Слуга Дракона

      – … когда будешь готов. И я начну.
      Я уже готов, – без выражения откликнулся Кэшел.
      Лиэйн быстро обняла его. Она отошла назад, и напряжение исчезло с лица юноши. Он аккуратно перешагнул через отметины и встал, прижимая посох к телу, чтобы тот не касался начертанного узора.
      – Кэшел, последнее предостережение, – произнесла Теноктрис. – Ландур очень могущественный волшебник, но говорят, что он также жесткий, неуступчивый и надменный человек. Он может отказать тебе в помощи.
      Кэшел пожал плечами.
      – Ну, если мастер Ландур не захочет помочь мне, то я думаю, что найдется кто-нибудь другой, – сказал он. – Или я разыщу Шарину своими силами. Но я все равно так или иначе сделаю это.
      Волшебница быстро, по-птичьи, кивнула.
      – Гаррик, – сказала она. – Заклинание я произнесу сама. Но если ты встанешь рядом со мной на колени и возьмешь меня за руку, чтобы я не упала, это здорово поможет. Можешь считать, что я чересчур пессимистична…
      Она улыбнулась. Гаррик понял, что волшебница безуспешно пытается скрыть всю тяжесть затеянного ими дела. Он положил руку ей на плечо, как всегда отметив про себя худобу Теноктрис – кожа да кости, как на птичке.
      Теноктрис уселась, скрестив ноги, и закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Затем начала размахивать палочкой в такт распевным словам:
      – Хай афоно апа-фоно…
      По толпе пронесся ропот, едва они поняли, что происходит. Гаррик стоял спиной к собравшимся, но он прекрасно знал, как магия отпугивает обычных людей. Человек в здравом уме не может любить магию. Ведь маг, как и любой, способен допустить ошибку, цена которой – жизни и души тех, кто окажется поблизости.
      – Эхайпен панациос эпайпен… – продолжала Теноктрис. Ее голос звучал размеренно, словно падали капли воды в клепсидре. Бледная голубая дымка заклубилась вокруг неподвижной фигуры Кэшела.
      – Семон секнетт'аллассосемон…
      Лиэйн стояла по другую сторону от Гаррика, кончики ее пальцев лежали на его плече. Он черпал силы в ее прикосновении – так же пеший солдат держится за стремя всадника и находит в себе силы бежать за лошадью.
      Тело Кэшела выглядело все таким же твердым и материальным, только теперь его окутала сфера голубого огня. Оно повисло в воздухе под прямым углом к поверхности, где он только что стоял. Со стороны трудно было понять, осознавал ли он происходившие перемены.
      – Агра базагра ореобазагра! – воскликнула Теноктрис ломким голосом. Палочка в ее руках раскололась, жесткие волокна разлетелись от разрыва грани миров. Старая волшебница начала заваливаться назад. Гаррик подхватил ее и поднял на руки.
      Тело Кэшела вращалось внутри сияющего шара, не отбрасывающего теней. Он уменьшался, словно проваливаясь куда-то вдаль, выражения лица было не различить, но руки по-прежнему сжимали посох.
      Теноктрис обессиленно выдохнула. Свет обернулся вокруг себя и исчез. В сознании Гаррика навсегда запечатлелась картина, как его друг вертится и уменьшается, словно кукла, брошенная в пучину водоворота.
 

* * *

 
      Огромная птица вынырнула из неопределенности и заскользила по широкой дуге навстречу солнцу. Внизу лежала гавань, приютившаяся на поросшем лесом побережье. Было уже далеко за полдень.
      Вначале Шарина не увидела никаких следов человеческой деятельности, но, по мере того как птица продвигалась вперед, девушка заприметила несколько лодок, вытащенных на песчаную косу вдоль зализа. На вершине холма, возвышающегося над морем, была вырублена просека, смахивающая на рваный желтый рубец. Вдоль вырубки тянулся частокол; за ним стояла дюжина овальных лачуг с тростниковыми крышами над каменными стенами. Одна казалась чуть больше других и отгораживалась от них собственным забором.
      Люди в одеждах из кожи и грубой травы увидели птицу и бросились врассыпную по домам. Шарина слышала предостерегающие крики. Матери подхватывали детей, слишком маленьких, чтобы спасаться самостоятельно.
      Птица продолжала планировать, ощутимо теряя высоту. До верхушек деревьев оставалось не более пятидесяти футов. Здесь росли большей частью твердые породы дерева, сейчас, в разгар лета, одетые в пышную листву.
      Первобытный поселок располагался на западном хребте. Птица описывала дугу над заливом. Спутанные космы зелени спускались до самой линии прибоя, перемежаясь с пятнами песка, за который цеплялись корни более солидных растений.
      Внезапно внизу мелькнула некая сложная структура – огромное нагромождение камней на полуострове напротив человеческого поселка. Отдельные камни в этой конструкции оказались меньше, чем ожидала Шарина, к тому же неправильной формы. Однако они подходили друг к другу с точностью мозаичной облицовки.
      Деревья разрушили древний город, их корни извивались и протискивались в щели, куда в свое время не вошло бы и лезвие ножа. Многие дома рухнули и превратились в кучи булыжников, заросшие травой. Шарина бы и не заметила их, если бы птица не пронеслась прямо над листвой.
      Несмотря на эту зеленую вакханалию, строения сопротивлялись. Деревья на камнях выглядели чахлыми и иссохшими, гораздо ниже своих лесных собратьев, чьи семена долетели сюда. Стаи скворцов перелетали с дерева на дерево, двигаясь как единое бесформенное существо. И никаких признаков человеческой жизни.
      Огромная птица сменила направление с поразительным изяществом кита в открытом море. Кончик левого крыла приподнялся, в то время как правое ушло вниз, указывая прямо на землю. Шарина, неподвижная в птичьих когтях, раскачивалась по головокружительной дуге.
      Из устья залива дул сильный бриз. Птица подставила ему свои крылья, словно паруса огромного корабля, который неспособно даже нарисовать человеческое воображение. На миг она зависла в воздухе, словно чайка над пищей, затем полетела над деревьями к кромке залива.
      Сильные ноги, державшие Шарину, выпрямились.
      Затем когти раскрылись, птица опустила девушку на прибрежный песок. Все было проделано с нежностью кошки, перетаскивающей своих котят.
      Руки и ноги Шарины онемели от долгой неподвижности, и девушка попросту откатилась подальше. Она знала: попробуй она встать, ноги не удержат ее вес. Но девушка достала пьюльский нож, чтобы воткнуть твари в глотку, если та вдруг попытается прикончить ее.
      Тело птицы, почти вертикально стоящее на вытянутых ногах, вновь скользнуло в ветер и открытое море за гранью залива. Крылья хлопали с медленной силой перемалывающего скалы ледника.
      Тень снова поднялась в воздух, скользнула в небо. Птица пролетела прямо над гаванью, ловя вечерний бриз между водой и крыльями. От ее мягкого полета на волнах побежали барашки пены.
      Прежде чем крылья перестали отбивать свой медленный ритм, птица исчезла, как песочный замок в волнах прилива. Шарина осталась одна на омытой морем окраине леса.
      Неподалеку трубил рог.
 

* * *

 
      Илна хмурилась, рассматривая фигуру Шарины на гобелене: та пыталась освободиться из лап демона. Для ее светлых волос Илна использовала самую тонкую шелковую нить, но результат все равно не мог сравниться с оригиналом.
      Илна не знала, где сейчас находилась ее подруга, и порой ей страстно хотелось поверить в Великих Богов… чтобы искренне, без лицемерия помолиться за несчастную девушку. Больше ничего Илна не могла придумать.
      – К вам пришли люди по поводу гобелена, госпожа, – крикнул через весь атриум Кровавый Орел из своей арки. – Впустить их?
      – Да, сделайте это, – откликнулась она и, вздрогнув от звуков собственного голоса, добавила помягче: – Пожалуйста.
      Излишнее добавление, охранник уже проорал ответ своему напарнику у входной двери. У солдат есть одно несомненное достоинство: они привыкли к грубым приказам. Очень удобно для того, кто необдуманно резок со всеми подряд. Как в Илнином случае.
      С Шариной все будет в порядке. Наряду с природным умом, эта девушка обладала редким даром находить друзей, готовых сделать для нее то, что ей самой не под силу. Таких как Кэшел, например.
      Илна улыбнулась. Появившаяся в дверях делегация из Храма Пастыря-Заступника приняла это на свой счет. Господин Велайо заметно расслабился, отчего улыбка на лице Илны расплылась еще шире.
      Она искренне не желала пугать людей. Как правило…
      Кровавый Орел отошел в сторону, пропуская Велайо с помощниками и какого-то незнакомого мужчину. За ними по песчаной дорожке шли лорд Тадай и девочка лет девяти, похожая на него – возможно, дочь. Илна узнала бывшего казначея – она видела его на общественных мероприятиях в свите Гаррика, которые могла свободно посещать. Девушка полагала, что ее допустят даже на заседание Совета, хотя пока подобного желания у нее не возникало.
      – Госпожа Илна ос-Кенсет, – начал Велайо довольно твердым голосом, хоть и не решаясь встретиться с ней глазами. – Позвольте представить вам лорда Джейло бор-Джариала из Управления по делам религии…
      Джейло – мужчина лет тридцати, с узким лицом и кислым взглядом – и был тем самым незнакомцем. Его многослойные туники выглядели новыми и были хорошего качества. Вышивка, поражающая скорее богатством, чем вкусом, тоже неплоха. И хотя наметанный глаз Илны разглядел, что откидной капюшон перелицевали, дабы скрыть поношенность, тем не менее стоимость одеяния впечатляла. Злые языки поговаривали, что Джейло неминуемо разорится на своих костюмах, и многие из тех, кому приходилось вести с ним дела, с нетерпением ждали этого момента.
      Он не поклонился Илне, очевидно сочтя ее происхождение недостаточно знатным. Илна промолчала, полагая недопустимым насылать затмение на малознакомого человека. Однако подозревала, что к концу сегодняшней встречи положение изменится.
      – А также лорд Тадай бор-Титайн, Советник принца, Полномочный Посол…
      Тадай отмахнулся от Велайо, дабы прервать этот длинный список. Девушка отметила, что ногти у него ухоженные и аккуратно обточены до идеальной миндалевидной формы.
      – Госпоже Илне известно обо мне все, что требуется, – сказал он. – И я достаточно наслышан о ней, чтобы пытаться произвести впечатление громкими титулами. Дурацкое занятие.
      Тадай низко поклонился, но без замысловатых жестов, которые так любил Рейзе и дворцовые подхалимы. Илна прищурилась, Тадай тонко нащупал грань между тем, что Илна сочтет уважением, и оскорбительной избыточностью. Он угадал очень точно… а это означало, что он – или его помощники – хорошо изучил характер девушки. А заодно выяснил, что способно довести ее до состояния, когда из рукава вынырнет моток пряжи.
      Наверное, другой это польстило бы. Однако Илна в глубине души меньше всего хотела, чтобы ее изучали и знали. Она жила по своей собственной правде и не видела никакого смысла делать ее достоянием гласности.
      – Госпожа, – вновь обратился Тадай. В его манерах сквозило изящество человека, который всю жизнь принадлежал к высшим слоям и посему не испытывал необходимости что-то кому-то доказывать. – Позвольте представить вам мою племянницу и помощницу, леди Мероту бос-Рориман.
      Девочка сделала реверанс, едва не споткнувшись. Илна сдержала усмешку и поклонилась в ответ. Девочка проявляла учтивость и не заслуживала насмешек за глупые, на взгляд Илны, ужимки.
      Вот Шарина умела делать реверанс. Лора настояла, чтобы ее дочь изучила всю ту придворную чепуху, которой сама она придавала такое значение.
      – Мероте предстоит сопровождать меня в поездке на Сандраккан, – пояснил Тадай. – Мы отправимся, как только корабли будут готовы. Именно по этой причине мне хотелось бы, чтобы вы поторопились с отправкой вашей работы.
      Он несколько нервно улыбнулся.
      – Видите ли, я не слишком опытный путешественник, – пояснил Тадай. – Надеюсь, этот дар обеспечит мне защиту и покровительство Пастыря. Ну а если нет – может, хотя бы память обо мне подольше сохранится среди живых…
      Илна шагнула в сторону, давая возможность посетителям рассмотреть гобелен. Жестом пригласила их подойти поближе.
      – Я отвечаю только за качество ткани, господа. Все остальное – не в моей власти.
      Тадай прошел к первому из трех полотнищ. Мерота следовала за ним, но, проходя мимо обернулась, чтобы взглянуть на Илну. У девочки были большие и умные карие глаза и чистая кожа. Подобно своему дядюшке, она обнаруживала склонность к полноте, что почему-то раздражало Илну.
      Трое представителей Совета Храма теснились за спиной Тадая. Они нервничали, с трудом скрывая свое нетерпение, но вылезать вперед высокопоставленного начальства избегали.
      Лорд Джейло со своей стороны презрительно усмехнулся, проходя мимо Илны:
      – Полагаю, вы совершаете большую ошибку, лорд Тадай, связываясь с этой тряпкой. Для человека вашего уровня существует много других способов обессмертить себя. Вот, например…
      – Мы уже обо всем договорились, Джейло, – вмешался советник Эрманд. По лицу Илны скользнула слабая улыбка – единственная эмоция, которую она могла себе позволить. Джейло, с ее точки зрения, такой слизняк, об которого не стоило даже подошву пачкать.
      – Это сделали вы, – окрысился Джейло. – Даже не согласовав с Управлением по делам религии. Вы…
      – Нам что, следовало сначала подкупить шайку благородных ублюдков? – злобно огрызнулся Кассис. Будь у него в руке кофель-нагель, Джейло, того и гляди, обзавелся бы вмятиной на черепе. Кровавые Орлы, сопровождающие группу, с улыбкой смотрели на Илну. Пока хозяйке ничего не угрожало, проблемы присутствующих их мало касались – пусть хоть перережут друг друга. Солдаты понимали приказы очень узко, но очень последовательно – этакая охранная система, способная идти до конца в исполнении своих обязанностей.
      Тадай шел вдоль гобелена. На лице его застыла неопределенная улыбка. Рядом с ним маленькая племянница все больше уходила в себя. Между средней и последней частью занавеси она бросила взгляд на Илну. Та приподняла бровь в ожидании вопроса, но девочка промолчала.
      – Новый храм Госпожи Морей в последнее время получает большое количество даров от морских путешественников, лорд Тадай, – подал голос Джейло. Он ни словом не ответил Кассису, но пятна румянца, выступившие на скулах, доказывали: оба оскорбления – и упоминание взяток, и (еще больше) намек на неясное происхождение Джейло, – достигли цели. – Надеюсь, вы понимаете, что дар Храму будет использован не по прямому назначению, а скорее всего пойдет на оплату вина на общинном ужине.
      – Эй ты! – взвился Кассис.
      Велайо, который все еще стоял возле первого фрагмента, тронул своего коллегу за рукав.
      – Нас это не касается, – тихо сказал он. Он быстро взглянул на Илну и поклонился.
      – Наша задача – подтвердить сделку, которую мы заключили с госпожой Илной, – добавил он, формально обращаясь к Кассису, но обернувшись к ткачихе.
      Она коротко кивнула.
      На лице Джейло все отчетливее проступало разочарование. Еще бы: лорд Тадай не обращал на него ни малейшего внимания, а представители общины храма вели совершенно непонятные разговоры с Илной.
      При этом девушка с удивлением отметила, что Джейло даже не взглянул на гобелен. Больше всего его волновал факт, что сделка состоялась без участия Управления, в чьи функции входила во избежании конкуренции координация действий всех религиозных общин Вэллиса.
      – Не понимаю, – задумчиво произнес Эрманд. Он шел за Тадаем и Меротой, сосредоточенно всматриваясь в сюжет на гобелене. – Это великолепное произведение искусства, я бы и сам не отказался такое купить. Но меня смущает одно: почему же мы не видим здесь Пастыря?
      Тадай обернулся. Несмотря на подчеркнутое спокойствие аристократа, он был разгневан: пальцы так крепко сцеплены, что кончики побелели под ухоженными ногтями.
      – Любой, кто посмотрит на этот гобелен, почувствует на себе силу Великих Богов, – резко ответил он Эрманду.
      Затем Тадай посмотрел Илне прямо в глаза и повторил:
      – Любой.
      – В конце концов, не так уж важно, что там изображено, – примирительно сказал Велайо. – Уверяю вас: все захотят получить благословение в храме, где висит подобный занавес. Вы понимаете? Эрманд? Кассис? Этот гобелен прославит наш Храм!
      – Ах ты вонючий торгаш! – взорвался Джейло. Скорее всего, настоящей причиной его гнева являлось упорное нежелание Тадая обращать на него внимание, но советники храмовой общины показались ему более безопасной мишенью. – Вот когда Управление отберет лицензию у вашей навозной кучи, тогда-то вы оцените пользу ваших тайных сделок с сомнительными ткачихами!
      – Лорд Джейло! – вмешался Тадай. Он не повысил тона, но слова упали, словно лезвие топора. – Насколько мне известно, ваше Управление занимается общественными делами, однако не подчиняется ни одному из министерств в правительстве, не так ли?
      – Именно так, – четко ответил Джейло. – Мы полностью частная организация, существующая на взносы наших членов.
      Он расцвел улыбкой: наконец-то благородный лорд Тадай обратился к нему. Парень не отличался сообразительностью и еще не понял, к чему идет разговор.
      Зато Илна вполне поняла. И тоже улыбнулась.
      – Таким образом, любезный господин, вы – взяточник и к тому же дурак, – констатировал Тадай приятным, слегка ироничным голосом. – Недопустимое положение! Если б не мой отъезд, я бы собственноручно приписал ваше управление к казначейству, но раз уж я уезжаю… Придется подсказать канцлеру Ройясу, чтобы, Канцелярия незамедлительно занялась вами. Думаю, мой друг Ройяс поймет меня правильно…
      – Что? – задохнулся Джейло. – Чтобы?..
      Он дико уставился на собравшихся вокруг. Кассис с трудом сдерживал ликование, Эрманд выглядел озадаченным не меньше самого Джейло, Велайо же сохранял непроницаемое выражение лица.
      – Что вы такое говорите? – сорвался на крик Джейло. – Да вы не имеете права!
      – Госпожа? – обратился Тадай к Илне. Его племянница отскочила назад, испугавшись вспышки гнева Джейло. – Как я понимаю, ваши стражники не станут выполнять моих приказов. Но я буду весьма признателен, если они проводят этого господина… – Он с гримасой отвращения указал на Джейло: – Куда-нибудь подальше. Мне непонятно, кто пригласил его сюда. Но это точно был не я.
      – А он сам себя пригласил, – разъяснил Велайо. – Заявил, что мы не имеем права принимать решения без его Управления… И пообещал проследить, чтобы впредь мы знали свое место.
      – Ох, забери меня Сестра, сейчас я сам его выведу! – пообещал Кассис. Коренастый моряк схватил Джейло, скрутив ему руку за спину. В таком положение он и двинулся к дому, не обращая внимания на вопли Джейло.
      Один из Кровавых Орлов вопросительно поднял бровь. Илна пожала плечами, и солдат с улыбкой тихо скомандовал своему напарнику:
      – Проводи лорда Джейло. Его аудиенция окончена.
      Тадай, убедившись, что ситуация под контролем, казалось, утратил к ней всякий интерес.
      – Вас я тоже не вижу на гобелене, госпожа Илна, – мягко сказал он. – Однако я слышал, вы сыграли чуть ли не решающую роль в победе над Чудовищем.
      – Слухи часто врут, господин, – отрезала Илна, – глупо им верить.
      Тадай улыбнулся.
      – Возможно, но я не настолько глуп, чтобы полностью игнорировать слухи, – сказал он.
      – Ее нет на гобелене, потому что она смотрит со стороны, – неожиданно прервала их спор девочка. Не отрывая взгляда от Илны, она пояснила: – Это ее гобелен, дядюшка, и ее взгляд на историю.
      – Полагаю, что так, – кивнул Тадай и внимательно посмотрел девушке в глаза. Интересно, что такое он там увидел? – Так или иначе, я берусь оплатить расходы по скорейшей доставке гобелена в Храм Пастыря-Заступника. И, разумеется, дальнейшее содержание… – Он кивнул Илне. – Не возьметесь ли вы проследить за всем, госпожа? – спросил он. – Мне хочется установить гобелен как можно скорее, поскольку мы торопимся с отъездом. Но главное, чтоб все было сделано правильно…
      – Разумеется, – согласилась Илна. – Если только эти господа не возражают…
      Да щелкни только Илна пальцами, и «господа» помчатся к храму во весь опор! Кассис вернулся в сад с довольной улыбкой.
      – … то думаю, мы можем приступить прямо сейчас.
      – Пошлем гонца в Храм, – решил Велайо. – Служители будут ожидать нас.
      – Я прекрасно понимаю, что вы работали не ради денег, – произнес лорд Тадай. Он говорил с осторожностью человека, ступившего на зыбкую почву. – Но если бы вы позволили, то гонорар или хотя бы покрытие расходов…
      – Нет, – отрезала Илна. Предложение денег не рассердило ее так как было достаточно вежливым по форме. Но тем не менее… – Это мой памятник тем, кто погиб ради того, чтоб я продолжала жить, – сказала девушка. – И взять эти деньги для меня так же недопустимо, как торговать их костями.
      Она улыбнулась, хотя улыбка вышла жутковатой.
      – Впрочем, боюсь, сейчас даже костей их не сыскать… – Повисло молчание. Илна откашлялась и продолжила:
      – Но я бы просила вас об одном одолжении… Дело в том, что Ятоже хочу попасть в Эрдин. И как можно быстрее.
      В уме она горько усмехнулась своим словам. На самом деле все что она хотела, – это поскорее покинуть Вэллис, где вид Гаррика и Лиэйн разбивал ей сердце.
      – Если бы на вашем судне оказалось свободное местечко, я бы с удовольствием купила…
      – Купила?! О нет! – с жаром воскликнул Тадай. – Но если вы пожелаете путешествовать в качестве почетного члена моей свиты, тогда, разумеется, да! Только придется поторопиться, корабли отплывают завтра после полудня.
      – Меня это устраивает, – мрачно сказала Илна. – Чем раньше, тем лучше…

Глава 7

      – «Тянем – за женушку, в спину глядящую, эх!» – пел покрытый шрамами моряк, задавая ритм. Он не был офицером: Илна приметила, что офицеры в качестве знака отличия носили широкие кожаные ремни. Скорее всего, этот человек просто обладал большим опытом и хорошим голосом.
      – Эх! – вторили ему тянущие канаты мужчины.
      Арсенал выделил и оснастил две триремы, на которые погрузили объемистый багаж лорда Тадая бор-Титайна и его свиты. В настоящий момент матросы спускали первое судно по рампам из сухого дока.
      Илна стояла на причале вместе с другими пассажирами, ожидая, когда корабль встанет на воду и можно будет подняться на борт. Весь свой багаж – запасную тунику, туго завернутую в плащ, да немного сыра и печенья – девушка держала в руках. Если, упаси Госпожа, случится кораблекрушение, ей не грозит остаться без припасов. Помимо еды, ей, конечно, потребуется пряжа и ткацкий станок. Но это можно купить и в Эрдине.
      – «Тянем – за наших детишек, отцов нас не помнящих, эх!» – Певец поддерживал ритм. Рампы опирались на столбы, а не на сплошные стенки, поэтому воздух свободно циркулировал вокруг изящных сосновых кораблей. Голос эхом отражался от опор, перекрывал сам себя, превращаясь в невнятный шепот.
      – Эх! – рявкнули мужики на канатах.
      Киль триремы скрипел и дымился, хотя рабочие хорошо смазали его, прежде чем опустить в желоб волока. Илна со слабой улыбкой рассматривала механизм, тянущий корабль вперед, в то время как ухающие матросы дергались на месте в противоположном направлении. Узор направляющих и тянущих канатов уступал по сложности тем, которые ткала она сама, но в точности и размахе системы тросов присутствовало что-то величественное.
      Возможно, нечто или некто ткет узор из человеческих жизней. Илна могла только надеяться, что он – кто бы это ни был: Бог, Рок или Фортуна… – Девушка широко улыбнулась. – … нет, не «он» – Она знает свое дело.
      – «Тянем – к девчонке, что в дальнем краю ожидает, – продолжал запевала. Он был небольшого роста, всего на полголовы выше Илны, зато широкоплеч и хорошо сложен. Задавая ритм, он вышагивал, словно петушок. Заметив, что Илна наблюдает за ним, сорвал с головы платок и приветственно помахал ей. Лицо девушки тут же приняло ледяное выражение.
      – Эх! – тянули канаты матросы.
      Лорд Тадай стоял в окружении помощников и двух капитанов, Капитаны носили ярко начищенные шлемы и нагрудники из желтой меди. С виду они мало напоминали моряков – не больше самой Илны. А ей совсем не нравились морские путешествия.
      «Признайся честно, – сказала она себе. – Ты ведь мало что любишь». Илна невольно улыбнулась своим мыслям.
      Племянница Тадая, Мерота находилась тут же – выряженная для морского путешествия. Няньки напялили на нее тунику и бриджи из плотного льна, обработанного воском, и зашнурованные на лодыжках и запястьях. Бедная девочка, наверное, изнемогала от жары! Только богатые умудряются выглядеть настолько глупо, в то время как бедняки обходятся тем, что у них есть, и прекрасно себя чувствуют.
      – «Тянем – к рыбешкам, что ждут не дождутся, когда пообедают нами, эх!»
      За Меротой присматривала сурового вида компаньонка, чьи черные одеяния тоже выглядели неудобными и жаркими, но, по крайней мере, не водоотталкивающими. Внезапно женщина протиснулась через оцепление Кровавых Орлов, громко крича одному из матросов. Видимо, он что-то делал – или ей так показалось – с ее багажом.
      – Эх!
      Мерота бросила через плечо взгляд на своего дядюшку и убедилась, что он занят разговором. В следующий момент девочка нырнула сквозь оцепление. Один из охранников хотел было схватить девочку, но потом передумал. Кровавые Орлы – не няньки, а леди Мерота бор-Рориман все же знатная леди, несмотря на свой юный возраст.
      Причал был выстроен из шероховатого вулканического туфа. За долгие годы он стерся под множеством ног и тележных колес, но пористая поверхность камня не давала поскользнуться даже теперь – несмотря на прошедший утром дождик.
      Сандалии Мероты, украшенные золотыми накладками и колокольчиками на загнутых вверх носках, представляли собой единственную уступку моды на фоне остального абсурдно-«практичного» костюма. Раздался тихий звон – триньк-тинь, триньк-тинь, когда девочка быстро засеменила к Илне.
      – Доброе утро, госпожа Илна, – произнесла Мерота с легким поклоном. – Я очень рада, что вы едете с нами.
      – Доброе утро, – ответила Илна. Ей не хотелось называть девочку «леди Мерота», но вдруг Мерота ждет от нее почтительности? Это опасение сковало язык ткачихи, лицо ее посуровело, хотя она вовсе не хотела показаться недружелюбной.
      Девочка выглядела встревоженной и несчастной.
      – Вы путешествуете на том же корабле, что и мы с дядюшкой Тадаем, госпожа? – спросила девочка фальшивым тоном, совершенно неуместным для ее юного возраста. – На «Ужасе»?
      Илна озадаченно посмотрела на Мероту. Кому пришло в голову дать такое название триреме? Однако вопрос застыл у нее на губах: девочка выглядела такой отчаянно серьезной….
      – На самом деле не знаю, – в конце концов сказала Илна. – Полагаю, на нем поплывут твой дядюшка и офицеры. Меня, наверное, направят на второй корабль, к солдатам.
      Посольство Тадай отправлялось на двух триремах. Военные корабли часто использовались для перевозки пассажиров, поскольку они не зависели от капризов ветров, которые в середине лета на Внутреннем Море были совершенно непредсказуемы. Проблема с триремами – если не считать оплаты гребцов – заключалась в одном: 170 человек на веслах, некоторое количество офицеров и специалистов по парусам – полностью занимали все место на корабле. Тадай (а вернее, Гаррик) уже втрое сократил количество гребцов, но даже при этом несметные пожитки высокого чиновника и его свиты не могли уместиться на одном корабле.
      Кроме дюжины штатских помощников Тадая сопровождал отряд из тридцати Кровавых Орлов – десятая часть королевской гвардии телохранителей. Вряд ли они смогли бы защитить посла от серьезного нападения. Граф Сандракканский держал армию в несколько тысяч солдат, и ни отвага, ни умение не помогли бы даже Кровавым Орлам победить, Ведь сражаться пришлось бы одному против сотни.
      Скорее, их присутствие возле Тадая имело целью подчеркнуть его статус, поскольку элитное подразделение солдат в черных доспехах сопровождало только наиболее приближенных к принцу людей. Но статус статусом, а Тадаю и его друзьям вряд ли понравится, если во время путешествия возле них постоянно будет болтаться куча неотесанных солдат. Довольно с них и неотесанных матросов, с чьим присутствием им приходилось мириться.
      Улыбка Илны не имела никакого отношения к Мероте, но девочка приняла ее за проявление дружелюбия и явно повеселела:
      – Ах, госпожа, ну что вам стоит поехать со мной? Мне бы так этого хотелось!
      – Почему это вдруг? – удивление на время вытеснило из головы Илны прежние мысли о разнице в социальном положении.
      Мерота собиралась ответить, но в этот момент раздался иступленный крик. Дама в черном заметила отсутствие своей воспитанницы и заголосила:
      – Леди Мерота! Леди… ах вот вы где!
      Она протиснулась между Кровавыми Орлами.
      – Немедленно отойдите от этой женщины!
      Илна улыбнулась. Девочка, наоборот, придвинулась к ней, но не она в этот момент занимала мысли девушки.
      – Простите, госпожа, я не ослышалась – вы меня назвали «этой женщиной»? – спросила она самым любезным тоном.
      – Я… – проговорила компаньонка.
      Илна шагнула ей навстречу. Женщина была старше Илны и, по меньшей мере, вдвое крупнее: высокая, широкая в кости, чтоб не сказать толстая, но сейчас она смотрелась, словно цикада перед маленьким взбешенным скорпионом.
      Компаньонка остановилась.
      – Я – госпожа Келайна, наставница леди Мероты, – представилась она. – Отвечаю за безопасность и образование ребенка.
      Шум привлек внимание Тадая. Он огляделся, нахмурился; затем, почувствовав назревающую конфронтацию, направился к дамам, сохраняя профессионально непроницаемое выражение. Свита и охранники поспешили следом, словно бурлящая в кильватере пена.
      – Госпожа Илна, – обратился он, пройдя мимо Келайны, – надеюсь, вам не причинили неудобства?
      – Неудобства ей? – ахнула дама.
      – Вовсе нет, – ответила Илна. – Мы вели приятнейшую беседу с вашей племянницей. А что-то не так?
      – Разумеется, все в порядке! – ответил грузный дворянин с облегчением. – Госпожа Келайна, будьте добры, покиньте нас.
      Он сделал резкий жест правой рукой, словно пытаясь отодвинуть наставницу подальше от себя.
      – Но… – начала было Келайна. Тадай бросил на нее грозный взгляд, а один из его помощников, мужчина в летах, подошел к наставнице. Женщина отскочила от Илны, желая избежать прикосновения чужих рук. – Я ничего не понимаю.