Дракон и король Подземья (Дракон и Джордж - 7)

      - Вы словно сговорились с Агатой, - пробурчал король. - Не жалуете одних и тех же людей. Понятно, чем не угодил Агате Рыцарь-Дракон, а вот с чего она взъелась на Чендоса, в толк не взять. По мне, и тот, и другой заслуживают доверия.
      Джим ухмыльнулся. Эдвард III придерживался любимой политики королей "разделяй и властвуй", не без основания полагая, что, чем большее число подданных он столкнет лбами, тем меньше недоброжелателей останется на его долю.
      - А разве леди Фалон не заслуживает доверия? - вкрадчиво сказал Камберленд. - Ей ни к чему возводить напраслину на твоих подданных. Она служит тебе верой и правдой. И не только при дворе. Все Рождество она провела у графа Сомерсетского с единственной целью отвратить принца от непомерных возлияний и непристойных выходок. Леди Агата относится к принцу по-матерински, и, хотя тот закоснел в пороках, она не оставляет попыток наставить его на путь благонравия.
      - Ты прав, Роберт, - довольно сказал король, пригубив из бокала. - Агата не только заботится обо мне, но и печется о моем сыне. Правда, в матери она ему не годится Она только на несколько лет старше Эдварда. Однако не забывай, Роберт, Агата всего лишь слабая женщина, далеко не видит и поэтому может ошибаться в людях.
      - У женщин развито внутреннее чутье, - возразил Камберленд. - Леди Фалон под силу распознать твоих недругов инстинктивно.
      - Мне нужны доказательства, а не предположения, основанные на интуиции, ответил король. - Я верю Чендосу. Да и граф Оксфордский не тот человек...
      Конца фразы Джим не расслышал. Над самым его ухом раздался взволнованный голос гоблина, усевшегося ему на плечо:
      - Милорд, я нашел целых два потайных хода! Пойдем скорее!
      - Иду! - ответил Джим и направился к двери, провожаемый голосами единоутробных братьев.
      - Последняя бутылка испанского вина? - негодовал король. - Не хочу и слышать об этом. Может быть, и на его ввоз увеличили пошлину?
      - Я не знаю. Ваше величество, - ответил Камберленд. - Надо навести справки...
      В спальне графа, в стене рядом с камином, зиял невысокий, узкий, темный проем. У проема, как часовой на посту, с гордым видом стоял Эдгар. Гоб спрыгнул с плеча Джима и исчез в проходе.
      - Молодец, Гоб! - воскликнул Джим. - Ты очень быстро отыскал потайной ход.
      - Это не я, - отозвался гоблин. - Это все дым!
      - Хвала тебе и твоему дыму! - ответил Джим, после чего, пригнув голову, вошел в проход.
      - Направо, милорд! - раздался голос гоблина. - Осторожно! Здесь лестница.
      Джим повернул направо. Вниз шли ступеньки узенькой крутой лестницы, терявшейся в тусклом свете свечей.
      - Всего три ступеньки вниз, милорд, и налево, - снова раздался голос гоблина. - Здесь площадка.
      Джим спустился на три ступени, повернул налево и оказался в кромешной тьме.
      - Одну секунду, милорд! - прощебетал гоблин.
      Что-то лязгнуло, звякнуло, открылась какая-то дверь, и взору Джима предстала ярко освещенная комната.
      Джим осмотрелся: широкое окно с настоящими стеклами, кровать под шелковым балдахином, мягкий ковер... Спальня короля!
      Джим задумался. Скорее всего, апартаменты графа соединяются не только с покоями короля, но и с комнатами Агаты Фалон - и, может быть, даже обычной дверью. Из разговора короля с графом нетрудно было понять: Камберленд и Агата действуют заодно.
      Размышления Джима прервал гоблин:
      - Если ты хочешь увидеть еще кое-что, то спустись вниз по лестнице.
      - Лестница ведет во двор замка? - спросил Джим.
      - Милорд сам увидит, - явно волнуясь, ответил гоблин.
      - Ты уже был внизу?
      - Да, милорд. Спустись и ты вниз, пожалуйста, - умоляющим голосом проговорил Гоб.
      Джиму не составило бы труда развязать Гобу язык, но, сообразив, что гоблин предвкушает непомерное удовольствие поразить необыкновенным открытием своего лорда, он вздохнул и, пожав плечами, спросил:
      - А как закрыть дверь?
      - Это легко, милорд. Стоит лишь потянуть вот за эту цепь.
      На полу в пятне света, пробивавшегося из комнаты, Джим увидел конец цепи.
      - А лестница освещена до самого низа? - поинтересовался он, закрыв дверь.
      - Да, милорд. По обеим сторонам лестницы горят свечи.
      Гореть-то свечи горели, да только тускло. Больше двух-трех ближайших ступенек было не разглядеть. Джим чертыхнулся. Того и гляди, упадешь, а то и шею сломаешь. Джим остановился, вытянул вперед указательный палец, прищурился и представил себе, что из кончика пальца исходит луч света. Джим открыл глаза. Стало светлее. Палец освещал путь, как фонарик. Ба! По лестнице недавно кто-то прошел: на пыльных ступеньках виднелись чьи-то следы.
      Лестница привела к узкому коридору с земляным полом. Впереди высилась дверь.
      - Милорд, подожди меня здесь, - прощебетал гоблин. - Сначала я посмотрю сам, что делается за дверью.
      Джим поднял глаза. Гоб сидел на невесть откуда взявшейся струйке дыма.
      - Я сейчас вернусь, - сказал Гоб.
      Струйка дыма потянулась к щели между дверью и косяком, проскользнула в щель и исчезла из вида вместе с гоблином.
      Джим пожал плечами. Поди разбери: то ли гоблин сжался до размеров щели, то ли щель расширилась, чтобы пропустить Гоба. А что за дверью? Какой сюрприз приготовил Гоб? Предаться домыслам Джим не успел. Гоблин вернулся.
      - Можно заходить, - с таинственным видом прощебетал Гоб. - Только дверь скрипит. Может, ты, милорд, пройдешь внутрь с помощью магии?
      Джим вплотную подошел к двери, прикрыл глаза и представил себе, что дверь стоит за его спиной, оставив на месте раму. В нос ударило зловоние. Джим открыл глаза: он очутился в подземной тюрьме.
      Глава 28
      Подземная тюрьма представляла из себя обширный подвал, утопавший в мутно-красноватом свете нескольких факелов, укрепленных в железных скобах по его стенам. От двери через все помещение шла дорожка, а по обеим ее сторонам тянулись расположенные в ряд упрятанные в землю камеры, некоторые выложенные камнями, а иные - с земляными стенами и утрамбованным полом. Справа, в глубине ниши, виднелась дыба.
      Рядом на длинной скамейке были разложены другие пыточные орудия. Но не дыба и не орудия пытки приковали внимание опешившего на мгновение Джима. Он вперил взгляд в женщину, склонившуюся в противоположном конце подвала над дальней камерой. Это была Агата Фалон! Она разговаривала с каким-то преступником. О чем - слышно не было.
      Джим выключил свет, лившийся из его пальца, и двинулся по дорожке, сопровождаемый гоблином. Камеры, мимо которых он проходил, были пусты. Агата Фалон не остерегалась посторонних ушей. Откуда ей было знать, что в подвале Джим, что он в нескольких шагах от нее?
      - Пусть подождет! - втолковывала она своему собеседнику. - Для того чтобы подготовить обмен, нужно время. Но только более трети оловянных рудников Корнуолла король за мальчика не получит.
      Рудники представляют большую ценность для Англии, а значит, и для меня. Перестань скулить, отправляйся к своему королю и передай ему то, что я сказала тебе.
      Джим подошел к камере и заглянул внутрь. Вот это сюрприз! В земляной яме, прикованный тяжелыми цепями к столбу, сидел стуканец.
      - Да он же убьет меня, если я снова вернусь ни с чем, - заголосил маленький человечек.
      - А мне что за дело? - прошипела Агата, перекосившись лицом. - Скажи лучше, ты сможешь освободиться от этих цепей?
      Джим удивился. Агата Фалон понимала своего собеседника. Хотя чему удивляться? Не мог же король стуканцов отправить на переговоры посланца, которого бы Агата не поняла.
      - Да нет ничего легче, - ответил маленький человечек, брякнув цепями, и заголосил снова:
      - Прими условия короля, иначе он выпустит из меня дух. Посланца, возвратившегося с пустыми руками, безжалостно умерщвляют.
      - Я же тебе сказала: это не мое дело. Аппетит разыгрался не у меня, а у твоего короля. Треть оловянных рудников Корнуолла - это все, на что он может рассчитывать. А если он не отдаст мне младенца, то и вовсе ничего не получит. Это мое последнее слово.
      Так и передай королю. А теперь мне пора уходить. - Агата выпрямилась.
      Вон из подвала! Джим рванулся к выходу, проскользнул в коридор, поставил на место дверь и через мгновение оказался на лестнице.
      Гоблин на струйке дыма поплыл рядом с ним.
      - Агата тоже пойдет этим путем? - спросил Джим.
      - Да, милорд, - прощебетал гоблин. Джим ускорил шаг, запыхтел. Через несколько ступенек остановился, перевел дыхание.
      - А как Агата попадет к себе? У Камберленда - король.
      - Не знаю, милорд, - гоблин пожал плечами. - Может быть, она пройдет в коридор покоями короля. Милорд, ты устал. Хочешь, я подвезу тебя до верха на струйке дыма?
      - Спасибо, Гоб. Я дойду сам, до верха осталось совсем немного, - ответил Джим, мысленно отругав себя за несообразительность: с какой радости он полез по этой чертовой лестнице, если можно было воспользоваться услугой гоблина?
      Джим двинулся дальше, задумался. Разговор леди Агаты со стуканцом прояснил многое. Не оставалось и тени сомнения: инициатором похищения Роберта была Агата Фалон. Стало ясным и то, почему за это гнусное дело взялся король стуканцов. Оловянные рудники Корнуолла - вот что его прельстило. Да только как Агата могла посулить ему даже треть этих рудников? Выполнить обещание было не в ее власти. Неужто она помышляет стать королевой Англии? Представить себе, что король женится на Агате, было немыслимо. Удел короля - жениться на равной себе, вступить в брак, который послужил бы его величию. Агата Фалон принадлежностью к высшей знати похвастаться не могла. Правда, настойчивости ей было не занимать. А Камберленд? Когда он говорил с королем, в его голосе сквозило плохо скрываемое раздражение. Казалось, еще немного - и самообладание покинет его.
      Теплых чувств к брату Камберленд не испытывал. Каролинус предупреждал, что королю Англии и его сыну угрожает опасность. Может быть, она исходит от Камберленда? Вопросы остались.
      Пожалуй, ответы на них стоит поискать в комнате графа. Поди, Камберленд и король еще разговаривают. Подслушать их не велик грех. Только надо сначала избавиться от Эдгара.
      Размышляя таким образом, Джим поднялся наверх и в сопровождении гоблина вошел в спальню графа. Эдгар стоял в углу комнаты и тревожно оглядывался по сторонам.
      - Я сейчас перенесу тебя в твою спальню, Эдгар, - сказал Джим, - а твои комнаты огорожу магическим кругом, который ты не сможешь переступить. Посиди пока у себя. Придет время, и я освобожу тебя. - Джим прикрыл глаза.
      Эдгар метнул опасливый взгляд на Джима, застонал и.., исчез.
      - А мы с тобой отправимся к Камберленду, - сказал Джим гоблину.
      Тот радостно улыбнулся и прыгнул на плечо Джиму.
      Джим снова задумался. Если Агата пойдет к себе через комнаты Камберленда, она должна вот-вот появиться. Как она себя поведет, застав графа и короля за беседой?
      Джим не ошибся: единоутробные братья еще разговаривали.
      - Повторяю тебе еще раз, Роберт, - говорил король, - я не верю в измену Чендоса. Да и граф Оксфордский предан мне. Они оба на месте. Я не собираюсь без веских причин менять советников. Ты наслушался сплетен. При дворе много людей с длинными языками.
      - При дворе есть и другие люди, - возразил Камберленд. - Толковые и рассудительные. И более преданные тебе, чем Джон Чендос и Оксфорд.
      - Я доволен своими теперешними советниками, - ответил король, - и привык к ним. А досужие россказни мне надоели. Вот когда ты жаловался на то, что нашлись противники новых налогов, я прислушивался к тебе. Но, если ты не забыл, налоги возросли благодаря твоему усердию. И что же? Разве не Джон Чендос выступил против тех, кто в отместку тебе покусился на твои земли? А ты обвиняешь его в измене...
      К неудовольствию Джима ничего нового он не услышал, зато понял: собеседники не могли найти общего языка. В голосе короля теперь звучали нотки негодования, а Камберленд мрачнел на глазах. Джим в нерешительности потоптался на месте, раздумывая, как поступить, а затем проскользнул в соседнюю комнату. И вовремя! Навстречу шла Агата Фалон. Джим поспешно отскочил в сторону. Агата остановилась, прислушалась, затем потихоньку подошла к двери и тайком заглянула в комнату. Джим подкрался к Агате сзади и вытянул шею. В щель виден был один Камберленд. Разговор продолжался, однако собеседники перешли к другой теме.
      - Скоро мне пришлют жеребца из Тура, - устало вещал король. - Если он хорош хотя бы наполовину того, что о нем говорят, в моей конюшне появится великолепный боевой конь.
      Джим усмехнулся. Зачем королю, в его возрасте, боевой конь? Пожалуй, лишь для того, чтобы любоваться им издали.
      - У меня в услужении есть один парень, знаток лошадей, - сказал Камберленд. - Может быть, послать его в Тур, чтобы он взглянул на коня?
      - Не надо. Я уже одобрил покупку. Посмотрим. Мне говорили, что жеребец быстр, как ветер, а в галопе ему нет равных.
      Джим отошел чуть в сторону, прижался к стене и заглянул в глубь комнаты.
      Король сидел в кресле, уронив на грудь голову. Казалось, от выпитого вина им овладела дремота. Камберленд был мрачнее тучи. Внезапно граф посмотрел в сторону двери, встретился глазами с Агатой, слегка кивнул и перевел взгляд на своего собеседника.
      - За такого коня не грех и выпить, Ваше Величество, - сказал Камберленд.
      Он наполнил стаканы и пододвинул один из них королю. Король открыл глаза, выпил вино, со стуком поставил стакан на стол и пробормотал, едва шевеля языком:
      - Роберт, раз Агаты до сих пор нет, я, пожалуй, пойду сосну. - Он попытался подняться на ноги, но у него не хватило сил.
      Камберленд криво усмехнулся, подошел к королю и помог ему встать. Король навалился на графа всей своей тяжестью.
      Агата отскочила от двери и спряталась за створкой. Джим отошел в сторону. Не заметив Агаты, король, повиснув на руке Камберленда, проковылял мимо. Агата прошмыгнула в комнату, уселась в кресло, налила вина в стакан графа и сделала несколько добрых глотков.
      Вернулся Камберленд.
      - Как отнесся король к тому, что я каталась верхом? - спросила Агата.
      - Без восторга, миледи, - ответил граф, - хотя он и примирился с этим неочевидным фактом.
      - Почему "неочевидным", милорд?
      - Потому что ты каталась верхом вчера, а сегодня была в подземной тюрьме.
      - С чего ты взял? - возмутилась Агата. - Или ты приставил ко мне шпионов?
      - Конечно, - холодно ответил Камберленд. Он налил вина в свободный стакан и, не спеша, сделал глоток. - А разве ты не приставила ко мне соглядатаев? При дворе никто не обходится без шпионов. Не принимай меня за ребенка, миледи.
      - Я бы обиделась на тебя, милорд, если бы ты выдал меня, - медленно, с угрозой в голосе сказала Агата.
      Камберленд коротко рассмеялся и снова отхлебнул из стакана.
      - Мне ни к чему тебя выдавать. Пока твои дела меня не интересуют. Однако ты переоцениваешь свои силы, миледи. У тебя лишь одно средство влияния на короля, а у меня таких средств несколько. Не забывай, я ближайший советник Его Величества.
      - Может быть, и ты переоцениваешь свои силы, милорд? Даже, если ты не боишься врагов, возможно, тебе нужна помощь друга?
      - Мы не на базаре, миледи. Меня нельзя ни запугать, ни купить. Король мною доволен. Он помнит о страшной участи, постигшей его отца, и потому почитает за главное - спокойствие в королевстве, а я вместе с другими советниками обеспечиваю это спокойствие. Мою власть, кроме Его Величества, никто не может ни пошатнуть, ни упрочить. Сегодня я благосклонно помогаю тебе, не вникая в твои дела, однако может наступить время, когда я потребую от тебя раскрыть карты, и поэтому, заранее рекомендую: коли такое время придет, не вздумай обвести меня вокруг пальца.
      - Благодарю тебя за совет, милорд, - в сердцах сказала Агата. Она встала и направилась к двери в коридор.
      Джиму осталось одно: убраться тоже. Вспомнив об Эдгаре, он подал магическую команду, устранив невидимую ограду вокруг его комнат, после чего снова сосредоточился и возгласил:
      - Кинетете!
      Глава 29
      Джим снова очутился на сцене зала, еще недавно битком набитого магами. На этот раз зал был пуст. На сцене стояли Кинетете и Баррон.
      - И что же ты выяснил? - спросила Кинетете, окинув Джима испытующим взглядом.
      - То, что король стуканцов похитил Роберта по сговору с Агатой Фалон. Она посулила ему за ребенка треть оловянных рудников Корнуолла. Правда, я не пойму, как Агата сможет выполнить свое обещание, если только она не вознамерилась стать королевой Англии. А это не просто: влияние Агаты на короля не безмерно. На ее пути стоит Камберленд. Я поначалу думал, что они действуют заодно, но ошибся. Однако мне сдается, вы все это знаете.
      - Конечно, - буркнул Баррон.
      - Я лишь не знала, чем Агата прельстила короля стуканцов, - ответила Кинетете.
      - Я выяснил все, что мог, - сказал Джим. - Мне пора возвращаться. Кинетете, ты отправишь меня в Подгорье или мне воспользоваться своей энергией?
      - Я сама займусь этим. Однако, должно быть, мне придется переправлять в Подгорье двоих. Похоже, ты собираешься взять с собой гоблина?
      Джим не успел ответить. Его опередил Гоб, сидевший у него на плече.
      - Я не могу оставить милорда в минуту опасности, - прощебетал он.
      - Хорошо, - сказала Кинетете. - Только сначала, Джим, расскажи, откуда тебе известны подробности сделки Агаты с королем стуканцов.
      - Я подслушал разговор леди Агаты со стуканцом, посланцем короля. Этот малый сидит в подземной тюрьме. Насколько я понял, король, вопреки первоначальной договоренности, вознамерился получить в обмен на Роберта больше. Трети оловянных рудников Корнуолла ему теперь мало. Однако Агата отвергла его новые требования. И все же из разговора Агаты со стуканцом я не выяснил, как она сумела попасть в Лионесс, да еще в нужное время, чтобы попытаться убрать с дороги меня и моих друзей. Как ты считаешь, Кинетете, король стуканцов мог перенести Агату из Англии в Лионесс?
      Кинетете покачала головой.
      - Такое по силам только магу, да и то - высокого ранга. Стуканцы всего лишь сверхъестественные существа, и даже их королю не потягаться с магом, хотя он и пользуется мощной энергией, заключенной в его Троне и Мантии. Вот если бы Агата добралась до его пещеры, он еще смог бы переправить ее в Лионесс, на ту поляну, где она разыграла спектакль. Как Агате удалось попасть в Лионесс и вернуться обратно - загадка. Без посторонней помощи ей было не обойтись. Кинетете нахмурилась.
      - Эдгар сказал, что Агата ведьма, - заметил Джим.
      - Ха! - воскликнула Кинетете. - Агата такая же ведьма, как ты колдун, хотя в словах Эдгара толика правды, может быть, и найдется. Ты, разумеется, не забыл, что Агата в детстве провела несколько лет у тролля, в изоляции от людей.
      - У Мнрогара, - вставил Джим.
      - У Мнрогара, так у Мнрогара, - недовольно проговорила Кинетете. - Имя тролля к делу отношения не имеет. Так вот, тролли такие же сверхъестественные существа, как и стуканцы. Они кое-что умеют, но они не колдуны и не маги. Ни колдовству, ни магии твой Мнрогар научить Агату не мог. И все же годы, проведенные в подземелье, в обществе необычного существа, не могли не сказаться на психике девочки. Снова очутившись среди людей, повзрослев, Агата занялась колдовством. Однако ее увлечение оказалось недолгим. Она поняла: для того, чтобы стать колдуньей, нужны годы изнурительного труда. Но, как знать, может быть, обстоятельства принудили ее вернуться к занятию колдовством. Если так, то она могла добиться некоторых успехов и прознать о Подгорье и стуканцах.
      - А зачем королю стуканцов оловянные рудники Корнуолла? - спросил Джим.
      - Разве ты забыл, из чего стуканцы получают Великое Серебро? - подал голос Баррон. - Великое Серебро - это власть, могущество, богатство Король стуканцов, как и все властители, ненасытен. Ему следует перебить аппетит. Если он заграбастает оловянные рудники Корнуолла, это нарушит естественный ход Истории, что на руку Темным Силам.
      - Чарльз, я и сама в состоянии дать Джиму необходимые пояснения, раздраженно сказала Кинетете.
      - Хорошо, хорошо, не стану тебе мешать, - проворчал Баррон и с надутым видом уставился в противоположную стену зала.
      Джим поспешил со следующим вопросом:
      - А почему Каролинус не перенес меня и моих друзей в Лионесс, коли магу высокого ранга такое по силам?
      Кинетете неодобрительно посмотрела на Джима.
      - Да разве это не ясно? Каролинус в плену и не властен распоряжаться энергией по своему усмотрению.
      - Совсем забыл об этом, - смутился Джим.
      - Маг не должен ничего забывать, - строго сказала Кинетете. - А теперь, если вы с Чарльзом не возражаете, я скажу еще несколько слов об Агате.
      - Я не возражаю, - кротко ответил Джим. - Говори дальше.
      Кинетете смерила Джима недовольным взглядом.
      - Я не нуждаюсь в твоем разрешении, Джим. Своей неуместной репликой ты едва не перебил хода моих мыслей. Ученику мага не подобает вести себя таким образом. Твое дело - слушать и запоминать то, что тебе говорят. Так вот, прими к сведению: Агата озлоблена на людей. В этом нет ничего удивительного: девочкой она воспитывалась у тролля, а тролли людей не жалуют.
      - Однако, вступая в сговор с королем стуканцов, Агата, должно быть, руководствовалась не одной злобой к людям, - заметил Джим. - За пустую прихоть не расплачиваются оловянными рудниками. Желая заполучить Роберта, Агата преследует какую-то цель. Ты не знаешь, какую, Кинетете?
      Кинетете не успела ответить. Ее снова перебил Баррон.
      - Даже до того захолустья, где ты живешь, не мог не дойти слух о том, что Агата была беременна. После Рождества она растрезвонила всем знакомым, что устала от мирской суеты, и на несколько месяцев удалилась в женский монастырь в Девоне. Можно предположить, что в этом монастыре она разрешилась от бремени, а ее ребенок умер, и тогда, чтобы возместить потерю...
      - Чарльз! - гаркнула Кинетете.
      Баррон лязгнул зубами, закрыв рот с поспешностью устрицы, захлопывающей створки раковины при виде морской звезды.
      - Я вижу, что вам не нужен, - пробурчал маг и исчез.
      - Обиделся, - сказала Кинетете, пожав плечами. - Ничего страшного, он отходчив.
      - И все же я не пойму, зачем Агате понадобился Роберт, даже если ее собственный ребенок умер, - задумчиво сказал Джим.
      - Не знаю, - ответила Кинетете. - Рождение внебрачных детей знатные господа обычно хранят в тайне, стараются сбыть их с рук, отдав кому-то на воспитание. Зачем понадобился Агате Роберт - загадка. Однако решить ее - не дело первостепенной важности. Важно другое: помешать королю стуканцов завладеть оловянными рудниками. Если рудники отойдут к нему, это нарушит естественный ход Истории, послужит на руку Темным Силам. Совет Всемирной корпорации магов даже не подозревал о происках короля стуканцов. Один Каролинус заподозрил неладное и с разрешения Совета отправился в Подгорье, чтобы на месте узнать о намерениях короля. Тот встретил Каролинуса приветливо, даже разрешил пользоваться магическими приемами, а чем все это закончилось, тебе известно лучше, чем мне.
      - А что для освобождения Каролинуса собирается предпринять Совет магов? спросил Джим.
      - Совет магов полагается на тебя. Ты ученик Каролинуса, и твой святой долг вызволить своего учителя из неволи. Ты должен спасти и Роберта. Без них обоих обратно не возвращайся.
      - Может быть, мне поможет сам Каролинус? Он мог утаить от короля стуканцов хотя бы небольшое количество магической энергии.
      - Если и утаил, то совсем немного. Тебе придется рассчитывать на свои силы, Джим.
      - А ты не можешь помочь мне?
      - Очень немногим. Я отправлю тебя в Подгорье в окружении невидимой оболочки, внутри которой ты сможешь пользоваться магическими приемами. Возможно, эта оболочка поможет тебе. Хотя, скорее всего, король разрушит ее, как только ты пустишь в ход магическую энергию.
      - Но, может быть, я сумею опередить короля?
      - Навряд ли. При появлении посторонней магии Трон и Мантия короля краснеют. Как только это произойдет, король разрушит твою оболочку, и ты потеряешь возможность использовать магическую энергию. Ты не забыл Энциклопедии некромантии?
      - Конечно, нет, - поспешно ответил Джим. Он с содроганием вспомнил пухлую книгу, содержащую огромное количество статей, охватывающих основные разделы магии. В свое время Каролинус сжалился над ним и превратил книгу в маленькую пилюлю, которую Джим с удовольствием проглотил, не ведая о последствиях. А последствия не заставили себя ждать. Живот раздуло, словно пилюля, добравшись до чрева, обрела свой первоначальный вид.
      - Не поленись заглянуть в энциклопедию лишний раз, - назидательно сказала Кинетете. - В разделе "Стихийные силы" ты найдешь правило:
      Магия, свойственная определенному месту, в его пределах могущественнее любой чужеродной магии, всегда и везде.
      - Выходит, я действительно не смогу положиться на защитную оболочку?
      - Я же тебе сказала: рассчитывай на свои силы. Ты наметил план действий?
      - Нет, - сокрушенно ответил Джим. - Постараюсь сориентироваться на месте.
      - Тогда... - Кинетете подняла руку и, возвысив голос, произнесла:
      - ВОЗВРАЩАЙСЯ!
      ***
      Джим снова очутился в Подгорье. Ничего нового в пещере так и не приключилось. Брайен с Дэффидом по-прежнему стояли рядом со своими конями, Гоб, успевший соскочить с плеча Джима, выглядывал из-под войлока, а Хилл все еще препирался со своим дядей. Стуканцы, сгрудившиеся в пещере, как сельди в бочке, не сводили глаз с Хилла и короля. Один Каролинус встретил Джима испытующим взглядом. Никому другому и в голову не пришло, что Джим отсутствовал - даже королю, хвалившемуся своими успехами в магии.
      - Ни один глупец не может стать Удачей для стуканца, - талдычил король, устремив на Хилла негодующий взгляд.
      Джим насторожился. В голосе короля появились новые нотки. Былая уверенность сменилась тревогой, смешанной с раздражением.
      Казалось, король предчувствовал какой-то подвох со стороны своего противника. Джим задумался. Разговор Хилла с королем по-прежнему крутился вокруг удачи. Похоже, стуканцы вкладывали в это понятие иной смысл, чем люди. Если уразуметь этот смысл, быть может, удастся отыскать способ помочь Хиллу?
      - Что бы ты ни говорил, моя Удача со мной! - вскричал Хилл. - Иди сюда, в круг. Я сражусь с тобой, и ты убедишься в правдивости моих слов. А если ты боишься меня, то добровольно отдай мне Трон и Мантию.
      - Неужто ты решил, что я испугался тебя? - взревел король.
      Он встал, сбросил мантию на плиту, неторопливо спустился с возвышения и вошел в круг. Хилл снял рубашку и кинул ее на пол. Обнаженные по пояс, король и Хилл замерли друг перед другом.
      Джим нахмурился. Соперники были явно из разных весовых категорий. Король поражал неестественной для стуканца грузностью и походил на бочонок, поставленный на ходули. По сравнению с королем Хилл выглядел исхудалым подростком, а серая кожа придавала его телу еще более худосочный вид. Тольку руки обоих соперников были одинаково примечательны: длинные, как у обезьян, мускулистые, жилистые, с ладонями, похожими на лопасти весел, они росли, казалось, от самой шеи.
      - Ха! - воскликнул Брайен. - Эти парни наконец-то перешли от слов к делу. Молодец, Хилл! - Последнее восклицание было адресовано Хиллу, однако маленький человечек даже не обернулся.
      - У Хилла нет шансов одолеть короля, - сказал Джим. - Он похож на ягненка, отданного на заклание.
      - Почему, Джеймс? - удивился Брайен. - Хилл - зачинщик поединка. Значит, он уверен в себе, а уверенность придает силы.
      Между тем король принял борцовскую стойку и медленно двинулся навстречу Хиллу, по пути отбросив ногой за пределы круга валявшуюся на полу рубашку соперника. Внезапно он остановился, метнул гневный взгляд на Джима с Брайеном и заорал:
      - Назад! Вон из круга!
      Джим опустил глаза: незаметно для себя они с Брайеном зашли в круг. Джим отпрянул назад к Дэффиду. Брайен замер, насторожился.
      Разъяренный король подскочил к Брайену и замахнулся, чтобы ударить. Не на того напал! С быстротой молнии рыцарь выхватил меч и саданул им по руке короля. Раздался звон, словно меч ударил по камню. Король воззрился на свою руку: на запястье выступила едва заметная красная полоса. Брайен, застыв, как статуя, в изумлении вытаращил глаза.
      - Брайен, назад! - вскричал Джим. - Назад! Рыцарь обернулся, удивленно пожал плечами и подошел к Джиму.
      - Этот чертов король чуть не ударил меня! - вознегодовал он.
      - Убери оружие, - прошептал Джим. - Брайен, пожалуйста. Мы виноваты сами: заговорились и вошли в круг.
      - В круг? - озадаченно проговорил Брайен. - Ах, это... Я был не прав, Джеймс. Поединку никто не должен мешать. - Рыцарь нашел глазами короля и громко сказал:
      - Прошу прощения, я зашел в круг случайно.
      Король не удостоил его даже взглядом.
      - Эти парни не блещут манерами, - вздохнув, поговорил Брайен. - Да и драться вроде собираются без оружия.
      - Вероятно, так, - согласился Джим.
      - Совсем не по-рыцарски, - глубокомысленно сказал Брайен.
      - Похоже, их оружие - руки, - ответил Джим. - Когда Рррнлф наткнулся на Хилла под подводной горой, тот прокладывал себе путь руками. Как мне кажется, морской дьявол, чтобы поскорее вырваться на свободу, проложил тоннель прямо в горе. Вероятно, и стуканцы, орудуя одними руками, могут проделать ход в горной породе. Если так, то в бою их руки не уступают мечу.
      Брайен удовлетворенно кивнул. Джим окинул взглядом соперников.
      Король и Хилл все еще не схватились. Медленно перемещаясь по кругу, они топтались друг перед другом, чуть пригнув спины и выставив перед собой руки.
      - С трудом верится, что Хилл одержит победу, - с тоской в голосе сказал Джим. - Король раза в два тяжелее его.
      - Зато Хилл храбрец, - возразил Брайен. - Он полон решимости победить. Судьбу поединка зачастую решает не сила, а мужество.
      Слова Брайена Джима не успокоили. Он снова задумался. Своими силами Хиллу не победить, даже если он и проявит мужество. Как помочь ему одержать победу? В голову ничего не шло. А от исхода боя зависела не только участь самого Хилла, но и судьба Роберта, Джима, его друзей. Победа Хилла вела к спасению, торжество короля - к неминуемой гибели.