Слуга Дракона

      От такой высоты у нее чуть не закружилась голова. Дюжина кораблей, стоявших каждый в своей каменной нише, показались ей совсем крошечными.
      – Как могли мы оказаться на такой высоте? – удивилась девушка. – Я ведь все время спускалась, чтобы дойти до сокровищницы.
      – Да? – недоверчиво поднял брови Чалкус. – Ну а как же иначе? Вода не заливалась бы в туннель, по которому я шел, а также в вентиляционные отверстия или в тот переход, где я встретил вас.
      Тишина в пещере оживлялась лишь плеском волн о причал, которые, возможно, будут накатываться еще тысячу лет.
      – Ясно, – кивнула Илна. – Давайте спустимся к кораблям, поищем хоть какие-то следы команды.
      И тут она припомнила винтовую лестницу, по которой она спускалась в поисках Мероты. Ей следовало догадаться раньше. «Окна», сквозь которые она наблюдала сцены чужой жизни, явно не являлись частью их реальности.
      – Здесь лестница, ведущая вниз, – сообщил Чалкус. – И с другой стороны балкона такая же. – Он обернулся к Мероте: – Возьмите мою левую руку, Ваша Светлость. Нам лучше держаться друг за друга, чтобы не поскользнуться на ступеньках, правда же? И вам, наверное, лучше не смотреть вниз. Отвернитесь к стенке.
      Дополнительно инструктировать Илну не понадобилась: кивнув, она заняла ту же позицию. В руке девушка по-прежнему держала аркан, хотя вроде бы непосредственного повода для беспокойства не было. У Илны вырвался резкий смешок, и запевала удивленно вскинул на нее глаза.
      – Госпожа?
      – Я просто подумала: сейчас мы настолько в безопасности, насколько это вообще возможно в Йоле, – пояснила девушка. – То есть в любую минуту можем подвергнуться нападению.
      Чалкус рассмеялся с пониманием, в следующий момент к нему присоединилась Мерота. «Боюсь, с нами бедная девочка усвоила весьма специфическое чувство юмора», – подумала Илна. Если она продемонстрирует его где-нибудь на балу в Эрдине, придворные посмотрят на нее как на двуглавого монстра.
      Эта вымышленная ситуация настолько позабавила девушку, что мгновение спустя она тоже смеялась.
      Лестница была вырублена прямо в скале, что существенно уменьшало ширину галереи. Сами ступеньки тоже оказались не слишком удобными: узкие и крутые, они скорее напоминали лестницу на сеновал.
      – Кстати, госпожа, вы обратили внимание: на поверхности утеса налипли ракушки и рачки? – раздался голос Чалкуса.
      Илна не обернулась, все ее внимание занимала очередная ступенька.
      – Рачки? – переспросила она. – Нет, а что здесь такого? Вы же сами говорили: месяц назад остров находился под водой.
      – Да, но на какой глубине! Там должно было быть не меньше тысячи фатомов, – пояснил моряк. – А рачки обычно прилепляются по линии прилива, если, конечно, они не самоубийцы, решившие заморить себя голодом. Сдается мне, что этот остров не мог подниматься на такую высоту, понимаете? Гавань-то находилась под водой.
      – Но кто же тогда построил ее? – спросила Илна. – Ей ведь уже сто лет в обед.
      Пожалуй, могущественные маги могли бы, изрядно потрудившись, поднять такую скалу при помощи своих чар. Но дело в том, что девушка видела на стенах следы обычных строительных инструментов. Да и засохший хлам обсыпался повсюду, где ни прикоснись. Это место явно относилось к числу рукотворных.
      Вот только человеческих ли рук это дело?
      – Да, загадка, не правда ли? – вздохнул Чалкус. – Думается, мы еще поломаем над ней голову… после того как выберемся отсюда. Как вы думаете?
      – Отвечу, когда выберусь, – отрезала Илна. Манера поведения ее спутника очень часто раздражала ее, но положа руку на сердце, приходилось признать: это большое благо, что он оказался с ними. По крайней мере, с ним Мероте гораздо спокойнее.
      Девушка наконец достигла конца лестницы и сейчас ждала, когда спустятся ее товарищи. Вода здесь имела какой-то особо застарелый запах, ничего подобного она не ощущала ни в одном порту. Даже на берегу при отливе…
      – Смотрите-ка, а я и не заметил этого сверху, – удивился Чалкус, указывая на расположенный поблизости каменный слип. – Глубина-то здесь всего один фантом, видите?
      – И что?
      – Сейчас стоит отлив, – объяснил моряк, – ну или около того. Ворота в скале – это не иначе как шлюзовые ворота. В противном случае здесь будет сухо, как в глотке гребца.
      Махнув в сторону кораблей своим кривым мечом, он предложил:
      – Давайте осмотрим их. Вдруг нам повезет обнаружить шлюпку на борту одного из «торговцев». По мне, так лучше поскорее покинуть этот остров.
      – Этот остров называется Йоль, – машинально поправила его Илна. – Так назвал его Эвис.
      И, подумав, добавила:
      – Впрочем, это дела не меняет. Яполностью с вами согласна.
      В гавани были оборудованы как слипы для парусных судов, так и наклонные пандусы для гребных трирем. Причем в огромном количестве.
      В настоящий момент здесь находились два их злополучных корабля и целая куча торговых судов, которые обычно ходили под парусами, а в трюмах вместо гребцов размещали необходимые грузы.
      Все корабли располагались неподалеку от входа в гавань. Им пришлось какое-то время шагать вдоль изогнутого причала, чтобы добраться до этого места. Илна и ее спутники по достоинству оценили масштабы подземной гавани.
      – Я чувствую себя здесь такой маленькой, – призналась Мерота.
      – А мы и есть маленькие люди в огромном мире, дитя мое, – заметил моряк. – Здесь все очень похоже на настоящий морской порт, просто звук прибоя заменяет плеск волн о стены пещеры.
      Чалкус погладил девочку по голове: увы, благодаря соленому ветру и песку от ее некогда роскошного чепца немного осталось.
      – Мы маленькие, зато держимся вместе, – продолжал он. – И к тому же имеем какой никакой мореходный опыт, не правда ли, госпожа?
      – Да, Чалкус, ты прав, – кивнула Мерота, – просто я иногда забываю об этом.
      Илна вполуха прислушивалась к их разговору, она ощущала смутную тревогу. Глаза девушки пытались разыскать… а что, она и сама не знала. Наверное, чувство незащищенности вполне естественно: в конце концов, они торчат на фоне открытой береговой линии, без всякого укрытия. Но Илна подсознательно искала не столько опасности, сколько признаки складывающегося узора.
      Поймав себя на этой мысли, девушка усмехнулась. Ну да, опасности не надо искать, они и сами появляются.
      По периметру пещеры имелось с полдюжины входов в туннели. Некоторые располагались на уровне воды, другие находились значительно выше, к ним вели ступеньки. На противоположной стороне гавани Илна разглядела еще одну лестницу на балкон.
      – В выходах недостатка нет, и то хорошо, – радостно заметил моряк.
      Или входах, подумала про себя Илна. Возможно, у Чалкуса мелькнула такая же мысль, но озвучивать ее он не стал, чтоб не пугать девочку.
      – А мы хотим взять какой-нибудь корабль, да? – спросила Мерота.
      Илна улыбнулась: девочка в который раз доказывала свою природную смекалку.
      – Да, дорогая, – подтвердила девушка. – Но для этого нам придется дождаться прилива и выяснить, как открываются ворота к морю. Пока же не грех присмотреть себе пути для отхода. Чтобы в случае чего юркнуть туда, как мышка в буфетную.
      Моряк улыбнулся обеим женщинам.
      Вода, веками сочившаяся по стенам, проложила блестящие дорожки в камне. Даже самые твердые скалы, со временем дают трещины.
      Некоторые вертикальные расселины выглядели довольно глубокими. Когда они проходили мимо, из одной такой расселины повеяло сухим теплом. Илна замерла, предостерегающе подняв руку. С правой стороны трещина была несколько выше, чем с левой. Открывался узкий треугольный лаз, в который, пожалуй, мог протиснуться человек.
      – Что-то интересное? – спросил Чалкус, пытаясь шутливостью прикрыть напряжение в голосе.
      – Нечто созданное помимо творцов этой гавани, – ответила Илна. – И поскольку здешние волшебники – хозяева гавани – не хотят быть нашими друзьями… думаю, да: моя находка представляет интерес. Но давайте посмотрим дальше.
      Она отошла в сторону от щели и снова погрузилась в сырую, промозглую атмосферу пещеры. Девушка непроизвольно содрогнулась и поморщилась, недовольная своей реакцией.
      Наконец они дошли до кораблей. Большинство из них представляло собой среднего размера суда непонятного назначения. Снасти и паруса в беспорядке валялись на палубе, так что, глядя с высоты балкона, и впрямь можно было заподозрить скрытую под ними шлюпку. Теперь же, при ближайшем рассмотрении, стало ясно, что мечты Чалкуса напрасны.
      – Давайте-ка проверим эту красавицу, – нарочито беззаботным тоном предложил он, направляясь к прогулочной яхте. – Не удивлюсь, если ее хозяин-богатей припас кое-что интересное для нас.
      Пришвартованные корабли стояли в ряд, по два у каждого слипа. Как правило, между их бортами оставалось расстояние не меньше шести футов. Чалкус, вместо того чтобы переходить по каменной набережной, предпочитал перепрыгивать с судна на судно.
      Причем это не являлось юношеской рисовкой – наверняка запевала даже не задумывался, как выглядит со стороны. Меч он не выпускал из рук: похоже, моряка гораздо больше волновала предполагаемая угроза на борту, чем потенциальная возможность поскользнуться и свалиться за борт.
      – Чалкус, там есть хоть какие-то следы людей? – крикнула Илна. Она обратила внимание, что держит руку на плече девочки. Конечно, в основном она делала это для успокоения Мероты, но ей и самой не меньше требовалось ощущать живого человека поблизости.
      – Большей частью лужи крови, – откликнулся моряк после обследования палубы. На какое-то время он скрылся из виду – очевидно, пустился к переднему иллюминатору, затем снова выскочил на палубу.
      – Зато я нашел еду, – сообщил он, направляясь к своим спутницам. – Похоже, там были еще винные кувшины, которые предпочитали вскрывать при помощи молотка, повсюду валяются черепки. От самих кувшинов и следа не осталось, видать, их опустошили и выбросили за борт. В общем, все, как на «Ужасе» и «Разрушителе»…
      Чалкус ловко спрыгнул на каменный причал.
      – Вода, к сожалению, осталась лишь на донышке бочек и в таком состоянии, что ее, скорее, надо есть, а не пить, – продолжал он свой отчет. – Но она поможет продержаться, пока мы не доберемся до острова со свежей водой. И вот еще что… думаю, я смогу сам управлять шхуной, когда мы выберемся из пещеры.
      И он в ожидании посмотрел на женщин.
      – Пожалуйста, – умоляюще сжала руки Мерота. – Я так хочу уехать отсюда. Если это возможно.
      Несколько мгновений Илна стояла молча, оценивая их шансы: выбирать приходилось между плохим и худшим. Хотя надо еще разобраться, что есть что…
      – Да, – решила она в конце концов. – Если мы сможем обойтись без команды, то я первая вздохну с облегчением. А механизм открытия дверей должен быть… у входа, собиралась она договорить, но в этот момент Мерота прервала ее.
      – Кто-то приближается! – воскликнула девочка и ткнула пальцем в ближайший туннель.
      «Что она может расслышать в этом бедламе? » – удивилась Илна, но на всякий случай быстрым движением изготовила свою петлю. Чалкус тоже переменил позу: теперь он держал меч повыше, на уровне груди. И зловеще улыбался.
      Из туннеля показался матрос с абордажной саблей. Девушка узнала его в лицо, хотя имени вспомнить не могла. За спиной матроса толпились его товарищи.
      – Далтро! – с заметным облегчением воскликнул Чалкус. – Пьеццо, Кант… какая приятная неожиданность!
      Те продолжали молча наступать. Илна насчитала примерно два десятка человек, и все вооруженные. Она напряженно вглядывалась в их лица, пытаясь разглядеть в слабом свете…
      – Чалкус, у них глотки перерезаны! – громко крикнула девушка.
      В этот момент из туннеля позади ходячих мертвецов показался волшебник в белых одеждах и с раскрашенной кожей.
      – Схватить их! – оглушительно заорал он, указывая на троицу. Голос у него был пронзительный, как у чайки. – Убейте их!
      – Сюда! – крикнула Илна и потянулась к Мероте. Но Чалкус уже перекинул ее через плечо, словно мешок шерсти. – В трещину! Трупы не устают!
      Она обратила на это внимание, когда наблюдала за уборкой урожая в поле на поверхности острова. Как же давно это было! Девушка знала, что погоня не остановится и чары ее не подействуют на сознание мертвецов. Так что единственной надеждой оставалась трещина в скале. Она слишком узкая, преследователи туда могут протиснуться лишь по одному. Опять же трещина ведет в место, где сухо и тепло.
      Худой шанс на спасение все же лучше никакого…
      – Возьми ее! – скомандовал Чалкус, сбрасывая Мероту у входа в расселину. Но той помощь не понадобилась: девочка резво, как белка, стала карабкаться внутрь щели. Илна, встав на четвереньки, поспешила за ней. Чалкус – лицом ко входу – двигался следом.
      Внезапно он зарычал. Затем раздалось лязганье стали о сталь, и звук затих в чем-то мягком.
      – Это на какое-то время замедлит их продвижение! – приглушенным голосом пообещал моряк. – Вы, может, удивитесь, дорогие леди… но, оказывается, быть мертвым – это еще не гарантия, что вас снова не убьют.
      – Да, – отозвалась Илна, ввинчиваясь в трещину, которая обдирала ей плечи, – я очень рада.
      Тьма впереди нее, казалось, дышала, как живая.
 

* * *

 
      На мгновение Шарина зависла в воздухе, затем с громким всплеском шлепнулась в глубокую лужу на полу облицованного камнем помещения. Вода доходила ей до икр, но примерно с середины комнаты дно понижалось, ступенями уходя к дальнему концу. Над головой девушки показались когтистые ноги Далара, и она поспешно отскочила в сторону. Тот факт, что отверстие было проделано в знакомой гранитной плите, ее уже не удивил.
      Птица приземлилась – надо сказать, куда изящнее Шарины. Голова Далара мгновенно развернулась: назад на сто восемьдесят градусов и снова вперед, напомнив девушке флюгер в ветреный день. При этом тело птицы оставалось неподвижным, лишь цепь с пирамидками поблескивала в руках. Шарина на всякий случай прижалась к сырой стене – не столько из-за предполагаемого врага, сколько из-за боевой стойки Далара. Позади них вырисовывался дверной проем, откуда падал дневной свет и доносились голоса.
      – Так… Мы находимся в баке для воды, – констатировал телохранитель, заметно успокоившись. Затем раздалось знакомое кудахтанье – Далар смеялся: – Благодарение судьбе, что мы приземлились на этом конце… ибо я не умею плавать.
      – Такой большой бак? – удивилась девушка. Мельница, которой владели на пару с дядюшкой ее друзья, тоже имела бак, выстроенный еще во времена Старого Королевства. Вода с крыши стекала туда по специальным желобам.
      Илна утверждала (а уж она-то знала в этом толк), что дождевая вода гораздо полезнее для полоскания деликатных тканей. Но это помещение выглядело настолько большим, что вполне могло вместить мельницу вместе с постоялым двором. Оно сгодилось бы не то что отдельному дому, а целой деревне.
      – Раз Валхокка так перестроилась, – сказала Шарина, – то, думаю, нам не грозит встретить здесь гулей. И… – она похлопала себя по кошельку, – мы сможем найти какую-нибудь еду. Честно говоря, я бы ужасно обрадовалась.
      Далар ответил веселым кудахтаньем, шлепая за своей хозяйкой к выходу.
      Дверь оказалась запертой снаружи.
      – Может, нам удастся выломать ее? – в задумчивости спросил Далар.
      Тяжелая деревянная дверь не имела изнутри ни запоров, ни ручки. Похоже, пользоваться ею полагалось лишь чистильщикам бака. Причем, судя по илистому налету на стенках, они вспоминали об этом весьма нечасто.
      – В этом нет необходимости, – возразила Шарина, обеими руками поднимая свой нож. Она ударила изо всех сил, подрубая верхнюю петлю и высекая сноп искр. Дверная панель заметно накренилась, девушка присела на корточки и проделала то же самое с нижней петлей.
      – Да уж, слуга из меня еще тот, – хихикнул Далар. Вдвоем они толкнули дверь, освобождая ее от засова и крюка. Путь был свободен. Засунув нож обратно под плащ, Шарина шагнула вперед. Но ее телохранитель оттеснил девушку в сторону и занял передовую позицию, держа наготове в руке боевую цепь.
      С едва заметной улыбкой Шарина последовала за ним. По идее следовало бы задержаться и привести в порядок лезвие ножа, на котором появилась свежая зазубрина… но уж больно возмущался ее пустой желудок. Чувство голода победило чувство долга.
      Стоял ранний вечер, город вокруг них суетился и спешил по своим делам. Причем, если судить по внешнему виду, город, куда более современный, чем та Валхокка, где они повстречались с Даларом. Их окружали трех-, четырехэтажные здания с узкими фасадами и на каменных фундаментах. Верхние этажи были отделаны дранкой и изразцовыми плитками. Некоторые дома имели перед собой крохотные садики, отгороженные ажурными решетками.
      – Ага, – с удовлетворением произнес Далар, разглядев постройку, которую они только что покинули. – Это не бак, а водоочистное сооружение для акведука. Вот уж не думал, что здесь, вдали от родины, обнаружу такую же совершенную систему водоснабжения, как в родном Роконаре.
      Мимо них по тротуару проследовала пара богатых горожан, за которыми по пятам следовали слуги. Хозяева настолько были заняты своей беседой, что едва не наткнулись на Далара. Увидев его, они так и замерли с открытым ртом. Затем один из них театральным жестом распахнул свой голубой плащ и провозгласил во всеуслышание:
      – Смотрите, вот он знак! Боги посылают нам весть о прибытии Микона Защитника!
      Шарина сделала еще один шаг и загородила собой своего спутника.
      – Мой друг прибыл из далекого края, – объяснила она. Девушка легко понимала речь местных жителей и надеялась в этом смысле на взаимность. – Мы чужестранцы, но не более того. Никакого отношения к Богам мы не имеем!
      «По крайней мере, ничего об этом не знаем», – щепетильно добавила про себя.
      Неподалеку от них остановился портшез с женщиной. Она что-то прошептала на ухо лакею, который осторожно обогнул оратора в голубом плаще и приблизился к Шарине.
      – Скажите, он настоящий? – спросил лакей.
      Далар с возмущением отверг попытку человека дернуть его за клюв. Тот, при виде цепи в ладони птицы, счел за благо удалиться.
      – Конечно, настоящий! – ответила Шарина. – Он является дворянином из рода Роконара. Сюда прибыл с визитом.
      – Каким именно? – поинтересовался мужчина, первым заметивший парочку. – Может, вы явились в Порт-Хокк, чтобы повидать принца Микона?
      Шарине доводилось читать о Миконе Защитнике, принце Кордина, но она не предполагала, что это реальная историческая фигура. Согласно источникам, человек по имени Микон объединил под своей властью остров Кордин. И все это произошло в эпоху, предшествующую основанию Лорканом Королевства Островов. Это вполне могло соответствовать истине. Но вот дальше начиналась фантастическая часть истории. Якобы Микон являлся младшим братом Брута, бога Грозы, и пировал с ним в его облачном дворце. Раньше Шарина считала: раз конец истории выдуман, то и вся она – сказка.
      Как выяснилось, нет. Так кто знает… может, Микон и впрямь посещал дворец Брута?
      – Да ладно тебе, Гарамон, – одернул оратора его спутник. – Не валяй дурака! Скорее всего, это какой-то странствующий фигляр с Лодок. Микону не понравится твоя попытка выставить шута в перьях доказательством божественного происхождения Защитника.
      – Боги когда-нибудь поразят тебя, Малат, за твое богохульство, – высокопарно заявил Гарамон. Затем, завернувшись в свой плащ, обратился к Шарине, уже спокойнее: – Это действительно так? Вы с Лодок?
      – Да, господин, – ни секунды не колеблясь, ответила девушка. – Не подскажете, где мы могли бы найти пищу и ночлег?
      – Не понял вопроса! – с удивлением нахмурился горожанин. – Наверное, в порту, среди своего народа. Где же еще?
      Гарамон с товарищем отправились восвояси, лакеи поплелись следом. Собравшаяся толпа тоже стала расходиться, однако то и дело кто-нибудь оборачивался, чтобы посмотреть на Далара и Шарину. Пожалуй, разумные птицы попадались им реже, чем высокие блондинки. Хотя и блондинка весьма неплоха…
      – Район порта, скорее всего, изменил свои очертания, – пробурчал Далар, – но, думается, двигать надо на юг.
      И они пошли: Шарина впереди, птица за ней, идти бок о бок при таком оживлении на улицах у них не получалось. На противоположной стороне водоочистного сооружения находился бассейн с фонтаном, который питался внутренним сифоном. Здесь толпились женщины: наполняли свои терракотовые кувшины, болтали друг с другом, время от времени перекликаясь со знакомыми на балконах.
      – А что такое эти Лодки? – тихо спросил Далар у своей хозяйки.
      – Понятия не имею, – усмехнулась та через плечо, – но думаю, это лучше, чем быть предзнаменованием Богов.
      Они шли по узкой, пыльной улице – замощена была лишь сточная канава посредине. Улица привела их к набережной, вот здесь все сверкало новеньким покрытием, стояли кирпичные бордюрные столбики. Войска в серебряных латах и с жезлами вместо мечей регулировали движение на набережной, но весь портовый район был забит народом. Здесь прогуливалось немало горожан в узорчатых одеждах, однако большую часть публики составляли сельские жители в домотканом сукне. На ногах их еще сохранилась пыль дальних дорог и грязь коровников.
      В порту скопилось множество парусных судов: широкие, с низкими бортами и круто задранными носами, они представляли собой склады всяческих товаров. Окинув баркасы беглым взглядом, Шарина разглядела гончарные изделия, ткани, бесчисленные корзины с фруктами и даже несколько лавочек, где можно было опрокинуть чарку-другую. С корабля, стоявшего несколько на особицу, доносился стук кузнечного молота.
      – Не исключено, – деланно безразличным тоном произнес Далар, – что в этом столпотворении я встречу кого-нибудь из соотечественников.
      Шарина бросила сочувственный взгляд на товарища:
      – Далар, ты же помнишь: от того времени, когда ты потерпел кораблекрушение, нас отделяют тысячи лет.
      – Да, я знаю, – так же бесстрастно подтвердил роконарец. – Ну и, в любом случае, Шарина, я принес присягу и последую за тобой туда, куда придется. Хотя… не скрою, мне бы очень хотелось хоть разок еще встретиться с кем-нибудь из своих земляков. Пожалуй, – хохотнул он (несколько принужденно, с точки зрения Шарины), – мне следует определиться, к какому из десяти тысяч наших богов обращаться со своими молитвами.
      Баркасы в некотором смысле являлись продолжением причала: они были пришвартованы так плотно, что давали возможность перебираться с одного на другой без всяких сходней. Кивнув в сторону одной из посудин – в третьем от берега ряду, девушка сказала:
      – Смотри-ка, кажется, там что-то вроде кухни!
      И они с Даларом начали прокладывать себе путь к вожделенной еде.
      Вообще-то, по берегу тоже слонялись бродячие торговцы с тележками, но Шарине не хотелось есть на ходу. К тому же она рассчитывала разжиться хоть какой-нибудь информацией о месте, куда они попали. И, в частности, о Лодках. В многочисленных книгах, которые Рейзе читал со своими детьми, нигде не встречалось упоминания о них.
      Хотя, если разобраться, это вполне объяснимо: большинство классиков из библиотеки Рейзе писали о Богах и полубогах, славных битвах и дворцовых интригах… ну и, может, о любовных похождениях. Смешно себе представить, чтобы Ригал описывал скитания Данна в поисках рыбной похлебки. Шарина, не удержавшись, хихикнула.
      – Госпожа? – удивился ее телохранитель.
      – Все в порядке, Далар, – отмахнулась девушка. – Наверное, у меня легкая истерика…
      Но это и в самом деле было смешно.
      Они спрыгнули с мощеной набережной на борт первого баркаса, где велась оживленная торговля одеждой самых различных покроев и расцветок. Даже не будучи столь искушенной в тканях, как ее подруга Илна, девушка все же понимала: здесь представлены товары с самых разных концов острова (а может, и не одного). Некий грузный мужчина в сопровождении двух слуг – или рабов – пытался всучить хозяину баркаса рулон грубого сукна. Женщины в Порт-Хокке использовали подобную материю для изготовления накладных украшений на одежде. Несомненно, Лодки служили распространению элементов отдельных культур во всем регионе.
      Хозяева этих плавучих домов заметно отличались от смуглых горожан более светлым цветом лица и худощавым сложением. Под солнцем их лица приобретали красноватый оттенок. Они бегло болтали со своими покупателями, но Шарина заметила, что между собой эти люди изъяснялись на особом жаргоне, существенно отличавшемся от знакомого ей языка.
      Следующая баржа была сплошь гружена картофелем в свободно увязанных тюках. Они перекатывались по палубе, как бурдюки с вином. Хозяин, как раз насыпавший свой товар на обширную чашу подвесных весов, мельком кивнул проходящим Шарине и Далару. Зато его многочисленные потомки побросали все свои дела и откровенно уставились вслед диковинной птице. Если это и было неприятно роконарцу, то виду он не подал: напротив, еще выше задрал голову и на третий корабль перескочил картинно-танцевальным движением.
      В плавучей харчевне хозяйничала женщина средних лет. Она стояла у жаровни, а симпатичный юноша лет двадцати помогал ей: мелко рубил рыбу с овощами и заворачивал в лепешки. Тут же суетился десятилетний мальчишка – раскладывал готовые пироги на широких листьях морских растений и получал деньги у покупателей.
      Шарина чуть не захлебнулась от набежавшей слюны. Впрочем, она чувствовала себя настолько голодной, что сейчас и сырые водоросли показались бы ей вкуснятиной. Когда опередившая ее пара пожилых крестьян отошла в сторону, с удивлением разглядывая приобретенный пирожок (вот вам и новые городские впечатления!), Шарина поспешила занять их место.
      – Мне, пожалуйста, три вон тех… а мой друг будет… – и она вопросительно посмотрела на Далара.
      – Тоже три, – кивнул тот, – для начала.
      – О-о, вы, похоже, не местные, – подал голос юноша. Он с улыбкой поднял глаза на девушку, в то время как руки проворно продолжали работать. – Я имею в виду, не с наших Лодок.
      Мальчишка подал Шарине два пирога, женщина тут же шлепнула еще парочку на жаровню. Она искоса бросила взгляд на чужестранцев, но вмешиваться в разговор не стала.
      – Я с Хафта, а мой друг из более далеких мест, – ответила девушка, доставая кошелек. Медяки, которые она хранила в рукаве, растерялись за тысячи миль и лет отсюда. Хорошо еще, что серебро сохранилось. – К сожалению, у меня нет монет. Но, может быть, это…
      – О, у нас на Лодках вы гораздо выгоднее продадите свой металл, – улыбнулся юноша. – А-а… Хафт, где же это такой будет?
      Тем временем, женщина, все так же молча, сняла очередные два пирожка, отложила их в сторону и потянулась за слитком, который предлагала ей Шарина. Юноша вытер о фартук нож и подал матери. Та расположила слиток на разделочной доске, точным и сильным движением отколупнув крошечный кусочек.
      – Чистое? – спросил сын.
      – Судя по мягкости, да, – ворчливо ответила женщина. Она вернула серебро девушке, поместила осколок на одну чашечку подвесных весов и уравновесила другую несколькими зернышками овса. Добившись желаемого результата, она смахнула металл в непромокаемый кошелек, который носила под туникой.
      – Хафт – это остров, на севере отсюда, – пояснила Шарина.
      Женщина подала ей три бронзовые монеты из мешочка, весящего у гриля. Единственной отличительной чертой монет являлась буковка, нацарапанная на лицевой стороне.
      – А, мы-то больше плаваем в южном направлении, – продолжал говорить юноша. – На восток несут течения, на запад приходится добираться под парусами. Меня зовут Бантрус, мы вместе с моей матерью Браской владеем «Колумбиной».
      Затем он ткнул большим пальцем на мальчишку-помощника:
      – А это Пилф, мой племянник. Впрочем, здесь, на Лодках, мы все в той или иной степени родственники. Раз вы с Севера, то можете и не знать этого.
      Естественно, они не знали.
      – Я Шарина, а моего друга зовут Далар, – проговорила девушка с набитым ртом. После жаровни начинка пирожков, конечно, прогревалась, но пропечься не успевала. В другое время полусырая рыба покоробила бы Шарину, но сейчас она, наверное, проглотила бы кефаль еще живой.
      – Вы, наверное, приехали посмотреть процессию Микона? – предположил Бантрус. Он вернулся к работе, но на лице по-прежнему гуляла улыбка как приглашение к продолжению разговора. – Поверьте, это прекрасное зрелище. Говорю вам абсолютно точно, несмотря на то, что уже наблюдал его пять раз.
      – Микон следует за нами по всему побережью, – внес свою лепту Пилф, подавая Шарине последнюю пару пирожков. – По словам моего брата Джема, Микон знает, что толпу можно поймать на такой дешевый трюк. Именно поэтому он и тащится вдоль всего побережья.
      – Пилф, прекрати болтать о политике с незнакомцами! – крикнула Браска. – И не вздумай обсуждать земельную политику с кем бы то ни было. У Джема мозги морского ежа, но я-то понимаю, что к чему… Так вот: если ты ослушаешься, я спущу с тебя шкуру и вдобавок отправлю обратно на «Попутный ветер».
      – Да, госпожа, – пробормотал Пилф. Он без напоминания поджег от жаровни пучок морской травы и, вскарабкавшись на десятифутовую мачту, засветил там фонарь.
      В этот момент где-то на набережной взревели трубы. Взошедшие звезды ярко горели на темно-лиловом восточном горизонте.
      – Смотрите, начинается процессия! – в сердцах воскликнул Бантрус. – Мам, можно я поднимусь с нашими гостями на мачту? Ведь во время процессии все равно покупателей не будет.
      – По мне, так они и сами могут куда-нибудь забраться и посмотреть, – огрызнулась Браска. Пожав плечами, она добавила, очевидно, в продолжение старого разговора: – Ты ведь теперь уже взрослый и не обязан считаться с матерью… Что тебе до нашего дела?
      – Мам! Ну сколько раз тебе говорить…
      – Думаю, нам лучше уйти, – громко вмешалась Шарина. Она обрела способность говорить таким образом – громко и звонко, с тех пор как стала леди Шариной с Хафта. Не то чтобы она очень хотела превратиться в аристократку или ей очень это нравилось… просто девушка научилась этому так же, как в свое время научилась обслуживать отцовских клиентов во время Овечьей Ярмарки.