Наследие (№2) - Лунная пехота

Фрэнк снова воспользовался прибором ночного видения.

Сначала все, как будто, было в порядке, но потом, потом Камински заметил какое-то движение. Из траншеи показались трое ооновцев. Один из них вскинул на плечо короткий металлический цилиндр.

— Внимание, говорит Камински! — закричал Фрэнк. — Противник намерен открыть огонь из переносной ракетной установки!

Йетс выхватил из рук Фрэнка прибор ночного видения:

— Говорит Йетс! Камински прав! Эти ублюдки хотят сбить наш Орел!

— Ну так шарахните по ним! — приказала по радио Кэтлин Гарроуэй. — Йетс, задействуй «Дракона»!

Сержант Йетс выполнил приказ. Ракета, выпущенная из «Крылатого дракона», отправилась к ооновской базе. На темном небе она казалась крошечной огневой точкой.

Однако прежде, чем американская ракета успела достичь цели, гальюнники успели выпустить свою. С расстояния восьми километров вспышка была видна невооруженным глазом. На фоне темного неба ракета была похожа на огненную иглу, устремившуюся к ДКС-30, на борту которого разместился первый взвод.

Через несколько секунд она попала в цель. Взрыв был таким ярким, что затмил звезды.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Среда, 9 апреля.

ДКС-30, радиопозывной «Орел»;

кратер Пикар, Луна;

09:16 по времени гринвичского меридиана.

Ракета взорвалась справа и снизу от корабля. Хрупкий ДКС наклонился влево, его развернуло.

Капитан Кармен Фуэнтес стояла за креслом пилота, лейтенанта Кеннета Бута и, когда корабль тряхнуло, ударилась о спинку кресла. Тут же в ее наушниках раздался пронзительный крик Кеннета Бута.

— Кен! — воскликнула Кармен Фуэнтес. — Что случилось?

— В меня попали! — крикнул Кеннет, схватившись за бок. — Черт побери, в меня попали!

В его скафандре зияла дыра размером с большой палец. Кроме того, было пробито кресло и пол корабля. ДКС по-прежнему кренился влево, потом его неожиданно рвануло назад, из-за чего Кармен Фуэнтес отшвырнуло к стене.

— Держи корабль под контролем, черт тебя дери! — крикнула она Кеннету.

Руки лейтенанта Бута метнулись к кнопкам консоли управления. Вскоре крен уменьшился, а вращение замедлилось.

— Мачуга! — крикнула Кармен в микрофон.

— Говорит Яклович, мэм. Лейтенант Мачуга убит.

— Твою мать! — выругалась Кармен. — Тогда вы его замените. Как только сядем, выпускайте парней наружу. Обе группы и так быстро, будто черти вам пятки жгут!

— Роджер вас! Идем на снижение, ребята. Всем приготовиться к высадке.

От внезапно наступившей перегрузки Кармен чуть не упала на колени.

Руки Бута судорожно скакали по консоли. Вскоре корабль опустился на лунную поверхность и тут же так резко наклонился вправо, что Кармен пришлось вцепиться в спинку кресла.

— Вот уж действительно мягкая посадка, — пробормотала Фуэнтес.

Однако все обошлось более или менее благополучно. Во всяком случае, корабль не развалился. Теперь нужно было позаботиться о пилоте. Кармен заклеила дыру у него в скафандре спецпластырем. Никакой другой помощи она больше оказать не могла. Внутренняя сторона стекла на шлеме была покрыта кровью и розовой пеной. Из-за этого Кармен не могла увидеть лицо пилота. Почему, черт побери, нельзя снабдить БК прибором, следящим за физическим состоянием человека?

Где-то поблизости взорвалась еще одна ракета. Вскоре подоспеют и те, кто сбил корабль.

— Капитан! — раздался в наушниках голос Якловича. — Капитан, с вами все в порядке?

— Руки-ноги целы, сержант. Выводи взвод наружу. Организуйте защиту периметра. И шевелитесь!

В одном из иллюминаторов вдруг появилась маленькая круглая дыра, от которой по стеклу пошли трещины. Сначала Кармен удивилась тому, что не услышала выстрела, но потом вспомнила про особенности вакуума. Ведь в безвоздушном пространстве звук не передается. В наушниках Кармен звучали команды Якловича и тяжелое дыхание морских пехотинцев.

Должно быть, ооновцы собираются атаковать подбитый корабль. И надо побыстрее убираться отсюда, пока не застряли, словно в мышеловке. Впрочем, пострадавшего пилота лучше оставить в кресле. Если Кеннет умер, ему уже ничем не поможешь, если же еще жив, то его нужно при первой же возможности доставить в один из жилых модулей, снять БК и заняться лечением раны.

— Я вернусь за тобой, Кен, — сказала Кармен, даже не зная, слышит ли ее пилот. — Ты только сиди спокойно.

Пробраться к выходу оказалось нелегко. Иногда полученные кораблем огромные вмятины становились едва ли не капканом для человека в БК и с ранцем системы жизнеобеспечения за спиной. Из-за темноты Кармен передвигалась на ощупь. Потом она включила фонарь, вмонтированный в плечо скафандра. В бледном свете фонаря капитан Фуэнтес увидела тела пяти погибших морских пехотинцев, в числе которых были лейтенант Мачуга и военврач Стригель. По пути Кармен захватила с собой одну из осиротевших винтовок. Выходной люк оказался так сильно деформирован, что пришлось выползать наружу на четвереньках.

Потом она с трудом встала на ноги и едва успела прыгнуть в оказавшуюся рядом траншею, как в обшивке корабля появились новые пробоины.

Траншея оказалась не пуста, и Кармен чуть не приземлилась на троих морских пехотинцев.

— Ептыть! Разуй глаза, куда прешь! — завопил один из них, получив удар по ноге, но, узнав, кого облаял, сразу же сменил гнев на милость: — Простите, капитан!

— Где Яклович? — спросила Кармен.

— Я здесь, капитан, — ответила черная фигура, сидевшая на корточках чуть поодаль.

— Я иду к вам.

— Только не высовывайтесь из траншеи, мэм. Ооновский пулемет где-то поблизости.

— Роджер вас, сержант.

Протиснувшись мимо троицы морпехов, Фуэнтес направилась к сержанту Якловичу. Траншея была не глубже метра, и, чтобы скрыться от ооновцев, Кармен пришлось ползти на четвереньках. Тем не менее ей все время казалось, что ранец системы жизнеобеспечения представляет для ооновцев весьма заманчивую цель.

— Экая каша заварилась, капитан! — поприветствовал Кармен сержант Яклович. Он только что выпустил по врагам пару очередей и теперь пережидал, пока пронесутся над траншеей ответные пули.

— Откуда они стреляют? — ответила Фуэнтес, выглядывая из траншеи. — Ни черта не вижу!

— Не высовывайтесь, мэм! — снова предупредил Яклович. — Они установили пулемет около большого бульдозера, а рядом со свалкой — лазерная установка. Кажется, в траншеях у жилых модулей скрывается не меньше десятка гальюнников…

— Окопная война, твою мать! — заметила Кармен.

Ее очень позабавила эта мысль.

— Ага, — согласился Яклович, снова стреляя по врагам. — Несмотря на космические корабли и лазеры, мы палим друг по дружке из окопов. Словно в старые добрые времена…

Кармен Фуэнтес взяла на прицел бульдозер, неподалеку от которого находился пулемет, но ей тут же пришлось вновь нырнуть в траншею: борт бульдозера осветили многочисленные вспышки.

— Вот бляди!

— Вы бы поосторожней, капитан, — опять предостерег Яклович. — Судя по плотности огня, мы вряд ли столкнулись с небольшим отрядом. Точно не знаю, но по-моему… по-моему, в траншеях прячутся десятки гальюнников, и я не поручусь, что они не нападут на нас с флангов или с тыла. Эти ублюдки все правильно рассчитали и теперь могут делать с нами что угодно.

Кармен выглянула из окопа и, не прицеливаясь, открыла огонь по бульдозеру. Звуки выстрелов, конечно, не были слышны, и капитан Фуэнтес сомневалась, что ей удалось попасть в цель, но после стрельбы она явно почувствовала себя лучше.

— Что у нас со связью? — спросила Кармен.

— Все в порядке. Можем общаться со вторым взводом и с базой во Фра Мауро, но не думаю, что это нам поможет.

— Почему?

— Да потому, что эти п…здюки устроят нам хорошую трепку, а мы, черт возьми, едва ли сможем дать им сдачи.

ДКС-44, радиопозывной «Ворон»;

вал кратера Пикар, Луна;

09:19 по времени гринвичского меридиана.

С помощью прибора ночного видения лейтенант Кэтлин Гарроуэй изучала траншеи на дне кратера и скрывавшиеся в них многочисленные группы людей. Кроме того, ей очень хорошо удалось разглядеть вооружение, огневые позиции и даже пару корректировщиков на крыше одного из жилых модулей.

— Сколько их, по-твоему, сержант? — спросила Кэтлин у Йетса. — Человек сорок-пятьдесят?

— Да уж никак не меньше, мэм, — ответил сержант. — Похоже, их доставил черный транспорт, который только что отвалил восвояси.

— Но откуда взялась эта черная дрянь? С Земли? Наши ублюдки могли бы и предупредить нас… У кого сейчас лазер? У Папалополиса?

— Так точно, мэм.

— Пап! Ты готов?

— Просто руки горят, лейтенант! — отозвался Папалополис.

— Нужно убрать двух ооновских корректировщиков. Примерно на половину двенадцатого.

— Бу-сде, мэм!

Из-за отсутствия на Луне магнитного поля приходилось давать координаты цели не по компасу, а с помощью циферблата часов. Конечно, не всегда удавалось добиться идеального наведения. К счастью, в этот раз цель была видна, как на ладони.

Не прошло и полминуты, как один из ооновцев кувыркнулся с крыши модуля. Еще через полминуты такая же участь ждала и его товарища.

— Отлично, Папалополис, — похвалила Кэтлин. — Два выстрела — два трупа.

— Рад стараться, лейтенант!

Со дна кратера, от бульдозера, служившего укрытием для ооновских солдат, взвилась яркая огненная точка. Несколько секунд спустя в небе появилась другая ракета. Первая взорвалась в сотне метров справа от Кэтлин. Вторая вражеская ракета едва не угодила в «Ворона». Похоже, ооновцы засекли местоположение морпехов на валу…

— Нам долго не продержаться под таким сильным огнем, — сказала Кэтлин, выходя на связь со вторым взводом подразделения «Альфа». — Сокол, Сокол, говорит Ворон. Как слышите меня? Прием!

— Ворон, говорит Сокол, — ответил в ту же секунду голос капитана Ли. — Что у вас происходит?

— Мы здорово влипли, капитан. Орел прибыл на базу и попал под сильный огонь. ДКС-тридцать — сбит и теперь ни к черту не годится. По валу кратера ооновцы тоже открыли сильный огонь. Ведем сражение с крупными вражескими силами. Повторяю: ведем сражение с крупными вражескими силами.

Кэтлин заметила, что ее голос срывается на визг. Она замолчала, сделала глубокий вдох и постаралась привести голос в норму. В этот момент вражеская ракета пролетела почти над головой Кэтлин и взорвалась у нее за спиной.

— Похоже, неприятель хочет атаковать первый взвод, — доложила Кэтлин капитану Ли. — Нужна помощь. И быстрее. Можно на вас рассчитывать?

— Ворон, мы сейчас пролетаем над Морем Спокойствия. К вам прибудем примерно через пять минут. Сможете продержаться?

— Похоже, у нас нет другого выхода, Сокол. Поторопитесь. Конец связи.

— Через пять минут будем с вами, Ворон. Конец связи.

Пять минут… во время боя это целая вечность.

Ооновцы сосредоточили огонь на первом взводе и через минуту-другую явно собирались перейти в наступление, несмотря на то, что американцы обстреливали их с вала кратера. Кэтлин понимала, что у них есть только два выхода… Можно сидеть и ждать, пока их всех не прикончат враги, а можно…

Она переключила канал связи на взводную частоту:

— Внимание! Вторая группа, удерживать позиции и вести огонь по врагу! Первая группа, бегом марш к кораблю! Подняться на борт и ждать! Лейтенант Доу, вы меня слышите?

— Так точно, лейтенант Гарроуэй, — отозвался пилот.

— Готовьте корабль к старту. Сделаем небольшой скачок.

— Взлетим через две минуты, — ответил Крис Доу.

— Через минуту тридцать, и не позже.

— Что вы задумали, лейтенант? — спросил сержант Йетс.

— Я решилась на отчаянный ход, — ответила Кэтлин — Мы должны помешать ооновцам перейти в наступление, иначе от капитана Фуэнтес и ее парней мокрое место останется.

— Все ясно, лейтенант, — сказал Йетс. — Живо на борт, ребята! Пошевеливайтесь!

Кэтлин и Йетс побежали к кораблю, к которому со всех сторон спешили морские пехотинцы.

— По-моему, вам нужно остаться здесь и руководить прикрывающим огнем, мэм, — посоветовал сержант Йетс.

— Как бы не так, сержант. Если я затеяла большую глупость, то мне и всю ответственность нести.

— Понятно, лейтенант, понятно, — усмехнулся Йетс.

Лейтенант и сержант быстро поднялись по трапу и протиснулись в отсек, где их уже ждала первая группа.

Через семьдесят секунд Крис Доу объявил по радио, что корабль взлетает. У Кэтлин подогнулись колени, когда ДКС-44 оторвался от вала кратера и устремился в небо.

Forza ai Intervento Rapido[3],

База «Пикар», Луна;

09:21 по времени гринвичского меридиана.

Capitano Арнальдо Тесситоре выглянул из траншеи, в которой сидел. Над валом кратера, по дальномеру на расстоянии восьми с небольшим километров от траншей, был виден взлетающий американский десантный корабль.

— Вражеский транспорт над валом кратера, Дзенг! — сообщил Арнальдо своему китайскому соратнику.

— Вижу, капитан, — ответил лейтенант Дзенг по-итальянски, но с очень сильным китайским акцентом.

Тесситоре слушал, как Дзенг отдает приказы своим соотечественникам, только что прибывшим в Пикар на борту «Миллениума». Капитану казалось, что было бы лучше, если бы в экспедиции на Луну участвовали войска какой-нибудь одной страны. Возможно, смешение языков и народов создает отличный имидж ООН, но во время военных действий неизбежная неразбериха вызывает лишь всеобщее замешательство и полное взаимонепонимание.

Два китайских солдата почти одновременно выпустили ракеты с переносных установок. Секундой позже один из них был убит лазерным лучом, но обе ракеты приближались к американскому транспорту, сверкая, словно звезды-близнецы.

Однако задолго до того, как ракеты попали в цель, американский корабль оказался вне приделов их досягаемости.

Капитан Тесситоре заморгал. Неужели враги отступают и возвращаются на прежние позиции?

Обе ракеты взорвались на валу кратера.

Арнальдо пытался угадать, откуда американцы произвели последний лазерный выстрел. Из траншеи рядом со сбитым десантным кораблем или с вала кратера? Нет… должно быть, из траншеи, потому что улетевший недавно с вала корабль не мог оставить людей, которым придется рассчитывать лишь на запасы кислорода, хранящиеся в ранцах персональных СЖО.

— Капитан, мы должны использовать шанс и нанести врагам решительный удар! — сказал Дзенг.

— Правильно, лейтенант, — согласился Тесситоре.

Сначала Арнальдо надеялся сломать неприятеля за счет численного преимущества и сильного огня. Кроме того, можно было дождаться, когда у американцев кончится кислород… но лейтенант Дзенг был прав. Враги вот-вот могут получить подкрепление. Нужно идти в атаку именно сейчас, когда бой находится под контролем ооновцев. Американцы, вероятно, ошеломлены и сбиты с толку плотным огнем. Будет достаточно внезапной и решительной атаки, чтобы сломить их.

По приказу китайского лейтенанта десятки солдат выскочили из траншей и укреплений. Войска КНР отличались от ооновских тем, что носили вместо голубых — черные шлемы.

— Вперед бойцы Сан-Марко! — скомандовал капитан Тесситоре, поднимая в атаку свои войска.

Арнальдо выкарабкался из окопа, сделал глубокий вдох и издал боевой клич полка Сан-Марко «Il piu forte». [4] Этот боевой клич возник, благодаря Габриэле д'Аннунцио, который, говоря об обороне плацдарма Кортелаццо в 1917 году, назвал полк Сан-Марко сильнейшим.

Размахивая винтовкой, капитан Тесситоре устремился к вражеским позициям, отмеченным помятым десантным кораблем. Справа от Арнальдо бежал китайский солдат, но через пару секунд он был убит. С сердцем, колотящимся от физических усилий и страха, итальянский капитан продолжал двигаться вперед.

Арнальдо не мог остановиться, не мог свернуть ни вправо, ни влево, хотя его приводила в ужас мысль о том, что в любой момент его скафандр может получить пробоину. Американцы выскочили из траншей и вовсю палили по ооновцам, которым оставалось только продолжать начатую атаку.

То и дело китайцы и итальянцы падали, сраженные огнем неприятеля. Вдруг Арнальдо понял, что один из его однополчан убит выстрелом в спину. Оглянувшись, Тесситоре увидел американский десантный транспорт, висящий в черном небе. Из открытого люка выглядывала фигура в скафандре.

— Сан-Марко! Быстро в укрытие! — скомандовал Тесситоре. — Быстро в укрытие!

Заметив вражеский корабль, ооновцы начали прыгать в траншеи. Некоторые бросали оружие и поднимали руки, давая понять, что готовы сдаться в плен.

Тесситоре заметил, что китайцы продолжают наступление, но из тридцати двух бойцов, находившихся под командованием лейтенанта Дзенга, в живых осталось меньше десяти.

Американский корабль совершил посадку. Из люка начали выпрыгивать морские пехотинцы. Часть из них устремилась к жилым модулям, а часть направилась к уцелевшим ооновцам.

Арнальдо Тесситоре понял, что теперь американцы смогут беспрепятственно захватить жилые помещения. Ооновцам остается лишь капитулировать, иначе они все задохнутся, когда в портативных системах жизнеобеспечения закончится кислород.

Капитан Тесситоре бросил винтовку и поднял руки. К нему приближался американец с оружием наперевес. Когда солдат оказался рядом, Арнальдо с удивлением обнаружил, что это девушка. На скафандре светловолосой американки была написана фамилия «Гарроуэй» и изображена эмблема Корпуса морской пехоты США: земной шар и якорь.

Увидев знакомый символ, Арнальдо Тесситоре поднял руки еще выше и закричал:

— Ливан! Судан! Бразилия!

Впрочем, было совершенно ясно, что девушка его не слышит.

ДКС-44, радиопозывной «Ворон»; база «Пикар», Луна;

09:24 по времени гринвичского меридиана.

Кэтлин нацелила дуло М-29 на пленника. И тут же удивилась, увидев у него на груди и рукаве знакомый знак, представлявший собой ярко-красный щит с золотым львом. До сих пор Кэтлин не знала, что в состав вражеских сил входит полк Сан-Марко итальянской морской пехоты. Губы итальянца шевелились. Он явно пытался что-то сказать американской девушке.

Кэтлин переключила каналы и мгновение спустя услышала слова пленника. Среди потока итальянской речи девушка смогла разобрать слова: «Ливан», «Судан» и «Бразилия».

— Сан-Марко, — ответила лейтенант Гарроуэй. — «Сильнейший!»

Кэтлин вспомнила, что по-итальянски «Сильнейший» будет «Il piu forte». Об этом она узнала в офицерской школе, где курсантов знакомили с историей, традициями и боевыми заслугами морской пехоты всего мира. Разумеется, будущим офицерам рассказывали и о полке Сан-Марко. Итальянские морские пехотинцы три раза участвовали в совместных операциях с американцами. В 1983 они были с миротворческой миссией в Ливане, с 1992 по 1993 год они находились в Судане, а в 2029 году вторглись в Бразилию.

— Si. Вепе![5] — ответила Кэтлин, израсходовав все свои знания итальянского языка.

Пленник выпрямился и отдал честь. Кэтлин ответила тем же. На всей территории базы немногочисленные итальянские и китайские воины бросали оружие и поднимали руки вверх, видя, что на них надвигаются американские морские пехотинцы. Кэтлин задумчиво смотрела вслед своему пленнику, которого повели в жилой модуль. Итальянцы сражались отчаянно, американским войскам победа досталась нелегко.

Вдруг Кэтлин Гарроуэй заметила, как на дне траншеи что-то сверкнуло. Она спрыгнула вниз и наткнулась на какую-то вещицу, торчавшую из лунной пыли. Похоже, эта штука была сделана из… золота.

Кэтлин не ошиблась. Это была десятисантиметровая золотая статуэтка, изображавшая голую земную женщину с браслетами на щиколотках и запястьях и ожерельем на шее. Основание статуэтки было покрыто надписями, сделанными на каком-то незнакомом языке.

Сжимая золотую фигурку в руках, Кэтлин обвела взглядом простиравшуюся вокруг равнину, как будто знакомясь с ней по-новому. До этого момента база «Пикар» была для девушки лишь объектом, который нужно взять штурмом. Лейтенант Гарроуэй искала здесь только надежные укрытия и удобные огневые позиции. Теперь же, когда битва закончилась, все мгновенно стало другим.

Это было место археологических раскопок. Ооновская археологическая экспедиция вырыла многочисленные траншеи, в которых можно найти статуэтки земных женщин… а ведь дело происходит на Луне!

— Все это чересчур странно, — вслух сказала Кэтлин.

— Non capisco signora[6], — раздался у нее в наушниках голос пленного итальянца.

Девушка сообразила, что все еще настроена на частоту морского пехотинца из полка Сан-Марко.

— Все в порядке, Сан-Марко, — ответила она. — Я тоже ничего не понимаю!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Четверг, 10 апреля.

Институт экзоархеологических исследований;

Чикаго, Иллинойс;

14:40 по центральному поясному времени.

— Знаешь, Дэвид, Эд Поль сказал мне на днях, что ты вступил в «Клуб Трех Дельфинов». Это правда? — спросила Тереза Салливан, нежась в крепких объятиях Дэвида.

— А что тебе известно о «Клубе Трех Дельфинов», Терри? — поинтересовался он.

— Я поняла, что это клуб любителей секса в невесомости, хотя и не знаю, при чем тут три дельфина.

Дэвид Александер улыбнулся. Конечно, доктор Тереза Салливан — отличный археолог с солидной репутацией, но иногда в ее обществе просто невозможно серьезно заниматься работой. Это было особенно заметно в течение последней пары недель. Мимолетное увлечение в Лос-Анджелесе быстро переросло в нечто большее. Нечто гораздо большее …

— Как я слышал, где-то в конце двадцатого века, или около того, космическое агентство НАСА жутко боялось малейшего намека на неприличие. Астронавты должны были заниматься только профессиональной деятельностью и не проводить неприличных экспериментов. Таких, например, как занятия сексом в невесомости. Это могло повредить их репутации, знаешь ли…

— А я думаю, секс в невесомости вызывал большой интерес.

Дэвид начал медленно расстегивать блузку Терезы:

— Возможно, в НАСА считали, что от такого интереса будет больше вреда, чем пользы. Однако сохранилась история о том, что среди исследователей и техников космического центра им. Маршалла в Хантсвилле нашлись энтузиасты, по собственной инициативе отважившиеся на эксперимент. Они занимались любовью в бассейне, где имитировалось состояние невесомости. Конечно, они пробирались в бассейн тайком, когда заканчивался рабочий день. Если бы руководство НАСА узнало об этих экспериментах, энтузиастов уволили бы в один миг. Тем не менее им удалось установить, что в невесомости вполне можно заниматься любовью, хотя в самый ответственный момент может произойти расстыковка. Партнерам приходится очень крепко обнимать друг друга, иначе от сильных толчков они разлетаются в разные стороны.

— Где ты узнал об этом?

— Один из офицеров рассказал, когда мы возвращались с Марса. Он был членом «Клуба Трех Дельфинов» и даже показал мне значок.

— Ладно! А все-таки при чем здесь дельфины? Я должна знать.

— Экспериментаторы из Хантсвилла установили, что можно, конечно, совместными усилиями не оттолкнуться друг от друга, но было бы гораздо лучше, если в нужное время помогал состыковывать основные части тела кто-нибудь третий. Подробно изучив проблему, наши энтузиасты выяснили, что когда пара дельфинов занимается сексом, рядом с ними всегда находится третий и подталкивает носом счастливых влюбленных.

— Ты шутишь!

— Ни капельки. Это правда! Дельфины всегда занимаются любовью втроем!

— Ты тоже вступил в клуб?

Дэвид улыбнулся:

— Нет… Разве ты видела у меня значок Трех Дельфинов?

— Я так и знала! Кстати, сколько вас там было?

— Боюсь, только он и я. Однако мы славно провели время.

— А главное, не нарушили приличий… Значит, правду говорят о сексе в невесомости?

— Господи, Терри, откуда мне знать? А что именно говорят?

— Что это просто здорово, — ответила Терри, звонко рассмеявшись. — Что в сто раз лучше, чем на Земле. И что оба партнера могут одновременно быть сверху.

Левой рукой Дэвид Александер привлек девушку к себе. Его правая рука блуждала под расстегнутой блузкой Терезы.

— А по-моему, и на Земле и в невесомости все зависит от того, с кем ты занимаешься любовью.

Правая рука Дэвида игриво сжала грудь Терезы.

— А все-таки я бы не отказалась попробовать.

— От секса в невесомости слишком много пачкотни. Повсюду летают капельки пота и других жидкостей. Представь, как интересно гоняться за ними с тряпкой после всего. К тому же, даже на огромном космическом корабле чертовски трудно уединиться. — Дэвид поцеловал Терри. Затем попытался поудобней устроиться на углу письменного стола. — Если как следует подумать, то для секса нет ничего лучше, чем обыкновенная земная кровать. И просто замечательно, когда сила притяжения держит вещи на местах!

— Надеюсь, ты не станешь возражать против гелевой кровати. Говорят, эта штука здорово имитирует невесомость, хотя, конечно, до огромного бассейна ей далеко.

— Можно попробовать. Наверное, это что-то вроде водяного матраса, только не хлюпает.

— Значит, сегодня вечером? У меня?

— Это будет просто замечательно, — ответил Дэвид, снова целуя Терри. — Только сперва поужинаем.

— Разумеется. Тебе придется сказать жене, что задерживаешься на работе.

При упоминании о Лиане, Дэвид внутренне содрогнулся. Их счастливая жизнь давным-давно ушла в прошлое. Если говорить точно, отношения между ними начали портиться почти сразу после свадьбы. Лиана упорно отказывалась от развода, но до недавнего времени Дэвида это не беспокоило. Он всегда был осмотрителен, заводя романы на стороне. Однако после встречи с Терезой ему захотелось, чтобы Лиана, несмотря на свои религиозные убеждения, согласилась развестись. Как она не понимает, что их брак уже не спасти? Дэвид мечтал, чтобы каждый вечер его ждала дома женщина, разделяющая его увлечения, не забивающая себе голову разным вздором, вроде Лианиных древних астронавтов. Ему хотелось, чтобы его любимая была женщиной умной, сведущей и бесконечно привлекательной…

Дэвид помогал головой, чтобы развеять фантазии.

— Вообще-то, она уехала в Пенсильванию. Хочет погостить у сестры.

— Вот и отлично. Значит, ты сможешь остаться на ночь.

Внезапно раздался звонок. Не выпуская Терри из объятий, Дэвид нажал на клавишу интеркома, встроенного в компьютер у него за спиной.

— Да, Ларри?

— Сэр, к вам двое посетителей из министерства науки. Они утверждают, что им нужно поговорить с вами.

С неохотой оторвавшись от влажных губ Терезы, Дэвид спросил:

— Разве у меня назначена с ними встреча? Я сейчас очень занят!

— Нет, сэр. Им не было назначено. Но они хотят видеть вас по очень важному и секретному делу.

— Подождите минутку, — сказал Дэвид, выругавшись про себя. Затем посмотрел на Терри: — Прости…

Девушка облизнулась и наспех поцеловала Дэвида:

— Что ж, делу время — потехе час. Мне тоже нужно работать. Придется потерпеть до вечера.

Терри начала приводить себя в порядок, застегнула блузку, заправила ее в юбку. Дэвид встал со стола, тоже поправил одежду и подошел к большому окну, выходящему на Приозерную аллею и эспланаду Бернхем Харбор.

На стадионе «Солдат Филд» по-прежнему стояла толпа, более оживленная и многочисленная, чем всегда. В толпе мелькали плакаты. На одном из них было написано: "НЕ СКРЫВАЙТЕ НАШЕГО БОГА!" Другой плакат гласил: "СТРОИТЕЛИ СОЗДАЛИ НАС ПО СВОЕМУ ОБРАЗУ!" Этот лозунг сопровождался фотографией Сидонийского Лика. Многие манифестанты держали в руках экраны с видеозаписями находок, сделанных в Пещере Чудес. На Уолдон-драйв была установлена самодельная кафедра, и кто-то стоявший на ней, обращался к толпе с речью. Оратор пользовался микрофоном и усилителями, но благодаря звуконепроницаемым оконным стеклам, никто в Институте экзоархеологических исследований не мог слышать, что именно он говорил.

Дэвид, впрочем, и не собирался слушать эти бредни, предназначенные для безмозглых дураков.

Хотя, нельзя всех поголовно считать безмозглыми дураками. Дэвид понимал, что людям слишком долго морочили голову нелепыми историями об НЛО, древних астронавтах и пришельцах, похищающих людей. Не удивительно, что многие свихнулись от подобных бредней. Еще в студенческие годы Дэвида ужасала беспечность, с которой сваливались в одну кучу научные факты, гипотезы и безумные фантазии.

Делу вовсе не помогало даже то, что по крайней мере некоторые истории о космических пришельцах оказались до некоторой степени правдивыми. В далеком прошлом инопланетяне действительно вступили в контакт с дикими племенами землян. Кто-то перевез людей на Марс полмиллиона лет назад… и, вероятно, кто-то даже вмешался в генетику человечества. Оставались еще без ответа многие каверзные вопросы об эволюционном преобразовании Homo erectus в Homo sapiens. После длительных дискуссий даже самые непоколебимые консерваторы в антропологических и палеонтологических кругах начали склоняться к мысли, что инопланетяне явно изменили генетический код человека. Находки, привезенные с Марса, как раз совпадают по времени с труднообъяснимым преобразованием Homo erectus в Homo sapiens. Такое совпадение не могло быть случайным.

В данный момент Дэвид Александер лучше всех разбирался в этом вопросе. Пятнадцать месяцев, проведенных на Марсе, сделали его знаменитостью, а также авторитетным специалистом по внеземным цивилизациям…

Среди манифестантов Дэвид заметил девицу, которая по причине жары пришла на демонстрацию в одних шортах. Она все время подпрыгивала, а в руках у нее был плакат с надписью: "ВЫ МОЖЕТЕ РАССКАЗАТЬ НАМ ВСЕ, ДОКТОР А.!"

Дэвид презрительно фыркнул и отошел от окна. Доктор А.! Быть знаменитостью не так уж плохо. С тех пор как он вернулся на Землю, его сексуальная жизнь явно стала разнообразней. Жаль только, что вокруг знаменитостей вечно сшиваются всякие психи. А еще слава влечет за собой массу неприятных обязанностей…