Рэдволл (№2) - Война с Котиром

Гонф кивнул с видом ценителя:

— Хорошая мысль… Надеюсь, он оставит немного и для меня… ой!

Подгоняемый то одним, то другим копьем, он зашагал со стражниками в сторону Котира.

Бледный луч солнца протиснулся между железными прутьями узкого окна под потолком. Влага капала со стен камеры. Изредка до пленника доносилась с равнины негромкая трель жаворонка. Мартин знал, что на воле наступает весна. Он сильно исхудал, но в глазах по-прежнему сверкал гнев воина.

Мартин встал и принялся шагать по камере. Рукоять меча болталась у него на шее; казалось, что она тяжелеет со временем. Пятнадцать шагов туда, пятнадцать обратно. Уже много, много раз прошагал он так; дни складывались в недели, недели — в месяцы. Камера Джиндживера находилась слишком далеко, чтобы с ним можно было вести беседы; кроме того, это лишь попусту злило бы стражников. Когда Мартин пытался разговаривать с диким котом, чье имя было запрещено упоминать, они оставляли его без хлеба и воды. Теперь ему казалось, что о нем и впрямь забыли и ему придется умереть здесь, не дождавшись конца правления Цармины.

Мартин стоял в слабых лучах солнца, стараясь не думать о мире, где голубеет небо и цветут цветы.

— Давай-ка запихнем этого чертенка сюда. Меньше будет хлопот, если носить еду двоим сразу.

Когда ключ повернулся в замке, Мартин подбежал к двери, и новенький тут же сбил его с ног, ввалившись в приоткрытую дверь. Они вместе упали на пол, а дверь камеры захлопнулась. Оба пленника так и лежали на полу, не шевелясь, пока шаги удалявшейся стражи не затихли в коридоре. Тогда Мартин спихнул с себя незнакомца. Тот захихикал. Мартин подвел его к окну, чтобы получше рассмотреть на свету.

Гонф весело подмигнул Мартину, сыграл коротенькую джигу на своей тростниковой дудочке, а потом запел:

Один мышонок двести лет Сидел в тюрьме — о да! Усы по пояс отрастил, До полу — борода. Глаза потухли у него, Он стал беззуб и сед, — Едва ли б этот внешний вид Его одобрил дед!

Мартин прислонился к стене, улыбаясь забавному сокамернику:

— Вот чепуха! Разве мог бы что-нибудь сказать дедушка двухсотлетнего мышонка? Впрочем, я забыл представиться. Меня зовут Мартин Воитель. А тебя?

Гонф протянул Мартину лапу:

— Вот как, Мартин Воитель. Знаешь, Мартин, на вид ты отличный парень, и сильный, хотя немного подкормиться тебе бы не помешало. Меня зовут Гонф — Король Воров. К твоим услугам, товарищ.

Мартин дружески пожал лапу Гонфа:

— — Король Воров! Клянусь шкурой! По мне, называйся хоть Королем Неба, лишь бы мне было с кем словом перекинуться. За что тебя сюда упекли?

Гонф стал рассказывать:

— Меня поймали на сокращении запасов вина и сыра в кладовых. Но ты, товарищ, не волнуйся — в Котире я могу отпереть любой замок. Мы здесь не задержимся, понимаешь? В этом ты можешь на меня положиться.

— Ты хочешь сказать, что ты… что мы сбежим отсюда? Как, когда? — Голос Мартина дрожал от волнения. Гонф со смехом привалился к стене:

— Ха-ха, товарищ, не так быстро! Для начала надо тебя покормить. Как им не стыдно держать тебя на хлебе и воде!

Мартин пожал плечами и потер свой пустой живот:

— Я и тому рад, что хлеб и воду приносят. А ты чем советуешь питаться? Парным молоком и овсяными лепешками?

— Извини, товарищ, молока и овсяных лепешек у меня нет. Может, тебе подойдет сыр с ежевичным вином? — В голосе Гонфа не было и тени насмешки.

Мартин просто потерял дар речи, когда его товарищ по несчастью достал из-под полы куртки ломоть сыра и плоскую флягу с вином.

— Всегда нужно иметь при себе запас. На случай неприятностей или чтобы обменять на что-нибудь. На, держи. Мне пока довольно того, что я уже съел.

Мартина не пришлось упрашивать — он набросился на сыр, запивая его вином. Гонф в изумлении покачал головой, наблюдая, как быстро исчезают вино и сыр:

— Потише, товарищ. Тебе худо сделается. Не торопись так.

Мартин искренне старался внять доброму совету, но после нескольких месяцев недоедания это было не так-то просто. Не переставая есть, он задавал Гонфу вопросы:

— Скажи, куда я вообще-то попал? Я просто одинокий воин. Шел себе мимо своей дорогой и ничего не знал о Стране Цветущих Мхов и о диких котах.

Гонф задумчиво потер усы:

— Надо подумать, с чего начать. С давних-давних пор, задолго до того, как я родился, в Стране Цветущих Мхов правил старый тиран Вердога Зеленоглаз. Повелитель Тысячи Того и Сего, и прочая, и прочая. В незапамятные времена он вторгся сюда во главе своего войска. Разумеется, эта компания пришла с севера. Должно быть, их привлекла крепость. Для обитателей леса она была всего лишь старой развалиной, которая стояла тут испокон веку, но Вердога посмотрел на это дело по-другому. Вокруг простиралась изобильная страна, тут можно было обосноваться. Поэтому он тут же занял крепость, починил ее, как сумел, назвал Котиром и воцарился здесь. Некому было дать ему отпор. Жители леса — мирные обыватели, они никогда раньше не видели войска обученных солдат, да еще диких котов. Вердога мог бы сделать все что угодно, но он поступил умно: он разрешил нам жить под его властью и обрабатывать землю. Половина всего урожая отнималась как подать, чтобы кормить Вердогу и его дармоедов.

— Неужели никто не восстал? — перебил Гонфа Мартин.

Тот печально покачал головой:

— Ну как же, еще живы старики, которые до сих пор боятся рассказывать, как Вердога и его жестокая дочь расправились с плохо организованным восстанием. Тех, кто избежал бойни, бросили гнить заживо в эту самую тюрьму. Мне говорили, что среди этих несчастных были и мои родители, но я не знаю, так ли это. Когда восстание было подавлено, Вердога еще раз выказал себя умным правителем. Он заключил с жителями леса нечто вроде перемирия. Вердога заявил, что будет охранять нас от возможных нападений разбойничьих банд, которые-де могут забрести с севера. В то время мы наполовину превратились в рабов и потеряли всякую организацию. Лишившись боеспособных сил и потеряв вожаков-повстанцев, многие попросту примирились со своей судьбой. А прошлым летом Вердога заболел, слег и предоставил управление своей дочери Цармине. В отличие от своего отца она зла и жестока. Обитателей леса принуждали слишком много работать на полях, а пищи им оставляли недостаточно. Такие, к примеру, как еж Бен Колючка и его семейство, не осмеливались убежать, да и куда бы они отправились с малышами, которые требуют заботы? Однако дело стало так плохо, что многие понадеялись на удачу и ушли. По мере того как население уменьшалось, Цармина требовала все больше и больше от тех немногих, что остались. Это, товарищ, печальная повесть. Мартин передал вино Гонфу и спросил:

— А что ты можешь рассказать о диком коте по имени Джиндживер?

Гонф отхлебнул вина и вернул флягу Мартину:

— Я знаю, что он никогда не принимал участия в убийствах. Лесные жители надеялись, что Вердога передаст бразды правления ему. Вообще его считают совсем неплохим — насколько это вообще возможно для дикого кота. Возьмем для сравнения его сестру Цармину. Она сущее воплощение зла — говорят, что она куда более свирепа, чем сам Вердога. Когда я навещал Котир, я подслушал кое-какие сплетни. Видишь ли, толкуют, что старик Зеленоглаз помер, а его сын сидит здесь в тюрьме, а это значит, что правит теперь Цармина.

Мартин кивнул:

— Это правда. Я все сам видел и слышал. Джиндживер сидит в камере дальше по этому коридору. Я пытался с ним поговорить, но он слишком далеко. — В досаде он ударил лапой по стене. — Почему же никто ничего не предпримет, Гонф?

Тот приложил палец к губам и понизил голос:

— Молчи и слушай, товарищ. Теперь, когда последние семьи покинули поселение, мы строим планы. Все обитатели леса собрались в одну компанию — тут, в Лесу Цветущих Мхов. Они снова учатся отваге и мужеству. Кроме ежей и кротов да таких, как я, у нас теперь упражняются в военном деле настоящие бойцы — выдры и белки. С нами даже одна барсучиха — Белла. В старые добрые времена ее семья правила Страной Цветущих Мхов. Она тебе понравится. Все вместе мы составили Совет Сопротивления — Сосоп.

Мартин почувствовал, что нетерпение вновь овладевает им.

— Ты думаешь, Сосопу известно, что мы заперты здесь? Они помогут нам бежать?

Гонф подмигнул, хитро ухмыляясь:

— Тише, товарищ. Потерпи и увидишь. Он передал флягу с вином Мартину:

— Расскажи-ка мне, товарищ, почему тебя называют Воителем? Из какой ты страны?

Мартин отставил вино и лег на спину, уставившись в потолок.

— Я пришел из такой страны, где нет леса, только скалы, трава да холмы. Таков северный край. Матери своей я никогда не видел. Воспитал меня отец. Люк Воитель. В нашей семье все были воинами. Мы жили в пещерах, постоянно отражая набеги морских крыс. Выбора не было: или ты защитишь свою пещеру, или попадешь им в лапы. Там жили и другие семьи, похожие на нашу. У меня была куча друзей — Траг Силач, Острохвост, Фелдо Борец, Тимбаллиста.

Мартин улыбался, вспоминая своих товарищей:

— В конце концов не так уж все было и плохо. В ту пору мы, кажется, только и делали, что ели, спали и воевали. Как только подрос, я взял отцовский меч и стал обучаться бойцовскому искусству. — Он прикоснулся к обломку, висевшему у него на шее. — Не одного врага проучил этот клинок. В один прекрасный день отец с другими воинами постарше отправился к далеким берегам, чтобы драться там с морскими крысами. Наши хотели навсегда покончить с их набегами. Это был смелый план. Прощаясь, отец отдал мне свой верный меч, а сам ушел с копьем и щитом. Он сказал, что я должен остаться дома и защищать нашу пещеру и землю, а если к концу осени он не вернется, то я волен поступать как хочу. Гонф понимающе кивнул:

— И что же, он не вернулся? Мартин закрыл глаза:

— Да, не вернулся. Я один защищал нашу землю от чужаков. Тогда-то меня и стали звать Мартин Воитель, а не Сын Люка Воителя, как раньше. Я ждал отца до осени, а потом уже не видел смысла защищать землю для себя одного. Тогда я в одиночку отправился на юг. Кто знает, как далеко я бы зашел, если бы меня не остановили в Котире.

6

В то время когда Гонф и Мартин беседовали о Сосопе, в этом самом Сосопе говорили о них. Жители леса заполонили скромное жилище Бена Колючки. Самой крупной была барсучиха Белла. Она председательствовала на собрании. Присутствовали также Командор выдр, госпожа Янтарь — предводительница белок, Бен Колючка и Биллум, рядовой крот, выступавший представителем своего начальства. Усевшись у очага, Бук, белка, отвечал на вопросы Совета.

— Где схватили Гонфа?

— На западе, неподалеку от опушки. Пока можно было, я шел за ними, а потом заметил, что на ели сидит Аргулор. И я решил вернуться, раз уж тут собрание Сосопа.

Барсучиха Белла откинулась на стуле:

— Ну вот, наш воришка опять попал в переплет. Какие будут соображения?

Белка Янтарь недовольно произнесла:

— Если бы решала я, этот дуралей некоторое время посидел бы в Котире. Это послужило бы ему уроком.

Раздалось несколько одобрительных возгласов.

Командор выдр стукнул по полу своим хвостом, похожим на корабельный руль:

— Не годится так говорить, товарищи. Все вы знаете, что нашим малышам не однажды пришлось бы голодать, если бы не он. — Командор добродушно хмыкнул. — Этот Гонф в моем вкусе, настоящий однокорытник. Лапам своим он, конечно, много воли дает, зато сердце у него доброе. А как славно он поет моряцкие песни!

Бен Колючка поднял лапу:

— Я голосую за спасение Гонфа. Иначе нам будет стыдно смотреть друг другу в глаза.

Поднимая лапы, все единодушно проголосовали за то, чтобы спасать Гонфа. Затем звери устроили перерыв, чтобы подкрепиться, и собрание стало угощаться весенним супом из овощей, которым славилась Гуди Колючка, ореховым печеньем и желтым сыром.

Госпожа Янтарь нежно улыбалась, посматривая на двух ежат, которые знали, что предводительница белок всегда готова принять новобранцев в ряды своего войска.

— Покажите-ка мне ваши лапы. Гм, после некоторой тренировки вы, наверное, сможете ловко лазать по деревьям. На вид-то вы крепыши. Гуди, сильные эти маленькие разбойники?

Ежиха отложила в сторону черпак, которым разливала суп, и вытерла лапы о передник.

— Да, пожалуй, Ферди и Коггз просто силачи. Видела бы ты, как они убирают тяжелые тарелки и чистят горшки. Таких ежат надо еще поискать!

Улыбаясь и подмигивая друг другу, Ферди и Коггз принялись убирать посуду.

Тем временем Сосоп вновь занялся делом Гонфа. Разрабатывался план побега.

Аргулор вернулся в Страну Цветущих Мхов. Никто не знал, почему он покинул свое укрепленное гнездо в горах далеко на Западе. Может, лесная страна, где добычи было гораздо больше, казалась ему гостеприимнее. Аргулор был очень старый орел. Он был уже недостаточно проворен и зорок, чтобы охотиться на мелких зверьков, и поэтому жизнь рядом с Котиром, полным войск Вердоги, вполне его устраивала. Однако страшная сила и орлиная свирепость еще не покинули Аргулора, и, если ему попадалось животное покрупнее, он бросался на него, сжимая когти. Хорьки, крысы, ласки и горностаи были вкусной едой, а кроме того, в Котире жила куница. Конечно, она была довольна потрепанная и сгорбленная, но Аргулор ведь никогда еще не пробовал куницу и горел жаждой когда-нибудь узнать ее вкус. В прошлом пути диких котов и орла не раз пересекались, и они относились друг к другу с опаской. Когда Аргулор показывался в небе над Котиром, дочь Вердоги приказывала солдатам стрелять и бросать камни в большую птицу, причем обещала вознаграждение тому, кто в нее попадет. Аргулор не очень-то беспокоился, он легко подымался выше, чем могли достать метательные снаряды. Иногда он зависал в восходящих потоках теплого воздуха и слабеющими глазами старался углядеть желанную куницу или ненавистную Цармину. Яркое весеннее солнце грело его крылья, и он описывал над крепостью круг за кругом.

Ясеневая Нога почтительно извивался за спиной своей госпожи, а дикая кошка бросала свирепые взгляды на парящего орла:

— Стреляйте! Вот он, прямо над вашими глупыми головами!

Но все было тщетно. Орел, похоже, издевался над ними. Вскоре он улетел прочь.

Цармина увидела, как кто-то, пригибаясь и стараясь пройти незаметно, пробирался по темному краю плаца. Она презрительно фыркнула: это была Фортуната.

— Боишься полуслепого орла, лисица?

— Госпожа, я увертывалась от стрел и камней твоих солдат, падавших на землю.

Лисица резко отпрыгнула в сторону, потому что Цармина отпустила тетиву, и стрела вонзилась точно в то место, где за мгновение до того была лапа лисы.

— Лисица, лучше тебе подобру-поздорову убраться в крепость. — Цармина вновь натянула тетиву и рассмеялась, глядя на стремительное бегство перепуганной лисы.

Да, рано или поздно последнее слово всегда оставалось за Повелительницей Тысячи Глаз.

Что-то задребезжало в узком окне над головами Мартина и Гонфа. В полумраке узники принялись ощупывать солому, пока Гонф не обнаружил неведомый предмет.

Мартин не мог скрыть своего разочарования:

— Палка?! На удивление полезная для нас вещь.

Но это была не палка. Гонф, не обращая внимания на своего сокамерника, принялся откручивать проволочку, которая скрепляла бересту, обмотанную вокруг тонкого клинка. Он развернул бересту, подошел к свету и вслух прочел написанное на ней послание:

«Гонф!

Вот тебе инструменты. Уходи в лес с первыми лучами рассвета. Будем ждать и прикроем твой отход.

Гонф тихо засмеялся, разрывая послание на мелкие кусочки:

— Вот этого-то мы и ждали, товарищ. Конечно, про тебя они и слыхом не слыхали. План разработан так, чтобы прикрыть только мой отход, но ты не волнуйся, мы с этим разберемся. Совет с радостью примет опытного воина в свои ряды. А теперь смотри, видишь этот обрывок проволоки и маленький клинок? Они помогут нам выбраться. Это инструменты честного вора.

— Прости, Гонф. Я болтал всякую чепуху. Ты в этом деле специалист. Теперь у тебя есть помощник, то есть настоящий товарищ.

Гонф улыбнулся и поморщился одновременно:

— Отлично, товарищ. Когда должна смениться охрана?

— Примерно через час. Потом никого поблизости не будет до двух часов после рассвета, когда приносят хлеб и воду.

— Значит, есть время немного отдохнуть, — сказал Гонф, поудобнее растягиваясь на соломе.

Мартин тоже прилег, чтобы унять нараставшее волнение. Гонф немного поиграл на своей дудочке, а потом тихонько запел:

Эх, однажды под запором Оказались воин с вором. Скоро, скоро вор и воин Дикой кошке нос утрут — Убегут они к утру!

Мартин слушал, закрыв глаза.

— Кто научил тебя этой песне?

Гонф пожал плечами и спрятал дудочку.

— Никто. Песни сами приходят мне в голову. Мамаша Гуди говорит, что это Страна Цветущих Мхов поет моим голосом.

7

Заслышав птичий крик за стенами тюрьмы, Мартин сел и принялся трясти Гонфа:

— Просыпайся, соня! До рассвета осталось меньше часа.

Вор проснулся и тоже уселся на соломе. Протирая обеими лапами глаза, он посмотрел на узкую полоску неба, проглядывавшую в зарешеченное окошко.

— Пора в путь, товарищ.

Гонф достал свой клинок. Засунув его в замочную скважину, он принялся тыкать им во все стороны.

— Ну вот, ничего сложного.

Закрыв глаза, Гонф тихонько подергивал клинок, на его пухлой мордочке играла улыбка. В скважине раздался резкий щелчок.

— Готово, товарищ. Ну-ка, подтолкни. Мартин толкнул дверь, но она не открывалась.

— Дверь все равно заперта. В чем же дело? Гонф тщательно обследовал дверь, толкая ее, пока не услышал тихое дребезжание.

— Засовы. Мне нужно забраться наверх. Можешь меня поднять, товарищ?

Мартин оперся спиной о дверь, сцепил лапы и напряг плечи.

— Залезай.

Воришка забрался на своего приятеля и покрепче встал у него на плечах.

— Как оно там, наверху? — спросил Мартин с тревогой в голосе.

— По крайней мере, ничего такого, с чем Король Воров не смог бы справиться. Ага, ржавые засовы! Вот я их смажу жирным сыром… Поймаю ручку засова петлей из проволоки… Теперь остается дергать, тянуть и тащить, пока не откроется! Один есть! Ага!

Мартин еще сильнее напряг плечи — Гонфу нужно было подобраться к другому запору.

— Так, а теперь второй. Мартин, ты крепок как скала!

— Может, так оно и есть, — пробурчал Мартин. — Но мое терпение может и лопнуть.

Гонф никогда не лез за словом в карман.

— Лопнуть? Ты и десяти секунд не простоял, а работа почти закончена. Я-то знаю, что неумелый взломщик продержал бы тебя тут до глубоких седин. Благодари свою счастливую звезду, что о тебе заботится такой славный вор, как я! Осторожно, вот оно!

Дверь внезапно открылась, и оба кувырком полетели в коридор. Гонф оглушительно хохотал. Мартин закрыл лапой рот своему шумному другу:

— Тсс! Сейчас сюда явится стража — проверить, что это за грохот!

Мартин осторожно закрыл дверь и снова запер ее на засовы. Гонф уже прошел коридор, когда заметил, что Мартина с ним нет. Обернувшись, он увидел, что его друг остановился у камеры в дальнем конце коридора. Это была камера Джиндживера. Мартин говорил дикому коту:

— Джиндживер, ты помнишь меня? Я Мартин Воитель. Когда меня взяли в плен, ты один пытался мне помочь. Я этого не забыл. Сейчас мне пора уходить, но если с воли я могу тебе чем-нибудь помочь, то буду рад.

Мартин услышал слабый голос Джиндживера, в котором слышалось отчаяние:

— Спасайся, Мартин. Беги отсюда, беги от моей сестры. Гонф силой утащил Мартина, но прокричал, обернувшись:

— Я — Гонф, Король Воров. Сейчас нам надо спешить, но раз ты помогал моему другу, я постараюсь тебе помочь.

Убегая по коридору, друзья успели еще расслышать доносившийся издалека голос Джиндживера:

— Спасибо! Удачи вам обоим!

Мартин и Гонф добрались до конца коридора и стали подниматься по винтовой лестнице, в конце которой оказалась деревянная дверь. Гонф предостерегающе поднял лапу и приоткрыл ее. Все тихо.

— Пошли, товарищ! — прошептал Гонф.

Продолжая свой путь, они увидели большое окно, через которое свет утреннего солнца падал на широкую лестницу.

— Мы все-таки опоздали, — сказал Гонф. — Это из-за темноты в нашей камере. Ну что ж, если мы поторопимся, друзья нас еще дождутся.

Ступени лестницы свернули в сторону, и беглецы оказались в небольшом зале с дверьми справа и слева. Послышался голос Цармины. Оба застыли на месте.

— Если кто-нибудь об этом прознает, — слышишь, лиса? слышишь, Ясеневая Нога? — я вас обоих подвешу на цепях над коптильней. Армия пойдет только за законным вождем, а теперь, когда мой братец в тюрьме, законный вождь — я! Я — Повелительница Тысячи Глаз! Я правлю в Котире и в Стране Цветущих Мхов.

Беглецы вернулись на лестницу, по которой только что пришли. Пока они бежали по повороту со ступеньки на ступеньку, со всех сторон эхо доносило до них голос Цармины.

И тут Мартин и Гонф столкнулись нос к носу с Царминой, Ясеневой Ногой и Фортунатой, которые, ничего не подозревая, поднимались по лестнице вслед за ними.

Выдры и белки залегли в кустарнике, обрамлявшем Котир со стороны леса. Утро сияло вовсю: солнце уже давно взошло.

Сидя в засаде, Командор прошептал госпоже Янтарь:

— Мы не можем так долго стоять здесь на якоре, сударыня.

Белка всматривалась в мрачные стены Котира.

— Ты прав, Командор. С высоты этих стен нас легко обнаружить при свете дня. Куда подевался этот воришка?

Командор пожал плечами, уже примирившись с неудачей:

— Подождем еще немного, но скоро нам придется отойти и попытать счастья в другой день.

Разведчик-выдра по-пластунски подполз по траве и приветствовал начальство:

— Ни за что не поверишь, Командор, сюда по лесу идет целая армия мышей в смешных одеяниях. В жизни ничего подобного не видал!

Командор и госпожа Янтарь в недоумении уставились на разведчика:

— Где они?

— Подходят с южной стороны. Смотрите, вот они!

Он не ошибался: между деревьями пробирался отряд мышей в коричнево-зеленых плащах с капюшонами и веревочными поясами.

Госпожа Янтарь покачала головой от изумления и тут же подозвала белку, сидевшую на ближайшем дереве:

— Скажите этим идиотам, чтобы немедленно залегли. Они что, не понимают, где находятся?

Перед тем как белка и выдра стремглав бросились выполнять приказ, Командор успел добавить:

— Оставайтесь при них. Как только опасность пройдет, берите их на буксир. Отправляйтесь в Барсучий Дом, там места должно хватить на всех. Свяжитесь с Беллой, расскажите ей о мышах. Скажите, что я и госпожа Янтарь выйдем на связь до наступления ночи. Вперед!

Предводительница белок смотрела, как посыльные удаляются, перебегая от куста к кусту. Кроме Котира тут приходилось опасаться еще и Аргулора. Она повернулась к Командору:

— Надо же додуматься — маршировать вокруг Котира! Как думаешь, откуда они такие взялись? Командор фыркнул:

— Ни малейшего понятия. Белла, наверное, сможет сказать, она ведь в свое время немало по свету побродила. А вот что касается времени, думаю, у Гонфа его почти не осталось.

Трудно сказать, кто был в большем изумлении — беглые узники или дикая кошка со своими приспешниками.

Едва они столкнулись, Цармина бешено взвыла и схватила Гонфа за лапу — скорее благодаря счастливому случаю, чем расчету. Затем она взвыла еще раз, уже от боли: Мартин вытащил клинок из-за пояса Гонфа и вонзил его в лапу Цармины, так что кошке пришлось выпустить Гонфа.

— За мной! — прокричал Мартин и, схватив Гонфа в охапку, устремился назад по лестнице. По ходу дела он успел полоснуть Фортунату ножом по заду. Лисица столкнулась с Ясеневой Ногой, и они вместе повалились на пол. Цармина кувыркнулась через них. Изрыгая проклятия и царапая злосчастную парочку когтями, кошка пыталась подняться.

— Тупицы! Пустите меня!

Мартин и Гонф сломя голову неслись по залу. Они прошмыгнули в правую дверь и плотно захлопнули ее за собой.

Беглецы оказались в спальне покойного Зеленоглаза. Вопли преследователей слышались все ближе, и беглецы притаились под широкой кроватью с пологом.

— Мы не сможем здесь долго прятаться! — выдохнул Мартин, нащупав в темноте лапу Гонфа.

— Не беспокойся, товарищ. Будь готов дать деру, как только я закричу.

Дальше разговор продолжить не удалось: дверь с грохотом отворилась. Цармина протолкнула своих приспешников вперед и закрыла дверь. Она зализывала свою раненую лапу. Фортуната, достоинство которой изрядно пострадало, старалась не трогать свою рану на заду. Ясеневая Нога шагал с трудом, но пытался найти повод приободриться:

— По крайней мере, мы знаем, что они где-то здесь неподалеку.

— Где-то? — откликнулась Фортуната. — Где же именно? Понизив голос, Цармина подозвала обоих к себе:

— Мы не знаем, что из нашего разговора удалось подслушать этим мышам. Живыми они отсюда уйти не должны. Давайте обыщем все закоулки.

Растянувшись на животе под кроватью, Мартин наблюдал за лапами преследователей. Увидев, что они разошлись в разные стороны, он обернулся к Гонфу.

Глаза Гонфа были закрыты, он, казалось, вздремнул. Мартин нетерпеливо ткнул его в бок. Обследовав все остальные места, три хищника приближались к кровати.

— Ясеневая Нога, ты проверил портьеры?

— Да, госпожа. Может, они прячутся под пологом?

Теперь куница прислонилась уже прямо к кровати. Гонф успокаивающе погладил Мартина и неслышно прополз рядом с ним, извиваясь всем телом. В недоумении Мартин наблюдал за действиями своего друга.

Гонф осторожно затянул под кровать край длинного плаща Ясеневой Ноги, ловко разрезал ткань надвое своим клинком и прополз немного к изголовью кровати. Там стояла высокая тяжелая ширма. Гонф привязал плащ к ножке ширмы. Затем он беспощадно ткнул клинком здоровую лапу куницы, схватил Мартина за плечо и выскочил из-под кровати с оглушительным воплем:

— Вот они! Хватай!

Все смешалось. Ясеневая Нога завизжал и дернулся. Тяжелая ширма рванулась следом за ним, пошатнулась и упала. Цармина успела отскочить, но Фортунате повезло меньше, и ширма ударила ее. Наполовину оглушенная, лисица отпихнула ширму от себя. Массивное сооружение боком свалилось в камин, в котором с ночи еще тлели угольки. В одно мгновение комната заполнилась дымом, пеплом и дымящимися угольями.

Мартин и Гонф распахнули дверь. Две ласки из стражи, заслышавшие шум, ввалились в комнату, бряцая оружием, а Мартин с Гонфом прошмыгнули мимо них в зал. За их спиной вопли усилились — это враги стали наступать на рассыпанные по полу раскаленные угли.

Беглецы прямиком пересекли зал и выбежали в противоположную дверь. Они оказались в верхней столовой, заполненной солдатами — горностаями, хорьками и ласками, которые завтракали, сидя за длинным столом. Один конец стола близко подходил к окну. В полном ошеломлении солдаты уставились на беглецов, не трогаясь с места.

— Ловите их! Убейте их! — послышались разъяренные вопли Цармины, бежавшей к столовой.

Гонф в мгновение ока оценил ситуацию: необходимо было придумать что-нибудь неожиданное. Не раздумывая, он потащил Мартина за собой. Они пересекли комнату, вскочили на незанятый стул, оттуда — на стол и бешено понеслись по нему, расшвыривая на своем пути еду, питье и посуду. Издав оглушительный боевой клич, вор и воин вместе прыгнули в пустоту — в открытое окно!

Этот вопль услышали Командор и госпожа Янтарь. Услышал его и дремавший неподалеку Аргулор. Вопль донесся с северной стороны Котира, где прятался на дереве белка-разведчик. Разведчик немедленно спустился вниз и рапортовал госпоже Янтарь:

— Это Гонф, но он не один. Они выпрыгнули из окна верхней казармы.

— Надо продвинуться поближе. Они не ранены?

— Нет. Им невероятно повезло: плюхнулись в крону старого тиса, который растет под окном. Госпожа Янтарь подпрыгнула на месте:

— Бери Бука и остальных. Беглецов надо снять оттуда. Командор, выводи свою команду и прикрой нас.

В этот момент Аргулор взлетел со своей ели. Едва он оказывался в воздухе, природное изящество и сила возвращались к нему. Он закружил, набирая высоту, и взглянул, скосив глаза, туда, откуда доносился шум. Вершина тиса трепетала. Орел стал спускаться, чтобы выяснить, нет ли там чего-нибудь съедобного.

Тем временем в столовой Цармина раздавала направо и налево удары толстым деревянным черпаком:

— Нечего стоять разинув рты! Ловите их!

Солдаты бросились к оружию и принялись облачаться в доспехи. Никто, однако, не горел желанием прыгать из окна.

Цармина в бешенстве размахивала черпаком. И тут одному молодому горностаю, отличавшемуся от своих товарищей изрядным легкомыслием, показалось, что наконец-то представился подходящий случай отличиться перед своей повелительницей. Он вскочил на стол:

— Предоставь это мне, госпожа. Я их схвачу.

Стараясь выглядеть отважно, горностай подбежал к подоконнику и остановился, набираясь смелости перед прыжком.

Аргулор парил уже совсем низко, над самым тисом. Больные глаза не позволяли ему рассмотреть хорошенько, что делается в переплетении ветвей. Он уже решил оставить надежду на легкую закуску и начал разворачиваться на своих гигантских крыльях, как вдруг сочный, жирный горностай выпрыгнул из окна и угодил прямиком орлу в когти!

Аргулор издал дребезжащий крик восторга, в ответ на который раздался тоскливый визг злополучного горностая. Старый орел радостно забил крыльями, унося к себе на ель вкусный груз.

Гонф вытер пот с усов:

— Клянусь квашеными яблоками, товарищ, этот великан нас чуть было не сцапал!

Мартин кивнул в сторону открытого окна:

— Это еще не конец. Гляди!

Цармина стояла у окна, свирепо уставившись на них. Остальные в столовой были перепуганы и боялись подойти к окну.

Гонф, сидя на ветке, дразнил повелительницу диких котов и гримасничал. Он надул щеки, приставил лапу к носу и пресмешно поводил выпученными глазами из стороны в сторону. Цармина схватила копье и метнула его, но густые ветки не дали оружию достичь цели.

В это мгновение восемь крепких белок вприпрыжку забрались в крону тиса, передвигаясь с такой легкостью, будто шли по мощеной дорожке. Они разделились пополам — по четверо на каждого беглеца. Следом за ними появилась госпожа Янтарь. Она строго сказала Гонфу: