как умел. Кладд был необычайно доволен собой. Они прогнали лесных жителей, и армия не отступила в бою — о чем же еще беспокоиться?

Он спросил о настроении Цармины у Ясеневой Ноги.

— Попробуй спроси об этом у нее. А вот и она. Цармина влетела в казарму и погрозила им лапой с выпущенными когтями:

— Эй, вы двое, ко мне в комнату. Живо!

Спорить тут не приходилось, и они пошли по лестнице, чувствуя, как душа уходит в пятки. Фортуната вошла в комнату Цармины еще раньше них. Ее ухо, пронзенное стрелой, распухло и ужасно болело. Ясеневая Нога не смог удержаться от ядовитой шуточки:

— Хи-хи, да тебе, кажется, знахарка требуется? Цармина вошла как раз вовремя, чтобы услышать эти слова.

— Еще одно такое замечание — и тебе, деревянный штырь, потребуется запасная голова! Ну, рассказывайте, что случилось с засадой в лесу?

— Ровным счетом ничего — вот какова наша военная добыча!

В бешенстве Цармина принялась метаться по комнате, опрокидывая мебель, разрывая в клочья портьеры и сгибая каминные щипцы. Ее голос превратился в сумасшедший вой:

— Я их заметила! Я! Я устроила засаду, обо всем вас предупредила, вела войско, подняла солдат в атаку и надеялась, что у вас, жалкие шуты, хватит мозгов и храбрости, чтобы вместе со мной руководить боем. Вам и думать-то незачем — только приказы исполнять! Мозгами шевелить мне одной приходится. Вас ничто не взволнует, пока не кончатся запасы еды. А они не вечные, можете мне поверить! Я сама проверяла: запасы в кладовых сокращаются, с тех пор как мы утратили возможность брать дань. В этом-то и состоит сложность положения завоевателя, которому необходимо кормить армию: солдаты ничего сами добыть не могут — они способны только отнимать у тех, кто беззащитен.

— Но есть ведь два пленника, которых я поймал, госпожа, — виноватым тоном заметил Кладд.

— Пленники… Как думаете, какой выкуп лесные жители согласятся заплатить за двух ежат? Фортуната хитро сощурилась:

— Ну, уж я-то почаще других с лесными обитателями торговалась. Это мягкосердечные, чувствительные создания, особенно когда дело касается их детенышей. Я думаю, они не поскупятся, чтобы получить их назад целыми и невредимыми.

— Невредимыми! В этом все и дело, — довольно промурлыкала Цармина. — Представь себе, что лесные жители увидят, как их дети страдают, — тогда мы сможем назначить выкуп, какой только пожелаем.

Трое подчиненных с облегчением заметили, что настроение их повелительницы стало менее свирепым.

Разговор этот слышал еще кое-кто, но он услышанному не обрадовался: это был дрозд Чибб, примостившийся снаружи на краю подоконника.

Гонф бежал рысцой вместе со своими друзьями, окидывая окрестности быстрым взглядом.

— Дальше начинаются холмы, товарищи. Мы там заляжем где угодно. Как думаете? Ускользнем? Мартин оглянулся назад:

— По мне, лучше не рисковать. Им нас прекрасно видно. Нет, уж лучше бежать до вечера, а потом, когда стемнеет, мы найдем подходящее место и проведем там ночь. С тобой все в порядке, Динни?

Крот сморщил нос:

— Не люблю бегать. Хорошо еще, что я такой выносливый. Беги, беги, Мартин. Обо мне не беспокойся!

Полуденное солнце припекало все сильнее. Птицы, поднимавшиеся в потоках теплого воздуха, видели, как внизу бегут шесть маленьких зверьков — преследователи и преследуемые.

Первым до холмов добежал Динни. Тени на земле постепенно удлинялись. Гонф мало-помалу начал отставать. Он с трудом переводил дух. Его друзья остановились посмотреть, что с ним; он помахал им лапами:

— Не останавливайтесь, товарищи. Уфф! Это гораздо тяжелее, чем воровать.

Чтобы не обижать Гонфа, Мартин и Динни, не говоря ни слова, замедлили шаг, чтобы он мог бежать наравне с ними. Мартин заметил, что светлое пятно на горизонте, которое они увидели утром, было вовсе не грядой низких облаков.

— Смотри, Динни. Это горная цепь. И горы высокие.

Молодой крот усердно косил глазами, стараясь оценить высоту гор.

— Я так думаю, что это те самые зубы земли, которые тянутся вверх, чтобы съесть шерстеносных овец…

— Умно сказано, товарищ, — с восхищением закивал Гонф. — Точь-в-точь как говорится в стихах: «Ряд зубов земли торчит и шерсть овец кусает». Кажется, будто горы совсем близко, но не надо обманываться. До них еще топать и топать.

Поскребыш бежал впереди. Непросто было солдатам Котира преследовать мышей и крота: холмы то и дело скрывали тех из виду. Спустившись с первого холмика, Поскребыш остановился, чтобы вынуть из лапы вонзившийся острый камушек. Его спутники с ходу натолкнулись на него.

— Идиоты! — завопил Поскребыш. — Как это так получается, что перед вами целая равнина, а вы натыкаетесь именно на меня? Вы что, думаете, мы в горелки играем?

Перебранка продолжалась еще долго. Положил конец препирательствам Поскребыш, с силой столкнув друг с другом головы своих подчиненных.

— Уже стемнело, а я потерял их из виду! Это все из-за вас, придурки! — в досаде скрежетал он зубами.

Мартин и Гонф готовили ужин, а Динни копал нору. Вскоре компания расположилась в уютной пещерке. Динни позаботился даже о мебели: вдоль стены он отрыл землю таким образом, что получилось нечто вроде дивана, на котором было удобно сидеть. Трое друзей принялись за ужин, наблюдая, как багровеют розовые облака. Ночь сменяла уходивший день.

Поскребыш и его подручные сидели под открытым небом на вершине самого высокого холма. Они устроились тут в надежде заметить на рассвете тех, кого преследовали.

Ночь выдалась на этот раз ветреная и холодная.

Чибб прохаживался по каминной полке и рассказывал, что увидел и услышал в Котире:

— Грхм, хрргм. Ситуация и впрямь неприятная. Однако дикий кот, наш союзник, также находящийся в тюрьме, просил передать вам, что, возможно, ему удастся на какое-то время предотвратить осуществление замыслов Цармины.

Белла внимательно взглянула на дрозда:

— Как, Чибб?

— Гм, грхм, прошу прощения. Как вам известно, Джиндживер вынул по камню из стены каждой камеры. Он предлагает спрятать Ферди и Коггза в своей камере и замаскировать отверстия в стенах. Таким образом, если враги не догадаются обыскать его камеру, они подумают, что пленники сбежали.

Хитрый замысел был единодушно одобрен.

Командору пришла в голову еще одна мысль:

— Слушайте! А что если мы сделаем вид, будто Ферди и Коггз уже с нами? Это отвело бы подозрения от Джиндживера.

— А как мы это сделаем? — полюбопытствовала Белла.

— Очень просто, сударыня. Мы подберем двух других ежат и устроим так, чтобы кто-нибудь из Котира увидел их.

— Хорошо придумано, — одобрила Белла. — А теперь нам необходимо подумать о том, как спасти Ферди и Коггза.

Госпожа Янтарь покачала головой:

— А где мы возьмем двух малышей, похожих на Ферди и Коггза?

— Можете на время позаимствовать моих Пику и По-зи, — сказала Гуди, стоявшая в дверях. — Если только с ними ничего плохого не случится. Хотя должна сказать, что они ни капли не похожи на Ферди и Коггза. Для меня они совсем разные — будто яблоки и орехи.

Аббатиса Жермена потерла лапой нос:

— Два плаща из одеял, два шлема из кастрюль, каждому дать палку — меч будущего воина… Я уверена, Гуди, что издалека такой наряд хоть кого введет в заблуждение. Ну а как насчет спасательной операции? Уже разработали какой-нибудь план?

— Это предоставьте мне, — ухмыльнулся Командор. — Була, останешься главным, пока я в отлучке. Сдается мне, пора навестить Маску.

— Что за Маска? — задали вопрос несколько голосов сразу.

— Скоро увидите! — подмигнул в ответ Була.

22

Настроение у обитателей Котира было подавленное. Фортуната и Кладд отправили «добровольца» из числа тюремных охранников в комнату Цармины. Он с опаской переступил через порог.

— Ммм… госпожа повелительница… ммм… правительница Страны Цветущих Мхов… заключенные бежали!

— Бежали! Что значит бежали? — Цармина одним прыжком подскочила к злосчастному горностаю и стала трясти его за шкирку.

— Хрр… гхх… умм… сбежали. Цармина отшвырнула на пол полузадушенное обмякшее тело, издававшее всхлипы и хрипы. Ее голос громко раздавался под сводами лестницы:

— Сбежали? Но это невозможно! Стража, к камерам!

Камеры были тщательно осмотрены. Внешнюю стену замка оцепили солдаты. Плац исследовали дюйм за дюймом. Казармы вывернули наизнанку. Ни одна комната, ни один проход, шкаф, кладовая, кухня, чулан не остались без осмотра.

Однако с официальной точки зрения Джиндживер как бы не существовал. Его камера не подверглась обыску. Никому и в голову не пришло осматривать тюремную камеру, которая была заперта на засов и на замок.

Никому — кроме, быть может, Цармины.

Колумбина села, протирая заспанные глаза.

«День сейчас или ночь? — спросила она себя. — Как долго я проспала в этой сухой теплой норке?» Мирная тишина и спокойствие этого убежища казались особенно приятными после шума и ужаса битвы, свидетельницей которой она недавно была. Старое лоскутное одеяло укрывало мышку. Она откинула его в сторону, и тут в комнату вошла молоденькая кротиха:

— Доброе утро. Добро пожаловать в Кротоглыбь. Завтрак готов.

Колумбина вслед за кротихой прошла в помещение побольше, где Бен Колючка вместе с ранеными обитателями леса сидел за одним столом с мышами из Глинобитной Обители и кротами. Кротоначальник указал Колумбине место рядом с собой. С другой стороны ее соседом оказался старый седой крот, у которого мех был совершенно белым.

— Садись тут, девка. Это Старый Динни, дед юного повесы.

Старый Динни кивнул, не переставая зачерпывать ложкой подслащенную медом кашу.

Кроты любили начинать день с основательной трапезы. На столе стояло множество разнообразных блюд, приготовленных из отварных корней и корнеплодов. Большинство их было неизвестно Колумбине. Все блюда были восхитительны на вкус — и с солью, и с сахаром, и с медом и молоком. Кое-кто из кротов употреблял сразу все это вместе. Хлеб был выпечен совсем тонкими лепешками и имел вкус миндаля. Печенье, изукрашенное лютиками, подавалось теплым. Пушистые салфетки и полоскательницы, наполненные дымящейся розовой водой, служили для мытья липких лап. Разгрызая ржаной бисквит и запивая его ароматным мятным чаем, Колумбина не могла удержаться от любопытства и спросила Кротоначальника, куда подевались огромные слоеные пироги, столь любимые кротами.

Кротоначальник усмехнулся и отвечал, обводя лапой стол:

— Хррш, Колумбина, это же только легкий завтрак для тебя и друзей. Меню мы малость под ваш вкус подогнали. Кроты по-настоящему едят только вечером, когда сильно проголодаются.

Колумбина вежливо закивала и заулыбалась, стараясь скрыть изумление:

— Понятно, понятно… Просто легкий завтрак…

Продолжая есть, Колумбина вспоминала Гонфа. Ах, если бы он был сейчас рядом с ней в этой дружеской компании! Она была уверена, что он знает названия всех этих блюд и знаком с их вкусом. Он, наверное, шутливо отвечал бы на упреки, что неоднократно воровал такую еду. Она представила себе, как бы он развлекал всех своими шутками, подражал наречию кротов и распевал только что сочиненные песенки. Юная мышка вздохнула над своим мятным чаем. Где же, где же проводит это прекрасное утро Гонф?

Утро уже было в середине, когда «легкий завтрак» подошел к концу. После трапезы Колумбина и ее друзья под руководством и защитой кротов отправились по потайной дороге назад в Барсучий Дом.

К рассвету Мартин, Гонф и Динни уже проснулись. Сидя в пещерке, они завтракали и смотрели, как занимается серый рассвет, сопровождаемый моросящим дождем. Первым наружу выбрался Гонф.

— Вперед, товарищи! Ближе к полудню тучи должны разойтись. Вот увидите, я ведь Король Предсказателей погоды.

Путники вышли наконец из холмистой местности, перед ними снова простиралась равнина.

На Саламанда-строн идем, Шагаем дружным строем, И мы искомое найдем, Ведь пас отважных — трое!

Сквозь пелену моросящего дождя Поскребыш различил три неясные тени:

— Вон они! Давайте шевелите лапами. Чем скорее мы их схватим, тем скорее вернемся в Котир.

— Я промок насквозь! — пожаловался Ломонос.

— И я тоже, — пробурчал Чернозуб. — И вдобавок за всю ночь глаз не сомкнул. Сидишь под открытым небом на вершине холма под проливным дождем, от холода весь застыл, голод мучает, дрожишь…

— Заткнись! — перебил его Поскребыш. — Зашей нитками свою слюнявую пасть. Посмотри на меня. Я измотан, насквозь промок и умираю с голоду, но разве я позволяю себе хныкать?

И они продолжили погоню.

Как и предсказывал Гонф, дождь прекратился. Над равниной поднялось солнце, осветив пушистые облака, плывшие на легком ветерке по ярко-голубому небу.

Динни понюхал воздух, помахивая лапами перед носом:

— Грршхр, недалеко вода, заводь или озерцо. Может, рыбки поймаем. Хорошо рыбки поесть, хррш. Мартин вопросительно глянул на Гонфа:

— Откуда он знает, что недалеко вода? Я ничего не чую. Воришка пожал плечами:

— И он не чует, товарищ. Кроты воду сквозь землю пятками чувствуют.

Динни глубокомысленно кивнул:

— Да, мы много чего чуем лапами.

Предчувствие Динни оказалось ничуть не хуже предсказаний Гонфа — в полдень путники вышли на берег большого озера. Тростник и речная трава росли по краям, на поверхности воды распускались водяные лилии. Блеск серебристой чешуи в глубине обещал удачную ловлю. Сначала Мартину очень не хотелось останавливаться, но, сообразив, какой существенной прибавкой к их запасам провизии может оказаться пойманная рыба, он объявил привал. Пока его друзья занимались ловлей, он стоял на посту, высматривая, не покажутся ли преследователи.

Динни сидел на самом краю у воды, окуная лапы в воду и восторженно выкрикивая:

— О-о-о! Вот радость! Вот счастье! Вот это жизнь, Гонф!

Воришка закинул удочку, на крючок он наживил красного червячка. Через несколько мгновений прожорливый ерш проглотил наживку.

— Эй, гляди, товарищ! — закричал Гонф. — У меня клюет! Ну-ка, иди в гости к Гонфу, обжора-Мартин подкрался сзади к Динни и Гонфу. Он тихонько положил лапы им на плечи и прошептал:

— Тесс! Ни звука, если жизнь дорога!

23

Командор сидел внутри изогнутого полого бревна. Перед ним расположилась тощая выдра с серым мехом. Командор изо всех сил старался не смотреть на то место, где некогда у его странного собеседника был хвост.

— Ну, Маска, держишься на плаву? Маска грыз любимые выдрами лакомства, которые его дальновидный брат принес с собой.

— О, я живу себе поживаю. Иногда я белка, иногда — лиса. Ха-ха, некоторое время я даже был барсуком.

Командор от изумления закачал головой, оглядывая внутреннее пространство выдолбленного бревна, в котором притворных дел мастер жил один, без семьи и друзей. Повсюду виднелись тщательно разложенные необычные предметы: накладные хвосты, фальшивые уши, целый набор разных усов…

Маска внимательно смотрел на Командора своими необыкновенными светлыми глазами. Неожиданно он схватил какие-то принадлежности своего ремесла, повернулся к гостю спиной и незаметно кое-что кое-куда приладил. Когда он снова встал лицом к Командору, тот в недоумении разинул пасть, не веря своим глазам.

— Смотри. Я снова стал белкой!

Предводителю выдр оставалось лишь изумляться: существо, стоявшее перед ним, несомненно являлось пожилой белкой. Белка эта была, конечно, худа и седа, но все-таки настоящая белка — с пушистым хвостом, торчащими ушами и большими верхними резцами.

— Спускаю флаг, Маска. Как ты это делаешь?

— О, это еще пустяки, — тихо рассмеялся Маска. — Это так, маленькое превращеньице для твоего развлечения.

Маска отбросил в сторону накладной хвост и уши. Выплюнув два фальшивых передних резца, он принял обычную осанку — и снова стал выдрой!

Командор откинулся назад и скрестил лапы на груди:

— У меня есть к тебе одно предложение, брат Маска.

Через окошко в двери камеры Цармина уставилась на Джиндживера испепеляющим взглядом. Дикий кот сидел в самом темном углу. Его мех свалялся, лапы стояли в воде, стекавшей со стен, голова безнадежно склонилась. Однако время от времени в его глазах загорался яростный блеск. Цармина придвинулась вплотную к решетке:

— Если ты еще способен понимать, что для тебя хорошо, а что — нет, ты должен рассказать мне все, что знаешь, о том, как эти два ежонка совершили побег. Рассказывай! Ты непременно что-нибудь слышал или видел — ведь они сидели в соседних камерах.

Джиндживер резко вскочил. Его голос звучал монотонным воплем сумасшедшего:

— Ха-ха-ха! Ты им позволила сбежать, чтобы самой воспользоваться их хлебом и водой. Я так и знал, что ты со мной не поделишься. Ты все себе забрала! Да-да, я видел, как ты кралась тайком по проходу. Ты им дала убежать, чтобы вся вода и хлеб достались тебе. Хи-хи-хи!

Цармина обернулась к Кладду:

— Ты только послушай! Он окончательно свихнулся.

Она убежала по коридору. Кладд на минуту остался, с любопытством глядя сквозь прутья решетки. Он еще никогда не видал совершенно обезумевшего дикого кота, хотя и наблюдал два-три раза свою повелительницу в состоянии, опасно напоминающем сумасшествие.

— Ни хлеба, ни воды, она все себе забирает! — продолжал Джиндживер свои бредовые жалобы. Кладд стукнул в дверь копьем:

— Эй, там! Тихо!

— А-а-апчхи!

Чихание послышалось как раз в тот момент, когда Кладд отвернулся, собираясь уходить. Он тут же обернулся:

— Кто чихнул?

Джиндживер схватил пригоршню соломы и чихнул в нее:

— А-апчхи-чхи! О-оо! Я болен, сударь, умираю. Это все здешний холод и сырость. Пожалуйста, давайте мне больше хлеба и воды, иначе я умру.

Кладд снова ударил копьем по двери:

— Хватит глупости болтать! Ты получаешь норму, которую определила тебе госпожа Цармина.

Уходя тяжелыми шагами по коридору, Кладд еще раз услышал звонкое чихание.

— А-а-апчхи!

Над дверью камеры на гвозде, вбитом в стену, висели два мешка. В них сидели Ферди и Коггз. Носы ежат торчали наружу, словно они были двумя птенцами ласточки, ожидающими возвращения родителей в гнездо.

Коггз высунул лапу и попытался зажать морду Ферди, но тот снова чихнул:

— А-а-апчхи!

Ферди заморгал и потер нос:

— Простите, сударь. В этом мешке осталась от пышек мука, и она мне нос щеко… апчхи!

Приподнявшись на задних лапах, Джиндживер спустил своих маленьких сокамерников на пол. Когда стражи поблизости не было, все втроем могли играть.

К окошку подлетел Чибб и кинул в камеру очередную порцию еды. Он на лету подхватил пустые мешки, которые Джиндживер подкинул вверх. В луче света, пробивавшемся через окно, дикий кот показался ему неожиданно здоровым и сильным.

— Какие новости, Чибб?

— Гррхм, гхм. Сосоп решил, что пора устроить ваш побег. Вы все втроем должны покинуть тюрьму. Мне пока неизвестно, как они собираются это осуществить.

Чибб быстро улетел прочь. Добравшись до леса, он присел на еловую ветку, чтобы передохнуть и перевязать поудобнее мешки на шее, а то они мешали полету.

Аргулор сонно рыгнул и глянул на дрозда, устроившегося рядом с ним на ветке. Чибб от неожиданности так и подскочил, но не утратил обычной вежливости:

— Гррхм, извините.

И ринулся прочь, будто стрела с красным оперением. Аргулор переступил с лапы на лапу. Потом его усталые веки снова закрылись. То ли маленькие птички стали летать быстрее, чем раньше, то ли сам он погрузнел? Орел решил не задумываться над этим, справедливо полагая, что в Котире еще достаточно солдат, которые передвигаются гораздо медленнее, чем дрозд. А кроме того, они вкуснее!

Мартин прошептал Гонфу и Динни, застывшим неподвижно на берегу озера:

— Осторожно посмотрите налево. Видите там самку лебедя? Она сидит на яйцах спиной к нам. А с другой стороны озера плавает большой лебедь, ее приятель. Он нас еще не заметил, но плывет в нашу сторону и обязательно заметит, если мы останемся здесь, так что давайте-ка уберемся отсюда как можно тише.

Изо всех сил стараясь не шуметь, Гонф отпустил рыбу обратно в воду. Свою леску он обрезал. Трое друзей стали отходить, прячась за осоку.

Мимо них величественно проплыл огромный белый лебедь. Он был похож на корабль, мчащийся под всеми парусами, — внушительное зрелище! Белоснежное туловище и полусложенные крылья изящно дополняли сильную змееподобную шею. Крепкий красный клюв и свирепые черные глаза.

Мартин невольно вздрогнул. Он подумал о том, как близко они были к гибели! Лебедь был воинственной и бесстрашной птицей — всевластным повелителем на озере. Любое существо, осмелившееся проникнуть к воде, когда его подруга высиживала три недавно снесенных яйца, уже никогда не должно было увидеть новый рассвет. Белый великан проплыл мимо, обходя озеро дозором.

Когда он отдалился, трое друзей неслышно ушли прочь. Гонф тихим шепотом попрощался с серебристой рыбой:

— На этот раз нам обоим повезло, товарищ. Плавай себе на свободе.

Когда они оказались на порядочном расстоянии от озера, Динни снял с лап зацепившуюся тину.

— На этот раз мой дедка чуть не остался без любимого внука! Никогда раньше не видал лебедя. Ну и огромные же они птичищи, клянусь рытьем!

Чернозуб и Ломонос увидели перед собой озеро. Они некоторое время бежали впереди Поскребыша.

— Смотри, река! Река!

Поскребыш подбежал к ним вплотную.

— Это не река, а озеро, — заметил он. — Да оно и лучше: чистая вода, можно и лапы помыть. Смотрите, лебедь высиживает яйца. Лебединые яйца — даже подумать о них и то вкусно!

Ломонос был в этом не очень уверен:

— А тебе не кажется, что птичка великовата?