Исаак Лакедем

На ее голове виднелось подобие золотого шлема с гребнем в виде изящно изогнутой головки священного ястреба, украшенной сапфирами. Крылья птицы, с россыпью изумрудов и рубинов, прикрывали виски, огибали уши и уходили под шею мумии. На этой шее поблескивало тройное ожерелье из жемчуга, серпентина и алмазов, разделенных пластинками из оправленной в золото эмали в виде птичьих перьев. Платье из тончайшей материи с диагональными полосами золотого и лазурного цвета, перехваченное на талии жемчужной нитью, облегало тело, придавая царице вид спящей живой женщины. Легкие сандалии из золотой парчи жемчужными перепонками охватили ноги выше щиколоток. Руки свободно вытянулись вдоль тела: одна была украшена золотой змейкой чудесной работы, обвившейся по ней от локтя до запястья, другая — шестью золотыми браслетами, три из которых перехватывали руку выше локтя, а три другие — у кисти.

Единственный перстень с лазурным скарабеем поблескивал на пальце левой руки.

Черные как ночь волосы, выбиваясь из-под шлема, спускались ниже колен. Благодаря усилиям тех, кто бальзамировал мертвую, тело почти не было тронуто тлением. Лишь веки опали в пустых глазницах, с утончившихся рук сползли, не удержавшись на привычных местах, золотые обручи, перстень соскользнул с усохшего пальца, и стянутая кожа на щеках и груди приобрела свинцовый оттенок и сухость пергамента.

Исаак некоторое время разглядывал мумию, склонившись над саркофагом. Затем, пожав плечами, он пробормотал:

— Вот этой горстке праха Антоний пожертвовал властью над миром! Сомнение посетило его: вернув красоту и жизнь этому слабому созданию, осуществит ли он свой великий замысел? Ведь он собирался бороться с богом!

Но почти тотчас бессмертный странник отбросил все колебания.

— Будь что будет, — пробормотал он, — попытаем судьбу.

И он связал концы нитей, что дали ему парки.

По мертвому телу пробежала дрожь.

Исаак невольно отшатнулся.

И в неверном лунном сиянии, казалось созданном для таких святотатств, произошло чудо.

Сухая, потемневшая кожа мумии потеплела и вновь стала упругой, ее тон изменился: она посветлела и стала прозрачной. Каждый мускул снова обрел утраченную форму, руки округлились, пальцы вернули себе былую гибкость, ступни побелели, и на них проступили розовые прожилки, волосы стали пушистыми и пошли волнами, словно и они ожили, на висках вновь забились жилки, а на шее и груди стала видна сеть голубоватых вен. Наконец губы, неподвижно сжатые вот уже целый век, приоткрылись в чуть слышном вздохе.

Исаак простер над ней руку:

— Живи! Встань и говори! — произнес он.

Женщина медленно, как бы непроизвольно, еще не приходя в сознание, приподнялась; некоторое время она неподвижно сидела на своем каменном ложе, потом открыла глаза, привычным движением нащупала рукой зеркало, поднесла к лицу и со сладостным вздохом прошептала:

— Ах! Хвала Юпитеру! Я все еще хороша. Затем, оглядевшись, воскликнула:

— Ира, причеши меня! Хармиона, где Антоний?

Но тут, обводя глазами залу, прекрасная царица Египта встретила взгляд Исаака.

Она вскрикнула и спустила ногу, желая выбраться из гробницы.

— Царица Египетская, — промолвил иудей, — незачем звать Иру, Хармиону или Антония: все трое мертвы. Уже более века они покоятся в своих гробах. Посмотри, на каком ложе ты сама спала!

Клеопатра перегнулась, чтобы бросить взгляд вниз, на внешнюю сторону того, что служило ей ложем еще несколько минут назад. Крик ужаса вырвался у царицы: она поняла, что это саркофаг.

Но тут же, обернувшись к Исааку, она спросила:

— Кто ты и зачем разбудил меня? Я так хорошо и глубоко спала!

— Клеопатра, обратись к своим воспоминаниям, — бесстрастно произнес Исаак. — А потом уж я отвечу, кто я и почему пришел разбудить тебя.

Клеопатра подобрала под себя правую ногу, оперлась локтем в колено, уронила голову на руку и стала одно за другим перебирать воспоминания, вглядываясь в неясные тени вековой давности, возвращавшиеся к ней после столь долгого забытья.

— Ах да! — наконец проговорила она. — Все так, и я начинаю что-то припоминать.

Затем, неподвижно уставившись в пространство, словно бы листая день за днем книгу своего прошлого, она промолвила:

— Мы дали сражение при Акции. Не вынеся вида раненых, умирающих и убитых, я бежала, уведя свои галеры… Антоний последовал за мной. Мы возвратились в Египет, надеясь спастись, но армия нам изменила… Тогда, решившись умереть, я испытала на рабах множество ядов, чтобы узнать, какая смерть легче прочих. А тем временем Окта-виан высадился, Антоний отправился против него и вернулся смертельно раненным и побежденным. Я затворилась в этой гробнице, но Октавиан решил вырвать меня отсюда и выставить на всеобщее обозрение среди пленных во время собственного триумфа… Тогда какой-то крестьянин по моей просьбе принес мне аспида в корзине со смоквами. Отвратительная змея подняла над корзиной свою плоскую черную голову, я приблизила к ней грудь, она бросилась на меня и ужалила… Я почувствовала сильную боль… вскрикнула… кровавая пелена встала перед глазами. Мне показалось, что небесный свод лег мне на грудь — и я умерла!..

Но тут Клеопатра подняла голову, встрепенулась и вопросила иудея голосом и взглядом одновременно:

— Сколько же лет протекло с тех пор?

— Сто лет, — ответил тот.

— Сто лет! — в смятении вскрикнула царица. — А что сталось с миром за эти сто лет?

— Мир потерял четырех императоров и обрел одного бога.

— Что за императоры, какой бог? — настойчиво добивалась египетская красавица.

— Первый из императоров — Октавиан… Его ты знаешь, и я воздержусь он подробных описаний. Второй — Тиберий, его пасынок, чей гений заключался в непреходящем чувстве страха. Двадцать три года он истреблял римлян медленно и неуклонно: то были самые неторопливые из жерновов, что перетирают в прах целые народы. Третьим стал Калигула, внучатый племянник Тиберия. Этот сумасшедший возвел свою лошадь в консульское достоинство, потребовал, чтобы его дочери, умершей в двухлетнем возрасте, воздавались почести как божеству, и запомнился великолепным изречением: «Хорошо, если бы у римской империи была всего лишь одна голова, чтобы единым махом отсечь ее!» Наконец, четвертый, Клавдий, дядя Калигулы — человек не в себе: ритор, поэт, философ, грамматик, адвокат, судья… — все что угодно, кроме императора. Он умер, поев ядовитых грибов, приготовленных его женой Агриппиной. А что касается бога, — продолжал Исаак, помрачнев, — здесь все гораздо сложнее. Слушай повнимательнее, Клеопатра, ведь я оживил тебя для того, чтобы ты мне помогла сразиться с ним.

— Я слушаю, — заверила его владычица Египта, и ее лицо приняло задумчивое выражение, какого еще минуту назад, глядя на нее, невозможно было бы себе представить.

Исаак же продолжал:

— Ты ведь знала богов, существовавших до сего времени, не так ли? Индийских: Браму, Вишну, Шиву. Египетских, ставших и твоими: Осириса, Исиду, Анубиса. Персидских: Аримана и Ормузда. Финикийских: Молоха, Ас-тарту и Ваала. Греческих: Юпитера, Плутона, Нептуна, Аполлона, Марса, Вулкана, Диану, Минерву, Юнону, Цереру, Кибелу и Венеру. Германских: Одина, Тора и Фрейю. Галльского Тевтата. И наконец, бога моего народа — Иегову. Так вот, однажды из маленького городка в Галилее вышел молодой человек, которого мы до того помнили ребенком, играющим на улицах Иерусалима. Он сказал: «Индийцы, египтяне, персы, финикийцы, греки, германцы, галлы и иудеи! То, во что вы верите, чему вы поклонялись сорок веков, надо отринуть — пора перестать приносить жертвы ложным кумирам! До сих пор ваши боги учили вас убийствам, кровопролитию и кровосмешению, братоубийству, воровству и клятвопреступлению, разврату, поклонению роскоши, ненависти и предательству, а нечестивый мир следовал примеру, подаваемому ложными божествами и идолами. Но нет иного бога, кроме Отца моего, который на небесах. Я послан им на землю, чтобы вместо всех этих преступлений, поощряемых вашими кровавыми божествами, учить вас смирению, самоотвержению, воздержанию, милосердию, состраданию, вере и надежде. Я пришел сказать: „То, что люди до сих пор почитали великим — ничтожно, а что мнили ничтожным — велико“. Я явился возвестить: „Богатство — общественная несправедливость, деспотизм — политическое преступление, рабство — социальное зло!“„ Так он говорил при Тиберии. Этого бога схватили, привели к римскому прокуратору, осудили как богохульника и бунтовщика и приговорили к казни, применяемой к убийцам. Когда же он проходил мимо моего дома, согнувшись под тяжестью креста, и попросил меня подвинуться и дать ему передохнуть на моей скамье, я оттолкнул его. Тогда он меня проклял и приговорил… угадай, на какую муку он меня обрек? На бессмертие! Затем он побрел своей дорогой до места казни и умер на кресте как последний из разбойников. И тогда я сказал себе: «Если ты бессмертен, Исаак, то возьмись за дело, достойное бессмертного. Тебя проклял бог? Сразись с проклявшим тебя. Он бросил проклятие тебе в лицо? Подбери его, сотвори из него свое оружие и обрушь его на новую неокрепшую религию! Бейся с ней, пока она не рухнет, даже если, обрушившись, она погребет и тебя под своими останками, как был погребен Самсон под руинами храма филистимлян!“… Но когда я принял такое решение, мне понадобился помощник, поддержка, опора. Мужчина в одиночку не справится с этим, ему нужно обладать качествами гения. И я спросил себя, не может ли женщина помочь мне и какой она должна быть, чтобы ее красота, любовь к наслаждениям, чувственность сделали ее изначальной противницей новой религии, религии воздержания, умерщвления плоти и забвения себя. И тут я понял: такая женщина есть. Это бывшая возлюбленная Секста Помпея, Цезаря, Антония.

Это царица Египта, Венера Александрийская. Это — Клеопатра! Но она была мертва. И меня обуяла одна мысль и страсть, одна цель: оживить ее. Но как победить смерть, как вырвать труп у могилы, душу из объятий ада? Мне хвалили индийских мудрецов — я добрался до глухих областей Индии; но мудрецы не смогли мне ничего сказать. Мне расхваливали египетских жрецов — я пересек Египет от Элефантины до Мемфиса, но и там ничего не узнал. Я был наслышан о мудрости греческих философов — я перевидал их всех, и лишь один, последний, сказал мне: «Иди со мной, и спросим у фессалийских колдуний». Однако Канидия была бессильна мне помочь, и Эрихто тоже. Лишь Медея послала меня к Прометею. И я видел его. Титан научил меня, каким путем можно добраться до парок. Я стоял лицом к лицу с сестрами-распорядительницами судеб — до меня их видели лишь Геракл и Орфей. И вот с помощью этой золотой ветви я вынудил их отдать мне нить твоей жизни. Я могу по своему желанию соединять и рвать ее, убивать тебя и снова оживлять. Навечно отправить тебя в могилу или сделать бессмертной, подобно мне самому. Что скажешь об этом, Клеопатра? Примешь ли мое предложение или откажешься помочь? Отвергнешь ли мою руку или протянешь свою?

— Останусь ли я всегда красивой? Буду ли всегда молода? Сохраню ли царское достоинство? Власть? Смогу ли всегда любить и быть любимой?

— Ты будешь всегда прекрасной, юной, богатой, властительной. Сможешь, если захочешь, любить и быть любимой. Но красоту, юность, богатство, власть, любовь — все это ты превратишь в оружие против бога, призывающего отречься от плотской любви, власти, богатства, юности и красоты!

— О да! — вскричала Клеопатра, — ибо этот бог — мой враг!

— Тогда, — объявил Исаак, — дай мне руку, за дело, о Цемон чувственности! За дело!

И он увлек Клеопатру из ее гробницы.

Увидев прекрасное звездное небо в алмазах мерцавших звезд, она вскрикнула от счастья.

Перед открытой дверью склепа застыл сфинкс с поднятой лапой. Когда Исаак проходил мимо, сфинкс уронил лапу, слегка задев его плечо. Иудей обернулся.

— Ну что, мрачный сын пустыни, — спросил он, — ты что-то хотел мне сказать?

— Старый мир умирает, — вздохнул сфинкс. Медленно подобрав обе лапы, он застыл, вонзив когти в гранитное основание.

— Что он говорит? — спросила Клеопатра.

— Ничего важного, — отвечал Исаак. — Идем!

— Куда мы направляемся?

— В Рим.

— Что будем там делать?

— Подавать советы новому императору…

— Что это за новый император?

— Молодой повелитель, подающий надежды, сын Агенобарба и Агриппины, Луций Домиций Клавдий Нерон… Ты станешь его любовницей, а я — его приближенным. Теперь меня зовут Тигеллин, а тебя — Поппея!.. Так идем же!

КОММЕНТАРИИ

В основу романа Дюма «Исаак Лакедем» («Isaac Laquedem») положена средневековая легенда о Вечном жиде. В ней соединились представления христиан о евреях как о людях, лишенных родины и обреченных на скитания; отзвуки ветхозаветных повествований о Каине, приговоренном к бессмертию; предания о свидетелях первого пришествия Христа, кому Бог предназначил дожить до второго его пришествия; сказания о вечных странниках. В некоторых версиях легенды утверждалась мысль, что Вечный жид должен искупить свою вину, в конце времен снова встретиться с Христом и получить прощение.

Первое упоминание о Вечном жиде содержится в хронике середины XIII в., согласно ей, Вечный жид, носящий имя Картафил (что, видимо, значит «страж», или «привратник»), жив, раскаялся, крестился, приняв имя Иосиф, и ведет благочестивую жизнь аскета и молчальника. В XV в. герой легенды получает имя Эспера-Диос («Надейся-на-Бога») или Бутадеус («Ударивший Бога») Пик популярности легенды приходится на XVII в. В 1602 г. в свет выходит немецкая народная книга «Краткое описание и рассказ о неком еврее по имени Агасфер», где Вечный жид впервые получает это наиболее известное с тех пор имя, заимствованное из библейской Книги Есфири (в еврейском тексте именно так называется персидский царь Артаксеркс).

В середине XVII в. в одном голландском тексте Вечный жид именуется Исаак Лакедем.

Позднее легенда об Агасфере уходит в деревенский фольклор и одновременно становится предметом философского осмысления — от неоконченной поэмы «Вечный жид» (1774) молодого Гёте до драмы «Агасфер» (1833) французского историка, философа и поэта Эдгара Кине (1803 — 1875), а также сюжетом авантюрных романов, например «Агасфер» (1844-1845) французского писателя Эжена Сю (1804-1857).

Кроме средневековых легенд, Дюма использовал в своем романе и евангелия, как канонические, так и апокрифические, т.е. не признанные церковью: «Евангелия детства» (одно из них приписывалось апостолу Фоме), «Первоевангелие Иакова-старшего» (другое название — «Книга о рождестве Марии»).

Впервые роман был опубликован в газете «Конституционалист» («Le Constitutionnel») с 10.12.1852 по 11.03.1853.

Первое отдельное издание: «Librairie Theatrale», Paris, 1853, 5 v., 8vo. С этого издания и сделан перевод, опубликованный в 1994 г. (Москва, «Светоч») и сверенный с оригиналом для настоящего Собрания сочинений Г.Адлером.

Виа Аппиа — Аппиева дорога; одна из древнейших римских дорог; построена в 312 г. до н.э. цензором Аппием Клавдием Цеком (т.е. «Слепым»; ум. в 295 г. до н.э.); соединяла Рим и лежащую к юго-востоку от него Капую; в 244 г. до н.э. доведена до Брундизия; в III в. н.э. было проложено ее ответвление — виа Геркулиа (Геркулесова дорога), получившее в средние века название Новая Аппиева дорога (виа Аппиа Нуова).

… к подножию Альбанских гор … — Альбанские горы (соврем. Колли Альбани) — небольшой горный кряж в 20 км к юго-востоку от Рима. Льё — старинная французская мера длины (4,444 км), употреблявшаяся только при измерении пути.

Ворота Сан-Джованни ди Латерано — находились в городской стене Рима на виа Аппиа Нуова; первоначально назывались Ослиными воротами; нынешнее наименование получили по церкви святого Иоанна Латеранского — второй по древности (после собора святого Петра) церкви в Риме (IV в.). Название этот храм обрел по Латеранскому дворцу, некогда принадлежавшему старинному роду Плавтов Латеранов и подаренному императором Константином Равноапостольным (см. примеч. ниже) римскому епископу. Ворота были перестроены в 1574 г.

… утро Великого четверга … — т.е. четверга Страстной недели.

Людовик V(1423 — 1483) — французский король с 1461 г.; проводил политику централизации Франции и укрепления королевской власти, не брезгуя никакими средствами для достижения своей цели — клятвопреступлением, подкупом, обманом, жестокостью, тайными убийствами и т.п.

Хуан II (1397-1479) — король Наварры с 1425 г., Арагона и Сицилии с 1458 г.

Фердинанд I (1423 — 1494) — внебрачный сын Альфонса V Великодушного (ок. 1391 — 1458), короля Арагона и Сицилии с 1416 г., Наварры в 1416-1425 гг. В 1443 г. Альфонс завоевал Неаполь и передал его в управление Фердинанду. После смерти Альфонса его арагонские и сицилийские владения отошли к брату — Хуану II (см. пред. примеч.), а королем Неаполя стал Фердинанд. Фердинанд 1 правил весьма сурово, но ему удалось отстоять свое государство от посягательств французских монархов, претендовавших на Неаполь.

Фридрих III Габсбург (1415 — 1493) — император Священной Римской империи (государства, включавшего Германию и — формально — Северную Италию) с 1440 г., эрцгерцог Австрийский с 1452 г.

Иван (Иоанн) III Васильевич (1440-1505) — великий князь Московский с 1462 г.; при нем в значительной мере сложилось государственное единство Руси; носил титул «государь и великий князь Московский и всея Руси»; положил конец зависимости от Казанского ханства, присоединил Новгород и другие земли.

… сын Василия Васильевича … — Василий II Васильевич Темный (1415 — 1462), великий князь Московский с 1425 г,; в борьбе с дядей и двоюродным братом за великое княжение был взят в плен и ослеплен (1446), но в конечном счете одержал над ними победу; добился ограничения самостоятельности Новгорода и Пскова.

Кристофоро Моро (ум. в 1471 г.) — дож (пожизненно избираемый глава государства) Венецианской республики с 1462 г.; сторонник активной борьбы с Турцией и торговой соперницей Венеции — Генуей.

Павел II (в миру — Пьетро Барбо; 1417 — 1471) — папа римский с 1464 г. … владыка мирской и церковный … — Римский папа являлся не только главой католической церкви, но и светским правителем т.н. Папской области, или Папского государства в Средней Италии (подробнее см. примеч. к с. 17), просуществовавшего до 1870 г. Государство Ватикан, расположенное в одном из кварталов современного Рима, является наследником Папской области.

Тиара — тройная корона папы римского; в ее основе епископская митра, на которую как бы надеты три короны, символизирующие тройственность папы — судьи, законодателя и священнослужителя; в таком виде существует с XIV в.

Кардиналы — первоначально, с V по XI вв., духовные лица, занимавшие постоянные должности при приходских храмах. К XI в. должности кардиналов исчезли повсюду, кроме Рима, где они, наоборот, становятся высшими должностными лицами главного органа управления католической церковью — папской курии. Должность эта имеет три категории — кардиналы-епископы, кардиналы-пресвитеры и кардиналы-диаконы. С 1059 г. к ним переходит исключительное право выборов папы; с XIII в. независимо от сана (архииерейского, иерейского или диаконского) они становятся выше всех епископов и получают как отличительный знак красную шляпу, означающую, что они до последней капли крови будут бороться «за величие Святой веры, мир и покой христианского народа, возвышение и укрепление Святой Римской Церкви»; с XIV в. приравнены к князьям.

… уже обреченной древней базилики Константина (на ее месте Бра-манте и Микеланджело вскоре возведут новый собор) … — Базиликой (от гр. basilike — «царская») первоначально назывался особый тип административного здания в Риме — длинное прямоугольное в плане строение, разделенное внутри на несколько частей продольными рядами колонн. Подобным же образом строились первые христианские церкви на Западе; постепенно слово «базилика» стало означать «храм».

Древнейшая церковь в Риме была воздвигнута в начале IV в. в честь апостола Петра по повелению императора Константина I Великого, или Равноапостольного (ок. 285-337; правил с 306 г.), провозгласившего полную веротерпимость и покровительствовавшего христианству (полное его имя: Цезарь Гай Флавий Валерий Константин Август). Этот храм, именовавшийся обычно базиликой Константина, пришел со временем в ветхость, и в 1482 г. было принято решение о его перестройке. На строительство постоянно не хватало денег, и новый храм был заложен лишь в 1506 г. План нового собора, крестообразного в плане, с центральным куполом, был создан итальянским архитектором Донато Браманте (1444-1514), который руководил строительством с момента закладки до своей смерти. Позднее, с 1546 г., главным архитектором собора, спроектировавшим и воздвигнувшим его купол, стал великий итальянский скульптор, художник, архитектор и поэт Микеланджело Буонарро-ти (1475-1564). Собор святого Петра был достроен лишь в 1590 г., а освящен только в 1626 г.

… во имя святых апостолов Петра и Павла благословит Рим и вселенную … — Апостол Петр был первым епископом Рима, и папы считаются его преемниками; Петр и «апостол язычников» святой Павел являются небесными покровителями Рима еще и потому, что оба они приняли в этом городе мученическую смерть (65 г.) во время гонений на христиан в 64-65 гг.

Urbi et orbi (лат. «Граду и миру») — зачин посланий папы римского, обозначающий адресат этих посланий: город Рим, епископом которого являлся папа, и весь католический мир, духовным главой которого считался римский первосвященник, а в пределе — вообще весь мир. Это обращение восходит к картине восприятия мира древним римлянином, для кого центром вселенной был Город (город как имя собственное — т.е. Рим), а вся обитаемая земля («ойкумена») лишь его окрестностями.

… из Браччано, Тиволи, Палестрины, Фраскати … — Упоминаются небольшие города, лежащие в радиусе 15 — 30 км вокруг Рима: Браччано (древн. Сабата) — к северо-западу, Тиволи (древн. Тибур) — к северо-востоку, Палестрина (древн. Пренесте) — к востоку, Фраскати (древн. Тускул) — к юго-востоку.

… вскоре римские колокольни умолкнут и это погрузит в траур весь христианский мир. — Подразумевается запрет на колокольный звон в Страстную субботу — на промежуток времени от смерти Христа до его воскресения. Чепрак — суконная или ковровая подстилка под седло лошади.

… похожие на ожившие статуи фивейской Исиды или элевсинской Цереры. — Исида — древнеегипетская богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности, семейной верности, покровительница мореплавания; супруга бога растительности и повелителя загробного царства Осириса; когда тот был убит злым братом Сетом, Исида с плачем искала и собирала расчлененные части тела мужа; смогла зачать от мертвого и родить сына-мстителя Гора. Культ Исиды получил широкое распространение в греко-римском мире после македонского завоевания Египта в IV в. до н.э. и римского в I в. до н.э. (впрочем, храмы Исиде воздвигались в Италии еще во II в. до н.э.). Фивы — данное, видимо, по аналогии с городом Фивы в Беотии (Средняя Греция) греческое название города Уаси, или Уасет («Южный город»), в верховьях Нила (рядом с соврем, городом Луксор), столицы Египта с рубежа III и II тыс. до н.э. Но Фивы были центром почитания Амона, средоточием же культа Исиды был в последние столетия до н.э. остров Филы на Ниле. Церера — исконная италийская богиня производительных сил земли, произрастания и созревания злаков, повелительница загробного мира, а также покровительница материнства и браков; с III в. до н.э. сближалась с греческой богиней Деметрой; особо почиталась римским простонародьем, противопоставлявшим ее богам знати.

Элевсин — приморский город на северо-западе Аттики (в 22 км к западу от Афин) с храмом Деметры; центр культа этой богини, где в течение 9 дней месяца боэдромиона (сентябрь) ежегодно происходили мистерии (тайные обряды) в честь Деметры и ее дочери Персефоны; считалось, что участие в элевсинских мистериях приобщает к тайнам жизни и смерти.

… крестьянки из Дженцано и Веллетри … — Город Дженцано лежит в 25 км, а Веллетри (древн. Велитры) — в 35 км к юго-востоку от Рима.

… пастухи с Понтийских болот … — Понтийские (в древности — Помптинские) болота — заболоченное побережье между приморскими городами Чирчео (древн. Цирцеи) и Террачина (древн. Тар-рацина), приблизительно в 100 км к юго-востоку от Рима.

… дамы из Неттуно и Мондрагоны … — Город Неттуно лежит в 60 км, а Мондрагона — в 160 км к юго-востоку от Рима, оба на побережье Тирренского моря.

Тускульская дорога (виа Тускулана) — ответвление Латинской дороги (см. примеч. ниже), проходящее через город Тускул и снова соединяющееся с ней.

Элизиум (иначе — Елисейские поля) — упоминаемое еще у Гомера и вошедшее в римскую мифологию в I в. до н.э. место в загробном мире (Аиде), где души умерших наслаждаются блаженством; другая часть Аида, Тартар, есть обитель мучений.

… в Риме эпохи цезарей … — Имеется в виду эпоха Империи, ибо имя Гая Юлия Цезаря (102/100 — 44 до н.э.), единоличного правителя Римской республики с 49 г. до н.э., постепенно превратилось в титул, доживший в разных странах почти до наших дней (ср. «кайзер», «царь»).

… вдоль других дорог — Латинской, Фламиниевой … — Латинская дорога (виа Латина), построенная на рубеже III и II в. до н.э., вела по Лацию из Рима на юго-восток в Кампанию; Фламиниева (виа Фламиниа), построенная в 220 г. до н.э. римским государственным деятелем Гаем Фламинием (ум. в 217 г. до н.э.), вела из Рима на север в стоявший на реке Рубикон город Аримин (соврем. Римини).

… Интерес и уважение к смерти в Древнем Риме были столь же велики, как в нынешней Англии. — Подобное сближение вряд ли правомерно. В древнеримской религии большое место уделялось погребальным обрядам (культ мертвых, насколько известно, был во многом заимствован у этрусков, доримского населения Италии); соответствующее погребение и уход за могилами должны были обеспечить пристойное загробное существование покойнику, а также благополучие рода погребенного.

В Англии XIX в., как показывают современные исследования, распространились представления об ином мире не столько как обители райского блаженства либо адских мучений, сколько о месте встречи с близкими, умершими ранее; возникает страх не только собственной смерти, но и смерти любимого существа, появляются обычаи длительного ношения траура, выражения постоянной скорби по ушедшим, посещения родных могил, усложняются погребальные ритуалы и т.п.

… В годы правления Тиберия, Калигулы и Нерона, когда мания самоубийств превратилась в подлинную эпидемию … — В античных представлениях самоубийство было не грехом, а актом приобщения к богам, иногда — в раннем Риме — принесением себя в жертву на пользу отечества. Самоубийство в эпоху поздней Республики (II — I вв. до н.э.) и ранней Империи (I — II вв. н.э.) считалось высокодостойным поступком: лучше наложить на себя руки, нежели жить в условиях несвободы; самоубийство — мужественное деяние свободного и благородного гражданина Рима. Во времена ранней Империи принцепсы (букв, «первые»; первоначально — председательствующие в сенате, затем должность прин-цепса слилась с императорской и слово «принцепс» стало официальным названием главы Римского государства) вели активную борьбу с сенатской аристократией, мечтавшей о возвращении таких порядков, когда именно сенат правил Римом. Установивший режим Империи Цезарь Август стремился сохранять с сенатом хорошие отношения, но большинство его преемников действовали иначе.

Тиберий Клавдий Нерон (42 до н.э. — 37 н.э.) — пасынок Августа, усыновленный им в 4 г. н.э. под именем Тиберий Юлий Цезарь и унаследовавший его власть в 14 г. н.э. под именем Тиберий Цезарь Август, возобновил старинный закон об оскорблении величия римского народа, причем «величие» было перенесено на особу императора, и по этому закону преследовались любые формы оппозиции; закон породил мощную волну доносительства, тем более что из отходившего в казну имущества осужденного четверть получал доносчик.

Калигула — Гай Юлий Цезарь (12 — 41), более известный под прозвищем Калигула (т.е. «Сапожок»; имеется в виду военный сапог, ибо юный Гай с детства жил в лагерях со своим отцом, знаменитым полководцем Германиком (Нерон Клавдий Друз Германик; 15 до н.э. — 19 н.э.), племянником Тиберия); после смерти Тиберия (или, возможно, его убийства, в котором сам Гай был замешан) в 37 г. взошел на престол под именем Гай Цезарь Август Германик; по всей видимости, Калигула был психически больным человеком, одержимым к тому же манией убийств; он демонстрировал явное презрение к сенату и возвел в сенаторское достоинство собственного коня.

Нерон — Луций Домиций Агенобарб (37-68), приемный сын императора Клавдия (Тиберий Клавдий Нерон Друз Германик; 10 до н.э. — 54 н.э.; правил с 41 г.), получивший при усыновлении имя Тиберий Клавдий Нерон Друз Германик (т.е. то же, что и его приемный отец) и ставший императором в 54 г.; активно преследовал всех действительных и вымышленных врагов; эти преследования и демонстративно неримский стиль поведения (он выступал в качестве актера, а с римской точки зрения, в отличие от греческой, актер — подлая профессия) привели к тому, что Нерон был свергнут и покончил с собой (см. роман Дюма «Актея»), Во время правления вышеназванных принцепсов многие, из опасения, что они вызвали гнев императора, кончали жизнь самоубийством; в ряде случаев особо заслуженным противникам государей повелевалось (или разрешалось) самим наложить на себя руки, дабы не подвергаться позорной публичной казни.

… Подобное право сохранили за собой лишь роды Публикол, Тубертов и Фабрициев … — Имя римского гражданина состояло из трех частей: преномена (личного имени, например Гай), номена (родового имени, например Юлий) и когномена (фамильного имени, например Цезарь; последнее имя возникло из прозвищ, дававшихся при разделении рода на отдельные линии, например были Юлии Цезари и Юлии Юлы). Те или иные фамилии могли получать особые привилегии, например почетные места в цирке или театре, за заслуги одного из своих членов.

Валерии Публиколы обрели почетные отличия за деятельность Публия Валерия Попликолы (архаическая форма лат. слова publicola — «друг народа»; ум. в 502 г. до н.э.), одного из инициаторов свержения царей и установления республики в Риме в 509 г. до н.э., четырежды консула (консул — высшее должностное лицо в республиканском Риме, ежегодно избиралось по два консула; в эпоху Империи — почетный титул).